Текст книги "Defender (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Он перестает дрожать. Ему больше не страшно. Глаза остекленели, и он будто со стороны наблюдает за тем, как дементор приближается к его лицу, чтобы накрыть его. Высосать до последней капли. И бросить на грязном каменном полу бездыханное тело.

– Нет!

Нет, он не может этого допустить. Он еще может бороться. Он выбрасывает вперед руки, желая оттолкнуть дементора. Но они лишь проскальзывают сквозь черные рваные одежды.

– Нет!

Он должен что-то сделать. Он не готов принять смерть. Пока в нем остается хоть капля силы, он не сдастся.

– Прочь!

Но разве он не был готов? Разве он не ждал этого? Ведь он желал этого. Он видел в этом свое спасение. Свободу. Что изменилось? Что-то пошло не так. Только что? Нет времени об этом думать. Он уже чувствует ледяное дыхание на своих губах.

Он не позволит этой твари забрать его жизнь.

– Нет! НЕТ!

Получилось. Получилось! В глазах темнеет. Дементора отбрасывает к стене.

Это последнее, что он видит. Но он чувствует, как страх отступает. Чувство обреченности растворяется в возникшей вокруг него теплоте. Мягкие нежные руки гладят его по волосам. Кончики пальцев нежно скользят по щеке. И оставленный дементором порез заживает под этими пальцами. Кожа стягивается, не оставляя и следа крови, минуту назад заливающую его лицо.

Мама. Она рядом. Он не видит ее, но чувствует. Вот, только руку протяни. Конечно, она рядом. Она бы никогда не бросила его. Она отогнала от него дементора. Она рядом, и он даже может ее обнять.

– Все хорошо. Все будет хорошо.

Да. Теперь все будет хорошо. Плевать, что они сидят на мокром каменном полу. Рядом с ней ему теперь даже не холодно. Он положил голову ей на колени, и крепко ее обнял. Сейчас ему хорошо. Тепло и уютно. Он снова маленький мальчик, крепко сжимающий край маминой юбки, пугливо из-за нее выглядывая на огромный мир, от которого она его закрывает. Нет больше этой камеры. Нет дементоров. Нет Азкабана. Теперь все будет хорошо.

Драко проснулся мгновенно. Сердце заколотилось, глаза распахнулись. Свет бьет в глаза. Яркий солнечный свет, который его разбудил. Откуда он взялся? Голова на мягкой подушке. Воспоминания о вчерашнем дне обрушились лавиной. Он у Грейнджер. Вот откуда подушка и громадное окно. Но почему одеяло такое тяжелое? Он повернул голову и обомлел.

Как-то перевалившись через него, она в неестественной позе разлеглась поперек дивана, обхватив руками мягкую спинку. Ноги сползают на пол. Тонкие пальцы тонут в ворсе ковра. Да как вообще человек может так спать?

– Что ты здесь делаешь, Грейнджер?

Вопрос прозвучал слишком громко. И резко. Прогремел, кромсая тишину. Окончательно пробуждая ото сна.

Гермиона тут же открыла глаза и посмотрела на него с тем же удивлением. И тут же ее щеки тронул легкий румянец.

– Ты кричал ночью. Ты не помнишь? – тихим голосом спросила она, сползая с дивана.

– Нет, – ответил Драко, натягивая одеяло до самого подбородка.

«Поэтому ты здесь? Потому что я кричал во сне?»

В Азкабане он каждый раз просыпался в холодном поту. Его будили собственные крики. Но сегодня этого не было. Он уже не помнил, когда последний раз спал так сладко. Сладко. Ему что-то снилось. Что-то очень хорошее.

Он не может вспомнить, что это было.

Но по телу до сих пор разливается теплота от того, что он там чувствовал, в этом сне.

Он должен вспомнить.

Он так давно не чувствовал ничего подобного. Он так давно не чувствовал.

Он должен вспомнить, он не может это упустить. Он вспомнит и сможет думать об этом каждую секунду, снова и снова прокручивая в голове. И тогда эта теплота всегда будет с ним. Нужно только вспомнить.

Гермиона подскочила, удерживая взгляд на камине, и, развернувшись, направилась к лестнице. Драко повернул голову и увидел желтый бумажный самолетик. Ну, конечно. Министерским крысам не понравилось, что у них утащили добычу. Должно быть, она сильно подставилась из-за него. Что, если она уйдет и не вернется? Что, если они ее не отпустят? А, вместо нее, за ним примчится отряд мракоборцев и снова потащит его в Азкабан.

