Текст книги "Тёмный Наследник. Солнечный ветер"

Автор книги: Евгений Ионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Спасибо, Ваше Величество за доверие. Ваши исполненные горькой иронии слова я рассматриваю как высочайшее признание заслуг моих братьев и сестёр перед народом и короной.

Лик мага был непоколебим, как каменное изваяние, но в глазах горели озорные огоньки, полные скрытой насмешки и осознания собственного превосходства.

Делостриан выхватил из ножен палладиевый церемониальный кортик и высоко поднял над головой.

– ЭЛЬТИЭННЭ!

Громом грянул боевой клич светлых эльфов, эхом подхваченный маршалом.

– Р-РУГ-ХА! Р-РУГ-ХА! Р-РУГ-ХА!

Зычный рёв марширующих колонн императорской гвардии оглашал двор замка, эхом отражаясь от каменной кладки стен и башен. На лёгком ветру колыхались ярко-красные султаны остроконечных шлемов из тускло-серой стали. Чеканный ритм окованных железом сапог, сверкающие неукротимой свирепостью глаза в прорезях личин шлемов, жуткого вида обнажённые клинки палашей на плечах, механическая синхронность размашистых шагов.

– «Смотр удался на славу».

Невольно промелькнувшая мысль окрылила дух, наполнив душу великой гордостью за свой народ, создавший великую империю, возможно, величайшую во все времена.

Ксаургаш Гроза Эльфов, император Малкората, стоял на балконе тронного зала своей цитадели-резиденции в Иршхууге, столице империи, и с гордостью взирал на парад.

Марширующие шеренги до смерти верных ему берсерков, закованных в воронёные латы, с громогласным рыком приветствовали своего властелина. Грозно реяли красно-чёрные штандарты легиона императорской гвардии, стяжавшего великую славу в бесчисленных баталиях многовековых завоевательных кампаний, из пламени и крови которых родилась Малкоратская империя в её нынешних границах.

Внешность императора существенно отличалась от хрестоматийных представлений о его расе из-за слаборазвитой мускулатуры и сравнительно невысокого роста. Но за внешней неполноценностью Ксаургаша крылись змеиная хитрость и поистине демоническое коварство, горевшие в недрах оранжево-янтарных глаз.

Именно за эти качества он и получил прозвище Змеиный Ум. Император был гроссмейстером интриг и многоходовых комбинаций, что и стало залогом его успеха в кровавой борьбе за трон.

Облачение тёмного владыки не отличалось особой пышностью. Короткий красный шерстяной плащ выглядел старым и выцветшим, будучи скорее талисманом и семейной реликвией его рода, чем статусным символом. Треугольные наплечники-щитки, кольчужная юбка из мелких стальных пластинок, окольцованные наручи и поножи создавали образ благородного воителя, хотя в повседневной жизни император предпочитал лёгкие, не стесняющие подвижности одеяния для путешествий и охоты.

Особой регалией правителя Малкората был закреплённый перекрещенными на груди ремнями воронёный металлический диск, с красочным изображением имперского герба: восемь красных мечей в жёлтом зубчатом кольце на выписанном чёрной эмалью фоне, обращённые в центр круга остриями друг к другу. Также настоящим произведением искусства был его широкий пояс из сыромятной бычьей кожи. Его украшали прямоугольные пластины из воронёного металла, покрытые нанесёнными киноварью пиктограммами демонейта, а венчала червлёная золотая пряжка в виде рогатой морды демона, оскаленной в хищной клыкастой усмешке.

Внешность лландионских орков вообще не совпадала с хрестоматийной. Бледная свинцово-серая кожа, словно посыпанная густым слоем каменной пыли. Отсутствие выступающих клыков. Большая ушная раковина с заострённым на боковом ободке бугорком. Длинный нос правильной формы, но с расходящимися каплевидными ноздрями. Тёмные губы скрывают острые широкие грязно-жёлтые резцы.

Из украшений Ксаургаш имел только три золотых кольца с незатейливой резьбой, продетых сквозь мочки ушей и носовой хрящ, а также стальной перстень в виде клинков двулезвийной секиры, символическим знаком Аллокроста, архидемона-воителя, любимого божества орочьего племени, почитавшегося ими своим творцом и покровителем.

