Текст книги "Доспех духа (СИ)"

Автор книги: Фалько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Бешеная баба! – выругался я. Не уверен, что подобрал правильное слово, но полегчало. – Если бы меня не заинтересовала мерцающая защита, следующий удар ты бы не пережила. Не используй ее больше против меня. Никогда. А лучше, вообще не используй.

– Предпочел бы, чтобы твой удар прошел целиком?

– Предпочел бы не встречаться с тобой вообще, – я встал, охнул и выругался. Нога начала опухать и уже плохо слушалась.

С трудом забравшись на склон, я вызывал Войтека и попросил забрать меня. Он появился через пару минут на явно угнанной машине с разбитым боковым стеклом и раскуроченными проводами у зажигания. Так как у нашего дома уже суетились пожарные, полиция и скорая помощь, я решил потратить немного времени и заехать в ближайший госпиталь. Очередная трещина в кости и ушибленный сустав, не худшие последствие от встречи с мастером-кинетиком.

Где-то на половине пути меня пробрал озноб, от осознания и оценки прошедшего боя. Не знаю, чем бы закончился наш поединок, бейся она в полную силу с самого начала. На счет следующего боя – не скажу. Я узнал ее слабое место и если смогу избавиться от собственных недостатков....

–

Проснулся я около десяти. Полежал, поворочался немного. Небольшая двухместная комната с отдельным санузлом и даже душем. Не люкс, но куда лучше, чем казарменное помещение технического персонала или наемников.

Как не хотел я остаться в городе, все словно сговорились, настаивая, чтобы я временно переехал на базу. Остальные-то, едва суматоха улеглась, сразу двинули туда. Если бы не брат, который сказал, что у него есть для меня отличная новость, я бы остался в разгромленной квартире.

Вчера мама настояла, чтобы я прошел полный медосмотр, и не успокоилась, пока сам Сергей Игнатьевич, глава нашей медицинской службы, не дал заключение, что я в полном порядке. За исключением длинной трещины, которая в моем случае заживет дней за десть. Чтобы ускорить процесс, на ногу закрепили специальный пластиковый фиксатор. Тихо ругаясь и борясь с ним, я кое-как переоделся в серое кимоно, единственное с достаточно широкими штанинами.

Не без помощи встреченных по пути военных, нашел часть своей команды. Как выяснилось, от утренних тренировок филонил только я. Расположились они в подобии спортзала на другой стороне базы, недалеко от полосы препятствий и открытого стрельбища. К моему удивлению была там и Оксана. В обычном каратеги, вместо облегающего костюма, выглядела она куда привычнее. Вместе с Фа Чжэном они отдыхали на скамейках в самом углу, наблюдая за спаррингом Алены и Вероники. Второй мастер нашей компании американец Джим, дежурил у входа. Увидев меня, он обрадовался, шире открывая дверь, чтобы я смогу перешагнуть небольшую преграду в виде ступеньки. Если вы еще не знакомы с этим здоровяком, то спешу представить: – Джим Рагер, светловолосый, зеленоглазый американец, двухметровая гора мышц, неиссякаемый источник оптимизма и странного чувства юмора. Единственный на моей памяти одаренный, достигший уровня мастера, при этом оставаясь посредственным бойцом. В кулачной драке он мог бы и выйти победителем, так как часто тренировался с множеством умелых бойцов, но вот один на один, без использования силы, его могла одолеть даже Оксана. Дар его заключался в том, что он мог распространять свое ки на окружающие предметы, придавая им особые, нужные для него свойства. На моих глазах он однажды перерезал рельсу обычным тупым ножом для масла. При этом резал так, словно рельса и была сделана из масла. А еще он мастерски запускал в полет любую вещь, вне зависимости от размера. Как я в МИБИ запустил железный шар, пробив им стену, он мог запустить легковой автомобиль, или толкнуть метров на пятьдесят стотонный танк. Маленькую же монетку в двадцать пять центов он мог выбросить на орбиту щелчком пальца. Именно ему я обязан этим умением. Когда мы с братом бегали в младшие классы, он учил нас этому трюку.

