Текст книги "Доспех духа (СИ)"

Автор книги: Фалько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– У меня важный поединок и мне надо настроиться.

– Брось, ты победишь и без этого – отмахнулась Тамара, становясь серьезней. При этом легкая улыбка так и осталась на ее лице, а вот голос стал заметно холодней. – Мама беспокоится о том, как у тебя дела.

– Передай, что все хорошо и повода для волнений нет...

– Ошибаешься. Повод найдется всегда, – она кивнула в сторону уже готовой выйти на татами Марины. – Я бы посоветовала тебе ближайшее время держаться подальше от отпрысков Трубиных и всех, кто к ним близок. Но они имеют большое влияние на нашего, – она сделала ударение на этом слове, и хитро улыбнулась, – Кузьму. Ой, прости, я хотела сказать «твоего». Слишком много влияния, – язвительно повторила она, – и это твоя вина. И раз ты не в силах это изменить, придется тебе помочь. Все, иди, побеждай. После боя поговорим.

Высвободив руку сестры, Тамара направилась в сторону скамеек, на которых сидели особо важные гости и несколько преподавателей института, в том числе и мастер рода Хованских.

–

– На выдохе, чувствуешь? – стоя позади Ильи, я чуть направил внутреннюю силу.

– Я понял, – отозвался он.

Втроем, вместе с Аленой мы заняли нашу клубную комнату, занимаясь дыхательной гимнастикой. Точнее они с Ильей прогоняли через свое тело ки, пропуская силу через каждую мышцу, сухожилие сустав. Это нужно было для того, чтобы нащупать каналы силы в своем теле, и научиться контролировать их. Лишняя нагрузка сужала каналы, при этом укрепляя тело.

Убедившись, что Илья все делает верно, я занял место между ними. Вообще-то для подобного не обязательно было двигаться, но я как-то приспособил тренировки к дыхательной гимнастике, показанной Чжэном, и был сильно удивлен результатом. Так мы и двигались по комнате, неспешно, перетекая из одной стойки в другую. Сейчас я больше следил за Аленой, так как она давно освоила этот прием, и надо было контролировать, чтобы она не переусердствовала.

– Илья, полегче, – сказала я. – Здесь нужна концентрация, а не сила. Как только сможешь убрать процентов девяносто силы, сразу почувствуешь. Алена, не торопись.

Дверь в комнату резко распахнулась и на пороге появилась Марина. Шумно выдохнув, она набрала номер на телефоне.

– Нашла их, – сказала она, – в клубной комнате. Ерундой какой-то, – положив трубку, она уперла руки в бока, строго глядя на нас. – Кузьма, ты совсем сдурел? Турнир начнется через пять минут, вы почему еще здесь?

– У нас утренняя разминка, – отозвался я, не отрываясь от занятия.

– Через пять минут финал! – всплеснула она руками. – Алена, плюй на него, поспешим, иначе не успеешь...

– Ну что ты кричишь...? – вздохнул я.

– Проигрыш из-за неявки – это же позор! Ты об этом не подумал? И то, что ты тренируешь Алену, не значит, что можно выставлять ее перед всеми как...

– Ладно, ладно, – отмахнулся я. – Пойдем, посмотрим в глаза сопернику.

– И я все еще не понимаю, почему ты сам отказался выступать, – ожидая пока мы соберемся, проворчала Марина. – Ты бы обязательно победил.

– Вот именно поэтому мне и не интересно.

Финальная часть, как и первые отборочные туры, проходила в первом корпусе, и вместить всех желающих он просто не мог. Специально для тех, кому не посчастливилось получить билет, на улице установили несколько больших экранов, показывающих огороженное специальным барьером татами.

Бой явно задерживался, и нетерпение среди зрителей нарастало, но никто не кричал и как говориться: «беспорядков не нарушал». Разве что у служебного входа толкалось несколько старших преподавателей, которые едва не набросились на Алену. Я же, с самым наглым видом, взял ее за руку и пошел сквозь толпу, пробивая дорогу.

– Время на подготовку вы пропустили, – из толпы выскочил невысокий кореец и зашагал рядом. Оглядев Алену, он недовольно поморщился, – я могу задержать бой еще на десять минут, переодевайся.

