Текст книги "Тёмный Наследник. Солнечный ветер"

Автор книги: Евгений Ионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Книга 1. Меченый злом.

Пролог. У истоков познания,

или о бытие Мироздания.

(легенда светлых эльфов о сотворении Вселенной, зарождении в ней жизни, а также о причинах начала великого противостояния тёмных и светлых рас).

В Предначальную эпоху Мироздания, когда не было света, неба, земли, воды, воздуха, а также пространства и времени, всё сущее занимала Первозданная Тьма – необъятная, неоглядная, беспросветная и бесконечная, которая, заполняя первичную пустоту, сама по себе не была пустой и бесплодной.

Затем, ярко вспыхнув, во тьме зажглась искра Неугасимого пламени. Ослепительная вспышка, разгораясь всё сильнее и сильнее, озарила мёртвые бездны эманациями первородного света. Пламя вспыхнувшего титанического костра волнами разлетелось бесконечным простором, изгоняя тьму и заполняя пустоту. Как и почему это произошло – одним альвам ведомо, но они не поделятся великой тайной со смертными, ибо недоступно сие их разуму. Затем тьма и пламя стали смешиваться друг с другом, сгущаясь и стягиваясь плотными облаками пылающей плазмы: так зародились мириады миров, как населенные жизнью, так и необитаемые. Вселенная со временем и пространством, содержащая в себе жизнь, имеет пределы, окруженная тьмой и пламенем, которые, в свою очередь, окружены заполненной тьмой пустотой (описанные области Мироздания символизируют соответственно Свет, Хаос и Тьму).

Тем временем первичные сгустки тьмы и пламени превращались в твёрдые сферы, с поверхностью из бесплодной каменистой земли, затопленной реками огненной магмы. Из всех трещин и разломов земной тверди непрерывно извергались столбы расплавленной кипящей лавы, выбрасывая в воздух тучи дыма и пепла. На поверхности земной коры вздувались складки, образуя высочайшие горы и глубочайшие каньоны.

Постепенно пожары потухли, лава ушла под землю, и тогда явились первые дети вселенной, порожденные тьмой и пламенем. Это были демоны, существа под стать материнским стихиям: свирепые, неукротимые, жестокие и алчные, наделённые великим могуществом, диким и яростным. Они господствовали в мирах, которые успели заселить, до наступления новой эпохи.

А неугасимое пламя, вспыхнув единожды и дав начало сущему, не полностью исчерпало себя, оно потускнело и ослабло, также сгущаясь и шарообразно стягиваясь. Образовавшиеся таким образом огненные сферы ослепительно вспыхивали, наполняя холодную пустоту теплом и светом. Так появились солнца, их бесчисленные мириады, видимые в ночном небе разумным обитателям заселённых планет, – это звёзды, которым поклоняются дети Света, воспевая их в песнях и гимнах, обращая к ним свои молитвы.

На этом завершилась эпоха Изначального Хаоса, олицетворением которой и были демоны. А когда зародился Свет – новая стихия, вступившая в бескомпромиссное противоборство с Хаосом за господство над пространством и временем, её воплощением стали альвы – высшие духи добра и света, самые добрые, справедливые и могущественные существа во вселенной.

Застав юное Мироздание в первозданном хаосе, под господством свирепых и неукротимых демонов, мудрые архонты Света отказались немедленно начать вселенскую битву с Силами Зла и благоразумно предпочли просто завладеть как можно большим количеством необитаемых миров. Везде, где они появлялись, затухало пламя, развеивался дым и затягивались глубокие, как бездна, разломы земной тверди. Там становилось светло и тепло, ведь тучи дыма и пепла не закрывали более землю от благодатного солнечного света.

Полностью остыв, земля исходила испарениями, сначала ядовитым угарным чадом, из-за покрывавших её поверхность завалов пепла, гари и застывшей магмы, а потом к небесной выси устремились столбы водяного пара, где обратились облаками и низринулись вниз проливными дождями. Землю залили потоки воды, заполнившие котлованы и каньоны, проникшие в складки земной коры, обрушив в бездну высочайшие горы, древние, как сам мир.