Густые воронёно-чёрные волосы императора по канонам моды малкоратской знати зачёсаны назад, смазаны маслом и заплетены в короткую толстую косу. Выбритые виски покрывает красно-чёрная татуировка из пиктограмм, прославляющая доблесть орочьей расы и сулящая жестокую расправу её врагам.

– Великий Гундарг, прибыл гонец.

Император резко обернулся, сначала крайне раздражённый отвлечением от столь упоительного зрелища.

Груулназг Стальная Башня, его ближайший помощник и сподвижник, архонт-стратег империи, взирал на императора как всегда спокойным, полным собственного достоинства взглядом.

Маршал империи был настоящим богатырём ростом в четыре локтя, с перевитыми жгутами мускулов руками и торсом. Император, на целую голову ниже, казался подростком рядом с ним. На лучшем бойце империи был ламинарный доспех и юбка из тонких кожаных полос, подпоясанная пластинчатым поясом с пряжкой, изображавшей оскаленную волчью морду. На груди, поддерживаемый пересекающимися кожаными лентами, красовался осклабившийся стальной череп, отполированный до зеркального блеска. Кожа на руках и груди была густо усеяна шрамами, словно его рубили топориком для разделки мяса, а на щеке по скуловой кости и вертикально вниз тянулся широкий рубцеватый порез, ясно указывавший на перенесённый удар зазубренным лезвием.

Причёска воителя не отличалась от императорской, а выбритые виски украшали искусно нанесённая синей краской татуировка кровожадно ощерившегося вервольфа. В отличие от многих собратьев, Груулназг обладал внушительными клыками, острия которых свирепо топорщились сквозь толстые губы.

Гроза Эльфов в предвкушении отрадных вестей довольно осклабился и махнул рукой, давая знак следовать за ним в тронный зал.

Архитектура орочьего замка несла отпечаток мрачной монументальности. Шкугуотх, цитадель-резиденция императоров Малкората, со стороны напоминал гигантского кракена, застывшего монолитом чёрного гранита посреди суши вдали от родной океанской пучины, вертикально вверх воздев свои островерхие башни-щупальца, испещрённые глазками-бойницами. Огромные двустворчатые врата высотой в двадцать локтей, оббитыми стальными пластинами, будто распахнутый зёв левиафана, в мрачных недрах которого зловеще пульсирует не знающее пощады чёрное сердце проклятой орочьей империи.

Замок располагался на центральной площади города, служащей своеобразной осью Иршхууга, формирующей радиально расходящиеся прямые улицы, из-за чего с высоты птичьего полёта столица Малкората напоминала огромное колесо, часто-густо прорезанное множеством спиц-магистралей.

Интерьер облицованных чёрным мрамором залов и коридоров императорской резиденции оставлял впечатление грандиозного величия и непреодолимой мощи, призванных продемонстрировать всему миру непобедимость расы лландионских орков, втайне лелеявших безумные мечты когда-нибудь завоевать весь Лландион.

Каждая деталь декора залов, коридоров и покоев цитадели должна была напоминать о воинской славе и боевом мастерстве верных последователей Аллокроста. Вышитые и расписные настенные гобелены изображали победоносные битвы, знаменовавшие очередное успешное завоевание. Буквально на каждом шагу попадались удивительно реалистично выполненные статуи панцирных пехотинцев с самым разнообразным древковым вооружением или берсерков с обнаженным торсом и разъярённой гримасой, заносящих в широком замахе двуручную секиру или массивную шипастую палицу-годендаг. Колонны часто высекались в форме мечей или булав, проёмы дверных арок в профиле напоминали треугольные или квадратные щиты, украшенные горельефными десюдепортами, изображавшими морды демонов или стилизованные геральдические фигуры химер. На падугах в углах сводов залов, подпирая когтистыми лапами карнизы, сидели с расправленными крыльями статуи горгулий и гарпий.

