Текст книги "Мы живем дальше (СИ)"

Автор книги: Енна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

– А вдруг, когда ты уходишь, забивается в угол и плачет? – серьезно сказала Виктория, на что я рассмеялась, а она потом улыбнулась.

– Пошутила я, – просто сказала она, обратно отворачиваясь от меня и идя вдоль магазинов. – Мне надо прикупиться или закупиться, как получится. А ты тут уже истерику закатила.

Я облегченно выдохнула и пошла за ней, уже подумав, что меня будут силком запихивать в примерочную. Хотя я бы не отказалась от нового белья, но у меня было его достаточно, и держалась, чтобы не сорваться. Как только Виктория зашла в нужный ей магазин, мне позвонили. Девушка смерила меня взглядом, как будто если я отвечу на звонок, предам ее. Пожав плечами, таким образом извинившись, я подняла трубку, тем более звонила Лисса.

– Что-то случилось? – сразу спросила я.

Мне ответили молчанием, а потом скованным “нет”.

– Я же могу тебе позвонить просто так, узнать, как дела, что случилось, если ли что мне рассказать, а не только за тем, чтобы попросить помощи.

– Конечно, – ответила я Лиссе, бездумно разглядывая ненужные мне вещи. – Это была проверка, чтобы ты мне все сразу сказала, а не растягивала на час.

– А хотя ты права. пусть для меня это неважно, но ты на меня будешь орать, почему я тебе это не рассказала, – поспешно сказала Лисса, а я замерла рядом с манекеном у которого не было глаз. Манекены всегда меня пугали: или с лицом что-то не так, или одето непонятно, либо пропорции странной. – Я пока что не принимаю таблетки, но это на время. Нужно найти другие. Дух, как вирус, он потом находит обходные пути.

Да, Лисса была права. Для нее это неважно, не такая большая трагедия, как для меня наоборот. Слишком уж я пеклась о психическом здоровье своей подруги.

– Почему вся моя жизнь связана с духом, стригоями и с чем-то еще? – вопросила я слишком громко, что Виктория странно посмотрела на меня, отвлекший от юбок.

– Наверное, потому, что твоя подруга владеет духом, ты страж, а что-то еще твой муж? – подсказала мне Лисса, и я тихо рассмеялась.

Ее тон и быстрая реакция рассмешили меня. Виктория ходила между вешалками, быстро рассматривая одежду и вытягивая нужную. Я поражалась, как она быстро все ищет. Я, конечно, тоже искала быстро, но все же приходилось обходить пару раз магазин, чтобы найти.

– Так как у тебя? – спросила Лисса, и я начала свой рассказ, который продлился два часа с вопросами Лиссы, отклонениями на другие темы и много чего.

Я ей рассказала шепотом, пока Виктория примеряла одежду и выходила мне показываться, чтобы я оценила наряд по двух бальной шкале, про наше разрешение ссоры, пусть и не окончательное, а потом с дополнениями Виктории, которая выкрикивала что-то, рассказывала Лиссе про нашу пьянку с сестрой Дмитрия.

Потом пришло мое время выслушивать подругу, как мама яростно следит за стражами, не давая никому даже думать о нападении на Королеву. Я отдельно спросила про Эйба, не приехал ли он со своей командировки, где проверяет состояние своего бизнеса. Лисса ответила, что только на следующей недели, что меня забеспокоило. Виктории уже надоело слушать наш разговор и пыталась хоть как-то привлечь мое внимание. На минуту ей это удавалась.

– Я готова молиться! – сказала она, когда разговор с Лиссой закончился. – Я думала, что пойду домой под звуки вашего разговора.

– Мы с ней долгое время не виделись, Виктория, – попробовала я ей надавить на совесть, что явно у меня не получилось.

Виктория шла с одним пакетом, но который был забит аккуратно сложенными вещами и высматривала кого-то, что мне не понравилось, и я скрестила руки на груди.

– Ты о чем-то мне забыла сказать? – скептически спросила я, и Виктория кивнула.

– Да, забыла.

Она остановилась и жалобно посмотрела на меня, чтобы я ее простила.

