Текст книги "Defender (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Думаешь, он простит меня за это? – тихо спросила Гермиона, боясь услышать ответ.

– Да он ничего не знает, – пожала плечами Джинни, возвращаясь к столу с двумя наполненными бокалами.

– Как это – не знает? – удивилась Гермиона, принимая бокал и делая большой глоток. На душе тут же стало легче. Будто огненное пойло, скатившись по ее горлу, прогнало лишние переживания.

Джинни цыкнула и, снова сев напротив нее, высокомерно сказала:

– Это же Рон.

Джинни растянулась на диване, закинув ноги на подлокотник, и повернула голову к подруге:

– Когда ты встречалась с Крамом, он ведь думал, что все, чем вы занимаетесь – это гуляете, держась за ручки. А может и без этого. Видела бы ты его лицо, когда я ему сказала, что вы целовались! Он ведь даже предположить такого не мог. Хотя, как по мне, это было более чем очевидно.

Гермиона улыбнулась, не зная, чего ей сейчас хочется больше: посмеяться вместе с Джинни над тем, какими юными и наивными они когда-то были, или возмутиться тому, что именно Джинни рассказала об этом Рону. Гермиона была готова дать голову на отсечение, что одна из их с Роном ссор во время учебы была вызвана именно этим его открытием.

– Но он уже не тот, – посмеявшись, сказала Гермиона. – Он вырос. Мы выросли. Теперь-то он точно понимает, что к чему.

– Не понимает, – решительно тряхнула головой Джинни. Настолько решительно, что расплескала на себя часть содержимого стакана. – Думаю, он просто не хочет этого знать. И думать об этом не хочет. Так что, поверь мне, у него и в мыслях нет, что между тобой и жалким слизеринцем что-то может быть.

Гермиона неосознанно сдвинула брови, только услышав о «жалком слизеринце», но не успела она возмутиться, как что-то неприятно кольнуло в груди. Тревога, будто паутина, расползалась по ее телу, заставляя тяжелее дышать и бегать глазами по сторонам в ожидании чего-то… Чего?

Гермиона подскочила, желая только бежать прочь, но тут же взяла себя в руки, выравнивая дыхание.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Джинни. Она отставила в сторону стакан с огневиски и теперь в упор смотрела на Гермиону, пытаясь понять, что могло перемениться, когда еще несколько минут назад ее подруга заливалась звонким смехом.

– Что-то не так, – сказала Гермиона, сумбурно перебирая свои мысли и чувства. Не было видимых причин для такой перемены. Но то, что с ней происходило – не просто так: она знала.

Ответ пришел прежде, чем Гермиона успела выловить его из своего сознания. Огромное окно гостиной распахнулось, и в комнату влетел охваченный синим сиянием терьер.

Он остановился, ударившись четырьмя лапами об пол, и заговорил голосом Рона:

– Мы попали в засаду. Ты нужна.

Терьер растаял в воздухе, а Гермиона бросилась к двери, проклиная себя за непростительную нерасторопность: она должна была понять, что такая паника охватывает ее лишь когда Гарри или Рон в опасности.

– Почему Патронуса отправил не Гарри?! Гермиона! – крикнула Джинни, устремившись за ней.

Они выбежали из дома и, взявшись за руки, трансгрессировали. Впервые Гермиона трансгрессировала, не зная – куда. Но исчезнувший на ее глазах терьер будто наполнил ее грудь, ведя за собой. И растворяясь на аккуратной лужайке дома Поттеров, Гермиона где-то в глубине своего сознания вспомнила рассказ Рона о том, как таинственный шар, выпорхнувший из делюминатора Дамблдора, привел его к ней, только он услышал ее голос. И сейчас она знала, что пусть это не входит ни в какие рамки, пусть Патронус на это не способен, насколько это известно волшебникам. Она знала: терьер приведет ее к Рону.

Перед глазами возникли полуразрушенные стены какого-то старинного дома. В потолке зияли дыры, пропуская свет, благодаря которому Гермиона смогла разглядеть происходящее вокруг.