Разумеется, излюбленным декоративным украшением орки считали оружие, культ которого для них приобрёл глубоко сакральный смысл, ведь тёмные воители считали искусство мастеров-оружейников величайшим даром богов. Всё мыслимое и немыслимое разнообразие орудий смерти так густо покрывало стены, что под ним иногда не просматривалась каменная кладка. Двулезвийные секиры, палаши и широкие сабли старого типа, ещё с зазубренным лезвием, соседствовали с новыми уклогугами, на эльфийский манер заточенными до бритвенной остроты, и шипастыми палицами-годендагами, а устаревшие прямоугольно-выпуклые щиты – с новыми ребристыми треугольными, усиленными для таранной атаки клиновидными бойками, острыми, словно акулий клык. Экспозиция древкового вооружения также чётко позволяла проследить его эволюцию: бердыши и клювовидные молоты сменились гизармами и алебардами.

Главным помещением императорского дворца, как ни странно, был не тронный зал, а зал воинской славы. Огромное помещение, длиной в триста и шириной в сто шагов было своеобразным музеем истории победоносных завоевательных кампаний серокожих берсерков, и, при этом, развенчивала миф об отсутствии у них эстетического вкуса и, вследствие этого, неспособности создавать произведения высокого искусства.

Стоящие вдоль стен расписные гранитные статуи величайших императоров и полководцев, одетых в настоящую одежду и доспехи, с оружием и накладными волосами, выглядели поистине великолепно. Смотря на них, можно было подумать, что эти фигуры – живые, только заколдованные обездвиживающим заклятьем. Вокруг постаментов статуй красноречивыми свидетельствами былых триумфов располагались трофеи: оружие и доспехи поверженных врагов, их склонённые к самому полу знамёна и нанизанные на колья трупы. Убитые враги, конечно, не были настоящими, всего лишь восковыми имитациями, но необыкновенно реалистичными. Кровь казалась совсем свежей, а гримасы обезображенных предсмертной агонией лиц выглядели натурным слепком непереносимых страданий. Верные своей тёмной природе, орки были тонкими знатоками всего, что касается смертей и убийств. Здесь были эльфы и люди, охотники и витязи, короли, князья, жрицы Вентолы, и даже кони и руэнхалги – гигантские росомахи перворожденных, плечом к плечу с ними оборонявшие родные лесные просторы.

По сравнению с этим изысканным великолепием, тронный зал и по размерам, и по декоративному оформлению выглядел совершенно заурядно и непримечательно, вернее по-варварски грубо и убого. Почти полностью скрытый непроницаемымо-тёмными лоскутами теней крестово-сводчатый потолок терялся в кажущейся непроглядной полутьме высоты. На непонятно откуда дующем лёгком ветерке трепетали штандарты провинций и древних племён, слившихся впоследствии в единый этнос. Характерный для орочьей архитектуры мрачный антураж дополняли гранёные колонны из чёрного мрамора, разнообразные панно и барельефы с эпическими сценами из истории Малкората, и горящие в цилиндрических решётках чадящие факелы, которые давали очень мало света, из-за чего тронный зал повелителей Малкората сильно смахивал на пещеру горных троллей.

У дальней стены, под гигантским гербом Малкората, мечи которого были изготовлены из бронзы, черный диск – из обсидиана, а зубчатое короновидное кольцо светового зарева – из золота, располагался императорский трон поразительно примитивной грубости. В огромном, как крупный фургон, черепе левиафана, кровожадно скалившего челюсти с жуткими клыками-клинками, посеревшем и пожелтевшем от доисторической древности, располагалось выстланное потёртыми звериными шкурами высокое и массивное кресло, высеченное из серого выщербленного вулканического туфа.

С точки зрения орков, атрибуты власти – не золото, алмазы и пурпурные горностаевые мантии, а простые традиционные воинские добродетели: доблесть, ярость, мощь и презрение к смерти. Трон верховного вождя восьми племён, объединившихся для завоевания Лландиона, наилучшим образом соответствовал духу этой мировоззренческой парадигмы. Над древним престолом, растянутый на высоких шестах, в слабых колебвниях воздуха реял личный штандарт Ксаургаша: оскаленная змеиная голова на тёмно-малиновом фоне, коронованная высоким зубчатым венцом, с кинжалами вместо зубов, меж которых пробивался пламенеющий раздвоенный язык.