– Кузь’я! – он подхватил меня под руки, легко оторвал от земли и втянул в зал. – Добро утро. Мы так давно не виделись, я соскучатся так, – сказал он с сильным акцентом, от которого не мог, или, что вероятней, не хотел избавляться.

– Джим, – улыбнулся я. – Я тоже очень рад. Ты бы отпустил меня, а то я не увижу, как занимается моя ученица.

– Ученица, – проворчал он, опуская меня справа, рядом с низенькой лавкой. – А меня учить не стал.

– Сколько можно дуться, – я похлопал по скамейке рядом.

Пока мы болтали, Алена и Вероника пару раз сошлись в рукопашной. Алена дралась более технично, в то время как Вероника была намного быстрой. Ну, по скорости и мне не тягаться с «электрическим» мастером. У нее восприятие мира другое и время реакции – миллисекунды. Ее тело и есть тот ограничитель, который не дает ей развиваться слишком быстро. Одно неверное движение или слишком быстрый удар может привести к разрывам связок или травмам суставов. И я в этом деле ей не помощник. Как и с Джимом. Сколько бы он не просил научить его «сделать тело сильней». Я как-то рассказывал, что я иду по другому пути, нежели классические, если так можно выразиться, мастера. Так вот, Джим – это квинтэссенция развития духа. В этом деле он достиг такой гармонии, о которой другие мастера только мечтают и не всякие гранды могут постичь. И если бы не это, если бы Джим был не таким «идеальным», он бы давно перешел на другую ступень. В этом плане он походил на Веронику, только в ее случае, «разум» был тем ограничителем, который ставил слишком завышенные требования для тела.

Вот такие странные мастера работали у нас. И спроси кто, я отвечу, что не встречал мастеров их уровня и силы. При этом многие могли победить их в схватке, но не превзойти в силе. Такой вот парадокс.

Тем временем Алена пыталась достать соперницу быстрыми ударами ног, но не могла пробиться сквозь защиту. На очередном ударе, Вероника успела перехватить ее ногу, и бой ожидаемо закончился в партере, болевым приемом в исполнении более опытного бойца.

– Кузя, – Вероника приветственно подняла руку.

– Доброго утра, – я улыбнулся им с Аленой. – Оксана привет. Как самочувствие?

– И это он у нас спрашивает? – покачала головой сестра. – Ты же обещал быть осторожным!

– Я и был, максимально осторожным. Вот только бой был не в моей весовой категории. Я же говорил вчера.

– Ничего ты не говорил, – она скрестила руки на груди.

– Вот-вот, – поддержал ее Александр, заходя в зал. Как всегда в строгом костюме, с аккуратной прической, словно тут ожидалась важное собрание директоров крупных фирм. – Кузя, доброе утро. Завтрак ты проспал, но если поторопишься, то еще успеешь заглянуть столовую. Вер, у нас дела, ты не забыла?

– Да, я сейчас, – она поспешила к выходу. – Пять мнут на душ.

– Я покараулю, чтобы никто не подглядывать! – соскочил с места Джим.

– За мастером? – рассмеялся я.

– Чтобы никто не смел! – повторил он и поспешил следом.

– Кузя, – напомнил о себе брат. – Через полчаса у КПП. Сегодня у нас посещение «нашего», – он сделал ударение на этом слове, – дома. Нужно твое присутствие. Да и поговорить бы надо.

– Хорошо, хорошо, – кивнул я. – Позавтракаем и поедем. Алена и ты с нами, так что пулей в душ.

За завтраком к нам присоединился Василий, узнал, нужны они будут на сегодня и, поев, умчался по своим делам. Видать, чем-то их озадачила мама. Вот кто-кто, а она ставить задачи умеет, только успевай решать.

Дорогая представительская машина брата ждала недалеко от КПП. Едва мы сели, она плавно покатила к выезду.

– Ты так и не сказал, что вы с мамой планируете, – напомнил я. – Если что-то грандиозное, предупредите хоть. Только не за пять минут до начала.

