Текст книги "Ядовитый привкус любви (СИ)"
Автор книги: Есения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Снизу послышались счастливые голоса и смех. Вздохнув, я сунула руки в карманы и пошла за Кейном. Не буду признаваться, что хочется купаться. Не буду, и всё. Через несколько шагов, муж замер и обернулся:
– Хочешь спустимся?
– А можно? – я даже не сразу поверила в такую удачу. Он же не умеет читать мысли, верно? Или умеет?..
– Можно, но если ты будешь только вздыхать, то ничего не увидишь. Как я узнаю, чего тебе хочется, если ты всё время молчишь? Всё время приходиться иди наощупь.
– Ну, – замешкалась я, – мне и в голову это не приходило.
– Мне вот интересно, – Кейн подошёл и нахмурившись, заглянул в глаза: – ты кем меня видишь? Монстром, извергом? Лиз, серьёзно, я же не просто так купальник тебе положил. Или ты притворяешься, что тебе всё понятно?
– Чего обзываешься? – я отошла на два шага, и бросила новый взгляд вниз.
– Просто невероятная логика, – качнул головой муж. – Я же и слова тебе не сказал плохого.
– Ты намекнул, что я глупая, – бросила с вызовом.
– Я никогда не намекаю, – он устало потёр лицо и, выдохнув, прислонился спиной к камню: – запомни это раз и навсегда. Я всегда говорю прямо, чего жду и от тебя. Это существенно упростит мне жизнь.
– Что, так сложно просто сказать: Лиза мы идём к водопаду, где можно будет искупаться?! – негодовала я, злясь на свой длинный язык.
– Я хотел сделать сюрприз, – развёл он руками. – А чего ты злишься-то?
– Да ничего! – ответила в сердцах, и отвернулась. – Сказал бы прямо, так я хотя бы купальник взяла.
– Так ты злишься на меня, потому что сама оставила его в домике? – рассмеялся в голос Кейн. – Как ребёнок, честное слово, мне иногда кажется, что я в детский сад забрёл нечаянно, а не женился на взрослом человеке.
Распахнув глаза, я обернулась, не веря своим ушам. Это я-то веду себя по-детски?! Сжав руки в кулаки, отчеканила шаг и подошла вплотную склонившись:
– Я. Не. Ребёнок.
– Самый настоящий, – покатился он со смеху. – Ты посмотри как пыхтишь от возмущения.
– Не ребёнок! – выкрикнула отчаянно, кусая губу.
– Ребёнок, – уже спокойно повторил Кейн, и приблизил своё лицо к моему, выдыхая в губы: – ре-бё-нок.
– Нет.
Получилось слабовато, но мне было всё равно. Его губы были слишком близко, рвавшаяся наружу мысль, так и осталась где-то в глубине мозга.
– Докажи, – снова выдохнул он, опуская взгляд и, следя за движением моих губ.
Мои пальцы вцепились в его кофту, дыхание сбилось лишь на секунду, когда я поцеловала мужа, впечатав свой рот в его. Зло и грубо. Одновременно натягивая ткань джемпера и вжимаясь в его грудь. Когда воздуха перестало хватать, я отодвинулась тяжело дыша:
– Доказала?
Глаза Кейна потемнели, но он хитро улыбнулся и кивнул:
– Да. Но не то, что хотела. Пошли купаться.
Дьявол.
А ведь мне теперь совсем неудобно идти. Хлопнув с досады по лбу, прикусила язык и пошла следом – нам нужно было спуститься. Так что моим вниманием всецело завладела тропинка. А Кейну будто было всё равно, он даже насвистывать начал, какой-то очень простой и прилипчивый мотив.
Когда мы спустились, он провёл меня на тонкую полоску земли между двумя бассейнами и, сбросив рюкзак, вытащил тонкий коврик.
– Садись.
Послушно опустившись, я прикрыла глаза и принюхалась: запах воды был просто одуряющим. Тихий плеск соседок, шум падающей воды и стрекот насекомых уносили в воспоминания. Последний раз я так отдыхала с мамой и Ромой, когда мелких и в помине не было. Точнее, мама уже была беременна Вовкой, но не догадывалась об этом. Это был первый уик энд после ареста Бориса.