Несущие стражу гвардейцы молча салютовали уклогугами и распахнули двери. Трон и императорский штандарт охраняла другая пара стражей.

Гроза Эльфов легко кивнул в ответ и небрежно уселся на трон. Архонт-стратег занял своё привычное место по правую руку от государя.

– Зовите гонца. – Приказал император.

Уже через несколько мгновений в зал залетел невысокий худощавый орк в покрытом пылью кожаном дорожном костюме и кожаной шапке с меховой оторочкой. Вестник торопливо подбежал к подножию трона и, верноподданно склонившись в земном поклоне, громко плюхнулся на колени, протягивая в вытянутых руках футляр-тубус, отделанный дублёной кожей.

– Последнее боевое донесение от аллогиарха, Великий Гундарг.

Груулназг спустился со ступеней подножия и взял тубус.

– Спасибо за службу, гонец, можешь идти.

Отвесив поклон до самой земли, вестовой немедленно испарился.

Полководец поспешно развернул извлечённый свиток.

– Грогграк Медвежий Хват сообщает, что первая фаза вторжения в Саарзагт, в целом и общем, прошла успешно. Штурмовые группы на подавляющем большинстве участков атаки добились продвижения вглубь обороны противника, несмотря на его исключительно отчаянное, упорное и ожесточённое сопротивление. На главном оперативном направлении войска на пять югеров вклинились в оборону эльфов, бои за расширение и углубление плацдармов продолжаются. Враг понёс тяжёлые потери, точное количество которых на данный момент установить невозможно из-за того, что эльфы, за редким исключением, не бросают на поле боя раненых и убитых. Тем не менее, противник оставил на полях сражений восемьдесят шесть трупов. Ни один из солдат противника не захвачен живым. Отмечены многочисленные случаи самоубийств раненых эльфов, неспособных продолжать бой. При этом, по последним данным, наши собственные потери составили двести тридцать четыре бойца убитыми, двести девяносто ранеными и тридцать четыре пропавшими без вести. Аллогиарх просит уточнить, когда можно будет бросить в бой резервы для закрепления успеха. Также он докладывает о прибытии на фронт великого шамана с учениками.

Архонт-стратег нахмурил густые кустистые брови, концы которых были собраны кисточками и загнуты вверх.

– Это всё.

Император молча задумчиво слушал, неспешно массируя ладонью подбородок. Но затем его коварное лицо расплылось в самодовольной ухмылке, словно у жирного кота, до отвала нажравшегося сметаны.

– Всё идёт по плану. Именно так, как я и рассчитывал. Поэтому Грогграк не должен вводить в бой ни одного солдата резервной группировки без моего особого разрешения. Пусть проявит оперативное искусство и создаст резервы за счёт перегруппировки войск с второстепенных участков фронта. В местах, где не удалось добиться существенного успеха, прекратить дальнейшее продвижение, а освободившиеся таким образом моры направить на углубление перспективных прорывов. Не прекращать атаки ни днём, ни ночью, не забывая при этом о ротации и отдыхе штурмовиков, находящихся в непрерывных боях более трёх суток. Императорский легион будет введён в бой только в случае прорыва обороны противника на всю глубину, то есть, если сожжём лес листоухих до самой равнины. И первый пункт назначения на этом пути – захват святилища в двадцати югерах к северо-западу от старой линии фронта. А чтобы полностью исключить малейшую возможность неудачи, в дело вступит Сазморк Обагрённый Кровью со своими учениками. И вот тогда мы выпустим кишки эльфятам.

Император ударил кулаком правой руки о раскрытую ладонь левой и одновременно громко клацнул зубами, сильно и резко сжав челюсти.

– Мы ждали этого момента более тысячи лет! Подлые лесные хорьки будут перемолоты в фарш жерновами наших непобедимых армий!

