Текст книги "Ядовитый привкус любви (СИ)"

Автор книги: Есения

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Ты не можешь меня бросить. Всё неправильно, – стёрла слёзы с носа и бросилась к окну, потому что дверь чёрного выхода уже хлопнула.

– Мэтт! – стукнула по стеклу кулаками, – Мэттью, не уезжай! Мэтт... нет...

Одинокая фигура в тёмном костюме мелькнула среди машин. Раздался рёв мотоцикла и Мэтт уехал, даже не надев шлема. Меня затрясло. Как же так? Я же всё делаю правильно, почему он не смог понять, почему?

Уткнувшись лбом в стекло, отрешённо смотрела на пустой двор. Болело сердце, напоминая о том, что только что своими руками я создала себе ад. Лучший друг буквально моё второе «Я», человек, который поддерживал меня с первого дня приезда в Лос-Анджелес исчез, растворился в грязной копоти серого утра.

– Лиза? – тёплая рука опустилась на плечо. – Лиз, он вернётся, дай ему время.

– Тей, Теюшка, – обернулась, утопая в груди парня. – Он не вернётся, я знаю. Я причинила ему слишком большую боль, он не сможет просто отпустить, и понять тоже не сможет. Сама виновата, почему я не заметила его чувств раньше?

Легко погладив по волосам, Тей отлепил меня от себя и улыбнулся:

– Ты искра, Лиз, а искры не видят, чем занимается полено. Пойдём, я поправлю тебе макияж, а то ты больше походишь на чудовище из фильмов ужасов. Пусть и такая свадьба, но это твой день, проживи его на полную катушку.

Прижав к своему боку, он увлёк меня в туалет, где стояла сумка с набором косметики. Раскрыв своеобразный чемодан, Тей посадил меня на пуфик и развернул лицом к себе.

– Ты всё-таки решился, да? – усмехнулась, видя его сосредоточенное лицо в каких-то двух сантиметрах от моего.

– Ну, спортом мне заниматься нельзя, так что, да, решил пойти по стопам мамы.

– Думаешь, отец отдаст тебе всю сеть?

– Неа, – от усердия Тей высунул кончик языка. – Он запретил мне приближаться к любому из салонов. Сказал, что никогда в жизни не примет мой выбор. Но мне, честно говоря, плевать. Я делаю то, что нравится.

Сдув упавшую синюю прядь с глаз, он осмотрел подправленное лицо, и с удовлетворением щёлкнул по носу:

– Не бери в голову. Как освободишься, расскажу о своих планах, тебе понравится.

– Хорошо бы, – вздохнула, поднимаясь и осматривая результат в зеркале. – Что-то в последнее время новости лишь добавляют переживаний. Спасибо. Ты знаешь, куда идти?

Убрав инструменты в сумку, Тей поправил галстук, и одёрнул край тёмно-синего пиджака:

– Я провожу вас, мэм.

Подхватив его под руку, пошла следом, стараясь не вспоминать недавнего разговора. Но напряжённая спина Мэтта так и вставала перед глазами, заставляя кусать губы.

Я сильная.

Я справлюсь.

Большая веранда. Бросив равнодушный взгляд на ожидающих за стеклом людей, подняла голову и расправила плечи. Никто не должен понять, что творится у меня в душе. Взгляд перескакивал с одного лица на другое: пираньи, акулы, крокодилы, бегемоты... Целый зоопарк с океанариумом. Почему нет обычных людей? Сегодня собрался весь свет, Джон притащил даже политиков. Зачем? Что им даст присутствие на моей свадьбе? Гости, как и положено на помолвке ходили между столами и сплетничали. Никто не догадывался, что прямо сейчас будет заключён один из самых тошнотворных браков. Жених вместе с друзьями кучковался за самым большим столом, на котором стояла дурацкая ледяная фигура меня. В который раз задаваться вопросом Зачем стало лень.

Надо же, Дениз тоже здесь, хотя чего это я? Вон стоит в умопомрачительном платье из тонкого, красного шёлка, с глубоким декольте. За руку держит Эрика, но смотрит в рот Кейну. Неужто она не только собачка? Она специально подготовила для меня те ужасные платья, чтобы на моём фоне выгодно выглядеть перед главным мужчиной сегодняшней вечеринки? Ну и дура. Неужели, она решила, что я так просто соглашусь на эти тряпки?