Несколько человек, не меньше пяти, размахивали палочками, выпуская зеленые искры. А в противоположном конце, огромной за счет снесенных стен, залы две фигуры – одна на голову выше второй – отбивались, направляя в противников заклятия, озаряющие пространство красным и синим светом.

– Экспеллиармус! – крикнула Гермиона, направив палочку в спину ближайшего к ней волшебника. Его отбросило к стене, и она увидела, что там уже лежало двое. Без сознания. Один на другом.

– Джинни! Возьми тех, что левее! – крикнул Гарри, выбрасывая огненно-красную струю в грудь высокой женщине, приближающейся к нему.

Гермиона размахивала палочкой, вновь и вновь повторяя обезоруживающие заклятия, но не могла больше поразить никого: вся ее сила уходила только на защиту. Она видела как Гарри отбросил в сторону еще одного из нападавших, а волшебная палочка последнего, подлетев в воздух, прыгнула в свободную руку ее друга; видела, как Джинни кинулась вперед, прижав незримой силой, исходящей от ее палочки, взрослого волшебника, намного старше их, к месту, где оставшаяся часть стены сливалась с потолком. Волшебник только беспомощно дергал ногами в воздухе, хватаясь за горло. Она видела, как пунцовый от гнева Рон молниеносным движением очертил вокруг себя волшебной палочкой полукруг, отбросив всех противников в разные стороны. И когда она уже думала, что их силы иссякли, а противников все еще оставалось больше, волна красного света прокатилась по разрушенной комнате.

– Экспеллиармус!

Всех присутствующих отбросило по разным углам.

Гермиона ударилась спиной о стену и упала на пол, ища в себе силы подняться.

Она завертела головой в поисках источника такого сильного заклинания.

Рон, опираясь рукой о перевернутый стол, медленно поднимался на ноги, Гарри возил по полу руками в поисках своих очков. Джинни лежала оглушенная, раскинув в стороны руки и ноги. В дверном проеме виднелся силуэт. Он возвышался над комнатой, озаряемый светом с улицы. Его ноги были расставлены, плотно упираясь в пол, а рука с волшебной палочкой – выброшена вперед. И когда глаза Гермионы смогли сфокусироваться в окутанной мраком комнате, она увидела перекошенное от гнева лицо. Он спас их всех. Никогда прежде она не думала, что в Невилле столько силы.

Он опустил палочку и с наигранной невозмутимостью зашагал по комнате, оглядывая всех разбросанных по углам людей.

– Этот? – спросил Невилл, глянув на Гарри. И получив утвердительный, но в то же время ошарашенный, кивок, сгреб в охапку молодого человека, который метался в поисках своей волшебной палочки. – Кто шелохнется, – сказал Невилл, – отправится в Азкабан следующим же рейсом.

Гермиона нащупала выступ на стене, за который тут же ухватилась, пытаясь выровнять колени, но ее локоть подхватила крепкая рука, помогая подняться.

– Ты знала, что он на такое способен? – спросил Рон, поднимая ее с пола, но тут же дернулся, одной рукой придерживая Гермиону, а вторую направил на волшебника у соседней стены. Тот, нащупав на полу свою палочку, выпрямился, резко поднявшись на ноги.

Но палочка Рона уперлась в его грудь быстрей, чем тот успел набрать в грудь воздух для новой атаки.

– Только пошевелись! – крикнул Рон, прижимая к себе Гермиону.

– Подмога уже в пути, держи этого, – сказал Гарри, указывая на волшебника, которого сгреб в охапку Невилл.

Не успел Гарри договорить, как остальные тут же растворились в воздухе.

– Хороши твои друзья, – хохотнул Невилл, обращаясь к макушке мужчины, которого он держал.

– Вы сами виноваты! У нас не было выбора! – крикнул тот, но вырываться перестал.

– Ни в чем мы не виноваты, – заботливо протянул Невилл, похлопав по плечу захваченного мужчину. – Ты мстить надумал не тем. Куда его, Гарри?

– В Министерство, – выдохнул Гарри. – Я сейчас.

Невилл растворился в воздухе.