В памяти вспыхнули синие глаза, и наглая ухмылка моего кошмара. Даже треклятая серёжка отпечаталась в памяти. Вздрогнув, открыла глаза и едва не закричала: лицо Кейна было прямо напротив моего. Я не сразу поняла, что это уже муж, а не Борис.
Надо успокоиться.
Я обхватила колени руками и сжала пальцы в замок: дядя мёртв, и больше никогда не сможет причинить нам вред. Никогда.
Фух.
– Ты чего? – рука Кейна опустилась на мой лоб. – Испарина. Что случилось, Лиз?
– Ничего. Просто вспомнилось кое-что. Ты... напоминаешь мне одного человека, которого я хотела бы никогда не знать.
– Вот как, – он упал рядом и отвернулся. – И чем же насолил тебе тот человек?
– Он... а, знаешь, неважно, – бравируя, улыбнулась. – Нельзя позволять даже воспоминаниям портить мне жизнь. Забудь. Так как мы будем купаться, если купальник я оставила в деревне?
– Для этого у тебя есть я, – он изобразил барабанную дробь, и вытащил из рюкзака купальник.
Он другой. Кейн не они.
Не они.
Пока муж держал полотенце, быстро переоделась и села подъедать остатки божественных роллов. Когда последний кусочек исчез, над головой послышался вздох:
– Лиз, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Сказать? Что? – я удивлённо повернулась, скользя взглядом по тренированным ногам с кучей мелких кудряшек на икрах.
– Например, – начал отстранённо муж, – почему ты не доверяешь мужчинам, кроме тех, что значатся твоими друзьями. Или, почему ты держишь в доме целый арсенал и потратила несколько миллионов на защиту дома, где из драгоценностей только подвеска, что тебе подарил Джон. Разбитую вазу не берём в расчёт, – отмахнулся он от моей попытки сказать. – О том, что она стоит больше трёх миллионов знают только коллекционеры. Я бы хотел знать, для чего тебе оружие на кухне, если вся коллекция собрана в подвале? У тебя есть причины для твоего... хобби?
– Есть, – глухо ответила я, и поднялась. – Но это не твоё дело, Кейн.
В прыжке с высоты нескольких метров что-то есть. Стоя на краю скалы, я смотрела вниз, понимая, что мой азарт не вполне здоров, как и желание получить адреналиновый кайф. Когда-то Мэттью сказал, что я адреналиновая наркоманка.
Может быть. Психолог утверждал, что подобные желания, как и патологическая недоверчивость людям кроются в моём прошлом.
Сложив руки клином, я оттолкнулась от земли, закрывая от восторга глаза. Сердце забилось чуть быстрее, когда тело вошло в плотную воду. Сотни мелких иголок воткнулись в лицо, но вынырнув, я лишь рассмеялась, поглощённая восторгом. Отфыркивая воду, я посмотрела вверх и махнула приглашающе рукой. В туже секунду, Кейн ласточкой полетел вниз.
– Тебе здесь нравится? – спросил муж, вытирая волосы полотенцем.
Время давно перевалило за пять часов вечера. Совсем скоро нам нужно будет покинуть этот райский уголок и вернуться к реалиям, не всегда успешным.
– Да, – обхватив руками поджатые ноги, я опустила подбородок на колени и задумалась. – Жаль, что скоро возвращаться.
– Жаль, – эхом отозвался он, натягивая штаны. – Но мы можем когда-нибудь вернуться и пройти до самого конца. Здесь есть ещё водопады. А можно остаться на ночь в палаточном лагере вдоль реки.
Передавая друг другу бутылку с водой, мы ещё посидели с полчаса и пошли обратно. Путь в деревню занял меньше времени, чем я думала, и когда впереди забрезжили огни, я даже расстроилась. Совсем немного, но расстроилась.
Пилот ждал нас у заведённого вертолёта. Вернув бирки с номерами, мы устроились на сидениях и замолчали. Говорить не хотелось совсем, ведь тогда сказка этого дня неумолимо бы исчезла. А в совместном молчании было что-то волшебное – тайна, которую знали только мы двое.
Тайна.
– В моей жизни был период, когда я боялась ложиться спать, – начала я издалека, смотря на отражение мужа в стекле.
В конце концов, он имеет право знать.
– Когда? – тихо отозвался Кейн.
– Мне было восемь. Моим воспитанием по большей части занималась бабушка, потому что мама вкалывала как проклятая на семейной фирме. Деда не очень волновало то, что ребёнку, то есть мне, нужна мать. Он делал из неё приемника.