Мама и отец стояли в дверях, ожидая, когда я выйду. Хорошо, что окна затенены со стороны улицы и меня никто не видит. Священник стоял поодаль, в обычном костюме. Игрушечный алтарь спрятали за цветущей стенкой с раздвижными дверями. Осталось сделать шаг и всё начнётся...

Вздохнув, улыбнулась Тею и взялась за ручку. Один шаг, всего секунда на раздумья. Обернулась:

– Я готова.

Тут же зазвучали звуки свадебного марша. Это был сигнал святому отцу и родителям с Джоном. Мама с папой распахнули двери, ошарашенного Кейна Джон оторвал от помрачневшей Дениз и повёл к алтарю. Гости разошлись по сторонам, создавая живой коридор.

Пора.

Это мой день, чтобы это не значило.

Я шла вдоль гостей и нервно улыбалась, отец сжимал мою руку чуть сильнее, чем надо, но я упорно делала вид, что всё в порядке. Ему сейчас так же тяжело, как и мне. Я знаю. Платье Дениз мелькнуло справа, за остальными гостями, когда же её лицо оказалось вровень с моим, гончая хищно улыбнулась и облизнула губы, будто собралась сожрать. Ненормальная какая-то.

Подойдя к алтарю, встала рядом с Кейном и сделала глубокий вдох. Со стороны гостей послышался шёпот удивления, но не больше. Судя по всему, всем понравилась шутка. Святой отец открыл папку и начал церемонию...

– Я хочу напомнить вам, дети мои, – начал он, – что вступая в брак, вы отрекаетесь от я, обретая мы. Что с этого дня и до конца жизни вы будете стремиться к любви и взаимопониманию, без которых невозможна счастливая семья. Сегодня, вы регистрируете не только влюблённость, но и перед богом и всеми людьми даёте обещание любить, почитать и уважать своего супруга. Кейн, клянёшься ли ты, быть с Элизабет в радости и печали, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, любить её, и оберегать ваш союз до конца жизни?

Всего лишь небольшая заминка со стороны мрачного жениха, старательно делающего вид, что всё хорошо, что всё так и было запланировано, и ответ, оседающий гранитной плитой на моём сердце:

– Клянусь.

– А ты Элизабет? Клянёшься ли ты быть нежной и прощающей, радостной и терпеливой, а также жалеть и любить, делить пополам все горести и печали, создавать уют не только в доме, но и в сердце своего мужа? – это, что нахрен за клятва такая?! Священник выдержал паузу, и тихо повторил: – Клянёшься?

Скрипнув зубами, открыла рот буквально выталкивая из горла непослушные звуки:

– Клянусь.

– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту, – улыбнулся святой отец.

Сердце пропустило удар, второй, ладошки вспотели. В ушах стоял звон, когда Кейн сделал шаг, и склонившись, прижался к моим губам. От него одуряюще пахло... чужими духами. Задохнувшись от недостатка воздуха, схватилась за лацкан пиджака, отчего со стороны гостей послышался довольный гогот. Да только я знала, что он намеренно это делает, подчиняет, лишает самого драгоценного. В носу засвербело от запаха женских духов, которыми провонял Кейн.

Неужели, даже в день свадьбы он не смог сдержать своих животных порывов?

Когда мой рот получил свободу я повисла на муже, и часто задышала. Гости смеялись, хлопали в ладоши, говоря о темпераменте новой семьи, а я прокусила щёку до крови, лишь бы не закричать. Первым поздравил тот самый мэр, что сначала отказался регистрировать брак, потом подошла очередь Джона и родителей. Отец мужественно держался, скупо поздравляя новоявленного зятя и пожимая руку Джону. Мама поздравила Кейна и, улучив момент, отвела меня в сторону, сжимая дрожащей рукой плечо:

– Милая, как ты?

– Мама... – схватившись за живот, оперлась лбом о толстый ствол дерева, – меня сейчас вырвет.

– Пошли.

Подхватив накидку платья, она помогла мне спрятаться от любопытных глаз в дикой, давно заброшенной части сада. Найдя старую, разбитую беседку, я зашла за угол и вывернула всё, что успела съесть или выпить.

– Ну всё милая, не плачь, – мама погладила меня по волосам. – Сделанного не воротишь назад, теперь надо думать, как выйти из этого брака с наименьши мипотерями.

– Как, как... – пробормотала, вытирая лицо, – каком кверху. Извини, мамуль, просто нервы сдали, да и Мэтт ещё добавил.

