Текст книги "Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон (СИ)"

Автор книги: FanTaSea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 57 страниц)

Музыка была красивой и ненавязчивой – такой, под которую можно просто слегка топтаться чуть ли не на одном месте. Одной рукой Рауль обнимал Финн за талию, в другой держал руку партнёрши. Вторая ладонь девушки лежала на плече брюнета.

У меня кое-что есть для тебя, – вдруг спохватился парень; в секунду достал из нагрудного кармана кулон и одним ловким движением надел украшение на шею Финн, после чего вернулся к танцу. – Тебе он идёт больше, чем мне.

Финн уставилась на кулон на своей груди. Даже в причудливом праздничном освещении была заметна разница. Да, внутри прозрачного пузырька красивой формы находилась яркая жидкость, но это был уже совсем другой цвет – не рубиновый, а просто красный. Вдобавок, если присмотреться, было заметно, что пузырёк недавно надломили сверху, а потом опять заварили.

Рауль понял, о чём думает арбалетчица. И объяснил:

Это обычная вода с пищевым красителем. Эликсира там больше нет, я его выпил.

Глаза блондинки округлились. Парень быстро продолжил:

Всё в порядке, это тебя ни к чему не обязывает. Я сам решил.

Но… но… – Мозг почему-то отказывался формулировать продолжение фразы.

Всё в порядке, – с улыбкой повторил Рауль.

И Финн поняла, что ничего говорить и не надо. Она вздохнула и встала ещё ближе к партнеру по танцу, через какое-то время прижалась щекой к его груди.

Одна мелодия закончилась, заиграла другая. Какая-то старая песня, начинающаяся с гитарных аккордов.

«Я всё ещё пытаюсь придумать, как сказать тебе, что был неправ, – зазвучал приятный, немного хрипловатый мужской голос – голос исполнителя песни. – Я не могу заполнить пустоту внутри с тех пор, как ты ушла…».

Я слишком долго раздумывал, – выдохнул вдруг Рауль. Финн подняла голову, поглядев на него с недоумением. – Мне было страшновато отказываться от вечной молодости. Не потому, что я не хотел этого, просто… пугала серьёзность такого шага. – Он увидел, как Финн понимающе кивнула, и на душе стало легче. – И потом, я боялся не того, что мне будет лучше без тебя, а того, что тебе будет хуже со мной.

"Но тебе бы следовало уже узнать меня, тебе следовало знать меня...".

Дурачок, – едва слышно проговорила Финн.

Рауль улыбнулся шире.

Знаешь, я ведь всё-таки решился и пришёл, да ещё с букетом цветов. Как раз в тот день, когда ты… ты… Когда был убит Зот.

Финн снова покивала.

«Если ты поверила, когда я сказал, что мне будет лучше без тебя, значит, ты никогда не знала меня на самом деле. Если ты поверила, когда я сказал, что не буду думать о тебе, то ты считала, что знаешь правду, но ошибалась…».

Я же не такой уж подарок, – глухо продолжал Рауль. – Я нечто живое, сделанное из неживого, я фактически ходячий труп. Вряд ли кому-то такое понравится, и я понимаю это.

Финн, прижимаясь к его груди, чувствовала сердцебиение парня – сердце Рауля чуть ли не чечётку отбивало.

Чушь. – Девушка вновь задрала подбородок, чтоб посмотреть на собеседника. – Ты не нечто, ты – личность. И тем более ты не ходячий труп, ты – человек. И ты мне нравишься таким. Таким, понял? Со всеми твоими особенностями. – Она опять приникла к нему щекой.

"Ты – всё, что мне нужно. Просто скажи, что по-прежнему веришь…".

Сердце Финн колотилось не медленнее, чем сердце Рауля.

Молодые люди пока боялись сделать следующий шаг, точнее, сказать следующую фразу, она ведь будет решающей… И несколько минут они просто танцевали. Финн понимала, что слово за ней.

Какие цветы? – неожиданно даже для самой себя спросила девушка.

Что?..

Какие цветы ты мне тогда принёс?

Орхидеи.

Орхидеи, – задумчиво повторила Финн. И на её лице появилась улыбка-солнышко, которую Рауль обожал. – Мне нравятся орхидеи. Мне понравятся любые цветы от тебя. И вообще, ты можешь даже совсем не дарить мне цветов, любить тебя меньше я не стану.

