Текст книги "Мы живем дальше (СИ)"

Автор книги: Енна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 49 страниц)

Он вылез из машины и поправил одежду, которая была смята, так как на заднем сиденье было мало места, а высокий Дмитрий должен был там еще и кресло установить.

– Ты нам все отдала? – спросила я у мамы, передавая ребенка в руки Дмитрия, который только смог разогнуться. – Все рекомендации рассказала?

Мама задумалась, а я уже приготовилась слушать продолжением по уходу за детьми, но потом она кивнула.

– Вроде все. Только отворачивайте его лицо от ветра, – напоследок сказала она, когда Дмитрий клал моего брата в кресло и пристегивал со всех сторон, за которые можно было.

– Зачем? – удивилась я. – Кожа нежная, что не выдержит холодного ветерка?

Мама сверила меня взглядом, а я подняла руки наверх, не понимая, зачем это нужно.

– Он задохнется.

– От встречного ветра? – скептически переспросила я.

– Они не умеют еще дышать против ветра и задыхаются, – ответила мать, и я понимающе простонала.

– Ну теперь все понятно, – ответила я, садясь рядом с водительским сиденьем под внимательный взгляд мамы, который думала, поверю ли я, что дети задыхаются при встречном ветре или нет. Но не скрою, что мне было интересно.

– Мы готовы? – спросила я у Дмитрия, пристегивая ремень и оглядываясь на Макса, который спокойно лежал в кресле и игрался с погремушкой.

Дмитрий кивнул, и машина тронулась. Я откинулась на сиденье и выдохнула.

– Ты насадку взял, чтобы купить нужную? – спросила я, сверяя, что мы ничего не забыли.

– Да, мамочка, – с улыбкой ответил он и повернул машину вправо. Я шутя толкнула его в плечо, чтобы он меня больше так не называл.

Никогда не знала, что существует столько насадок на один душ. Нам предлагали самые разнообразные и со светодиодом разных цветов, “лейку” или “тарелку” мы хотим. Я не хотела отвечать на все эти непонятые для меня вопросы про простую душевую насадку, что даже занялась ребенком. Точнее просто ходила с ним по магазину подальше от всех витрин, так как он все трогал, тянул и хватал, а платить за испорченные в магазине товары не хотелось.

– Хватит, Макс, все трогать, – прошипела я, прекрасно понимая, что ему все равно на мои приказы. – Твоя будущая жизнь и карьера зависит от меня, не забывай. Я тебе могу за это отомстить через двадцать лет, когда попросишь нас с Дмитрием дать мороя, которого ты хочешь, – подняв его на уровне своих глаз, начала я угрожать ему, но он только засунул себе пальцы в рот и немного улыбнулся, – и дам тебе мороя, который будет жить на Алтае, вот повеселишься тогда.

Но Макса явно только веселили мои угрозы, которые могли стать реальностью. Закатив глаза на эгоизм и лицемерие всех детей, я обратно притянула его к себе, чтобы его цепкие детские ручки ничего не трогали.

Мы прошли еще один круг вокруг разнообразных кранов и подошли к Дмитрию, который уже выбрал нужную насадку и стоял на кассе.

– Смотри, кто у нас тут, – сказала я Максу милым голосом. – У нас тут Дмитрий.

О да, Роза. на тебя десятиминутное общение с ребенком уже повлияло. Никогда не понимала, зачем все время комментировать, говорить не своим голосом и факты, которые никому не нужны, и малышу подавно, так как он ничего не понимает, но я так говорила и в тоже время пыталась избавится от этой, уже приевшийся, привычки.

– Сейчас он все купит, и мы поедем домой, где я тебя отдам обратно родителям!

На последнем слове я вскинула свободную руку и торжественно покрутила пальцами в воздухе, как будто лампочки заворачиваю. Точно пошла деградация. Я думала, что на меня будут смотреть странно, так как умилительным голосом говорю с ничего непонимающим ребенком, якобы заворачиваю в воздухе лампочки, и все это происходит вечером. Но видимо это было нормой, что немного меня успокаивало.

– Я купил даже две, чтобы потом в свой выходной не мотаться сюда, – оповестил меня Дмитрий, кладя насадки в мешок.

– Замечательно, – сказала я, немного подбрасывая брата в воздухе, сопровождая его полет звуками. – Боже, Дмитрий, отбери у меня ребенка, а то я, кажется, уже немного тупею.

Дмитрий тихо рассмеялся и поддержал мне дверь, чтобы мы вышли на улицу.

– Я возьму, когда мы дойдем до машины. Ребенок на тебя отлично влияет, ты становишься спокойной и милой, когда разговариваешь с ним.

Я смерила его взглядом и перестала подкидывать Макса, крепко беря его на руки.

– Запомни, малыш, – обратилась я к нему, – я личный страж королевы, а не милая твоя нянька.

Дмитрий засмеялся. Мы дошли до машины, и я начала ждать, пока он откроет ее, чтобы я могла положить ребенка и освободить себя от детского влияния.