– Видела его? – всполошилась она. – Мэттью искал тебя, хотел что-то сказать перед регистрацией. Вы успели поговорить?

– Ага, – обречённо ухмыльнулась, – поговорили.

– Вот и слава богу, я уже места себе не находила, боялась, что вы сильно разругаетесь. Мэтт хороший мальчик, а хороших людей нельзя обижать, Лиз. Такие люди, как он на вес золота, повезло тебе с другом.

Улыбнувшись, мама поднялась, не замечая новой дорожки слёз на моём лице. Оставаться здесь больше нельзя, если нас потеряют, поползут гадкие слухи.

– Дорогая, теперь ты МакАлистер и пока носишь эту фамилию должна делать это гордо, чтобы у старика и мысли не возникло менять договор. Никаких поводов для сплетен, на целый год ты должна стать идеальной хозяйкой этого дома. А ровно через год, двадцать третьего июля мы отпразднуем ваш развод. Обещаю, – поцеловав в лоб, она отошла в сторону и поманила пальцем, показывая на какой-то цветок. – Это твой аленький цветочек, храни его, чтобы не стать чудовищем среди чудовищ. Сохрани доброту, умоляю. – Проведя пальцем по моему лбу, она пошатнулась и едва не упала.

– Мама?

– Всё в порядке, Лиз, просто перенапряглась.

Приведя себя в порядок, мы пошли обратно, по дорожке из красного кирпича.

Вся оставшаяся свадьба прошла как в тумане: гости кричали, пели, поздравляли. С меня стянули подвязку, заставили бросать букет, пить на брудершафт с какими-то лохматыми девицами, наперебой визжавшими о том, как же мне повезлоз ахомутать лучший член Америки.

Через несколько часов я совсем обессилела и присела на веранде, прикладывая мокрое полотенце ко лбу. Сзади послышались шаги и на шею опустилось колье:

– Это мой подарок, – важно сказал старик, и улыбнулся. – Оно принадлежало моей матери, а теперь твоё.

– Джон. Не стоило, вы же знаете, что всё это, – обвела рукой пространство, – фарс.

– Для тебя и меня – да, а для всех остальных вы только что дали друг другу клятвы любви и верности. Это колье передаётся по наследству жёнам наследников, на этот год оно твоё.

– Ах, вот оно что. Хорошо. – Тяжело поднявшись, поморщилась от натёртой мозоли. – Джон, мы уже можем уехать?

Вздёрнув брови, старик осмотрел меня с ног до головы и присвистнул:

– Рвёшься в первую брачную ночь?

– Издеваетесь, да? Я поспать хочу.

– Поезжай, – махнул он рукой. – Кейн ждёт в машине у главного выхода.

Когда я была в дверях, Джон покашлял и хрипло окликнул:

– Лиз, будь счастлива. Пожалуйста.

– Я постараюсь, мистер МакАлистер.

Очень постараюсь, – добавила под нос и шагнула в прохладу и тишину нового дома.

Глава 8

– Пристегнись, – коротко бросил новоявленный муж, и утопил педаль в пол.

– Ты на тот свет торопишься? – прошипела на одном из поворотов.

Ягуар практически занесло, но в самый последний момент, Кейн сумел выправить машину.

– Я хочу знать, – скрипнул он зубами, – что происходит в твоей премилой головке. Зачем сдвинула свадьбу на две недели? Тебе ещё повезло, что благодаря моей репутации гости приняли это за шутку.

Расхохотавшись, я стёрла слёзы и повернулась:

– Благодаря твоей репутации я вышла замуж за шлюху.

Резко завизжав тормозами, машина дёрнулась в метре от тротуара. Как назло, небо разверзлось и хлынул ливень, поэтому выйти из машины, чтобы избежать драки у меня не получилось. Ну как драки. Я так думала. Грубо сказала, знаю, но стресс и натянутые словно струны нервы, уже не выдерживали.

– Шлюху?! – прорычал Кейн. – Ты хоть отдаёшь отчёт, что говоришь, женщина?!