Рауль замер, Финн тоже. Теперь они стояли как вкопанные в окружении танцующих пар. Секунду-другую брюнет смотрел на блондинку, словно спрашивая, действительно ли правильно всё понял, действительно ли она хочет быть с ним. Улыбка-солнышко, лучезарная и немножко смущённая, была идеальным ответом. Рауль и сам улыбнулся, так, как не улыбался никогда в жизни – словно ребёнок.

Брюнет подхватил девушку и, будто пушинку, приподнял на вытянутых руках, а потом закружил её, сделав широкий полуоборот. Действие совпало с началом нового музыкального фрагмента песни, особенно сильного, так что окружающие сперва подумали, что эти движения – часть танца, творческий порыв. И только когда Рауль и Финн стали целоваться, до окружающих дошло, что дело тут не в танцевальных порывах.

По-моему, они всё-таки были знакомы до танца, – шепнул Дилан жене, не зная, что делать – настороженно нахмуриться или радостно улыбнуться.

"Ты – всё, что мне нужно. Просто скажи, что по-прежнему веришь…".

Вы не имеете права! – вопил упитанный молодой человек в красной футболке, пытаясь прорваться сквозь кольцо стоящих плечом к плечу полицейских, за спинами которых была огороженная красной лентой территория Гайд-парка. – Вы не можете запретить нам войти!

Возмущение молодого человека разделяли и остальные люди многосотенной толпы, периодически пытавшейся преодолеть полицейское оцепление. Но стражи порядка такие порывы неизменно сдерживали, в итоге демонстрантам оставалось только скандалить и стоять прямо перед оцеплением, размахивая плакатами и пытаясь углядеть, что же творится в парке. Надписи на плакатах гласили: "Мы верили!", "Добро пожаловать!", "Возьмите нас с собой в Затерянный мир!" и так далее. Сама толпа была довольно разношёрстной – и молодежь, и зрелые люди. Всех их объединяло только неуёмное любопытство в глазах.

В конце концов, это открытая территория! – сделал последнюю попытку парень в красной футболке, опять попробовав пролезть через полицейских.

Не сегодня, – с полуулыбкой ответил средних лет лейтенант, спокойно отстраняя парня назад.

…Внутри самого Гайд-парка было значительно спокойнее. Можно даже сказать, что здесь было очень тихо. Ещё бы, ведь на сегодня посещения запрещены, и находиться тут могут только избранные. А поскольку избранных не так уж и много, они рассеялись по территории и как-то не бросаются в глаза.

Двое таких "избранных" вышагивали по одной из многочисленных дорожек парка. Одним из них был капитан Дэвид Блэк (и не спрашивайте "Капитан какой службы?" – если б Дэвид вам это рассказал, ему бы тут же пришлось вас убить) и его помощник Ригли Уильямс (за должностью помощника звание самого Ригли затерялось).

Капитан Блэк, крупный мужчина среднего роста, едва-едва покинувший категорию "среднего возраста" был одет в чуть помятый серый плащ и в целом имел вид неряшливый, хотя довольно грозный. Ригли был в два раза тоньше начальника и раза в полтора выше, носил безупречно отглаженный чёрный костюм и изумительные аккуратные тонкие усы.

И чем мы занимаемся? – ухмылялся Дэвид, поигрывая потрескивающей рацией, которую держал в левой руке. – Это же бред. Неужели кто-то верит, что эти ребята действительно появятся?

По-моему, прямо за воротами Гайд-парка в это верит целая толпа, – резонно произнёс Ригли.

Да-а-а, – протянул Дэвид тоном человека, окончательно разочаровавшегося в собратьях по разуму. – Наступил двадцать первый век, а люди верят всяким небылицам не менее охотно, чем во времена средневековья.

В этом был смысл, но Ригли решил возразить. Ну или почти возразить:

Вы не можете не признать, сэр: та девушка весьма убедительна.

Не спорю. Но убедительность – лишь вопрос актёрского мастерства. Ригли, мы в Лондоне, а не в какой-нибудь глухомани, где до сих пор верят разным сказкам. Неужели ты, современный образованный человек, веришь во всю эту историю с далёким плато, динозаврами, да ещё и Авалоном с его Хранительницами? Я уже молчу о перемещениях в пространстве и во времени.

