Текст книги "What if..? (СИ)"
Автор книги: Everain
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Часть 1 Тюрьма ==========
– А что, если мы заключим с вами сделку, Уилл?
Лицо Уилла стало острее, серее и опаснее за то недолгое время своего персонального сумасшествия и пребывания за решеткой. Он смотрит сквозь доктора Лектера.
– Сделку? – машинально повторяет он, чуть приподнимая одну бровь.
Лектер прикрывает веки, соглашаясь.
– Признать вас невменяемым – нет ничего проще, – говорит он, не сдерживая загадочную полуулыбку, – для меня.
Рот Уилла дергается в мучительно-жестокой усмешке:
– Электрошок в психушке или побои в тюрьме, и то и другое – пожизненно, предлагаете мне выбрать, доктор Лектер?
Ганнибал одной рукой двигает к себе стул и садится, элегантно закинув ногу на ногу и направив носок своего блестяще начищенного ботинка прямо на Уилла.
– Побои, насилие, возможно, пытки, вероятно, смерть, – равнодушно продолжает доктор Лектер, будто читает меню. – А электрошок – прошлый век, Уилл, – говорит он доверительно, будто Грэм его самый близкий друг. – Правильно подобранные лекарства и психотерапия – путь к успеху вашего лечения, Уилл, – Ганнибал улыбается глазами, в которых отражается холодный свет тюремных ламп. Он неторопливо запускает руку во внутренний карман пиджака и достает оттуда брошюру. Смотрит на нее некоторое время, раскрывает посередине и показывает разворот Уиллу.
– Клиника Доминика Дж. Лиддла. Симпатично, не правда ли? – но Уилл не смотрит на красочный буклет. Он смотрит на идеально ухоженные ногти доктора Лектера. А когда до него доходит смысл слов Ганнибала, он хмурится и переводит взгляд на его лицо.
– Частная клиника? Кто позволит мне… – Уилл кажется сбитым с толку.
Поняв, что Грэм на брошюру смотреть не собирается, Ганнибал аккуратно сворачивает ее и убирает обратно в карман.
– Не совсем частная. И не совсем клиника. Скорее, это исследовательский центр. Но, – красноречивый акцент на «но» и загадочная пауза, – для вас, Уилл, там сделают исключение.
– С чего бы это вдруг? Джек… не позволит…
– ФБР – не последняя инстанция, и на Джека, при желании, можно найти рычаги давления. А Доминик… мой хороший друг. И его в определенных кругах очень ценят. К тому же, я не рассказал вам о самом главном, Уилл.
Ганнибал Лектер поднимается со стула и подходит вплотную к разделяющей их решетке.
– Доктор Лиддл был невероятно любезен и пригласил меня поработать вместе с ним над таким… незаурядным случаем, как ваш. Конечно, в случае, если вы согласитесь.
Доктор Лектер делает паузу и наблюдает за Уиллом. Тот недоверчиво вглядывается в его глаза:
– По-прежнему хотите быть моим лечащим врачом? Ваши эксперименты надо мной еще не закончены, хотите продолжить, доктор Лектер? – верхняя губа Уилла в отвращении приподнимается, а глаза зло сужаются.
– Не буду отрицать, что вы интересны мне с… психологической точки зрения. Тюрьма не вылечит вас, Уилл.
– А вы? – Уилл вдруг начинает смеяться. – Вы, конечно, вылечите! Кажется… именно этим вы занимались все это время, пока меня не посадили… сюда, – Уилл почти задыхается в собственной истерике, вытирает глаза и вздыхает, наконец, уняв смех.
Ганнибал молча смотрит на Уилла и еле заметно кивает головой, будто сожалея о чем-то.
– Я беседовал с вами, Уилл. Я не занимался вашим лечением. Вы упрекаете меня в том, что я не распознал вашу болезнь вовремя?