Удушливый запах сладких духов, нервы, взбешённый муж и перекошенное яростью лицо добили меня по всем пунктам. Скривив губы и ткнув пальцем ему в грудь, я крикнула:

– Да я задолбалась улыбаться каждой второй, что поздравляла меня с обретением лучшего члена Америки! Меня тошнит от рассказов твоих любимых поз и того, как ты предпочитаешь удовлетворять женщин! Я устала улыбаться этим стервам, которые за глаза смешивали меня с грязью, считая, что я погналась за вашим богатством и отняла у них драгоценного и всегда, мать твою, всегда безотказного Кейна! И теперь, мне предстоит греть постель подонку, который в охоте за удовольствием забывает поинтересоваться желанием очередной жертвы! Я считаю, что ты хуже шлюхи, которая этим зарабатывает на жизнь.

Кейн слушал молча, лишь желваки ходили на скулах. После того как я прооралась и выдохлась, он сжал руль до белых пальцев и процедил, тяжело дыша:

– Выметайся.

– Обойдёшься, – я вжалась в кресло, понимая, что переборщила и сейчас он готов меня убить. – Сегодня первая брачная ночь, и репортёры дежурят у отеля. Так что, кончай строить оскорблённую невинность и вези.

– Ты попала, Лиз, – внезапно усмехнулся он, по-звериному оскалившись.

Сердце зашлось в бешеном ритме: а ведь действительно попала.

Совершенно расслабленно он повернул ключ, лениво переключил передачу и вырулил на полосу, больше не превышая скорость. Медленная езда оказалась ещё большей пыткой, чем молчание. С каждой секундой я понимала всё отчётливее, что вот этих слов он мне не простит. Я задела не только его гордость, но и мужское достоинство. За это и убить можно.

Включив радио, он качнул головой в такт песне и присвистнув, запел. Охренеть. Кейн поёт рок. Округлив глаза и затаив дыхание, я слушала глубокий голос мужа, удивляясь тому, как хорошо он поёт. Вспомнив десятки наград в разных конкурсах и зачёркнутое маркером последнее награждение, сжала пальцы и откинула голову, постукивая ногой в такт. Наверняка то был музыкальный конкурс.

Так мы и доехали: он – подпевая и ничуть не заботясь о моём душевном равновесии, а я тихо постукивая в такт, и стесняясь своего озарения.

Как я и говорила: репортёры дежурили у входа. Увидев машину, они бросились вперёд, тыча микрофонами нам в лица, задавая глупые вопросы и заставляя вымучено улыбаться на камеру. Кейн подхватил меня на руки, и гордо вздёрнув подбородок, внёс в холл. Журналистам перекрыли доступ охранники, вставшие непроходимой стеной перед дверьми. Когда мы оказались у лифта, он грубо сбросил меня на пол и потёр плечи:

– Тебе надо сбросить вес.

– Хамло.

Я отвернулась к дверям, наблюдая за сменяющимся светом на каждом этаже. Кейн только хмыкнул в ответ, но когда мы вошли внутрь и лифт понёс нас на последний этаж, в пентхаус, прижал меня лицом к стенке и сжав бёдра, дыхнул в ухо:

– Готовься, милая жёнушка, я намерен сполна получить за твой длинный язык.

– Нашёл чем испугать, – прошептала я зажмурившись.

Снова рассмеявшись, он испугал меня ещё больше. Странная какая-то реакция, честное слово. Уж лучше бы пощёчину дал. Вдруг вспомнились досужие слухи, ходившие среди нескольких тусовок: Кейн МакАлистер любитель БДСМ, и предпочитает грубый секс. Вот уж точно попала, – ахнула я, когда мы вышли из кабины и оказались в номере.

На глаза сразу попалась гигантская кровать с прозрачным балдахином, усыпанная лепестками роз, столик с тремя бутылками шампанского, вином, виски и прочими алкогольными изысками. Овощи, фрукты и сливки, цветы и снова цветы. Весь номер был уставлен большими корзинами цветов, несмотря на это сильного запаха не было.

Щёлкнув замком, Кейн прижался спиной к двери и окинув меня плотоядным взглядом, облизнул губы:

– Ты сегодня необычайно красива, Лиз.

– Не сомневаюсь, – буркнула, сбрасывая босоножки и откупоривая бутылку вина. – Будешь? – качнула бокалами.

– Валяй, – вздохнул муж и ушёл в ванную.

Кейн справился быстро, я даже не успела допить второй бокал. Появившись из ванной в чём мать родила, он вытер полотенцем волосы, и бросив его на пол, прошёл к столу.

– Ты не хочешь одеться? – вежливо спросила, стараясь не смотреть на дьявольское богатство и завлекательную стрижку. Учитывая, что я сидела, а он стоял, то можно понять степень моего смущения, когда он резко повернулся, оказавшись перед моим носом.