Летом дедушка и бабушка разбились на яхте, когда отдыхали. Мама была вынуждена бросить все силы на поддержание холдинга, а я осталась с няней. Это случилось незадолго до первого сентября, Уна отправила меня спать. Я проснулась от щелчка, а открыв глаза, увидела только направленный на меня пистолет и горящие ненавистью глаза. Я не видела кто это был, но убийца явно намеревался меня пристрелить. Спасла мама. Она почему-то захотела меня проверить и сцепилась с преступником, которому удалось сбежать.
После этого было ещё несколько покушений. Слава богу с нами были Рома и Саша, только благодаря им мы с мамой смогли выжить.
– Его нашли?
– И да, и нет, – я упёрлась лбом в стекло. – Убийцей, открывшим охоту на нас с мамой, оказался мой родной дядя, брат-близнец биологического отца. После того как его осудили, родной отец окончательно сошёл с ума, а дядя умер в тюрьме. Так говорили, по крайней мере.
– Вы должны были его опознать, – нервно напомнил Кейн.
– Да. Мама и Рома ездили в морг, и опознали его как Бориса Домогарова. Ты хотел знать, почему в моём доме арсенал и система охраны как в банке, – тихо сказала я и повернулась, пристально смотря в глаза мужу. – Я уверена, что Борис жив, а в морге был мой отец.
– Почему?..
– Потому что только у одного брата было проколото ухо, а у трупа в морге, обе мочки были целыми. Борис носил серьгу Инь и Янь в правом ухе, как напоминание об их с братом связи. Они были идентичными близнецами, их часто путала даже мама, которая практически выросла с этой семьёй. Та история и подтолкнула меня выбрать профессию детектива. Потому что таким мразям, как мои родственники, нельзя находиться рядом с нормальными людьми. Они разлагают общество. Они как гниль, которую можно только вырезать.
На этом мой голос сорвался, так что я закрыла рот, чтобы перевести дыхание. Кейн молча смотрел на меня, а потом вздохнул, проводя рукой по волосам:
– Ты права.
– В чём?
– Борис жив, – оглушил меня признанием Кейн и сцепил руки в замок.
Глава 19
Мы встали у дома, чтобы покурить и обговорить план действий. Стрелка часов уверенно двигалась к полуночи. В родительском доме все спали, поэтому мы поехали ко мне. Известие о том, что Борис жив оглушило на несколько часов. Нет, я, конечно же, предполагала, что так оно и есть. Но одно дело быть параноиком с манией преследования, а другое – получить подтверждение того, что враг жив и ищет.
Это уже по-взрослому.
Опасно.
И смертельно.
– Предлагаю переехать ко мне, – огонёк сигареты мелькнул в темноте и погас.
– Прямо как предложение руки и сердца, – хохотнул Кейн.
– Не дождёшься, – вяло улыбнулась я. – Я из практичных побуждений.
– Это каких же?
– Ты будешь меня охранять, – несколько удивлённо подсказала я. – Разве самому неясно? – конечно же, в темноте ему было не видно моей улыбки, но от этого было ещё веселее.
– Слушай, я жить ещё хочу, – подыграл муж. – А ты как бомба замедленного действия. Давай разбежимся по-тихому, и я найду себе девочек поспокойнее.
– Я лучше, – подошла вплотную, прижимаясь бёдрами и шепча: – ты и сам это знаешь, не то не женился бы так просто.
– Ты заноза в заднице, Элизабет, – доверительно шепнул Кейн склоняясь. – Коза шальная, которая не знает, когда можно остановиться. Ты абсолютно без тормозов, наглая, самоуверенная выскочка...
– Ещё, – с придыханием попросила я. – Мне нравится, как это звучит в твоих устах...
– Дура, – рассмеялся Кейн, отодвинув меня за плечи. – По сценарию тебе нужно было разрыдаться и влепить мне пощёчину, сообщая, что я козёл, который ничего не понимает в женщинах.
– Точно, – я прижала палец к губам, и качнула головой. – А ведь и правда козёл.
– Эй! – нахмурился Кейн.
– Ну, серьёзно, – кажется, бутылка пива опьянила больше, чем я ожидала.