Грэм вдруг резко прижимается к решетке и, тщетно пытаясь просунуть лицо сквозь прутья, шепчет Лектеру:
– Это вы должны быть по эту сторону, Ганнибал, и вы это прекрасно знаете! Вы… Я считал вас своим другом, черт возьми! А вы стоите там, снаружи, и пытаетесь засунуть меня в клинику, чтобы на мне ставили опыты?! Да катитесь вы в ад, доктор Лектер! Там вам самое место! – Ганнибал видит, как изгибаются губы Уилла, и он знает, что должно произойти. Но не двигается с места. Плевок летит в его щеку, и Ганнибал вздрагивает, закрыв глаза. Уилл отстраняется от решетки и уходит в дальний угол камеры, исподлобья наблюдая за Лектером. Ганнибал проводит пальцами по щеке, вытирая плевок Уилла. Подносит пальцы к носу, вдыхает, затем к губам, облизывает их языком. Поднимает взгляд на Уилла. Уголок его губ изгибается:
– Я буду ждать вашего решения, Уилл.
С этими словами он направляется прочь по коридору. Уилл стоит один в темном углу своей камеры и прижимает к ушам ладони, чтобы не слышать звука его удаляющихся шагов.
========== Часть 2 Бред ==========
Уилл Грэм просыпается от очередного кошмара, дышит тяжело; его организм, атакованный адреналином, извергает из себя жидкость через каждую пору. Пот пропитывает простынь под ним, и ему кажется, что капает на пол. Уилл спускает ноги на холодный пол и утыкается лицом в дрожащие ладони. Его кошмары никуда не делись. Антибиотик он пьет исправно, он не боится последствий. Разве может быть что-нибудь хуже?
Но через минуту Уилл понимает, что может.
Автоматический замок его камеры с лязгом открывается. Уилл убирает ладони от лица и настороженно всматривается в темноту коридора. Он не слышит шагов, не слышит абсолютно ничего еще целую минуту. Он знает размер этой минуты: сердце старательно отсчитывало ее ударами. Уилл поднимается и подходит к решетке, легонько толкает рукой дверь, и она, скуля, отворяется.
Он выходит из камеры, оставляя за собой влажные следы, высыхающие тут же, и у Уилла возникает такое чувство, будто призрак идет следом. Его не удивишь этим. Призраки – милейшие существа по сравнению с его персональными демонами.
Уилл идет мимо спящих заключенных. Кто-то храпит, кто-то стонет, кто-то скрипит во сне зубами. Кто-то смотрит на него бледным лицом, темными глазницами, зияющей дырой на месте нижней челюсти. Грэм останавливается и не может отвести от немого чудовища взгляда. У него и у самого пересохло во рту, язык прилип к небу, в глазах медленно плывут вверх разноразмерные белые круги. Из лица в камере появляется черный тонкий язык, он дрожит и удлиняется, устремляясь к Грэму. Змеей он достигает прутьев, ласково трется о них и двигается дальше. Уилл безучастно наблюдает за его плавными движениями, он понимает, что это лишь метаморфозы, вызванные его воспаленным воображением. Тем временем язык обвивается вокруг левого бедра Грэма. Он, липкий и горячий, начинает скользить вниз, течет по колену, разбивается брызгами о ступню. Бедро пульсирует, и с каждым ударом боль начинает накатывать волнами. С болью приходит осознание того, что рядом кто-то есть. Быстрые шаги, резкий шепот, лязг замков. Голова разрывается вспышкой боли. Перед глазами Уилла стремительно распускается красный, благоухающий металлом, цветок. Сердце замирает, когда Уилл начинает падать. Затылок трещит, и цветок быстро вянет под напором наступающей темноты.
Уилл хочет открыть глаза, но повязка на них ему мешает. Паника медленно подкатывает к горлу большим горьким комком, и Уилл делает глоток. Он шевелит пальцами, потому что не может руками. Они лежат неподвижным грузом рядом, вытянутые вдоль тела. Он слышит женский голос, твердый, с единственной, затерявшейся в бездонном его холоде, ноткой жалости:
– На ваших глазах повязка, поэтому вы не можете видеть. Вы еще не полностью отошли от наркоза, поэтому ваше тело может не слушаться, – голос замолкает. Уилл очень хочет, чтобы она продолжила говорить, но не знает, как ей дать об этом знать. После чудовищно продолжительного молчания голос возобновляется: – Операция прошла успешно, в целом. Вы скоро пойдете на поправ…
То, как ее голос обрывается, заставляет Уилла утонуть в холодном поту. Он слышит хрип, пузырями вырывающийся из ее горла. Слышит, как трясется в конвульсии ее тело, как рука плетью бьется о его ногу, как скрипит под ней стул. Слышит шорох падающей на пол ткани. Чувствует, как удивительно тяжелое тело оседает на нем, придавив его ноги своей массой. Уилл не может ими двинуть, но отчетливо чувствует, как по ним крадется чужое жидкое тепло. Его сердце в отчаянии колотится, и это единственное, что слышит Уилл в наступившей тишине. Две минуты. А потом он также отчетливо слышит затихающие вдали размеренные шаги.