Груулназг хрипло рыкнул и сжал кулаки до побеления костяшек фаланг.

– И он наступает в ближайшие дни. Скоро, совсем скоро мы сметём с лица земли жалких ничтожных эльфиков. И недолог уже тот час, когда наша раса станет безраздельно господствовать на всех землях Даргобаза! О, отец наш Аллокрост, да умножится стократно сила и доблесть наших берсерков!

Слабый сумеречный свет, льющийся из стрельчатых по форме проёмов четырёх витражных окон, освещал небольшой приёмный зал. Каждая оконная коробка перекрёстными рамами разделялась на четыре отдельные створки. В каждой из них разноцветные кусочки витражного стекла складывались в четыре причудливых картины: серебристый цветок водяной лилии на зелёном фоне; серая летучая мышь с распростёртыми крыльями на черепе; серебряная полная луна на фоне бархатистой синевы усыпанного звёздами ночного неба; раскинувшее во все стороны широкие рукава лучей золотое солнце посреди ясной лазури ясного дня. Стены и пол помещения сложены из гладких бесформенных глыб лабрадорита, переливчато-синего, словно «глазок» павлиньего пера, отблески которого придавали ему оккультную ауру. Если не считать окон и резной двери из малиновой древесины, украшенной отлитой из бронзы рогатой мордой демона с вывалившимся языком, в комнате находилось только низкое кресло из черной древесины с широкой спинкой, декорированное резным барельефным узором в виде хаотически перемешанных фрагментов скелетов.

На подлокотнике, нетерпеливо постукивая пальцами по поручню, покоилась белоснежно-мраморная кисть руки с молочно-белой кожей, под которой отчетливо проступали сине-сизые ниточки вен. Грация и изящество тонких длинных пальцев, созданных для золотых столовых приборов, бриллиантовых перстней или хрустально-звонких струн арфы, безошибочно выдавали в их владельце изнеженного аристократа-сибарита. Предплечье скрывал рукав из парчовой ткани, серебряная вышивка образовывала узор, подобный чешуе змеиной кожи. На безымянном пальце красовался великолепный перстень с винно-кровавым гиацинтом, в глубине граней которого плясали золотистые искорки. Второй перстень, с блестящей амальгамовой летучей мышью на скалящемся черепе из дымчатого кварца, украшал указательный палец.

Сидящий в кресле давно кого-то ждал, всё больше проявляя нетерпение: длинные острые серые когти его левой руки скребли подлокотник.

– «БУЦ! БУЦ! БУЦ!».

В дверь постучали, лязгающее клацанье дверного молотка возвестило о прибытии долгожданного гостя.

– Войдите.

Холодный низкий голос принадлежал настоящему тирану. Тёмную природу его обладателя безошибочно выдавала отчётливо выраженная в нём бездушно-ледяная тональность. Этот властелин не знал страха, жалости, сомнений или каких-либо сдерживающих обстоятельств вообще. Он привык повелевать и властвовать в своём домене как полноправный господин жизней и смертей своих подданных, как свободных, так и рабов; безграничная власть и неописуемая сладость обладания ею погубили свет его души до последней капли. Теперь он был бездушным чудовищем, живущим по принципам «много власти не бывает» и «цель оправдывает средства». Этот адепт Тьмы умел добиваться желаемого и достигать поставленных целей любой ценой, прокладывая путь вперёд по трупам врагов и, если требовалось, даже друзей.

Покрытая выпуклой пирамидальной резьбой малиновая дверь беззвучно распахнулась, впустив долгожданного визитёра.

– Рад тебя видеть, К’Йерехк. Но ты заставил меня ждать. – В голосе тёмного владыки прорезался еле сдерживаемый гнев.

– Да проститься мне эта невольная дерзость, повелитель. Видит Ёрмагд, нет моей вины в случившемся: кровные враги попытались свести давние счёты. Но, как может видеть Ваше Высочество, совершенно безуспешно.

Лицо гостя, которым оказался гоблин самой злодейской наружности, прорезала злорадная ухмылка, обнажив рот, полный жёлто-серых клыков.