Насытившись водой и покрывшись сетью рек и ручьёв, синеокими озёрами и безбрежными просторами буйных морей и океанов, земля обратилась плодородной почвой и расцвела зеленью растений. Появились леса и поля, для заселения которых альвы сотворили бесчисленное множество живых существ, ибо величайшей силой одарило их Мироздание, избрав своими хранителями. Освобождённые от Хаоса миры на заре творения были невообразимо прекрасны, под стать своим творцам, любимым отдыхом которых были спокойные прогулки по лесам, полям и горам, а также странствия по дну морскому и в заоблачных высотах небес.

Какое-то время спустя, по наущению самого провидения, альвы осознали необходимость сотворения разумной жизни. Решив осуществить задуманное и определив способ исполнения, искуснейшие из них собрались в прекраснейшем из миров, бывшим особенно дорогим их сердцам.

В легендах говорится, что много дней и ночей творили они своё волшебство, соединив воедино чистейшую росу, ярчайший свет, нежнейшие лепестки цветов, благоухание пыльцы, свежесть зелени и сладость вкуснейших древесных плодов.

Новые существа были названы эльфами, чудесная прелесть их красоты не уступала величественному облику создателей. При этом творцы рассудили сделать своих перворожденных детей смертными, ведь жить им предстояло в бренном мире, хоть и век их был весьма долог.

Оказавшись в безжалостной среде дикой природы, эльфы быстро погибли, будучи существами нежными и кроткими, более склонными к созерцанию, чем к борьбе за жизнь.

Поняв свою ошибку, альвы к первоначальным субстанциям добавили иные, какие могли сделать эльфов стойкими, смелыми и сильными: тьму, пламя, ветер и землю. Демиурги отдавали себе отчёт в том, что теперь сердца эльфов стали открыты Тьме, Хаосу и порождённому ими злу, но только так можно было выковать жизнеспособную расу.

Усовершенствованные эльфы быстро заселили обетованные земли дарованного им мира, но очень скоро стало им там тесно, и создатели научили своих подопечных путешествовать между мирами. Постепенно эльфы занимали всё новые и новые миры, пока не столкнулись с демонами. И, в отличие от своих создателей, они решили бросить вызов чудовищам.

Во вспыхнувшей войне за Мироздание эльфы и поддержавшие своих детей альвы поначалу одерживали верх, но вскоре демоны осознали свою слабость и также создали себе разумных помощников, причём в огромных количествах и неимоверном разнообразии. Так появились всевозможные чудовища и демонические расы, одни названия которых способны вселить в душу леденящий ужас. Более того, адепты Тьмы изобрели чёрную магию и щедро одарили этим ужасным искусством всех своих достойных и одарённых последователей.

Альвы во всеоружии приняли вызов врага и непрерывно создавали всё новых и новых детей Света, обучая их белой магии, будучи твёрдо убеждёнными в её превосходстве над тёмными искусствами.

Вселенская битва сил Света и Тьмы разгорелась с новой силой, но в итоге открытое столкновение победителя не выявило. Противоборствующие стороны пришли к компромиссу и договорились прекратить войну, но мир не наступил, просто боевые действия перешли в иные формы, не грозившие гибелью Мирозданию. Отныне полями сражений непримиримых врагов стали сердца и умы представителей разумных рас. При этом, вовсе не имело значения, Добром или Злом был порождён обладающий сознанием и чувствами индивид.

Так положение дел во Вселенной обрело своё нынешнее состояние, когда нет больше в ней чёткой границы владений светлых и тёмных рас. Более того, номинальная принадлежность каждой общности, обладающей хоть элементарными зачатками цивилизованности, к тому или иному полюсу вселенских сил, перестала быть безвозвратной чертой у порога Бездны.

Большинство разумных существ часто даже не задумываются, пересекая в ту или иную сторону границу между Добром и Злом. Таким образом, наивно и недальновидно утверждать о делении разумной жизни на пребывающих в Свете и низринувшихся во Тьму. Точнее будет рассуждать о разных оттенках серого цвета, оценка тона насыщенности которого будет зависеть лишь от пристрастий исследователя, в зависимости от широты его кругозора и фокуса внимания.

А на самом деле, как нет демонического племени полностью чуждого благодеяниям, чести и благородству, так и очень немногие дети альвов, за редким исключением, не были замешаны в стяжательстве, тщеславии, похоти, кровопролитии и других неестественных для своей светлой природы деяниях.

