Текст книги "Defender (СИ)"

Автор книги: Eva Peverell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Пол под ногами дрогнул, и будка начала стремительно падать вниз, пока приятный женский голос не объявил пункт назначения.

– Ты уверена, что Кингсли сможет нам помочь? – спросил Гарри.

Гермиона почти бежала по темному коридору, и Гарри еле за ней поспевал. Кабинеты давно опустели, в коридорах не было ни души. Все сотрудники Министерства магии давно были дома со своими семьями и готовились к празднованию нового года.

– Если он не сможет, – кинула через плечо Гермиона, – никто не сможет.

Она без стука рванула в дверь и, быстрым шагом миновав круглую комнату, остановилась у массивного стола министра магии.

Кингсли сидел, закинув ногу на ногу и сложив на груди руки. Было ясно, что он их ждал.

– Кингсли, верни его сейчас же, – сходу начала Гермиона дрожащим от гнева и волнения голосом.– Или, я клянусь, можешь больше никогда не рассчитывать на мою помощь. Ни в чем.

Кингсли Бруствер поднялся и, обогнув стол, встал перед Гермионой.

– Кингсли, верни его! Сейчас же! – закричала она, готовая ударить его в грудь.

– Я посмотрю, что можно сделать, – спокойно сказал он и вышел из кабинета.

– И как это понимать? – Гермиона недоуменно оглянулась на Гарри.

– Ты же знаешь Кингсли, – сказал тот, опускаясь в пухлое кресло. – Если он сказал, что что-то можно сделать, значит, ситуация не безнадежна. Давай подождем.

– Может, пойдем в зал суда? – неуверенно спросила Гермиона.

– Сядь, – спокойно сказал Гарри. – Будем ждать.

Гермиона села в кресло, уронив лицо в раскрытые ладони.

– Знаешь, – тихо сказала она, будто в пустоту, – когда я болела, он варил мне суп. А в Хогвартсе, когда я увидела Рона и Лаванду, увел меня оттуда.

Гермиона умолкла, не ожидая ответа. Только договорив, она тут же поняла, что в этом не было нужды. Гарри и так все это знал. Он это знал, только увидев ее в переулке у телефонной будки, взвинченную и испуганную. Она не понимала этой разницы в отношениях Гарри и Рона к Драко. Если Рон его всегда открыто ненавидел, то Гарри, казалось, видел больше, чем тот показывал. И сейчас. Он мало спрашивал о том, каково ей уживаться под одной крышей с их школьным врагом. Гарри достаточно было слышать ее интонации, когда она говорила о Драко. И Гермионе было ясно, что не потребуется лишних объяснений. И именно поэтому, впопыхах отправляя Патронус в дом Поттеров, она знала, что, только ее ноги коснутся мостовой, Гарри уже будет рядом.

– Тебе все равно придется идти на вечеринку, ты знаешь? – с улыбкой спросил Гарри, явно пытаясь сменить тему и увлечь Гермиону прочь от мрачных мыслей.

– О, боги… Джинни, должно быть, в ярости, – сказала Гермиона, поднимая голову и возвращаясь к окутавшей их реальности министерского кабинета.

– Я бы так не сказал, – хохотнул Гарри. – Но не в восторге – точно.

– Я так больше не могу! – вдруг воскликнула Гермиона, вставая на ноги. – Пойдем к залу суда.

– Гермиона… – начал Гарри, когда дверь кабинета распахнулась, и вошел Кингсли Бруствер.

– Его забирают, – басистым, заполнившим весь кабинет голосом, сказал он. – Я ничего не могу сделать.

Что-то тяжелое упало в желудок, разрываясь внутри. Ноги, на мгновение подкосившиеся, тут же понесли ее прочь. В темный коридор, где также не было никого, кто мог бы помочь ей. Гермиона бежала к лифтам, слыша вперемешку со стуком своих каблуков звон шагов позади. Гарри никогда ее не бросит, даже сейчас.

Несколько этажей, снова коридор, выложенный темно-зеленым камнем, пустой зал. Снова коридор, лифты, и вот они на улице, окутываемые крупными хлопьями снега, тающими на кончике носа и сверкающими в ворсинках зимних мантий.

– Что делать? – пытаясь отдышаться, спросил Гарри, внимательно смотря ей в глаза.

Гарри никогда ее не бросит, даже сейчас.