Да я её даже допить толком не смогла, а вот нате ж, язык развязался, да и страх куда-то ушёл. Было легко и приятно. Думать о Борисе или отце совсем не хотелось, а вот подразнить мужа...
– Ну, сам посуди, – я прошла к плетёному креслу и уселась, водрузив ноги на стол. – За последний год у тебя было больше двадцати любовниц. Ты явно плохо разбираешься в женщинах. Очень плохо.
– Кто сказал? – Кейн сел напротив и усмехнулся. – Я был трофеем, желанной добычей, подарком, в конце концов.
– Но двадцать женщин, Кейн. Двадцать! – я потрясла руками в воздухе, делая вид, что возмущаюсь.
– Я мужчина, Лиз. И люблю секс, разве это плохо? Я и сейчас хочу.
– Озабоченный, – скривилась я, рассердившись на улетучившееся настроение.
– Твой озабоченный, – намекнул он подмигивая.
– Неа, – рассмеялась я в голос. – На хрен мне такой озабоченный муж сдался. Не хочу жить, всё время оглядываясь на возможную любовницу. Не хочу и не буду. Я себя люблю Кейн, – убрала ноги, чтобы лучше видеть его лицо и, продолжила: – очень люблю. Мне, знаешь ли, хватило гадостей в прошлой жизни, и совершенно не хочется тащить всякую каку в новую.
– Это я-то кака? – вылупился муж.
– Не ты лично, а твоё поведение. Такая распущенность не может оправдываться только лишь озабоченностью. Мы не звери, чтобы подчинять свою жизнь инстинктам. Поэтому, когда я выберу себе спутника жизни, это будет сделано осознанно, с учётом всех возможных вероятностей. Не хочу сюрпризов через несколько лет.
– Что значит выберешь? Я твой муж, им и останусь, – откупорив новую бутылку, Кейн залпом выпил половину и рыгнул. – Извини.
– Нормально, – махнула я рукой. – Ты мой муж на год, Кейн. Даже меньше, чем год. Хочешь скажу, почему согласилась выйти за тебя?
– Это потому что я такой привлекательный мерзавец? – поиграл Кейн бровями. – Любая бы с удовольствием встала на твоё место.
– Нет, – уронила я челюсть. – Конечно, нет. И Кейн, такая самовлюблённость не делает тебе чести. Я вышла за тебя замуж из-за давления твоего отца.
– Майкла?
– Ой, да брось врать. Джон твой отец, а Майкл был старшим братом.
– Давно знаешь? – напрягся он.
– Не очень. Да и не суть важно, давно или нет. Главное, что Джон меня фактически вынудил.
– И каким же образом? – рыкнул муж, что мне совсем не понравилось.
Лиза, Лиза... ну кто тебя за длинный язык тянул?..
– Джон сказал, что если ты не женишься в течение месяца, то он от тебя откажется, потому что ему надоели твои выходки. А ещё уточнил, что ему-то всё равно, кто станет твоей женой, но ты якобы желал видеть в этой должности только меня. Он дал нам год. И сказал, что если за это время мы не сможем ужиться, то, так и быть, он даст разрешение на развод.
– Пожалела, значит, – вынес угрожающий вердикт Кейн.
– Ну да, – пожала я плечами. – Конечно, этот брак с какой-то стороны был выгоден и мне, я хотела дать время отцу поправить здоровье, – тут голос дрогнул, но я всё же закончила: – поправить здоровье и вернуться к нам. А дополнительное соглашение сделала назло тебе, – продолжила, боясь остановиться. Потому что знала, больше к этому разговору я не смогу вернуться, а расставить все точки над «i» и выяснить, как на самом деле обстоят дела очень хотелось.
И тут Кейн рассмеялся в голос. Даже по коленкам себя похлопал и едва не завалился вместе с креслом на гравий.
– Ты извини, – он вытер вступившую влагу в углу глаза: – но старик тебя одурачил, впрочем, он одурачил и меня. Ну каков, чёрт, а?! – и новый взрыв хохота совсем меня ошарашил.
– То есть, как одурачил?
– Он никогда, никогда от меня не откажется, – сквозь смех признался Кейн. – Никогда. Я единственный наследник, а старик чтит родственные связи и ни за что не оставит состояние в чужих руках. Так что, он тебя облапошил. Старый чёрт.