– Увы, – Александр развел руками, – что-нибудь по-настоящему грандиозное нам не по силам. Я даже не уверен, что российские власти позволят вернуть даже часть того, что принадлежало нам раньше. Поэтому попытаемся урвать чуть больше, чем будет позволено. Ну а затем постепенно вернуть остальное. Скажи, что тебе известно о конфликте вспыхнувшем чуть больше девятнадцати лет назад между Бельскими и тремя родами, один из которых принадлежит брату императора?

– Только официальные данные из справочников. В которых фигурируют только Трубины и Хованские.

– Тем проще. Нам ехать долго, думаю, в короткую версию уложусь.

Александр достал из миниатюрного холодильника бутылку лимонада, сделал пару глотков.

– По сути, – начал он, – Бельские открыто ни с кем не конфликтовали, но Трубины и Хованские были..., – он покрутил ладонью, – честными конкурентами, если так можно сказать...

Рассказ получился интересным и увлекательным. По словам Саши, Трубины, с кем я успел довольно плотно познакомиться, последний век делили с Бельскими торгово-экономическую сферу, связанную с внешней торговлей и морскими торговыми же путями. Только Бельские больше занимался тяжелой промышленностью и военными технологиями. Трубины же почти всем остальным, за исключением той части, которая отходила императорской семье. Конфликты за передел именно морского направления, раздела портов, складов, сухих доков и тому подобного, случались с завидной регулярностью и велись с переменным успехом. Камнем преткновения стала военная сфера. Торговля оружием приносила такую прибыль, о которой Трубины и не могли мечтать. В итоге, в последний конфликт они подключили даже теневой мир Российской Империи. К последним, кстати, у нас был свой долг, который Александр обязательно обещал отдать в самое ближайшее время.

Хованские, в свою очередь, пересекалась с Бельскими больше в политической сфере. Назначение нужного министра или переустройство кабинетов в правительстве, на этом поле боя крови было пролито не меньше, чем при дележе финансовых потоков.

В итоге конкурирующие рода решили поделить все на двоих, одним ходом расправившись с Бельскими. Почти два года они подготавливали почву, прежде чем нанести удар. Хованские взяли на себя основной род Бельских, Трубиным достались главные ветви, в том числе и Матчины. Атака была неожиданной и молниеносной.

В злополучную ночь, когда все ударные силы рода Трубиных напали на дом Матчиных, в нем находилось три семьи. Одной из которых была семья дяди Рината. Я видел альбом рода, чудом уцелевший в ту ночь. На одной из фотографий были две его дочери, пятеро внуков, жена и родители. Мои двоюродные братья и сестры, старше меня на несколько лет. Все они погибли. Погиб бы и дядя, но вмешался отец. Он отправил его с нами и мамой, оставшись защищать поместье. Дядя до сих пор сердится на него за это решение.

– Ну а император? – спросил я.

– Сложно сказать, чем руководствовался он, – Саша посмотрел в окно и на минуту замолчал, затем повернулся и продолжил. – Мне кажется, все дело в силе, которой обладал Род Бельских. С какой стороны я не рассматривал уничтожение целого рода, ни деньгами, ни политикой это не могло быть оправдано. Отец в то время был вторым по силе мастером в России. Чтобы убить его, надо было очень постараться. Не уверен, что собери Трубины все силы, им удалось бы это сделать. В этот момент вмешался император. Не лично, естественно. Через посредника, которого узнал дядя Ринат.

– Понятно, – тихо сказал я, хмуро уставившись в окно.

Захотелось выскочить из машины и помчаться к поместью Трубиных, чтобы сровнять его с землей.

– Может, в кафе заскочим? – спросил Александр. – Выпьем по чашечке кофе?

Я молча кивнул.

– В свое время, когда мама рассказала мне правду, я тогда сорвался. Помнишь, когда я на неделю пропал? Я как дурак, купил билет в один конец сюда, в Москву. Прилетел, походил по городу. Едва не попался службе безопасности Хованских, глупо ошиваясь недалеко от их поместья...

