Текст книги "Без оправданий (СИ)"

Автор книги: erichanti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Часть 1 ==========

Брюнетка с туго завязанным поясом на классическом плаще выходит из очереди на стойку регистрации. Выцепляет взглядом свободное кресло и бежит к нему, переворачивает черную дамскую сумку, багажную сумку и вытрясает все содержимое. С кресла падает помада от Ив Сен Лорана, женщина поднимает ее и непонимающим взглядом смотрит на груду того, что не имеет никакой ценности. Из денег – одна мятая случайна десятка. Женщина бледнеет, сгребает рукой все обратно в сумки – документов, телефона и кошелька нет. Выпрямляется и смотрит поверх бесконечного потока людей аэропорта Кеннеди стойку полиции. Отстукивает каблуками по мраморному полу, сметает каждого на своем пути, идет сквозь толпу решительно и быстро. В зоне полиции блондинка с длинным хвостом. Реджина Миллс презрительным взглядом осматривает эту форменную небрежную женщину возраста около тридцати.

– Офицер! – размыкаются ее губы, – в вашем аэропорту у меня украли документы и кошелек!

Блондинка отрывает взгляд от своего монитора и несколько секунд оценивает то ли ее фигуру, то ли ее плащ от французского модельера, то ли степень важности проблемы. Высокого интеллекта и заинтересованности в решении проблемы у полицейской Реджина Миллс не находит. Она ей не нравится с первого взгляда, ей не нравится все, она почти упустила свой самолет в Мэн. Реджина Миллс поворачивает голову и видит, как на табло над ее рейсом закончилась регистрация.

– Вы меня слышали! – еще более резко говорит Реджина Миллс, – Офицер! Начните решать немедленно мою проблему, на мой рейс закончена регистрация!

– Хорошо, – медленно выговаривает блондинка, отрываясь от своего созерцания, – ваше имя.

– Реджина Миллс.

– Подтверждающий документ, пожалуйста.

– Вы меня не услышали, офицер?! У меня украли документы, кошелек и телефон! Здесь!

– Нет подтверждающего документа?

– Нет!

Блондинка делает глоток из большой кружки с двумя сердечками, переплетенными друг с другом. Пошлой белой кружки с сердечками. Ставит ее на место. И вновь внимательно рассматривает Реджину Миллс.

– Я заместитель мэра Портленда!

– Очень хорошо, – блондинка прищуривает глаз и начинает быстро бить по клавиатуре. А Реджина Миллс наконец видит фамилию на бейджике «Свон». Эмма Свон останавливает стук клавишь, – мисс Миллс идет на взлет в Портленд.

– Что?

– Пассажир мисс Миллс прошла регистрацию и ее самолет стоит на взлетной полосе. Кто вы?

– Офицер Свон! Я – Реджина Миллс! Загуглите! – разреженная брюнетка еще более нервно стучит пальцами по столу полицейской, – Пожалуйста.

– Я загуглила. Нет вашей фотографии и фамилии, сайт мэрии Портленда только наполняется.

– Мне это известно! Офицер Свон, загуглите обычным поиском и вы увидите, что я это я!

– Я загулила, мадам. У Реджины Миллс нет ни одной фотографии. Есть только, – офицер сосредотачивается и начинает читать, – «Математическое моделирование…»

– Это моя научная работа!

– Или вот это: «Системы коэффициентов культурных показателей эконом… »

– Да!

– Фотографий нет, а мисс Миллс сейчас летит в Портленд. Извините, мадам.

– Давайте, открывайте базу моих водительских прав! Там точно есть моя фотография!

– Мадам, никакой Реджины Миллс в базах нет, извините. Вам нужна медицинская помощь?

– Офицер… Свон… Что мне делать?

– Восстанавливать документы, – полицейская усмехается, – которых нет в базах. Я бы вам посоветовала припомнить ваше настоящее имя, согласно документам и фамилию, место рождения и паспортные данные.

– Я родилась в Нью-Йорке! Я тридцать четыре года Реджина Миллс! Вы… Что значит нет, офицер? Мои научные статьи в интернете есть, а меня нет?!

– Научные статьи могут выходить под любым псевдонимом, мадам!

– Я вам не писатель-фантаст для пседонимов… – Реджина Миллс замокает, нервно проводит рукой по лицу, – что мне делать?

– Обратитесь в полицию Нью-Йорка, в мэрию, позвоните сейчас своим друзьям.