– Сейчас придут мои друзья…

Не дослушав ее, я подняла руки вверх. Еще мне не хватало бегать за ее друзьями или чувствовать себя третьей лишней. Как будто услышав мои мысли, которые было нетрудно узнать по моей реакции на ее слова, Виктория предложила:

– Ты можешь пойти домой.

Я улыбнулась.

– И кто там мне говорил, что заботится о личной жизни брата? Сейчас бы она была хорошо, но ты меня вытащила из дома, и да, я пойду туда, так как не хочу совсем возвращаться в ночь, а уже темно. И тебе советую, – строго закончила я.

Виктория поняла, что сейчас со мной лучше не спорить, и отдала честь.

– Есть, сэр, я буду дома до часу ночи, – поклялась она мне. – И еще проводят компанией, так что точно буду жива, – закончила она нормальным голосом.

– Это было бы прекрасно.

На этом мы с ней расстались.

Проклиная Викторию и ее странные, непонятный для меня желания, вытащить меня из дома, а потом отправить обратно туда, я закутавшись шла домой, так как ночь обещали холодной и это уже чувствовалось. Я потратила время впустую. Ничего бы не изменилось, если бы посидела сегодня дома, где Дмитрий и кровать или душ. Я улыбнулась, вспоминая, как Ева нас застукала чуть ли не занимающихся сексом на лестнице. Вроде бы это было давно, но находясь в Бийске я воспринимала только то, что происходило тут, соответственно, это было недавно.

Я зашла на улицу, пройти мне ее и все, дом Беликов встретит меня радостными криками и объятиями, но я остановилась, оглядываясь и всматриваясь. Мне не нравилось здесь ничего: ни холодная погода, ни сильный ветер, ни тишина, которая прерывалась быстрыми шагами и возгласами, которые неожиданно начинались и заканчивались.

Я только сейчас это услышала и бранила себя за это. Или я так глубоко ушла в себя, что ничего не замечала, или это началось только сейчас. Быстро определив, откуда шли звуки, побежала туда. К сожалению, это было дальше, где я уже прошла. но там ничего не было. Все же годы подготовок и дежурств научили меня сразу распознавать опасность, то есть, когда проходила мимо домов, ничего и не было.

Улица как будто вымерла, и не было ни единой души, которая могла бы услышать то же самое, что и я, и помочь. Я остановилась, где по моим предположениям должно все происходить, но ничего не было. Снова выкрик и какие-то слова на русском, которые невозможно было разобрать. Я повернула голову налево. Здесь были кирпичные трехэтажные или четырехэтажные дома, между которыми были темный проход с тупиком. Пусть фонари и горели, но туда свет никак не проникал. Я, даже не разобравшись, что там происходило, ринулась туда, вытаскивая кол из-под куртки и удобно его перехватывая.

Высокая женщина пыталась неуклюже отбиться от стригоя – это все, что я разглядела. Остальное мне было неважно, как только увидела не-мертвого. Я должна была его убить, а на кого он нападал это дело десятое. Стригой услышал мои громкие шаги и понял, что я враг серьезнее, чем девушка. Он отбросил ее в сторону, что та ударилась головой об железную лестницу, которая была, наверное, черным ходом, и упала.

Я побежала на стригоя, который уже обнажил зубы, собираясь укусить меня. Видимо, он меня считал не настолько серьезным противником, чтобы пытаться хотя бы ударить меня. Не-мертвый уже видел мой труп и пробовал мою кровь на вкус. Мне это было только на руку. Неожиданно для него я сильно ударила колом по его руке, которая тянулась к моему горлу, а потом ударила ногой, замахнувшись колом и ударив в грудную клетку, но немного промахнувшись, так как стригой отклонился. Но его разгильдяйство в начале помогло мне, так как он до сих пор не мог собраться, и я с легкостью убила его.

Вынув кол из его груди и проверив, точно ли он умер, только потом я смогла спокойно отойти от него. Я подошла к девушке и присела рядом с ней на корточки, рассматривая ее.

– Эй, – позвала я ее, осторожно переворачивая ее голову и смотря на разбитую голову.