– Нет, не хочу, – прищурившись, улыбнулся муж, и сделал большой глоток. – Тебя что-то смущает? – и бёдрами так повёл, раскрываясь побольше.

– Эм. Он, – ткнула пальцем, – перед моим носом, и мешает мне пить.

– И совсем не заводит? – вздёрнул Кейн идеальную бровь, делая новый глоток

Блин, мы что, в магазине товар смотрим, что ли?!

– А должно?

– Пф, – фыркнув, Кейн прыгнул на постель рядом со мной, – странная ты женщина. Обычно, этого выхода хватает, чтобы партнёрша была уже готова.

Проглотив едва не сорвавшийся с губ мат, поставила бокал и поднялась:

– Я в душ.

Заходя в ванную, заметила в большом зеркале странный прищур мужа и довольную ухмылку. Что он там задумал? Может, напиться и отключиться?

– Не-е, – пробормотала раздеваясь. – Он этого точно так просто не оставит. Лучше потерпеть и сыграть свою роль примерной жены.

Приняв душ, я обмоталась полотенцем и вышла. Кейн разглядывал дисплей телефона, и едва хлопнула дверь, тотчас спрятал его в карман пиджака. Снова баба. Передёрнув плечами, прошла к кровати и села, уставившись в окно.

Не знаю, что делать. Будто плохая игра в покер, и вместо роял стрит мне выпал обычный фул хаус. Время приблизилось к девяти вечера, Кейн сидел не шелохнувшись, я же успела замёрзнуть.

– Давай поиграем в игру, – внезапно подал он голос.

– В какую?

– Я завяжу тебе глаза, как тогда в клубе и сделаю массаж. Если после этого ты не сможешь расслабиться, так и быть, перенесём брачную ночь на другой день.

– Зачем тебе это? – усмехнулась, кусая губу.

– Я не насильник, Лиз Что бы ты обо мне не думала. Я не хочу, чтобы ты имитировала оргазм или во время секса думала о том, как бы поскорее его закончить. Секс – это ритуал, который помогает двум людям стать ближе, стать единым целым.

– Надо же, – скривила я рот. – Ты, значит, любитель множественных ритуалов, и хочешь стать единым целым со всеми женщинами, так?

– А тебе, не всё ли равно? – он повернулся, сверкнув странным взглядом. – Дед сказал, что ты хочешь через год получить развод, так какая тебе разница, чего и как я хочу?

– Ты прав, – протянула, покосившись, – мне плевать.

И что-то такое мелькнуло в его глазах, что дыхание спёрло и сердце забилось в бешеном ритме. Медленно поднявшись, и не отводя от меня взгляда, Кейн обогнул кровать, и уложив на живот, стянул полотенце. В какой-то момент его дыхание прервалось, но он быстро взял себя в руки и повязал на глаза ткань.

Из динамиков полилась спокойная музыка, на спину потекло что-то тёплое. Растирая мне плечи и спину, Кейн мурлыкал под нос какой-то напев. Его руки двигались медленно, осторожно, точно выведывая все тайны моего тела. Каждое прикосновение пальцев отдавалось приятной негой. Сама не заметила, как задремала, а проснулась от настойчивых поглаживаний бёдер. Горячие пальцы скользнули между ягодиц, и надавили на клитор.

– Хах, – я прокляла себя за этот голос, но муж лишь довольно хмыкнул и продолжил.

Кейн делал массаж, но чего! Он, он... я открыла рот, чтобы протестовать, но быстро захлопнула, когда его палец, медленно скользя по губам, достиг точки и вернулся, так и не войдя. Потом снова и снова, и проникнув, наконец, начал вытворять невероятное. Нежно растирая кожу и массируя точки, Кейн практически довёл меня до оргазма, но в самый последний момент остановился, и хрипло спросил:

– Можно?

Я не смогла сказать да просто кивнула. Выразить словами своё согласие мне не позволила чёртова гордость, и чего уж там, смущение.

Резко войдя, Кейн задвигался нарочито медленно, словно пробуя на вкус. Потом темп сменился на быстрый и снова медленный. Его руки тем временем сжимали мою грудь, лаская соски и заставляя извиваться от желания, и стонать от удовольствия. Чёртов дьявол секса.