– В этом нет необходимости, – ответил я за нее, чем вызвал довольно неприятный взгляд.

Противник Алены, глава ученического совета, Никита Щуров, уже ждал на татами. Короткие яркие шорты и голый торс, похоже, он решил выступать в традиционной для тайского бокса экипировке. У самого татами мы встретились взглядом. Да уж, серьезный парень. Думаю, до третьей ступени ему осталось лишь преодолеть формальности.

В этот раз обошлось без боковых судей. Судейский совет, в строгих костюмах, засел за длинным столом напротив. И что самое интересное, главенствовал у них ректор.

– Ален, – я чуть подтянул ее к себе, чтобы стоявшие рядом помощники не слышали. – Ты еще не достаточно подготовлена, чтобы выиграть, не навредив себе. Хочу, чтобы ты отказалась от боя под каким-нибудь безобидным предлогом.

Она посмотрела на меня так, словно прикажи я ей биться насмерть, она не будет колебаться ни секунды. И словно ведро холодной воды на меня вылили. Обозвав себя последним эгоистом, тяжко вздохнул.

– Ученик не смеет оспорить слова и волю учителя, – тихо сказала она, с удивительной точностью поняв, что крутилось у меня в голове. – И не важно, считает учитель, что ученик не готов, или преследует корыстные мотивы.

Не дав мне вставить слово, она едва заметно улыбнулась и вышла на татами. Заполненный до краев зал взорвался криками одобрения, аплодисментами. Замелькали плакаты со словами поддержки и выражением обожания разной степени, вплоть до обожествления. Коротко поклонившись противнику, Алена прошла к судье, еще раз поклонилась, сказала короткую фразу и вышла с татами.

– Сказала, что не могу выступать потому, что у меня живот болит, – сказала она на мой вопросительный взгляд.

– Молодца! – я рассмеялся и обнял ее за плечи. – Пойдем, лучше, потренируемся.

–

Время перевалило за полночь, но сон не шел. Лежа на кровати и сверля взглядом потолок, я думал о том, что делать. Желание послать институт по известному адресу росло, а интерес к нему, собственно, резко падал. Все-таки не так я представлял себе это заведение, не так. Да и вообще, отчего-то захотелось домой. Прогуляться по родному городку, навестить друзей, дядю.

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал, показав длиннющий номер. Пару секунд сомневался, брать или не брать. Любопытство победило.

– Алло...

– Кузя, милый...

– Вы ошиблись номером, – протараторил я, нажимая кнопу отбоя. Секундой позже телефон завибрировал снова, показывая тот же номер. Тихо ругаясь, нажал кнопку вызова. – Служба доставки пиццы слушает.

– Кузьма, – ласковый, но такой обманчивый женский голос, – ты сейчас где?

– У меня отпуск, – проворчал я.

– А меня предупредить нельзя было? – с той стороны послышался тяжкий вздох. – Я ведь переживаю.

– Ма, ну что со мной станется? Мне же не десять лет.

– Вот, – она наверняка всплеснула руками, – а поступки твои говорят об обратном. Нет, все можно понять, юность, горячая кровь, хочется отдохнуть. Ты думаешь, я была бы против? Можно было поехать всей семьей в Грецию, как в прошлый раз. Или в Италию, – а вот теперь голос понемногу начал приобретать стальные нотки. – Но, какого демона ты поехал именно в Россию? Я непонятно объясняла, чтобы вы не совались туда?

Разозлилась. Сочувствую первому несчастному, кто попадется ей под горячую руку. В обычной ситуации я бы сказал что-нибудь успокаивающее, выдал гору обещаний и завалился спать, будто ничего не произошло, но прочтя кучу макулатуры по событиям двадцатилетней давности, я окончательно запутался. Хочу знать, что произошло. Хочу знать, кто виновен в смерти отца, родных, семьи дяди.

– Ты меня слушаешь? – мамин сердитый голос вырвал меня из размышлений.

– Мам, – сказал я после небольшой паузы, – я недавно столкнулся с одним мастером, который очень хотел укоротить меня на голову. Однорукий, со шрамами на лысине и лице. Семен, если не ошибаюсь, его имя.

