Текст книги "Доспех духа (СИ)"

Автор книги: Фалько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Сделаю, – он кивнул и низко поклонился маме. – Прошу простить меня, госпожа Светлана.

– Все в порядке, Фа Чжэн, – она чуть улыбнулась, – ступай.

– Привет ма, – вздохнул я, прошел к ней и крепко обнял.

– Здравствуй сынок, – она так же стиснула меня в объятиях.

Мы с ней почти одного роста, разве что она немного уступает в ширине плеч. Ей в следующем году должно исполниться сорок, но она все еще красивая и мало кто давал ей больше тридцати пяти. Разве что, когда узнавали, что у нее взрослые дети, делали удивленные глаза. Внешне же вылитая Оксана. Точнее сестра очень похожа на маму, те же красивые карие глаза, миниатюрный носик. И еще у мамы цвет волос почти иссиня-черный, и она любит собирать их в хвост на затылке.

Отстранившись, она бросила взгляд на Алену.

– Хочу представить мою ученицу, Соломину Алену. А это моя мама, Матчина Светлана Евгеньевна.

– Ученицу? – прищурилась мама. – Ты считаешь, что готов учить кого-то?

– Ма, – вздохнул я, уловив знакомую интонацию. – Считаю. И, в конце концов, в моем возрасте Саша уже возглавил компанию.

– Одно с другим не путай, – она прошла к Алене, посмотрела на нее как на манекен в витрине и тут же потеряла интерес. – Позже решу этот вопрос...

– Не решишь, – я скрестил руки на груди, не дав ей сменить тему.

– Соломина, оставь нас, – холодно сказала мама. Я незаметно кивнул Алене и она, коротко кивнув, вышла. – Знаешь, Кузя, – она села на стул, – быть взрослым, это не только возможность принимать решения самостоятельно, но и отвечать за последствия своего выбора. Так же, как и выйти замуж не значит повзрослеть.

– У Оксаны есть смягчающие обстоятельства, – я взял стул и подвинул поближе, чтобы сесть напротив. – Любовь, – ответил я на ее взгляд.

– У тебя, я надеюсь не такие же мотивы?

– Нет, – я рассмеялся. – Если ты об Алене, то тут все по-другому. У нее есть потенциал, вот и все.

– Давно ты решил ее тренировать?

– Мы уже прошли вторую фазу брони духа. Думаю, полгода и она освоит мерцающую защиту, – видя ее недоверчивый взгляд, добавил. – Я же говорю, тут особый случай, – опередил ее следующую реплику. – Понимаю всю ответственность и все, какие-бы то ни было возможные последствия. И она тоже в курсе, насколько это... кхм... небезопасно.

– Дети, дети, – она покачала головой, – где же я это упустила.

– Не упустила, а привила излишнюю самостоятельность.

– Хорошо, господин «самостоятельность», расскажи маме, с кем это ты подрался? От тебя искажением разит за километр.

– Это я новую технику отрабатывал. Кстати! Ма, представляешь, я ограничение снял! А ты говорила, что нельзя, что наставника надо искать. Фигня вопрос...

– Кузя! – сердито посмотрела она на меня.

– Прости. В общем, я тут с огненным мастером поспорил. Он в Оксану стрелял, на ее мужа покушался, пришлось с ним серьезно поговорить и... Ма, не кипятись. Поговорил и голову открутил. Я узнал, что он вместе с одноруким Семеном приятели старые и у них есть на наше семейство зуб. Не знаю, чем мы им насолили. И очень хочется узнать.

– Когда мы в спешке уезжали, – сказала она грустно, – я поклялась, что однажды мы вернемся и отомстим. Прошло немало лет, но получается, что ни я, ни они ничего не забыли. Слишком много крови пролито. Расскажи я тебе раньше, ты сбежал неподготовленный. Ты до сих пор не готов.

– Это я-то не готов? – даже удивился я.

– Глупый, – она встала, обошла стул и обняла меня сзади, поставив подбородок на макушку. – Ты сильный, очень сильный. Отец гордился бы тобой. Я горжусь. Если бы нам противостоял любой из родов, будь то Трубины или Хованские, я бы не беспокоилась. И если выбирать между местью и вами, моими детьми, я выбираю вас.

– Ма, ты же понимаешь, если я влез, то пойду до конца. Иначе просто не смогу спокойно спать.