А потом прилетел первый шлепок, за ним сразу второй. Сглотнув, я замерла, боясь шевелиться, а ну как ещё прилетит. Но Кейн больше так не делал, только яростно вошёл и начал меня буквально трахать. Быстро, глубоко, сильно и до умопомрачения приятно.

Сдаюсь. Оргазма достигли одновременно.

Когда мы упали на подушки, он снял повязку и улыбнулся:

– Не так уж и плох секс с собственным мужем?

– Ладно, – запыхавшись, ответила я. – Но не рассчитывай больше, чем на раз в неделю.

– Чего?! – взревел он, моментально вскочив и потрясая естеством над моей головой. – Ты сдурела, женщина?! Дважды в день и ни разом меньше!

– Охренеть, – я заползла повыше, устраивая подушку под головой. – Я тебе не секс-машина. Два раза в неделю.

– Хрен тебе, – осклабился он, соскакивая и наливая себе виски. – Согласен на раз в день, но долго.

– Три раза в неделю. Последнее слово, – насупилась я и тут же добавила, увидев, что он снова открыл рот: – а начнёшь торговаться, вообще, ничего не получишь. Будешь сидеть на голодном пайке весь год.

– Стерва.

– Дьявол.

– Засранка безмозглая, – парировал он, отчего-то счастливо смеясь.

– Кобель, – прошипела, метая глазами молнии.

– Коза шальная, – прищурился он, залпом добивая виски.

– Ещё слово и станешь монахом, – предупредила поёжившись. – Я в душ и спать.

Больше мы не разговаривали этим вечером. Наскоро помывшись, накинула банный халат и улеглась прямо в нём, завернувшись в одеяло словно в кокон. Через полчаса удалось уснуть, а утром меня ждал сюрприз: мало того, что я была голая, с привязанными руками и ногами, так ещё и в позе младенца. Так Лекса спала до года, на животе поджав ноги.

Вот и представьте: я лежу в этой позе с привязанными руками и ногами, и чем-то в заднице! Ну, не совсем там, но близко. Дёрнувшись, освободила из лёгких путов руки, и обернувшись, простонала: Кейн стоял с фотоаппаратом – минуткой и быстро меня щёлкнул. Забрав фотку, и бросив фотоаппарат в кресло, он схватил пиджак, и забравшись в лифт – исчез!

Зарычав, я изогнулась и покраснела: между полупопиями стояла роза. Красная роза на длинной ножке в заднице, на его фотографии!

– Кейн МакАлистер, – крикнула яростно, – ты труп!

Кейн

– Так чего ты хотела? – спросил не глядя, зная наперёд ответ гончей.

Неужели сама не понимает глупости своего вопроса?

– Кейн, зачем ты женился на Белоярцевой? – взглядом побитой собаки посмотрела Дениз.

– Зачем? – задумчиво повертел в пальцах недавнее фото, и усмехнулся. – А зачем люди женятся, Дениз? Чтобы создать семью.

– Ты её не любишь!

– Нет. Сомневаюсь, что, вообще, смогу кого-то полюбить, даже такую крошку, как она. – Мне осточертела Дениз. Надоела. Но если просто выгнать, опять поползут ненужные для Лиз слухи.

– Ты мог жениться на мне! – вскрикнула она вскакивая.

Я с трудом сдержал смех. Серьёзно? Она прочила себя на эту должность? Даже не смешно.

– Дени, мы обсуждали это в прошлом. Ты никогда, повторяю в последний раз, никогда не станешь моей женой.

– Я люблю тебя, – стерва поджала губы, и медленно скинув лёгкое платье, остановилась напротив, призывно покачивая бёдрами и расставив пошире ноги. Так сказать, во всей красе и прелести.

– Мы это уже проходили, – отвернулся, пряча фото в карман. Мне вполне хватило Лиз, чтобы перебить голод. Хотя и не смог полностью насытиться.

– Мне было всего семнадцать, Кейн. Семнадцать. Да, я совершила ошибку, и сполна за неё расплатилась тем, что потеряла тебя. Но почему ты не хочешь дать хотя бы маленький шанс? Ведь нам так хорошо было вместе, – Дениз залезла на меня, елозя по ширинке и прижавшись роскошными, чего уж врать, сиськами с небольшим пирсингом на правом соске.

– Ошибка? Секс с моим отцом, на моей кровати, и в моих же презервативах всего лишь ошибка? – я с интересом посмотрел ей в глаза. – Надо же, а я всегда считал это предательством.

