Текст книги "Ядовитый привкус любви (СИ)"

Автор книги: Есения

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– А ты философ, – усмехнулась, прильнув к его груди. – спасибо Тей, я подумаю.

Мы посидели ещё с час, и разошлись по комнатам. Я вернулась в холодную постель, к мирно спящей сестре, посапывающей в кулачок и причмокивающей. Присев рядом на корточки, склонила голову, рассматривая маленькие губы и нос пятачком, – у детей всё просто: есть мама и папа, и есть родственники, что их любят. Для маленьких, главное, чтобы родные лица были рядом, а уж статус и деньги их не волнуют. Совсем. И почему же взрослые не могут также любить? Просто любить, без предисловий, оглядок на мнение общества, и душевных ран.

Да. Мне бы очень хотелось просыпаться в объятиях любимого человека. Видеть родное лицо, и пусть спросонья, слегка помятое с отчётливым следом подушки на щеке... лишь бы его глаза были устремлены только на меня. На ту Лизу, что скрыта под покровом язвительности и стервозности. Ту, что готова любить, отдавая себя без остатка. Ту, что будет поддерживать, будет благодарной, уважая и создавая уют.

Не в этой жизни, – усмехнулась печально. – Не в этой жизни.

За окном прошелестели шины по гравию. Тихо хлопнула дверь, и под шёпот ночных насекомых раздались голоса. Мужские и женские.

Нахмурившись, подошла к окну и отодвинув занавеску, всмотрелась в ночные силуэты. Там точно высилась фигура Кейна, мощная, угрожающе высокая. За таким мужчиной можно спрятаться от всех бед, если знать пароль от сердца и души.

Опять меня не туда уносит.

Рядом с мужем стояла полная женщина, у её ног лежал небольшой чемодан. Когда компания подошла к дверям, включились фонарики и высветили лицо матери Тейлора.

Что происходит? – сердце пропустило удар, ладошки вспотели. Какие сюрпризы принесёт мне эта ночь? Кто вторая женщина, почему их привёз Кейн?!

Тихонько покинув комнату, закрыла дверь в спальню Вовы и, быстро спустилась. Сам Тейлор уже открыл входную дверь и встречал гостей. Четыре человека: Кейн, Марго – любимая мама Тейлора, женщина с чемоданом и... нет, не могу поверить, что он её сюда притащил.

Последней зашла Дениз. Бледная, со взъерошенными волосами и пустым взглядом, она вошла в дом и встала поодаль, обособившись ото всех. Длинные пальцы гончей мелко подрагивали, ноги подкашивались, это было видно сразу и едва ли не бросалось в глаза.

Она же едва на ногах стоит! – пронеслась мысль.

Женщины прошли вперёд, первой поздоровалась Марго. Высокая, статная, настоящая леди. Я никогда не видела её в дурном настроении, из её уст никто не слышал сплетен. Женщина с большой буквы, всегда и во всём поддерживающая детей, хорошая подруга и верная жена. Под её началом расцвела сеть салонов «Риоли». Часть из них была заточена под сильных мира сего, часть для тех, у кого достаток гораздо ниже. Она не чуралась никаких клиентов, помогая всем, кто открывал двери её салонов.

– Здравствуй, Лиза, – она легко улыбнулась и пожала мне руку. – Прости, что приехали в ночь, но Тей просил помощи.

– А? Н-но... – обернувшись к другу, подняла вопросительно брови: – но я не просила...

– Ничего-ничего, – скинув лёгкую кожаную куртку, она прошла вперёд, показывая на гостью с чемоданом: – Мила. Она русская, и много лет служит нашей семье. Первоклассная няня и домохозяйка, если хочешь. Сейчас Киаре не требуется столько внимания, так что не отказывайся.

Она снова улыбнулась, а у меня дыхание спёрло от жалости к самой себе. Как я сама не догадалась поискать няню, почему этим занялся Тей?.. Ведь у него столько своих проблем. Какая же я неумеха.

– Доброй ночи, – густым альтом поздоровалась Мила. – Если можно, я бы хотела увидеть место, где буду спать и детей. Будить их не надо, просто погляжу на малюток. Если можно, – добавила она, слегка покраснев от смущения.

Мягкий пончик, – посмотрев на неё, я согласно кивнула и повела рукой, пропуская вперёд:

– Пройдёмте наверх. Сейчас Алекса спит в моей комнате, а завтра можно будет переставить кроватку к вам.

