Текст книги "Defender (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

«Возможно, какое-то кожное заболевание, – подумала Гермиона. – Нужно будет попросить Ханну его посмотреть».

– Налюбовалась? – спросил Малфой, заправляя за ухо волосы, отросшие до самых плеч.

Гермиона растерянно заморгала и, чертыхнувшись, подскочила со стула:

– Я совсем об этом не подумала, – взволнованно сказала она. – Извини. У меня были какие-то из вещей Рона. Я сейчас принесу.

– Я лучше буду ходить голым, – с отвращением сказал Драко.

– Не будешь, – ответила Гермиона, появляясь на верхней площадке лестницы и бросая в него аккуратно сложенные спортивные штаны и футболку.

Сделал резкий выпад. Поймал.

Гермиона вернулась в спальню, давая ему возможность переодеться, и ее взгляд упал на телефон. Время еще не позднее, он не должен спать.

И, прижав телефон к уху, упала на кровать.

– Алло, – раздался бодрый голос. – Что-то случилось?

– Нет, все в порядке, – ответила Гермиона. – Я боялась, что разбужу тебя.

– Ну, да. Какой тут сон? После того, что ты вытворила. Еще не было извещения из Министерства?

– Как ни странно, нет, – ответила Гермиона. – Но наверняка будет. Не сегодня, так завтра с утра. Я потому и звоню, Гарри. У меня к тебе просьба.

– Говори.

– Я завтра утром поеду в Министерство. Ты мог бы присмотреть за ним в это время?

– С удовольствием! – с энтузиазмом отозвался Гарри.

Гермиона замолчала в замешательстве, не находя слов.

– Гарри? – заговорила она. – Это что, издевка?

– Нет, что ты, – раздался смех на другом конце. – Я просто хочу отсюда вырваться. Хоть бы даже к Малфою.

– У вас с Джинни что-то случилось? – обеспокоенно спросила Гермиона.

– Нет, с Джинни все в порядке. Приехала ее тетушка Мюриэль, и у всех членов семейства Уизли вдруг сделались неподходящие для приема гостей условия. В Норе очень удачно сейчас гостят дети Билла, Джордж практически живет на работе, а у Рона в квартире якобы взорвалось какое-то из их новых изобретений, и сейчас квартира не пригодна для жизни.

– А он где живет? – спросила Гермиона.

– У себя дома, – недовольно ответил Гарри. – Я потому и говорю: «якобы взорвалось». Так что, тетушка Мюриэль гостит у нас. А от таких гостей впору удавиться. Ты помнишь ее? Она была на свадьбе Билла и Флер.

– Как же. «Слишком худые лодыжки», – передразнила скрипучий голос тетушки Мюриэль Гермиона. – Тьфу! Терпеть ее не могу.

– Ну, тогда ты меня понимаешь, – засмеялся в трубке Гарри.

– Есть еще одна просьба. Ты мог бы привезти ему какой-нибудь одежды? У меня только одни штаны Рона и пара футболок.

– Я зайду в магазин по пути к тебе.

Дверь распахнулась, и заглянул Драко.

– Спасибо, – быстро сказала Гермиона в трубку. – Утром позвоню.

И отключила телефон.

– Что ты здесь делаешь? – она подняла глаза на непрошеного гостя.

– Тебя долго не было, я не знал, куда убрать грязную посуду. И что, ты спишь на громадной кровати, а я должен корчиться на диване?

– Полагаю, этот диван будет все же удобнее каменного пола камеры Азкабана, – сказала Гермиона и тут же закрыла рот ладонью.

Драко, сузив глаза, посмотрел на нее какое-то время и молча развернулся, закрывая за собой дверь. Оставив ее одну, все еще с сожалением от сказанного прижимающую руки к лицу.

Когда она спустилась в гостиную, он уже лежал на диване, почти с головой накрывшись одеялом. И, судя по всему, упорно делал вид, что спит. Гермиона взмахнула волшебной палочкой, перемещая посуду с мгновенно исчезающими на ней остатками еды на полки.

– Малфой, – робко проговорила она.

Молчание.

– Я могу разжечь огонь в камине.

– Не надо. Иди спать.

И он развернулся к спинке дивана, давая понять, что разговор окончен.

Гермиона зашла в ванную и долго стояла, согнувшись над раковиной, вжимаясь в нее побелевшими от напряжения пальцами.