– Что произошло? – спросила Джинни, когда комната погрузилась в тишину.

– Мы пошли за этим Монтгомери, – ответил ей Рон. – Но он устроил засаду. Времени не было, мы не успевали отбиваться.

– Я отправил Патронуса Невиллу, а Рон – Гермионе, – продолжил Гарри.

– А про меня вы забыли?! – вспыхнула Джинни.

– Ну ты же здесь, сестренка, – улыбнулся Рон.

– Только потому что Гермиона была у меня!

– Спасибо, что ты пришла, – шепотом сказал Гермионе Рон. – Гарри успел передать Невиллу это место, а я не смог. Не был уверен, что ты нас найдешь.

– Оно само, – ответила Гермиона, посмотрев в глаза Рону, и чувствуя, какая неловкость ее охватывает от этих слов. – Я просто знала.

– Я пойду в Министерство, – сказал Гарри. – Нужно довести дело до конца. Увидимся дома, – он посмотрел на Джинни, как бы извиняясь, но в следующее мгновение растворился в воздухе, как и напавшие на них волшебники несколько минут назад.

Гермиона прижалась к Рону, чувствуя как ее тело исчезает, рассыпаясь на частицы. И вот она уже стоит на аккуратной лужайке дома Поттеров, все так же прижимаясь к широкой груди Рона.

Они прошли в дом под непрекращающиеся возгласы Джинни о том, как они могли не позвать ее. Рон смеялся. Гермиона знала этот смех. Это было облегчение и триумф. Все позади. Они снова победили.

– Нет, ну вы видели Невилла! – восторженно крикнул Рон, закидывая поленья в камин. – Явился как какое-то божество, честное слово. Сколько мы прошли, таким я его еще не видел. Всех разбросал! Сколько же силы в этом парне?

– Это и правда было мощно, – согласилась Джинни, забыв про свою обиду. – Этакий Зевс на фоне ночного неба.

Она рассмеялась и, все так же заливаясь смехом, повалилась на диван.

– Ночное небо! – воскликнула Гермиона, оборачиваясь к окну. Стекло было черным как смоль.

Гермиона побежала к двери, на ходу кинув друзьям:

– Звоните, если понадоблюсь!

Дверь захлопнулась, но не успел шум удара стихнуть в ее ушах, как Гермиона уже стояла в проулке у мусорных баков. Она бегом бросилась в подъезд, забыв о лифте, миновала несколько лестничных пролетов и застыла у двери своей квартиры. Между дверью и перекладиной торчал край бумажки.

Гермиона звякнула ключами и приоткрыла дверь, аккуратно выуживая листок и поднеся его к плафону на стене подъезда.

«Ты так и не открыла. Наверное, тебя нет дома. Если ты вернешься, я жду тебя в кофейне. Д.»

Он приходил.

В кофейне?

«Жареное зерно»! Магловская кофейня, о которой она ему все уши прожужжала.

Гермиона снова взмахнула палочкой, оказываясь в самом темном и в самом ближнем к кофейне проулке, где в это время точно не могло оказаться маглов.

Она поправила волосы, пытаясь придать им более ухоженный вид, чем то, на что они были способны, и бодрым шагом направилась к высокой зеленой двери с узорчатым стеклом посередине.

Драко сидел за столиком, с нескрываемым наслаждением потягивая кофе из бумажного стакана. Но лицо его было мрачно.

Гермиона подошла к нему и взобралась на высокий стул, стоящий по другую сторону стола.

– Ты в порядке? – спросил Драко, только увидев ее. Ей не удалось до конца скрыть от него последствия их недавнего сражения.

– Все хорошо, – против воли улыбнулась Гермиона. Улыбка вышла неестественной. Она знала, что Драко это заметит. Но ее пугал его затуманенный взгляд. Будто он не здесь. – Ты давно меня ждешь? – наиграно-нежно спросила Гермиона, накрывая его ладонь своей. Этот взгляд не шел из головы.

– Как прошел твой день? – спросил Драко.

– Довольно обычно, – ответила Гермиона, пожав плечами. – А твой?