– Спасибо, – подхватив чемодан, она пошла к лестнице, оставляя позади шлейф из запахов корицы и ванили. Ну точно булочка.

Пшеничные волосы были забраны в пучок, свободное пальто коричневого цвета не стесняло движений, а тихий стук низких каблуков был едва слышен на поверхности ковра. Домашняя, и очень тёплая, надеюсь, что я не ошиблась, позволяя ей остаться и принимая помощь Марго и Тея.

После того как Мила оставила в своей комнате чемодан, разделась и помыла руки, мы пошли в комнаты. Она не подходила близко к постелям, но уже бегло осмотрев комнаты, смогла составить мнение:

– Лиза, прошу меня извинить, но некоторые моменты нужно будет исправить, если это возможно.

– Да, мы можем обсудить это утром, а сейчас я бы хотела пообщаться с Марго. Если у вас есть вопросы по своей комнате или питанию, задавайте, – я улыбнулась и пожала ей руку: – Мила, спасибо вам большое, что согласились.

– Да будет вам, – она покраснела и качнула головой. – Если Маргарита говорит, что вы хорошие и вам нужна помощь – я всегда помогу, чем смогу. Вы идите, а я переоденусь и пойду спать. Детки поднимаются рано, нельзя быть сонной.

Попрощавшись и снова поблагодарив, я быстро сбежала вниз и нахмурилась: Дениз сидела за барной стойкой и цедила чай, Кейн сидел напротив и, тихо выговаривал, то и дело касаясь её бледных пальцев с алым маникюром.

Мне это не нравится. Сжав кулаки, заставила себя выдохнуть и вернуться к гостям. Разобраться с мужем и его сподручной смогу позже, надо обговорить вопрос оплаты и времени, на которое Мила сможет остановиться у меня.

– Марго, спасибо вам за Милу, она просто чудо, – я поставила перед ней чашку с ароматным чаем и, села напротив.

Тей расположился в кресле, уминая пачку с печеньем.

– Не за что дорогая, – она отмахнулась рукой и вздохнула: – ты извини, что мы так поздно и без предупреждения. С Тейлором всегда так, сообщает всё в самый последний момент, хорошо, что твой муж согласился нас подвезти. Я удивлена, если честно.

Она подняла медово-карие глаза и, заправила за ухо розовую прядь волос. В её устах это звучало не оскорблением, скорее искренним удивлением.

– Ваша свадьба стала самой обсуждаемой новостью последнего месяца, – усмехнувшись, Марго поставила чашку и откинулась на спинку дивана. – Многим было не понять вашего стремления так скоро заключить брак, но по мне – так это самое правильное решение. В конце концов, женитесь вы, вам и решать. Удивительно, я ошиблась в своей оценке Кейну. Такое редко бывает.

– Ошиблись? – я бросила удивлённый взгляд на мужа и перехватив его напряжённый, спешно отвернулась.

– Да. Несмотря на общих знакомых, с Кейном один на один я никогда не общалась. И оттого мне так приятно, что все слухи оказались ложью.

– Слухи? Какие слухи? – я аж поперхнулась: что успели придумать местные сплетницы? Со свадьбы даже недели не прошло.

– Ничего особенного, но могу сказать точно – тебе очень повезло, Лиз. Держи хвост пистолетом и, не позволяй никаким... барышням, – тут она кинула многозначительный взгляд на Дениз и, повела шеей, – встревать между вами. Ну ладно. С мужем разберёшься сама, а теперь по Милане. Об оплате договоритесь сами, она будет у вас столько, сколько потребуется, а после того, как Мелани вернётся прошу вернуть мою помощницу в лоно семьи, – Марго улыбнулась и поднялась. – Нам пора, думаю, что Тейлор уже не нужен, а ему ещё завтра на работу. Представляешь, – склонилась она ко мне и заговорщицки прошептала: – Тей пошёл по моим стопам. Кто бы мог подумать. Видимо, Киаре придётся заняться спортом, – хохотнув, она чмокнула меня в щёку и помахав Кейну с Дениз пошла на выход.

Придержав друга у дверей, я обняла его и покаялась:

– Тей, спасибо. Я безголовая, и очень рада, что ты мой друг.

– Ну-ну, крошка, – взъерошив мне волосы, он отодвинулся и позвал мужа: Кейн! Мы пошли, подбросишь?