«Не стоит принимать все близко к сердцу, – думала она, разглядывая свое отражение в большом зеркале. – Ему нужно время оправиться. Он придет в себя. И станет еще более невыносимым. Если прежде его не заберут и снова не упекут в Азкабан».

Она выключила воду и, легонько прикрыв дверь, зашагала в сторону лестницы. На ходу напоследок глянула на уже однозначно спящего Драко и шепотом произнесла:

– Нокс.

========== Глава 4 ==========

Гермиона шла впереди него и остановилась у выкрашенной голубой краской деревянной двери. А мгновение спустя достала из сумки небольшую связку ключей и, выбрав нужный ключ, вставила его в замочную скважину, провернув несколько раз.

– Ты забыла, как пользоваться заклинаниями, Грейнджер? – с усмешкой спросил Драко.

Когда она, задыхаясь от гнева, влетела в зал суда, он стоял на коленях посреди просторного круга, очерчиваемого колоннами в античном стиле. Стоял под десятком устремленных на него глаз, ожидающих его казни. Но вряд ли они ждали этой казни больше, чем он сам. Он ждал приближающуюся к нему тень как спасения. Наконец-то все его мучения закончатся, и он забудется новой жизнью, в которой у него не будет души. Он станет оболочкой, безразличной ко всему, что будет его окружать, и ко всему, что будет с ним происходить. Он стоял, внимательно вглядываясь в прожилки гранитных плит под его уже почти не трясущимися коленями, пытаясь дышать ровнее и унять разрастающийся в нем страх.

Но дверь за спиной распахнулась с громким ударом о стену. И звонкий, полный злости, голос отогнал от него высокую черную тень, уже тянущую к нему свои тонкие костлявые руки. Отогнал дементора. Он отогнал от него его спасение.

«Грейнджер, – челюсти яростно напряглись, руки сжались в кулаки. – Какого черта она творит?»

Она остановилась возле него, не замечая, с какой злобой он на нее смотрит.

«Вечно все портит. Грязнокровка, – думал он, сверля ее глазами. – Даже сейчас».

Даже сейчас, когда он был готов расстаться со своей жизнью. Когда он нашел в этом свое спасение. Даже сейчас она умудрилась все испортить.

Полтора года в сырой вонючей камере Азкабана. С кричащими и рыдающими по ночам заключенными за соседними решетками. С крысами, снующими повсюду, и пытающимися пролезть под грязную изодранную кофту в полоску. Интересно, проведи она эти полтора года так же, как и он, стала бы она сейчас врываться и препятствовать его освобождению?

Хотя, довольно глупо даже предполагать нечто подобное. При всем желании, не выходит представить грязнокровку за ржавой решеткой.

Стоит рядом, что-то гневно высказывая судье. Такая статная. И сколько власти в этом тоне. Сколько наглости и прыти. Она ведь Герой Войны, конечно же. Ее, должно быть, теперь будут печатать на вкладышах шоколадных лягушек.

Довольно странная мысль.

Драко усмехнулся, отворачивая лицо, вмиг скрывающееся за упавшими на него темными волосами. Провести полтора года в Азкабане и думать о шоколадных лягушках.

Он бы сейчас правую руку отдал за пару конфет.

Грейнджер хватает его под локоть, что-то, теперь уже, крича судье, и тащит его к выходу.

«Мерлиновы кальсоны», – выругался он про себя, поднимаясь на ноги.

Но, снова глянув на парящего у дальней стены дементора, поддался, шагая за ней на трясущихся ногах.

– Какого черта ты творишь, Грейнджер? – гневно кривя губы, спрашивает он и пытается вырвать свою руку из крепко сжимающих ее тонких пальцев.

Она захлопывает дверь и приваливается к стене, закрывая руками лицо.

– Это не канцелярская ошибка, – тихо говорит она на выдохе.

Кажется, она сейчас разрыдается.

– Гермиона!

Крик с другого конца коридора.

«Поттер. Вот кого мне здесь не хватало, – со злостью подумал Драко, засовывая руки в карманы и прислоняясь плечом к холодной стене. – Еще один заступник. Когда вы уже оставите меня в покое? А в Азкабане стены холоднее…»

Гарри слегка приобнял Гермиону за плечи, отводя в сторону.

«Сколько нежности. Тьфу».

Еле удержался, чтобы не плюнуть себе в ноги.