Я лишь допускаю, что в мире существуют вещи, способные показаться нам невероятными, но на самом деле имеющие вполне разумное объяснение.

Блэк поднял бровь и покосился на помощника.

Тут рация затрещала особенно громко, а потом треск исчез, сменившись чистым мужским голосом:

Внимание, мы что-то засекли! Какая-то вспышка прямо в центре Уголка ораторов! * [* Уголок ораторов – место в Гайд-парке, где традиционно оттачивают свое красноречие разного рода ораторы и проповедники] Повторяю: неизвестная вспышка в центре Уголка ораторов!

Обменявшись взглядами, Блэк и Уильямс развернулись и помчались в сторону вышеупомянутого Уголка.

С тихой грустью Челленджер смотрел на догорающие останки своего изобретения – корпус уже расплавился, механические «внутренности» тоже доживали свои последние секунды, но пока их ещё хватало на то, чтоб феерично искрить и обильно дымить.

Перенапряжение, – констатировал профессор. – Аппарат не выдержал такого количества энергии.

Остальные перевели взгляды с безвозвратно испортившегося аппарата на его создателя. А оглядеться кругом путники уже успели несколькими секундами ранее, равно как и сложить все свои рюкзаки-сумки на землю. Впрочем, одного осмотра явно было мало, так что вскоре всеобщее внимание от уже догоревшего агрегата вновь обратилось к окружающему пейзажу.

Гайд-парк, – произнёс Рокстон. – Это точно Гайд-парк, Уголок оратора!

Кое-что изменилось, но ведь прошло почти пять лет, – произнесла наследница.

Они с лордом посмотрели друг на друга, счастливо рассмеялись и поцеловались.

Кики с любопытством и некоторым страхом озиралась по сторонам, машинально прижимаясь к мужу. Элаиза, Чарльз и Кэтрин Элизабет также внимательно осматривали местность.

Слишком быстро, – пробормотала мать Маргарит.

Что? – Наследница неохотно оторвалась от поцелуя с лордом. – Что слишком быстро?

Слишком быстрые изменения.

Мы были здесь незадолго до отбытия на плато, – пояснил Чарльз. – Прошло совсем мало времени, а изменения существенные…

Маргарит посмотрела на профессора.

Челленджер!!!

Что? – невинно поинтересовался учёный.

Куда нас опять занесло по Вашей милости?!

Мисс Кру, ещё рано судить…

Маргарит схватилась за голову.

На асфальтовую площадку, в нескольких шагах от путников, выступили люди. Человек десять, среди них были и Блэк с Уильямсом. На остальных была либо полицейская форма, либо полуспортивные костюмы с бронежилетами. Оружие держалось наготове.

Рокстон и Челленджер не стали медлить и в мгновенье ока вскинули ружья, одновременно заслонив собой своих дам.

Стоять! – рявкнул охотник. Он давно знал, что резкий тон порой действует лучше самих угроз.

Неизвестные растерялись, но Блэк быстро сориентировался в ситуации.

Спокойно, – капитан сделал шаг вперёд, выставив перед собой ладонь, как бы желая сказать, что не желает никому причинять вреда.

Стоять, – повторил Джон, и не подумав опускать ружьё.

Уильямс решил вмешаться:

Лорд Джон Рокстон, я полагаю?

Охотник с подозрением прищурился.

Откуда вам известно моё имя?

Не только Ваше. – Уильямс кашлянул. – Это, должно быть, мисс Маргарит Кру, это профессор Джордж Челленджер со своей женой Кики, это Элаиза и Чарльз Бентоны, а это Ваша мать, леди Кэтрин Элизабет Рокстон. Я прав?

Рокстон не спускал взгляда с потенциальных нападающих, а вот Челленджер позволил себе оглянуться на жену и товарищей. Все были в недоумении.

Чертовски правы, – хмыкнул Джон, прямо-таки спиной ощутив реакцию друзей.

Кто вы такие? – включилась в беседу Кру.

Мы не желаем вам зла.

Она спросила, кто вы, а не чего вы желаете или не желаете. – Лорд приподнял бровь.

Мы работаем на правительство, – сообщил Блэк.

На какое правительство? – уточнил Челленджер.

На Британское, разумеется, на какое же ещё.