На минуту повисло молчание. Я даже посмотрел на экран телефона, чтобы убедиться, что связь не оборвалась.

– Возвращайся домой, – на сей раз голос мамы показался очень уставшим. Давно я не слышал подобной интонации. – Не время ворошить прошлое. Ты еще не готов, – еще пауза. – Возвращайся и я расскажу тебе, что произошло... там.

– Все несколько сложней, чем ты думаешь. Здесь Оксана и она умудрилась выйти замуж за наследника Трубиных и...

– Я еду! – в трубке раздались короткие гудки.

Улыбнувшись, я положил телефон на тумбочку. По рукам и спине побежали мурашки от мысли о том, как удержать тайфун под названием Саюри, так звали маму в Японии, что примерно читалось как «Маленькая Лилия».

В дверь комнаты негромко постучали. Мой сосед, сопевший на соседней койке, заворочался. Пока он окончательно не проснулся, я тихонько прошел к двери, выскальзывая в коридор. Свет на этаже горел только у лестницы, но и в полумраке легко можно было узнать гостью.

– Ага, решили отомстить мне и оставить без комнаты, – улыбнулся я.

– Если будешь кричать, твое предположение сбудется куда быстрей, – тихо сказала Катя, беря меня за руку. – Надо поговорить.

– Это настолько важно? – я потянул ее на себя и обнял.

– Кхм, – она на секунду прижалась и тут же отстранилась, – это важно. Очень.

Мы выбрались на лестницу, пристроенную сбоку к зданию, и поднялись на крышу. Не думал, что отсюда может открываться такой захватывающий вид на город. В неоновом свете он смотрелся завораживающе. Легкий ночной ветер с все еще непривычным привкусом, кусочек луны, время от времени выглядывающий из-за туч.

Усевшись на выступ, я вопросительно посмотрел на Катю. В темном комбинезоне она смотрелась словно ниндзя, вышедший на охоту. Не хватало только головного убора и раскраски на лице.

– Помнишь, я говорила тебе, что мы непричастны к покушению на твою сестру в торговом центре. Знаю, ты не веришь и мне сложно убедить тебя в обратном. Наши люди провели свое расследование, и мы нашли заказчика. Мы вышли на него случайно, когда он искал людей, чтобы напасть на наследниц Трубиных здесь, в МИБИ. Вот, – она вынула из-за пазухи небольшой желтый конверт, – это может подтвердить мои слова.

– Что взамен? – я принял конверт и постучал им по ладони.

– Примешь ли ты это в качестве извинений за те неудобства, что мы доставили твоей сестре?

– Неудобства? – я улыбнулся подобранному слову. – Хорошо, считайте, что с моей стороны претензий нет, но с Оксаной будете договариваться сами.

Она кивнула и села рядом, облокачиваясь о мое плечо.

Глава 9

Алена стояла пред дверью в кабинет ректора так, словно к ее спине привязали доску. Высоко держа голову, она ждала, когда секретарь разрешит ей войти. При всей видимой невозмутимости, она не могла избавиться от неприятного нервирующего чувства. Словно где-то внизу живота засел склизкий и холодный слизняк.

Наконец дверь открылась и из кабинета вышла секретарь. Отступив в сторону, она сделала приглашающий жест. В кабинете ректора Алена была всего один раз и с прошлого визита ни сам кабинет, ни его хозяин не изменились.

– Доброе утро, – поздоровалась она. Прошла ближе к столу.

– Рад тебя видеть Алена, – приветливо улыбнулся ректор. Казалось, что он видит девушку насквозь. – Хочу поздравить тебя с высоким местом на турнире. Жаль, что ты не выступила в зачете четвертых курсов, уверен первое место было бы за тобой.

– Спасибо, – холодно ответила девушка, – рада, что вы обо мне такого высокого мнения.

– Еще я хочу поговорить с тобой о том, чем ты сейчас занимаешься, – сказал ректор. Сцепив пальцы, он положил руки на стол. – Знаешь ли ты, насколько это опасно? Один неверный шаг и ты не просто навредишь себе, ты больше не сможешь заниматься боевыми искусствами.

