Текст книги "Цвет и запах моего безумия (СИ)"

Автор книги: feuerraider

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Она осматривала все вокруг еще несколько минут, а потом заметила, как дверь подъезда открылась. Как раз туда падал тусклый свет придорожного фонаря. Из-за двери показался человек. Лорейн словно окаменела, испугавшись: это опять была она. Магнур замерла и смотрела на Лорейн. Ту словно парализовало. Она решила, что побежит, если демонесса начнет к ней приближаться.

Внезапно она почувствовала чье-то прикосновение на своем плече и резко обернулась. Рядом стоял мужчина в спортивной синей куртке. Он переминался с ноги на ногу, пытаясь согреться.

– С вами все хорошо? Вы так напуганы, – сказал он.

Лорейн смотрела на него в недоумении. Что это за тип и зачем он пристал к ней?

– Женщина, вы в порядке? – повторил свой вопрос незнакомец.

– Что? – помотав головой спросила Лорейн.

Мужчина пожал плечами и развернулся, собираясь уходить. Лорейн вдруг осенило.

– Стойте, стойте, стойте! – затараторила она, протягивая к нему руку, как бы пытаясь ухватить. – Скажите мне, пожалуйста!..

Незнакомец вернулся и присел рядом с ней на скамейку.

– Что сказать?

– Вы видите ее? – испугано спросила Лорейн, кивая головой на Магнур, которая по-прежнему стояла у двери в подъезд.

– Там какая-то женщина.

– С белым лицом?

– Да, похоже, что так, – незнакомец удивился. – Может, она с вечеринки? Она вас напугала?

Лорейн робко кивнула головой.

– Не бойтесь. Это же не призрак. Вам как-нибудь помочь?

– Да, – она посмотрела на него в упор. – Назовите ваше имя.

– Вы хотите познакомиться?

– Нет, я не хочу знакомиться! – нервно воскликнула Лорейн. – Просто скажите, как вас зовут. Это так сложно?

Мужчина поднялся со скамейки и отступил назад.

– Идите домой, – осторожно сказал он и быстрым шагом удалился, исчезнув в темноте.

Лорейн смотрела ему вслед. Очередной человек, который посчитал ее сумасшедшей. Хорошо, что в городе много людей, и они ее не запоминают, иначе бы Лорейн не смогла бы выйти на улицу. Ей стало холодно и печально от того, что незнакомец отверг ее, но еще ее тревожило то, что он увидел Магнур.

Она вздохнула и снова посмотрела на подъезд. Демонесса исчезла. Значит, можно отправляться домой. Лорейн поднялась со скамейки и почувствовала дыхание прямо позади себя. Она обернулась и неожиданно вскрикнула, отскочив назад. Сумочка упала из ее рук, а она сама поскользнулась и шлепнулась на землю. Белое лицо с гладкими как мрамор скулами было всего в полуметре от нее.

– Кого-то ждешь, Лорейн?

Знакомый до ужаса голос прогремел словно гром. Он звучал так невыносимо, так издевательски, что Лорейн закрыла голову руками, словно готовясь к удару. Потом она вскочила на ноги и побежала. Снег скрипел под подошвами ее ботинок, дыхание сбивалось от страха и волнения. Она бежала вперед, не оборачиваясь: главное, выбраться в людное место. Кажется, демонесса так и осталась там, не бросилась за ней в погоню, но она так испугалась, что не рисковала остановиться. Магнур не подходила так близко к Лорейн с тех пор, как ей было пятнадцать, до этого момента. Она снова уловила марципановый запах, навязчиво преследующий ее.

Когда Роберт открыл дверь, он увидел на пороге растрепанную, запыхавшуюся и страшно напуганную жену.

– Что случилось? – он подхватил ее под руку и помог добраться до дивана.

Лорейн в изнеможении легла на подушку и закрыла глаза.

– За мной гнался какой-то тип, – стала объяснять она. – Я испугалась и рванула от него.

Роберт напряженно вдохнул и схватил в руки телефонную трубку. Он быстро начал набирать какой-то номер.

– Куда ты звонишь? – удивилась Лорейн.

– В полицию. Пусть этого ублюдка поймают.

– Роберт! Роберт! – спохватилась она, хватая мужа за руку. – Перестань. Ничего он мне не сделал. Хватит.