– Ты не милая нянька, – успокоил меня Дмитрий, повернувшись ко мне. – Ты потрясающая нянька.

– О давай, успокаивай меня, что я еще небезнадежна.

Дмитрий поцеловал меня, открыл дверь в машину и взял у меня ребенка, чтобы пристегнуть его, так как в этом деле я точно была неучем. Обойдя машину, чтобы сесть на свое место, я по привычки оглянулась и прислушалась: ничего. Уже садясь в машину, я услышала хлопок, но, оглянувшись, увидела, что это Дмитрий закрывал дверцу машины, и успокоилась. Все же есть свои минусы стража: ты всегда, везде и во всем ищешь угрозу для жизни.

– Дмитрий, давай быстрее! – крикнула я, когда мой муж долго не садился в машину.

Он осматривал улицу, держась за ручку двери. Не выдержав, я перегнулась через сиденье и помогла открыть ему дверь.

– Влезай уже, – нетерпеливо приказала я ему, так как мне не нравилось, что он тоже что-то заметил. Сейчас не время встречаться со стригоями.

Дмитрий напряженно посмотрел на меня и, медленно сев в машину, завел ее.

– Скажи, что у тебя нет какого-то предчувствия, – сказала я, пристегивая ремень и поправляя волосы.

– Я тебя огорчу, – напряженно ответил он, а я простонала.

За время работы стражей у тебя начинает вырабатываться предчувствие, что сейчас что-то будет: нападут стригои, взорвется дом – все, что угодно, но ты это отчетливо чувствуешь. Эти предчувствия полезны, но мне они не нравились, как будто на тебя надвигается сзади поглощающая тьма, ты знаешь, что она тебя накрывает, но не представляешь, что она принесет.

– Тогда едем быстрее отсюда, – сказала я, оглянувшись на Макса, который засыпал. Видимо машина и поездки его хорошо усыпляют, что было сейчас на руку, так как вопли ребенка мне еще не хватало выслушивать.

– Нет, надо проверить, – строго сказал Дмитрий, отстегивая ремень.

– Что ты сказал? – чуть ли не пропищав, спросила я. – О нет, только не надо тут геройствовать. Может, нам просто кажется, так что езжай.

Дмитрий повернулся ко мне. По его взгляду было видно, что он решил идти и проверить и мои мольбы тут ничем не помогут.

– Когда кажется креститься надо, – снова он использовал какую-то русскую поговорку. – Вдруг нам не кажется, и не-мертвые налетят на машину, как тогда? – предположил он, вспоминая, как на нас напали после возвращения с похорон Виктора Дашкова. – У нас в машине ребенок. Он может пострадать, а сейчас мы защищаем его, то есть я иду, проверяю, если никого нет, то возвращаюсь, и мы спокойно едем домой.

– А если нет? – прошептала я. – А если там будут стригои и не один?

Дмитрий взял мою руку и сжал, внимательно смотря мне в глаза.

– Тогда ты знаешь, как поступить, – тихо сказал он, поцеловал меня в щеку, открыл дверь и вышел наружу.

Я хотела его окликнуть, схватить и не дать уйти, но во мне заговорил страж, для которого это было верное решение. Пересев на водительское сиденье и схватив руль руками, я начала напряженно смотреть, как мой муж идет по темной улице, в которой много переулков, что мне не нравилось.

Он дошел до ее конца и осмотрелся, я тоже начала щурить глаза, так как после всматривания в темноту только она мне и кажется. Но мой взгляд никак не смог упустить движение за одним из мусорных баков. Стригой.

– Один, – посчитала я, но Дмитрий никак не мог увидеть его, так как именно с его стороны были баки, только если звук, хотя думаю, что стригой был бесшумным, но Дмитрий нашел взглядом другого не-мертвого, что меня обрадовало меньше всего. – Два, – я сжала руль сильнее. Не будь на заднем сиденье ребенка, я бы вышла на помощь мужу, но я обязана была оставаться в машине, что меня сейчас выводило из себя. – Три.

Это явно была засада, но точно не на нас, так как эта была незапланированная поездка, соответственно, мы попали не в то место и не в то время. Но на кого тогда она устроена? Этот вопрос меня волновал меньше всего, когда я увидела еще одного стригоя.

– Четыре.

Критическая цифра. Я сглотнула. Дмитрий сжал кол в руке, он знал, что мгновение и они нападут на него разом, как коршуны на добычу. Его взгляд упал на меня, не думаю, что он четко видел меня или мое лицо, так как было темно и в салоне, и на улице, но все равно почувствовала, как он смотрит на меня, уговаривая это сделать. Будь он рядом со мной, то кричал об этом и приказывал мне, на ходу придумывая выдуманные истории, чтобы я решилась на это, уговаривая меня тем, что это наш долг ведь мы стражи. Сейчас он молчал, но я ясно себе представила его голос.