– Я знаю и об опасности, и о последствиях, – спокойно ответила она.

– И все же, – надавил ректор, – я хочу, чтобы ты бросила эти занятия. Я уже поговорил с мастером Иннокентием Коробовым, он возьмется за твое...

Ректор не договорил, так как девушка сдержанно рассмеялась, пытаясь справиться с собой, чтобы не рассмеяться открыто.

– Простите. Кхм, – она пару раз кашлянула. – При всем уважении Геннадий Сергеевич, я не сверну с выбранного пути. Любые занятия с Иннокентием Павловичем или с другим мастером МИБИ – лишь бесполезная трата их времени. Я не стану отнимать его, – она прошла к столу и положила белый конверт.

Развернув конверт, ректор бегло прочитал письмо и бросил его обратно на стол.

– Я не приму его.

– Ваше право, – улыбнулась девушка. – Но это ничего не изменит. Прошу меня простить, – она поклонилась и направилась к выходу.

– Алена! – повысил голос ректор. – Стой! Как твой дед я тебе запрещаю!

Алена оглянулась и холодно посмотрела на него.

– Не надо сотрясать воздух такими громкими словами, Геннадий Сергеевич. Вы выгнали собственную дочь на улицу и наблюдали, как она медленно умирает. И вы даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь ей. Не смейте называть себя..., – она глубоко вздохнула, усилием воли возвращая спокойное выражение лица. – Сейчас это вызывает лишь гнев. Но со временем это будет вызывать только жалость и ничего больше. Простите, если я была слишком груба. Удачного дня, – она коротко кивнула и вышла, ощущая спиной тяжелый взгляд.

Выйдя в коридор, она прислонилась спиной к стене, чувствуя, как ее бьет мелкая дрожь. Пару минут она простояла так, приходя в себя, затем глубоко вздохнула и направилась на утреннюю тренировку. Мысли об этом почти полностью вытеснили негативные эмоции, и она даже ускорила шаг, игнорируя взгляды спешащих по своим делам студентов.

–

Забив на лекции, я позвонил своим подопечным, назначив тренировку на раннее утро. По сути, у меня оставался один день до начала стихийного бедствия, и надо было успеть кое-что сделать. Благо с Аленой я успел все обговорить и заручился ее поддержкой. Хотя сомнения по ее поводу все еще не исчезли.

Первым на тренировку подоспел Илья. Выглядел он сонным, и на мой вопрос ответил, что всю ночь доделывал одну из моделей. Фанат своего дела, что сказать. Зато в общем плане выглядел он куда лучше, чем при нашей первой встрече. Каналы силы успешно закрывались и максимум через месяц упорных тренировок, он окончательно избавится от переизбытка ки. Пока мы с ним разминались посредством дыхательной гимнастики, пришла Алена в сопровождении остальных девушек. Не ожидал их увидеть рано утром.

– Доброе утро, – первым поздоровалась Алена.

– Привет, привет девчонки, – отозвался я. – Чего такие хмурые лица?

– Да вот, – хмуро сказала Марина, – узнали, что Алена хочет бросить институт. Опять твоими стараниями?

– Как бросить? – влез Илья. – Ал.. Алена? Почему?

– Надоело, – ответил я вместо нее. – Скучно тут. Нет, была бы у меня пара лет свободного времени, я бы с удовольствием. Но сейчас я лучше потрачу время с большей пользой. Ну а Аленка, собственно, хочет продолжить наши тренировки, поэтому едет со мной.

– Ты уезжаешь? – это уже Катя.

– Пока только из института. Еще оставались дела, так что в городе задержусь ненадолго.

– Это уже переходит все границы, – продолжала возмущаться Марина. – Не хочешь учиться, ради бога, делай что хочешь, Алену только оставь в покое. Четыре года коту под хвост? Мало того, что она из-за тебя финал турнира без боя сдала, так еще и институт бросить должна?

Я даже опешил от такого напора. Не сомневался, что они будут возмущаться, не думал только, что станут кричать. Брат лет до двадцати, в таких случаях начинал демонстративно ковырять пальцем в носу, и мне впервые захотелось повторить подобный трюк. По себе знаю, собеседника выводит из себя он со стопроцентной гарантией.