Племена этой злобной расы населяли Сехижач, страну на дальнем западе Лландиона, на полуострове Кобольдов Нос, среди степей и перелесков долины реки Шрот Азг. Из-за своего скверного нрава, коварного и вероломного, в глазах иных рас, как светлых, так и тёмных, гоблины заслуженно прослыли законченными негодяями. Большинство её представителей были известны как охотники, следопыты, пираты, разбойники и наёмные убийцы.

И К’Йерехк был лучшим из них, самым опытным и славным. Если сильным мира сего требовалось кого-нибудь выследить или просто убить, как говорится, «без пыли и шума», К’Йерехк всегда был к их услугам. Естественно за очень нескромную плату звонкой золотой монетой.

У ассасина была лиственно-зелёная кожа, пронзительно-жёлтые глаза с вертикальным зрачком, длинный крючковатый нос, мощные мускулистые руки с когтистыми пальцами, сплошь покрытыми татуировками в зверином стиле. Длинные чёрно-смоляные волосы, из-под которых выдавались вытянутые остроконечные уши, на висках и затылке отдельными прядями были заплетены в тонкие косички.

Гоблин облачился в кожаную пластинчатую безрукавку, усиленную металлическими бляхами, штаны и мокасины из мягкой замши и великолепно орнаментированные шипастые наручи кобольдской работы. Охотничьи трофеи зеленокожего, в виде клыков и когтей всевозможных зверей, нанизаны на нить украшавшего грудь ожерелья. Плетёный кожаный пояс венчает маленький череп серны, тотемный знак его рода, выписанный сложным завитым красно-чёрным узором, декорированные золотом ножны скрывают кинжал-каму внушительного размера.

Наёмник вооружён парными короткими клинками, эфесы которых, в виде позолоченных оскаленных львиных голов, виднеются за его плечами. Излюбленные мечи гоблинов – короткие широкие тесаки с серповидно изогнутыми лезвиями, позволявшие, в случае преодоления защиты противника, буквально изрубить его на куски.

В янтарных глазах на неразличимо короткий миг блеснула белёсая паволока, взгляд потерял осмысленность – мимолётное затмение так же быстро прошло, как и появилось. А изящная когтистая ладонь на подлокотнике с силой сжалась в кулак, коротко хрустнули сочленения фаланг пальцев.

– Твоя правда. Только помни – меня невозможно обмануть. Все, кто просто пытались лгать мне, неотвратимо погибали. Хорошенько запомни это, иначе преждевременно встретишься с праотцами. – Голос клиента сочился ядом неприкрытой угрозы.

Хотя наёмник многое повидал в своей лиходейской жизни и саму смерть считал боевой подругой, испытал приступ дикого ужаса, не мог не испытать, – почти никто в этом мире не мог безнаказанно игнорировать гнев Тёмного Князя. А потому поспешил спрятать испуганную гримасу земным поклоном.

– Да смирят ваш гнев тёмные владыки, Ваше Великое Могущество Тёмный Князь Сармагетузы, милостивый и многомудрый повелитель тёмных эльфов!

– Лесть не поможет тебе, гадёныш! Поверь, мой скользкий зелёный друг, тогда даже сам Ахсрушт Отец Демонов не спасёт тебя!

Кулак разжался, указательный палец, блеснув амальгамовым перстнем с летучей мышью на черепе, назидательно поднялся вверх.

– Но у тебя есть очередной шанс доказать свои неоценимые таланты.

– Сильный мира сего молниеносно успокоился, гнев бесследно исчез из голоса, сменившись хладнокровной деловитостью.

– Ты отправишься в Саороланту, в манор Бафлорт – поселение в тридцати лигах к востоку от гор Иллуриэ. Там сейчас происходят события исключительной важности. Ты, как всегда, будешь моими ушами и глазами. Два мага-инквизитора Гильдии будут расследовать некие таинственные происшествия, которые недавно случились там. Два чёрных колдуна попытаются сбить их со следа. Что из этого получится – сложно предвидеть. Как ты знаешь, даже мне, не говоря о моих братьях и сёстрах, путь в королевство светлых эльфов заказан. А узнать исход противостояния крайне необходимо. И ты сделаешь это для меня. И поведаешь в мельчайших подробностях. Естественно, за щедрую плату. Вот аванс.