Что вам от нас нужно? – внесла свою лепту Кэтрин Элизабет.

Я на этот вопрос вряд ли смогу ответить точно. Вам лучше поговорить с моим начальством, оно очень заинтересовано во встрече с вами. Может, опустим оружие?

Вероятно, Рокстон поспорил бы с этим предложением, если б не появилась ещё одна группа людей во главе со светловолосой девушкой в коротком, но строгом сарафане кремового цвета.

Вероника! – глазам своим не поверили Челленджер и Маргарит.

Кру вышла из-за спины своего защитника и, позабыв об осторожности, подошла, точнее, подбежала к блондинке и крепко обняла ту.

Не знаю, как ты здесь очутилась, но я очень рада!

Блондинка не очень уверенно ответила на объятие.

Нэд с Вами? – спросил Рокстон, убрав-таки ружьё.

Челленджер тоже опустил оружие.

Маргарит тем временем чуть отстранилась от Хранительницы, оглядев девушку с ног до головы. Да, наряд непривычный, но медальон Триона, висящий на шее девушки (хоть и не на тесёмке, а на цепочке), ни с чем не спутаешь.

Я не Вероника, – практически виновато пролепетала блондинка. – Я Натали, правнучка Вероники. – Девушка неловко повела плечами. – Вероники и Нэда Мелоуна.

Секунды две-три в Уголке ораторов стояла идеальная тишина.

Правнучка? – выдохнул, наконец, профессор, подходя к белокурой девушке. – Но как же?..

Мы попрощались с Нэдом и Вероникой несколько минут назад, – проговорила Элаиза, – и у них не то что правнучки, у них ещё дочери или сына не было в наличии!

Это для вас то прощание было несколько минут назад, – попыталась объяснить Натали. – А на самом деле прошло несколько десятков лет. Сейчас две тысячи пятый год.

[Затемнение]

Они шли по асфальтированной дорожке Гайд-парка. Притом ребята в бронежилетах несли сумки путешественников – это Маргарит высказала ненавязчивую просьбу, в которой никто не смог отказать очаровательной брюнетке.

Сама Маргарит, плечом к плечу с остальными друзьями и родственниками, шагала за Блэком и Уильямсом. Вровень с путешественниками шла и Натали.

Так значит, после нашего отбытия Мелоун нашёл ошибку в моих расчётах? – не обиженно, но без удовольствия проговорил Челленджер.

Да, – подтвердила Натали. – Он потом говорил, что эта была даже не ошибка, а, по всей вероятности, описка, сделанная от усталости.

Профессор был очень благодарен друзьям за то, что те не попытались его убить на месте.

Бедный Мелоун, – вздохнула Кики. – Ему, наверное, было совсем скучно, раз он стал разбирать записи Джорджа Челленджера…

Профессор кашлянул, но решил эту тему дальше не развивать и вновь обратился к Натали:

Он переделал расчёты, выяснил правильную дату, это я могу понять. Но как вышло, что столько посторонних людей узнали о нашем прибытии?

Блондинка слегка улыбнулась.

Мой прадед написал письмо, в котором вкратце всё изложил, и отправил это письмо своему редактору.

Как? Голубиной почтой? – не удержалась от поддёвки наследница. – Или птеродактилиевой?

Насколько я знаю, помог Совет Авалона. Редактор узнал почерк моего прадедушки, и вообще, видимо, письмо было написано так, что авторство не вызывало сомнений. Редактор, недолго думая, опубликовал весточку Мелоуна в газете. Читатели заинтересовались. Удивительно, но этот интерес не прошёл с годами, люди не забыли о назначенной дате.

Так что за территорией парка вас ожидает целая толпа почитателей и просто зевак, – усмехнулся Блэк. – Но не переживайте, протискиваться сквозь неё вам не придётся. Мы полетим на вертолётах.

На вертолётах? – присвистнул охотник.

Вам понравится, – с ухмылкой заверил Блэк.

Кстати, у меня есть для вас письмо от прадеда, – вспомнила Натали. – Оно в моём номере в гостинице. Вас поселят рядом, так что я отдам вам письмо сразу по приезду.

Это всё хорошо, – промолвила Маргарит, – но хотелось бы всё же узнать: что за таинственное "начальство" нами интересуется, и что ему от нас нужно?