Данный порядок, будучи единожды установлен, сохранён и поныне.

Так было – и так будет, ибо такова священная воля Мироздания.

Аблунтальв Фарфэаллор. «Хрустальные скрижали. Компиляции сакральных текстов верховных друидов Совета Белого Круга на мифологическую и космологическую тематику, подобранные, обработанные и поданные в изложении автора».

Глава 1. Печать демона.

Яркий солнечный свет проблесками пробивался сквозь трепетание изумрудной листвы векового дуба. Эрегинд разомкнул веки и с наслаждением вдохнул ароматы лесного утра.

– Просыпайся, соня!

Наинлит стояла в лучах утреннего солнца, прислонившись спиной к стволу могучего дерева.

Она попыталась придать своему миловидному личику строгое выражение, и это выглядело настолько комично и абсурдно, что Эрегинд не выдержал и засмеялся. Остатки сна как рукой сняло.

– Где Тэлс?

– Пошел на разведку.

– Не пытайся казаться строгой, Нали. Тебе это совсем не идёт.

– Вставай и собирайся. Или ты уже передумал побывать в Элкирне?

– Я ещё никогда и ни о чём не передумывал!

Юный эльф одним прыжком поднялся на ноги, быстро размял затёкшие от сна руки и ноги, привязал перевязь с кинжалами, надел плащ, закрепил за спиной дорожную сумку. Всё это заняло несколько мгновений, при этом Эрегинд успел ухватить и поместить в уголок рта травинку, которую теперь со скучающим видом пожевывал.

– Тогда вперед!

Тёмно-синие очи Наинлит, насыщенный оттенок которых был подобен глубинной синеве филигранно огранённого сапфира, сверкнули задорным блеском, волной взметнулись волосы, рыжие, словно запёкшаяся кровь.

– Догони, если, сможешь!

Взмахнув плащом, девушка с головокружительной скоростью устремилась вперед, с поразительной ловкостью перепрыгивая корни, оббегая стволы и уклоняясь от веток.

– Это мы ещё посмотрим. – С мрачной решимостью процедил Эрегинд и рванул следом.

Они не бежали, а летели сквозь лес. Эрегинд потерял чувство времени. Несмотря на все старания, у него никак не получалось догнать Нали.

Внезапно откуда-то справа, с разлапистой еловой ветви пала беглая тень, кометой ударив в спину. Незадачливый преследователь укатился под куст остролиста, откуда сразу же выбрался, успев выхватить кинжал и занять боевую стойку.

– Вот так засада!

У парня перехватило дыхание от облегчения: Наинлит и Таэлнас громко хохотали, при этом лучший друг аж согнулся и упёрся руками в колени.

– Видел бы ты своё лицо, храбрец. – Тэлс рассмеялся до слёз.

– Как же я вас люблю, дорогие мои. – Опустив кинжал, шутливо-зловещим голосом проворчал юноша и с громким стоном упал на спину, успев при этом сгруппироваться и сделать перекат, после чего развалился на земле, вытянув руки в стороны.

– Как тебе мой розыгрыш?

Таэлнас подошел и присел рядом, поправляя чёрные, цвета воронова крыла, спадавшие ниже плеч волосы, убранные серебряным обручем в виде сражающихся друг с другом изумрудооких змеек.

– Ты как? В порядке? – Тэлс напустил на лицо маску поддельной тревоги.

– О, да! Блаженствую от радости и счастья! Конечно я не в порядке, Тьма побери, чуть в штаны не наложил от испуга! Даже с жизнью успел попрощаться! Думал, что напали орки, тролли, кобольды или какая-то тварь из Элкирна. Неспроста же этот лес обрёл дурную славу. Как говорится, дыма без огня не бывает.

– Извини, Эрги, сам ведь знаешь, как обожает подобные фокусы наш проказник. Вот только, честно говоря, герой из тебя никакой. Попадись ты оркам, слопали бы за один укус – и не заметили. Кстати, горные тролли так далеко в лесах не охотятся – наверно боятся заблудиться. – Девушка заливисто расхохоталась. – А пугаться кобольдов – просто смешно. Всё, хватит, вставай, а то разлёгся! Где же твои мужество и бесстрашие? Или растерял?