– А зачем отходить на пять шагов, если я все равно все слышу?

«Может, вы уже вернете меня обратно? Меня там ждут».

Гарри поворачивает ее спиной к Драко, кажется, пытаясь убедить в абсурдности ее поступка.

– Ты буквально, – Поттер выразительно поднял брови, чуть не с жалостью смотря на Гермиону, – буквально, Гермиона, похитила заключенного.

«Она что, не собирается меня возвращать? – на лице появилась тень недоумения. – У меня же там казнь. Да что с ними не так?»

Драко чуть тряхнул головой, пытаясь отогнать заполняющие голову мысли.

«Собраться», – подумал он.

Подался вперед, изобразив самую противную ухмылку, на какую еще способен:

– Который тебе это припомнит, если ему за это воздастся.

Громко. С издевкой.

«Хорошо сказал».

Грейнджер глянула через плечо. С жалостью? Его не нужно жалеть! Никто не смеет жалеть Драко Малфоя.

– По крайней мере, он все еще жив. А с тем, что будет завтра, я разберусь завтра.

Снова повернула лицо к Поттеру.

Сколько заботы. За эту заботу он будет ненавидеть ее еще больше.

Он был готов. Впервые он был к этому готов. Она лишила его спасения и еще смеет его жалеть.

Грязнокровка.

Очень красивая. Она сильно изменилась с тех пор как орала во всю глотку в его доме под направленной на нее палочкой Беллатрисы Лестрейндж.

И теперь она ведет его в свой дом. Как неосторожно. Хотя, что он может ей сделать. У него ни палочки, ни возможности колдовать.

Втроем они вышли из красной телефонной будки, и, обняв на прощание Гермиону, Гарри трансгрессировал.

Гермиона повернулась к Драко, внимательно посмотрев ему в глаза, и протянула руку. Терять уже, наверное, нечего. Уже давно нечего терять.

Он взял ее руку, и желудок сжался, в глазах помутилось. И вот они уже стоят в темном переулке рядом с большими зелеными баками для мусора.

Массивная железная дверь. Лестница. Лифт. И она подводит его к удивительно красивой двери, выкрашенной под старину, и с массивной ручкой цвета старой бронзы.

«Это что, дом?» – думал Драко, шагая по просторной комнате, заставленной мебелью.

По центру стены красивая деревянная лестница. Наверняка в спальню. А это что? Камин? И кто может перемещаться через такой камин? Разве что карлик. Фотографии на стене. Конечно же, это ведь так сентиментально. Но почему они все замерли? Он поднес палец к старому черно-белому снимку с изображением молодой пары.

«Фу, – Драко отдернул руку, обтирая ее об грязную рубаху. – Магловские».

Его внимание привлек небольшой черный предмет, стоящий у камина. Что бы это могло быть? Наверняка, тоже какое-то магловское творение. Но, что это? Обошел пару раз и, так и не поняв предназначения таинственного предмета, двинулся дальше. Дверь, очень красивая. Легкого персикового цвета. Единственная дверь во всей комнате. Как-то это все не соответствует званию Героя Войны.

– Ты что, живешь в этой конуре? – скривив губы, спросил он.

– Тебе придется привыкнуть к этой «конуре».

Хлопок.

Грязнокровка поднялась с кресла и пошла к деревянной лестнице.

– Я принесу тебе полотенце, – кинула она через плечо.

Отлично. Сидела и наблюдала за ним все это время как за каким-то неандертальцем.

Но полотенце – это хорошо. Полотенце – это душ. Горячий душ, которого он был лишен последние полтора года.

– С краном, думаю, сам разберешься, – сказала Гермиона, протягивая бордовое с золотом полотенце, – мыло и щетки в том шкафу.

И вышла, закрыв за собой дверь.

«Конечно, разберусь, – с раздражением подумал Драко. – Я, может, и не знаю, что это за черная хреновина у камина, но что такое кран, я знаю. А с этой черной хреновиной я позже разберусь».

– Не торопись, я пока приготовлю ужин. Спать будешь в гостиной на диване.

Как заботливо. Мурашки по коже от отвращения.

– У тебя нет дивана, – бросил через закрытую дверь.

– У меня есть волшебная палочка и разрешение колдовать, – приглушенный голос за закрытой дверью.

«Конечно, Грейнджер, – подумал он. – Тыкай меня в это носом. Малфой не может колдовать. Как тактично».