Вероятно, интересуется оно в первую очередь плато. – Натали не улыбнулась, скорее, весело фыркнула. – Я с этими людьми уже общалась. У них нет дурных намерений. Хотя, они далеко не сразу мне поверили. Некоторые люди и сейчас мне не верят. – Она покосилась на Блэка, тот спокойно ухмыльнулся. – Но это не важно. Я здесь не за тем, чтобы кому-то что-то доказывать.

Ты прибыла сюда, чтобы встретить нас? – спросила Элаиза.

Блондинка кивнула, сказав:

И не только. – Она пригладила свои распущенные кудрявые волосы. – Я должна договориться о сотрудничестве. Я знаю, уже пора. Плато веками, тысячелетиями жило изолированно, но ведь рано или поздно любой изоляции приходит конец. И пусть в нашем случае это лучше будет сделано постепенно, под моим присмотром.

Ты хочешь рассказать о плато всем-всем? – насторожилась Кики. – Пустить туда людей из большого мира?

Нет, – мотнула головой Натали. – Об этом не может быть и речи. Пройдёт ещё много-много лет, а может, и столетий, прежде чем плато станет открытой территорией. Кстати, может, оно и не станет таковой вообще. Но надо попытаться наладить контакт, невозможно вечно игнорировать большой мир. Нам есть, чему поучиться друг у друга.

Это было вполне резонно, и никто не собирался возражать. Все просто смотрели на Натали, дивясь её удивительному, потрясающему сходству с Вероникой.

Ты просто точная её копия! – выдохнула Маргарит, озвучив общие мысли. – С ума сойти.

Гостиничный номер был уютным, и всё же обстановка из-за своей непривычности казалась такой неправильной, что Челленджер и Кики явственно ощущали себя не в своей тарелке. Супруги даже не стали переодеваться ко сну, разбирать постель. Просто, когда наступила ночь, выключили свет, легли одетыми на большую кровать, по разные стороны и, лёжа на боках, смотрели друг на друга.

Нэд написал хорошее письмо, – наконец, произнесла в потёмках Кики.

Да, – согласился Челленджер, кладя руку под голову. – Уверен, мы ещё много раз будем это письмо перечитывать.

Я рада, что у них всё хорошо. – Кики вздохнула. – Но мне грустно. Джордж Челленджер, неужели мы больше никогда не увидим Веронику и Мелоуна? Мы не можем вернуться?

Чувствовалось, что самому Челленджеру от всего этого куда хуже, чем его жене.

Нет, Кики, не можем. Понимаешь, время – как река. Перемещаться вперёд – то же самое, что плыть по течению. Назад – против течения, это гораздо сложнее. В прошлое наше путешествие во времени мы смогли вернуться только потому, что остался цел аппарат, сохранились настройки – они были словно канат, протянутый назад, по нему относительно легко подтянуться обратно. Сейчас аппарата нет, и назад вернуться невозможно.

Какое-то время Кики обмозговывала слова мужа. Потом она снова вздохнула, положив под щёку сложенные ладони.

Жалко, – выговорила женщина.

Да, очень жалко, – с грустной-грустной улыбкой согласился Челленджер.

Брюнетка понимала, как тяжело на душе у мужа.

Но у них всё в порядке, мы можем быть счастливы за них, – попробовала она утешить Джорджа.

И это сработало. Грусти в улыбке учёного поубавилось.

Ты права, дорогая.

После очередной паузы Кики проговорила:

Те люди, с которыми мы встречались сегодня. Я не совсем поняла. Они хотят пойти на плато и построить там город, но так, чтобы никто на плато не знал?..

В общем, да. Они собираются построить научный городок, не большой, тысяч на пять-десять населения.

И это – «небольшой»?!

По современным меркам, видимо, да, – усмехнулся профессор. – Учёные не хотят вмешиваться в естественных ход вещей на плато, поэтому сделают всё, чтоб город был скрыт от глаз посторонних.

Но как можно скрыть город, в котором живут тысячи людей?

Плато большое. Можно найти труднодоступное место, например, окружённое скалами. К тому же эти люди говорили о новейших защитно-маскировочных изобретениях. Сейчас ведутся разработки маскировочного щита.

Вот про это я совсем не поняла.