Она напряглась в ожидании ответа. Где-то в подсознании по ребрам стучала тревога. Она твердила ей, что все переменилось за этот короткий день. Его взгляд переменился.

Он смотрел на нее не так, как сутки тому назад, когда они лежали в постели и он гладил ее плечи. Нежность в его глазах сменилась грустью.

Гермиона соскочила со стула и молча направилась к выходу.

– Ты куда собралась? – негодующе воскликнул Драко. Но отставил в сторону стакан с кофе и поспешил за ней.

Они оказались под ночным небом. Со всех сторон на них падали лучи множества фонарей, стоящих вдоль дороги и у расположившихся по улице мелких кафе.

Драко застыл в дверях, и Гермиона чувствовала, что он сверлит глазами ее спину.

Но в голове будто кувалдой стучали слова Джинни: «Думаешь, она примет тебя?»

Она не примет. Нарцисса. Гермиона это знала так же хорошо, как и то, что для Драко нет ничего важнее счастья его матери.

Гермиона медленно развернулась, встречаясь с ним взглядом.

Как бы он не любил ее. Как бы он не хотел быть с ней. Он не будет счастлив, пока не увидит этого счастья в глазах Нарциссы.

– Не выйдет, – только и смогла сказать Гермиона. Эмоций не осталось. Не хотелось даже плакать. В груди разверзлась пустота.

– Послушай… – начал Драко.

– Ты знаешь, что не выйдет, – перебила Гермиона.

Она улыбнулась ему. Сдержав порыв приблизиться, обхватить его руками, прижаться губами к его губам, она еще сильнее растянула улыбку:

– Мы взяли Монтгомери, – сказала она. – Тебе больше ничего не грозит.

– Гермиона… – снова заговорил Драко, но она снова его перебила:

– Я не смогу, – сказала она так тихо, что сама себя еле расслышала. – Не смогу смотреть на тебя зная, что ты не счастлив.

– Но я счастлив! – крикнул Драко. – Сейчас! Прямо сейчас я счастлив!

– А когда ты расскажешь своей матери о нас? – словно не слыша его, спросила Гермиона. – Что будет больше? Твое счастье или чувство вины перед матерью?

– Вины? – поморщился Драко.

Но Гермиона увидела легкую перемену в его взгляде. Увидела все то, о чем он думал, перед тем как встретиться с ней. То, что, как он надеялся, она не поймет. Но Гермиона поняла это еще до того, как вышла из дома Поттеров. Драко не сможет жить с мыслью, что разбил ее сердце. Он скорее разобьет ее сердце, Гермионы. Чем Нарциссы. Чье угодно.

Мать для него – все.

Гермиона вдохнула, собираясь что-то сказать. Но слов не нашла. Она пробежала взглядом от макушки белесых волос до щиколоток, упрятанных в новые лаковые туфли, и грустно ухмыльнувшись себе в подбородок, без слов развернулась и зашагала прочь.

– Гермиона! – окликнул ее Драко.

Она обернулась, застыв. Она знала, что он не попытается вернуть ее. Знала, что он благодарен ей за это решение, потому как сам не смог бы его принять. Знала, что он хочет броситься к ней. Прямо в эту секунду броситься к ней и обнять, больше никогда не выпуская из своих рук. Она знала, что он хочет сделать это. Знала как и то, что он этого не сделает.

– Я всегда буду любить тебя, – сказал Драко.

Ни что не шевельнулось, кроме его губ. Ни плечи, ни один мускул на его лице.

Гермиона улыбнулась ему в ответ и, развернувшись, зашагала прочь.

========== Глава 23 ==========

Гермиона сидела на диване, наблюдая, как языки пламени пляшут в камине, сминая чернеющую страницу «Ежедневного пророка». Стремительно исчезая в охватившем их огне, на нее глядели две пары глаз. Два красивых лица, так гармонично сочетающихся друг с другом. Когда наследники таких древних семей как Малфои и Гринграсс сообщают о помолвке, об этом печатают на первой полосе.

Полгода прошло с того дня, как она ушла, оставив его у дверей магловской кофейни. Она ни разу не оглянулась тогда, но знала, что он смотрел ей вслед, покуда она не скрылась за поворотом.