Драко стянул с себя тюремную робу и отшатнулся, чуть не упав. Рядом с ним в комнате стоял человек. Страшный человек. Он смотрел на него полными злобы мутными глазами. Острые скулы на грязном лице. Засаленные волосы свисают до самых плеч. Грудь красно-коричневая от ран. Под грудью торчат ребра, как у скелета. В трясущихся руках он сжимает серую тряпку. Зеркало.

Снова строгий голос из-за двери:

– Завтра меня наверняка вызовут в Министерство. Будешь сидеть здесь. И ни шагу за порог, пока я не вернусь.

– А можно мне обратно в Азкабан?

Высунул голову, пытаясь увлечь мысли от увиденного в стекле существа. Существа. Иначе это не назовешь.

Больше он ничего не слышал. Он захлопнул дверь и сполз по стенке на мягкий ворсистый коврик.

Как она смогла привести это в свой дом?

Горячая вода. Горячая, как лава.

Такие же горячие слезы.

Он ненавидит себя. Ненавидит всем сердцем и не понимает, почему она к нему так добра.

Жесткая щетка по спине. Содрал затянувшуюся рану.

Порошок мгновенной тьмы рассеивается, и он видит, как Сивый бежит по коридору, хватая какого-то парня. Рыжий. Наверняка, еще один Уизли. Слишком взрослый. Он уже не учится в Хогвартсе. Значит, Орден Феникса уже здесь. Уизли – предатели крови. Так им и надо. Но разве заслужил этого этот мужчина, который просто пытается спасти своих близких? Нет времени об этом думать. Дамблдор должен быть на Астрономической башне. Он должен его убить. Он не сможет его убить. Он уже это знает. Проклятый старик, возносящий Гарри Поттера. Он всегда был к нему добр. Особенно в этот год. Драко мог поклясться, что старик знал обо всех его попытках его уничтожить. Ожерелье. Яд. Он знал, но ничего не сделал. Он знает, что Драко не сможет выпустить ему в грудь непростительное заклятие. Потому что он слабак. Он не сможет убить.

Полотенце бордовое с золотом. И тут гриффиндорские цвета. Отважные и храбрые. Способные на любой отчаянный поступок. А гриффиндорец смог бы убить? Питер Петтигрю был гриффиндорцем. Жалкая крыса.

Грейнджер не дала ему одежду! Хочет посмотреть, что с ним сделали полтора года в Азкабане?

Выйти отсюда совсем без ничего будет, пожалуй, слишком. Слишком сложно. Лучше бы умереть прямо здесь. Чтобы она этого не видела.

Обернул бедра полотенцем и повернул ручку.

Ужас в глазах. Да, когда он понял, кто смотрит на него из большого зеркала над раковиной, его взгляд был таким же.

– Налюбовалась?

Волосы мешаются, лезут в глаза.

Гермиона растерянно заморгала и, чертыхнувшись, подскочила со стула:

– Я совсем об этом не подумала, – взволнованно сказала она. – Извини. У меня были какие-то из вещей Рона. Я сейчас принесу.

– Я лучше буду ходить голым.

Лучше так, чем носить обноски Уизли. Которые, наверняка, уже были обносками, попав к нему.

– Не будешь.

Появилась наверху лестницы и бросила аккуратно сложенные вещи.

Сделал резкий выпад. Поймал.

«Как же я скучаю по квиддичу».

Штаны болтаются, цепляясь за пятки.

«Уизли намного выше меня».

Футболка заставляет ныть кожу на груди. На светлой ткани проступают маленькие пятна крови.

Запах прекрасен.

«Я слишком давно не ел нормальной еды».

Грейнджер лежит на кровати, прижав к уху ладонь, и разговаривает сама с собой. Ну, ведь вполне очевидно, что с ней что-то не так.

– Что ты здесь делаешь? – она подняла глаза не то в растерянности, не то с гневом.

– Тебя долго не было, я не знал, куда убрать грязную посуду. И что, ты спишь на громадной кровати, а я должен корчиться на диване?

– Полагаю, этот диван будет все же удобнее каменного пола камеры Азкабана, – сказала она и тут же закрыла рот ладонью.

И снова. Сама тактичность.

Диван мягче, чем казалось на вид. Твердая холодная подушка. Он совсем забыл, каково это спать на подушке. Теплое одеяло, согревая, накрывает тело.

– Малфой.