Я почувствовал, как Алена нашла мою ладонь и крепко сжала. Затем второй рукой обняла за плечи, прижимая к себе. Машина остановилась недалеко от вывески небольшого кафе.

– Пойдем, – Саша потянул Вику за руку. – Закажем столик.

Постучав водителю в окно, брат махнул ему рукой, приглашая с собой. А я сидел, уткнувшись лбом в плечо Алены, и не мог сдержать слез. Они душили меня, не давая нормально дышать. Перед глазами стояла позабытая картина из далекого детства. Единственное сохранившееся воспоминание. Яростный столб огня, вырывающегося сквозь крышу и окна высокого дома. Непроглядный мрак и мельтешение теней вокруг. Раньше я помнил крики людей, но со временем голоса стерлись из памяти.

Минутная слабость схлынула, оставив горький осадок. Успокоившись, я понял, что Алена тихонько гладит меня по голове.

– Спасибо, – пару раз кашлянул, отстранился. Достал из кармана носовой платок, принялся вытирать глаза.

Пару минут я смотрел в едва различимое отражение на стекле между салоном и водителем. В голове мелькнули мыли о мести, но я усилием воли загнал из поглубже. Успеется. Наконец, глубоко вздохнув, я повернулся к Алене и чуть улыбнулся.

– Пойдем, пока Саша с Викой все кофе не выпили.

–

Чтобы добраться до поместья, о котором говорил Александр, пришлось ехать на самую окраину города к спальным районам с небольшими типовыми двухэтажными домиками. Затем миновать грандиозную стройку и еще минут через пять мы остановились у высокого каменного забора, за которым виднелся трехэтажный дом. Нет, даже не дом, а миниатюрная копия какого-то средневекового европейского замка с высоким фундаментом и башенками. За кованными узорчатыми воротами виднелся большой двор, полукругом огибая чашу фонтана.

– М, да, – сказал Саша, когда мы вышли из машины и подошли к воротам, – помнится мне, здесь все было по-другому. Вон там, – он показал на большие створки склада, – был сад. А на месте гаража гостевой дом...

Выходить к нам никто не спешил, поэтому пришлось самому открывать ворота, оказавшиеся незапертыми. Небольшая будка охранника справа от ворот пустовала. Пусто было и в просторном гараже.

Встретили нас на мраморной лестнице у входа в дом. Пожилой мужчина в несколько странном костюме, предположительно дворецкий. Рядом с ним Марина Шиловская в легком голубом платье.

– Доброго утра, – лучезарно улыбнулся Александр.

– Доброго утра, – ответил дворецкий, почтительно поклонившись. —Тимофей Филиппович поручил мне встретить вас и передать документы, – он протянул тоненькую папку.

– Очень любезно с его стороны, – Саша не глядя передал папку Веронике. – Значит ли это, что временные жильцы поместья съехали? Мне казалось, что им понадобится пару дней, чтобы вывезти мебель. Судя по размеру дома ее тут немало.

– Вся мебель и внутренний интерьер являются частью стиля поместья. Вывезли только личные вещи и предметы, представляющие ценность для семьи Шиловских, – любезно сообщил дворецкий. – Прежде чем вы войдете в дом, спешу предупредить, что прислуга: четыре горничных, садовник и управляющий поместьем, – он коротко поклонился, – работают последний день. Повар семьи, а так же водители и охрана покинули поместье накануне вечером.

– Помню, что видел эту прекрасную леди во время ужина в поместье Трубиных, – Саша перевел взгляд на Марину. – Смею предположить, что вы не вышеуказанная прислуга.

– Марина Шиловская, – представил я ее, улыбнувшись, видя негодование на лице девушки, которое она старательно пыталась подавить, – не знаю, единственная или нет, но дочь главы старшей ветви рода.

– Мое почтение, – все тем же любезным голосом продолжил брат, – Матчин Александр. Чем обязан вашему визиту?

– От рода Трубиных и семьи Шиловских я выступлю гарантам наших добрых намерений, – важно сказала она.

– Я начинаю думать, что это национальный вид спорта, – хохотнул я, – обмен заложниками.