– Где твоя мантия-невидимка?

***

Ее ноги со звоном ударились о камень. Кругом бушевало море, заливая брызгами черный мост, ведущий из бездны к высоким стенам Азкабана.

В ее сторону направлялся кортеж из нескольких волшебников, окруженных дементорами. Они ритмично шагали, таща за собой упирающегося юношу. Его руки были сцеплены массивными кандалами, ноги подгибались, ударяясь коленями о землю.

Гермиона стояла у стены, наблюдая за тем, как они приближаются к ней. Она чувствовала охватившее ее отчаяние и страх. Панический страх. Такой, который может вселить лишь дементор. Черная бездна, разверзнувшаяся в груди. Будто монстр, жадно пожирающий всю твою сущность. Она стояла и глядела на приближающуюся к ней процессию во все глаза, и палочка дрожала в слабеющей руке.

Ей нельзя вызывать Патронуса – ее тут же раскроют.

Только осознав, что даже Кингсли не в силах что-то сделать, Гермиона тут же поняла, что действовать придется самой. И действовать незаконно. И в тот миг она благодарила судьбу, пропавшую жабу Невилла и даже горного тролля за то, что именно Гарри стал ее другом. Стоило ей спросить про мантию-невидимку, Гарри, не сказав и слова, с хлопком растворился в занесенном снегом узком проулке. А не успела она опомниться, уже стоял рядом, протягивая ей серебристую, сверкающую в свете луны ткань. Он знал, что она сделает. Знал и не собирался мешать.

Гермиона привалилась к стене, чувствуя спиной ледяной холод камня.

Несколько секунд – и группа мракоборцев с извечными стражами Азкабана скроются за толстой решеткой ворот тюрьмы.

Кончики пальцев нащупали ручейки каменных стыков. Ноги подкашивались, а из груди рвался наружу не стон, рев отчаяния. Но нельзя вызывать Патронус. Она резко оттолкнулась от стены, в один миг влетев в шествующую группу людей, проскочив меж двух дементоров, тут же почувствовавших ее горящую душу. Гермиона подошла к Драко, подхватывая его шаг. Он не заметил, как колыхнулся ветер возле его щеки. Не заметил, как ближайший к нему дементор вдруг резко обернулся, протягивая вперед костлявые руки.

Все ее силы ушли на этот маневр. Теперь либо отправиться с ним в камеру, либо упасть прямо здесь и, скорее всего, умереть, скрытой мантией-невидимкой.

Он варил ей суп. Когда она болела, он варил ей самый ужасный суп, какой ей довелось есть в своей жизни.

Глубокий вдох – и плечи выровнялись, подбородок пополз вверх.

Его отчаянные крики по ночам, стихающие, только он прижимался к ее коленям. Исчезнувшие из их жизни, стоило ему понять, что с ней он в безопасности.

Рука подалась вбок, и тонкие пальцы нащупали в туманной дымке опустившейся ночи его ладонь.

Драко вздрогнул, резко вздернув голову и смотря в пустоту сквозь идущую с ним рядом Гермиону. Не прошло и секунды, как он все понял. Его пальцы сжались, обхватывая ее руку, и в следующий миг звонкий хлопок отбросил окружающих их мракоборцев в разные стороны, заставив покатиться по мостовой. И дементоры, на мгновение опешив, переключились на новый обезоруженный источник питания, потеряв две растворившиеся в воздухе горячие души.

***

Они трансгрессировали к выкрашенной голубой краской двери, и Гермиона тут же зазвенела ключами.

– Что ты делаешь? – тяжело дыша, спросил Драко.

– Спасаю тебя, – ответила Гермиона, дрожащими пальцами пытаясь вставить ключ в замочную скважину.

Стоило двери захлопнуться за их спинами, как в голове беснующимся потоком пролетели события минувшего часа. Драко стоял в центре комнаты, не сводя с нее взгляд.

– Они вернутся, – сказал он.

– Не сегодня, – ответила Гермиона, заставляя его удивленно поднять брови. – Когда они придут, здесь они ничего не увидят.

Она развернулась и взмахнула волшебной палочкой, нашептывая заклинания, охватившие дверь ярким холодным пламенем.

– Они увидят лишь голую стену, – сказала она, поворачиваясь к исчезающей двери спиной.

– Иди спать, – тихо, но уверенно проговорил Драко, отворачиваясь от нее.