– А? Кейн повезёт вас обратно?

– Ну да, не можем же мы оставить эту змею у тебя, пусть и в состоянии полуспячки, – поржав, он быстро выскользнул за дверь.

Я хотела было поблагодарить Кейна за столь щедрый поступок, но он лишь отодвинул меня в сторону и надев пальто, открыл для Дениз дверь. Эта гадина в самый последний момент обернулась и криво ухмыльнулась, облизывая острым языком губы.

Неужели, она построила эту истерику и больницу? Да нет же, Мэттью к ней ездил, а он бы точно не стал идти на поводу у сестры. Слишком неоднозначны их отношения.

– Кейн, – я всё же дёрнула его за руку. – Ты вернёшься сегодня?

– Нет, – ответил он не оглядываясь. – Я отвезу Дени к себе, ей нужен уход, а Мэтт и родители укатили за город на несколько дней.

– Н-но...

– Я приеду послезавтра, – коротко бросил он.

– Почему не завтра? – боже, что на меня нашло?

– У нас контракт, девочка, – оскалился внезапно он, и резко повернулся. – Я приеду за порцией супружеского долга. Кажется, ты говорила о трёх днях в неделю?.. Отсчёт пойдёт со среды. И да, – быстро нагнувшись, он облизнул мне мочку и прошептал: – Элизабет, все слухи о моей похоти и сексуальных привычках – правда. Советую как следует подготовиться.

Как из помойного ведра облил. Дверь захлопнулась перед моим носом, а я так и не смогла сдвинуться с места: за что боролась, на то и напоролась. Прав был Тей, не стоило так с ним.

Я ещё долго сидела, смотря, как занимается рассвет. Под утро, часам к пяти меня сморило прямо на диване. Кто-то укрыл меня и снял обувь, в нос ударил знакомый аромат парфюма, но сил, чтобы открыть глаза не было. Я просто повернулась набок и уснула глубоким, беспокойным сном.

Глава 12

Раздражающе едкая головная боль заполнила сознание, толчками вытаскивая из эротического сна. Почему-то, главным героем в нём был Кейн.

– Это всё проделки подсознания, точно тебе говорю, – промычала собственному лохматому отражению, и тяжело сползла с кровати.

Кто-то отнёс меня в комнату, и это точно была не Мила. Пышечка няня хоть и блистала выдающимися размерами, но поднять шестьдесят килограмм не смогла бы даже с домкратом. И этот смутный осадок в памяти от запаха парфюма не давал покоя. Я его раньше уже нюхала, и он не принадлежал ни Кейну, ни Мэттью, ни тем более Тейлору. Первый пользовался туалетной водой с горьковатыми нотками, второй с запахом цитруса и чего-то ещё, а Тей, вообще, был не любителем всяких бутыльков. Исправно пользовался только дезодорантом. Так кто?

Завернувшись в халат, и сбив набок наспех завязанный пучок, пошла вниз. Наверняка Мила сейчас с детьми. И она должна была видеть, кто тот джентльмен, что отнёс меня наверх и переодел. На этой мысли зубы скрипнули, но я поспешила отогнать раздражение: у меня есть няня, Кейн вернётся только послезавтра, а это значит, что я свободна на целых два дня.

Два дня, – мысленно простонала, предвкушая поездку на пляж, и тягучий привкус любимого коктейля. – Целых два... дня.

– Эрик? Какого лешего ты здесь делаешь?!

– Как некрасиво, – усмехнулся блондин, уплетая тазик варенья с блином. – Я, между прочим, тут о тебе беспокоюсь.

Разноцветные глаза сверкнули озорством, Мила хохотнула и, поставив перед братом стакан молока, поправила нагрудник у Алексы. Ей-богу, робот. Всё успевает.

– Я тебя не приглашала, – процедила с отвращением. – Ты мне ещё за вазу не отдал денег, поганец.

– Простите, что прерываю, – няня повернулась с половником и, стрельнула глазами в сторону детей. – Я прошу прощения, что без вашего позволения усадила вашего гостя завтракать. Если бы не инструкция господина Кейна, я бы никогда не пустила в дом постороннего.

Брат молча дожевал завтрак, растягивая губы в улыбке. Когда на тарелке осталась лишь вилка, Вовка громко отпил молока, и опустив на стол пустой стакан, со скрипом отъехал на стуле в сторону. Проходя мимо Эрика, он резко ушёл вниз и рыгнул.