– Почему?

Лорейн устало посмотрела на него.

– Я не хочу разборок. Придется ехать туда, разговаривать с ними. Я не хочу. Я хочу лечь в постель и заснуть.

Роберт отложил телефонную трубку и обнял Лорейн, которая беспомощно прижалась к нему. По сравнению с ним она была такой маленькой, хрупкой, словно изящное украшение на грубой руке. Как ни странно, Лорейн впервые за долгое время почувствовала себя спокойно. Напряжение и осторожность на время отступили, и она позволила себе на несколько секунд закрыть глаза.

– Хорошо, – сказал Роберт и поцеловал ее в голову. – Разогреть тебе ужин? Конечно, разогрею.

Он отпустил ее и направился на кухню, однако остановился на полпути и развернулся.

– Что? – удивленно спросила Лорейн, снимая черные замшевые ботинки.

– Я знаю, что накосячил. Я не всегда поступаю так, как тебе хочется, но я… И не только я, но и Джесси! Мы хотим, чтобы ты была дома, рядом с нами, жива и здорова.

– Я пытаюсь, – тихо сказала Лорейн.

Роберт ушел, а она осталась сидеть на диване в одиночестве. Именно сейчас ей так требовалась поддержка. Ей хотелось, чтобы кто-то близкий был рядом, разговаривал с ней и успокаивал, обнимая. Сейчас она ненавидела Роберта еще сильнее, чем обычно.

Лорейн покосилась на телефонную трубку, оставленную на тумбочке, и потянулась за ней. Она набрала номер Маргарет.

– Слушай, – начала Лорейн виновато. – Прости, что так резко сбежала.

– Ладно тебе! – весело ответила подруга. – Зачем ты накручиваешь?

Казалось, она совсем не обиделась.

– У меня одна просьба, – Лорейн вздохнула и попыталась говорить как можно тише. – Познакомь меня с другом Коэла.

Сначала она слушала только тишину, но потом, после небольшого шуршания, зазвучал голос подруги:

– Я вас с радостью познакомлю. В среду в Парк Плаза будет благотворительный форум. Коэл пойдет туда по работе, я попрошу прихватить с собой Майлза. Сто баксов за вход и дело сделано. Я и сама туда, вроде как, собиралась. Ну, знаешь, красивые люди, фотографии и все такое.

– Спасибо, – прошептала Лорейн.

========== IV ==========

Форум проводила какая-то благотворительная организация. Вроде бы, эти деньги, те самые сто долларов, что она отдала за приглашение, должны были пожертвовать детям, больным раком. Ей было без разницы, куда они будут потрачены, важно было другое: люди в костюмах и платьях, стол с фруктами и шампанское, улыбки окружающих, ощущение того, что все чем-то заняты вокруг. Вся эта праздничная мишура отвлекала Лорейн от реальности и успокаивала ее.

– Рада видеть тебя, дорогая! – воскликнула Маргарет, заметив Лорейн, которой удалось отыскать ее среди толпы. – Желтое платье? Невероятно. Тебе так идет.

Лорейн смущенно улыбнулась. Ей удалось вызволить это старое желтое платье из того отделения шкафчика, к которому она не обращалась уже очень давно. Она выглядела в нем действительно хорошо.

– Познакомьтесь – это Майлз. Мой хороший друг. Майлз – Лорейн. Моя лучшая подруга. Ну, а с Коэлом вы уже знакомы.

Лорейн перевела взгляд на двух мужчин, которых привела к ней Маргарет. Пожимая руку Коэлу, она вспоминала, что знакома с ним уже довольно продолжительное время, хотя и была уверена в том, что он ее не помнит. Он был приятным, но не привлекал Лорейн. Маргарет «подцепила» его в Том Инглиш Бар, когда они праздновали день рождения Лорейн года три назад. Коэл угостил их текилой, а потом рассказывал о том, какой он крутой благотворитель. Маргарет показалось это очень милым, и она уехала с ним в тот вечер. Стоящий рядом Майлз был чем-то похож на Коэла внешне – такие же горящие глаза, улыбка и коротко подстриженная борода, но Лорейн почему-то сразу показалось, что он не такой самодовольный, как его друг.