– Ты хотел, чтобы я оставила тебя там? – воскликнула она.

И тут же осеклась. Себя она застала врасплох своей эмоциональностью даже больше, чем его.

– Нет, – тихо сказал Драко. – Спасибо.

Несколько выдохов она порывалась что-то сказать, но, скинув с себя пальто, отправилась наверх, остановившись под ударившими в спину словами:

– Они придут.

– Не сегодня, – не оборачиваясь, снова повторила недавние слова Гермиона и перешагнула через порог своей спальни.

Она сидела на кровати в темноте и ждала. Это должно было случиться, она была в этом уверена. Она ждала, размеренно отсчитывая секунды. Обхватив колени и раскачиваясь вперед-назад, она смотрела в одну точку на белом потолке, когда окружающую ее темноту разрезал полный боли нечеловеческий крик.

Как во сне, Гермиона слетела по деревянным ступеням. Каждый шаг – будто она делала это только вчера. Она села на диван, обхватывая дрожащие плечи, пытаясь заглушить не прекращающийся крик, как вдруг Драко смолк. Быстрее, чем бывало прежде. И не успела она опомниться, как ладони заскользили по подавшейся к ней груди. Крепкие руки обвили ее тело, и горячие губы слились с ее губами.

Никто и никогда не целовал ее прежде так. В этом поцелуе, казалось, вырвалось наружу все пережитое двумя такими далекими, но, в то же время, такими близкими людьми. Боль и отчаяние, страх перед грядущим, каждая секунда той, порой даже бессловесной, поддержки. Все, что они оба чувствовали или были вынуждены чувствовать в последнее время, слилось в одно. В одно охватившее их желание. Желание быть одним целым. Потому что именно так и было уже долгое время, пусть и понять они это не смогли даже сейчас. Но охватившая их страсть не оставляла времени для подобных раздумий.

Гермиона почувствовала, как ночнушка с треском рвется на ее спине. Откинула голову назад, поддаваясь схватившим ее волосы пальцам. Содрогнулась от горячего дыхания на своей шее. И квартирка с деревянной лестницей и крохотным камином, предназначенным разве что для лилипутов, впервые услышала ее громкий пронзительный стон, когда крепкие, словно камень, губы, сомкнулись на груди, освобожденной из-под только что сорванной с нее рубашки.

========== Глава 15 ==========

Гермиона чувствовала, что задыхается. Что-то сдавливало ее грудь, не давая сделать достаточно глубокий вдох. Она распахнула глаза, делая судорожные короткие вдохи и пытаясь разглядеть окружающее ее пространство.

В комнате еще было темно, небо только-только начинало слабо светлеть. Гермиона осторожно повернула голову, боязливо глянув через плечо.

«О, Мерлин, что же я натворила…» – подумала она, желая только провалиться сквозь землю, а лучше и вовсе исчезнуть.

Драко спал, крепко прижимая ее к себе. Волосы разметались по подушке, губы были чуть приоткрыты, заставляя воздух слабо свистеть на выдохе. Его рука змеей обвилась вокруг ее обнаженной груди, оттого ей и было так тяжело дышать.

Гермиона почувствовала, как щеки начинают гореть. Еще никогда она не позволяла себе подобных безрассудств. А что если он сейчас проснется? До чего же неловко будет! Нет, ей надо отсюда выбираться.

И что же он о ней теперь подумает?

«Проснется и рассмеется мне в лицо».

Стоило этим мыслям пролететь в голове, как сердце сжалось, будто в ледяных тисках. С усилием подавив стон отчаяния, Гермиона поползла вниз, пытаясь выбраться из-под мускулистой руки.

«Как же крепко вцепился, – думала она, непрерывно поглядывая через плечо и молясь, только бы он не проснулся. – Только бы. Не. Проснулся».

В очередной раз обернувшись, она вдруг замерла, рассматривая бледное лицо. Прежде острые скулы чуть округлились, и бледность кожи уже не казалась такой болезненной. Челка падала на прямые брови, слегка касаясь длинных ресниц. Рот был приоткрыт, обнажая кончики острых белых зубов.