– Я вам сказала, что у меня украли и телефон и деньги! Вы меня не слышали?

– Мадам, снизьте градус вашего разрежения, я вас услышала, но базы данных мне говорят, что Реджина Миллс существует только как автор научных статей. Мадам, вы можете обратиться в медицинскую службу нашего аэропорта.

– Зачем?! Вы думаете, что психопатки ходят в брендовой одежде, как у меня?

– Конечно, ходят.

– Черт! Вы посмотрите на меня, офицер! Я похожа на человека, который стал бы… которого нет в базе!

– Не похожи, однако…

– Что мне делать?!

– Извините, мадам, ничем помочь не могу. Могу вызвать вам полицию и вас доставят в участок до выяснения вашей личности.

– Офицер Свон… – Реджина Миллс собирается с мыслями, закрывает глаза и спокойным тоном произносит, – я могу у вас узнать адрес и телефон одного человека, который живет в Нью-Йорке?

– Нет, это персональные данные.

– Я могу хотя бы от вас позвонить?

Блондинка рассматривает женщину, трясет хвостом и указывает взглядом на телефон. Реджина Миллс делает восемь звонков – просьбы, уговоры, угрозы, мольбы и она получает адрес единственного человека из прошлого, который, возможно, сможет ей помочь в эту осеннюю ночь. Реджина Миллс бросает взгляд на табло – пять утра. Записывает адрес в блокнот, взяв без разрешения ручку со стола офицера Свон.

– Спасибо, – выдавливает из себя Реджина Миллс.

– Пожалуйста, мадам, – широко улыбается ей полицейская, широко до тошнотворности, Реджина Миллс ненавидит такие улыбки, отдающие провинциальным благородством, которого нет и в помине в толстых шкурах тупых полицейских девок из аэропортов.

Прохлада Нью-Йоркской ночи. Реджина Миллс выходит из здания аэропорта на стоянку машин. В ее руке сжата только десятка, она не может вызвать такси, она не может упихнуться ни в один автобус, она не знает маршрутов. Она сама себе кажется жалкой, она ненавидит всех и себя за то, что ей придется просить у какого-нибудь мужчины подвести ее до нужного адреса, ей придется обойти всю стоянку и применить все свое женское обаяние и найти добряка. Она никогда в своей жизни не была добряком, сочувствующим странным потерянным людям. Реджина Миллс прикуривает сигарету и выпускает дым в холодный воздух. Вздыхает. Переводит взгляд – две женщины-полицейских, одна из них уже известная Свон, обнимают друг друга, приглядывается к фигуре другой – брюнетка из транспортной полиции. Поцелуй. «Пошлые лесбиянки» – презрительно думает Реджина Миллс и отворачивается от этой пары, оставляет окурок в пепельнице и идет по стоянке машин – никого. Вновь идет между рядов и у нее уже заготовлены мольбы, просьбы, она не может предложить деньги за услугу, как всегда, ей нечего предложить. Ей мерзко, холодно и ее злость стоит прямо у самого горла. Белый внедорожник направляется на выезд. Реджина Миллс бежит к нему. Офицер Свон опускает водительское стекло. Реджина Миллс делает шаг назад. Офицер Свон поворачивается к своей девушке и что-то у нее спрашивает. Реджина Миллс уже идет прочь от машины. Сзади доносится голос:

– Мадам, мы подвезем вас по вашему адресу.

Реджина Миллс резко оборачивается и смотрит на офицера Свон. В салоне внедорожника тепло. Машина листает кварталы, а девушка офицера Свон, Руби, как выяснила из разговоров Реджина Миллс, листает радиоканалы и пытается быть милой и разговаривать с пассажиркой. Около нужного жилого небоскреба, уровня чуть выше среднего класса, офицер Свон останавливает машину и помогает достать маленькую багажную сумку, протягивает ее Реджине Миллс.

– Мадам, люди лучше, чем вы думаете, – говорит офицер Свон.

– Ждет благодарности?! Спасибо!

– Знаете, мадам, я вам верю, что вы чиновник и элита. Такие, как вы даже, когда вам оказывают помощь, полны презрения к обычным, нормальным людям.

– Знаете, офицер, вы не попадали в ту ситуацию, которая у меня сейчас! И как обычный, простой человек готовы возвыситься на слабости сильного.