– Меня ждут в Министерстве. Постарайся не делать глупостей, и не выходи из квартиры.

Она спускалась по деревянным ступенькам, на ходу застегивая пальто.

– Гарри должен скоро прийти, – сказала она.

– Мне не нужна нянька, – поморщился Драко.

«Поттера мне только не хватало для полного счастья».

– Мне…

Гермиона запнулась, тут же сделала глубокий вдох и сдержанно произнесла:

– Возможно, и не нужна. Но сегодня будет.

И она вышла за дверь, щелкнув замком.

Драко остался один в пустой квартире, не зная, что ему делать. Он выбрался из постели и пошел в ванную. И умывался, стараясь не поднимать глаза на висящее над раковиной зеркало. Он не хочет снова увидеть его.

В животе заурчало, и он, оглядев кухню, принялся открывать все шкафы в поисках еды. Но еды не было.

«Она ведь должна что-то есть», – раздраженно подумал он.

Почти отчаявшись, он заметил большой предмет, чем-то отдаленно напоминающий шкаф. Он дернул дверцу и улыбнулся: вот, где она все прячет. Но стоило ему потянуться за едой, как его руку обдало холодом. Он тут же ее отдернул и сделал шаг назад.

«Интересная магия», – подумал Драко.

Но в груди что-то неприятно закопошилось. Этот холод. Холодное дыхание на губах. Сердце заколотилось в груди, дыхание участилось, пальцы утонули в волосах. Чье это было дыхание?

Дверь распахнулась, заставив его подпрыгнуть на месте.

– Малфой, – сказал Гарри.

– Поттер, – кивнул Драко.

– Гермиона уже ушла?

Гарри зашел в квартиру, оглядываясь по сторонам:

– Ты в порядке?

– Да, – выплюнул Драко, снова открывая холодильник. – Что, так и будешь стоять и пялиться?

Драко заметил, как Поттер закатил глаза, взмахивая волшебной палочкой и заставляя продукты из холодильника закружиться в их ароматном танце. Ножи запрыгали по столу. Со стены слетела сковородка, мягко опустившись на плиту.

– Не обещаю, что это будет вкусно, – сказал Гарри, продолжая размахивать палочкой.

Драко забрался с ногами на стул и, как зачарованный, не отрывая взгляда, наблюдал за волшебной палочкой.

Если бы он только мог колдовать.

Завершив готовку, Гарри поставил перед ним тарелку с чем-то очень приятно пахнущим и сел напротив.

– Как ты? – спросил он, рассматривая его лицо.

– Твоя подружка грязнокровка очень внимательна, – безразлично протянул Драко.

– Не называй ее так.

– Настолько, что я сегодня проснулся с ней в одной постели.

– Не называй ее так, – повторил Гарри.

– Что ты заладил? – поморщился Драко.

– Я не верю, Малфой, что даже ты можешь быть настолько глуп, чтобы не видеть, что в кои-то веки о тебе заботятся, – сказал Гарри. – Ты, конечно, можешь корчить из себя невесть что, но даже ты должен быть способен это оценить.

– Что оценить, Поттер? – спросил Драко, отправляя в рот ломтик сочного бекона.

– Она подставилась, чтобы вытащить тебя. И я не знаю, что ее сегодня ждет в Министерстве, – сказал Гарри.

– Она выглядела довольно спокойной, – пожал плечами Драко.

– Ну, так знай, что это не так, – сказал Гарри. – Ты же не думаешь, что ей так просто это спустят? Она пошла на риск, чтобы тебя вытащить. Ты мог бы постараться ценить добрые поступки, которых ты, вообще-то, от нее не заслужил.

– Добрые поступки? Что еще за добрые поступки, Поттер? – надменно хмыкнул Драко. – Их не бывает. Я думал, ты знаешь.

– Она рискнула своей работой, а, может, и свободой ради тебя.

– Ради меня?

Брови Драко взлетели вверх, а рот растянулся в широкой улыбке:

– Не бывает бескорыстных добрых поступков, Поттер. Разве ты этого не знаешь? Все, что она делает, она делает исключительно ради себя. Любой добрый поступок по своей сути эгоистичен. Она спасает не меня, а себя. Свою веру в справедливость, если позволишь. Я здесь ни при чем.