– Еще бы я не знала, – я не видел, но наверняка она улыбнулась. – Мне не удалось уговорить Сашу четыре года назад. А тогда я была намного настойчивей. Представляешь, он почти забрал у меня контроль над организацией. Отчитывается раз в месяц о проделанной работе и считает, что этого достаточно.

– Не удивлюсь, если у него все готово к масштабной высадке наших войск на побережье России, – рассмеялся я.

– Почти, – поддержала она. – Как бы мне хотелось сказать, что ты готов и показать самую секретную технику клана, но, увы, ты выпросил ее в двенадцать. Кстати, – вспомнила она. – Я же почти нашла для тебя учителя. Михаил Арсеньевич, помнишь?

– Не, – запротестовал я. – Из него же песок сыпется.

– И пока не весь высыпался, – наставительно сказала она, – тебе надо многому у него научиться.

– Я подумаю, – вздохнул я, решив сменить тему, пока мне не навязали учителя. – Но, ты обещала рассказать, что произошло девятнадцать лет назад.

– Обещала. Но, сейчас для этого не время, так как нас ждет семейный ужин. Кузя, позови Оксану. Я бы хотела поговорить с ней до того, как все соберутся за столом, – она наклонилась и чмокнула меня в щеку. – А пока ты будешь ее искать, позови свою ученицу.

–

Алена никогда не обладала большой чувствительностью к чужому ки, но стоило войти в поместье Трубиных, она почти физически ощутила давящую атмосферу. Словно в любую минуту вокруг может начаться не просто драка, а крупномасштабная война. Взъерошенная охрана и прислуга старались не попадаться на глаза. Все, кто не достиг звания эксперта, ощущали не просто дискомфорт, а наверняка нечто похлеще, не говоря уже о простых людях.

Кузьма же вел себя так, словно ничего не происходит. Она поражалась его спокойствию. Даже китаец, с вечно непроницаемым выражением лица, выглядел угрюмо. Но, стоило войти в гостевую комнату, напряжение тут же исчезло, оставив лишь неприятный осадок.

Мама Кузьмы оказалась красивой женщиной с длинными черными волосами и приятными чертами лица. Ей едва ли можно было дать больше тридцати пяти. Подтянутая, в дорогом костюме, она смотрелась как глава крупной корпорации. Для полноты картины не хватало несколько секретарей, увивающихся следом. По короткому разговору и взгляду, которым наградила мама Кузи его ученицу, стало понятно, что Алене придется приложить немало усилий, чтобы отстоять право учиться у него.

Стоя в коридоре у двери, она ловила косые взгляды мужчин и женщин, мелькавших в коридоре. Никто не решался пройти мимо, или побеспокоить гостей. Минут через пять ожидания, двери в гостиную открылись, выпуская задумчивого Кузьму. Он поймал взгляд девушки и ободряюще улыбнулся, показывая, чтобы она вошла. Шепнув: – «я скоро», он направился вглубь поместья.

Когда Алена вошла, госпожа Матчина печатала что-то на телефоне.

– Проходи, садись, – сказала она, не глядя, делая жест в сторону стола. Несколько секунд она отправляла сообщение, затем убрала телефон во внутренний карман пиджака. – Рассказывай, как зовут, кто родители, в какой род входишь?

– Соломина Алена Романовна, – ответила девушка, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно. – Отец погиб, когда мне исполнилось шесть лет. Мама умерла четыре года назад. Нашу семью изгнали из рода сразу после смерти отца.

– Дай руку, – госпожа Матчина крепко сжала запястье протянутой руки и целую минуту вглядывалась в линии на ладони. – Отец или мать? Кто из них имел силу? Какого уровня достиг?

– Отец. Эксперт третьей ступени. Ему пророчили звание мастера, но...

– Хорошая наследственность, значит, – задумчиво протянула она и отпустила руку. – Хорошо Алена, раз Кузя считает, что готов учить кого-то, я не стану мешать. Но ты должна знать, что техники, которым он обучает тебя, передаются только внутри семьи. Защищая их погиб мой муж, отец Кузьмы.

Женщина выпрямилась, едва ли не нависая над Аленой.

– Я принимаю тебя в нашу семью, чтобы ты смогла учиться дальше, – властно сказала она. – Ты можешь принять эти знания, но передать их разрешено будет только наследнику рода Матчиных. Будь то ребенок Кузьмы или Александра. Согласна ли ты с этим?

– Я согласна, – склонила голову Алена.