Щит – только не из металла, а, как бы, из поля. Помнишь, я тебе рассказывал об энергетических полях? Вот такое поле не будет пропускать в город никого, без ведома тех, кто управляет щитом изнутри. Вдобавок, снаружи этот щит может создавать маскировку – и никто не разглядит город. Поняла?

Вроде бы. Значит, они будут жить в этом городе и изучать плато?

Да, это будет научное поселение. Хотя, наверняка со временем там появятся атрибуты, привычные для обычного города – спальные районы, театры, спортивные клубы, учреждения для детей. Ведь вместе с учёными поедут и их семьи.

А что будет с самим плато? Они сказали, это будет заповедник. Но что такое «заповедник»?

Это место, где нельзя охотиться, где нельзя вмешиваться в дела коренных обитателей. Правительства Великобритании и нескольких стран Латинской Америки уже договорились о совместной опеке над этой территорией.

И никто чужой туда не пролезет?

Нет. Координаты будут держаться в строжайшей тайне. Общественность, конечно, пошумит, но со временем успокоится. Может, кто-то попытается найти плато самостоятельно, но это будет пустой тратой времени и сил.

А что будет с нами, Джордж Челленджер?

Профессор усмехнулся.

Ну, первое время мы будем давать интервью. Мне сказали, сейчас есть такие массовые мероприятия, когда отвечаешь на вопросы разных журналистов по очереди. Это называется «пресс-конференции». Думаю, в ближайшие недели мы будем заняты в основном этим. Потом жизнь начнёт входить в более спокойное русло. Рокстон сможет вернуть себе своё имущество, Бентоны, вероятно, тоже. А я… Я буду преподавать или трудиться в каком-нибудь научно-исследовательском центре, без работы точно не останусь. В общем, мы все будем постепенно учиться жить в этом новом мире, в этом новом времени.

Это хорошо, Джордж Челленджер, но я имела в виду нас – тебя и меня. – Кики помолчала, сквозь темноту вглядываясь в черты мужа. – У нас будет семья?

Конечно, – улыбнулся Челленджер, чувствуя некоторую нервозность. Он прекрасно понимал, что «азиатка» подразумевает под «семьёй».

И дети?

Джордж помолчал. Затем медленно спросил:

Ты этого хочешь?

Кики кивнула.

Да, хочу. Мы ведь не старые, мы любим друг друга. И я думаю, что семья бывает очень счастливой только тогда, когда в ней есть дети. А ещё я думаю… Нет, я знаю, что ты будешь хорошим отцом, Джордж Челленджер. И ты сам хочешь полную семью, я чувствую. – Женщина убрала ладони из-под головы, вытянув руки перед собой.

Челленджер взял руку жены и поцеловал.

Ты права, дорогая. Ты, как всегда, права.

Рокстон и Маргарит тоже лежали одетые и в темноте, но не друг напротив друга, а в обнимку.

В тусклом свете уличных фонарей, кое-как просачивающемся через окно, видны были слёзы на щеках наследницы.

Не прошло и дня, как мы попрощались, а я уже скучаю по ним. Я так скучаю по ним, Джон. Раньше ни за что бы не подумала, что смогу столь сильно к кому-нибудь привязаться, а теперь… Мы ведь никогда больше не увидимся. Никогда.

Рокстон тяжело вздохнул и покрепче обнял любимую.

Верно. Больше не встретимся. Но мы всегда будем помнить их, а они будут помнить нас. В этом я нисколько не сомневаюсь.

Будут, – с горечью повторила брюнетка. – Они не "будут помнить", они помнили. В прошедшем времени. Господи, их ведь уже нет…

Они есть, – решительно возразил охотник. – Есть, любимая. Только в другом времени. И мы теперь точно знаем, что они проживут долгую и счастливую жизнь.

Это несколько утешило брюнетку. Она всхлипнула, но всё же улыбнулась. И устроилась поуютнее, сильнее прижимаясь к лорду.

…Да и мы с тобой не пропадём, – улыбнулся шатен. – Вот что. Нам надо пожениться как можно скорее.

Маргарит чуть приподнялась, с некоторым удивлением поглядев на будущего мужа.

Насколько скорее?

Да хоть завтра.

Завтра?!!