Глаза закрыты, а он кожей чувствует, что она стоит напротив и сверлит его взглядом.

– Я могу разжечь огонь в камине.

– Не надо. Иди спать.

Он развернулся к спинке дивана, прижимая к груди дрожащие руки.

Он может ее ненавидеть. Он может называть ее грязнокровкой. Она вытащила его с казни, которая должна была стать ему спасением. Его бесчувственное тело должно сейчас лежать в подвалах Азкабана. На холодном каменном полу. В кровавых ранах, которые прогрызают в нем крысы.

Она его спасла.

Только лучше бы он позволил ей разжечь огонь.

В темноте слишком страшно.

– Нокс.

========== Глава 5 ==========

Гермионе снился кошмар. Когда снится кошмар, его всегда трудно в деталях описать на утро. Хаос. Огонь, взрывы. Узкие щелки красных змеиных глаз. Волчий вой где-то вдалеке. И крик. Отчаянный крик. До хрипоты и боли в горле. Крик, который заставляет сжиматься желудок.

Гермиона подскочила в холодном поту. Тяжело дыша, она дрожащими руками убрала с лица мокрые волосы. Крик не исчез.

«Малфой», – мелькнуло в голове.

Она резким движением спрыгнула с кровати и рванула дверь, почти слетая с лестницы в темную гостиную.

– Инсендио!

Комната озарилась светом от камина.

Драко метался на диване, подушка валялась у ступенек, одеяло сползло на пол, рискуя загореться от вспыхнувшего огня.

Гермиона подошла ближе, закинула одеяло обратно и села на край постели.

– Малфой.

Он ее не слышал. Продолжал кричать, упираясь руками в спинку дивана.

– Малфой!

Она привстала, переворачивая его, и что есть сил надавила руками на острые плечи, чтобы заставить успокоиться хотя бы тело.

Получилось.

Крики стихли. Тяжелое дыхание начало выравниваться.

– Все хорошо. Все будет хорошо, – шепотом сказала она.

Тонкие пальцы нащупали ее руки и, проследив источник сопротивления, обвили ее талию, ближе прижимая к себе.

Он так и не проснулся. Ему было страшно.

Но теперь, положив голову ей на колени и крепко сжимая ее руками, он ровно дышал и почти перестал дрожать.

Предприняв несколько безуспешных попыток выбраться, Гермиона, перевалившись через него, облокотилась на спинку дивана и уснула.

***

За окном уже появились первые солнечные лучи, когда Гермиону разбудил голос, и она почувствовала какое-то движение под своей поясницей.

– Что ты здесь делаешь, Грейнджер? – презрительно поморщившись, спросил Драко.

Она открыла глаза, смущенно сползая с дивана:

– Ты кричал ночью. Ты не помнишь?

– Нет.

Она уронила взгляд на пол возле камина. Желтый бумажный самолетик. Как она и ожидала, послание из Министерства не заставило себя долго ждать.

Драко лежал на диване, натянув одеяло под самый подбородок, и с недоверием ее рассматривал. И, перехватив ее взгляд, посмотрел на бумажный самолетик, когда Гермиона, резво подскочив, бросилась бежать наверх, в спальню.

– Меня ждут в Министерстве. Постарайся не делать глупостей, и не выходи из квартиры, – сказала она, застегивая пуговицы пальто. – Гарри должен скоро прийти.

– Мне не нужна нянька, – поморщил нос Драко.

– Мне…

Запнувшись на полуслове, Гермиона взяла себя в руки, и, сделав глубокий вдох, сдержанно произнесла:

– Возможно, и не нужна. Но сегодня будет.

И вышла на лестничную площадку, повернув ключ в замке.

***

Гермиона сидела в мягком кресле, стоящем с противоположной стороны стола министра магии, и наблюдала за тем, как тот расхаживает взад-вперед по своему кабинету.

– Почему ты не сообщила мне? Как ты могла самовольно увести его из Министерства? Да ты хотя бы представляешь, что нас теперь ждет? Ты открыла ящик Пандоры!

– И я снова повторю, что нисколько в этом не раскаиваюсь, – сказала Гермиона.

Она сидела, скрестив на груди руки, и в упор смотрела на Кингсли.

– Его необходимо вернуть в Азкабан.

– Нет.