– Как тебе сегодня спалось? – вдруг спросил Гарри. – Ты поел вечером горячей еды? Смог принять душ? Постель была мягкая? Готов спорить, мягче кровати Азкабана.

– Там нет кроватей, – мрачно сказал Драко, на секунду забыв, с кем говорит.

Но, поняв, что он только что сказал, тут же собрался и, задрав подбородок, в упор посмотрел на Гарри.

«Еще его жалости мне не хватало», – подумал Драко.

– Слушай, – помолчав, сказал Гарри. – Я знаю, тебе сейчас нелегко. Не перебивай, дай договорить. Тебе нелегко, глупо отрицать очевидное. А ты знаешь, какими у нее были эти полтора года? Легкими? Полными радости и безудержного веселья? Ты хотя бы представляешь, какую она проделала работу ради того, чтобы ты сейчас сидел здесь, а не был заточен в Азкабане с пожизненным сроком? Или, в свете последних событий, и вовсе…

– Хватит, – оборвал его Драко.

– Нет, не хватит, – сказал Гарри. – Какая разница, для кого она это делает – для тебя или для своего эго? Какое это имеет значение, если в итоге ты будешь оправдан и сможешь жить нормальной жизнью? Просто постарайся оценить то, что она для тебя делает. И плевать, какую она при этом преследует цель. Потому что в какой-то момент она может вышвырнуть тебя обратно в тот зал суда. Убери это свое напускное безразличие. Не давай ей поводов думать, что тебе все это не нужно. Потому что у нее могут опуститься руки.

Гарри поднялся из-за стола, внимательно посмотрев на Драко. Тот сидел, сложив перед собой руки, и невидящим взглядом смотрел перед собой.

– В пакете одежда. Надеюсь, размер подойдет, – сказал Гарри, направляясь к двери.

– А ты куда собрался? – спросил Драко, хмуря брови.

– У меня, вообще-то, есть и другие дела, – сказал Гарри. – Я обещал Джинни вернуться до обеда. Ничего, от скуки не помрешь.

И он развернулся, потянувшись к двери.

– Поттер, – приглушенно произнес Драко.

– Что?

Гарри обернулся. Драко сидел за столом и смотрел на него взволнованно, как показалось Гарри. Будто собираясь что-то сказать. Но секунду спустя взгляд снова похолодел:

– Ничего. Всего хорошего.

Дверь захлопнулась.

========== Глава 7 ==========

Все нутро сжалось до размеров горошины, и в глазах потемнело. Но в следующее мгновение ноги ударились о землю, а перед глазами вырос дом из красного кирпича. Гермиона стояла на безлюдной улице в пригороде Лондона. Уже совсем стемнело, и она не опасалась, что кто-то увидит, как она трансгрессирует. В окнах дома еще горел свет, а на первом этаже за занавесками мелькали чьи-то тени.

Гермиона распахнула низкую калитку и решительным шагом направилась к входной двери. Но не успела она занести руку, как дверь распахнулась. С порога ей улыбалось веснушчатое лицо, обрамленное огненно-рыжими волосами.

– Я скучала, – сказала Джинни, обнимая Гермиону.

– Мюриэль здесь? – шепотом спросила Гермиона, неуверенно переступая порог.

– Нет, не бойся, заходи! – засмеялся, выглядывая из кухни, Гарри.

– Как вкусно у вас пахнет! – сказал Гермиона, шумно втянув носом воздух. – Я весь день на ногах, дайте поесть.

Она прошла на кухню, села за стол и нетерпеливо посмотрела на Гарри.

– Где ты сегодня была? – спросила Джинни, присаживаясь рядом.

– Сначала в Министерстве, – начала Гермиона.

– Что сказал Кингсли? – перебил ее Гарри.

– Что постарается все замять, а Малфой пока под моей опекой.

– Победи в войне против самого опасного волшебника в истории страны и получи в награду самого мерзкого слизеринца, – с усмешкой сказала Джинни.

– Да, насчет него, – сказала Гермиона. – Что он тебе наговорил?

Гарри повернулся со сковородой в руке и удивленно посмотрел на Гермиону:

– Ты о чем?

– Когда я пришла, тебя не было. Он сказал, что ты обиделся и ушел, – ответила Гермиона.

– Эм… Не было такого, – с улыбкой сказал Гарри. – Он тебя надул.