Алена положила руку мне на плечо, улыбнулась, как бы говоря, чтобы я не заморачивался с поиском ответа.

– Скажи мне Шиловская, – обратилась она к Марине ледяным голосом, – я разве просила тебя лезть в мои дела? Или ты думаешь, я похожа на тупую, безвольную куклу? Это вы, благородные, живете как породистые лошади, в погоне за чистой кровью. Построили себе школу, растете, развиваетесь. И чтобы вам не было скучно, собираете вокруг себя простых смертных. Чтобы каждый день видеть и не забывать о своей особенности, своей силе. А если я родилась полукровкой? Что делать мне, – она махнула рукой в сторону Ильи, – ему? Вогнали нас в рамки, – она чиркнула ладонью, как бы обозначая границы, – и хоть наизнанку вывернись, из этой клетки не вырваться.

Видя, что она разошлась, а Василий советовал в перепалку между девушками не встревать, я взял под руку офигевшего Илью и посадил на диван. Сам же занял кресло за столом, можно сказать, любуясь этой картиной.

– Турнир? Ха! – продолжала Алена. – Он не больше, чем балаган. Цирк для гостей и тех, кто в этом ничего не понимает. Да стоит один раз посмотреть на участников, можно с полной уверенностью сказать, кто победит, – она скрестила руки, вроде как немного успокоившись. – Рвешь жилы, тянешься изо-всех сил, а в ответ слышишь: – «она талантлива, но у нее нет перспектив», «незачем тратить на нее свое время», «это ее предел». Впервые в жизни, от Кузи я услышала о себе «одаренная», и впервые в это поверила. Я с радостью и удовольствием буду делать все, – она выделила это слово, – что он мне скажет. И в моем решении следовать за ним, возможность стать сильней стоит отнюдь не на первом месте, – она умудрилась очень обидно хмыкнуть. Не догадывался, что Алена может сделать это с такой яркой интонацией. – Тебе не понять. Зато я могу со стопроцентной уверенностью сказать, почему ты здесь.

– Молодец, – я пару раз хлопнул в ладоши. Стоило немного разрядить обстановку, а то, не дай бог, перерастет в драку. – Почти точно описала мое мнение о МИБИ. К сожалению, развиваться тут могут лишь те, у кого достаточно сил. Местные мастера свое дело знают и без сомнения наставят на правильный путь. К концу обучения вы все будете идти в верном направлении, без опасений навредить себе и становясь лишь сильней. Все остальные же, не вошедшие в группу «А», будут загнаны в оптимальные для них рамки. Получатся почти идеальные солдатики для клановых войн. Всегда знаешь, что от них ждать, на что они способны. Удобно. Поэтому с институтом я завязал. Не обсуждается.

– А теперь о главном, – продолжил я. – Не хотел говорить, но раз вы не понимаете, разжую. Подставил меня один «глубокоуважаемый» мастер. И я хотел макнуть и его, и все это МИБИ мордой в дерьмо, уж извините за подобранное слово. Собственно Алена мне в этом помогла, дойдя до финала турнира. А затем я хотел макнуть их еще раз, но вместо этого они сами вырыли яму, наполнили ее и с радостным улюлюканьем попрыгали туда. Если бы Алена выступила в финале, то ее соперник покалечил бы ее. Не скажу, знал он о технике, которой его научили местные мастера, или они оставили его в неведении, но рисковать ее здоровьем я не собираюсь. И будьте уверены, еще месяцев восемь, когда Алена была бы готова, я мокнул бы их в третий раз.

– Как ты узнал о том, что он хочет применить эту технику? – спросил Илья, как оказалось очень внимательно слушавший меня. И взгляд такой, прищуренный.

– А он ее применял, – криво улыбнулся я, привстал и резко сжал кулак, словно хватая падающий лист. – Эту технику надо использовать молниеносно, в самый подходящий момент. Но он этого не умел, поэтому просто окружил себя защитой. Так делают только те, кто едва освоил ее, или самоубийцы, решившие покончить с жизнью очень неприятным способом. Тот, кто научил его подобному, знал, что парень гораздо сильней Алены. Как знал и то, что она еще не готова, чтобы противостоять этому. И что самое главное, таким вещам нельзя учить просто так. Это как дать пистолет ребенку и ждать, выстрелит он в кого-нибудь или застрелится сам.