Повинуясь инстинкту, она дотронулась до своей шеи, и тонкие пальцы замерли, почувствовав на гладкой коже ряд мелких вмятин от легкого укуса. И стоило этому произойти, как сознание наполнилось отрывками минувшей ночи, а низ живота скрутило до боли, заставляя быстрее биться сердце. Не отдавая себе отчета, Гермиона снова легла на подушку и повернулась лицом навстречу жаркому дыханию, еще больше распаляющему ее уже пунцовые щеки. Ее пальцы поползли вверх, останавливаясь на светлой, будто мрамор, щеке. Она лежала, глубоко вдыхая горячие вздохи, водила пальцами по бледным щекам, очерчивая каждый контур. Скулы, щеки, точеная прямая челюсть, жилистая шея, выпирающая острым кадыком. Пальцы замерли на ключице, не решаясь ползти дальше, но не мешая глазам делать это за них.

«Он возненавидит меня, когда проснется. Лучше бы мне уйти, пока этого не произошло», – пронеслось где-то в глубине сознания.

Слишком глубоко, чтобы заставить ее глаза перестать смотреть на гладкую рельефную грудь, с жадностью впитывая и запоминая каждый ее миллиметр. Рука вновь поползла вниз, прежде чем разум успел это осознать. Ее дыхание участилось, сердце колотилось, заглушая все посторонние звуки, будто оно успело перебраться куда-то ближе к ушам. Пальцы скользили по твердой груди все ниже, мизинец слабо дрогнул, натолкнувшись на острое возвышение на своем пути. Живот скрутило еще сильнее, и из горла вырвался еле слышный стон. Словно во сне, пытаясь контролировать свое зрение в застилающей его дымке, Гермиона провожала глазами скрывающиеся под одеялом пальцы, даже не осознавая, что они принадлежат ей, чувствуя нежной кожей у контура ногтей очертания каменного пресса. Ее пальцы миновали впадинку внизу живота, опускаясь ниже, с каждым пройденным сантиметром, все больше обволакиваемые жаром исследуемого ею тела.

Вдруг дымка, только что мешающая ей ясно видеть, рассеялась, а легкие будто схлопнулись, лишив возможности дышать. И прежде чем разум смог осознать невидимую перемену, ее рука застыла, отчаянно впиваясь ногтями в горячую кожу.

Его грудь перестала размеренно вздыматься, и Гермиона больше не слышала слабого свиста дыхания сквозь зубы. Она, кляня про себя все людские пороки, медленно повернула кверху голову на подушке, ударяясь о спокойный холодный взгляд серых глаз, замерший на ее лице.

«Проснулся», – выдохнула она, чувствуя, как слабая дрожь расползается от ее груди паутиной по всему телу.

Гермиона застыла, не решаясь даже убрать слившуюся с его животом руку, надеясь, что если она не будет ей шевелить, то, может, Драко ее руки и не заметит. Она лежала, будто жертва Горгоны, не сводя с его лица испуганного взгляда и мысленно моля его снова закрыть глаза. Низ живота предательски крутило, мешая ей придать хотя бы видимость спокойного дыхания. И она могла поклясться, что он тоже слышит, как бьется ее сердце.

Драко, не моргая, смотрел на нее сверху вниз, и, если бы Гермиона не знала, что перед ней живой человек, то легко могла бы решить, что ее рука покоится на животе восковой фигуры. Удивительно горячей восковой фигуры. Но такой недвижимой, какой она и должна быть. Он словно замер во времени и пространстве, и все, что выдавало в нем жизнь, был спокойный ледяной взгляд. Он внимательно смотрел на нее, слегка нахмурив брови, будто пытался разглядеть что-то большее, чем способны видеть глаза.

И когда Гермиона уже почти решилась пошевелиться, только бы выбраться оттуда, куда сама себя загнала, резкий толчок разомкнул ее колени. Его согнутая в колене нога поползла вверх по внутренним сторонам ее бедер, вырывая из ее глотки предательский стон. Гермиона закрыла рот руками и замерла, будто ее только что обдали ледяной водой. Крепко прижимая руки к лицу, она не могла оторвать взгляд от все так же внимательно рассматривающих ее глаз. Драко смотрел на нее, будто ничего не изменилось. И она бы поверила в это, если бы не его нога, медленно скользящая под одеялом по ее коже, стремящаяся в каждую следующую секунду столкнуться с горящей влажной плотью.

Его рот чуть растянулся в тонкой насмешливой улыбке, и Драко приподнялся на локте, повиснув над ней. Чуть касаясь кончиком своего носа – ее.