Ну, не обязательно прямо завтра, но в ближайшие дни. У нас тут нет друзей, которых надо приглашать и долго дожидаться. Все самые близкие люди, не считая Нэда и Веронику, сейчас в одном с нами здании. Лишней шумихи и толпы посторонних мне не хочется, тебе, по-моему, тоже. Так зачем тянуть?

Пару секунд Маргарит растерянно глядела на Джона, потом по лицу её расплылась улыбка.

И впрямь незачем, – едва слышно прошептала женщина.

После чего влюблённые поцеловались.

Бэт меня убьёт. – Финн вздохнула. Потом хихикнула. Потом снова вздохнула. Она разрывалась между счастьем и угрызениями совести. – Я сбежала с её свадьбы!

От угрызений совести блондинку спас Рауль:

По-моему, твоя кузина не сердилась. Она даже была рада.

Конечно. Любая невеста мечтает, чтоб её подружка сбежала со свадьбы с высоким темноволосым красавцем на мотоцикле. – Блондинка хихикнула опять. – Да ещё и помахала всем ручкой на прощание.

Бэт была рада за тебя, – усмехнулся Рауль. – А вот твои родители выглядели… слегка удивлёнными.

Хихиканье Финн на секунду переросло в настоящий, хотя немного нервный, смех, затем она снова угомонилась.

Я потом с ними поговорю, объясню всё. Ой! – Наступив на камушек, арбалетчица вскрикнула, приостановилась и грустно посмотрела на свои босые ноги. – Всё-таки надо было прихватить с собой туфли.

В тех туфлях ты бы уже десять раз упала и переломала ноги, – справедливо подметил Рауль, подавая собеседнице руку.

Финн, поразмыслив долю секунды, согласно кивнула, взялась за руку парня и подтянулась наверх. Вернее, Рауль подтянул Финн. Силы ему было по-прежнему не занимать.

Они были в парке. Единственном парке на всю Новую Амазонию, но зато каком! Здесь дивная красота природы гармонично сочеталась с трудом человека. Фонтаны, скульптуры, а рядом – густой сад с дикими цветами и лианами. Правда, ночью всё это было трудновато рассмотреть. А ещё здесь были скалы. Точнее, одна скала, не очень высокая и всё же выше любого здания в городе. На вершину её вела тропа, выложенная неровной плиткой, замаскированной под камни. Впрочем, настоящих камней тут тоже хватало, потому как мало кому нравилось сюда взбираться, и за тропой не особенно следили.

А Финн и Рауль как раз занялись покорением вершины. Точнее, закончили заниматься – теперь они стояли на самом верху.

Не знаю, бывала ли ты уже здесь, – проговорил брюнет. – В любом случае, мне хотелось тебе это показать.

Не бывала, – промолвила Финн. – Я никогда сюда не забиралась.

Отсюда открывается потрясающий вид – и днём, и, особенно, ночью.

Будто по заказу из-за густых туч показалась луна, залив своим светом всё вокруг. И Финн увидела. Увидела дома и их огни внизу, красивые здания… И ещё она увидела то, что за ними – с двух сторон пышные джунгли, с одной стороны, вдали, поросшие изумрудной зеленью скалы. В тех местах, где из-под зелени выступал голый камень, виднелось едва заметное поблескивание – горная порода, уж неизвестно, чем она там была насыщена, слегка сияла. А с четвёртой стороны было море. Город фактически упирался в него одним боком. Впрочем, он захватывал лишь ничтожно малую часть этого бескрайнего великолепия. Лунный свет в воде выстроился в подрагивающую серебрящуюся дорожку, идущую от берега и перекидывающуюся за горизонт.

Вот это да! – Финн даже говорить могла с трудом. – Умеешь же ты выискивать виды… – Она посмотрела на Рауля. Потом шагнула к нему вплотную и обняла.

Рауль тоже обнял её.

И обоим вспомнился тот обрыв, то их, по сути, первое свидание. Ведь всё было хорошо, до тех пор, пока не заявился Франкенштейн. Всё было замечательно. И сейчас тоже было замечательно.

Я люблю тебя, Финн. – Брюнет поцеловал девушку в макушку, потом обнял крепче и прижался подбородком к затылку блондинки.

А я люблю тебя, Рауль, – ни секунды не медлила Финн, прижимаясь к парню.

Надо же, как удачно у нас всё совпало, – улыбнулся брюнет, поглаживая арбалетчицу по плечам.