Тут даже раздумывать не надо было. Девушка, точнее уже женщина, была мертва, и умерла мгновенно от сильного удара по голове. Было странно, что стригой напал на простую женщину, да еще и в городе, пусть и не в центре, но все же. Я начала ощупывать ее, пытаясь найти хоть что-то, что бы объяснило нападение на нее. И я нашла. Кол. Она была дампиркой, но это только запутывало ситуацию.

Я начала оглядываться, хмурясь и всматриваясь в мусорные баки. Ничего. Не могла же дампирка забыть про кол и даже не попытаться схватить его. Может, она не успела, что скорее всего, но напали на нее раньше моего прихода, то есть у женщины было достаточно времени, чтобы сделать это и хотя бы нанести пару ударов на стригоя. Тогда бы она была жива, и все было бы хорошо.

Стук. Как будто нечаянно задели, так как потом настала гробовая тишина. Я встала и снова начала оглядываться. Все, что ту было, это лестница, дверь и мусорные баки. Мои пальцы сильнее сжали кол. Не хватало мне еще одного стригоя на ночь, итак развеселилась. Подходила я тихо и бесшумно, но как только взялась за бак, резко отодвинула его от стены, что коробка с какими-то ошметками упала на асфальт. Вот теперь все встало на свои места.

Ребенок. Вот почему дампирка не успела вытащить кол, сначала она должна была спрятать ребенка или подтолкнуть его к укрытию, а резкое нападение стригоя все равно застало ее врасплох, и как истинная мать женщина в первую очередь должна была отвлечь стригоя от мусорных баков. Ей было совершенно не до своей безопасности и кола.

Я думала, что сейчас разразиться плач, но его не было. Мальчик, судя по короткой стрижке, только округлил глаза и смотрел на меня, не отводя их. Он вообще замер. Не двигался, только сидел и прижимал коленки ближе к себе, защищаясь ими, и смотрел на меня, от чего у меня мурашки пошли по кожи. Это было не менее странным, чем нападение.

Я присела на корточки и внимательно посмотрела на него, убирая запачканный кол обратно под куртку, не заботясь, что можно смело выкидывать блузку, которая была одета у меня. Я протянула ему руку. Ничего. Он мне напоминал забившуюся в угол кошку, которая не двигалась, внимательно следя и не отрывая взгляд от опасности, но потом они или резко, неожиданно нападают или убегают. Мне не хотелось по городу маленького мальчика, так что действовало медленно и продумывала каждое свое движение.

Моя ладонь была близка к его плечу, но я не решала тронуть его. Неожиданно, что даже испугало меня, мальчик переместил свой взгляд мне за спину. Моя рука дернулась, а он что-то тихо сказал. Это было несложное слово из двух слогов, которое было понятно на всех языках мира. Мама.

Поняв, что сделала самую огромную ошибку, не закрыв от его взора мертвое, окровавленное тело его матери, я резко отодвинула бак за себя. Грохот раздался по всему тупику, но мальчик опять не дернулся, смотря на бак, как будто сквозь него и до сих пор видя тело своей матери.

– Эй, – таким непонятным звуком я попыталась привлечь его внимание. – Мальчик.

Я побранила себя за такую гениальную многословность и умение успокаивать в экстренных ситуациях. Потом вспомнила, что он же не понимает уж точно английского языка, но, кажется, сейчас он ничего не понимал. Мальчик все так же смотрел на мусорный бак. Я теперь без боязни подошла к нему и взяла его на руки, отворачивая его от тела собственной матери и доставая телефон.

Мне сейчас были необходимы алхимики. Сейчас была нестандартная ситуация, и я никак не могла ее решить. Ответили мне мгновенно. Я вкратце рассказала им все, и они пообещали скоро приехать. Они приехали скоро, что меня сильно обрадовало, так как ребенок меня пугал все больше и больше. А кого бы не пугал маленький мальчик, который в пустоту, не моргая и не отрываясь, смотрел карими глазами в пустоту, только сжимая пальцами все сильнее и сильнее мое плечо. Я попыталась поговорить с ним или сместить его взгляд, но все мои старания были напрасны. Ничего.