– Привет, – Майлз пожал руку Лорейн. – Тут все так красочно, да? Я делал репортаж об этом хосписе. Мистер Рассел додумался устроить форум. Сейчас послушаем его речь.

– Майлз – журналист, – пояснил Коэл.

Лорейн понимающе кивнула.

– Идем.

Майлз и Коэл ушли ближе к сцене. Маргарет подхватила Лорейн под руку, и они вместе последовали за ними.

– Почему ты не сказала мне, о том, что собираешься сюда, когда мы виделись с тобой днем? – как можно тише спросила Лорейн у подруги.

– Да не парься ты, – парировала Маргарет. – Я была не уверена, что пойду. Передумала в последний момент, когда позвонил Коэл.

– Я уж подумала, не стесняешься ли ты меня, – вдруг сказала Лорейн.

– Ты с ума сошла? Лорейн, брось это! – по-моему, это задело Маргарет. – Ты обо мне уж слишком плохого мнения.

– Прости, но это так, – засмеялась Лорейн, шутя. – Надо бы оставить сообщение Роберту, о том, что я здесь, – вдруг вспомнила она.

Лорейн пощупала свое бедро, где обычно находился карман с телефоном, но сейчас там было атласное платье. Она заглянула в сумочку, там оказались лишь визитки, карточки, помада и платок. Через мгновение она осознала, что не видела свой мобильный уже несколько дней, и поняла, что потеряла его вместе с сумкой в тот вечер, когда столкнулась с Магнур лицом к лицу. Странно, но это обстоятельство не встревожило Лорейн, а наоборот успокоило – Роберту будет некуда звонить ей ночью. Отгоняя от себя эту мысль, она спросила:

– Так деньги пойдут на помощь детям в хоспис?

– Они больны раком, – ответила Маргарет. – Кроме нас им некому помочь. Им закупят лекарства, постельное белье, одежду, игрушки. Они смогут хорошо питаться, в конце концов. Может, эти сто долларов позволят одному из них дольше видеться с матерью.

– А нужно ли это ребенку? – спросила Лорейн, глядя на сцену.

Туда поднялись люди в костюмах. Они фотографировались, жали руки и что-то говорили друг другу, наверное, поздравляли.

– Как не нужно? Не нужно видеться с матерью? Это же ребенок. Он нуждается в матери.

– Я не видела мать уже года четыре, – виновато сказала Лорейн. – Понятия не имею, жива ли она, нуждается ли она в чем-то. Даже если бы я знала, что ей нужна помощь, я бы не стала помогать.

– Ты ее не простила?

– Нет. И никогда не прощу. Она должна была быть самым близким человеком для меня. А получилось, что это место занял пришелец из параллельной вселенной или герой фильма ужасов. Эти дети смертельно больны. Им не нужна пара лет жизни, наполненных страданиями. Им нужна эвтаназия.

– Лорейн! – Маргарет всплеснула руками. – А будь ты на их месте?

– У меня было почти тоже самое. Но я выкарабкалась. У этих детей нет шансов.

На сцене к микрофону подошел низкий лысый мужчина в возрасте.

«Мистер Рассел», – подумала Лорейн.

Он поправил очки на носу и заговорил, когда присутствующие затихли. Лорейн пыталась слушать, что он говорил, но ее голова была заполнена другими мыслями, она не могла сосредоточиться и выхватывала из речи лишь отдельные фразы.

– Лорейн, ты слишком строга, – шептала ей на ухо Маргарет. – Ты переносишь свои переживания на всех, кто окружает тебя. Но ситуации слишком разные, чтобы обобщать.

– Да брось, – вздохнула Лорейн. – Слышишь, что он говорит? Этот мужик на сцене. Он говорит: мы должны выйти из зоны комфорта, чтобы понять этих детей. Он хочет сказать, что готов снять этот дорогущий костюмчик, вытащить свою задницу на мороз и питаться объедками? Или он готов заразиться штаммом какой-нибудь трудноизлечимой болезни, чтобы понять этих детей?

– Смысл не в этом, Лорейн.

– Нет, смысл именно в этом. Мы всю свою жизнь только и делаем, что пытаемся оказаться в зоне комфорта, ищем ее. Место, где меня не будет мучить все это. А этот идиот разбрасывается благородными словами, не понимая, как же ему, черт возьми, повезло.

Майлз, стоявший перед подругами, повернулся к ним.