– Кейн, ты... – Дениз провела рукой по ширинке и расстегнула молнию, запуская руку в трусы. Обойдётся. Слава сексу, научился себя контролировать.

– Слезь.

– Нет, – прикусив губу, она поцеловала, и томно вздохнула. Ни дать, ни взять поиграть решила.

– Пошла вон, – процедил поморщившись. – Я уже говорил, ты можешь находиться рядом только в роли гончей. Собаке место у ног хозяина. Не устраивает– можешь валить на все четыре стороны. Я никогда не лягу с тобой в постель. Меня стошнит.

– Не уйду, – упрямо помотала головой и устроилась на груди. – Я люблю тебя, и готова ждать хоть десять лет. Эта выскочка тебе не подходит.

Скинув Дениз на пол, щёлкнул пальцем подзывая служанку, с зажигалкой.

– Ты хочешь знать, почему я выбрал именно её? – Прикурив, выдохнул в потолок, и усмехнулся. – Эта девочка никогда не предаст. Только и всего.

– Ты не можешь быть так уверен, – прошипела гончая, спешно натягивая платье и садясь в кресло.

– О нет, я абсолютно уверен, – постучал пальцем по папке с собранной на жену информацией. – Элизабет никогда не поступит как ты, ей гордость не позволит. Она до последнего будет сражаться сама, будет переть напролом, но исподтишка никогда не сделает гадость. Не та порода. Я долго выбирал себе жену и будущую мать своему ребёнку, ни одна не подходила. Как нельзя кстати случился этот договор между дедом и Виктором. С тех самых пор, как увидел документы, начал собирать на неё данные. Так что, я уверен в ней, как в самом себе.

– Ты плохо знаешь женщин, – рассмеялась Дениз. – Она верна лишь до тех пор, пока сама не полюбила. Но стоит в её сердце загореться огню и даже гордость не остановит. Можешь мне поверить, – печально опустив глаза, она встряхнула волосами и поднялась: – я подожду, Кейн. Лиз тебя никогда не полюбит, потому что слишком горда для этого. В этом твоё спасение, и твоя отрава. А когда ты не сможешь дышать от ревности, когда сердце будет рваться от боли, я приду. И утешу.

Набросив лёгкий плащ, она вышла из дома больше не оборачиваясь. Мне не понравилось то, что она сказала. Где-то внутри поселилась тревога. Но в тот момент, когда я собрался подняться наверх, и принять душ, входная дверь с треском распахнулась. Лиз стояла в свадебном платье с пылающими от гнева щеками и тёмно-синими от ярости глазами. Ткнув пальцем, она выплюнула:

– Это война, паршивец!

– В таком случае счёт один-ноль в мою пользу.

Помахал в воздухе фото и ушёл, не веря своим ушам. Это будет очень интересный год. Возможно, мне даже не понадобиться охота, чтобы развеять скуку.

Глава 9

– Лиз, это мама. Папа... он, в общем, я лечу в Мюнхен, ты могла бы присмотреть за Лексой и Вовой?..

Этот звонок раздался через два дня после свадьбы. Состояние холодной войны с мужем тщательно скрывалось от прислуги и Джона. Этот старикан несколько раз подходил и спрашивал, странно улыбаясь: «Всё ли у нас в порядке, и как прошла ночь?» Удивительно настойчивый старик.

Кейн старательно делал вид, что всё хорошо и даже сразу согласился на выделение для меня отдельной комнаты. По легенде, это был мой кабинет, который примыкал к спальне Кейна, но между ними была дверь, на которую я повесила тяжёлый, амбарный замок и поставила небольшую кушетку. Спать не особо удобно, но всё же лучше, чем ночевать в одной комнате. В полноценной комнате на другом конце коридора мне отказали. Я помотала головой, прогоняя воспоминание разговора, и переключилась на замолчавшую маму. Присев в ожидании продолжения на стул у рабочего стола, перекатила карандаш, и вздохнула:

– Мам, всё так плохо? Можешь мне сказать, я знаю, что тебе тяжело скрывать это от всех.

– Н-нет. Всё нормально, мы с отцом справимся, – преувеличенно бодро ответила она. – Забери ребят к себе на недельку, ладно?

– Неделя? Ты уверена, что не задержишься на более долгий срок? – машинально зарисовала в блокноте больничную койку, и поморщилась: этот бы талант, да в правильные руки.