– Уважаемая госпожа Шиловская, – улыбнулся брат, – поверьте, мы не нуждаемся ни в заверениях, ни в каких либо гарантиях. Если у вас нет других причин остаться, то не смею вас задерживать. Моя помощница вызовет вам такси.

– Никуда я не поеду! – она скрестила руки на груди. – Это мой дом, я тут выросла.

– Извините, я не знаю вашего имени, – обратился Саша к управляющему.

– Журин Игорь Максимович, к вашим услугам.

– Игорь Максимович, у меня в доме найдется маленький чулан? Если барышня так хочет остаться, думаю, я смогу выделить ей немного жилой площади.

– Да ты..! – возмутилась девушка.

– На первом этаже есть помещение, удовлетворяющее вашим требованиям, – проигнорировав девушку, сказал управляющий. – Я могу провести для вас экскурсию по дому.

– У меня есть комната, – едва не разделяя слова, сказала девушка.

– Саш, – я положил ему руку на плечо. – Пусть ее.

– Как скажешь, – он хитро улыбнулся. – Тогда начнем знакомство с нашим домом с экскурсии! – Воодушевленно начал он, затем опомнился и повернулся к Виктории. – Вика, будь добра, организуй пока охрану и позаботься насчет обеда.

– Сделаю, – она кивнула, косясь на Марину.

– Прошу за мной, – управляющий широким жестом открыл входные двери, сделанные все в том же замковом стиле. Деревянные, обитые металлическими полосами, снаружи смотрелись они внушительно, но на самом деле были довольно тонкими.

Перед нами предстал просторный холл с мягким ковром в центре и просто огромной старомодной люстрой под потолком. Светлая ковровая дорожка от входа вела в трех направлениях. Справа и слева от входа к лестницам на второй этаж и к большой гостиной впереди, где сквозь приоткрытую дверь виднелся большой стол и стулья.

Вдоль дорожки стояло четыре горничных, о которых говорил управляющий. Черные платья, белые фартуки и воротнички. Видать нас ждали. Едва мы вошли, они поклонились, точно выдержав правильный угол, сложив руки на фартуке. Не знаю, как другие, а я впечатлился.

– Я правильно понимаю, что завтра вся прислуга в доме станет официально безработной? – спросил Александр.

– Совершенно верно, – невозмутимо ответил управляющий.

– Тогда подготовьте к вечеру договор найма для тех, кто изъявит желание работать тут дальше.

– Сделаю, – кивнул он и жестом указал на небольшую дверь справа под лестницей. – Начнем с малой гостиной.

Я не стал спрашивать, почему он вдруг решил оставить прислугу. Каждое решение брата было тщательно продуманно и взвешено. И, если со стороны казалось, что он делает что-то спонтанно, это не больше чем иллюзия. Брат у меня был тот еще стратег. Порой он меня откровенно пугал.

Что я могу сказать о бывшем поместье Шиловских? Огромный, с кучей всевозможных комнат, от библиотеки до комнаты для медитации. Семь спален для семьи и четыре гостевых. Три ванных комнаты, одна с небольшим бассейном, отделанная деревом. Пять санузлов, небольшой кинозал и комната отдыха с бильярдным столом. В целом на трех этажах было где развернуться. Захоти, можно год жить, не зная, что в доме живет еще кто-то. Стало понятно, почему в поместье держали столько горничных. Боюсь представить, сколько стоит такой домик с участком. И как только Шиловские расстались с подобным «сокровищем».

Помимо прочего в доме имелось два спортзала для занятий боевыми искусствами. Один на первом этаже, относительно небольшой, с зеркалами во всю стену. Второй – в подвале, отгороженный тяжелой дверью и усиленный стальными пластинами по периметру.

Когда экскурсия по дому подошла к концу, к поместью подкатило несколько грузовиков нашей фирмы, выгружая целую гору разнообразного оборудования. С ними вместе прибыл один из поваров с готовым, еще горячим обедом. Прислуга сориентировалась моментально, подав обед в большой зал. К слову, Марина сделала одолжение, решив отобедать с нами.