Приехали два алхимика. Я ожидала три как минимум. Один пошел осматривать стригоя, копаясь в своей сумочке, откуда достал нужные баночки, а второй к дампирке. Никакого внимания на меня, как будто меня не было. Если бы ребенок разговаривал, то меня бы это успокаивало, а сейчас казалось, что я была в параллельной вселенной, что все проходило мимо меня, а звук был как в вакууме и приглушенным.

После проделанных работ и еще звонка кому-то, алхимики подошли ко мне, смотря на ребенка. Близко к нам они не подходили. Было ощущение, что их выворачивало от ребенка. Первый раз встречала таких боязливых.

– Спасибо, что позвонили, – сказал один из них. – Завтра к Вам придут и все выяснят с ним. Вы же в доме Беликовых? – переспросил он.

Я рассеянно кивнула и отошла от своеобразного остолбенения только тогда, когда они собирались садиться в машину.

– А ребенок?

– А что с ним?

– Что с ним? Вы должны забрать его, пристроить и все-такое. Это же ребенок мертвой дампирки.

Я говорила неуверенно, скомкано. Вся эта ситуация была новой для меня, я терялась, мне нужна была помощь, Дмитрий, который бы все решил. Мне было страшно даже держать этого ребенка, который только смотрел в одну точку и не двигался. Была ночь. Все это давило на меня и на мою психику, которая казалось бы была стойкой.

– Это не наши проблемы. Наше – это устранить тела. Тело стригоя в скором времени не будет, за дампиркой приедут и отвезут в морг. На этом все. Ребенок не наша проблема. И мы уже сказали, что наш человек приедет к Вам завтра, когда будет известно, куда его отослать и что сделать.

– Вы не можете взять его на ночь?! – крикнула я им, так как они садились в машину, отказываясь слушать меня.

– Нет, мы не будем ночью следить за ребенком дампира.

Я в шоке проводила взглядом машину алхимиков, которых сейчас не понимала, хотела убить и в то же время сказать доброе слово, что защитили себя от странного ребенка.

– Дерьмо, – прошептала я.

Моя рука отодвинула от лица мальчика черные волосы и посмотрела на него. Он все еще смотрел в одну точку. Я понимала, что это было от шока, тем более ему было лет пять, может шесть, этом я не разбиралась, то есть он был еще и восприимчив ко всему.

– И что же теперь? – спросила я у немого мальчика.

Рука потянулась снова за мобильником, но она теперь набирала номер Дмитрия.

========== Глава 119. ==========

Дмитрий без лишних расспросов приехал за мной и забрал домой вместе с мальчиком. Вся семья Беликов отреагировала как мне и хотелось, ничего не спрашивая и тихо. Мне тоже хотелось ходить, говорить, дышать тихо, так как мальчик все равно сидел и ничего, никого не замечал.

Дмитрий, кажется, заранее сказал, что мы приедем не одни, и, когда мы приехали, Каролина готовила комнату, стеля кровать и обустраивая ее для прибывшего. Алена сначала хотела накормить ребенка, но, как только взглянула на него, поменяла свое решение. Я с удовольствием передала ребенка Алене, в знающие, опытные руки. Мальчик на нее так же не реагировал. Она пошла с ним наверх, а я поспешила следом.

Алена начала что-то говорить ему успокаивающим тоном. Я смотреть на это больше не могла. Мне хотелось убежать от этого ребенка. Не знаю, что со мной было, но из-за странного его поведения мне этого сильно хотелось. И только тогда Дмитрий поймал меня на лестнице, и я ему все рассказала, после чего он отвел меня в комнату и приказал спать. Я была не против, даже рада этому. Заснула быстро, даже не дождалась пока Дмитрий выйдет из ванной. Эта странная и нестандартная ситуация сильно повлияла на меня.

Проснулась я раньше, даже Дмитрий еще спал, но мне уже не хотелось даже глаза закрывать. Выбравшись из-под тела мужа, которое меня прижимало к кровати, я спустилась вниз. Алена была на кухне и спокойно пила чай. Было непривычно видеть ее просто сидящую за столом, так как она всегда что-то делала, но видимо с утра она предоставляла время только лишь себе.