– Я попросила Гарри вернуться пораньше, – сказала Джинни. – А ты посиди наедине с Мюриэль!

– На самом деле, – сказал Гарри. – Мы довольно неплохо поболтали.

– Неплохо поболтали? – переспросила Гермиона.

– Под «неплохо» я подразумеваю «продуктивно». По крайней мере, мне так показалось, – сказал Гарри.

– Как он? – спросила Джинни, поворачиваясь к Гермионе. – Гарри говорит, что выглядит он ужасно.

– Он пробыл полтора года в самом страшном месте на свете, – мрачно сказала Гермиона. – Конечно, он выглядит ужасно. И не только выглядит.

– Ты о чем? – спросила Джинни.

– Он кричал ночью. Так кричал, что мурашки по коже, – почти шепотом произнесла Гермиона.

– Во сне? – спросила Джинни, наливая себе тыквенный сок в стакан. – Будешь?

– Нет, спасибо, – улыбнувшись, ответила Гермиона. – Я жду, когда Гарри меня накормит. Насчет Малфоя, да. Его мучают кошмары. Что, впрочем, не странно, – она пожала плечами. – Я кое-как его успокоила. Разбудить его мне так и не удалось. Но зато до утра он проспал спокойно.

– Поэтому вы проснулись в одной постели? – спросил Гарри.

– Что?! – воскликнула Джинни. – Прости!

– Ты меня всю заплевала!

Гермиона сидела, ошарашено разведя руки в стороны, пока Джинни судорожно вытирала с ее лица тыквенный сок.

– Что… Откуда ты?.. – запинаясь, заговорила Гермиона. – Он сказал, что мы проснулись в одной постели?

– Да, – кивнул Гарри.

– Без всякого контекста?

– И с самой противной ухмылкой, – подтвердил Гарри.

– Что за человек! – Гермиона гневно хлопнула ладонями по коленям. – Я же понимаю, как нелегко ему пришлось. Пытаюсь помочь восстановиться. А он…

– Малфой, – закончила Джинни. – Не думаю, что стоит ждать от него чего-то другого, Гермиона. И все же, – Джинни прищурилась, изображая задумчивость, и неуверенно произнесла. – Почему ты просто не ушла, когда его успокоила?

– Я не смогла. Спасибо, Гарри.

Гарри поставил перед ней тарелку, от которой поднимался ароматный пар, и сел рядом.

– Во сне он меня обнял, – сказала Гермиона и перевела робкий взгляд на Джинни. – У меня просто не получилось выбраться. Не думай, что я не пыталась!

– Очаровательно, – поморщившись, сказала Джинни и поднялась из-за стола. – Ладно, к черту Малфоя. Есть дела поважнее.

– Какие? – непонимающе спросила Гермиона.

– Началось, – на выдохе протянул Гарри.

Гермиона в недоумении перевела взгляд с Джинни на Гарри:

– Ты о чем?

– Через месяц Новый год, – сказала Джинни.

– А-а-а… – протянула Гермиона. – Началось.

– Вот только не надо закатывать глаза, – строго сказала Джинни. – Это мой первый Новый год не в Хогвартсе, и я хочу устроить такой праздник, о котором еще весь следующий год говорить будут. Я уже набросала примерный список гостей. Все основные заботы я беру на себя.

– И на меня, – недовольным тоном перебил Гарри.

– И на тебя, – подтвердила Джинни. – Гермиона, с тебя…

– Я не могу! – быстро сказала Гермиона. – У меня работа, судебные разбирательства и невыносимый слизеринец дома.

Джинни, подняв бровь, посмотрела на подругу и скрестила руки на груди:

– С тебя, Гермиона, украшение дома. Всего пара часов перед началом торжества. Справишься, – строго сказала она.

– Но ведь их еще нужно купить, – покачала головой Гермиона, бросив на Гарри взгляд, полный надежды.

– Об этом не беспокойся, – сказала Джинни. – Купит украшения Полумна.

– Ты серьезно? – спросили Гарри и Гермиона в один голос.

– Да. Почему нет? У Полумны хороший вкус, – с улыбкой сказала Джинни.

– Черт с тобой, – зло глянула на нее Гермиона. – Куплю я украшения.

– Вот и отлично, – сказала Джинни, радостно хлопнув в ладоши.

– Ты сказала, что весь день на ногах, – заговорил Гарри, когда Джинни вышла из кухни. – Ты весь день пробыла в Министерстве?