Взгляды полные ненависти пересекаются. Реджина Миллс кивает головой, это выглядит снисхождением, как перед слугой. Брюнетка удаляется к парадной. Эмма Свон закуривает сигарету.

– Эмма, мы едем домой? – говорит из салона Руби.

– Мерзкая женщина, – произносит Эмма Свон, выбрасывая недокуренную сигарету.

Белый внедорожник срывается с места.

Реджина Миллс едет в скоростном лифте. Нервно дергает пояс своего плаща и на нужном этаже его развязывает. Долго ходит около квартиры с нужным номером. Нервно проводит рукой по лицу, поправляет прическу и ровно в шесть ноль одну утра звонит в дверь.

Никакой неожиданности – на пороге Кейт Холуокер. Блондинка возраста брюнетки в домашнем спортивном костюме смотрит удивленными глазами на Реджину Миллс.

– Я попала в безвыходную ситуацию, – говорит Реджина Миллс.

Блондинка впускает ее в квартиру, отодвигаясь от двери. Из глубины квартиры идет высокий мужчина в рубашке с развязанным галстуком. Реджина Миллс ставит дорожную сумку, опускает глаза в пол:

– Я попала в безвыходную ситуацию, – говорит Реджина Миллс.

– И приперлась в мой дом. – констатирует мужчина, ловко завязывает галстук, – Что тебе нужно?

– Немного денег, немного сна. У меня украли документы, кошелек и телефон в аэропорту, никого другого в Нью-Йорке у меня теперь нет, – выдавливает из себя Реджина Миллс.

– Когда я стал для тебя тем, кто у тебя есть в Нью-Йорке?

– Я прошу у тебя помощи, Мур! Я… Кейт, я очень прошу у вас о помощи…

– Черт с тобой, проходи. Только не смей ничего говорить Роланду, он давно перестал быть твоим сыном, поняла?! Он им никогда и не был! – мужчина переводит взгляд на блондинку в спортивном костюме, – Кейт, я приеду часов через пять, как только закончу срочную операцию. Спасибо тебе, – мужчина улыбается блондинке, надевает пиджак, ботинки и берет в руки портфель и плащ, – пока!

Кейт Холуокер вздыхает. Снимает резинку с руки и завязывает ей волосы, убирая длинные белоснежные кудри в неаккуратный хвост:

– В гостиной есть диван. Я отвезу Роланда в школу через два часа, вернусь и мы поговорим о твоих проблемах. Это тебя устраивает?

– Да. Спасибо. – Реджина Миллс скидывает плащ.

Сквозь сон Реджина Миллс слышит отрывистые слова, произнесенные детским голосом. Прячет плечи в одело и не открывает глаза, она не хочет видеть даже силуэт девятилетнего мальчика. Она бы никогда не хотела вернутся к этим людям из такого далекого прошлого, но она знает, отторгая от себя все эти мысли, что как только наступит день она увидит лицо мальчика с фотографий на стенах, она не сможет обойти его игрушки и ей придется разговаривать со своей бывшей лучшей подругой и нынешним ненавистным врагом.

Комментарий к

Хотелось бы комментариев…

========== Часть 2 ==========

Яркое утро. В лицо начинает бить свет. Реджина Миллс закрывает глаза рукой, чтобы его сдержать и слышит шаги в комнате. Звук штор, которые едут по своей длинной железной линии. Вновь шаги. Женщина убирает руку с глаз, не открывая их – темнота. Сползает с дивана, пытается выправить плечи и спину в черной короткой рубашке на лямочках. Холодный шелк по телу, холод внутри, женщина бредет на звуки. Кейт Холуокер в привычном из прошлого легком стиле – платье из хлопка, но длиннее, чем в прошлом, теперь оно доходит до колен. Реджина Миллс садится на стул, отбрасывает движением головы волосы назад. Кейт Холуокер заваривает листовой чай кипятком, ее спина реагирует на взгляд Реджины Миллс, ее передергивает. Женщина оборачивается и ставит перед Реджиной Миллс чайник. На чайник, как будто с грохотом падает стеклянная крышка. В квартире очень тихо. Женщины не смотрят друг на друга.

– Полицейская из аэропорта мне сказала, что я не существую, – говорит Реджина Миллс.

Кейт Холуокер ставит две кружки, идет к холодильнику и долго рассматривает его содержимое. Достает круглую железную коробку с печеньем, ставит на стол. Вновь все слишком громко и теперь опускается сама напротив Реджины Миллс.