С тех пор они ни разу не виделись. Он исчез из ее жизни, будто его никогда и не было. И только диван, который она так и не решилась вернуть к прежнему облику ее любимого кресла, говорил о том, что он был здесь. Когда-то очень давно. Был.

Гермиона отпила из бокала и сползла по ворсистой спинке дивана, крепче прижимая к себе подушку, на которой все еще чувствовала его запах.

Перед глазами снова всплыла темная комната, разрываемая нечеловеческим криком. Каждую ночь во сне Гермиона вновь и вновь слетала по лестнице, ногой задевая валяющуюся возле нее подушку. Вновь он корчился и извивался громко крича. Каждую ночь она клала руки ему на плечи, пытаясь успокоить хотя бы тело. А когда ей это удавалось, его пальцы в очередной раз находили источник сопротивления, плавно скользя по ее рукам к локтям, а после – смыкаясь на ее талии.

«Поэтому вы проснулись в одной постели?»

«Грейнджер, что ты тут делаешь?»

«Ты кричал во сне».

Бокал полетел в пламя, ударившись о камень и разлетевшись на осколки.

Гермиона поднялась с дивана, не без удовольствия пропуская между пальцами ног высокий ворс ковра. Если что-то все еще может ее радовать – пусть это даже обычный ковер – не все потеряно.

Полгода прошли словно в тумане. Следуя своим привычкам, Гермиона с головой окунулась в работу в Министерстве магии, получила солидное повышение, и теперь под ее началом было целое министерское ведомство. С друзьями она в это время виделась мало. Не в ее правилах взваливать свои переживания на чужие плечи. Но Гарри то и дело заглядывал в ее новенький, обставленный по последней моде, офис; Джинни каждый вечер прорывалась в каминную сеть; а Рон удивительным образом оказывался в гостях у Поттеров, стоило только Гермионе пообещать друзьям, что заглянет к ним на ужин. Драко не было.

Гермиона посмотрела в окно, где небо уже почернело, и только в редких местах рвалось от сияния мелких звезд. Форточка была открыта, пропуская в комнату свежий воздух, пропахший осенними дождями. Гермиона взмахнула волшебной палочкой – и форточка захлопнулась.

Если бы Гермионы сегодня не было дома, она бы не оставила открытым окно. Не стоило рисковать, грозясь себя выдать.

Гермиона перевела взгляд на холодильник, все еще не решаясь пошевелиться. Она должна была это сделать. Это обязательный ритуал, который она не могла проигнорировать, чтобы не происходило в ее душе.

Шумно выдохнув, Гермиона в пару шагов преодолела расстояние и рванула на себя дверцу, и комната озарилась слабым светом, исходящим от маленькой лампочки над верхней полкой холодильника.

Тонкие пальцы юркнули вглубь «магловского чуда», как его называл отец Рона, и в следующее мгновение взгляд Гермионы застыл на столе с теперь лежащим на нем крохотным пирожным, усыпанным шоколадной крошкой. Гермиона взмахнула волшебной палочкой – и вот пирожное уже венчает горящая свеча.

– С днем рождения, Гермиона, – тихо проговорила она.

Накануне она сказала друзьям, что хочет провести этот день рождения со своими родителями. Шумная вечеринка была последним, чего бы Гермиона хотела. А родителям сказала, что друзья ей не простят, если она не проведет этот вечер с ними, ведь они так и не получили праздника по случаю ее повышения. Гермиона хотела одиночества. Отчаянно хотела.

Свеча уже не горела, желание было загадано. Но кусок в горло не лез.

В дверь постучали.

Гермиона перевела взгляд с задутой свечи на дверь и недоверчиво нахмурилась.

«Он пришел, – пронеслось в голове. – Конечно, он пришел».

Дрожащей рукой она вернула так и нетронутое пирожное на стол, не отрывая взгляд от входной двери, за которой все еще раздавался равномерный стук.

Мгновение – и комнату залил яркий свет подъезда.