Отсмеявшись, он качнулся на стуле и, резко вернувшись в нормальное положение, стукнул раскрытыми ладони по столу:
– Дерьмо.
– Что?
– Получается, что ты вышла за меня не из-за моих качеств, а из жалости. А мне это совсем не нравится. Очень не нравится. Ещё ни одна женщина меня не жалела.
– Просто смирись, – фыркнула я. – Тебе никогда не стать лучше, чем ты есть в моих глазах.
– О-о-о, нет-нет, дорогая, – исподлобья взглянул он и облизнулся. – Ещё никто не смел меня жалеть, и тебе не позволю.
– Да ладно, чего взъелся-то? – расстроилась я. Больше на себя, за длинный язык. – Ты лучше скажи, почему ты согласился на брак? И только не надо петь про любовь до гроба со школьной скамьи, ну, или с пляжа. Никогда не поверю.
– И правильно, – кивнул он. – Джон сказал, что твой дед – Виктор просто умолял его взять тебя в семью, потому что наша фамилия защитит тебя от Бориса.
– Дедушка знал? – опешила я. – Он знал, что этот выродок жив и ничего не сказал маме с отцом?!
– Видимо, так.
– То есть ты... – я скосила глаза, сморщив нос, – тоже из жалости согласился?
– Ну, да, – замер Кейн. – Получается так. Но твоя причина просто ужасна.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом покатились со смеху. Наверное, так и происходит – совместный смех сближает людей, даёт свободу и чувство полёта. Пусть и причина для смеха ужасает своей наивностью, предвзятостью и лёгкой злостью на одного старого, лысого засранца, любителя шикарных женщин и дорогого табака.
Отсмеявшись, я бросила взгляд на небо, и резко опустив голову почти приказала:
– Письмо.
Пальцы вытянутой руки мелко подрагивали, во рту пересохло, а в голове уже роились мысли: я могу развестись!
– Чего? – не сразу понял Кейн, и подался вперёд.
– Я сказала: письмо, – повторила, растягивая слова. – Ты обещал, что если я схожу на свидание, ты покажешь письмо отца. Свою часть сделки я выполнила, так что письмо, – рука немного дёрнулась, но осталась на прежнем месте хотя мне очень хотелось её спрятать, да и, вообще, сбежать.
– Ты ведь никогда не расслабляешься, да? – прищурился Кейн.
– Непозволительная роскошь, – дёрнула я плечом. – Я хочу увидеть письмо, Кейн.
Подняв руки вверх, будто сдаваясь, он вытащил смятое письмо из заднего кармана джинсов и бросил мне.
Вдох – выдох.
Бояться нечего. Это же Рома, он никогда не написал бы ничего плохого. Ну и что, что Кейну. Наверняка у него были свои причины, а сейчас я их узнаю.
Но в душе заворочалась змея сомнения. Она всё давила и давила на сердце, сбивая дыхание, являя перед глазами образы всё страшней. Почему Рома написал Кейну? Почему продал компанию именно ему?.. И, главное, когда он успел это сделать, если мама в больнице была с ним, а мой муж здесь?
– Лиза, – позвал Кейн. – Ты не должна была узнать о письме, твоя мама поступила неправильно, отдав конверт в твоём присутствии, и прежде, чем ты его прочтёшь, я бы хотел, чтобы ты знала – я не жалею о том, что женился на тебе. И не хочу разводиться.
– О чём ты говоришь? – озадаченно спросила, разворачивая бумаги.
– Ты мне нравишься, Лиз. Действительно, нравишься. Ты другая, не такая, как все эти кошёлки, живая, настоящая. Я не дам тебе развод, даже если ты попросишь.
– Спасибо, конечно, на добром слове, – хмыкнула я, – но уговор есть уговор – год брака и ни днём больше. Даже Джон согласился. Впрочем, мы можем подать документы на развод уже завтра, как раз понедельник. Скажем, из-за непримиримых разногласий.
– Я отказываюсь, – Кейн сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
– Да брось, чего ты прицепился именно ко мне? Положим, несколько лет назад ты действительно мог в меня влюбиться, там, на острове. Но сейчас всё по-другому. Я никого не люблю. У меня вся жизнь впереди, Кейн, не хочу ограничивать себя браком.
– Ну, это уже решать не тебе, – хмыкнул он. – Теперь ты замужняя женщина и все желания должна оговаривать со мной. – Письмо, ты собираешься читать его или нет?