***
– Что вы от меня хотите, признания? Это смешно! – Уилл Грэм, скованный наручниками за спиной, сидит напротив тюремного следователя в камере для допросов.
– Ах, тебе смешно, Грэм? – следователь хватает его за рубашку и подтягивает к себе, так, что в живот Уилла вонзается острое металлическое ребро стола. Грэм стискивает от боли челюсти. Бедро тут же отзывается сочувствующей болью. – Ее тело нашли на тебе, ты пролежал с ней два часа, и ты совсем ничем не хочешь с нами
поделиться?
«Сто двадцать четыре минуты. Сто двадцать четыре минуты и тридцать семь секунд».
– Я ничего не видел, – выдавливает он из себя и не кривит душой.
– Охотно верю, – следователь отпускает его, и Уилл с облегчением опускается обратно на стул. – Звуки?
– Только шаги…
– Мужские?
Уилл медлит. Да, мужские. Мягкая подошва дорогих туфель. Мужчина среднего телосложения, килограмм 80-85.
– Кажется, да.
– Запахи?
Уилл невольно морщится. Медикаменты, моча, бинты, выветрившиеся духи медсестры, пот. И еле уловимый аромат итальянского мыла, который так же неуместен в тюремной больнице, как олень в тюремной камере. Уилл усмехается.
– Лекарство, пот и моча, – говорит он, устало закрывая глаза.
Следователь выглядит разочарованным, он кидает ручку на стол и трет кулаками покрасневшие глаза. Уилл невольно цепляется взглядом за ручку и тут же ругает себя за это.
– Хорошо… Что по поводу нападения на вас? Вы знаете, кто это сделал?
– продолжает следователь, прибрав ручку и откинувшись на стуле.
Уилл отрицательно качает головой.
– Я… мало что помню. Точнее, я не помню ничего, – говорит он, пытаясь выгнать из памяти длинный черный язык. – Но ведь такое… не происходит без участия охраны, – Уилл смело смотрит в глаза следователю. – Допросите их. Если это действительно так важно для вас.
Следователь улыбается и смотрит на Уилла так, что Грэм понимает – не важно. Абсолютно.
– От тебя здесь одни неприятности, Грэм, – говорит он, не сводя с Уилла надменного взгляда. – Как поправишься, тебя переведут в общий блок, – следователь поднимается и идет к двери, напоследок, кидая: – Сочувствую.
– Стойте… – еле выговаривает опухшим языком Уилл. – Мне нужно… – три секунды сомнений, -…позовите доктора Ганнибала Лектера.
========== Часть 3 Клиника ==========
Он смотрит. Он никогда не прячет взгляд, доктор Лектер. Уилл вдруг понимает, что ни разу не видел Ганнибала испуганным и теряющим контроль. На его лице нет того победного выражения, которое Уилл ожидал увидеть. Доктор Лектер идеален в своей непредвзятости.
– Вы хотели меня видеть, Уилл, – он стоит напротив, засунув руки в карманы брюк – достаточно неформально, довольно нейтрально – смотрит на него, стараясь не обращать внимания на чуть согнутый вперед торс Уилла и намеренный упор на правую ногу.
Уилл Грэм делает два хромых шага ему навстречу:
– Хотел, – отвечает он кратко, освобождая себя от лишних объяснений. Он знает, что Лектер прекрасно понимает причины своего здесь присутствия. Понимает, но, как ребенок, оттягивает момент удовольствия. Смакует молчаливые секунды. Поняв, что Уилл продолжать не собирается, Ганнибал оглядывает его:
– Даже быстрее, чем я предполагал, – говорит он будто бы сам себе. – В клинике Лиддла таких сюрпризов точно не будет.
– А какие будут? – не может удержаться от вопроса Грэм.
Лицо Ганнибала посещает слабая улыбка. Он оставляет вопрос без ответа.
– Ваше решение положительное, Уилл? – спрашивает он.