Влюблённые беззаботно рассмеялись.

Небо решило, что хватит с них такого шикарного освещения. Тучи проглотили луну, а через полминуты ещё и разразились дождём.

Пару это не встревожило, и всё-таки просто стоять и мокнуть им не очень хотелось.

Мой дом рядом, – сказал Рауль. – Идём. – И он направился обратно вниз, держа Финн за руку.

…Дом впрямь оказался рядом – прямо в парке. Причём строение больше всего напоминало хижину – небольшое, со щелеватыми стенами из деревянных прутьев, с пальмовой крышей. Финн не удивилась бы, если б узнала, что где-нибудь тут живут, например, попугаи.

К тому моменту, когда двое забежали в дом, они уже успели вымокнуть. Хотя, не сильно, дождь не был мощным, во всяком случае, пока. Рауль включил свет. В комнате вспыхнуло электрическое освещение в виде одного-единственного светильника в углу. Ну, хоть какие-то атрибуты цивилизации. Кровать, большая полка, битком набитая книгами, и шифоньер – вот и вся меблировка.

Надо же, – улыбнулась Финн. – А ты не любишь разводить много вещей.

Точно, не люблю, – подтвердил Рауль, вручая гостье полотенце. – Возьми, вытрись. Если б я хотел, то купил бы себе большой дом в жилом районе. Но я не хочу.

Нравится быть ближе к природе?

Да.

Я помню, ты говорил, что любишь природу. – Финн расстегнула заколку, вытащила из волос шпильки, тряхнула шевелюрой, а потом принялась вытирать локоны полотенцем.

Верно. – Рауль мягко смотрел на собеседницу. – И мне не нужно ничего лишнего. У меня тут только две комнаты, не считая душевой и уборной. Вот эта – гостиная, она же спальня. Есть ещё кухня.

И на кухне наверняка один стол и один стул, – усмехнулась арбалетчица, отняв от волос полотенце и повесив его на спинку кровати.

Ага, – весело сказал Рауль. – И одна кружка.

Это придётся исправить, – бодро промолвила блондинка.

Она подошла к шифоньеру, где стояло несколько рамок. В одной из них красовалась наградная грамота, в другой – благодарность с печатью.

«За безупречную службу», – прочитала Финн. – «За спасение жизней в экстремальных обстоятельствах». – Она посмотрела на Рауля.

Не люблю хвастаться, но надо же было куда-то деть эти документы, – усмехнулся парень. – Да и кто их тут увидит? Гостей у меня практически не бывает... Не бывало.

Что это за награды?

С работы.

Где ты работаешь?

Во «Внешней службе спасения Новой Амазонии».

Как это «внешней»?

Мы выручаем тех, кто попадает в беду за пределами Новой Амазонии, проводим поисково-спасательные операции. Обычно приходится вытаскивать учёных, которые, отправившись в джунгли, вляпываются в неприятности. Хорошо ещё, если при этом ребята успевают подать сигнал SOS, иначе после истечения оговоренного срока приходится искать практически вслепую.

Финн представила себя Рауля в спасательской форме и мысленно облизнулась.

Сколько человек сейчас живёт в Новой Амазонии? – вдруг спросила девушка.

Тысяч двенадцать. А что?

Это ведь не много. Мы могли бы встретиться раньше.

Наверное, это судьба. Если б мы встретились до сегодняшнего дня, ты бы меня попросту не узнала… Ну или причина в том, что я почти весь год провожу за пределами города, на заданиях.

Мне больше нравится вариант с судьбой. Эй, а может, мне тоже к вам устроиться?

Бегать по джунглям и обезвреживать дикарей?

А что? Сегодня утром я уже обезвредила одного дикаря. – Финн хохотнула. Потом её вдруг поразила не самая весёлая мысль. – Подожди. Ты ведь теперь… ну, не бессмертен. Как же ты будешь делать свою работу, влезать во все эти опасные передряги?

Рауль преспокойно пожал плечами и сказал.

Так же, как и остальные ребята, мои коллеги. Совсем не обязательно быть неуязвимым, чтобы делать добрые дела и помогать людям. И потом, у меня больше нет вечной молодости, но это не значит, что я растерял остальные свои способности. Я по-прежнему здоров и быстро восстанавливаюсь.