На минуту в комнате повило молчание. Алена вроде успокоилась, метнула пару недовольных взглядов на Марину, и села на диван рядом с Ильей. Я рассказал ей эту историю вечером, после финального боя. Может поэтому она и назвала турнир балаганом.

– Все, ступайте на занятия, – махнул рукой я. – Клуб официально объявляю закрытым. Встретимся послезавтра в поместье Трубиных на праздничном ужине. Приходите, будет весело...

–

Яшин Глеб в очередной раз включил повтор видеозаписи, доставленной из технического отдела. Специалисты сумели немного почистить видеоряд и убрать шумы, но более четким изображение мужчины, разнесшего логово банды, от этого не стало. На экране компьютера появилось изображение коридора, заполненного разномастными бандитами вооруженными ножами, пистолетами и прочим автоматическим оружием. Мелькали и военные карабины, и старенькие помповые ружья. Заняв оборону в коридоре, они целились в лифт, медленно поднимающийся на этаж.

Глеб криво улыбнулся подобной глупости, потому что в узком коридоре стрелять из такого оружия было не слишком умной идеей. Рикошеты могли перебить большую часть обороняющихся, в то время как любого эксперта второй или третьей ступени взять можно только специальными патронам.

Лифт, наконец, остановился, и из него вышла размытая фигура. Словно кто-то обработал видео, наложив поверх специальный эффект. После подавления шума, можно было с уверенностью сказать, что это мужчина, невысокого роста, одетый во что-то белое, очень похожее на кимоно. Фигура двинулась по коридору, игнорируя собравшихся.

Глеб остановил видео и откинулся в кресле. После неоднократного просмотра, он запомнил все происходящее почти поминутно. Сейчас фигура пройдет в комнату главаря банды, одним ударом убьем телохранителя, а после недолго разговора всех остальных. Затем он пройдет обратно через коридор, попутно расправившись с оставшимися бандитами.

По всей видимости, банда перешла дорогу кому-то достаточно могущественному, кто смог нанять мастера подобного уровня. А так как среди мастеров, которых знал Глеб, подобными методами никто не работал, выходило, что это кто-то не местный. Или же ранее не попадавший в поле зрения специального отдела полиции.

На ум приходил только один человек, но без веских доказательств передавать дело мастеру Ермоловой, Глеб не хотел. Хоть она и просила как можно быстрей разобраться с этим делом.

Телефон Глеба зазвонил, и на экране высветилось: – «голосовое сообщение», отправитель Матчин Кузьма. Нажав кнопку «принять», он включил громкую связь, положив телефон на стол.

– Добрый день, – прозвучал знакомый голос. – Хотел поделиться сведениями о нападении на мою сестру и ваших родственников в торговом центре, – Глеб немного поморщился, когда Кузьма как-бы отделил свою сестру. – Я знаю: кто нанял наемников, кто подготовил покушение на наследника Трубиных раньше и кто подготовил покушение на Марину Шиловскую и Татьяну Ивашеву в институте. У меня назначена встреча с ним на одиннадцать часов, на полигоне МИБИ. Вторым сообщением пересылаю вам файл с фотографиями и собственно доказательством. Прошу простить за эгоизм, но я обещал, что кто-то ответит за ранение моей сестры...

Пошли гудки. Глеб озадаченно посмотрел на телефон, затем перевел взгляд на часы, висевшие в кабинете. Показывало половину первого. Телефон еще раз зазвонил, сообщая о пришедшем письме. Едва глянув на первую фотографию, Глеб схватил телефон и выскочил из кабинета, набирая номер командира оперативной группы.

– На связи, – раздался голос капитана в телефоне.

– Оперативную группу на выезд, срочно! Полным составом! Через две минуты в гараже.

– Есть! – коротко отрапортовал оперативник.