– Ничего я не растерял!

Тэлс решительно подступил к герою с подмоченной репутацией и, взяв за руку, резким рывком поднял на ноги.

– Серьёзно: от ваших шуток может разорваться сердце. – С обидой выдохнул Эрегинд, отряхиваясь и поправляя прическу.

– Короче, испытание внезапной опасностью ты завалил. Хотя прослыл первым затейником в нашей компании. Как всегда, твой запал иссякает в самый неподходящий момент.

– Больше дела, меньше слов. Ещё посмотрим, кто струсит. Я пойду первым.

Лик Эрегинда приобрёл устрашающий оттенок холодной ярости.

Тэлс и Нали устремили на него пристальные взгляды. Наконец Таэлнас сделал широкий приглашающий жест рукой, указывая на запад. С опушки леса, где находились друзья, благодаря ясной погоде отлично просматривались заснеженные пики гор Иллуриэ, величественная гряда которых, словно гребень на хребте дракона, рассекала срединные просторы Лландионского континента.

Эрегинд крепко сжал рукоять кинжала. Им овладела холодная решимость. Подавив мимолётный испуг от соприкосновения с непознанным, он увлёк друзей за собой.

Перед путниками во всей красе предстал великий лес Аргелином, чащобы которого в давние времена широкой полосой простирались далеко на юг, за реку Сфаратесс. Ныне там сохранился лишь чахлый перелесок, принадлежащий Малкорату – империи орков, заклятых врагов светлых эльфов Саороланты. Свободные от леса земли порождения Тьмы передали под поля и пастбища подвластным им людям, королевства которых даже в союзе с эльфами не сумели оказать достойного отпора свирепым завоевателям.

Даже в домене перворожденных древний лес сохранился не полностью. В долине реки Раугноста он был большей частью вырублен для возведения Альвестфорса – долины крепостей, прикрывавших юго-западную границу Саороланты на равнине между рекой Сфаратесс и горами Иллуриэ.

Старый как сам мир, Аргелином славился разнообразием древостоя и был смешанным лесом, где совместно произрастали хвойные и лиственные породы деревьев. Раскидистая серебристо-зелёная крона сосен, пихт и елей соседствовала с могучими дубами, величественными буками, стройными ясенями, поджарыми долговязыми клёнами и морщинистыми скрюченными вязами. Редкое дерево не достигало ста шагов в высоту, отдельные исполины вымахивали на добрые две сотни.

Стояла середина осени и большинство лиственных деревьев и кустарников успели примерить осенние наряды, радуя глаз буйством красок всех оттенков жёлтого, красного и багряного цветов. Особенно преуспели в этом клён и бересклет.

Маленький отряд эльфов медленно, но уверенно продвигался вперёд, буквально прорываясь сквозь густой подлесок из орешника, боярышника, можжевельника и шиповника. Преодоление этого препятствия было делом не из лёгких, но друзья не унывали, расчищая путь взмахами кинжалов. Неудобство такого путешествия скрашивал чудесный концерт певчих птиц: дрозды, соловьи и иволги будто соревновались в красоте исполнения своих трелей, хотя голос кукушки и барабанная дробь дятла вносили явный диссонанс в их слаженный оркестр.

Эрегинд на пару мгновений поддался чарующей силе перепева и попробовал подпеть соловью, за что сразу получил подзатыльник от Тэлса. Не оборачиваясь и не оспаривая наказание, смутьян сорвал злость, искрошив ни в чём не повинную ветку боярышника.

Через несколько минут ландшафт изменился. Эльфы вышли к небольшому болотцу, заросшему мхом и осокой. Сразу за ним начиналась высокая дремучая чаща.

Юноши и девушка осторожно пересекли заросли бузины. Прямо под ногами начиналась зацветшая топь, справа – ольховая роща, немного дальше слева – густые заросли кустарников.

– Пойдём прямо через кусты.

У Эрегинда даже мысли не возникло поинтересоваться мнением спутников. Таэлнас и Наинлит молча направились следом.

– Эрги, стой! Ничего не забыл?

Тэлс держал в руках длинную узловатую корягу.

– Тёрн и чертополох! Давай сюда!