– Нет, – ответила Гермиона. – Была еще в Хогсмиде у Невилла.

– У Невилла? – удивился Гарри. – Зачем?

– Мне была нужна Ханна. У Малфоя раны на теле. Я хотела, чтобы она его осмотрела. На самом деле, она прямо сейчас должна быть у меня дома.

– Я надеюсь, – неуверенно начал Гарри, – эти твои познания о том, что там у Малфоя на теле, никак не связаны с тем, что вы проснулись в одной постели? – еле сдерживая смех, закончил он и тут же схлопотал подзатыльник от Гермионы.

– Нет, не связаны, – ехидно ответила она. – Видела, когда он из душа вышел. Кстати! Джинни? – крикнула Гермиона, обратив лицо к двери.

Дверь распахнулась, и в проеме вспыхнуло пламя рыжих волос:

– М-м?

– У тебя были ножницы для стрижки, помнишь? Можешь мне их одолжить?

– Могу, но зачем они тебе? Ты же всегда ходишь в ту парикмахерскую в Косом Переулке, – сказала Джинни.

– Малфоя подстричь надо, – ответила Гермиона. – У него волосы до плеч отросли. И смотрится это, – она поморщилась, – противоестественно.

– Я хочу на это посмотреть! – воскликнула Джинни. – Гарри, ты пока прибери в комнате у Мюриэль, а я схожу к Гермионе в гости.

– Никуда ты не пойдешь, – строго сказал Гарри. – Он не экспонат, чтобы всякие зеваки ходили на него поглазеть. И, по правде сказать, мне его немного жаль.

Гермиона и Джинни непонимающе переглянулись.

– Я помню, как ты стрижешь, Гермиона, – сказал Гарри.

***

Когда Гермиона вошла в свою квартиру, Драко смиренно сидел на диване и внимательно смотрел телевизор. Он был так увлечен попытками Росса и Джоуи выбраться с крыши, что Гермионе пришлось окликнуть его дважды. И уже когда он покатывался со смеху, наблюдая за тем, как Росс висит, вцепившись в джинсы Джоуи, которые вот-вот спадут, он ее заметил:

– Привет, – сказал он, ставя фильм на паузу.

Гермиона удивленно подняла брови. Он превзошел ее ожидания.

– Привет, – сказала она, заходя в квартиру, и села на стул напротив дивана.

– Как дела в Министерстве? – спросил Драко.

– Пока что ты остаешься здесь, – сказала Гермиона. – Не знаю, надолго ли. Следующее слушание через неделю, нужно будет привести тебя в порядок к этому времени. Внешний вид тоже играет роль. Не буду тебя лишний раз обнадеживать, я не думаю, что после этого слушания мы как-то сдвинемся с места. Мы с Кингсли думаем, что кому-то в комиссии приплачивают. Либо у кого-то из них с тобой личные счеты. Ты знаешь кого-нибудь из тех судей?

– Нет, – ответил Драко, поджав губы. – Никого не знаю.

– В любом случае, за неделю вряд ли удастся что-нибудь выяснить. И нужно будет подготовить речь защиты. Этим ты и займешься, пока я буду на работе.

– Я должен готовить твою речь? – спросил Драко и тут же осекся, поймав возмущенный взгляд. – Я постараюсь, – тут же исправился он.

– Ты хотя бы рассортируешь все бумаги, которые Эви приготовит мне к понедельнику.

– Что за Эви? – спросил Драко.

– Моя ассистентка. Она мне и с этим помогает. Здорово работает, – сказала Гермиона. – Она постоянно находит что-то новое. А теперь и ты сможешь внести свою лепту. Ты ведь о делах той стороны знаешь больше и ориентируешься в них лучше. Так или иначе, справимся, – выдохнула Гермиона, поднимаясь со стула. – А Ханна приходила?

– Да, она оставила тебе записку, – Драко указал на столик.

Гермиона взяла записку, и ее взгляд упал на раковину с каплями воды и стоящие на сушилке влажные тарелки.

– Ты что, помыл посуду? – спросила Гермиона.

Драко кивнул.

– Сам?

Еще кивок.

– Руками? – с еще большим удивлением спросила она.

– А чем еще я мог это сделать, Грейнджер? – раздраженно сказал Драко. – Могу я продолжить? – спросил он, махнув головой в сторону телевизора.