– Лиз, – мама как будто улыбнулась, – я сейчас скажу одну вещь, а ты внимательно послушай, хорошо?

– Ладно.

Прижав плечом телефон, с усердием вырисовывала балкон и двух людей, склонившихся головами.

– Папа умрёт. Не сейчас, нет, – поспешно добавила, после того, как я закашлялась. – Врачи сделают всё возможное, чтобы ему помочь, но опухоль неоперабельна. Вероятность выздоровления пять процентов из ста, это очень мало. У него нет сил бороться. Папа сдался. И я ничем не могу помочь, кроме того, чтобы быть с ним рядом.

– Он не мог сдаться, – прошептала, обалдевшая. – Только не он.

– Лизок, папа сильный, но даже у него бывают слабости, и пока он сам не захочет поправиться, все усилия врачей будут впустую. Я лечу, чтобы подбодрить его и быть рядом, но хочу, чтобы ты была готова ко всему. Бизнес отца я возьму на себя, но за Вовой и Лексой тебе придётся присматривать, особенно за Вовкой, он слишком сильно привязан к отцу, да и возраст сейчас такой, что любые изменения могут плохо отразиться на поведении.

– Мам, – сжала пальцами карандаш, и резко выдохнула: – полечу я. Я хочу посмотреть ему в глаза.

– Нет. Вылет через два часа, забери Вовку и Лексу, няню тоже, чтобы было полегче. Все режимы кормления и прочего я написала, и прикрепила листок к холодильнику. Люблю тебя.

Договорив, она отключилась.

В недоумении уставившись на пиликавшую трубку, перевела взгляд на открытую дверь: Кейн стоял прислонившись к косяку в одних трусах. Взгляд говорил о том, что он всё слышал и теперь знает о наших проблемах.

Выключив телефон, медленно обошла стол и направилась в спальню, чтобы одеться. Муж задержал в дверях, положив руку на плечо:

– Лиз, что с Романом?

– Ничего.

Дёрнув плечом, обошла Кейна и начала собираться, стараясь не реветь. Нельзя. Если сдался отец, то я никогда не сдамся, и даже мама меня не сможет остановить.

– Элизабет МакАлистер, – неожиданно тихо, и очень опасно прошипел Кейн, – теперь ты моя жена, и я имею право знать всё, что происходит с твоей семьёй.

– Ты прав только в одном, – безучастно бросила взгляд в окно, и выбрала тёмные джинсы с лёгким джемпером – в последнее время погода оставляет желать лучшего. – Это моя семья, и к тебе она не имеет никакого отношения. Мы справимся и без вашего с Джоном участия. Я еду за Вовой и Лексой, они поживут с нами некоторое время, ты не против?

Подняла голову и нахмурилась: Кейн выглядел очень опасно. Словно тучи сгустились над его головой, а глаза, того и гляди, начнут молнии метать.

– Если ты хочешь, чтобы твой брат и сестра здесь поселились, то скажешь, что происходит. В противном случае я отказываю.

– Вот, значит, как. Ладно. Останусь в родительском доме. В конце концов, это на неделю. Потерпишь.

Покидала документы в сумку и собрав волосы в хвост, вышла в коридор.

– Какая ещё неделя? – выглянул он в дверь.

– Мама улетает на неделю, и мне надо посмотреть за ребятами. Возможно, неделю, может, дольше. Если ты против, чтобы они здесь жили, значит, я останусь с ними только и всего. Но ты не сможешь появляться там ради секса. Только не там.

– Эй! У нас договор!

– И что? – усмехнулась, разглядывая вылезшего во тьму коридора мужа. – Во всех договорах есть пункт о форс-мажорах. Считай, это именно он.

– Подожди меня в машине, – буркнул Кейн. – Я еду с тобой.

– Это ещё зачем?

– Тебе понадобится помощь, чтобы собрать мелочь для переезда.

Договорив, он ушёл, а я захлопнула рот, и сделав круглые глаза, пошла вниз.

Подъезжая к дому, мы услышали крики и заметили распахнутую калитку. У меня чуть сердце не остановилось от страха. Мама уехала, отец в Германии, ближайших родственников нет, но Вовка-то кричал! Не дождавшись полной остановки, я выскочила из машины, и сломя голову понеслась в дом. Как добиралась не помню, перед глазами вставали картинки одна другой страшней. Вдруг там похитители, или убийцы... Может, конкуренты отца решили играть нечестно?