Кивнув, я развернула первую страницу и пробежалась глазами по строкам. Через несколько мгновений пальцы дрогнули, а сердце зашлось в сильных ударах:
...Кейн, сделка должна пройти быстро, Борис уже был здесь. Он точно меня убьёт, и обставит всё так, что не подкопаешься. Мелания не должна об этом знать, она, итак, достаточно натерпелась от этого выродка. Я тебя знаю, вся эта развратная жизнь лишь показушность, не знаю причин, но верю, что дочь мою ты не обидишь. Лиза одна во всём мире. Они с Меланией не очень близки, а после покушений в России она совсем закрылась и не доверяет никому, особенно мужчинам с твоей внешностью. Лиза точно будет сопротивляться вашему браку и даже своим чувствам. Девочка очень запугана, мне не удалось справиться с её страхами даже с целой сворой психологов.
Все документы уже готовы, осталось поставить подписи. Помимо заботы о моей дочери, я прошу тебя ещё об одном одолжении – в Лос-Анджелесе есть одна галерея, которую я купил для Мелании в подарок. К сожалению, я уже не успею подарить её сам. Тебе нужно съездить к прежним владельцам и взять ключи. Отдай их жене.
И последнее: я верю в тебя и Лизу. Вы похожи, именно поэтому я и согласился в итоге на брак. Защити мою семью, Кейн.
Надеюсь на тебя.
Дочитав до конца, прикрыла глаза и выдохнула:
– Как... это на него похоже. Он продал компанию, купил маме галерею, чтобы она могла заниматься тем, что любит, нашёл на своё место телохранителя-приемника и хочет, чтобы все плясали под его дудку... – я распалялась всё больше, понимая, что отец действовал из лучших побуждений, – но почему он не сказал мне? Почему?!
– У него почти не оставалось времени, – пожал Кейн плечами. – Твою мать подозревают в убийстве отца, с целью завладения всем имуществом. Агентов натравил скорей всего совет директоров.
– Зачем? – я подняла на него мокрые от слёз глаза.
– Прибрать к рукам бизнес, для чего же ещё. Завтра я поеду в офис и представлюсь правлению. Насчёт ФБР не переживай, они всё равно не найдут никаких улик на Меланию, только что нервы потреплют, но и с этим я разберусь.
– Зачем ты всё это делаешь?
– Может потому что я просто хороший человек, как считаешь? – муж подмигнул и убрал письмо. – Лиза, дай нам шанс.
Потерев лицо руками, я щёлкнула зажигалкой и усмехнулась:
– Для чего? Куда проще развестись и жить своей жизнью.
– Возможно, – кивнул он. – Но ты ведь ничего не потеряешь, если просто попробуешь. Я даже согласен отпустить тебя в Полицейскую академию, – рассмеялся Кейн.
– Шанс, да?.. Хорошо, – поднявшись, я потянулась и направилась к дому. – Один шанс, Кейн. Если к концу года у нас ничего не выйдет, мы разведёмся. И это больше не игра, – обернувшись, напомнила я. – Всё по-взрослому.
Где-то рядом зажужжала оса.
Оса?..
Едва он открыл рот, чтобы ответить, как его лицо вытянулось и побледнело. Удивлённо распахнув глаза, я опустила взгляд, смотря, как по голубому джемперу стремительно растекается кроваво-красное пятно.
Почему-то мне не было больно, в животе жгло то место, куда попала пуля, носильной боли не было. Вскинув руки, я кулем повалилась вниз, краем сознания замечая панику в глазах мужа.
Глава 20
– Давление падает!.. – раздалось где-то над ухом.
Какое-то мельтешение, – промелькнула вялая мысль. Просто оставьте меня в покое, – хотела сказать, но слова почему-то не шли. Кажется, я летела... Или, это каталка?
Стало холодно.
– Позовите Тревора!
Что за Тревор?..
Кто кричит?
Устала...
Разбудил противный писк аппаратуры. Левая рука была зажата, всё тело болело, будто по мне катком проехались. Особенно сильно ныл живот. Губы слиплись, так что я даже сипеть не могла, только мычать. Повернув голову вбок, увидела причину обездвижения руки – Кейн уснул и его голова лежала аккурат на моей ладони.
Слабая попытка вырваться лишила его сна.