– Нужно с чего-то начать, – говорит Реджина Миллс, – с мэрии или с полиции. Как я могу не существовать в базах данных?

– Ты не плохо существуешь, судя по твоему виду, – Кейт Холуокер бродит холодным взглядом по лицу Реджины Миллс, по ее плечам и останавливается на руках.

– Я заместитель мэра Портленда, – говорит Реджина Миллс. – Я удивлена, что вы сменили Квинс на Манхеттен, – Реджина Миллс поднимается со стула и возвращается в кухню с пачкой сигарет.

– Курить не бросила, – констатирует Кейт Холуокер и после десятисекундного размышления открывает посудомойку и ставит на стол кружку. Реджина Миллс прикуривает и выпускает дым. Дым разлетается по светлой кухне, пронзенной утренним солнцем, он оседает на легких занавесках, на маленькой сувенирной метле Гарри Поттера, на картинке с совой, на полке с книгами, Реджина Миллс вытягивает голову, чтобы прочитать названия, но у нее это не выходит. Фотографий Роланда в кухне нет. Реджина Миллс вздыхает и вновь затягивается, пододвигая к себе кружку – такую простую стеклянную кружку, которая ничего общего с дизайном семейной кухни не имеет. Падает пепел.

– Только это и не бросила, – усмехается Реджина Миллс.

– Все так, как ты хотела? – с какой-то будто бы осторожностью интересуется Кейт Холуокер.

– Твое-то какое дело, а?! Хотела я или не хотела?

– Та же сука в дорогом белье. Поскромней не нашлось? – спрашивает Кейт Холуокер – вызывающе, саркастично, больно отзывается в голове Реджины Миллс.

– Я предполагала, что моя командировка в этот город продлится не более одних суток. – Реджина Миллс пытается открыть рукой коробку с печеньем, но ей это не удается. Полоска скотча. Придвигается к себе и безжалостно ее сдирает. Датская семейная пара, конечно, с блондинкой-мамой усмехается ей с коробки печенья. Даже коробка – зло. Крышка падает на стол со звоном. Кейт Холуокер берет себе стопку с печеньем. Они молча едят и пьют чай.

– С чего хочешь начать? С полиции или мэрии?

– С полиции. – отвечает Реджина Миллс, вставая из-за стола.

Розовый седан на парковке. Все так ожидаемо. Все так предсказуемо – ложная добродетель, гнусная добродетель с ангельским лицом. Реджина Миллс пристегивается и рассматривает солнечный город – светофоры, людей, перекрестки, детей, родителей, яркие плащи, улицы. И все знакомое. Все слишком в прошлом. Она внутри будто праздничного Нью-Йорка, в котором ненавидит все. В полицейском управление, конечно, она пробилась к шефу. Холуокер, как в прошлом, стоит чуть за спиной, чтобы быть не сметенной ураганной самоуверенностью Реджины Миллс. Шеф – седой старик, смешно прихрамывающий на обе ноги, как пингвин указывает женщинам на стулья напротив его стола.

– Вчера исчезли ваши документы? – говорит он и будто сочувствующе кивает головой, – Реджина Миллс, у нас несколько таких обращений, – говорит старик, – Вам нужно написать у нас заявление, я завизирую и вы поедете в мэрию. Я вам напишу отдел и данные его руководителя.

– Я хочу пояснений! Мистер Шварц, почему я есть, а мне говорят, что нет?! Я даже не могу попасть к своим счетам!

Мужчина разводит руками и улыбается, как зубастая рыбина над его креслом:

– Сбой системы. Приношу свои извинения, я напишу вам… – мужчина переворачивает свою визитку и что-то быстро пишет, – Обратитесь к этому человеку, чтобы не пришлось ждать больше недели.

– Что?! – брови брюнетки сдвигаются друг к другу, – Недели?! Меня ждет мэр в Портленде!

– Это все, что я могу сделать… – мужчина сочувственно кивает – гадко, будто выучено, – Простите, мисс Миллс.

– За неделю я могла бы сдохнуть без еды на улице!

Тут вступает в диалог Кейт Холуокер, ее восторженный тон голоса говорит:

– Спасибо вам большое, мистер Шварц! За такую помощь, мы безмерно…

Реджина Миллс оборачивается на блондинку и производит леденящие душу выстрелы, глаза в глаза. Кейт Холуокер замолкает. А Реджина Миллс безмолвно сгребает со стола визитку. Хлопает дверь.