Уилл медлит. Он разглядывает трещинки на полу у себя под ногами. На мгновение ему кажется, что, пока он не произнес вслух краткое «да», у него есть еще шанс. Здесь, за решеткой, он в относительной безопасности: ведь доктор Лектер по ту сторону. Он не может его достать, не может гипнотизировать своими речами, не может с улыбкой на лице лгать, не может его медленно у-би-вать. Уилл кидает короткий взгляд на Лектера. Хотя нет. Он может. Грэм опускает воспаленный взгляд на шею доктора. А вот сам Уилл едва ли дотянется до него отсюда. Поэтому Уилл кивает.
***
Тихая усадьба, ослепляющая белизной своих ровных стен, с первого на нее взгляда не нравится Уиллу Грэму. Ни высоким решетчатым забором по периметру, ни до тошноты аккуратно стрижеными газонами, ни зловещей тишиной, неподвижно висящей в воздухе. Неприятный озноб и нервную дрожь вызывает знакомая фигура, в числе прочих, стоящая у входа в клинику. Ее лицо светится, глаза блестят, поза воплощает в себе уверенность и бесконечное довольство собой.
– Как нескромно, доктор Лектер, – беззвучно, одними губами, произносит Уилл, разглядывая Ганнибала. На секунду их взгляды встречаются. Уилла бросает в жар в тот самый момент, когда охрана подхватывает его под руки и ведет вперед, навстречу внушительного вида санитарам. Те принимают заключенного и, не медля, ведут дальше. Уилл еще успевает заметить другого человека, стоящего рядом с Лектером. Вероятно, это сам Доминик Дж. Лиддл. Он выглядит немного старше Ганнибала, на его висках слегка серебрится седина, но лицо еще достаточно молодо. Аккуратная бородка, лукаво сощуренные глаза, то ли от яркого солнца, то ли от белизны стен, то ли от предвкушения.
Палата Уилла приятного бежевого оттенка, окно из пуленепробиваемого стекла, свежее белье на кровати, несколько книг на полке. Грэм стоит посреди комнаты и не знает, что делать. Он ждет, пока кто-нибудь придет. Но кто-нибудь не приходит. Уилл наблюдает за тем, как солнце касается горизонта, но никто по-прежнему не идет. А когда, наконец, за спиной раздается голос, мягко пронзающий иглами его внутренности, Уилл вздрагивает.
– Довольно уныло, но со временем мы внесем в этот интерьер немного красок.
Грэм, не оборачиваясь, равнодушно пожимает плечами. В дверном окошке просверлены четыре дырочки, и сквозь них Уилл улавливает приятный аромат. Оборачивается.
– Что это? – он видит за стеклом, как Ганнибал показывает ему миниатюрную ароматическую лампу.
– Горная роза. Поможет вам спокойно пережить эту ночь.
Уилл усмехается:
– Где же вы были со своей розой раньше, доктор Лектер?
– Уилл, вы ведете себя, как эгоистичная барышня, брошенная своим ухажером. Бесконечно упрекаете. Но отказываетесь замечать более важные вещи.
Грэм подходит вплотную к окошку и втягивает носом аромат:
– Не ждете же вы от меня благодарности за то, что сменили черное на белое?
– Я думаю, что изменения гораздо масштабнее. Вы увидите, Уилл.
Ганнибал исчезает из поля зрения, оставляя на полу лампу, затем выпрямляется и смотрит какое-то время на Уилла.
– Мы начнем завтра. Спокойной ночи, – уголок его губ знакомо изгибается, Уилл моргает, а через секунду Ганнибала за стеклом уже не видно.
– Жду с нетерпением! – бросает ему вдогонку Грэм.
***
Доктор Лиддл смотрит в глаза собственному отражению в огромном стекле. Он делает глоток из бокала и оборачивается, увидев, как в комнату входит доктор Лектер.
– Что в этом замученном волчонке тебя так привлекает, Ганнибал? – спрашивает он, наполняя пустой бокал для гостя.
– Замученном? – повторяет Лектер, принимая бокал из рук Лиддла и поднося его к лицу. – Напротив. Ты разве не заметил? В его глазах, наконец, появился огонь. В тюрьме он почти потух, я не мог позволить этому случиться.