– Может, ты и права, – кивнула Маргарет. – Какая разница, что он говорит? Он помогает детям.

– Это лицемерно, – с отвращением сказала Лорейн.

– Мир делится на тех, кто живет за свой счет, и тех, кто живет за чужой, – вмешался Майлз.

– Вот как? А я думала, он делится на богатых и бедных, – ответила Лорейн. – По-вашему, бедные живут за счет богачей?

– Это слишком очевидно.

– Тогда к кому, по-вашему, отношусь я?

– Думаю, к первым, раз вы здесь, – сказал Майлз.

Лорейн на мгновение замолчала, думая, что он имел ввиду.

– Вы ошибаетесь, у меня не так много денег, – возразила она. – На самом деле мир делится на богатых и бедных, на больных и здоровых, на успешных и неудачников, на психов и нормальных людей.

– Тогда мы все психи и неудачники, – перебил Майлз, хитро улыбаясь, – Верно?

Лорейн не знала, что ответить, потому что ощущала себя именно так, как сказал Майлз, который выставлял все это как шутку. Для нее же такое определение было весьма серьезным.

– Наверное, так оно и есть, – сказала она, плохо скрывая досаду.

– Это расстраивает вас? – спросил Майзл, заметив ее замешательство, но не дождался ответа. – Это не так уж и плохо. Быть ненормальным, – пояснил он. – Не таким как все окружающие. От других отличаться всегда тяжело, но в этом есть какая-то прелесть.

Лорейн не понимала, что он имеет ввиду. Ей вдруг захотелось, чтобы он замолчал. Она старалась не слушать и воспринимать Майлза как сексуальный объект.

Вечер продолжался, и незаметно для самой себя Лорейн быстро опустошала бокалы шампанского один за другим, пока не почувствовала мягкость в ногах и легкое головокружение. Именно в таком состоянии она оказалась наедине с Майлзом возле столика с фруктами и пирожными.

– Простите, что потревожил вас, – сказал он. – На часах уже двадцать минут седьмого. Вы собираетесь вызвать такси?

Лорейн осмотрелась вокруг, ища глазами подругу, и увидела, как Маргарет одобряюще машет ей рукой из зала.

– Я хотела вызвать такси, но кажется, потеряла свой телефон, – виновато улыбнулась она.

– Это не проблема. Поедем вместе.

– Конечно, – сказала ему Лорейн.

Так она оказалась вместе с ним в постели. Он вел себя развязано и немного по-собственнически, хотя Лорейн попросила его быть с ней нежным. Тем не менее, она чувствовала в эту ночь какое-то странное, неправильное удовлетворение. Ей казалось, что она совершает преступление, от которого потом будет невозможно отмыться.

Утром, принимая душ, она заметила, что у Майлза нормально отрегулирована температура воды. Затем Майлз предложил ей позавтракать. Они сидели друг напротив друга и внезапно Лорейн показалось, что он спросит у нее голосом ее мужа:

«Ну как?»

Но он не задавал вопросов. Он спокойно пил свой капучино из черной чашки и смотрел на нее.

– Мне пора возвращаться домой, – начала Лорейн. – Представляю, какой разнос устроит мне мой муж.

Майлз понимающе кивнул головой. Вдруг Лорейн стало неловко. Казалось бы, неловко должно было быть ему, но это отвратительное чувство привязалось к ней. Это нечестно.

– Знаешь, я… – она запнулась. – Я ведь… Я не знаю, что на меня нашло. Еще неделю назад я бы точно не села с тобой в машину, а сейчас…

– Я понимаю. Не оправдывайся, – Майлз тепло улыбнулся ей и взял за руку.

Когда она вышла на улицу, холодный воздух окутал ее голову, царапая кожу на щеках. В висках загудело. Она чувствовала, что ей ничуть не полегчало.

========== V ==========

Мелани и Люссия поджидали ее у лестницы. Они схватили Лорейн за волосы, когда та спускалась вниз. Лорейн закричала от неожиданности, но Люссия с силой одернула ее и потащила за собой.

«Ты такая слабачка», – сказала она.

После уроков почти все разошлись, и поэтому в кабинете истории было пусто. Тусклый свет там создавал атмосферу безвыходности. Как только они оказались внутри, Карл, уже ожидающий их там, захлопнул дверь и подпер ее стулом.