– За что ты его благодарила?! – говорит надменным тоном Реджина Миллс, – За сбой в их системе? За то, что я не могу заселится даже в гостиницу?!

– Но…

– Но?!

– Он помог… – беззащитный лепет блондинки, как в прошлом, когда Реджина Миллс не видела за этой лживой искренностью вампирских зубов.

– В том, что предложил мне сдохнуть на улице за неделю? Без денег и документов? Без возможности даже иметь какой-никакой телефон?! Вот, – Реджина Миллс вынула из кармана мятую двадцатку, – это то, что я отыскала у себя из наличности, не хватит даже на такси! Он мог мне еще посоветовать адрес коробки у помойки, другим, видимо, сделал именно так. Безымянная женщина раз, безымянная два…

– Ты утрируешь! Диван на Манхеттене тебя не устроил?

– А ты бы пришла в моей дом?

– Я… после всего… Нет.

Реджина Миллс кивнула и перевернула визитку. Прочитала фамилию и имя, и вновь по слогам. Побледнела как статуя, пальцы дрожали. Пальцы бежали поправлять волосы, поправлять юбку, сильнее затянуть пояс на плаще.

– Реджина? – Кейт Холуокер кажется из далека взволнованно воскликнула и кажется коснулась ее плеча, прочитала то, что было написано, – Он послал тебя к Элеонор Девис?! Это не та, которая была твоим шефом? Как прекрасно! Ты сможешь с ней договориться, все таки к известному человеку, к человеку с авторитетом…

– Заткнулась! – скомандовала Реджина Миллс, пытаясь сохранять последние граммы самообладания. – Вези меня в мэрию! – и добавила дрожащим голосом, – Прошу тебя…. Кейт, пожалуйста…

Реджина Миллс пристегивает ремень и закрывает глаза. Всю дорогу они молчат, Реджина Миллс только чувствует плавные толчки от остановок на светофорах. Парковка мэри города, Реджина Миллс с видимым безразличием рассматривает бока разноцветных машин, Кейт Холуокер заходит на второй круг в поисках места. И еще. Остановка. Реджина Миллс оглушительно хлопает дверью. И Кейт Холуокер наблюдает, как Реджина Миллс останавливается между двумя флагами у здания ратуши и неподвижно стоит на месте. Возвращается к машине нетвердой походкой. Садится. Кейт Холуокер непонимающе рассматривает решительную брюнетку, ее трясет.

– Реджина?

– Я не могу, – выдавливает из себя брюнетка.

– Что не можешь? Миллс?

– Войти, – шепчет Реджина Миллс.

Они долго стоят, Кейт Холуокер листает на своем сотовом сообщения и чего-то ждет. Бледность Реджины Миллс не уходит, попытки Кейт завести разговор проваливаются.

– Тебя тогда выпнули из мэрии со скандалом? – озвучивает свою последнюю догадку Кейт Холуокер.

Реджина Миллс отрицательно качает головой.

– Если бы со сканадалом, то тебя бы не взяли в Портленд, – заключает Кейт Холуокер, – Тогда что это? Миллс, я уже шесть лет детский психолог, ты…

Реджина Миллс молчит. Кейт Холуокер тоже замолкает.

– Отвести тебя обратно на квартиру? Робин, вероятно, уже забрал Роланда из школы.

– Во сколько Роланд засыпает?

– В десять.

– Оставь меня где-нибудь рядом, я погуляю. А завтра… Кейт, ты сможешь завтра вновь меня… Одолжишь на метро?

– Реджина, – Кейт Холуокер достает сумку с заднего сидения, вынимает всю наличность, – что у тебя случилось тогда с Девис? Это же страх… Реджина, не думала, что ты и страх… Что случилось тогда и там?

– Ты последняя с кем я хотела бы это обсуждать, – выдавливает из себя Реджина Миллс, – и одалживать.

Кейт Холуокер тяжело вздыхает.

– Спасибо, – выдавливает из себя Реджина Миллс и аккуратно захлопывает дверь. Кейт Холуокер провожает взглядом ее нетвердую походку до самого спуска в метро.