– Ты очнулась, – прохрипел он закашлявшись. – Я позову врача.
– В-воды, – попросила, соображая, что же случилось.
В памяти остался только последний разговор. Вроде бы я в дом шла, а что потом?
Пока Кейн держал стакан с трубочкой, а я жадно глотала живительную влагу, удалось как следует его рассмотреть. Щёки, заросшие щетиной, впали, бледная кожа только оттеняла лихорадочный блеск глаз.
– Кейн?.. – я попыталась приподняться, но тут же упала назад от невыносимой боли. – Что случилось?
– Ты была ранена в живот, – отвернулся он, ставя стакан на тумбочку.
– Почему ты не смотришь на меня? – я хотела взять его за руку, но он отдёрнул её как ошпаренный.
– Позову врача, – резко ответил он, и практически вылетел из палаты.
Стало обидно. Через несколько секунд в палату вошёл доктор и медсестра. Врач был молод, лет тридцати пяти, может. Симпатичный. Тёмная кожа резко контрастировала со светло-голубыми глазами. Пухлый рот улыбался, когда он довольный присел на краешек кровати.
– Ох, и напугали вы меня, Элизабет.
– Чем же? – хрипло спросила, ища глазами Кейна, но того даже за пределами палаты не было.
– У вас дважды останавливалось сердце. А ваш муж едва не убил, медливший, по его мнению, персонал больницы.
– Что со мной? – как-то не вязалась реакция Кейна с его отстранением сейчас.
Не нравится мне это.
– Всё хорошо, Элизабет, – врач проверил капельницу и улыбнулся: – вы выжили, и это главное.
– Доктор, вы чего-то не договариваете? – удивлённо спросила я поворачиваясь. – Что происходит? Я калека?
– Нет, конечно же, нет, – поспешил он заверить. – Вы молоды, и ваш организм справится с этим. К сожалению, пуля прошла со смещением, нам не удалось спасти плод.
– К-какой плод? – замерев от ужаса, промямлила я. – Доктор, какой плод?!
– Вы не знали? – он приспустил очки и протёр их краем халата. – Вы были беременны, Элизабет. Две-три недели, срок маленький, так что вы можете сильно не переживать.
– Беременна, – эхом отозвалась я, откидывая голову назад. – Вы говорили об этом мужу?
– Да. Он первый узнал обо всём, что с вами произошло.
– Ясно. Как долго мне нужно здесь находиться?
– В целом вы весьма неплохо справляетесь, так что, недели через две можно будет выписываться, – улыбнулся Тревор Филипс, как подсказал мне бейдж.
– Спасибо. Я бы хотела поспать, доктор.
– Конечно, конечно, – он суетливо подскочил с постели и уже в дверях, обернулся: – миссис МакАлистер, вам очень повезло, что муж среагировал так быстро. Промедли он хоть на несколько минут, вы могли умереть от потери крови.
Кивнув, я отвернулась. В моей палате было окно, и так кстати раздвинутые занавески. Следя за одинокой птицей, планирующей над позолотившимся деревом, я прикрыла глаза и сглотнула ком. Я носила ребёнка. Его ребёнка.
Сомнений в отцовстве быть не могло. До той ночи в клубе у меня не было секса почти полгода. Почему он так реагирует? Не смотрел на меня совсем, как будто неприятно. Наверное, Кейн не хотел детей.
Ну и ладно. Всё к лучшему, в любом случае, мы не были готовы к такому повороту. А вот кто в меня стрелял? Наверняка Борис. Эта сволочь начала действовать.
Глаза закрылись сами собой. Непонятная усталость, вроде и спала долго, а всё равно веки поднять невозможно. И снова противный писк аппаратуры...
Кейн
Она очнулась.
Бог мой, не знал, что можно так радоваться.
Бледная, осунувшаяся, из глаз блеск пропал. Три дня комы... думал, с ума сойду. Врач!
– В-воды.
Сухой, скрипучий голос, так не похожий на её обычный; бледная, трясущаяся рука с прожилками вен. Пока она пила, я думал о том, что нужно позвонить её матери. Мелания голос потеряла от переживаний.
Я хотел сесть рядом и ободрить, но заметил седую прядь у левого виска.
– Кейн? – звук её голоса оглушил, а я смотрел и не мог поверить: эта девочка была беременна от меня, носила моего ребёнка. А сейчас она лежит абсолютно беспомощная с безобразным шрамом на животе и седой прядью. – Что случилось?