– Простите, – хихикнул мелкий засранец и, выскочил за дверь.

Висящий кусок блина на вилке шлёпнулся на тарелку, обдав хозяина розовыми брызгами варенья. Блондин скривился и прошипел:

– Твой брат всегда себя ведёт так... так невоспитанно?

– А тебе какое дело? Повторяю, я не звала тебя в гости, – сунув за щёку кусочек рафинада, зарядила кофемашину и протиснувшись мимо Милы, поцеловала весело улюлюкающую сестру.

– А, но...

– Я слышала вас, Мила. Вопрос не в том, что Кейн дал вам ценные указания, а в том, что это мой дом и хозяйка здесь только я.

– Простите, – покраснела она. – Больше такого не повторится.

– Так что? – усевшись напротив с дымящейся чашкой капучино, покрутила в пальцах маленькую ложечку и уставилась на горе-домушника. – Ты мне за вазу когда денег вернёшь? Или, желаешь найти такую же? Хотя это вряд ли. Подобного раритета больше нет, она была последней!

Откинув за спину прядь волос, нежеланный гость моего дома демонстративно доел завтрак и сложил на столе руки:

– Я не уйду. Пять миллионов хватит, чтобы покрыть расходы на эти древние никому не нужные осколки?

– Пять миллионов, шестьсот двадцать три тысячи и пятнадцать центов. Я тоже умею быть гадкой.

– Номер счёта, – по-деловому потребовал Эрик, вытаскивая из кармана пиджака телефон.

– Прямо сейчас? – закашлялась, оставляя пустую чашку в сторону.

– Есть проблемы? – усмехнулся белобрысый гад.

Продиктовав требуемое, откинулась на спинку стула и сложила на груди руки, незаметно прикрывая грудь. Знаю-знаю, куда он пялился последние пять минут.

Что же он за человек? Разве обычный стриптиз-клуб, пусть и высокого уровня способен приносить такие доходы?

– Клод, будь добр, переведи на этот счёт шесть миллионов. Да нет, ничего не покупаю. Отдаю долг, так сказать, – хохотнул Эрик и, попрощавшись уставился на меня своими разноцветными глазами: светло-голубым и карим. – Пошли, поговорим, – вдруг сказал он, резко выходя из-за стола.

– А? – каюсь, я не ожидала, что он сможет отдать мне деньги.

Мы пошли в гостиную, и теперь я точно знала, кто отнёс меня в комнату. Вся комната пропахла Эриком.

Растянувшись на своём лежбище, друг Кейна поправил майку и широко улыбнулся, приглашающе взмахивая изящной рукой:

– Я хочу заключить сделку.

Не успев сесть, я с размаху бахнулась на ковёр и уставилась на него глазами, полными ужаса и непонимания: во что эта троица пытается меня втянуть? Кейн заключил брак исходя из личных мотивов, кстати, ещё не известных мне; Дениз плетёт интриги, изящно, словно паучиха, вплетая меня и моих близких в свою сеть. Лучший друг Кейна, невзирая на всю новую суперсовременную защиту свободно шляется по моему дому. Мне кажется, или где-то, что-то пошло неправильно?

– Эй, – Эрик помахал перед носом пятернёй, – ты нормально себя чувствуешь?

– Нормально, – процедила мрачно. – Что тебя от меня нужно?

– Переспи со мной, – буднично сообщил он.

– Ты спятил?! – в душе поднялась волна гнева – да за кого он меня принимает?!

– Не надо сразу начинать с истерики, Элизабет, – поморщился он. – Я знаю об условиях сделки и брачного договора с Кейном, и не надо делать такие большие глаза – мы лучшие друзья, и поверь мне, я знаю обо всём, что с вами происходит, – подчеркнул он свою осведомлённость, доводя до бешенства. – Я предлагаю тебе переспать со мной только раз, после чего я сделаю так, чтобы поймаешь мужа на горячем. И вуаля, – развёл он руки в стороны, – вы сможете развестись. Разве это не наилучший выход для всех?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Убирайся, сволочь, – прошипела, едва владея голосом. – Пошёл вон из моего дома, и никогда здесь больше не показывайся. Иначе, я прострелю тебе задницу, гадёныш!