– Доброе утро, Роза, – поприветствовала она меня и уже хотела поухаживать за мной и налить чай, как я покачала головой и быстро сказала, чтобы она не утруждалась.

– Я сама все смогу сделать.

Алена села на место, а я ходила по кухне, то беря чашку, сахар, ложку, заварку, кипяток, и в тишине готовила себе чай.

– И как мальчик? – спросила я, увлеченно наливая кипяток и размешивая сахар.

– Пока что спит, но думаю, с ним не все хорошо.

Я ухмыльнулась.

– А разве может быть еще какой-то вариант? – спросила я, садясь за стол. – Это маленький ребенок, у которого вчера убили мать, не думаю, что он бы тут веселился.

Алена подала мне один из бутербродов, который уже был готов и только ждал пока его съедят.

– Просто это дети. Они все равно многое не могут воспринимать, как положено.

– Я не понимаю Вас, – честно призналась я и подула на чай, так как забыла налить холодной воды.

– Даже не знаю, как объяснить, – неуверенно сказала Алена, думая, на каком примере мне бы лучше объяснить и при этом я бы поняла. – Вот вчера он был как в оцепенение. Я не смогла его разговорить и даже привлечь внимание.

– Это шок. Конечно же, он вел бы себя так.

Алена опять покачала головой, словно я не видела очевидных вещей. Сейчас я почувствовала себя, словно говорю с Дмитрием на простые для него темы, но не для меня.

– Это уже травма детская, и если сегодня мы так же из него не вытянем слово, то надо бить тревогу.

Я протяжно выдохнула и облокотилась на спинку стула. Все это было тяжело и не понятно для меня, но хорошо, что здесь была Алена, которая знала, что делала, и у нее в голове точно был план.

– А ты-то как сама? – спросила она, вглядываясь в меня. – Я думала, ты проследишь, чтобы он заснул.

Я тяжело вздохнула и потянула руку к еще одному бутерброду.

– Если честно, он меня пугает. Пока я ждала алхимиков, он просто сидел у меня на руках, глядя в пустоту и сжимая мое плечо. И все это было ночью среди трупов. Ощущения не из самых радужных.

Она встала из-за стола и убрала чашку в мойку, потом подошла ко мне и положила руку на плечо.

– Все будет хорошо, – пообещала она мне. – Это всего лишь шок. Я пойду наверх. Не надо, чтобы он проснулся один. Все незнакомо, и его это испугает.

Я кивнула, но Алена не нуждалась в моем согласии. Я просидела на кухне, попивая чай и задумчиво глядя на шкафчики. Пришла Каролина, которая начала готовить завтрак для детей. Мы с ней поговорили на отвлеченные темы, никак не касающиеся вчерашней истории. Они были обыденными и никаким, словно Каролина понимала, что мне надо отвлечься от тяжелых мыслей. Она мне все доливала чай, что я его уже не могла пить, но спас меня Дмитрий, который, потянувшись, зашел на кухню.

– Ты сегодня рано встала, – сказал он наклонившись надо мной, чтобы поцеловать.

– Я вчера рано легла, – ответила я, и мы оба поняли, что это всего лишь отговорка.

Он поцеловал меня мимолетно в губы, и я предложила ему свой чай. Он хотел кофе, но я наставала на чае. И в конце концов он пил чай. Забежала Виктория, снова сияющая от счастья. Я чувствовала себя на кухне, как на проходном дворе. Приходили, что-то делали, мимолетом со мной говорили, а потом уходили. И так все время повторялось. Каролина ушла, как Виктория зашла.

– Он еще не проснулся? – спросил меня Дмитрий, садясь рядом со мной.

Я покачала головой.

– Алена сидит с ним, чтобы хоть кто-то был, когда проснулся.

Дмитрий кивнул, соглашаясь с таким решением его матери, а Виктория удивленно уставилась на нас, ничего не понимая.

– Кто “он”? Я что-то упустила?

– Да, ты много чего упустила, – ответила я, оперившись на Дмитрия, тем самым мешая ему завтракать, но он ничего не сказал, только поменял руку, в которой держал чашку.