«Да возьми же ты себя в руки, – раздался голос откуда-то из глубин сознания. – Он насмехается над твоей слабостью. Возьми себя в руки!»

– Нет! – выдохнула Гермиона, толкнув Драко ладонями в грудь.

«Нет? Очень красноречиво», – зло подумала Гермиона про себя.

– Нет? – с ухмылкой переспросил Драко, снова нависая над ней и сильнее прижимая к дивану своим телом.

– Ты слышал? Там, – сбивчиво пробормотала Гермиона, отодвигая его руку и сползая на пол.

– Что – там? – непонимающе спросил Драко, и холодный взгляд сменился недоумением.

– Кажется, молоко убежало, – задыхаясь, ответила Гермиона, вытягивая из-под него простыню. – Я пойду проверю.

– Что? – снова спросил Драко, приподнимаясь на локте, чтобы освободить от своего веса ткань, и, не удержавшись, хохотнул, когда тянущая изо всех сил простыню Гермиона, повалилась на спину. – Что убежало?

– Я только проверю, – выдохнула Гермиона, на ходу оборачиваясь простыней.

– Какое молоко? – крикнул ей вслед Драко. – Когда ты успела выпить, еще даже не рассвело! Эй, твое молоко что, в подъезде?

Последних слов девушка уже не слышала. На ватных ногах она выскользнула в ближайшую дверь, и, прислонившись к ней спиной, замерла, разглядывая облупившуюся краску на перилах.

Что-то холодное коснулось ее ноги и, чуть сдвинув в бок кусок ткани, Гермиона увидела в своей руке волшебную палочку.

«Ну, хоть что-то полезное я делаю на автомате», – подумала она, и лестничная площадка опустела.

***

Гермиона, дрожа всем телом и выше натягивая на грудь простыню, постучала в дверь.

«Только бы открыла Джинни, только бы Джинни… – в отчаянии повторяла она про себя, – Очередного позора я просто не вынесу».

Дверь распахнулась. На пороге стоял Гарри.

– Привет, – дрожащим от холода и смущения голосом сказала Гермиона.

– Привет… – эхом отозвался Гарри, недоверчиво рассматривая подругу. Он выглядел довольно бодрым для столь раннего часа. – Умоляю, скажи, что это не новый тренд сезона, – сказал он, указывая пальцем на ее одеяние.

– Не смешно, – буркнула Гермиона, делая шаг в его сторону, но друг будто окаменел. – Может, пропустишь?

– Да, конечно, – тут же встрепенулся Гарри, словно выходя из транса. – Да, заходи. Заходи, конечно.

Гермиона прошла в гостиную, озираясь по сторонам. Вот так картина. Кто увидел бы ее так, ни за что бы не узнал отличницу Гермиону Грейнджер, уж наверняка.

Окончательно пришедший в себя Гарри захлопнул дверь и обернулся к гостье, все еще недоверчиво ее рассматривая.

– Пожалуйста, ничего не спрашивай, – жалобным голосом сказала Гермиона, опускаясь в кресло.

– Я совершенно точно ничего не хочу об этом знать, – тут же уверенно отозвался Гарри.

– И я ценю в тебе это, – с нажимом ответила Гермиона. – А ты почему не спишь?

– Ты меня разбудила.

Гермиона потупилась, рассматривая свои колени, и тут же зарылась лицом в ладони.

– Мерлин! – крикнула она, поднимаясь на ноги и тут же ловя чуть было не слетевшую ткань. – Гарри! Это какое-то безумие!

– Да уж наверняка, – настороженно ответил Гарри. – Налить тебе чаю?

– Лучше, огневиски.

Гарри картинно повернул голову вбок и посмотрел на стоящие на угловом столике часы с зелеными цифрами «05:07 am». Но не успел он так же картинно вздохнуть, как Гермиона взмахнула палочкой, и на циферблате появилось «05:07 pm».

Гарри хмыкнул и, сунув руки в карманы халата, зашагал в конец комнаты, где стоял высокий шкаф с застекленными дверцами и множеством бутылок за ними.

– Думаю, Слизнорт бы это оценил, – с улыбкой, сказал он.

Гермиона промолчала. Она прижала к груди колени, крепко их обхватив. Как же она до этого докатилась? Сидит почти что голая в гостиной лучшего друга и все, что ей нужно – огневиски в пять утра.