– Ты была ранена в живот, – я отвернулся, возвращая стакан на место. Такое уже было, несколько лет назад.
– Почему ты не смотришь на меня? – спросила Лиза, а когда её холодные пальцы коснулись моих – отдёрнул руку.
Не могу. Не сейчас.
– Позову врача, – бросил не глядя, и вышел из палаты.
Найдя в ординаторской оперировавшего её хирурга, я удостоверился, что она в безопасности и поехал домой. Перед тем как поеду в её поместье, мне нужно привести себя в порядок.
На выходе из больницы зазвонил телефон. Он неприятно вибрировал в заднем кармане джинсов.
– Да, – сев на стоящую рядом скамейку, откинулся на спинку, смотря в пасмурное небо.
– Ты был прав, – раздался напряжённый голос Джем. – Протекторы шин совпали.
Сонность пропала сразу.
– Сука, – рыкнул я, – убью.
– Нельзя, Кейн. Я уже здесь, так что давай мухой. Я прикрою, если что.
Запрыгнув в машину, наплевал на сутки без сна и поехал к имению Коулманов. Я выбью дурь из этой идиотки!
Перед закрытыми воротами ждала Джем. Облокотившись на капот, она рылась в телефоне, и едва заметив мою машину, приготовилась:
– Кейн, там вся семья.
– Плевать я хотел, – заглушил мотор и вылез на улицу. – Ты вызвала копов?
– Ещё нет, нам нужно добиться её признания. Пока она молчит мы ничего не сможем сделать.
– Ладно.
Нажав кнопку вызова, я прочистил глотку и повернулся:
– Лиза была беременна.
– А ты уверен, что это был твой ребёнок, Кейн? – подруга хлопнула по плечу. – В конце концов, вы женаты совсем ничего.
– Уверен. Из-за большой кровопотери её сейчас положили под капельницы. Если всё будет нормально, то выпишут через две недели.
В динамике щёлкнуло:
– Слушаю.
– Меня зовут Кейн МакАлистер, я приехал повидаться с Дениз.
– Кто с вами? – камера повернулась в сторону замолчавшей Джем.
– Детектив Джейми Уорд.
– По какому вопросу?
– Это личное.
– Прошу прощения, но я не смогу вас впустить, пока вы не назовёте цель визита, – охранник был неумолим.
– Хорошо. Детектив Уорд расследует покушение на мою жену. Дениз нужна нам как свидетельница, возможно, она видела преступника.
– Подождите минутку.
Динамик снова заглох. Через несколько минут, связь возобновилась:
– Проезжайте. Вас примет хозяин.
Сев по машинам, мы въехали в беззвучно открывшиеся ворота. Дорога лежала через большой парк, так что мы потратили ещё десять минут на то, чтобы доехать.
У особняка нас встречали дворецкий и охранник. Джем тихо подошла ко мне и шепнула:
– Это что?
– Коулманы традиционная семья, – шепнул я в ответ.
– У нас рабство давно отменили, о каких традициях ты говоришь? – обалдело спросила она.
– В прислугах у них только афроамериканцы.
– Ты ещё скажи, что у них плантации есть, где эти несчастные за гроши вкалывают.
– Плантации табака и чая есть, – кивнул я, под настороженный взгляд охранникаи невозмутимый дворецкого. – Но получают там не гроши, иначе, их давно бы засудили.
– Охренеть, – выдавила Джем и пошла следом.
– Хозяин ждёт вас, – вытянулся пожилой дворецкий.
– Дениз и Мэттью дома? – мы шагнули в дом и остановились, ожидая, когда слуга подойдёт.
– Молодая госпожа обедает с подругами, а господин на переговорах.
– Вот как, – хмыкнул я под нос. – Мэттью никак за голову взялся?
– Младший господин всегда при своей голове, – невозмутимо ответил дворецкий, и повёл нас коридорами утопающего в золоте дома.
Перед кабинетом мы ненадолго замерли. Постучав, дворецкий дождался одобрения хозяина и распахнул перед нами дверь.
– Кейн, сколько лет, сколько зим, – радостно улыбнулся отец Дениз, не вставая с кресла.
– Добрый день, Кристофер. Это моя подруга, детектив Джейми Уорд.