Упущение было столь очевидным, что Эрегинд в сердцах хлопнул себя по лбу. Внезапно что-то отвлекло его внимание.

– Нали!

Эрегинд резко рванул с места.

В этот момент девушка с завороженным видом обнюхивала крупную чёрную ягоду.

– Нали! – Закричал Тэлс.

Не обращая внимания на крики, девушка лизнула плод и уже собиралась попробовать, когда Эрги, молниеносным рывком оказавшись рядом и ласточкой прыгнув вперёд, в последний момент успел выбить его из её руки.

Эльф и эльфийка кубарем покатились в болотный кустарник.

Не успев встать, Эрегинд получил сильный удар кулаком в бровь, и вновь оказался на земле.

К счастью для незадачливого спасителя, Тэлс подоспел вовремя. Он сгрёб извивавшуюся в припадке загадочного безумия Наинлит в охапку, оттащил в сторону и на всякий случай связал руки плетёным кожаным шнурком.

Тем временем Эрегинду, который пока не пришёл в себя после нокдауна, стало совсем плохо. Ещё подбежав к Наинлит в самом начале происшествия, он почувствовал очень сильный эфирный аромат, от которого появилось лёгкое головокружение, усиленное мастерским ударом подруги. Затем к горлу подступила тошнота, дурман затмевал рассудок, и эльф оказался на грани потери сознания.

– Тэлс! – Слабым хриплым голосом позвал он. – Тэлс! Помоги мне!

А верный друг был уже рядом, он сбрызнул лицо пострадавшего водой из своей фляги, а затем аккуратно оттащил к Наинлит, которая успела успокоиться, но всё ещё не пришла в себя, тяжело дыша с широко раскрытыми глазами.

Будучи опытным путешественником, Тэлс действовал быстро и умело. Уложив обоих пострадавших на спину, он извлёк из походной сумки мешочек с можжевёловой стружкой и флакон с настойкой зверобоя. Аромат душистой древесины привёл эльфов в чувство, а глоток лекарства окончательно отрезвил и успокоил. При этом Наинлит словно бы проснулась после кошмара.

– Тэлс! Что случилось? Что со мной произошло? Почему я чувствую себя, как после горячки?

– Тише, тише. Успокойся. Всё в порядке. – Таэлнас нежно гладил её щеку.

– Я помню, как остановилась нарвать черники, а потом … потом ты разбудил меня. До этого – темнота.

– Судя по всему, ты надышалась какого-то дурмана и чуть не съела… какую-то чёрную ягоду, но не чернику или голубику, поверь мне. Эрги вовремя заметил и успел помешать. Только вместо благодарности ты врезала ему в лоб! Вон, видишь, пластом лежит, отходит.

– Всемилостивая Вентола, приди нам на помощь! Я ничего не помню!

– Кто это там «отходит»? Я уже на ногах!

Самоотверженный юноша как ни в чём ни бывало стоял, сложа руки на груди.

– Остынь, герой недоделанный!

– Ты же не собираешься ночевать на болоте? Нынче середина осени, темнеет рано, страшно представить, какие ещё сюрпризы можно ждать от этой гиблой топи. Ноги в руки – и ходу! Или пропадём ни за шиш тролячий!

Впервые за всё время похода Эрегинд потерял самообладание и откровенно запаниковал.

– Твоя правда, Эрги. Нали, дорогая, поднимайся. Мы должны до сумерек добраться до леса. Эрги, помоги ей собраться. Подготовь жерди и верёвки для каждого из нас. Я ненадолго отойду.

Юноша подошёл к злополучным зарослям, прижимая к носу мешочек с можжевеловой стружкой, и внимательно осмотрелся. Немного дальше впереди стеной стояли кусты бузины, а прямо перед ними – вперемешку черника, вороний глаз и багульник.

– «Всё ясно». – Подумал он, возвращаясь обратно.

Тем временем Эрги и Нали были готовы продолжить экспедицию.

– У тебя помутился рассудок от багульника, и ты чуть не скушала ягоду вороньего глаза, а не черничку.

После этих слов Тэлса девушка побледнела.

– Да, Эрг, – Таэлнас хлопнул его по плечу, – ты спас жизнь моей возлюбленной. Теперь мы перед тобой в долгу.