– Вот и хорошо, – Светлана Евгеньевна позволила себе короткую улыбку, через секунду возвращая строгое выражение лица. – И чтобы не подумала, что это было легко, ты должна выполнить еще одно условие. Я вижу, что Кузя попал под дурное влияние вертихвосток из «благородных», – она почти выплюнула это слово, – родов. Они прибегнут к любым ухищрениям, чтобы заманить его в постель. Ты должна будешь этому помешать. Или сообщить мне, если не будет возможности вмешаться. Ты все поняла? Хорошо, ступай. Мы еще обязательно поговорим, позже.

В помещение заглянул Кузьма, словно убедиться, что с его ученицей ничего не случилось. Светлана внутренне улыбнулась. Она была рада видеть его самостоятельность. Хоть от этого и щемило в груди. На фоне старшего брата, который так быстро повзрослел, она хотела, чтобы Кузя оставался маленьким как можно дольше. Но, дети Федора пошли все в него. Излишне своевольные. И как раз сейчас она смотрела на младшую дочь, которая старательно не поднимала глаз. Кузя немного осуждающе посмотреть на маму и тихо прикрыл дверь, наверняка встав с той стороны. Светлана чувствовала, как его ки заполняет пространство вокруг комнаты. Сиди кто в соседнем помещении, приложив ухо к тонкой стене, он не услышал бы и слова.

– Давно не виделись, – сказала Светлана, и сама поразилась, насколько ее голос был холоден. Она пару раз кашлянула. – Дай обнять тебя.

Она прошла к дочери и крепко обняла ее, погладив по голове.

– Что бы ни случилось, и как бы я не была зла на тебя, ты всегда остаешься моей дочерью. Но, я не могу не рассказать тебе, что ты натворила, – последовала пауза, словно Светлане было тяжело подобрать слова. – Род, в который ты добровольно вошла, причастен к убийству твоего отца, – наконец сказала она. – Он вырезал всю семью дяди Рината, убил моих родителей, твоего деда по линии отца. Они выжгли целый род, старшей ветвью которого были Матчины. Сотни людей, включая женщин и детей. Ты же будешь каждый день видеть лица убийц твоей семьи, улыбаться им за ужином... родишь им наследника.

– Это... не правда..., – бледнея, выдавила Оксана.

– Это действительность. Ты думаешь, я из прихоти запрещала вам возвращаться сюда? Из эгоизма вдалбливала, что это опасно? Я не знаю, как донести до тебя всю ту боль, что чувствую, всю ненависть, которую испытываю глядя на то, как они счастливо живут в наших домах. Даже спустя столько лет... Кузя! – крикнула Светлана, успев сделать шаг и подхватить дочь.

Кузьма ворвался в комнату, словно в ней кого-то убивали. Оказавшись рядом, он взял руку сестры, вливая в нее немного сил. Светлана в это время немного ослабила пояс на платье. Веки Оксаны дрогнули, и она устало открыла глаза. В ее взгляде почти физически чувствовалась боль.

– Кузя, – тихо сказала она, – забери меня отсюда.

Он легко поднял ее на руки и вышел в коридор. Светлана вернулась за стол, опускаясь на стул, чувствуя, как дрожат руки. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув она постаралась успокоиться.

– Ничего, – тихо сказала она, – все будет хорошо. Мы еще посмотрим, кто кого.

–

Как же я зол! Меня буквально распирала ярость. Подвернись кто сейчас под руку, не уверен, что смог бы сдержаться. «Чертовы буржуи!», – глядя на разбегающихся гостей, думал я. Оксана вцепилась в ворот рубашки и, уткнувшись носом мне в ключицу тихо плакала.

Я был зол на себя, за то, что ничем не мог помочь. Зол на маму, потому что она рубила правдой прямо по живому. Ведь я видел, что Оксана любит Николая, как и он готов ради нее на все. Зол на Трубиных, за то, что они вообще втянули нас во все это.

Алена, идя за нами, одним своим видом распугивала охранников. Мне показалось, что стоит им приблизится и она бросится пробивать нам дорогу силой. Фа Чжэн угадал наши намерения, едва мы вышли из дома. Он как раз грузил мои вещи и, увидев нас, бросил это занятие, подогнав машину почти ко входу. Уже выезжая на дорогу, я заметил, как за нами из ворот выбежал Николай.

«Прости парень», – подумал я. – «Придется тебе побороться за мою сестру».

– Оксан, – уже вслух сказал я, – все будет хорошо.

– Не будет, – сквозь слезы сказала она, – уже не будет.

– Я тебе обещаю. Ты мне веришь? Не плачь. У нас тут квартира неподалеку. Чжэн и Алена за тобой присмотрят. А мне надо вернуться. Я не могу оставить маму одну. Мне нужно о ней позаботиться. Хорошо?