Гермиона стояла на пороге, одной рукой держась за ручку только что открытой ею двери, а другой – опираясь на дверной косяк. И как зачарованная смотрела в родные теплые глаза.

«Конечно, пришел…»

– Ты ведь не думала, что я оставлю тебя одну в такой день? – улыбнулся он, и его лицо засияло еще ярче, чем лампа в плафоне на стене подъезда.

Гермиона моргнула, заставляя подступившие слезы скатиться по щекам, оставляя влажные дорожки.

– Что ты здесь делаешь? – едва слышно спросила она.

Но тут же, не дожидаясь ответа, сорвалась с места, столкнувшись с крепкой широкой грудью и обхватывая ее руками. А секунду спустя он подхватил ее, перенося через порог и опускаясь с ней на диван.

– Все думают, что ты у родителей, – сказал он, крепче прижимая ее к себе.

– А ты?..

– Меня тебе не провести, – наиграно-надменно сказал он и притянул ее к себе, нежно зарываясь носом в ее волосы.

Гермиона отстранилась и внимательно посмотрела ему в глаза. И строгим от непонимания голосом спросила:

– Где Лаванда, Рон?

Он ухмыльнулся, выпуская ее из объятий, поднялся с дивана и подошел к столу.

– Мы расстались, – безразличным тоном сказал Рон. – Ты будешь это есть?

Гермиона покачала головой, но, поняв, что он ее не видит, сказала:

– Нет.

– Почему вы расстались? – помолчав, спросила она.

– Почему вы расстались? – обернулся Рон.

– Это было неправильно, – шепотом сказала Гермиона.

– Это было неправильно, – эхом отозвался он.

Эпилог

– Нужно было выходить раньше, я ведь говорила.

Гермиона быстро шагала по платформе вокзала Кингс-Кросс, одной рукой придерживая тележку с чемоданами, которую катил Рон, а другой – сжимая крохотную ладошку.

– Мама, посмотри, сколько здесь маглов!

Дети, еле поспевая за родителями, бежали следом. Роза, открыв от изумления рот, глазела по сторонам, то и дело останавливаясь и тут же срываясь с места вслед за тянущей ее матерью.

– Роза, говори это потише, – шикнула на дочь Гермиона под изучающем взглядом оказавшегося поблизости дежурившего полицейского.

– Но мама! Их так много! – не унималась Роза. – Как же мы незаметно проскочим, когда они… – она сделала глубокий вдох, пытаясь выровнять дыхание, но рука матери снова дернулась, потянув ее за собой. – Когда они повсюду, – договорила Роза, как только вся семья остановилась.

Гермиона перевела взгляд на дочь. Та стояла, придирчиво осматривая всю площадь вокзала. У Розы были голубые глаза отца, и его же рыжие волосы. Но до того курчавые и непослушные, что напоминали гнездо, сколько бы Гермиона перед выходом из дома их не прочесывала. Роза скептически глянула на пробежавших мимо них маглов и поставила руки в боки.

– И что теперь? – недовольно спросила она.

Рон хмыкнул и выразительно посмотрел на Гермиону.

– Как мы попадем на платформу 9¾? – подал голос Хьюго, показавшись из-за плеча сестры.

Гермиона перевела взгляд с детей на мужа, еле сдерживая улыбку.

– Давай ты, – сказала она.

Рон крутанул тележку, направив ее носом в кирпичную стену.

– Иди сюда, – сказал он Розе, притягивая ее ближе и ставя между собой и тележкой.

Роза подняла голову и недоверчиво посмотрела на отца.

– Так это что, – сказала она, – все взаправду? Нам надо впечататься в стену?

– Ты сможешь, – серьезно сказал Рон и обернулся, посмотрев на Гермиону и Хьюго. – Вы готовы?

Гермиона почувствовала тепло на своем предплечье и, глянув вниз, увидела, что сын крепко обхватил ее руку, не отрывая взгляд от кирпичной стены между платформами 9 и 10.

– Мы готовы, – сказала она Рону, и, когда тот сорвался с места, а спустя секунду, исчез из виду, Гермиона опустилась на корточки, заглядывая в веснушчатое лицо сына. – Видишь? – сказала она, мотнув головой туда, где только что были ее муж с дочерью. – Ты сможешь.