«Поговорим?»

«Что вы хотите? – забеспокоилась Лорейн. – Люссия, мы же подруги».

«Посмотри на себя, какие мы подруги? Ты уродина какая-то, да и к тому же нищебродка», – засмеялась Люссия.

Лорейн прижалась к стенке, у нее дрожали колени. Люссия, Мелани и Карл окружили ее и подходили ближе.

«Говорят, твой папаша бил тебя, так что тебе не привыкать», – насмешливо сказал Карл.

«Это неправда! – беспомощно завопила Лорейн. – Он никогда меня не бил».

«А как же та история? – вмешалась Мелани. – Ты пришла в школу без клока волос. Твой папаша таскал тебя за волосы».

«Мой папа здесь не при чем. Это вы виноваты», – прошептала Лорейн.

«Да? Неужели? А мы слышали, что это твой папаша сделал».

Карл положил руку на лоб Лорейн и с силой ударил ее затылком об стену.

«Ты поняла? Кусок дерьма. Твой папаша сделал это. Он тебя бьет, насилует и выдирает тебе волосы. Ты поняла?»

– Майлз говорит, самое ужасное в человеке – это его чрезвычайно развитая способность адаптироваться к окружающей среде. К социуму, – сказала Маргарет. – Ты приспособилась к этой ситуации, когда Люссия и ее друзья издевались над тобой, и поэтому ты не пыталась ее разрешить.

Лорейн задумалась. Да, ей было плохо, и эта ситуация изматывала ее, но она действительно каждый день приходила в школу, готовая к новым насмешкам. Может, стоило рассказать все матери или кому-то еще из взрослых? Исправило бы это ситуацию? Вместо того, чтобы высказать возникшие мысли по этому поводу, Лорейн начала жаловаться:

– Ладно, если бы мы жили в какой-то антиутопической вселенной, где подобное является нормой. Здесь все иначе: толпа безумных подростков издевается над человеком, а взрослые делают вид, будто не замечают этого, хотя прекрасно осведомлены о таком положении вещей и поименно знают виновных.

– Очень жаль, но это так, – пожала плечами Маргарет. – Хочешь обсудить что-то еще? – спросила она, заметив, что Лорейн отодвигает в сторону историю о Магнур.

Подруга выглядела очень бледной и отрешенной.

– Представь, – начала говорить она слабым голосом. – Вот ты сидишь где-нибудь в парке спокойным летним днем, попиваешь сок из трубочки, купленный в Грин Джус, как вдруг внезапно огребаешь по голове. И жизнь в этот момент с сарказмом говорит тебе: ты живешь в обществе, дорогуша. Ты не сможешь так просто отмахнуться от него.

Маргарет прищурилась:

– К чему ты ведешь?

– В мире все пропитано насилием. Я рассуждала накануне об этом, – прошептала Лорейн и начала говорить быстро, сухо, тараторя: – Кэти покончила жизнь самоубийством из-за плохих отношений со сверстниками; Вероника свела счеты с жизнью из-за парня; Джазель не понимали родители, и поэтому она шагнула с крыши; Стелла наглоталась таблеток, когда ее обнаженное фото в телефоне увидели чужие люди; Жастин обзывали дурнушкой и она вскрыла вены на запястье ножницами; Элизабет наоборот – была слишком милой, и за это ее гнобили другие девочки. В конце концов, даже Элизабет не смогла жить в этом мире. Какой бы ты ни была – высокой или низкой, худой или в теле, в очках, с веснушками, с пухлыми щеками или скулами, с длинными ногами и очаровательной улыбкой – ты все равно не подходишь. Просто смирись: ты не подходишь этому миру и этому обществу, ты недостаточна хороша для него. Прости.

Как отбить у девочки желание разглядывать свое тело, особенно когда оно красиво? Объяснить ей, что в зеркало смотреть нельзя, а тем более фотографировать и кому-то показывать. Почему нельзя? Ты можешь объяснить это? Потому что в один момент вся школа может начать обсуждать ее размер груди и все прилегающие к ней части тела. Это отвратительно. Я имею ввиду то, что мы потеряли смысл интимности. Мы перестали понимать, где находится та граница между личным и общественным. С другой стороны, она всего лишь девочка, она так молода, проста и наивна. Почему бы остальным не промолчать? Почему бы им не сделать вид, что ничего не произошло?