– Зачем ты питаешь его ненависть? Чем больше ты будешь попадаться ему на глаза, чем ближе будешь приближаться, тем быстрее огонь в его глазах превратится в неконтролируемое пламя.
Лектер делает глоток и улыбается. Не мигая, смотрит на Лиддла и произносит, задумчиво растягивая слова:
– Таков… мой… замысел.
========== Часть 4 Дружеская услуга ==========
То ли горная роза тому причиной, то ли мнимая безопасность бежевых стен, но в эту ночь кошмары не тревожат Уилла Грэма. Он спит, неподвижный и бледный в лунном свете. Через 5 минут его разбудят, чтобы подготовить к обходу доктора. В клинике пациентов немного, поэтому каждому достается достаточно времени и внимания заботливого доктора Лиддла. Перед тем, как заснуть, Уилл слышал, как один из этих немногих плакал вдалеке, в противоположном конце коридора.
Раздается короткий резкий звонок, Уилл быстро открывает глаза и обводит ими комнату, пытаясь определить источник этого неприятного звука. Не находит, но снова слышит отдаленный плач. Уилл умывается, подставив ладони под тонкую струйку холодной воды. Задумчиво скребет щетину отросшим ногтем. Под ним он видит полоску грязи и, пока он раздумывает над тем, как от нее избавиться, в коридоре раздаются приглушенные шаги. Они прекращаются за дверью в его палату. Уилл оборачивается. За стеклом он видит левую половину лица доктора Лиддла. Доктор улыбается, но не Уиллу, а кому-то там, рядом с ним. Внутри начинает взволнованно шевелиться смятение. Ганнибал?
Дверь открывается, и Лиддл входит в комнату парой уверенных властных шагов. Уилл смотрит за его плечо, игнорируя его внимательный взгляд и дежурную отеческую улыбку. Лиддл, не оборачиваясь, одной рукой закрывает за собой дверь.
– Доброе утро, Уилл. Как вам спалось?
Поняв, что в палату больше никто не зайдет, Грэм неохотно обращает свое внимание на Лиддла. Вопрос он пропускает мимо ушей, разумеется.
– Меня зовут доктор Доминик Джозефф Лиддл. Я ваш лечащий врач, – Лиддл делает небольшую паузу и снова продолжает: – Я сам… не люблю это… – он неопределенно машет рукой возле нижней части лица. – У вас будет 40 минут на то, чтобы привести себя в порядок. Вернее, чтобы вас привели в порядок. После завтрака… – доктор какое-то время молча смотрит в свой большой блокнот. – Уилл, вы через многое прошли. И с заведениями подобного рода вы сталкиваетесь не впервые… Но это лишь внешнее сходство. Необходимые условности. Очень скоро вы поймете, что сделали верный выбор, – Лиддл с забытой улыбкой смотрит куда-то в область переносицы Грэма, и от этого взгляда Уиллу становится не по себе. Будто подслушав его мысли, доктор поспешно переводит взгляд на блокнот, отделяет от него лист и протягивает Уиллу.
– Это ваш график. Согласно ему будет строиться ваша жизнь здесь в ближайшем будущем.
Уилл кидает быстрый взгляд на лист и без интереса отпускает его над кроватью. Листок мягко планирует на мятую простынь. Лиддл улыбается:
– Безусловно, вы ознакомитесь с ним позже. А пока… первый месяц – никаких посещений. Никаких контактов с внешним миром. От вашего поведения здесь в этот срок зависит многое.
– Например? – наконец, подает голос Уилл. Лиддл с радостью откликается:
– Например, вернетесь ли вы туда, откуда к нам попали. Или останетесь здесь на весьма завидных для всех заключенных условиях, – подумав, Лиддл добавляет: – Доктор Лектер оказал вам неоценимую услугу. Вам стоит поблагодарить его.
Уилл еле сдерживает хищную недобрую улыбку:
– Непременно.
Лиддл смотрит на него застывшим взглядом и кивает. Грэма снова посещает неприятное чувство от выражения его глаз. Но он проглатывает это чувство, стараясь оставаться к доктору нейтральным. Лиддл молча уходит, напоследок одарив Уилла ободряющей улыбкой. Грэм опускается на кровать, лениво вертя в пальцах лист с графиком своей жизни.