– Ой, ну перестань! Ты бы точно так же, случись что, бросился бы за мной в огонь и воду.

– Да хоть в пасть дракона!

– Эрги, ты молодчина! – Нали ласково потрепала по щеке героя дня.

– Дорогуша, тебя это тоже касается. Пойдёшь вытаскивать из очередной переделки старину Эрегинда?

– Клянусь всеми альвами!

– Вот и славно. Ведь после этого приключения мы – я даже в мыслях не предполагаю, что что-то может пойти не так – станем «Элкирнским братством». Ни один сорвиголова нашего манора, да что там манора, окрестных поселений на добрые пару дюжин лиг вокруг, уже много лет не забредал туда. Мы станем самыми крутыми следопытами западного предела! Все будут уважать нас и завидовать нашей славе! – Эрегинд провёл эту тираду с безумно-мечта-тельным выражением лица. Его глаза светились сумасшедшим блеском.

– Спустись с небес на землю! – Тэлс невольно засмеялся.

Впрочем, выражение его лица сразу стало серьёзным, когда он посмотрел на небо: солнце уже наполовину закатилось за горизонт.

– Нам пора. Как вы понимаете, теперь я поведу отряд.

Друзья молча кивнули. Эрегинд бросил Тэлсу сучковатую корягу длиной в добрых пять локтей, а затем и конец верёвки, обмотанной вокруг своего пояса. Другим её концом была обвязана талия Наинлит. Как только Тэлс перехватил им свой пояс, друзья начали переход через болото, над которым успел ощутимо сгуститься лёгкий туман.

Идущий впереди Тэлс прощупывал сплавину перед собой, Нали – слева, а замыкавший шествие Эрегинд – справа. Эльфы передвигались по кочкам, корневищам кустов и островкам засохшей осоки. К счастью, путь по болоту оказался не долог, а друзья были опытными путешественниками и не сплоховали. Всего через дюжину сонант, они в торжественном молчании предстали перед мрачной чащей.

Следопыты переглянулись и одновременно осенили себя защитным знаком, обхватив плечи ладонями скрещенных на груди рук и устремив в вечернее небо пылкие юные очи, полные тревоги и надежды.

Тэлс и Нали одновременно протянули друг другу руки, а затем резко обнялись и слились в страстном поцелуе.

– Демон вас побери, нашли время! – Запротестовал Эрегинд.

– Не завидуй … чужому … счастью. – Сладко причмокивая, дала ему отповедь Нали – тот только закатил глаза и скривился.

– Будем считать, что теперь ты не у дел. Я возвращаю себе место ведущего группы. – Эрегинд выразительно посмотрел на Тэлса.

– Согласен.

– Отлично. Тогда и вы потерпите несколько мгновений.

Эрегинд встал прямо, сложил руки по швам и закрыл глаза. Затем, сосредоточившись на ритме своего дыхания и сердцебиения, чтобы закрыть сознание от внешнего мира, он прочитал про себя одну из мантр «Тильд сурмэо», медитативной практики светлых эльфов. Хотя юноша не был по-настоящему верующим, и не воздавал должных почестей ни одному небожителю из пантеона светлых богов, на всякий случай помолился Луундевре Матери Жизни, владычице живой природы, считавшейся покровительницей друидов и охотников.

Вновь открыв глаза и став частью окружающего мира, он поднял вверх руку со сжатым кулаком, скомандовал «За мной!» и пересёк границу леса.

Легендарная чаща встретила храбрецов гнетущей тишиной, будто древний склеп, нетронутый охотниками за сокровищами. Путники отчётливо ощутили, что пересекли некую незримую черту, оказались в странном, необычном месте, где по-другому ощущается течение времени и осязание пространства. Так бывает, когда ненастным вечером заходишь в комнату с жарко пылающим камином. Тишина была совершенно неестественной, казалось, что некое колдовство выпило звук из окружающего мира. Хотя, возможно, друзья настолько напрягли свои органы чувств, что на некоторое время перестали воспринимать окружающий мир.