Она кивнула, отпуская мою руку. Я хлопнул по плечу Чжэна и он притормозил у ограждения. Дорога, по которой мы ехали, имела всего две полосы в одну сторону и пара машин, шедших за нами, разразилась недовольными гудками. Проводив взглядом удаляющуюся машину с сестрой, я повернулся, ожидая пока преследователи подъедут ближе. Неприметный белый минивэн остановился метрах в десяти от меня. Водитель и пассажир на переднем сиденье перекинулись парой фраз и попытались резко развернуться.

– Умные ребята, – я хищно улыбнулся.

Резко ускорившись, я побежал навстречу потоку машин, мимо минивэна. Тот немного дернулся, словно налетел на большую кочку, и в следующую секунду его заднее колесо резко вывернуло, срывая с крепления.

До поместья я добрался минут за десять. Можно сказать вовремя, так как в поместье въезжал лимузин семьи Трубиных, в котором был тот самый человек, которого я почувствовал в торговом центре, когда появилась полиция. Пока я вошел в ворота, машина успела высадить сестер Марину и Таню, а так же Глеба и незнакомую женщину лет тридцати. Кстати они с Глебом были одеты в особые полицейские комбинезоны. Стоят, смотрят на меня, ждут.

– Вечер добрый, – приветливо поздоровался я, подходя ближе. Злость немного отступила. Тем более к Глебу я почему-то относился с некоторым уважением.

– Доброго вечера, Кузьма, – поздоровался он. – Хочу тебя познакомить со своей коллегой Ермоловой Таисией.

Она прошла ближе, с интересом разглядывая меня. О ней могу сказать, что внешне она ничем не выделялась. Обычное лицо, без макияжа, волосы собраны в тугой хвост. Ногти коротко подстрижены и покрыты прозрачным лаком. Глаза зеленые, очень привлекательные и немного озорные. И, естественно, давление в плане силы. До дедушки Наумова, ректора МИБИ ей как до Парижа вплавь, так что пусть пыжится, не будем ее разочаровывать.

– Не знаю, как в Японии, – сказала она, – но в России дуэли тех, кто достиг звания «мастер», запрещены.

– Это была не дуэль, – пожал я плечами. – Я защищался. У меня есть видео и аудиозапись данного события.

– Обязательно посмотрим, – она хищно улыбнулась.

В это время на пороге появился Николай. Он подбежал, ухватил меня за ворот рубашки.

– Оксана, что с ней? Где она?

– Спокойно, Коля, спокойно. Она почувствовала себя плохо, и я отвез ее к себе домой.

– Что с ней? Я хочу ее видеть! – Выпалил он. Я осторожно отцепил руки от ворота и смахнул невидимую пылинку с его плеча.

– Просто недомогание. Пара дней и она придет в норму. Терпение друг, терпение. Я обязательно дам вам встретиться, но позже.

– Кто-нибудь расскажет мне, что тут произошло, пока нас не было? – спросила Марина, как-всегда не вовремя влезая в разговор. Даже Таня это поняла и чуть придержала двоюродную сестру за руку.

– Все в полном порядке, – расплылся я в улыбке, чувствуя приближение еще одного дорогого мне человека. – Просто намечается встреча родственников.

В поместье вкатил лимузин представительского класса и неспешно обогнул двор. Едва он остановился, из него выскочил водитель, метнувшись к задней двери, чтобы открыть ее.

– Прошу знакомиться, – сказал я, показывая на невысокого подтянутого мужчину, выходящего из лимузина. – Александр Матчин. Наш с Оксаной старший брат.

В дорогом костюме он смотрелся весьма представительно. Я не видел его почти год и за это время он совсем не изменился. Разве что волосы немного отпустил. Кстати, мы с ним совсем не походили друг на друга. У него черты лица более строгие. В этом он больше походил на дядю.

– Добрый вечерь, – он подошел, сразу переходя на официальный тон. – Простите за опоздание, нужно было решить вопрос с размещением людей. Безумно рад быть приглашенным в это чудесное поместье.

Он перевел взгляд с Глеба на девушек, потом на Николая, как бы не понимая, кто из присутствующих его встречает, а кто такой же гость.

– Добрый вечер, – Николай взял на себя роль хозяина, показал на двери. – Вы ничуть не опоздали. Позвольте проводить вас в гостиную.