В бледной когтистой длани, волшебным образом появившись там из ниоткуда, звонко брякнул мешочек из серой кожи. Изящная кисть тёмного властелина не утрудила себя механическим напряжением, оставшись недвижимой – задаток вмиг перелетел в ловко подставленную зелёную ладонь шпиона сам собой, чудесным образом, словно перенесённый невидимыми сильфами. Когти ловко развязали завязку и взвесили награду в ладони.

– Змеелицый ублюдок, ты смеешь сомневаться в моей честности?

Белая длань неплотно сжалась вкруговую, будто схватив нечто невидимое.

– Никак нет мессир… хр-р-гх-х…

Гоблин захрипел, согнулся и схватился за горло.

– Я не уличный торгаш, скупающий краденые вещи, подлая ты крыса! Я всегда плачу по счетам, и золото для меня не дороже грязи под ногами! Запомни: в нашем жестоком мире бесценно только могущество. Оно открывает пути к обладанию любыми благами и привилегиями. Всё остальное – прах и тлен, потому что только магическая сила может даровать бессмертие.

– Простите, Великий. Привычка, воспитанная годами. Обычно в такие моменты я ещё пробую монеты на зуб.

Солдат удачи спрятал золото, с трудом перевёл дыхание, потирая придавленную шею.

– Помни, где ты находишься и с кем говоришь. Это не вонючее пещерное логово твоих соплеменников. Здесь принят определённый этикет. Помни об этом каждый раз, когда находишься в моём дворце. Есть вопросы?

– Никак нет, ваше великое могущество.

– Вернёмся к делу.

К гоблину медленно подлетел браслет из костяных пластинок с выжженными магическими знаками, возникший прямо из воздуха, словно перед этим утратив покров невидимости. К’Йерехк осторожно принял артефакт.

– Береги как зеницу ока. Браслет станет твоим прикрытием. Благодаря этой штуке маги не смогут тебя обнаружить, разве что ты сам по глупости или небрежности не попадёшься им на глаза. Но ты ведь представляешь, что тогда тебя ждёт?

К’Йерехк дёргано кивнул, нервно сглотнув.

– Да мой друг, этого нельзя допустить ни в коем случае. Я знаю, ты предельно осторожен. В этом случае будь незаметен стократно. Слейся с тенями, стань ночным мраком и шёпотом ветра. Малейший шорох может выдать твоё присутствие. Мощнейшие сторожевые чары будут охранять место событий. Но полученный артефакт нейтрализует их. Поэтому ни в коем случае не потеряй его! И не иди на риск! Следи за магами с безопасного расстояния. Когда пребывание инквизиторов и их визави в маноре подойдёт к концу, неважно с каким результатом – победа одного из дуэтов, или они просто разойдутся, не вступая в поединок, сразу не уходи: проследи за ними ещё один-два дня – а затем возвращайся. Браслет вернёшь: он слишком ценен для меня. А вот объекты слежки.

Снова непостижимым образом колдун визуализировал новый артефакт: в его ладонях появилась плоская зелёная чаша из малахита. Из неё полился чистый серебристый свет, заполнив комнату призрачно-жемчужным сиянием.

К’Йерехк приблизился и, прикрыв глаза ладонью, с опаской заклянул в средоточие хрустальных бликов.

Глава 4. Morituri te salutant.

Серебристые лучи рассвета пробивались между деревьев под аккомпанемент редко моросящего дождя. Из утреннего рассветного тумана, оставлявшего влажный росистый налёт на земле, траве и деревьях, одна за одной выплывали длинные повозки-омнибусы с крытым верхом, каждая запряжена парой серых жеребцов породы ламнейл, могучих, выносливых и неприхотливых тяжеловозов, статью и силой скорее напоминающих быков, а не лошадей.