– Думаю, Слизнорт бы оценил не это, – не удержавшись, засмеялась она.

Гарри подал ей стакан и сел напротив, рассматривая ее так же внимательно, но теперь в его взгляде читалось отнюдь не недоумение. Он смотрел настороженно и заботливо. Гермиона была уверена: будь на ней чуть больше одежды – он бы ее обнял.

– Ты в порядке? – спросил Гарри.

– Да.

– Мне стоит вмешаться?

– Нет.

Она отпила, даже не чувствуя полившегося по ее горлу огня, и, перевалившись через подлокотник, поставила стакан на пол.

– Все хорошо, правда, – тихо сказала она. – Насколько это возможно. Прости, что явилась среди ночи, но мне больше некуда было идти.

– Ага, – покачал головой Гарри. – Я принесу тебе какую-нибудь одежду Джинни, ты не против?

Сдержав порыв бросить в друга стаканом с огневиски, Гермиона утвердительно кивнула.

– А где она, Джинни? – спросила Гермиона. Она вдруг поняла, что будь ее подруга дома, вряд ли бы она отлеживалась в постели, не зная, кто пришел и куда запропастился ее муж.

– Она уехала вчера, – ответил Гарри, выходя из комнаты.

– Уехала? – непонимающе спросила Гермиона. – Куда?

– Она у Рона, – сказал Гарри, протягивая ей сложенные вещи. – Должна вернуться в обед. Ты одевайся пока, я сварганю чего-нибудь на завтрак.

– У Рона? – обратилась Гермиона к его удаляющейся спине, попутно натягивая трико. – Какая классная футболка! Как думаешь, Джинни заметит, если она пропадет?

Гермиона поднялась и, подхватив стакан, направилась на кухню, откуда уже веяло насыщенным запахом жарящейся яичницы с беконом.

– Так что насчет футболки? – игриво спросила она, прислонившись к дверному косяку.

– Что? – рассеянно переспросил Гарри, оборачиваясь. – А-а-а, забирай. У нее столько шмоток, что она и не заметит пропажи одной футболки. А тебе идет. Во всяком случае, больше, чем простыня, – рассмеялся он.

– Эй! – крикнула Гермиона, улыбаясь. – Так, а почему она у Рона?

– Сказала, ее сестринский долг – объяснить ему, как устроен мир.

– Что? – непонимающе нахмурилась Гермиона.

– Рон с Лавандой вроде как женятся, – помолчав, ответил Гарри.

– Что? – еле слышно спросила Гермиона.

Она видела, что Гарри вновь отвернулся к плите, переворачивая бекон. Видела, что он ничего не говорит. Возможно, потому что он понимал, что она все равно его не услышит. Будто ее молотком шарахнули прямо в висок. Ее Рон женится.

Гермиона на негнущихся ногах прошла к столу и, опершись на него, опустилась на стоящий рядом стул.

Нет, она не ревнует. Это было бы глупо. Они расстались слишком давно. Да ведь и она сама оказалась здесь, сбежав из постели Малфоя. Но… Рон женится. Это как-то неправильно. Странно, уж точно.

– Не думаю, что сам Рон об этом догадывается, – вдруг заговорил Гарри, выдергивая Гермиону из захвативших ее мыслей. – Но все вроде как к этому идет. Сложно это все, – вздохнул он, ставя перед ней тарелку.

– И зачем Джинни к нему поехала? – спросила Гермиона.

– Не спрашивай. Не знаю, – сказал Гарри, садясь рядом. – Она считает, что Рон испугается и все испортит. И сам будет потом об этом жалеть.

– То есть, ты думаешь, что Лаванда ему подходит? – негодующе воскликнула Гермиона.

– Не набрасывайся на меня! – ответил Гарри. – Набрасывайся на яичницу, – он попытался улыбнуться. – Слушай, да, возможно, она странная. Отчасти. Но ему с ней хорошо. Может, он ее даже любит. Я не знаю.

– Ясно, – ответила Гермиона, придвигая к себе тарелку и отправляя в рот огромный кусок бекона, только бы Гарри понял, что она больше не хочет об этом говорить.

Они сидели в молчании и поедали наспех приготовленный, но очень вкусный, как показалось Гермионе, завтрак, когда из гостиной послышался настойчивый стук в дверь.

– Ты же сказал, Джинни вернется в обед.