Для второго звонка Глеб нажал кнопу быстрого вызова. Пришлось подождать долгих двадцать гудков, за которые он успел добежать до лифта. Наконец в трубке послышался заспанный женский голос.

– Чего тебе Глеб?

– Вот ты спишь, а в черте города два мастера уже как час выясняют отношения.

– И? – протянула она.

– Насмерть, – сказал он, и чтобы не последовало очередное «и», добавил, – один из них огненный мастер, принявший силу. Второй, я думаю, тот самый, «размытый», который тебя заинтересовал.

– Кто там из «принявших»? – голос резко посерьезнел, и из него начисто исчезли сонные нотки. – Малинин, что-ли?

– Он самый, – лифт остановился, и Глеб выбежал на подземную парковку. Из соседнего лифта, одновременно с ним высыпался отряд из девяти человек в полной боевой экипировке. – Ты сейчас дома? Мы за тобой заедем через пять минут.

– Дома, – она отключила связь.

Два полицейских минивэна с проблесковыми маячками вылетели из подземного гаража и резво помчались по проспекту, распугивая проезжавшие мимо машины. Сидя на переднем сидении, Глеб открыл небольшой ноутбук и подключил к нему гарнитуру и сотовый телефон. Пощелкав по клавишам, он услышал гудки.

– Слушаю, – как всегда спокойный голос главы рода Трубиных.

– Доброго дня Федор Георгиевич, – сказал Глеб и тут же поправился. – Надеюсь, доброго. Я вам сейчас перешлю два файла, посмотрите, – машина заложила крутой поворот, и ноутбук едва не вылетел из рук. – Как только появятся новые сведения, я сразу же сообщу.

Отключив связь, он снова пробежал по клавишам, перегоняя файлы с телефона на компьютер, а потом отправляя по защищенному каналу на нужный номер.

–

Каждый бой с мастером, когда он не собирается сдерживаться – трудный. Порой очень трудный и несколько раз заканчивался банальным бегством, моим или противника. И в этот раз я не рассчитывал на что-нибудь другое, тем более опыт битвы с «огневиками» это только подтверждал.

Мало мест, где мастер может выплеснуть всю подвластную ему силу, не превратив изрядное пространство вокруг в выжженную пустыню. Полигон при МИБИ этим качеством обладал. Огромное сооружение, не меньше десяти этажей в высоту, некий аналог саркофага, больше напоминал гигантскую печь. Собственно для отработки огненных техник он и был создан. Особой формы люки в потолке и в основании здания открывали свободный доступ кислороду. Толстые бетонные стены из огнеупорного материала. Прям счастье для посвященных.

Что можно сказать об огнедышащих мастерах? Огонь разводят они знатно. Могут пару сотен кубических метров запалить без особых усилий. А вот температурой огня уже похвастаться не могут. Им приток воздуха больше мешает, чем помогает. Думаю, от пяти сотен до тысячи градусов смогут поднять температуру, если сконцентрируются. Но для обычного человека и этого вполне хватит, чтобы прожариться до хрустящей корочки.

К чему я это? Все просто. Стоя в центре полигона, когда вокруг бушует пламя, ощущаешь себя не слишком приятно. Словно перед вратами в преисподнюю и где-то рядом прячется сам дьявол, жаждущий твоей крови. Мне удается держать щит, не подпуская огонь, держа его на расстоянии вытянутой руки. На спине, закрепленный ремнем, баллон с воздухом. Немного сковывает движения, да и опасно таскать подобное посреди огненной стихии, но не задерживать же мне дыхание. Да и не смогу я так долго не дышать.

Метрах в пяти, сквозь волны расходящегося пламени виднелся силуэт невысокого полного мужчины. Из-за зажатой в зубах трубки моя улыбка вышла криво. «Посмотрим, смогу я тебя удивить или нет», – подумал я перед тем, как прыгнуть в его сторону.

–

Оперативная группа добралась до полигонов МИБИ за пятнадцать минут, пролетев по городу, игнорируя правила движения и светофоры. Едва головная машина остановилась, из нее выскочила невысокая подтянутая женщина лет тридцати и побежала к входу в высокое бетонное здание без окон. Следом за ней спешил Глеб, показав жестом отряду, чтобы обыскали территорию.