Кингсли подошел к ней ближе, садясь в соседнее кресло:

– Гермиона, мы друзья. И я не допущу, чтобы ты как-то пострадала из-за этой ситуации. Хотя, надо бы. Но Малфоя нужно вернуть в Азкабан.

– Кингсли, – спокойно проговорила Гермиона. – Мы друзья. Но нет, я не допущу, чтобы его снова туда забрали. Почему я должна снова тебе это объяснять? Ты ведь не хуже меня знаешь, что все эти судебные разбирательства абсурдны до крайности.

– Он, – совсем ему не свойственным неуверенным голосом сказал Кингсли, – бывший Пожиратель смерти.

– Который не сделал ничего, – закончила за него Гермиона. – Ну же! Ты же сам это знаешь. Ты не можешь повлиять на решение суда, но на условия его заключения ты повлиять в силах! Я не допущу его возвращения в Азкабан после того, как его чуть было не казнили. Незаконно, заметь.

– И, могу тебя заверить, те, кто повинен в этой халатности, уже поплатились за это.

– Ты ведь знаешь, что это не халатность, так? Ты ведь понимаешь, что это было сделано специально. Это был чей-то заговор. Либо кто-то из членов суда точит на него зуб, либо кому-то из них хорошо заплатили.

– Взятка?

– Ага, – кивнула Гермиона. – Кто-то хочет его смерти. Разреши ему до вынесения приговора быть если не на свободе, то хотя бы не там. Только не в этом месте, прошу. Я могу быть его надзирателем. Под мою ответственность. Я готова ответить головой, если он что-то выкинет.

Кингсли посмотрел в потолок, тяжело вздохнув.

– А почему ты так уверена в том, что он ничего не выкинет, Гермиона?

– Не уверена. Но он не дурак. Ты был хотя бы на одном заседании? Ты видел, что с ним сделал Азкабан? Я наблюдала за этим полтора года. И я уверена, что он не захочет туда вернуться. А, значит, ему придется вести себя хорошо. Будет появляться на всех слушаниях, я уверена, что следующее не станет последним. Но, рано или поздно, я выиграю это дело. Не нужно наказывать его за грехи его отца, Кингсли. Он не заслужил того, что с ним сделало это место. Я могу ненавидеть Драко Малфоя, но мне больно смотреть на то, что с ним стало. Поверь, еще пара месяцев в тюрьме, и он сломается окончательно. Кингсли, он умрет.

Кингсли поднялся с кресла, прошел по кабинету и открыл дверь, знаком показывая Гермионе, что ей пора уходить. И, когда Гермиона, переступив порог, обернулась и посмотрела в его темные глаза, сказал:

– Будь по-твоему. И, я надеюсь, ты хорошо справишься с этой работой. Новые неприятности тебе ни к чему, Гермиона. А мне теперь нужно искать гнилое звено в цепи нашей судебной системы.

Гермиона с трудом удержала себя от того, чтобы не обнять министра магии. Она почти бегом бросилась в свой кабинет, у нее будто крылья за спиной выросли. Сейчас нужно было взять все бумаги по делу Малфоя и спешить домой. Теперь в их с Гарри кампании появилась еще одна голова. Теперь им будет немного проще. Главное, чтобы он ничего не натворил. Ну, уж за этим она проследит.

Но придется оставлять его в одиночестве, когда она будет отправляться на работу. Можно было бы запечатывать квартиру заклинанием, чтобы у него попросту не было возможности выйти. Но она не хотела этого делать. Вызволить его из Азкабана и снова сажать под замок? От его ночных криков у нее до сих пор мурашки по коже. Она должна помочь ему оправиться, а, значит, придется научиться доверять друг другу. Он должен это понять. Это в его интересах.

Гермиона уже выходила из кабинета, как вдруг резко остановилась:

«Невилл!»

Она чуть об этом не забыла. И, быстро подбежав к камину, залезла в него и протянула руку к полке со стоящим на ней горшочком с летучим порохом.

– Хогсмид, дом Невилла Долгопупса, – громко и четко произнесла она.

И ничего не произошло.

«Он закрыл камин».

Немного поразмыслив, Гермиона остановила свой выбор на самом подходящем месте. Скорее потому, что с ним было многое связано, чем потому, что это было действительно подходящее место.

– Хогсмид, «Кабанья голова».

Вспыхнуло зеленое пламя, и в следующее мгновение ее взору предстал мрачный трактир со стоящим в центре комнаты не менее мрачным старцем, удивленно ее рассматривающим.