Завтрак. Это всего лишь овсянка, хлеб и сок. Но. Это все-таки томленые в молоке отборные хлопья в солнечных каплях сливочного масла. Это ароматный квадрат чуть обжаренного хлеба, мягкого внутри и хрустящего снаружи. Это стакан свежевыжатого апельсинового сока, заботливо процеженного и украшенного крохотным листочком свежей мяты. Один из самых простых, но самых вкусных завтраков в жизни Уилла Грэма. Даже несмотря на две маленькие, давно растворившиеся в соке, безвкусные таблетки.
А после завтрака, как и было обещано, Уилла отводят в пустую комнату, усаживают в специальное кресло, завязывают на шее большой черный фартук и оставляют в одиночестве. Уилл Грэм не двигается. В комнате темно, пусто, зеркал в ней нет, как и мебели. Рядом с креслом – пустой столик, позади – очевидно, раковина, судя по монотонным звукам бьющихся о ее дно капель.
Когда дверь неторопливо открывается, в животе Уилла усиливается и без того с утра тянущаяся дрожь. Он слышит шаги позади себя. Порой ему кажется, что эти шаги – все, что он может слышать, и кроме них не существует больше никаких звуков. Их он не спутает ни с чем.
Ганнибал останавливается за спиной Уилла и кладет ладони ему на плечи. Грэм заставляет себя дышать ровнее и сказать фразу, которая уже час крутится в его голове.
– Спасибо за завтрак, – фраза получается слишком простой, но невозмутимости Уилла хватает только на такую.
– Скажите честно, Уилл, – Грэм вздрагивает от внезапного дыхания у своего уха и голоса, еле уловимой хрипотцой пробирающегося в его мозг, – меня выдала мята? – выдох от легкой усмешки. Кожа Уилла волной покрывается мурашками. Разумеется, Грэм не отвечает.
– Расслабьтесь, Уилл, – Лектер сдавливает пальцами плечи Грэма и наклоняет стул так, чтобы его голова оказалась в раковине. Теперь Уилл может его видеть, хотя предпочел бы не. Ганнибал смотрит на него сверху, улыбается одним уголком губ. Взгляд его теплый, вяжущий, словно разлившаяся в море нефть, затягивает. Поэтому Уилл закрывает глаза. А Ганнибал открывает кран и заботливо пробует воду запястьем, прежде чем направить струю на голову Уилла.
Грэм может чувствовать только запахи, тонкие, еле уловимые, сменяющиеся друг другом, растворяющиеся в прикосновениях, откровением нежности опьяняющих Грэма. Он так и не открывает глаза до самого конца, а потому не может знать, что Лектер смотрит на него все это время, неторопливо массируя его голову. С любопытством наблюдая за тем, как дрожат его веки, отчаянно сомкнутые, боящиеся открыться. Ганнибал накрывает его голову полотенцем, ждет, пока оно впитает воду, и откидывает прочь. Вернув стул в вертикальное положение, Лектер обходит его и останавливается напротив. Одной рукой он за подбородок приподнимает голову Уилла.
– Я думал, этим занимаются …специальные люди, – Уилл с трудом подбирает нужные слова.
– Да. Но я бы хотел сам, – Ганнибал аккуратно достает из-за пояса ножницы и расческу. – Не беспокойтесь, Уилл, у меня есть… опыт.
– Вы думаете, мне есть хоть какое-то дело до прически? – Уилл равнодушно дергает плечом.
Вместо ответа начинают клацать ножницы. Ганнибал делает все неторопливо, с присущей ему грацией и достоинством. Через 15 минут он заканчивает, убирает за пояс и ножницы и расческу и принимается с любопытством разглядывать результат своей работы. Грэм же начинает склоняться к мысли, что опыта у Лектера все-таки нет. Слишком уж много интереса обнаруживает Уилл в глазах Ганнибала. Азарт Первого Раза. А потом в руке доктора появляется и тускло поблескивает вдруг откуда-то взявшаяся (очевидно, из-за пояса) опасная бритва. Грэм косится на нее одними глазами, не в силах повернуть голову.
– Может, я сам? – еле выговаривает он. Лектер снисходительно улыбается ему, как ребенку.
– Я не могу дать вам в руки такое оружие, Уилл. Вы… пациент.
– Я уже стал забывать об этом с таким обслуживанием, – цедит Грэм сквозь зубы.
– Это не обслуживание, – улыбка Ганнибала постепенно исчезает. – Это услуга. Дружеская.