В вагоне Реджина Миллс мотает из стороны в сторону. Она три раза проезжает свою остановку пересаживаясь вновь и вновь. Долго бродит у фонтана, который по какой-то причине молчит. Не бьет. Рассматривает людей в парке, от вида гамбургеров ее тошнит, заходит в ресторан около дома Мура и за кофе с первыми попавшимися в меню пирожными долго сидит, рассматривая рыбок в аквариуме. Время бежит к десяти, пары сменяются парами, разговоры чужих, официантки, белые салфетки и вилки. Пустые столы и столы с шампанским в ведерках. Нью-Йоркская теплая осень, темная осень. Часы переваливают за десять, женщина автоматически лезет за картой в сумку, спохватывается и расплачивается наличностью. Этаж за этажом листает лифт. Мур открывает дверь. Мужчина в белых шортах и с голым торсом. Кивает. Как будто спохватывается и появляется в майке. Реджина Миллс усмехается кроем губ. Идет в глубь полутемной квартиры. Думает над тем как и что ему объяснить, слова теряются напрочь. Она просто молчит, рассматривая, как мужчина перелистывает свои бумаги, рассредоточено, возвращаясь на страницу назад или на одну вперед.

– Мне звонила Кейт, – говорит мужчина.

– Она не здесь, не дома? – Реджина Миллс садится напротив, но не смотрит ему в глаза.

– Она здесь не живет.

– Вот как… – выговаривает Реджина Миллс, – Не живет здесь.

– Она сказала, что ты на неделю?

Реджина Миллс обреченно кивает головой. Мужчина отодвигает от себя бумаги, достает пачку сигарет. Бродит глазами по волосам женщины. Вздыхает. Прикуривает.

– Давно бросил, сегодня начал вновь.

– Можно мне уйти и поспать на диване в гостиной?

– Я не знал, что у тебя были напряженные отношения с шефом Девис тогда. Сделала ей подлость?

– Я могу уйти?

– Ты можешь, – говорит мужчина таким гадким, теплым, знакомым из прошлого голосом. Реджина Миллс покидает кухню. Переодевается в свой темный шелк и пытается заснуть, полностью спрятаться в одело, накрыться подушкой, хоть как-то согреться. Мысли тонут в воспоминаниях – бедность, Квинс. Девис – высокая и подтянутая, Реджина Миллс вырывается из воспоминаний, откидывает одело, садится на диване, глотает воздух. В квартире так тихо, как будто никто больше не присутствует. Бредет на кухню. В темноте силуэт. На столе алкоголь. Мужчина пьет. Женщина садится напротив.

– Достать второй? – говорит он, указывая на стакан.

Реджина Миллс кивает головой. Наливает и ей порцию, протягивает через стол.

– Я не видел тебя целую вечность, сука – говорит Робин Мур.

– Хотел бы похоронить?

– Думал об этом.

– И я тебя ненавижу – усмехается Реджина Миллс.

– Какая взаимность, – усмехается мужчина. – Как Портленд, милая? Особняк с бассейном?

– У меня еще яхта есть, – произносит женщина.

– Яхта… как в прошлом раздвигаешь ноги перед гламурным сбродом?

– Получаю удовольствие, милый! По полной!

Мужчина поднимается с места. Оставляет на столе стакан. Встает напротив.

– Как бы я хотел быть не добрым к тебе… – говорит он, наклоняясь над женщиной, – но я все еще помню пять лет до Роланда.

– Я тоже помню, – женщина поднимается со стула. И долго смотрит в глаза мужчине снизу вверх. Никто не двигается. Никаких звуков в квартире. Все слишком темно, все слишком напряжено до жестокости. Острая ненависть, как взаимность висит между взглядами – разрубить бы ее.

В застывших минутах все тени прошлого вырываются, выливаются, будто на голову. «Пятьдесят грамм виски пьянит?» – спрашивает сама у себя Реджина Миллс. Какое-то странное риторическое восклицание, единственное отчетливое очертание мысли. Он трахает ее на столе – быстро, жестоко и до конца. После застывает в привычном жесте и останавливает себя, чтобы поцеловать ее в шею и Робин Мур ловит себя на мысли, что «сука тоже получила порцию удовольствия, как в прошлом, все разы, сто из ста». В разных углах темной кухни, на полу. Женщина плачет, уткнув голову в колени. Мужчина сдерживает себя, запустив руку в волосы. До него доносят всхлипы и в эти минуты возвращается что-то связное в мысли.

– Миллс, ты плачешь?

– Для меня слишком.