– Что это еще за чертовщина? – сказал Аберфорт, ставя руки в боки.

– А у вас здесь сегодня не очень людно, да? – неловко спросила Гермиона и пулей бросилась к выходу.

Миновав несколько проулков, вымощенных булыжником, она нашла невысокий дом, теперь принадлежавший ее школьному товарищу, и решительно постучала в тяжелую дубовую дверь.

Дверь отворил высокий, очень привлекательный молодой человек с каким-то растением в руке.

– Гермиона? – улыбнувшись ей, сказал Невилл. – Что ты здесь делаешь?

– Привет, – она обняла его, заходя внутрь. – Мне нужна твоя помощь. Точнее, мне нужна Ханна. Я слышала, что она недавно продала «Дырявый котел» и переехала к тебе.

– Да, но ее сейчас нет дома. Она на стажировке у мадам Помфри. Зачем она тебе?

– Нужно, чтобы она кое-кого осмотрела.

– Кого? – спросил Невилл. – Проходи, не стой в дверях.

– Малфоя.

Невилл остановился как вкопанный, не сводя с нее взгляд.

– Повтори.

– Малфоя. Мне нужно, чтобы она осмотрела Малфоя.

– Разве он не в Азкабане?

– Уже нет. Он у меня дома и он болен.

– Почему он не в Азкабане? – грозно спросил Невилл. – Его освободили? И что он делает у тебя дома?

– Его не освободили. Его чуть не убили, Невилл.

Она всплеснула руками, делая глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание:

– Его отправили на Поцелуй дементора, – и продолжила, не давая другу заговорить. – Незаконно. Без вынесения приговора. И в итоге они сослались на ошибку в системе.

– Ох, – Невилл вздохнул, ставя растение, попытавшееся тут же обвить его руку своими стебельками, на стол, и повернулся к Гермионе. – Но почему его не казнили?

– Я успела вовремя, – она провела руками по лицу. – Он уже стоял в центре зала. На коленях. Дементор уже был в полушаге от него. Приди я минутой позже, Невилл, и… И…

И она упала на колени, задыхаясь в рыданиях. Слишком многое произошло за последние сутки. Слишком много злости и эмоций накопилось в груди.

Невилл подбежал, садясь рядом, и обнял ее за плечи:

– Сейчас с ним все в порядке?

– С какой стороны посмотреть, – ответила Гермиона, вытирая нос рукавом мантии. – По большому счету, да.

– И как он?

– Все такой же невыносимый, – с ухмылкой ответила Гермиона.

– Ну, этого у него и Азкабан не отнимет, – хохотнул Невилл.

Они сидели несколько минут в тишине, когда Невилл снова заговорил:

– Я понимаю, почему ты это делаешь. Я ненавижу его, но понимаю, правда. И… Визенгамот пошел в обход закона, серьезно?

– В сложившейся ситуации, к ним практически не придраться. Наказание исполнял какой-то местечковый судебный состав, не относящийся к Визенгамоту, – ответила Гермиона.

Она уже успокоилась и, взяв Невилла за руку, поднялась с ковра.

– И что с ним? – спросил Невилл. – Зачем нужна Ханна?

– У него раны на теле. Я не знаю, что это. А, может, есть еще что-то, чего не видно. Я не хочу рисковать, таща его в Мунго. Тем более, когда есть возможность пригласить лекаря домой.

– Она должна скоро вернуться из Замка, и я скажу ей, чтобы зашла к тебе, – ответил Невилл. – Ты живешь все там же?

– Да. Спасибо тебе большое, – сказала Гермиона. – И, ты не будешь против, если я воспользуюсь твоим камином? Не хочу снова попадаться на глаза Аберфорту.

– Вот как ты попала в Хогсмид! – рассмеялся Невилл. – Старик в последнее время постоянно не в духе, не обращай внимание. Но, может, хотя бы чаю выпьешь?

– Спасибо, – улыбнулась ему Гермиона. – Но я на самом деле тороплюсь. С ним сейчас сидит Гарри. Думаю, пора избавить его от этого бремени. Хотя, до сих пор не могу понять, кто хуже, Малфой или тетушка Рона Мюриэль.

– Я ставлю на Мюриэль, – сказал Невилл, направляя волшебную палочку на камин. – Передавай Гарри привет. Ханна скоро будет у тебя.