– Спасибо, – кивнул он. – Позвольте только обнять брата. Мы давно не виделись.

– Давненько, – я крепко его обнял. – Рад тебя видеть.

– А где же наша своевольная красавица Оксана?

– Она плохо себя почувствовала, поэтому я отправил ее на свою квартиру.

– Как знал, что нельзя отпускать маму одну, – вздохнул он. – Представляешь, она от меня сбежала. Я на секунду отвернулся, а ее уже и след простыл. А, да, чуть не забыл.

Он повернулся и коротко махнул рукой в сторону лимузина. Дверь тут же распахнулась и оттуда выскочила высокая фигуристая женщина лет тридцати пяти. Черный брючный костюм а-ля телохранитель, под которым проглядывал контур большого пистолета, темно-русые волосы стянуты в тугой хвост. Подбежав к нам, она передала ему кожаную папку с документами.

– Вероника? – узнал я ее. – Ты это?

– Это я, – она низко склонила голову и положила кулак на ладонь в китайском боевом приветствии. – Рада вас видеть, господин Матчин.

– Кузя, – чуть посерьезнел Александр.

– А, простите. Поговорим позже.

– Мы еще не закончили, – напомнила полицейская.

– Извините, напомните еще раз ваше имя? – попросил я.

– Ермолова, Таисия – любезно повторила она.

– Уважаемая госпожа Ермолова, это может подождать до завтра? С утра я приеду в ваше управление и дам самый подробный отчет. Извините, а сейчас у нас семейный ужин. Я давно не видел брата и маму.

– До завтра, я думаю, терпит, – холодно ответила она. – Не буду вам мешать. Глеб, жду тебя вечером в отделе.

На ужин нас позвали буквально через десять минут, как появился Александр. За это время я узнал, что наша компания начала перебрасывать в московскую область людей и технику. Так как мы входили в пятерку крупнейших мировых корпораций наемников, не путать с частными армиями, то имели право перебрасывать в любую точку земли и оружие, и личный состав. Единственное, что мы использовали не гражданские, а военные аэродромы. Там же все ввезенное имущество регистрировалось, проходя необходимую бюрократическую процедуру. По международным соглашениям между государствами, с лицензией «Трипл А», могли перевозить даже тяжелую гусеничную технику. Надеюсь, мама не решила привезти в Москву наши танки. Из того минимума, что сказала мама, в наши ближайшие планы входило закрепиться в городе. Стоял даже вопрос о том, чтобы перевести сюда семьи сотрудников, кто выкажет подобное желание. На мой вопрос, как они хотят это сделать, она предложила подождать до ужина.

К самому ужину потянулся отец Марины, Тимофей Филиппович, который вел почти все финансовые дела рода. Пришла еще пара человек, которых я видел один раз, но не знал лично. Отсутствовал разве что Николай. Мы чинно расселись с одного края стола, Трубины с противоположной. Первую половину ужина все, кроме мамы и брата были заняты едой. Прислуга, как положено, поменяла первое блюдо, затем второе, после чего шел десерт.

Я спиной чувствовал, что в поместье находится старейшина клана, вот только к ужину он не вышел. Но это, скорее всего, правильное решение. В итоге, когда с трапезой было покончено, а тихие беседы по ту сторону стола закончились, все внимание сосредоточилось на нас.

Глава рода как всегда сидел с непроницаемым выражением лица, в то время как его супруга сверлила маму тяжелым взглядом. Молодое поколение, напротив, сидело ниже травы, стараясь не отсвечивать, чтобы их не выгнали с предстоящего шоу.

– Что ж, – сказал глава клана, по праву старшего принимающей стороны, первым нарушив молчание, – не буду говорить, что рад. Скорее удивлен. Двадцать лет прошло. Так много, что я и забыл совсем о Матчиных. Так сильно, что не вспомнил, когда мой сын привел в дом Оксану Матчину. Не вспомнил, когда увидел показательный бой Кузьмы с учителем рода. Но, не все оказались такими забывчивыми, как я. Вспомнил лишь мастер Малинин.

– Коротка память, оказывается, у вас, – с насмешкой улыбнулась мама, – господин Трубин. Но, не переживайте, как в Российской империи говорят: – «кто старое помянет, тому глаз вон». Мы многому научились на чужбине и не собираемся идти путем кровавой мести.

– И что же вы хотите? – все так же спокойно спросил он.

– Для начала вернуть все, что принадлежит нам, – улыбка мамы стала хищной. – Ну а дальше – жить. Саша, – она протянула руку сыну, и тот передал папку с бумагами. – Спасибо.