– Боюсь, я не в состоянии расплатиться за ваши… услуги, Ганнибал.
– Вы недооцениваете себя, Уилл, – Лектер выдавливает на ладонь облако белоснежной пены и протягивает руку к лицу Грэма.
– Я не люблю быть в долгу, – в Уилле откуда-то вдруг берутся силы на протест. – Прекратите! – Грэм резко отворачивается и делает попытку встать с кресла. Ганнибал свободной рукой с силой толкает его в плечо, возвращая на место.
– Не будьте глупцом, Уилл, – быстрым шепотом говорит Лектер, прильнув к его уху. – Еще одно движение – и санитары прикуют вас к креслу, и я закончу в любом случае. Ночи вы потом будете проводить тоже прикованным к кровати. В качестве профилактики. Хотите этого?
Уилл сжимает челюсти, пытаясь унять злость. Его пальцы впиваются в подлокотники так, что белеют прикрытые фартуком костяшки. Лектер отпускает плечо Уилла, выпрямляется и снова протягивает ладонь с уже осевшей пеной. Грэм не двигается, лишь ноздри его беззвучно расширяются. Тогда Ганнибал прикасается к его щеке и начинает размазывать пену по покрытой щетиной коже. В полнейшей же тишине он с легким щелчком раскрывает бритву.
– Доверьтесь мне, Уилл, – с этими словами Ганнибал подносит бритву к его шее.
И это насмешливое «доверьтесь мне», оттеняемое холодным поцелуем стали в шею, еще долго повторяется эхом в пульсирующем от злости мозгу Уилла.
========== Часть 5 Сеанс ==========
Дверь закрывается за чистым, благоухающим жасмином, идеально выбритым, со свежей стрижкой Уиллом Грэмом, который явно не в духе. Ему сказали, что через двадцать минут начнется сеанс. Уилл рассеянно смотрит в график. В конце коридора кто-то по-прежнему плачет. Неужели в человеческом организме может быть столько слез? Грэм даже не уверен, мужчина это или женщина. Он подходит к окну в двери и пытается осмотреться. Ему не видно ровным счетом ничего. Белая стена напротив. Все. Уилл слоняется по комнате в ожидании хоть чего-то, останавливается напротив книжной полки. Усмехается, увидев там Библию. Он равнодушно пролистывает сборник рассказов Лондона, к томику Шекспира даже не прикасается, вздыхает и отходит от полки. Он почти рад, когда дверь снова открывается и в проеме появляется санитар.
Приемная доктора Лиддла напоминает ему кабинет Лектера. Она проще, меньше, в ней нет бесконечных стеллажей с книгами и импозантных статуэток. Но Уилл не может отделаться от ощущения незримого присутствия здесь Ганнибала. Грэм смотрит на Лиддла, неторопливо перебирающего на столе бумаги. Уилл пытается отгадать связь, существующую между докторами. Друзья? Как же. Ганнибал Лектер и друзья… Скорее, смахивает на взаимовыгодное сотрудничество. Но какая выгода от всего этого Лиддлу?
– Мы начнем, пожалуй, – доктор уже три секунды смотрит на Уилла. Грэм отвлекается от собственных мыслей и рассеянно кивает. – Отвечайте на мои вопросы быстро и односложно. Только «да» или «нет». Избежать ответа… я вам разрешаю лишь один раз. Это ваше право. На остальные вопросы вы обязаны отвечать, какими бы странными или неприятными они ни казались.
Металлический голос Лиддла командами отпечатывается в голове Уилла.
– Ваше решение перевестись в клинику было добровольным?
– Да.
– Вы понимаете, за что вас заключили под стражу?
– Да, но… – протестующе поднятая ладонь Лиддла не дает ему закончить.
– Вы признаете себя виновным во всех инкриминируемых вам преступлениях?
– Нет!
– Вы признаете себя виновным в инкриминируемых вам преступлениях лишь отчасти?
– Нет.
– Вы считаете себя невиновным?
Уилл задерживается с ответом лишь на секунду:
– Да.
Удивительно, насколько теряется человек, когда его ограничивают в возможности объяснить свое «да» или «нет». Казалось бы, нет ничего проще этих односложных ответов. Но нет. Даже самому равнодушному и озлобленному человеку важно, чтобы его поняли. И поняли правильно.