И, чмокнув Невилла на прощание, Гермиона зашла в камин, прихватив горсть летучего пороха.

***

Гермиона вошла в квартиру и, в ужасе отшатнувшись, закрыла уши руками. Когда она только въехала, она защитила квартиру звуконипроницаемыми чарами, чтобы соседи не жаловались на громкую музыку. Что бы подумали соседи, услышав это?

В гостиной на всю громкость работал телевизор. Зачем вообще в телевизоре делать такую громкость? В комнате никого не было.

– Гарри! – закричала Гермиона.

Бросив на пол сумку, она взмыла по лестнице в свою спальню и распахнула дверь. Никого.

«Что-то случилось», – неприятно екнуло в груди.

Она спустилась обратно в гостиную. Нужно умыться. Гермиона открыла дверь ванной и, не успев даже подумать, расхохоталась.

В ванне, прижав к себе колени, сидел Малфой, плотно держа у головы подушку.

«Волшебники ведь всегда очень пугливо относятся к магловским вещам! – подумала Гермиона. – Особенно к таким громким».

– Выключи это! – закричал ей Драко.

– Вылезай оттуда, – сказала Гермиона и направилась к телевизору.

– Что это за чертовщина? – спросил Драко, выходя из ванной и пугливо косясь на уже отключенный Гермионой источник шума.

– Это телевизор, Малфой, – с тенью снисходительности ответила она. – Где Гарри?

– Ушел, – хмыкнув, сказал Драко. – Кажется, обиделся. По-моему, раньше он был более толстокожим, не находишь?

– Что ты ему наговорил? – строго спросила Гермиона.

– Ничего, чего бы не говорил прежде.

– Я схожу к Гарри, а ты сиди здесь. Скоро придет Ханна тебя осмотреть.

– Что еще за Ханна? И зачем ей меня осматривать?

– Ханна Аббот, ты должен ее помнить, она училась с нами на одном курсе.

– Пуффендуйка, что ли? И зачем ей меня осматривать?

– Лишним не будет, – сказала Гермиона, подхватывая с пола сумку.

И уже у двери обернулась, оглядев комнату.

«Пожалуй, так бед будет меньше», – подумала она.

– Я включу тебе фильм, – сказал Гермиона, подходя к телевизору.– Будешь смотреть, пока не придет Ханна.

Она выдвинула ящик с дисками.

– Что еще за филь? – морща лоб, спросил Драко.

– Дру… – она запнулась. – Фильм. Кино. Знаешь, как если читать книгу, но только смотреть. Ох, сам сейчас увидишь.

– Это плеер, – продолжала она, указывая Драко на серебристый предмет. – Если диск закончится до того, как я вернусь, нажмешь эту кнопку и перевернешь его. Это пауза. Нажмешь сюда, когда Ханна придет.

Драко подошел ближе, недоверчиво рассматривая плеер, пока Гермиона вставляла диск.

– И что это за фильм? – спросил он.

Гермиона посмотрела в его глаза и, вкладывая в руку пеструю коробочку, сказала:

– Друзья, Драко.

========== Глава 6 ==========

Он дрожит всем телом. Он сидит в темном углу холодной камеры, вжимаясь в каменную стену. Он крепче прижимает к себе колени, закрывая ими грудь. Руки щитом накрывают опущенную голову, а тонкие пальцы судорожно цепляются за волосы.

В камере вонь. Через крохотное окошко у самого потолка на его руки летят, растекаясь, капли дождя. Холодно. Он дрожит еще сильнее.

У решетки какое-то движение. И он видит, как черная тень сквозь прутья просачивается в его камеру. Она медленно плывет по воздуху, выставляя вперед тянущиеся к нему костлявые руки с длинными пальцами.

Он сильнее прижимает голову к коленям, только бы не видеть ничего. В глазах темно. Острый ноготь скользит по щеке, оставляя за собой тонкий порез, теперь сочащийся кровью. Крепкие твердые пальцы скользят по его волосам, сжимаясь в кулак на затылке.

Он еще сильнее прижимает голову к коленям. Но в нем уже нет столько силы, сколько ее в этой костлявой руке, которая тянет его за волосы назад. Он сдается, запрокидывая голову. Глаза распахиваются. И он видит перед собой голову дементора с зияющей в ней дырой вместо рта. Рука сильнее дергает его за волосы, заставляя раскрыть рот.