– Ну-ну, милая, не надо так быстро отказываться, – рассмеялся он, не веря, что я могу причинить ему вред.

А вот это он зря, между прочим.

– Поднимайся.

– И что ты мне сделаешь? Я мужчина, Лиз, тебе со мной не тягаться.

Настороженно следя за мной, он медленно поднялся и встал ровно напротив. То, что надо. Удар по челюсти с разворота получился бы очень эффектным, если бы Эрик не перехватил мою руку. Очень легко буквально смеясь, и даже не прилагая усилий, но кто сказал, что мне это не было нужно? Растянув губы в ехидной усмешке, пнула по яйцам, а потом под дых. Шумно выдохнув, Эрик согнулся пополам и покраснел. Но молча. Ни единого звука.

Силён.

– Вон, – указала рукой на дверь. – Я знаю, что ты гей, и если попробуете с Дениз ещё раз провернуть подобную шутку, я так просто этого не оставлю.

Быстро разогнувшись, Эрик облизнулся и выдал:

– Хорошая девочка, как я и думал. Мы ещё встретимся, Лиз. Очень скоро, и обещаю – тебе понравится.

Сглотнув, молча открыла дверь и выпустила его наружу. В дверях, подлец обернулся и оставил лёгкий поцелуй на щеке:

– Самородок, я бы сказал. Мне начинает нравится эта игра. Определённо, ради тебя я бы стал бисексуалом. Чао, кроха.

Мудак, – выругалась мысленно, хлопая дверью. Избави бог от таких поклонников.

Кабы знала, для чего нужен этот спектакль – ни за что бы не выпустила придурка из дома.

На следующее утро все газеты пестрели заголовками:

Измена после скорой свадьбы

Элизабет МакАлистер, недавно вышедшая замуж за наследника корпорации Кейна МакАлистера, была замечена с лучшим другом собственного мужа. Эрик Морган, больше известный в тусовке как Арлекин, был замечен выходящим из особняка миссис МакАлистер в десять часов утра. В это время её супруг давал пресс-конференцию по вопросам безопасности нефтяных платформ. Что это? Любовная интрижка за спиной друга и мужа, или сговор двух близких Кейну людей с целью разрушить репутацию известной семьи?

Апофеозом этого бреда стала фотография, с запечатлённым на ней поцелуем. Благодаря умению фотографа, лёгкое касание щеки стало сексуальным и романтичным поцелуем.

Но в то утро я ещё этого не знала и, вернувшись к семье, продолжила прерванный завтрак.

Первый звонок раздался в шесть сорок три утра, на сотовый. Высокий голос с нервными нотками быстро протараторил:

– Газета ***, Влада Мару, вы правда спали с Эриком Морганом, или это просто пиар-ход для привлечения внимания к себе?..

Сглотнув комок в горле и плохо понимая, что происходит, отшатнулась от телефона нервно дёргая прядь волос. Из динамика снова раздалась дробь вопросов, но я быстро нажала отбой и откинулась на подушки.

Вчерашний день прошёл как в тумане, сплошные заботы и тяготы жизни с детьми. Вместо того чтобы отправиться на пляж попивать коктейли и мерно покачиваться на волнах, повезла детей и няню в парк развлечений. Пока мы с Вовкой орали на аттракционах, Мила гуляла вдоль воды с Алексой. Потом всей компанией проехались вдоль побережья, посетили зоопарк и на полусогнутых ногах, едва ворочая языками, вползли в дом. Дети вырубились сразу, Мила была отпущена отдыхать, а я забралась в прохладную воду бассейна и плавала, пока не выдохлась.

После контрастного душа, выпила зелёного чая с мармеладкой и поползла спать. Глаза закрывались, мозг требовал отдыха, так что я забыла отключить на ночь телефон. Как итог – утренний звонок проныры, которой не известно чувство такта.

Повернувшись на другой бок и натянув одеяло по самый нос, попробовала вновь уснуть, но где там... телефон разорвался новой трелью. Находясь одной ногой во сне, а другой почёсывая пятку, вяло промычала: – да.

– Открывай.

– Кто это? – хрипло протянула, с трудом открывая глаза.

– Тот, кто надерёт тебе задницу, если промедлишь ещё минуту.

– Катись к енотам, МакАлистер, у меня ещё целый день в запасе.