– Да, – растерянно сказала Гермиона и направилась к лестнице, ведущей в спальню.

– У меня только один вопрос, – сказал Драко, оборачиваясь и указывая на происходящее на экране. – Этот телефон… Это что-то вроде каминной сети, но только для разговоров?

– Да, – удивленно ответила Гермиона.

– Как скучно, – сказал Драко.

Гермиона бросила свитер на кровать и развернула записку с ровным каллиграфическим почерком, быстро пробежав по ней глазами.

«Нужно завтра сбегать в «Зелья и снадобья» в Косом Переулке», – подумала она, сворачивая записку и мысленно благодаря Ханну.

Ханна писала, что ничего страшного с Малфоем не случилось, всего лишь легко излечимое кожное заражение. И выписала несколько необходимых мазей, а в конце приписала и сонное зелье с пометкой «На твоем месте, я бы непрерывно его им поила. Как ты только его терпишь?»

Гермиона улыбнулась и на ватных ногах поплелась в ванную, желая скорее забраться под мягкое одеяло. В гостиной уже было темно, и свет исходил только от работающего телевизора. Но, когда Гермиона подошла, чтобы его выключить, Драко гневно на нее зашикал.

В ванне она сидела, обняв коленки, и грелась под напором горячей воды. Мысли в голове метались сотней смерчей, хаотично меняясь, толкаясь и вылезая вперед прочих. Удастся ли им с Кингсли найти, как он выразился, гнилое звено в их судебной системе? Как выстраивать защиту, чтобы оттянуть время? Что, если его заберут в Азкабан, когда он уже вернулся к нормальной жизни? Ну, или почти нормальной. И Малфой сам вымыл посуду, это действительно впечатляет. Должно быть, Гарри не ошибся, что они толково поговорили. Нужно чаще звать Гарри. Между этими двумя всегда была какая-то связь за пределами взаимной неприязни. Гермиона не понимала, что это, но теперь она была уверена, что к Гарри Драко прислушивается. Может, нехотя и невольно, но прислушивается. И она никак не могла понять, почему же Малфой до сих пор не задал вопрос, которого она ждала еще со вчерашнего вечера.

По пути в спальню она тихо подошла к телевизору, на секунду застыв перед ним. Не услышав гневных окликов, Гермиона нажала на кнопку выключения и пошла наверх.

В постели было тепло, мягкое тяжелое одеяло обволакивало все ее тело. И уже не было сил даже на вошедшее в привычку чтение перед сном. Гермиона повыше натянула одеяло, и, только ее голова упала на подушку, крепко уснула. Мысли стихли. Она лежала, подоткнув руки под подушку, и мирно посапывала, как вдруг сердце подскочило к самому горлу. Она резко выпрямилась, задыхаясь, сбросила с себя одеяло и убрала волосы с лица. На лбу выступили капельки пота.

Из-за двери снова доносился душераздирающий крик.

========== Глава 8 ==========

– Грейнджер, что ты тут делаешь?

Теперь каждое утро в этой квартире начиналось одинаково.

Недовольное «Грейнджер, что ты тут делаешь?»

Смущенное «Ты кричал во сне».

Рассерженное «Я этого не помню».

Каждую ночь Гермиона просыпалась от пронзительных криков. Каждую ночь она пулей летела вниз, чтобы их остановить. И каждую ночь он хватался за нее, как за свое спасение, крепко прижимая к себе.

И утром все по-новому.

Они пережили еще два судебных заседания, оставивших их на том же месте.

Пока Гермиона, прямо держа спину, стояла в центре зала суда, бросая присяжным одно за другим доказательства невиновности ее подопечного, Драко, к удивлению всех присутствующих, вальяжно сидел в поставленном для него кресле, презрительно оглядывая весь зал. Теперь они видели перед собой не жалкого, побитого жизнью, заключенного, не решающегося оторвать свой взор от каменных плит. Перед ними в грубом деревянном кресле с кандалами сидел Драко Малфой. Выбритый, умытый, с иголочки одетый. Глядящий на них твердым, полным яростного спокойствия, взглядом.

И в то время как Гермиона, обложившись бумагами, сидела в своем кабинете в Министерстве, Драко тем же занимался дома.

Он научился готовить. Как он утверждал, только лишь от скуки. Она научилась закрывать глаза на отпущенные в ее сторону безобидные колкости.