– Кузя, – сказал Саша, жестикулируя вилкой, – вчера мы с мамой поговорили и сошлись во мнении, что ты зря бросил МИБИ.

– А? – я поднял на него удивленный взгляд.

– Пока есть возможность и время, ты должен поучить достойное образование. А раз тебя зачислили сразу на... второй, вроде, курс, пользуйся шансом.

– Ничего интересного в этом институте нет, – отмахнулся я.

– А если исключить боевые искусства? Неужто ничего не приглянулось?

– Ну, – я задумался над тем, зачем они с мамой пытаются впихнуть меня туда, если еще пару лет назад категорически не хотели слышать о подобных учебных заведениях в той же Японии. – Было не то, чтобы уж слишком скучно. Я подумаю, если вы мне скажите, зачем это нужно. Только прямо, без хождений вокруг да около.

– Ты думаешь, что «это» надо нам, а не тебе? – сделал обиженный вид Александр. – Мы в кои-то веки всерьез задумались о твоем будущем.

– Вот, – влез я. – Вечно «Вы» думаете о «Моем» будущем.

– Поэтому, – в той же манере перебил меня Саша, – мы решили, что ты сам должен решать подобные вопросы. Не маленький уже, – вполне серьезно закончил он.

Я насупился, краем глаза косясь на Марину. Она сидела несколько отрешенная, делая вид, что ее интересует исключительно уха. Судя по Алене, данный суп немного отличался от того, что обычно едят в Москве. Пробовал я у них аналог рыбного супа. Мне не понравился. Рядом с нашей фирменной тройной ухой он и рядом не стоял.

– Брат, – сказал он примиряюще, – лично я считаю, что тебе пора сдать экзамен на уровень мастерства. Сколько можно быть экспертом первой ступени? Представь, что ты станешь самым молодым мастером в истории. Может быть, о тебе книгу напишут, – рассмеялся он.

Теперь сиди и думай, зачем им понадобилось поднимать общественный интерес к моей персоне. Может быть, хотят обезопасить от внезапной агрессии. С другой стороны, при пристальном внимании и я не смогу поучаствовать в какой-нибудь авантюре без последствий. Да, почти уверен, что именно второе повлияло на их решение. Опасаются, что я выкину нечто, что подвергнет всех нас опасности.

Я улыбнулся своим мыслям.

– Хорошо, – согласился я. – Уладите с ректором формальности, вернусь.

– Сегодня же лично займусь, – ответно улыбнулся он.

Хитрющая змеюка. Да по взгляду видно, что задумал что-то интересное и, нет бы, сразу сказать, что именно. Хочет использовать по-тихому. Ну, посмотрим, посмотрим.

– Можешь собирать вещи и завтра утром возвращаться в студенческое общежитие.

–

Как выяснилось, Саша все предусмотрел. Поднявшись в гостевую спальню, одну из немногих, которая осталась с полным комплектом мебели, я обнаружил пару чемоданов со своими вещами. Собирала их явно сестра, так как один был под завязку забит тренировочными кимоно и разной обувью, а второй обычной и удобной повседневной одеждой.

Затем пришла Алена в спортивном кимоно, с вопросом, не против ли я потренироваться. Особых возражений не последовало, поэтому мы до самого ужина заняли малый зал. Правда, большую часть времени моя ученица летала в облаках, но даже так мы неплохо продвинулись. Оказывается, когда она не была сосредоточена на поддержании брони, то тратила на это несколько меньше сил. Не стал ей об этом говорить, так как возможность постоянно поддерживать защиту, отчасти построена на том, что тело делает это инстинктивно, не завися от мыслей и сознания. Если ей удастся поймать эту волну, то переход к третьему шагу тренировок произойдет куда раньше, чем я рассчитываю. Я даже задумался, не слишком ли быстро позволяю ей развиваться. Все же за столь короткое время тело просто не в состоянии набрать достаточно «прочности».