Вынув пачку листов, она бросила их на стол, поближе к главе рода Трубиных. Я заметил на первом листе печать канцелярии Императора.

– Здесь документы, по которым часть земли в Москве, которую занял род Трубиных, принадлежат семье Матчиных. Ниже – дарственные на еще часть земель и поместий, в том числе склады в черте и за городом.

Глава Трубиных взял несколько листов, бегло пробежал взглядом, передал отцу Марины. Тот надел очки и углубился в чтение.

– Предвидя агрессию Трубиных и Хованских, Василий Петрович Бельский переписал все, что успел на нашу семью. В имперской канцелярии вы найдете вторую копию документов, подтверждающую наше право собственности. У вас ровно неделя господин Трубин, – я даже поежился от тона мамы. Никогда не любил, когда она говорила подобным образом. – Прошу освободить наши земли.

– Или что? – продолжил он. Надо отдать ему должное, ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Или мы потребуем, чтобы ваш род выплатил неустойку и аренду за пользование нашими землями. За все девятнадцать лет. По рыночной стоимости. А теперь, прошу нас простить. Спасибо за гостеприимство.

Быстро закинув недоеденное пирожное в рот, я подмигнул Тане и поспешил за братом. Нас никто не провожал. Мы спокойно вышли во двор, сели в лимузин и покатили в сторону центра.

–

После ухода семьи Матчиных, в комнате на несколько минут повисла тишина. Никто не спешил вставать из-за стола. Тимофей Филиппович шуршал листочками, раскладывая их на столе в разные стопки.

– Много там? – наконец спросил глава рода.

– Почти все, что отошло нам, – спокойно ответил он. – Четверть нашей текущей территории. Очень дорогая четверть.

– Если мы потеряем эту территорию, нас растерзают на мелкие лоскуты, – сказал старейшина, заходя в комнату. – И первыми ударят Хованские. Очень скоро ударят. И что у нас осталось? Два мастера? – он прошел к столу, опускаясь на стул. – Один из которых так и не познал силу, – хмыкнул он.

– Предлагаешь воевать с Матчиными? – спросил глава Рода.

– А у тебя хватит сил? – насмешливо спросил старейшина. – Они когда-то входили в тройку крупнейших корпораций наемников. Сейчас их потеснили Индусы, но тем не менее. И Император не станет тебя защищать. Вон твое оружие, – он кивнул на внучек. – Поверь, если бы не Николай, с тобой бы и разговаривать не стали.

– Ну а вы что расселись? – словно вспомнил о них спросил глава Рода. – Марш по комнатам!

Таня ухватила двоюродную сестру за руку, и они поспешили покинуть помещение.

– Пойдем, надо поговорить, – Таня показала в сторону гостевых комнат, которые им выделяли, когда они гостили в поместье. В комнате, заняв кресло, она дождалась, пока Марина сядет на кровать. – Я тут один разговор отца случайно подслушала. Они говорили о том, кто нанял наемников, которые на нас напали в торговом центре. Так вот, это был мастер Малинин.

– Ерунда, – отмахнулась Марина. – Он же учитель рода, зачем ему это?

– Я только догадываюсь, так что пока говорить не буду. Так вот, его сегодня убили.

– Кто? – вот эта новость Марину шокировала, и она удивленно уставилась на сестру.

– Пораскинь мозгами, – вздохнула Таня. – Хоть раз в жизни. Ты же сама все видела и слышала. Мастер Ермолова об этом говорила.

– Все равно не пойму...

– Она говорила Кузьме, что нельзя устраивать дуэли между мастерами. А он ей что ответил? Что защищался.

– Если ты думаешь, что это он, то не неси чепуху. Даже если это каким-то образом правда, ему наверняка кто-то помог, – высказала свое мнение Марина. – Иначе никак. Ну не может эксперт победить мастера. Это невозможно.

– А пинать эксперта третьей ступени, словно нерадивого ученика, может? Я к чему все это начала. Мне нужна твоя помощь. Пока было время, я пару справочников почитала о войне родов двадцатилетней давности. Уверена, у твоего отца есть отчеты о тех событиях. Мне они нужны.

– Зачем? Папа за такое по голове не погладит. Если рисковать, я должна знать, ради чего.

– А вот когда достанешь, сразу поймешь, ради чего все это. Хотя, – Таня откинулась в кресле, поднимая взгляд к потолку, – тебе объяснят все гораздо раньше, и покажут твою роль во всем этом действии...