Гермиона замерла с вилкой у рта и не сводя настороженный взгляд с друга.

– Джинни бы не стучала, – так же настороженно ответил Гарри.

Он отодвинул тарелку, поднялся и, замявшись, все же вышел из комнаты. Гермиона поспешила за ним.

Когда она уже вбежала в центр гостиной, Гарри отошел от входной двери, впуская в комнату Кингсли Бруствера.

– Грейнджер, я повсюду тебя ищу! – пробасил он голосом, заполнившим весь дом.

– Что-то случилось, – испуганно проговорила Гермиона.

– Слушание, – сказал Кингсли. – В Министерстве. Сейчас.

Гарри и Гермиона переглянулись.

– Сейчас? – переспросила Гермиона.

– Да, сейчас! – крикнул Кингсли.

– Да объясни же ты хоть что-нибудь! – не выдержал Гарри.

– Мне нужно домой, – сказала Гермиона.

– Нет, не нужно, – ответил Кингсли. – Малфой уже в Министерстве.

– Что? – воскликнула Гермиона, чувствуя, что снова начинает задыхаться.

– Успокойся, – сказал Кингсли, подходя к ней. Он положил руку ей на плечо и легко прижал к себе.

«Он, должно быть, думает, что успокаивает меня», – раздраженно подумала Гермиона.

– Слушайте, – сказал Кингсли. – Нарцисса пришла в себя и решила сделать заявление. Мне удалось с ней переговорить, прежде чем мракоборцы ее забрали. Она собирается сделать чистосердечное признание.

Гермиона смотрела на министра, напрягшись всем телом и поглядывая на Гарри в надежде на его поддержку.

– Как это поможет нам в деле Малфоя? – спросил Гарри, словно услышав ее немой вопрос.

– Вы не поняли? Она скажет все, чтобы защитить своего сына. Если присяжные примут ее заявление, то Малфоя-младшего сегодня оправдают.

– Гарри, – проговорила Гермиона, хватаясь за его руку. – Он этого не допустит.

Гарри, словно не замечая ее отчаяния, повернулся к Кингсли:

– Что мы можем сделать?

– Только помочь его матери его уберечь, – ответил министр. – В конце концов, именно этого вы и добивались последние полтора года. Нарцисса Малфой возьмет всю вину на себя, убедит присяжных в том, что у Драко не было выбора, по крайней мере, так я это вижу. И его освободят.

– Но она спасла мне жизнь, – вдруг сказал Гарри.

========== Глава 16 ==========

Гермиона схватила Гарри за локоть, останавливаясь у двери зала суда.

– Гарри, – шепотом сказала она, – я в трениках!

– Тогда будем надеяться, что кому-нибудь из присяжных импонирует твой стиль, – шикнул Гарри, и втолкнул ее в дверной проем.

Здесь все было так, как она запомнила с последнего заседания и всех ему предшествующих. Перемену вызвала только высокая худощавая женщина с длинными белокурыми волосами, стоящая в центре зала рядом с юношей, похожим на нее, как две капли воды.

Стараясь не смотреть на Драко, Гермиона прошла за Гарри к подготовленным для них местам, на ходу припоминая всех присяжных.

«Лиловые мантии. Это Визенгамот!» – удивилась она.

Она толкнула Гарри в бок, кивая в сторону судей.

– Да, я уже понял, – прошептал он.

– Итак, миссис Малфой, – заговорил председатель, словно не замечая вошедших, – вы утверждаете, что мистер Малфой не имел представления о намерениях Того-Кого-Нельзя-Называть и не понимал, что участвует в его заговоре?

– У моего сына не было выбора! – громко сказала Нарцисса. – Он всего лишь боролся за свою жизнь!

– Убивая невинных людей? – спокойно спросил председатель.

– Драко никого не убивал! – с надрывом выкрикнула Нарцисса.

– Но разве во время Войны не ваше родовое поместье служило оплотом армии Пожирателей Смерти с Ним во главе?

– Умоляю! – крикнула Нарцисса, делая шаг вперед и падая на колени. – Темный Лорд сам избрал нас, мы не могли ответить ему отказом. Он бы убил всех нас!

– И вы предпочли смерти многих невинных – своей, – медленно проговорил председатель.