Пусть кто-нибудь скажет мне, почему желание любить и отдаваться любви стало зазорным? Если девушке нравится парень, а она нравится ему, почему близость между ними – это что-то ужасное, что нужно скрывать, о чем не стоит говорить вслух? Пусть ей двадцать, а пусть и шестнадцать. Никто из них не хочет причинить друг другу зла. Мы все такие! Мы все это делаем. Получается, это какой-то конкурс: я тоже этим грешу, но я не спалился. Поэтому я считаю, что запертая дверь должна оставаться неприкосновенной.

Наверное, взрослые не виноваты в этом. Я бы сказала, что они вообще ни в чем не виноваты. Мы не можем устроить этот мир по-другому. Если бы все понимали вышесказанное, когда я была девочкой, и не стыдились этого, возможно, я бы совершила те ошибки, от последствий которых очень сложно избавиться, – Лорейн пожала плечами, – Кто знает. Виновата в этом была бы только я сама. Но благодаря бдительности моих родителей, пусть и не самых лучших родителей, этих ужасов не случилось. Будь я снова девочкой, но с сознанием почти сорокалетней женщины, у меня был бы шанс стать счастливым человеком. Какая чудовищная несправедливость. Вселенная не дает нам шансов не совершать ошибок. Мы все о чем-то жалеем.

– Ты о переходном возрасте? – Маргарет прервала длинный монолог Лорейн, который воспринимала с трудом.

– Я скорее об обществе, – горько усмехнулась Лорейн. – Нам не нужны наркотики или порно, чтобы уничтожить самих себя. Причина кроется не в этом. Бомба замедленного действия заложена здесь, у нас в головах. Она срабатывает, когда подросток начинает спрашивать: кто я? Заслужил ли я это? Справедливо ли это? Им тошно от самих себя, их раздражает отражение в зеркале. И тогда бах! – критическая масса, – она резко хлопнула ладонью по подлокотнику. – Критическая масса, вслед за которой приходит Магнур.

Они молчала примерно с минуту.

– Что-то случилось сегодня ночью с Майлзом? Что-то не так? – вдруг спросила Маргарет.

– Нет, – Лорейн покачала головой. – Все было хорошо. Он очень милый. Роберт сегодня утром особо не орал. Знает сукин сын свое место, – она злобно усмехнулась. – До поры, до времени. Я сказала, что ночевала у тебя.

– Хорошо, – кивнула Маргарет. – То, как он поступил с тобой тогда, – ужасно. Я надеюсь, он получит по заслугам.

– Я готова рассказать, чем все это закончилось, – решилась Лорейн.

Маргарет заинтересованно встрепенулась в кресле и кивнула головой.

– Как-то раз ко мне подошла мисс Бакер. Она была помощницей директора и как бы курировала наш класс. Мисс Бакер спросила меня о той вечеринке у Люссии, где мы пробовали кокаин. Оказывается, кто-то пустил слух о том, что там вечером меня изнасиловали. Я до сих пор не знаю, кто рассказывал эту грязь, но подозреваю, что Карл. Не удивлюсь, если он описывал себя главным действующим лицом этой героической ситуации. Мисс Бакер посоветовала мне посетить врача. Но я-то знаю, что никто меня не насиловал, по крайней мере, не наяву уж точно, – Лорейн вздохнула, опустив глаза. – Тогда во мне взыграла какая-то злость. Я разозлилась. И я решила воспользоваться той ситуацией, чтобы отомстить хотя бы одному из ублюдков – Карлу. Магнур всегда говорила, с ними нельзя по-хорошему, они понимают только язык страха и насилия. И я подумала, если мне удастся запугать его, то он от меня отвалит, а вслед за ним и эти две шлюхи. Я сказала мисс Бакер, что Карл меня изнасиловал. Какая шумиха тут поднялась! – Лорейн всплеснула руками. – Она сразу же схватила меня за руку и хотела потащить к врачу, но по закону несовершеннолетнюю девочку можно осматривать только с разрешения родителей, а моей матери было плевать. Я знала это и понимала, что мне ничего не грозит. Репутация Карла испорчена, а я заняла неуязвимую позицию. Гениально. Не все так просто, – она снова горько усмехнулась. – Карлу не грозила тюрьма. Доказательства? Их не было, что там бояться. Пару дней он проходил мимо меня и даже не смотрел в мою сторону. Я знаю, что его вызывали к директору, разговаривали с его родителями. Я думала, все получилось.