– И что случилось? – Виктория села напротив нас. – Расскажите! – потребовала она.

– Вчера Роза шла домой и услышала, как на кого-то нападают, – вкратце начал рассказывать Дмитрий, пока я чуть ли не засыпала на его плече, подтверждая каждое его слово кивком. – Она пошла на помощь. Стригой напал на дампирку и убил ее, а у нее был ребенок, которого алхимики не стали забирать, сказав, что один из их представителей приедет сегодня и отправит ребенка куда-то. И Розе пришлось взять его на ночь к нам.

Виктория ничего не сказала, только округлила глаза.

– Вот называется пришла в двенадцать ночи домой, и все изменилось до неузнаваемости.

Дмитрий посмотрел на меня. Я перестала облокачиваться на него и вопросительно посмотрела.

– Я пойду посмотреть, – сказал он, и я тоже встала из-за стола.

– Я с тобой.

Мне не хотелось отвечать на дальнейшие вопросы Виктории, которые она уж точно задаст, и мне было интересно, проснулся ли мальчик или нет. Я поспешила за Дмитрием по лестнице, держа его за руку. Он осторожно приоткрыл дверь, смотря, что происходит, а потом зашел.

Алена поприветствовала нас с улыбкой. Мальчик уже проснулся. Он все поспешно осматривал взглядом, пытаясь все увидеть и запомнить, ведь все для него было новым и неизведанным. Но, кажется, он все еще ничего не говорил.

– Дмитрий, подойди ко мне, нужна твоя помощь, – подозвала Алена сына. – А ты, Роза, иди и приготовь кашу.

Я округлила глаза. Меня просят приготовить маленькому ребенку еду. Думаю, Алена кое-что не учла – я не умею готовить.

– Вы уверены? – переспросила я с намеком, а Алена кивнула.

Спорить с ней я никак не могла. Дмитрий подошел к ней и о чем-то переговаривался на русском, а я закрыла дверь и поспешила на кухню, познавать искусство готовки.

Под пристальным присмотром Виктории и ее указаниями, как, что, куда класть, я сварила кашу, как мне казалось. Вывалив кашу на тарелку, я протянула ее Виктории, чтобы она оценила мое мастерство.

– Ну как? – спросила я у нее.

Она посмотрела на кашу, потом понюхала ее, как будто проверяя можно ли ее брать в рот и при этом не отравиться.

– Виктория, не тяни, говори, как тебе каша, – нетерпеливо попросила я, еще ближе суя ей тарелку под нос.

– На вид нормальная, на запах тоже, – оценила она

– А попробовать?

Виктория осторожно отодвинула рукой от себя тарелку и покачала головой.

– Не хочу рисковать.

Я огорченно поставила тарелку на стол. Мне хотелось, чтобы оценили мой шедевр по достоинству, но этого не бывать. Я поспешила наверх, чтобы сказать, что все готово.

В комнате не было Алены, только Дмитрий, который сидел на корточках возле кровати, чтобы быть одного роста с мальчиком, который сидел на кровати и внимательно слушал его. Я тихо открыла дверь и зашла в комнату. Мне не замечали, сосредоточившись только на своем немногословном разговоре. Большую часть говорил Дмитрий на русском, а мальчик кивал или отвечал одним словом. Дмитрий потом меня все же заметил и, улыбнувшись, встал с корточек.

– Знакомься, ты спасла Сергея*, – представил он мне мальчика, и я кивнула.

Было большим облегчением узнать его имя, так как называть его “мальчик”, “он” было немного напряжено. Я улыбнулась Сергею, но думаю, моя улыбка была жалкой. Он только посмотрел на меня. Кажется, ребенок не помнил, что вчера я его спасла, как это назвал Дмитрий.

– Там все готово, – неуверенно сказала я, показывая вниз. – Если не получилось, то прошу не винить меня.

Дмитрий снова улыбнулся и протянул руку мальчику, сказав по-русски что-то на подобии “пойдем”. Его Сергей послушался и, схватившись за его руку, пошел за ним. Я шла впереди, удивляясь, как Дмитрий сумел хоть как-то разговорить его. Мне такому уж точно не научиться. Это дано ему природой, и ничего с этим никто из нас не мог поделать.