К удивлению друзей Гермионы, их сосуществование можно было назвать более чем сносным.

Периодически заглядывал Гарри, и Гермиона заметила сильную перемену в их с Драко общении. Большую часть времени они втроем занимались подготовкой к следующему суду. Но, порой, Гермиона заставала их за игрой в шахматы или пустой болтовней ни о чем.

Под влиянием Гарри, смягчила свое отношение к Драко и Джинни. Но за все это время к Гермионе, все же, ни разу не заглянула. Первое время наведывалась Ханна, но, в один вечер сказав, что теперь Малфой в полном порядке, исчезла с концами. Невилл не одобрял, но относился к происходящему с пониманием.

Так прошел почти месяц.

И когда сквозь покрытое ледяной коркой окно первые солнечные лучи ударили в глаза…

– Грейнджер, что ты тут делаешь?

– Ты кричал ночью, – монотонно проговорила Гермиона заезженную фразу.

– Нет, я не об этом, – сказал Драко, заставив ее резко обернуться. – Я вспомнил, что мне снилось.

Гермиона медленно села на диване и внимательно на него посмотрела:

– Ты вспомнил свои кошмары?

– Нет, – ответил Драко. – Но я вспомнил, как они прекращаются, – и, помолчав, добавил. – Я хочу видеть свою мать.

Гермиона тяжело вздохнула, чуть было не взяв его за руку, поддаваясь порыву.

– Это она тебе снится? – тихо спросила Гермиона.

– Каждую ночь, – сказал Драко. – Поэтому ты здесь, да? – спросил он. – Я тебя держу?

– Все в порядке, правда, – сказала Гермиона. – Я к этому почти привыкла.

– Не нужно меня жалеть, Грейнджер, – поморщив нос, сказал Драко. – Мне нужно увидеть мать.

– Ты ведь знаешь, что она в Мунго, – серьезно сказала Гермиона.

– Ну, так пойдем в Мунго!

– Ты под домашним арестом, куда мы пойдем? – повысила голос Гермиона.

– Про домашний арест слов не было, – сказал Драко. – Ты – мой надзиратель. Но никто не говорил, что мы должны все время сидеть дома. У меня в Азкабане было больше свежего воздуха, чем здесь, – он выразительно поднял брови.

Гермиона забралась на диван с ногами и сосредоточенно потерла лоб.

– Слушай, – сказала она, – я периодически навожу о ней справки. Она все равно тебя не увидит и не услышит. Она все еще не пришла в сознание с тех пор как… С тех пор как твоего отца казнили, – проглотив ком в горле, закончила Гермиона.

Драко вылез из-под одеяла и, молча, зашел в ванную, хлопнув дверью. Гермиона осталась сидеть на диване, съедаемая своими мыслями. Но, только закрывшись, дверь снова распахнулась.

– Гермиона.

Она резко обернулась, больше удивленная даже не тем, что он впервые назвал ее по имени, а тем как он это сказал.

– Я должен ее увидеть.

– Хорошо.

***

Сначала пришлось наведаться к Гарри, чтобы взять у него теплую куртку. Но, спустя какое-то время, они уже шли по узкой улочке, направляясь к безобразной витрине «Чист и Лозоход Лимитед». Подойдя к грязному стеклу, за которым одиноко стоял манекен без одежды и с наполовину отклеившимися ресницами, Гермиона наклонилась и тихо произнесла:

– Стрем, мы к Нарциссе Малфой.

Манекен чуть заметно кивнул головой и поманил их облезлым пластмассовым пальцем.

Как только они прошли сквозь стекло, шумная улица, заполненная людьми и общественным транспортом, растворилась. Драко и Гермиона стояли посреди хорошо освещенного зала, в центре которого на выставленных рядами стульях сидели ожидающие приема волшебники с разными недугами. Повсюду в лимонных халатах ходили целители, оказывая первую помощь самым безнадежным пациентам.

– Нам туда, – сказал Драко, указывая на стол с табличкой «Справки», за которым стояла пухлая блондинка.

– Не нужно, – сказала Гермиона. – Я знаю, где она. Нам на пятый этаж. Пойдем.

– Но пятый этаж – это «Недуги от заклятий», – сказал Драко, отрывая взгляд от таблички-указателя и нагоняя ее.

– Знаю, – сказала Гермиона. – Но отделения для пострадавших от психического расстройства здесь нет.