Хьюго энергично закивал и выпрямил спину, показывая, что он готов.

Гермиона поднялась, крепче сжала ладошку сына и решительно направилась в сторону стены, с каждым шагом все больше ускоряясь. Они уже бежали, держась за руки так, что побелели костяшки пальцев, и стена становилась все ближе. И, казалось, столкновения уже не избежать.

Она зажмурилась. Голова взорвалась от шума сотен голосов, и Гермиона открыла глаза. Они стояли посреди просторного перрона, а за их спинами возвышалась глухая стена.

Гермиона посмотрела сверху вниз на сына и улыбнулась ему. Хьюго в недоумении вертел головой, то разглядывая перрон, то снова оборачиваясь к стене.

– Ва-ау… – протянул он, от удивления забыв закрыть рот.

– Вон они, пойдем, – сказала Гермиона, зашагав к поезду, где в одном из вагонов только что скрылись две огненно-рыжие шевелюры.

– Можно я тоже поеду? – робко спросил Хьюго, потянув мать на себя. – Мне ведь уже почти одиннадцать!

– Ты поедешь туда, – сказала Гермиона, нежно потрепав сына по волосам. – Но не сегодня. Ты обязательно поедешь.

– Ну, багаж загружен! – бодро крикнул Рон, выбираясь из вагона, Роза выскочила вслед за ним.

– Где же они? – спросила Роза, оглядываясь по сторонам. – Поезд скоро отправится.

– Я вижу! – крикнул Хьюго, и Гермиона, проследив за его взглядом, увидела тоже.

Пять человек шагали им навстречу, оторвавшись от кирпичной стены платформы 9¾.

Гарри катил перед собой тележку с чемоданом и большой клеткой с совой, рядом с ним шла Джинни. Джеймс что-то говорил Альбусу, отчего лицо последнего делалось все мрачнее. Лили зачаровано глядела по сторонам, словно никого не замечая.

– Привет! – сказал Альбус с облегчением в голосе, как только чета Поттеров подошла достаточно близко. Роза встретила его сияющей улыбкой.

– Ну что, припарковался нормально? – спросил Рон Гарри. – Я – да. Гермиона не могла поверить, что я сдам на магловские права. Она думала, что мне придется применить Конфундус к инструктору.

– Неправда, – тут же сказала Гермиона. – Я в тебе нисколько не сомневалась.

– Вообще-то я действительно применил к нему Конфундус, – шепотом сказал Рон Гарри, думая, что Гермиона его не слышит. Они с Гарри поднимали в вагон чемодан и сову Альбуса. – Я просто забыл, что надо смотреть в боковое зеркало – по правде говоря, я могу с тем же успехом применить заклятие Сверхчувствительности.

– А вы как добрались? – спросила Джинни, провожая взглядом Гарри и Рона.

– Чуть не врезались в столб, – хихикнула Гермиона. – Но, в целом, нормально.

Когда Гарри и Рон вернулись на платформу, Лили и Хьюго оживленно спорили о том, в какой факультет их распределят, когда они наконец поедут в Хогвартс.

– Если ты попадешь не в Гриффиндор, мы лишим тебя наследства, – сказал Рон. – Так что делай свой свободный выбор.

– Рон! – воскликнула Гермиона негодующе.

Лили и Хьюго засмеялись, а Альбус и Роза сохраняли торжественную серьезность.

– Он просто шутит, – хором сказали Гермиона и Джинни, но Рон уже не слушал. Поймав взгляд Гарри, он кивком указал на три фигуры ярдах в пятидесяти от них. Пар в эту минуту рассеялся, и маленькую группу было отчетливо видно.

– Смотри, кто там стоит, – сказал Рон, и Гермиона перевела взгляд туда, куда он указал другу.

В груди больно кольнуло.