Солнце уже окончательно село за горизонт, наступили сумерки, но овеянный ореолом тайн и загадок лес, казалось, и не ведал иного времени суток, кроме ночи и полумрака её преддверия. Сквозь густой многоярусный полог тесно сомкнувшихся могучих крон древних деревьев-исполинов даже в самый яркий солнечный день не мог пробиться ни единый луч света.

Эльфы напряжённо всматривались в полный неведомых угроз полумрак, перемежающийся гигантскими стволами, мшистыми и бороздчатыми, подобными построенному перед битвой войску богатырей-великанов.

Достав из-за пазухи маленькую серебряную фляжку и слегка пригубив её, Тэлс передал сосуд Нали.

– Терновая настойка … с травами. Попробуй, только немного. – Сухо ответил он на немой вопрос, затаённый в удивлённом взгляде девушки.

Наинлит осторожно пригубила флягу, будто пробуя эликсир на вкус.

– Очень даже ничего. Где достал? – С этими словами девушка передала настойку Эрегинду.

– Купил у госпожи Ваэртильгвен. Как раз для таких особенных ситуаций.

– Ты имел в виду – чтобы не обмочить штаны, когда очень страшно?

Эрегинд как раз пробовал настойку, но не успел – так и прыснул со смеху, выплюнув пряную горько-сладкую жидкость.

– Дорогая, это очень неудачная шутка в очень неудачный момент. Дай сюда, болван! – Таэлнас выхватил у Эрегинда флягу и спешно спрятал. – Змеиный сын, я не для того платил за настойку целых два тавриута, чтобы ты плевался ей во все стороны!

– Ого! Да разве это пойло стоит таких денег? – Брови Эрегинда скакнули на лоб, а глаза выпучились, как у лягушки.

– Ошибаешься, Эрги. – Наинлит стояла с закрытыми глазами, скрестив руки на груди.

– Просто признайтесь, что не можете преодолеть страх одной лишь силой воли.

– Возможно, ты прав. Далеко не каждый умеет медитировать. – Нали полностью пришла в себя. – Никакой магии, просто на душе стало светло, тепло и уютно.

– А также прояснилось сознание и обострились чувства. – Добавил Тэлс.

– Надо подумать о месте для ночлега.

Эрегинд осматривал густое переплетение ветвей над головой, а затем резким движением освободился от лямок заплечного мешка, из которого извлёк бронзовый жезл с затянутым в чехол навершием.

– Доставайте метки. – Скомандовал он и снял чехол с навершия.

Пространство на десять шагов вокруг озарил мягкий золотистый свет, исходящий от полупрозрачного медово-жёлтого янтарина, венчавшего жезл.

– Готово? – Лидер отряда достал охотничий нож.

– Да. – Хором ответили друзья.

Эрегинд задумчиво кивнул и осмотрелся.

– «Определять местные породы деревьев я буду потом». – Подумал юноша, разглядывая ствол исполинского древа высотой не менее ста двадцати локтей.

Его кора была бороздчатой, серо-пепельного цвета, густо заросшей мхом и лишайником, могучая куполовидная крона напоминала полог огромного шатра, болотно-зелёные листья имели зазубренно-пальчатые края, как у каштана или клёна, но темнее по цвету, с более плотной и жилистой поверхностью.

Следопыт обошёл вокруг ствола. С обратной стороны кора была практически чистой.

– «Значит юг там».

Эрегинд прикинул расположение сторон света, затем подошёл к следующему дереву.

Оно было не таким высоким и раскидистым, кора была чешуйчатой и увитой странным багряно-лиловым плющом, вместо листьев была хвоя, но очень необычного вида: сизовато-зелёные иголки были очень длинными, клиновидными и казались очень острыми, расположенными на ветви спирально, пушистыми веерообразными пучками.

Эрегинд поморщился: за всю свою жизнь он не видел ничего подобного. Для опытного лесного путешественника, вдоль и поперёк исходившего окрестные чащи, это было невероятным, ошеломляющим открытием.

Он поднял жезл с янтарином над головой, чтобы усилить освещение. Впереди, на расстоянии примерно тридцати шагов, между деревьями виднелся одинокий менгир – вертикально стоящая каменная стела.

– Нам туда. – Эрегинд указал жезлом на камень и направился к нему.

Достигнув цели, юноша внимательно осмотрел мегалит. По расположению мха, который густо покрывал его обратную сторону, эльф заново уточнил расположение сторон света.