Они вышли из лифта на пятом этаже и пошли по длинному коридору, когда из ближайшей палаты им навстречу вышел курчавый волшебник средних лет.

– О! – воскликнул он. – Вы, должно быть, ко мне? Ну, заходите же, не стесняйтесь.

И он схватил Драко за локоть и потащил в палату. Опешивший Драко только беспомощно оглянулся на Гермиону, когда из палаты выбежала молоденькая целительница и высвободила Драко из цепких пальцев пациента.

– Пупсик, ну куда же ты ушел? – медовым голосом заговорила она со странным волшебником, беря его под руку.

– Но, – запротестовал тот, – это же… Мои гости…

– Пойдем-пойдем, – нежно приговаривая, она утащила его обратно в палату.

– Это что, был… – начал было Драко.

Он стоял как громом пораженный и не отводил глаз от двери палаты со скрывшимся за ней волшебником.

– Да, – сказала Гермиона, глядя в том же направлении. – Локонс. Пойдем дальше.

– Что он тут делает? – спросил Драко. – Я думал, его просто выперли из Хогвартса.

– Нет, – ответила Гермиона. – Не выперли. Помнишь, у Рона на втором курсе сломалась волшебная палочка?

– Когда он тошнил слизняками размером с мою руку? – он хохотнул. – Этого я никогда не забуду. Я это представляю, когда пытаюсь вызвать Патронус, ай!

Гермиона толкнула его локтем:

– Если бы его палочка была исправна, то этими слизнями тошнило бы тебя, – сердито сказала она и смолкла.

Они оба смолкли. И Драко, и Гермиона вспомнили, почему тогда на втором курсе Рона тошнило этими слизнями. Он защищал Гермиону. От Малфоя.

– Так как Локонс связан со сломанной палочкой Уизли? – спросил Драко, желая избавиться от повисшей тишины.

– Локонс пытался лишить Рона памяти его же палочкой. И пострадал сам, – сказала Гермиона. – Мы пришли.

Они остановились у палаты, и Гермиона сделала шаг назад, давая Малфою знак идти.

– Ты ведь не сбежишь, да? – легко улыбнувшись, спросила она.

– Без магии? Куда я побегу? – ответил он и скрылся за дверью палаты.

***

Драко вошел в палату и замер. Широкое окно было завешено шторами, и в комнате царил полумрак. Нарцисса лежала на больничной кровати без движений. На первый взгляд казалось, что она просто спит.

Первым делом Драко подошел к окну и дернул штору в сторону, наполняя палату солнечным светом.

«Надо было принести цветы», – мелькнула в голове мысль, когда взгляд упал на пустую прикроватную тумбочку.

Он осторожно сел на край кровати и накрыл руку Нарциссы своей ладонью.

– Мама, – очень тихо сказал он. – Это я.

Ком застрял в горле.

– Я больше не в Азкабане.

Провел рукой по лицу, вытирая пот со лба.

– Помнишь Грейнджер? Они с Поттером приходили на все заседания. Конечно, помнишь… Это ее пытала тетя Белла у нас дома, помнишь? Она забрала меня к себе на время судебных разбирательств. Мне больше не нужно быть в Азкабане. Все хорошо.

Драко замолчал. Он тихо сидел, вглядываясь в замершее лицо матери. За полтора года на нем появились новые морщинки, в светлых волосах проглядывалась первая седина. И выражение печали и скорби застыло на красивом лице.

Мать не пропускала ни одного заседания суда. Она нанимала лучших защитников, но все без толку. Она рыдала и падала в ноги судьям, не обращая внимания на прикованные к ней взгляды проходящих мимо людей. Как мог догадаться Драко, она не раз приходила домой к Поттеру, помогая с уликами и зацепками. А потом отца казнили. И больше Драко ее не видел. Он удивился, когда она не пришла на следующее заседание. Забеспокоился, когда она снова не появилась еще на двух. И окончательно отчаялся, когда шепотом, чтобы никто не слышал, Грейнджер, стоя подле его кресла в центре зала судебных заседаний, сказала ему, что его мать в больнице Святого Мунго, и ее не могут вылечить.

– Я еще приду к тебе, – шепотом сказал Драко и, склонившись над ней, поцеловал бледную щеку. – Жди меня, я обязательно снова приду.

И, переборов всплеск отчаяния, он сделал глубокий вдох и вышел за дверь.