– Элизабет, – прорычал Кейн так... по-звериному, что мне пришлось скатиться с кровати, запутавшись в одеяле, и подойти к окну, – у твоего дома дежурит свора журналистов, будь лапочкой – открой дверь мужу!

– Вот чёрт, – простонала, отодвигая занавеску. – А ведь он прав.

За забором собралось по меньшей мере десятка два журналистов. Я же не президент, чтобы устраивать такую шумиху... так почему?

Прикусив губу, нервно набросила халат и едва не пересчитав ступеньки, пронеслась к двери. Странно, почему Мила уже поднялась? Ещё же восьми нет.

Примяв волосы, и подышав в кулачок – я же не хочу сразить мужа несвежим дыханием – открыла дверь.

Кейн мягко улыбнулся, делая шаг вперёд. Сразу защёлкали вспышки.

– Доброе утро, милая, – протянул МакАлистер и впился в мои губы, одновременно заталкивая внутрь и хлопая дверью.

Опешив от напора, не сразу сообразила, что не так: солнце стояло высоко.

– Нахалка мелкая, – зло прошипел он, бросая портфель и ключи на диван. – Я оставил Эрика, чтобы он за тобой приглядел, а вместо этого вы развлекались, да?!

Бросив на меня презрительный взгляд, он ушёл в ванную, громко хлопая дверью. Снова.

– И тебе с добрым утром, – вытерла губы, и пошла на запах еды.

– Добрый день, Элизабет, – тепло поприветствовала помощница. – Вы будете кофе, или сразу обедать сядете?

– Обедать?

– Ну да, – Мила поставила большую супницу на стол и повернулась: – сейчас два часа.

Утопив лицо в ладонях, едва не застонала: последний день свободы полетел ко всем чертям.

– А где дети? – удивлённо осмотрела помещение, вспоминая, что живу не одна.

– Так спят. Дети поели около часа назад, с жары их так разморило, что уснули сразу, едва их головы коснулись подушек, – хохотнув, Мила вытерла руки о полотенце и сняла фартук. – Вы кушайте, а я пойду пока вещи Алексы разберу, надо всё перегладить, всё же негоже девочке в мятом ходить.

– Оставьте, – подпёрла щёку рукой и откусила хрустящего каперса. – Она ещё маленькая, какая разница – мятые у неё штаны или нет, всё равно никто не видит. А вы, итак, уже многое делаете.

– Ну что вы, мне не сложно, – эта святая женщина поставила передо мной графин с соком. – Мятые вещи грубы, а кожа младенца очень нежная. Кстати, она постучала пальцем по лбу: – я совсем забыла вам сказать – на автоответчике много сообщений, и дважды звонила госпожа Мелания.

– Мама? – неуклюже подскочив, бросилась за телефоном. – Мила! – крикнула уже из коридора: – а мама что-нибудь передавала?

– Нет. Но... голос у неё был очень грустный. Простите, если сказала лишнего, – поспешно добавила она и ушла в детскую.

По пути в свою комнату столкнулась с Кейном, но проигнорировав вопросы просто сбросила руку и побежала дальше. Грустный голос, грустный голос, – билась в голове мысль. Боженька, пожалуйста, пусть с отцом всё будет хорошо. Только бы он не умер. Пожалуйста.

Телефон почему-то всё время выскальзывал из рук, так что я психанула и едва не разбила его об шкаф, хорошо, что он упал раньше, чем столкнулся с дверцей. Гудки падали куда-то в бесконечность, отсчитывая удары моего сердца.

– Да.

– Мама, – выдохнула, сползая на пол. – Что случилось?

В трубке послышались всхлипы, перемежаемые голосами врачей. В груди сжался тугой комок, не позволяющий ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Мам?

– Лиз, детка...

Нет, не может быть. Сжав трубку, подняла ошарашенный взгляд на вставшего в дверях Кейна.

– Мам, что с папой?

Кейн молча сел рядом и прислушался, но мне было всё равно на такую бесцеремонность. Всего одно слово. Я ждала только одного слова: – жив.

– Умер, – выдохнула мама, и разразилась новыми рыданиями.

– Нет. Не может быть, – губы не слушались. Я неосознанно сжала руку мужа, ища хоть какой-то поддержки. – Мамуль, это просто ошибка. Не может этого быть, – улыбнулась сквозь слёзы, сдерживая всхлип. – Врачи давали ему ещё полгода.