Женщина, резко распахнув входные створки на полигон, остановилась, огляделась и решительно вошла. Заглянув следом, Глеб бросил взгляд на почерневшее распростертое тело в дальней части помещения и коснулся наушника.

– Криминалисты в пути? – спросил он, последовав за женщиной.

– Через двадцать минут будут, – отозвался лейтенант Рыков, отвечающий за связь.

– Поторопи их, – Глеб отключил связь, подходя ближе к телу. В нос ударил запах горелой плоти и сажи.

– Зажарили с хрустящей корочкой, – констатировала Таисия, присев на корточки рядом с телом. – Бедный, бедный Малинин, – пробормотала она, вытягивая руку над телом, пытаясь что-то уловить.

Одна нога у мастера рода Трубиных была неестественно вывернута, а левая рука сломана минимум в трех местах, чуть выше локтя проткнув кожу обломком кости.

– Он был еще в сознании, когда горел, – констатировала она, встала и оглядела почерневшие стены и пол, словно искала что-то конкретное. – Тот, с кем он дрался...

– Как минимум обладает той же ступенью в управлении огнем? – закончил за нее мысль Глеб.

– Отнюдь, – она закончила осмотр и неспешно направилась к выходу.

– Но... – начал было Глеб, переводя взгляд с тела на спину удаляющемуся мастеру и обратно.

– Твое предположение логично, – отозвалась Таисия, – но интуиция подсказывает мне, что это далеко не так. Не стой столбом! Пойдем. Давненько я не была на территории МИБИ.

– И что ты собираешься делать?

– Хочу посмотреть на него. Лично.

–

– А-чхи! – я чихнул, потер нос.

– Будь здоров, – пожелал Чжэн на китайском.

– Вспоминает, небось, кто-то, – пару раз шмыгнув носом, сказал я. – Или перегрелся.

– Скорее всего второе, – вставила Алена.

– А я, как раз, думаю, что вспоминают, – вздохнул я, глядя на приближающиеся ворота поместья рода Трубиных. – Тем более есть кому.

После разборки с Мастером Малининым, мы успели заехать на квартиру отряда, где я принял душ, выбросил обгоревшее кимоно и переоделся в повседневные джинсы и рубашку. А вот друзья выбрали строгие костюмы. Особенно понравилась Алена. Глаз не оторвать. Укороченный черный пиджак, белая блузка с галстуком, юбка, опускающаяся чуть ниже колен и блестящие туфли на невысоком каблуке. Для полноты картины ей бы очки в тонкой металлической оправе и планшет. Загляденье, одним словом.

Едва машина остановилась перед воротами, Чжэн выскочил, открывая дверь с моей стороны. Не люблю я подобную показуху, ну да ладно, сегодня можно и закрыть глаза. Охрана у ворот пропустила без вопросов, приняв у Чжэна ключи от машины. Я лишь хмыкнул, ловя удивленно-вопросительные взгляды. Ага, вот и нервный взгляд из-за стекла караулки. По-видимому, мама уже приехала. О чем говорила и напряженная обстановка перед домом, и какое-то затишье вокруг.

На пороге нас встретила одна из служанок и проводила в главный зал для приема гостей. В комнате находились только жена главы рода Анна Владимировна и мама, молча сверля друг друга взглядом. Удивительное дело. Я уж дума, мама начнет разносить по кирпичику дом, а семейству Трубиных придется держать круговую оборону.

– Кузьма, – первым увидела меня Анна Владимировна. Обрадовавшись моему появлению, она прошла навстречу. – Добро пожаловать.

– Добрый день, – я едва удержался, чтобы не поклониться на японский манер. – Извините за вторжение.

– Оставлю вас ненадолго. Надо отдать несколько распоряжений по поводу ужина, – она кивнула маме, мне и вышла в коридор.

– Чжэн, – я шепнул ему, пытаясь вывести из поля зрения мамы. Она наверняка еще устроит ему разнос по поводу того, что он скрывал мое местонахождение, но уж лучше позже, когда страсти улягутся. – Тут у меня в гостевой комнате вещи были. Узнай их судьбу и организуй доставку на квартиру.