День клонился к вечеру, когда Лорейн шла вместе с Магнур домой. Они выбирались в магазин за ватманом, чтобы Лорейн могла выполнить задание по истории.

«Я чувствую себя так спокойно, когда ты рядом, – говорила она. – Ты же никогда не допустишь, чтобы со мной что-то случилось? Ты моя подруга?»

Магнур кивала.

– Я была так рада, так счастлива, когда была рядом с ней, – с единственным существом на планете, которому я не безразлична. Но, увы, иметь собственную Магнур – не то же самое, что иметь своего терминатора.

Путь пролегал через школьный двор. Именно там, в переулке, где на углу дома была установлена камера безопасности, на Лорейн налетели два незнакомых парня. Они схватили ее и оттащили туда, где случайные прохожие не заметили бы их. У Лорейн перехватило дыхание. От неожиданности она замерла и не сопротивлялась. Она видела, как Магнур медленно последовала за ними, а затем остановилась возле угла дома, наблюдая за происходящим.

Это были дружки Карла, а сам Карл ждал, когда беспомощную Лорейн притащат и бросят возле него. Она почувствовала сильный толчок в бок и из-за этого упала на колени, больно ударившись об асфальт. Карл смотрел на нее свысока, словно был хозяином ситуации.

«Ну что, сучка, доигралась?» – яростно начал он и даже предпринял попытку слегка пнуть ее.

Лорейн не поднимала глаз, она искоса смотрела на угол дома, где видела босые ноги с когтями, принадлежащие Магнур. Они не двигались.

«Что тебе нужно?» – жалобно спросила она.

«Ты распустила обо мне разные слухи, – начал он. – И все это – вранье!»

Она наблюдала, как он важно расхаживает вокруг нее, а его шестерки стоят друг с другом, чуть подальше.

«Но слухи распустил ты, – парировала Лорейн. – Разве нет? Разве не ты ходил и хвастался всем, какой ты герой? А я всего лишь подыграла тебе и сказала, что это правда».

«Правда? Это не правда!» – Карл злобно толкнул Лорейн в спину, и она распласталась на земле.

«Ты придумал это вранье, – оправдывалась она, поднимаясь и утирая слезы рукавом. – Что тебе нужно? Отстань уже от меня, или я расскажу что-нибудь еще, и тебе станет хуже».

«Ты знаешь, что ты наделала!» – Карл схватил ее за волосы и с силой дернул, от чего Лорейн вскрикнула.

Она начинала понимать последствия своей маленькой проделки. Скорее всего, Люссия и Мелани больше не хотели иметь с Карлом никаких дел, чтобы эти проблемы не оказались их заботой, а мистер Хрен-знает-как-его-там лишил избалованного сына чего-нибудь важного, например, карманных денег или дозволения пользоваться машиной, чтобы понтоваться перед друзьями на вечеринках. Не очень-то суровое наказание за то, что он сделал с невиновной девочкой, однако оно задело Карла за живое, и теперь он хотел отыграться на Лорейн.

«Ты сама виновата, – сделал вывод он, а потом обратился к своим подручным: – Давайте проучим эту суку».

Парни приблизились и передали Карлу в руки инструмент.

«Вы ее держите так, чтобы она не закрывала башку руками», – распорядился Карл.

Затем он включил прибор, и по характерному звуку Лорейн поняла, что это бритвенный станок. Страх охватил ее, когда она почувствовала, как холодное лезвие касается ее головы. Парни схватили ее за руки и крепко держали, прижав к земле. Лорейн что-то в ужасе затараторила, а потом закричала, пытаясь вырваться. Ее привел в чувства резкий шлепок по щеке. Она онемела, наблюдая за тем, как густые пряди ее темных волос падают на асфальт.

«Магнур?» – дрожащим голосом прошептала она, с трудом вывернув голову направо.