Виктория встретила Сергея молча, но с улыбкой и кружила возле него, то пододвигая тарелку ближе, то стул, то подавая ложку. Дмитрий начал мыть посуду, которая была затрачена на приготовление каши.

– Ты приготовила только кашу, а посуды сколько, – возмутился он, а я дала ему намек хлопком по попе, чтобы замолчал.

– Я старалась, так что молчи.

Дмитрий поднял одну бровь, отвлекаясь от посуды, а я быстро поцеловала его, чтобы не выслушивать его речей про народ и хлопок по попе.

– Только не при ребенке, – взмолилась Виктория, которая восхищенно смотрела на мальчика, не отрывая от него взгляда.

Ребенок занес над тарелкой ложку, и я начала ждать, пока он оценит мою готовку по достоинству. Сергей взял ложку с кашей и сунул ее в рот.

– Дерьмо, – невнятно сказал он, бурча себе под нос.

– Неужели все так плохо? – огорченно сказала я, поднимая тарелку с кашей и смотря в нее. – Ведь на вид нормальная и на запах.

– Роза! – сказал Дмитрий, и тут до меня дошло.

– Извини. Я вчера сказала “дерьмо”, – Виктория шикнула на меня, и я исправилась. – Это плохое слово, но я не виновата, что у него отличная память на дурные слова, – начала я оправдываться. – Но он точно не знал перевода этого слова, – успокоила я их.

– Он даже суток не провел у нас в доме, а уже знает плохие слова, – сказала Виктория. – Ты подумай о его будущем. Не думаю, что будут рады ребенку, у которого в лексиконе будут матерные слова.

Я извиняющие пожала плечами и тоже села за стол, смотря, как Сергей доедал мою кашу, не произнося ни слова.

Алхимики сдержали свое слово и прислали одного из них, но это случилось только вечером, когда я уже начала волноваться, помнят ли они свое обещание, так как держать Сергея у себя все время было бы неправильно. Дмитрий был все время с ним, понимая, что ему сейчас нужно отдельное внимание. Он пытался заинтересовать Сергея в игре с другими детьми, но это не увенчалось успехом. Зоя с Машей были слишком энергичны для него, так как он просто сидел. Пару раз он спросил про свою маму, на что Дмитрий что-то невнятно отвечал, пока что не зная, надо ли говорить правду или нет, а потом переводил тему.

Алхимик пришел с папкой документов, которые относились к Сергею. Мы с Дмитрием провели его на кухню и сразу попросили приступить к делу. Он сам был не готов рассусоливать тему и оставаться в доме, наполненным дампирами, больше часа.

– И что вы с ним сделаете? – спросила я. – У него, наверное, есть родственники, которым можно его отдать?

– К сожалению, их у него нет или они очень далеко, что Вероника Казакова, так звали дампирку, которая умерла, не поддерживала с ними связи.

– И что? – обеспокоенно спросила я, теребя кончик хвоста.

Дмитрий же стоял возле двери и сверлил взгляда алхимика, что тот чувствовал вообще не в своей тарелки. Он был напряженным и сидел, как на иголках.

– Мы отправим его в ближайший детский дом или Академию, при которых есть детские сады. Посмотрим. Это решим мы быстро.

Алхимик говорил еще что-то, но я больше не могла слушать его. Мой мозг выдавал мне множество идей и развитие этой истории для мальчика, и все они были с несчастливым концом. А Алхимик относился к этой проблемы рассеяно. Ему было все равно, куда пристроить Сергея, что было абсурдным. Я резко встала из-за стола и, зачем-то извинившись перед молодым мужчиной, потянула Дмитрий из кухни, который удивленно смотрел на меня.

В коридоре никого не было, и я нервно кусала губы, прижав Дмитрия к стенке, чтобы его лицо меньше меня стесняло. Он все так же удивленно смотрел на меня. пытаясь понять причину моего поведения.

– Что случилось, Роза? – тихо спросил он.