– Миллс, я… – мужчина еще сильнее вцепляется в свои волосы, – как бы я тебя ненавидел, я не имел права так делать сейчас.

– Сейчас? Ты? Это разве не взаимная ненависть? Враг врагу? Я хотела бы, чтобы сейчас все подробности видела Кетрин, но я не скажу.

– Кетрин?

– Кейт, которую ты тогда отымел.

– Кейт?

– Зачем было… Мур, зачем мы скрывались от нее полгода, зачем мы… Зачем ты меня выбрал, а не сразу мою подругу? Зачем, чтобы потом так.

– Реджина…

– Впрочем, – женщина поднялась со своего места, встала напротив мужчины, – доктор Мур, я получила сегодня от вас удовольствие. Я благодарна за приют и предпочту сон разговором, которые не имеют значение через столько лет. Приятных снов.

– Реджина?

И только темнота в душах. Душное прошлое. Реджина Миллс, спрятавшись с головой в одело сдержала все всхлипы рыданий и даже слезы, ее душу вновь сжигал огонь, будто бы что-то осталось сжигать. Вязкий сон. Звуки голоса мальчика. Роланд Мур долго стоит перед лицо спящей женщины, он в школьной форме с галстуком, на плечах рюкзак. Он ее рассматривает.

Комментарий к Часть 2

Хотелось бы комментариев…

========== Часть 3 ==========

Кейт в легком платье. Кейт улыбается. В Нью-Йорке лето. Бьет фонтан, они едят мороженное, говорят о чем-то важном – успеваемости в университете, странностях директора – женщины со смешными маленькими глазами, которая упихивает в миникупер свое грузное тело. Им восемнадцать и все легко для Реджины Миллс – ей не нужная стипендия, как для Кетрин из бедной семьи, ей нужно само соревнование. Она чувствует себя призовой лошадью, выигравшей во всем, но она еще бежит. Нет другой возможности – только вперед, экономические показатели складываются в гранты, жизнь в последовательность успехов, ее обожают – особенно, отец. Машина с открытым верхом такая быстрая, как жизнь. «Справедливость и острая мысль» – ей кажется, что это самое точное определение для себя, когда она обрывает все связи с матерью, предавшей отца. Они делили детей. Новый муж, Германия. «Зачем?» – в те свои пятнадцать она думала перед судьей и не выдавила из себя ни слова в защиту матери.

Кейт в легком платье у фонтана Платта. Вишневое мороженное, Реджине Миллс слишком просто быть добродетельной, слишком просто помогать Кетрин со всеми этими занимательными экономическими показателями.

– Кейт, тебе не кажется, что мы слишком правильные? – спрашивает у подруги Реджина Миллс.

– Мы?

– Стоило бы тусануться, надраться, как все. Пойти немного на спад…

– Это говоришь мне ты?

– Я. Почему мне это не сказать, Кейт?

– Твоя язвительностью, требовательность, костюмы и платья. Тусануться вдвоем? В дрызг? Миллс, тебе же даже никто не нравится?

– А тебе?

– Дэниел Эрхард.

– Мой друг детства, Кейт?

Девушка кивает и широко улыбается:

– Но у нас с ним слишком неравенство.

– Что за глупость, неравенство между людьми.

– Реджина… ты можешь быть любому равной… даже если я ему понравлюсь, сначала он оплатит кино, а потом…

– Да-да, – Реджина Миллс рассмеялась, – купит тебя. Лифт Квинс-Манхэттен. Кейт, мне кажется рано выстраивать такую экономическую модель. В кино, говоришь…

Дэниэл Эрхард. Что-то в нем было отваливающее, что-то неуловимое за этим всем – папа биржевой брокер, одежда с лоском, капитан всех команд, первенство и достоинство. Веселый малый, который не нравился и это Реджине Миллс было для себя самой не объяснить. Второй, компания для нее – длинный, с ладонями, как у гориллы. «Отличный выбор» – подумала про себя Миллс перед кинотеатром – «хуже этого отличного не бывает».

– Это Робин Мур, он тоже, наверно, будет врач, – говорит Дэниел в очереди в кинотеатр.

Реджина Миллс вздыхает, рассматривая в деталях ненужную ей компанию и представляет, как сбежит сразу после, в первом же баре. Робин Мур совсем не улыбается, но садится рядом с Кетрин, а Реджина Миллс меняется с подругой местами. В первом баре Дэниел высекает из себя шутки, подливает шампанское, подливает бренди, а этот Робин Мур молчит, наблюдает, как лис. Реджина Миллс отказывает в танце Дэниэлу и смотрит за тем, как под гитарные соло Кетрин идет с ним, переглядывается с Муром:

– Что-то не очень похоже, чтобы у вас была крепкая дружба.