В свою очередь я совершенствовал новую технику, пытаясь сдвинуть предел, не снимая защиту. Кажется мне, оставаться беззащитным для того, чтобы на короткий миг блокировать практически любую атаку, не совсем правильный подход. Надо учиться сбрасывать давление брони духа без запредельных усилий.

Перед ужином Саша позвал меня в рабочий кабинет, где он успел навести нужный для него порядок. Как я выяснил, команда техников полностью обследовала дом и к нашему удивлению, не выявила: ни жучков, ни скрытых камер, ни каких-либо закладок.

– Проходи, – он пригласил меня, едва я появился на пороге.

Кабинет я уже видел во время экскурсии по дому. Дорогая итальянская резная мебель, несколько пустых книжных шкафов, массивный рабочий стол и еще один в виде секретера в углу.

– Как и обещал, с МИБИ я утряс все вопросы. И для тебя, и для Соломиной. К тому же адвокатская контора братьев Цигельман стрясла с этого заведения приличную сумму в четыреста тысяч рублей, в качестве компенсации за действия преподавателя и неразглашения этой информации. Я дал слово, что о том инциденте посторонние не узнают.

– Неплохо, – я прикинул размер компенсации.

– Вся сумма, за минусом комиссионных, перечислена на твой счет. Пользуйся и не говори маме.

Вот и поговорили. Его отвлек какой-то важный звонок, а я вернулся в свою комнату и только успел стянуть куртку от кимоно, как в дверь постучали.

– Не заперто, – повысил я голос, копаясь в чемодане в поисках рубашки.

– Кузьма, – смущенный голос Марины. Она вошла в комнату, косясь на мой обнаженный торс. – Я хотела поблагодарить тебя за то, что вступился утром. Спа...

Она не договорила. Дверь в ванную чуть скрипнула, выпуская Алену. Я от неожиданности дар речи потерял. Завернутая в один полотенец, она вытирала волосы вторым. На секунду проскочила мысль, что я перепутал комнаты. Алена бросила на нас равнодушный взгляд и прошла к небольшому рюкзачку, лежавшему на кресле.

– Простите..., – пискнула Марина и пулей выскочила из комнаты.

– Кузя, – голос Алены, – я твоей ванной воспользовалась, а то напротив душевой, дальше по коридору, рабочие что-то монтируют.

– А... эм... – я запоздало отвернулся. – Теперь уже ничего страшного.

– Если ты хочешь надеть рубашку, – она зашуршала одеждой, – я бы посоветовала сначала принять душ. Очень освежает.

–

Возвращение в международный институт боевых искусств начался со знакомой представительницы дисциплинарного комитета, невысокой девушки с крашеными в бледно-желтый цвет волосами. Красная ленточка на рукаве, планшет в руке, взгляд такой, словно она собирается пороть тебя за какую-то страшную провинность.

– Матчин и Соломина, – довольным голосом поприветствовала она нас. – Конечно, как же без опоздания? Илюха, – позвала она своего помощника, – пиши: – по десять штрафных баллов опоздавшим!

– Но глава, – начал было парень, но поймав ее взгляд вздохнул и принялся чиркать что-то в листе на планшете.

– То, что ты победила в прошлый раз, лишь чистая случайность. Я была не готова! – выпрямилась девушка, едва доставая макушкой до подбородка Алены. – В следующий раз все будет по-другому. Я уже поговорила с наставником и второй раз твое мошенничество не пройдет.

– И я рада тебя видеть Оля, – добродушно улыбнулась Алена.

Блондинка чуть карандаш не перекусила от довольного и беззаботного тона.

– Доброе утро, Алена, – смущенно отозвался напарник Ольги. – Кузьма, доброе...

– Что ты с этим мошенником любезничаешь?! – вспыхнула Ольга.

– А можно поподробней, – заинтересовался я, пытаясь скопировать добродушную улыбку Алены. – Хотелось бы узнать, кого и в чем я успел обмануть. Исключительно из банального любопытства.

– Обманывай кого хочешь, – она подошла почти вплотную ко мне, – а Алену не смей. Иначе я тебе задницу надеру, – с явственной угрозой в голосе заявила она.