– Сегодня ночью ему стало хуже, – собралась мама. – Они не успели ничего сделать. Я... мне нужна твоя помощь, Лиз. Скоро его подготовят к отправке в штаты, мне надо будет заниматься похоронами.

– Да.

– Тебе нужно будет побыть с Вовой и Алексой несколько дней. Хорошо?

– Да.

– Девочка моя, – простонала мама. – Мы справимся, Рома не хотел бы, чтобы мы опускали руки и сдавались. С журналистами я разберусь сама, да и с фирмой тоже. Будь сильной, дочь.

– Да.

Отключив телефон, я ещё долго сидела глядя в одну точку, пока Кейн не поднял меня и не отнёс в кухню, закрывая дверь.

 – Выпей.

На стол плюхнулся стакан с тёмной жидкостью. Вяло мотнув головой, я вновь отвернулась к окну, наблюдая за пляшущими журналистами по ту сторону забора. Они так и не ушли. Как свора гиен, прибежали на запах добычи, или стая стервятников, ищущая гнильцы для поддержания собственной жизнедеятельности.

– Мне жаль. – Кейн сел напротив, накрыв мою руку ладонью.

Некстати вспомнилась похожая ситуация с Дениз, позавчера. Молча вытащила руку и сунула между колен.

– Что сказала твоя мать?

С трудом разлепила губы и прошептала:

– Похороны через три дня.

– Я не об этом, – спокойно парировал он. – Что вы намерены делать без... твоего отчима?

– Отца. Рома был мне отцом.

– Прости. Что вы намерены делать без отца? Кто будет заниматься финансовыми делами вашей семьи? Есть кто-то, кто может помочь твоей матери?

– Наверное, приедет Саша с Тау. Нам надо вернуться в дом.

– Зачем? – Кейн сделал кофе и поставил чашку передо мной, пододвигая сахарницу с рафинадом.

– Саша родная сестра отца, а Тау был его близким другом. Мама, наверное, займётся всеми делами сама.

Мой голос лился ровно, в нём не было даже намёка на эмоции. Странно слышать себя будто со стороны, словно я сижу в партере театра, наблюдая за безобразной игрой актёров идиотского спектакля.

А ведь правда: что будет с детьми? Кто будет за ними присматривать? И мама, она, конечно, помогала отцу, но основную работу он всё равно делал сам. К тому же... Вова.

– Мне надо сказать об этом Вове, – горячая слеза упала в ворот халата. – Я... я не знаю как ему сказать, Кейн. – Подняла на мужа глаза, ища в нём... что?

Что я ищу в лице этого мужчины? Почему мне важно его сочувствие? Пустой взгляд мужа скользил по кухне. Он точно избегал меня. Ну и пусть.

– Для начала тебе надо успокоиться и взять себя в руки, – он, наконец, обратил на меня внимание.

Мягкие губы были плотно поджаты и глаза, в его глазах читалось полное равнодушие к моей беде. Отвернувшись к окну, чтобы не разочароваться в нём ещё больше, сцепила пальцы в замок. Всё так. Мы женаты меньше месяца, он видит во мне лишь игрушку, не больше. Наверняка очень скоро он начнёт новую охоту, наплевав на договор.

– Мне нужно будет уехать.

Сожаление? Я даже повернулась, боясь, что мне послышалось.

– На похоронах ты должен присутствовать. Иначе журналисты раздуют новый скандал, придумав очередную байку. Маме сейчас совершенно не нужны эти сплетни.

– Ты должна была подумать об этом, когда целовалась с моим другом, – зло усмехнулся Кейн, поводя носом: запах супа чувствовался даже сквозь крышку супницы.

– Ты идиот. Прежде чем оставлять в моём доме эту сволочь, надо было прикинуть все варианты развития событий. Во-первых, Эрик – гей, во-вторых, он сам меня поцеловал. Наверняка это происки твоей псины.

– Только из сочувствия к твоему горю, – поднялся Кейн, расставляя тарелки, – я промолчу на этот выпад. Ты сейчас не в себе и плохо соображаешь. Зачем Дениз это делать? Она знает, что вмешиваться в мои отношения не имеет права.

– Ты действительно идиот, или прикидываешься? – прошипела, сминая салфетку. – Твоя Дениз ещё та змея. Раскинь мозгами – отчего журналисты были у моего дома именно в тот день, когда ты оставил Эрика? Я вижу, что тебя совсем не волнует его поцелуй, – обида и злость, увеличенные горем от потери отца совсем сорвали тормоза.