– Дэниел предложил мне блондинку.

– Предложил?

– Тусануться, напиться и твою подругу Кейт.

До конца вечера, в пятом баре, между тяжелым металлом и пьяными Реджина Миллс ухитряется говорить больше других троих. Она издевается, унижает и вспоминает все детские глупости и нелепости Дэниэла, как будто подливает в огонь бензин. Кейт ее дергает за руку, даже просит остановится, Дэниэл молчит. Мур вступает то в перепалку, то пытается выровнять градус, он защищает друга, он жестко спорит с Реджиной Миллс.

– Реджина, прекрати, пожалуйста, – шепчет ей Кетрин на ухо.

Пытка идет дальше, школьный президент Эрхард давно не сопротивляется, он повержен – он пьет одну за одной, его поддерживает Кетрин. Перепалка Миллс с Муром, разговор Кейт и Дэнни. Реджина Миллс ловит их улыбки друг другу и удостоверившись еще раз в верности своей стратегии, уходит будто бы незамеченной. Ловит такси на улице, за ней выходит высокий Мур.

– Я должен бы проводить, – говорит парень.

– Не надо.

– Это как-то… смотри, я поймал быстрей, – говорит Робин Мур и открывает перед девушкой дверь. Они едут до высоток Манхеттена, машина останавливается у одной из них.

Робин Мур усмехается:

– Красотка из высотки, – машет на прощанье рукой, он идет на метро, а Реджина Миллс будто бы разочаровано смотрит в след.

В следующий выходной они напиваются на троих. Робина Мура нет. Эротические танцы на сцене в обрывках белых одежд, цепи, коктейли, разговоров почти нет. Дэниэл пожимает руку то одному, то другому.

– Этот бар – тусовка своих, – уточняет парень.

– Ну ясно… – протяжно говорит Реджина Миллс, пытаясь собрать мысли, но она слишком пьяная, чтобы это было связно, а Кейт улыбается, Кейт все еще кивает головой в такты, ей нравятся эти сумасшедшие эротические танцы не под музыку, так, – Дэнни, а Мур не свой?

Эрхард что-то ей отвечает, длинно, доказательно, но она слова не улавливает.

– Опоздал, – говорит Мур, рассматривая троих пьяных.

– Я тебя не приглашал, – Дэнни его отталкивает, – хочешь с нами, оплачивай сам баб.

В глаза острое солнце. Реджина Миллс открывает правый – комната вращается. Оба – еще хуже. От волос запах табака, алкоголя и пота. Осматривается – своя квартире и никого рядом, сползает с кровати. Сбрасывает с себя тусовочную майку с неприличным вырезом, юбку, бредет к первой уборной. Кто-то сзади цокает будто-то бы языком, оборачивается.

– Поговорим после душа, – констатирует высокий худой Мур.

Парень перемалывает кофе. Реджина Миллс морщился, звук долбит по всей голове. Останавливает кофемолку, заливает кипятком в кружке.

– Объяснишь?

– То, что ты дура, как и твоя подруга? – отвечает вопросом на вопрос Мур.

– Без дебатов, пожалуйста. Кейт осталась с ним?

– Кейт еще спит в другой твоей спальни. – парень отворачивает крышку от газированной минералки и протягивает ее Реджине Миллс.

– С ним? У нас с тобой было?

– Было.

– Черт, – девушка выпивает до середины воды, икая от пузырьков, притягивает к себе кофе, – Каким врачем ты будешь?

– Хорошим.

– Мур, кто тебе съездил… – Реджина Миллс сосредоточивает свой взгляд на синяке на скуле парня.

– Ты.

– Когда сопротивлялась?

– Ты не сопротивлялась, красотка из высотки. Выдохни, – парень улыбнулся и притянула к себе кружку кофе, подул на пар, чтобы остудить, широко улыбнулся, – Ничего такого, что можно было бы назвать «было» не было. А теперь ликбез для богатой заучки, если тебе нужен парень надолго, то не нужно таскаться по барам, провоцировать такими юбками, если не хочешь быть оттраханной, как дешевая шлюшка.