Она стояла возле угла дома, наблюдала за ними, но даже не сдвинулась с места. На ее лице не появилось ни одной эмоции, в то время как Лорейн обливалась слезами. Она равнодушно смотрела прямо ей в глаза, не испытывала ни стыда, ни страха, только молчала. В этот момент у Лорейн внутри все сжалось. Это было похоже на предательство.

– Интересно было то, – продолжала рассказ Лорейн, упершись взглядом в картину на стене, изображающую трагическую гибель Помпей, – что она смотрела мне прямо в глаза. Она не обратила внимания ни на одного из ублюдков, даже мельком не взглянула на них. Я все думаю: может, это было какое-то зашифрованное послание, о котором я должна была догадаться, но не догадалась до сих пор?

Лорейн возвращалась домой, дождавшись темноты. Ей не хотелось, чтобы кто-то видел этот кошмар на ее голове, разбитое лицо и заплаканные глаза. Как назло, поднялся ветер. Он раздувал единственную уцелевшую прядь, отчего Лорейн хотелось с корнем вырвать ее и бросить куда-нибудь подальше. Она не знала, как оправдываться перед матерью и как показываться теперь в школе. Магнур шла рядом. Она молчала.

К счастью, матери дома не оказалось, наверное, ушла за покупками. Лорейн поднялась в свою комнату и с шумом захлопнула дверь, надеясь, что Магнур, которая поднималась за ней следом, окажется снаружи. Но она все равно вошла. Лорейн возмущенно взглянула на нее.

«Уйди отсюда, – требовательно сказала она. – Я не хочу тебя видеть».

Магнур спокойно смотрела на нее.

«Почему?»

«Ты стояла и ничего не делала, пока меня унижали! – закричала Лорейн. – Почему ты не вмешалась? Почему не прогнала этих уродов?»

Магнур не отвечала на вопрос, она смотрела на девочку теми же глазами, наполненными равнодушием.

«Тебе все равно? – догадалась Лорейн. – Ты врала, что ты моя подруга? – она опустошенно опустилась на кровать. – Что тебе нужно?»

Ответа не последовало. Лорейн смотрела за свои руки, которые сомкнула на коленях и на рваные джинсы, испачканные в засохшей крови. Она чувствовала жжение на рассеченной губе и щиплющую боль от порезов на голове, которые сделал Карл, когда она вырывалась. Но еще хуже было ощущение разочарования.

«Тогда зачем ты здесь, если ты не подруга мне?» – спросила она тихо.

«Мне уйти?» – безразлично бросила Магнур.

Внезапно Лорейн взбесило такое равнодушное отношение и назойливое ощущение того, что она пытается переложить свою вину на ее плечи.

«Да, – сказала она. – Уходи! Убирайся! Уходи навсегда! Я не хочу тебя видеть и знать тебя не хочу», – Лорейн кричала, указывая рукой на дверь.

Магнур смотрела на нее непродолжительное время, а потом ушла в темный угол комнаты и растворилась там.

– Я думала, что она спряталась от меня, пока я на взводе, поэтому встала там, в углу, – поясняла Лорейн. – Думала, она ждала, пока я остыну, и придумывала, что сказать в свое оправдание. Я лежала в кровати и про себя гадала, как же мне поступить. Мне казалось, что я уже простила ее, – Лорейн замялась. – Даже если и не простила, то она попросила бы прощения, и тогда точно все бы забылось. Меня это мучило всю ночь. Не знаю, почему. Наверное, потому что я искренне считала ее своей подругой, а может, переживала, что она вынуждена стоять там, в углу, одна всю ночь. В комнате было очень темно, и я поднялась с постели, приговаривая что-то, вроде: ладно тебе, хватит там стоять. Потом я зажгла свет, и увидела, что угол пуст. – Лорейн вздохнула с сожалением. – Тогда я разозлилась еще раз. Думала, она со мной играет.

Маргарет уже не делала записей в блокноте. Она внимательно смотрела на подругу и сочувствующе качала головой. Лорейн медленно помешивала дольку лимона в своей чашке с чаем и пыталась сдержать эмоции от нахлынувших воспоминаний.

– Спустя несколько дней, на меня снова опустилось это чувство одиночества. Снова не с кем поговорить, не с кем поделиться. И тогда я пожалела о том, что прогнала ее. Я просыпалась по ночам в слезах, звала ее, просила вернуться, но никакой реакции не следовало. Она меня оставила.