Доктор Лиддл делает краткую пометку в своем большом блокноте.
– Вы состоите в каких-либо сексуальных отношениях с кем-либо?
Уилл слегка недоуменно смотрит на Лиддла, не понимая, какое это имеет отношение к его так называемому лечению. Поймав быстрый строгий взгляд доктора исподлобья, Уилл отвечает:
– Н-нет.
– Испытываете ли вы к кому-либо чувство привязанности?
– Да, – Грэм пожимает плечами.
– Это женщина?
Мысли Уилла мечутся в голове и в панике сталкиваются друг с другом. Лопаются и снова собираются в совершенно невообразимом составе.
– Нет.
– Он отвечает вам взаимностью?
– Откуда, черт возьми, я могу знать? – Грэм раздражен и раздосадован на самого себя за эту поспешную глупую фразу. Лиддл терпеливо смотрит на него, ожидая исправления ошибки. – Да, наверное… – выражение лица доктора не меняется. Грэм нехотя выдавливает из себя более определенное: – Да.
Лиддл переводит взгляд на блокнот. Делает там пару штрихов карандашом.
– Испытываете ли вы к нему сексуальное влечение? – как ни в чем ни бывало продолжает он.
– Да идите вы к черту!
– Я засчитываю это как избегание ответа. Больше у вас на это права нет, – произносит Лиддл, продолжая черкать в блокноте.
Грэм вытирает вспотевшие руки о колени и облизывает сухие губы. Лиддл успевает заметить это кратким взглядом и говорит:
– Могли бы ответить и сохранить привилегию до более интимного вопроса. Ваш ответ «да», и ваше тело только что вас выдало.
Уилл резко поднимается со стула и тут же застывает, потому что откуда ни возьмись в комнате появляется санитар. Доктор Лиддл не двигается с места и смотрит на Грэма снизу вверх.
– Мы продолжим нашу беседу или предпочтете дозу успокоительного? Оно вам не помешает, – взгляд доктора скользит по Уиллу от лица к подошвам и обратно. Грэм медленно опускается обратно на стул.
Санитар делает шаг назад и практически сливается с белой стеной за его спиной.
– Вот и отлично. Вы убивали людей, Уилл? – вот так вот просто. Даже интонация не сменилась, будто спросил, спал ли Грэм сегодня ночью. Да, он спал. И да, он убивал.
– Да.
– Вам это понравилось?
– Нет.
– Но вы убьете снова?
– Если… – Уилл обрывает себя и послушно исправляется: – Да.
– Считаете ли вы правильным пожертвовать своей жизнью ради жизни многих?
– Да.
– Жизнью какого-то другого человека ради жизней многих?
Небольшая пауза.
– Да.
– Жизнью любимого человека ради жизни многих незнакомых?
Молчание. Мысли в голове перестают метаться и начинают медленно оседать, растворяясь. Уилл Грэм с удивлением осознает, что ответить на этот вопрос не может. Он смотрит на Лиддла непонимающим взглядом и не может выдавить из себя ни одного из двух ответов. Доктор же на него не смотрит, он задумчиво стучит карандашом по блокноту и ждет. Уилл чувствует, будто его прижали к стенке. Будто его ответ тут же станет осязаемым и повлечет за собой реальный выбор, который он и пережить-то, возможно, не сможет. Кровь пульсирует у него в висках в такт стуку карандаша. Лиддл устает ждать и поднимает на Уилла вопросительный взгляд. Грэм открывает рот и вытягивает из сознания наспех придуманное оправдание. У него нет такого человека, поэтому, не все ли равно?
– Да, – неуверенно и слишком тихо. Поверил ли Лиддл?
– А если эти «многие» – заключенные тюрьмы максимально строгого режима?
Уилл смотрит, как дрожат его пальцы, сглатывает и отвечает,
запнувшись и еще более неуверенно:
– Т-тогда нет…
– А если любимый человек – убийца?
– Мы можем прекратить… это? – еле слышно произносит Уилл. Доктор Лиддл удивленно смотрит на него:
– Но мы только начали.
– Пожалуйста… – пальцы дрожат все сильнее, Уилл обхватывает себя обеими руками. Он не смотрит на доктора, он хочет только одного – чтобы его вернули в палату и оставили в покое.