Затем Эрегинд оставил крестовидную зарубку на ближайшем дереве. Шедший следом Таэлнас вбил в неё метку в виде короткого толстого гвоздя с широкой шляпкой и шестигранным отверстием посередине, в которое установил металический шип, вправленный в основание маленького матово-белого кристалла. От самоцвета исходило слегка мерцающее белёсое сияние, подобное звёздному свету или искрящемуся на солнце снегу.

Эрегинд уверенно вёл друзей вперёд, надеясь около полуночи достигнуть обширной опушки в самом сердце леса и заночевать там. Согласно легендам, здесь находились загадочные мегалитические развалины, возведённые ещё в доисторическую эпоху, когда Лландионом правили демоны и драконы.

Ровно через каждые сто шагов Эрегинд оставлял зарубки на стволах, следующий вторым Таэлнас устанавливал на них метки-кристаллы, а замыкавшая процессию Наинлит, с заряженным луком наготове, выступала в роли боевого охранения. Её старинный охотничий лук, орнаментированный затейливой золотисто-зелёной растительной резьбой, как утверждала семейная легенда рода Аэрдонне, был зачарован искусным друидом, и оттого всегда бил без промаха.

Экспедиция развивалась под аккомпанемент частых шорохов неопределенного происхождения, шелеста полёта охотящихся летучих мышей, уханья сов и пронзительного стрекотания козодоя.

Внезапно, где-то вдали послышался протяжный волчий вой. Все одновременно остановились. Наинлит подняла лук со стрелой и натянула тетиву.

– В чём дело? Никогда не бывали на волчьей охоте? – Презрительно процедил Эрегинд. При этом его ладони, движимые боевым инстинктом, неосознанно сомкнулись на эфесах клинков.

– А если это волколак или, того хуже, оборотень? – Мрачным торжественным голосом, будто собираясь рассказывать у костра страшную историю, предположила Нали.

– Солнышко моё ясное, какая же ты у меня всё-таки неисправимая фантазёрка! – Сладким голоском умилительно проворковал Тэлс, нежно посмотрев на возлюбленную.

– Во-первых, волколаки в этих местах не водятся – они живут по ту сторону гор, а во-вторых, если это оборотень… – Эрегинд запнулся, подбирая слова, – то решение напасть на нас станет для него роковым. – Юноша с грозным видом обнажил мэохафон, короткий S-образно изогнутый фальшион с широким клинком, чтобы проверить, насколько легко оружие выходит из ножен. – Чего встали?! Продолжаем идти вперёд! И без разговоров!

– Да, милорд генерал. – В унисон ответили друзья, так и прыснув со смеху, не восприняв, конечно, всерьёз, командирских замашек товарища, но эта его выходка помогла разрядить сложившуюся напряжённую обстановку, вызванную опасной близостью волчьей охоты.

Через некоторое время путники вышли к широкому оврагу с пологими, густо заросшими папоротником склонами, по дну которого с громким журчанием протекал маловодный, но быстрый ручей.

– Может больше не расходовать кристаллы? – Предложил Тэлс.

– Это не тот случай, когда следует проявлять бережливость. – С этими словами Эрегинд приблизился к обрыву и вырезал на коре ближайшего дерева очередную зарубку.

– Значит, легенды не лгали. – Нали выглядела вдохновлённой.

– Не забегай вперёд – мы пока не дошли. – Одёрнул подругу Тэлс.

– Демон побери, ну ведь же ясно: в былые времена некие отчаянные смельчаки иногда бывали в Элкирне – иначе, откуда бы мы узнали путь в эти дебри? Дурную славу этому месту создала единовременная серия трагических происшествий, случившихся в позапрошлом веке. Не сомневаюсь, что так и было, но причиной этому послужили не демоны, некроманты, умертвия, волколаки, оборотни, вампиры, тролли или ещё какая-то нечисть. Наверняка, дело в волках, медведях, росомахах или, на худой конец, в болотных огнях. Приступы паники из-за разыгравшегося воображения, кошмарные видения на почве самовнушения… Да мы сами только что чуть не сгинули на болоте, надышавшись дурмана – чем не логичное объяснение таинственных исчезновений и случаев сумасшествия?