Дрожащие в рыданиях плечи Нарциссы замерли, и она подняла вдруг окаменевшее лицо, в упор глядя на председателя:

– Неужто вы думаете, что моя смерть и смерть моего сына остановили бы все те убийства?

– Но вы и не помешали им, – холодно отозвался председатель.

– Я всего лишь пыталась сохранить то, что у меня есть. Как любая мать. Неужели вы! Или вы… – она глянула на сидящих подле председателя женщин. – Неужели вы не пошли бы на все, чтобы сохранить жизнь своему ребенку?

Гермиона перевела взгляд на волшебницу, к которой обращалась Нарцисса. Та сидела, опустив глаза в пол и теребя пальцами кусок своей мантии.

«У них нет ничего, – подумала Гермиона. – Пустые угрозы. Им так и не удалось найти хоть какие-нибудь доказательства их участия в преступлениях».

Она посмотрела на Драко, и сердце тут же ушло в пятки. Он сидел на высоком стуле в центре зала, прикованный по рукам и ногам. И не сводил взгляд с нее. Совершенно пустой, ничего не выражающий, взгляд.

«Он меня ненавидит, – подумала Гермиона. – И поделом».

От мыслей ее отвлек вошедший в зал мужчина с огненно-рыжими волосами. Он молча прошел мимо стоящей у дверей охраны и, коротко кивнув присяжным, направился к ним. Поднявшись по ступеням, Перси протянул председателю массивный свиток, опечатанный сразу двумя печатями, и, ничего не сказав, направился к задним рядам, где сидели Гарри и Гермиона.

– Перси, что!.. – начал шепотом Гарри.

– Тс-с, – Перси приложил палец к губам. – Не сейчас.

Он сел на свободное место рядом с Гермионой.

– Перси… – прошептала Гермиона, не отрывая взгляд от председателя. Тот уже сорвал печати и с не выражающим ничего лицом погрузился в свиток. – Перси, что это? Почему ты ничего нам не сказал?

Гермиону словно сковало льдом. Как он мог так поступить? Перси всегда отдавался своей работе с излишним энтузиазмом, но почему он их хотя бы не предупредил? Если бы он только намекнул о том, что раскопала следственная комиссия, у нее было время подготовиться.

«Возможно, я не учла того, как Уизли ненавидят Малфоев».

Она сидела, судорожно перебирая пальцы, когда председатель сложил свиток и развернулся, остановив свой взгляд на ней, будто чувствуя ее отчаяние.

«Все пропало», – в отчаянии подумала Гермиона.

– Мистер Поттер, – вдруг громко сказал председатель, – могли бы вы повторить свое заявление?

– Прошу прощения, сэр? – ответил Гарри, поднимаясь с места.

– Ваше заявление, мистер Поттер. О том, что именно миссис Малфой помогла вам победить Того-Кого-Нельзя-Называть.

Гермиона подняла голову, посмотрев на Гарри. Он стоял, переводя взгляд с председателя на Нарциссу, и Гермиона кожей чувствовала, как напряженно он в этот момент соображает, перебирая в голове все детали прошлых слушаний.

– Иди, – шепнула она другу.

«Здесь им не к чему прикопаться, – подумала она. – Ведь не к чему?»

Она снова посмотрела на Перси, но тот сидел, смотря в одну точку, будто не замечает ни ее, ни Гарри.

– Мистер Поттер, – услышала она голос председателя, – ранее вы заявляли, что Нарцисса Малфой оказала вам помощь во время последней битвы с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

– Заявлял, – ответил Гарри. Он уже стоял за трибуной. – Миссис Малфой солгала Волан-де-Морту, рискуя своей жизнью, – он замолчал и повернул голову к стоящей на коленях ведьме. – Чтобы спасти мою.

– Вы утверждаете, что Нарцисса Малфой сделала это намеренно, полностью отдавая себе отчет в том, что ее поступок повлечет его поражение? – спросил председатель. Его правый глаз еще подергивался после того, как по залу пронеслось страшное имя.

– Думаю, – ответил Гарри, – она на это рассчитывала. Но у нее не могло быть уверенности в этом.

– Что вы имеете ввиду? – спросил председатель безразличным тоном.

«Это вопрос для галочки, – удивилась Гермиона. – Он сам подводит его к правильному ответу!»

Она посмотрела на Перси, но тот все так же сидел, не отводя глаз от противоположной стены. Но на его губах Гермиона увидела легкую тень улыбки.