Я хочу сделать ему больно, хочу уколоть так сильно, чтобы ему стало неприятно. Хочу, чтобы спокойное выражение лица, наконец, сменилось. Хочу, чтобы он страдал.

Ужаснувшись от собственных мыслей, отшатнулась от руки, почти опустившейся на мою голову, и подскочила:

– Мне надо разбудить Вову, и сказать, что отец умер.

– Сядь. – Глухо отрезал муж, спокойно наливая в тарелку суп. – Ты должна стать ему поддержкой, а в таком состоянии лишь усугубишь последствия.

– Всё-то ты знаешь, – поджала брезгливо губы. – Не строй из себя умного! Сама разберусь.

– Я и есть умный, – усмехнулся Кейн.

– Да как же! – разозлилась я не на шутку, забывая обо всём. – Только полный идиот оставил бы в доме своей жены друга, зная, что может произойти!

– Тебя это бесит? – вскинул он брови.

– Бесит! – рявкнула в ответ, кусая рафинад.

– Бесит его поцелуй, или моя реакция на него? – спокойно уточнил муж.

– Всё бесит! Меня бесит абсолютно всё в тебе! Не могу спокойно смотреть на твою лоснящуюся рожу!

– Надо же, какая экспрессия, – улыбнулся Кейн, прихлёбывая с ложки. – Может, ты уже влюбилась?

– Обойдёшься.

– Ну нет, так нет, – равнодушно ответил, и продолжил есть.

– Ты страшный человек, Кейн, – призналась, ставя кружку с остывшим кофе в микроволновку. – В день смерти моего отца обсуждать наши отношения можешь только ты.

Отвернулась от стола, смотря, чтобы жидкость не убежала. Да и видеть мужа не очень-то хотелось.

– Зато, ты пришла в себя. И вместо тряпки передо мной стоит женщина, готовая сражаться. Направь эту злость на решение проблем и помощь матери. Поплакать сможешь на похоронах, а сейчас тебе нужна ясная голова. Спасибо за обед.

Ушам своим не верю.

Стул отъехал в сторону, за спиной послышались шаги, и я сжалась в предчувствии прикосновения. Но нет.

– С журналистами я разберусь, а ты приведи себя в порядок и найди нужные слова для брата. Вернусь вечером.

Кейн ушёл, тихо прикрыв дверь и оставляя меня в двояких чувствах.

Я точно выходила замуж за монстра. Только вот монстром он был ненастоящим.

Кейн

Я гнал по шоссе под двести. Газета с кричащим заголовком лежала на соседнем сиденье, привлекая взгляд абсурдностью текста.

Что задумал Эрик? Этот поганец никогда не выходил из круга своих обязанностей, не мешая и не привлекая лишнего внимания. Именно поэтому я оставил его с мелкой. Зная о его пристрастиях, оставлял со спокойным сердцем.

Неужто, Лиз и в нём разбудила мужскую сущность? Эта засранка играет на нервах как заправская скрипачка, виртуозно водя смычком по моему истерзанному спокойствию. При одной мысли о злобной нимфе, в штанах стало туго. Нет, так дело не пойдёт. Мрачно сжал руль и утопил педаль в пол.

Первое правило моей жизни – не привязываться. Как жена и мать будущих наследников она меня полностью устраивает, пусть так и остаётся. К тому же не решён вопрос с её преследователем.

Сквозь музыку послышался звонок. Сбавив скорость, ответил не глядя:

– Да.

– Кейн, это Мелания, Лиза не с тобой?

Голос тёщи звучал глухо, я бы сказал, мёртво. Не нравится мне это. Снова кинув взгляд на газету, развернулся на полпути и поехал в Беверли-Хиллз.

– Что-то случилось? Я сейчас не дома, выехал по делам.

– Лиза сказала, где именно я сейчас? – тихо спросила она, так что мне пришлось припарковаться, чтобы нормально поговорить.

– Нет. Она не особо... откровенна со мной, – усмехнулся прикуривая. – Ваша дочь не желает делиться новостями вашей семьи.

– Понятно. Что же, в любом случае это станет известно всем. Думаю, ничего плохого не будет если ты узнаешь первым, – со вздохом сказала она. – Ромаумер.