– Не знаю, Дмитрий, не знаю, – честно призналась я и вскинула голову, чтобы посмотреть на него. – Просто понимаешь, не думаю, что алхимики так сильно будут заботиться о ребенке-дампире. Кажется, что просто сунут его в свободное место и все, – поспешно начала говорить я, не формулируя свои мысли, что речь моя была сбивчивой и быстрой.

– Да, это очень хорошо понимаю, – согласился он со мной и взял меня за локоть, чтобы я хоть как-то успокоилась.

– И, черт, Сергей сейчас нуждается в особом внимание, опеке. Ведь увидел смерть своей матери и ее труп. Это уж точно отразилось на нем, а детский дом повлияет на него только в худшую сторону. Он станет замкнутым в себе и выйдет каким-нибудь параноиком, заикающимся или наоборот агрессивным и уйдет к отказникам.

Дмитрий смотрел на меня, уже понимая, к чему я веду, и начала качать головой, останавливая нескончаемый поток речи.

– Роза, нет. Мы не можем взять его к себе. Мы это обговаривали. Ты не выдержишь такого.

Я отмахнулась от мужа и отступила от него на шаг, уже говоря уверенней.

– Я согласна с тобой, но ты меня не дослушал. Сейчас я чувствую, что решаем его жизнь, его дальнейшее будущее и все-все. И полностью согласна с тобой, что еще не выросла и не готова быть матерью, но я буду долго еще вспоминать и прокручивать эту историю, понимая, что могла сделать хоть что-то для него, изменить в лучшую сторону, – Я снова сделала шаг вперед, говоря шепотом и смотря Дмитрию в глаза. – Я хочу помочь ему, и ты тоже. Мы не будем его брать. Можно попросить, чтобы его перевели, или что там с ним сделают, во Двор. Ведь там есть детские сады, дома для таких, как он. Мы с тобой проследим, чтобы ему дали должное внимание, попросим психолога или кого-то еще позаниматься с ним. Проследим, чтобы ему дали должное будущие. Это легко, и от нас мало, что тут требуется. Мы будем с тобой не родителями, а как… ангелами-хранителями? Не знаю, как это назвать, покровителями. Но ты понял. И ты согласен? – спросила я, наконец-таки заканчивая свою речь.

Дмитрий внимательно всматривался в меня, не отпуская мой локоть, словно отыскивая что-то во мне. И я точно знала, что он это найдет. Я знала, что он согласится, но все равно боялась, что услышу “нет”. Я и без его согласия так сделаю, но все равно нуждалась в нем.

– Роза, – только сказал он и поцеловал меня в лоб, прижимая меня к себе.

Семья Беликовых одинаково отреагировали на наше решение, а алхимик только был рад этому. Сказав, что документы подготовят и некоторые отдали сразу нам, так как мы с Дмитрием сказали, что сами его отвезем. Я совершенно не доверяла алхимикам в этом деле, а нам было не сложно оставить Сергея на два дня в России, а потом увезти его во Двор. Больше всего мы переживали, что он может там не адаптироваться: чужая страна, чужой язык, никого из знакомых. Все для него будет чужое, и это может на него плохо повлиять.

– Вы приняли правильное решение, – сказала Алена, подсев ко мне на диван, когда я пыталась разобраться с газетой на русском языке.

Я подняла голову и посмотрела на нее. Павлик возился с Сергеем, точнее пытался, читая ему вестерн, который мальчик уж точно не слушал, а смотрел, как Дмитрий переключал каналы, ища мультик, которого ждали девочки.

– Я тоже так думаю, – согласилась я с ней. – Кто знает, что с ним было бы, если им занялись алхимики. Куда бы его отослали? Кому бы отдали? А так мы четко будем знать, что он в безопасности и с ним все хорошо.

Алена улыбнулась. Она кружила над Сергеем, как и все, как будто его бабушка. Думаю, она переживает за его судьбу больше, чем я. Виктория опять пробежала гостиную. Недавно она завела истерику, что пойдет гулять и ей нужен фотоаппарат, который не заряжен, и сейчас пыталась магическим образом быстро зарядить его.

– Может это решение приведет к другому, более серьезному, – сказала она с намеком.

Я улыбнулась и покачала головой. Несложно было догадаться, про что говорила Алена.