Цокот копыт, ржание скакунов, бряцание оружия солдат эскорта, скрип колёс по бутовой мостовой тракта, – всё это внезапно нарушило покой обитателей манора, окутав его атмосферой тревоги, неприятно саднящей, словно незаживший порез. Первые труженики, отправлявшиеся спозаранку на работу, встретив незваный кортеж, сразу поняли, что он принёс.

Мобилизация…

Эта ужасная беда вот уже более ста шестидесяти лет не приходила в эти края. Известие со скоростью лесного пожара охватило селение, вызвав массовую истерию.

Распугав утренних прохожих, кавалькада медленно, словно подползающая к добыче змея, въехала на центральную площадь Бафлорта.

Элуриала Ардалона громкий грохот – кто-то так сильно распахнул дверь, что её створа с силой врезалась в стену.

У чиновника жутко болела голова, во рту стоял отчётливый привкус выпитого намедни «Поцелуя принцессы», память словно отшибло.

– «Какого демона, что за…».

Но мысль не успела оформиться в его сознании.

– У нас крупные неприятности, милорд. Настоятельно требуется ваше присутствие.

Бейлиф вдруг понял, что сидит за столом в своём кабинете, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки. Он с трудом принял вертикальное положение и с силой сжал голову, беспощадно терзаемую болью похмелья.

– Ик… Ой…

Почтенный милорд застонал и отрыгнул самым позорным образом, как кобольд, протрезвевший наутро после жбана медовухи.

– Элуриал! Немедленно вставай! Проклятье, с чего было вчера так по-свински напиваться!?

Поток холодной воды быстро привёл в чувство и вернул ощущение земли под ногами. Глаза раскрылись – и он узрел наконец столь бесцеремонно потревожившую его особу.

– Лерт… Что… Что случилось? Ох-х.

Череп раскалывало новым приступом боли.

Да, это мастер-наставник. В своей белой мантии с золотым шитьём, в крылатой диадеме. Он выглядит безупречно, впрочем, как всегда. Выражение лица выражает беспокойство и тревогу, но глаза оставаются холодными и надменными.

– «Ну вылитый тёмный эльф, ни дать, ни взять».

Шальная похмельная мысль пробрала до морозной дрожи. Воспоминания о вчерашнем безумии нахлынули водопадом, и бейлиф закрыл лицо руками.

– Выкладывай, с чем пришёл. Надеюсь, повод уважителен – иначе ты пожалеешь об этом. – Произнёс он заплетающимся языком, не отнимая ладоней от лица, пытаясь придать голосу грозную интонацию.

Звучало это жалко, словно лай маленькой декоративной собачонки, разыгрывающей из себя свирепого сторожевого пса.

– Более чем!

Аэллертан тем временем рассматривал пустую бутылку из-под вина, выпитого до последней капли.

– «Поцелуй принцессы» тридцатилетней выдержки. Чтобы так напиться, хватило бы и кленовой браги!

– Не томи душу, скажи уже наконец!

– Мобилизация.

Мастер-наставник произнёс это слово, таящее страшную угрозу спокойствию и благополучию тысяч саоролантийских семей, тихо, почти шёпотом, но для бейлифа грянул гром. Остатки похмелья улетучились без остатка.

– Нет… Не может быть! Как…

Элуриал пришёл в ужас, не в состоянии поверить в услышанное.

– Где бейлиф?

В кабинет ворвался офицер в зелёном мундире с серебряными пуговицами и светло-сером плаще. Обезображенное ужасными шрамами лицо светилось неукротимым рвением бескомпромиссного солдафона-служаки, прошедшего за время службы, как говорится, огонь, воду и медные трубы.

– Вы бейлиф Элуриал Ардалон? – В голосе шрамолицего сквозила угроза, словно он обращался не к высокопоставленному должностному лицу, а к рекруту-новобранцу.

– Я.

Чиновник не на шутку перепугался, до того жутко выглядел отмеченный ранами ветеран: длинный белёсый шрам пересекал лицо через переносицу от правой стороны лба далее вниз до нижней левой скулы, правая нижняя челюсть сломана и срослась неправильно, нижняя часть щеки кошмарно истерзана, словно её полоснули бичом с крючьями.