Драко, в наглухо застегнутом черном пальто, с женой и сыном. Надо лбом у него уже появились залысины, и от этого вытянутый подбородок казался еще длиннее. Сын был похож на него не меньше, чем Хьюго на Рона. Драко заметил смотрящих на него Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, коротко кивнул им и отвернулся. Но на какую-то секунду Гермионе показалось, что его взгляд застыл на ее лице. Только на мгновение.

– А это, стало быть, маленький Скорпиус, – полушепотом сказал Рон. – Ты должна одерживать над ним верх на каждом экзамене, Роза. Слава богу, умом ты пошла в маму!

– Рон, прошу тебя, – сказала Гермиона, пытаясь вернуть свои мысли от только что смотревших на нее серых глаз. – Дети еще и в школу-то не пошли, а ты уже натравливаешь их друг на друга!

– Ты права, дорогая, – ответил Рон, однако удержаться не мог. – Но ты все-таки не дружи с ним очень-то, Роза. Дедушка Уизли не простит тебе, если ты выйдешь замуж за чистокровку!

По телу Гермионы пробежал ток, и она неосознанно глянула туда, где несколько минут назад стояла чета Малфоев. Но их там уже не было. Гермиона чертыхнулась про себя и снова повернулась к семье, краем глаза выхватив белесую макушку Скорпиуса. Он высунулся из окна соседнего вагона и, лучезарно улыбаясь, махал родителям.

– Ребята, вам уже пора заходить в поезд, – сказала Гермиона, притянув к себе Розу и поцеловав ее в макушку. Она уже не слышала, как к ним тяжело дыша подбежал Джеймс, сбивчиво рассказывая о том, что, можете себе представить, их Тедди целуется с Мари-Виктуар!

Гермиона опустилась на корточки, взяв в руки лицо Розы. Ей не было дела до разговоров Джеймса о том, что он готов жить в одной комнате с Алом, только бы отец разрешил Тедди переехать к ним. Она смотрела в голубые глаза дочери, не веря, что не увидит ее до Рождества. И если бы она только не знала, как Роза мечтает отправиться в Хогвартс, Гермиона сию же минуту схватила бы ее в охапку и убежала прочь с этого вокзала в их размеренную семейную жизнь, где все ее дети находятся рядом с ней.

– Мы будем писать тебе каждую неделю, – сказала Гермиона.

– Мам, все будет в порядке, – отмахнулась Роза. – И заметить не успеешь, как мы вернемся.

Гермиона грустно хмыкнула, в последний раз поцеловала розовую щеку и поднялась, помогая Розе забраться в вагон.

Поблизости Гарри что-то шепотом говорил Альбусу, и лицо последнего от его слов понемногу светлело. А дослушав отца, Альбус вскочил в вагон, и Джинни захлопнула за ним дверь.

Из ближайших к ним окон высовывались школьники. Множество лиц, как в поезде, так и на платформе, было обращено на Гарри. Но Гермиона не сводила глаз с лица дочери, которая смотрела, в отличие от прочих, только на нее.

– Чего они все смотрят? – спросил Альбус, протискивая голову в окно рядом с Розой и оглядывая соседей.

– Не беспокойся, – сказал Рон. – Это все из-за меня. Я страшно знаменит.

Альбус, Роза, Хьюго и Лили рассмеялись. Состав тронулся.

Гермиона повернулась к Рону. Он смотрел на удаляющиеся лица детей, прижимая к себе Хьюго. Гарри медленно шагал по платформе вслед за грохочущим поездом. Гермиона напоследок глянула на лицо дочери, которое с каждой секундой становилось все меньше, и взяв руку Рона, направилась к выходу с платформы.

Уже подойдя к кирпичной стене, Гермиона, пропуская вперед мужа с сыном, оглянулась.

Драко стоял на краю платформы. Астории поблизости видно не было. Она, как и Гарри, шла вслед за поездом, увозящем ее сына. Драко стоял один, в застегнутом под горло черном плаще. Стоял, не шевелясь. И в упор смотрел на нее. На Гермиону. Она встрепенулась, когда их взгляды встретились, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. Драко стоял так же недвижим, словно статуя. И только его губы шевелились, беззвучно произнося слово, разобрать которое смогла бы только она:

– Всегда.

Конец