– Интрига, однако, – я посмотрел на Алену. – Происходит что-то интересное, а я до сих пор не в курсе. Ты не знаешь, о чем она?

– Понятия не имею, – она картинно задумалась и вдруг опомнилась, недовольно посмотрев на меня. – Ты что, решил мне изменить?!

– Я? Боже упаси, – примиряюще поднял я руки.

– Тогда, – она подошла ближе, беря под руку и прижимая мой локоть к своей груди, – пойдем, обманешь меня где-нибудь в уединенном месте, – приглушенно-страстным голосом сказала она.

Затем потянула меня вперед, мимо застывшей парочки из дисциплинарного комитета. Только когда мы отошли метров на десть, она тихо захихикала, показывая язык, не спеша при этом отпускать мою руку. Еще бы не дурацкая пластиковая накладка на ноге, мешающая нормально ходить.

–

У развилки между мужскими и женскими корпусами общежития, Алена отпустила руку Кузи, стоически борясь с желанием обнять его.

– Нам надо найти комендантов, чтобы решить вопрос с распределением и оставить вещи, – сказала она, взвешивая в руке чемодан. – Не думаю, что твою старую комнату успели занять. Еще надо зайти в администрацию и забрать карточки.

– Да, я помню, – отмахнулся парень. – Я скину тебе сообщение, когда разберусь с Сан Санычем. Если что, встретимся у администрации, идет?

– Идет, – Алена улыбнулась.

Проводив парня взглядом, она зашагала к первому корпусу общежития. Комендант Надежда Николаевна в разгар дня редко покидала рабочий кабинет. Занятия со своей группой она начинала ближе к пяти часам дня. Вела же она кружок рукоделия и практически не посещаемые курсы игры на фортепьяно. Ее кабинет располагался на первом этаже, в самом дальнем конце здания. На посту у входа застать ее можно было только тогда, когда кто-то из студенток умудрялся влипнуть в какую-нибудь неприятную историю. Несколько следующих дней всегда начинались с внеплановых обысков комнат и изъятия всего алкоголя, который комендант находила даже в самых укромных тайниках. Собственно дальше шли показательные порки провинившихся и изнурительные тренировки, выбивающие из девичьих голов всю дурь.

Перед дверью в кабинет Алена остановилась, поправила одежду и постучала.

– Соломина, заходи, – раздался приглушенный голос с той стороны.

В небольшой комнате за столом сидела невысокая, щуплого телосложения женщина лет пятидесяти в простом светлом платье. Перед ней на столе дымилась кружка только что налитого чая.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, – голос у женщины был сильный, но мягкий. – Слушаю тебя.

– Мне нужна комната.

– Двести сорок первая все еще числится за тобой, – ответила Надежда Николаевна. – Постой, – остановила она Алену, – правил тебе повторять не буду, ты умная девочка. Но неизменны они. Мужчин ноги быть не должно в общежитии женском. Ясно?

– Я поняла...

– Как и девушек не должно быть в комнате мужчин, – строго продолжила она. – Александр Александрович следит за этим. Дам тебе два совета. Сходи в медицинский блок к Роману Игнатьевичу. Консультация тебе нужна. Не откладывай, сходи сегодня. Второй совет..., – она пригубила чай, – дам тебе, когда нарушишь правило, упомянутое мной.

– Спасибо Надежда Николаевна, – кивнула Алена и, убедившись, что разговор окончен, вышла в коридор.

Несмотря на суровый нрав коменданта, Алена уважала ее. Как сильную женщину и прекрасного мастера боевых искусств, достигшего третей ступени эксперта. Те, кто не был близко знаком с Надеждой Николаевной, старались избегать встречаться с ней. Алена же знала одно – к советам, которые та изредка давала, стоило прислушиваться.

Комната под номером 241 много лет принадлежала наследницам рода Хованских. Ходило много слухов и сплетен по поводу комнаты, которая могла пустовать не один год, пока очередная девушка из этого рода не поступала в институт. За три последних года Алена была первой, кого подселили в эту комнату.