Раньше я думала, что самое сложное, что могла сделать, это повернуться спиной к Джесси и уйти от него, не сказав ни слова на его грязные слова и слухи, которые он пускал, сейчас же это казалось детским поступком, который был сложным только для слабых людей. Я была готова в этот момент сколько угодно поворачиваться спиной к Джесси, молчать на все его обращения ко мне со спокойным лицом, так как самый сложный для себя выбор я сделала сейчас.

Я нажала на газ, и машина резко рванула с места и поехала.

========== Глава 107. ==========

Машина быстро ехала по дорогам, но в тоже время я думала о ребенке, который мирно спал на заднем сиденье машины, не обращая внимания иногда на резкое торможение, которые я старалась не делать. Перед воротами во Двор я начала тормозить заранее, чтобы не возвращать покалеченного ребенка своим родителям.

Страж медленно подошел к моей машине, когда я изнемогала от нетерпения, доставая подтверждение, что я страж Хэзевей, и была готова рвать с места уже сейчас.

– Покажите свои документы, – приказал он мне, как будто не видел, как я выезжала.

– Держи, – всунула я ему документы, которые он начал тщательно просматривать.

Почему, когда не надо, попадаются благоразумные стражи, которые исполняют свой долг без единой проволочки. Другие меня уже давным-давно пропустили, как только я им сказала бы свое имя, но этот все проверял и сверял фотографию.

– О да, меня там не узнать, ведь фотографировалась два года назад. Безумно изменилась, – начала я на него выплескивать весь свой гнев и ярость. – Пропусти меня сейчас же! – прикрикнула я на него.

– Кричать на меня не надо, – отдавая мои документы, спокойно ответил страж.

– У меня срочное дело, так что быстро открывай ворота, иначе я их открою машиной, и ты в этом будешь виноват. Поверь мне, – угрожала я ему, еле сдерживая свою ярость.

Дампир наконец понял мой намек, чтобы он шевелил своими ногами, и быстрым шагом пошел обратно к себе, чтобы открыть мне ворота. Газанув, я выехала в Двор и помчалась к дому родителей, который, к моему великому счастью, был близко.

Джанин с Эйбом сразу вышли из дома, завидев, что я без соблюдение скорости проехалась по их лужайке и тихонько затормозила. Оглянувшись назад, я с удивлением отметила, что Макс так и не проснулся от большой скорости, звуков и торможений. Удивительный ребенок, любит поспать так же, как и я.

– Роза! – прикрикнула на меня мать, а я, не слушая ее, вылезла из машины, открыла заднюю дверцу и начала отстегивать ребенка, но из-за трясущихся рук у меня ничего не получалось. – Ты могла ехать на меньшей скорости? Где Дмитрий? И что случилось? – все еще на высоких тонах заваливала меня мать вопросами.

– Расстегни его быстро! – психанув, приказала я, и мама, отодвинув меня в сторону, начала что-то делать с ремнями на спящем ребенке. – Дмитрий он там. Стригои напали, и он вышел посмотреть, – начала сбивчиво объяснять я, чтобы отвязаться от вопросов. – И я сейчас еду к нему.

– Сколько стригоев? – спокойно спросила меня мать, беря ребенка на руки, а Эйб только и успевал, что перемещать взгляд и пытаться уловить смысл нашего разговора, когда мама была готова к работе.

– Четверо я насчитала, но может быть и больше, – сказала я на ходу, залезая в машину.

Мама передала ребенка отцу, что-то ему сказала и залезла ко мне на пассажирское сиденье. Я удивленно повернулась, а она показала рукой на дорогу.

– Езжай пока не поздно, – приказала она мне.

Спорить и терять время мне не хотелось, поэтому, вырулив на дорогу, не заботясь, что чьи-то маленькие и хрупкие позвонки могут сломаться, рванула обратно из Двора.

Страж вскинул удивлено брови, когда увидел, что я еду обратно и с огромной скорости. Прикрикнув на него, чтобы не стоял столбом, а открывал опять ворота, он без возражений быстро открыл их, и я могла спокойно проехать. Нарушая все правила, которые только были, хорошо, что была ночь и машин было мало, машина гнала, быстро приближаясь к городу.

Мама с “маской стража” на лице смотрела в лобовое стекло, рядом со мной сейчас находился страж, чему была благодарна, так как мои нервы были готовы сдаться в любую секунду, и мне нужен был кто-то с хладнокровием в этой ситуации, чтобы вовремя меня привести в чувства, если бы все пойдет не так, как хотелось бы.

Завернув в нужный переулок, я резко затормозила, что маме пришлось выставить руку и держаться за бардачок. Как только машина остановилась, я открыла дверцу и выскочила из нее, оглядывайся.

Нападать на меня точно никто не будет, так как если стригои поживились, то они уходят с этого места как можно быстрее. И сейчас я могла наткнуться только лишь на трупы или живого Дмитрия, чего сильно хотелось. Но я ничего не видела, так как фонари не горели, а была глубокая ночь. Мама тоже вышла из машины и начала оглядываться, чтобы убедиться, что тут никого нет. Я начала ходить и смотреть себе под ноги, чтобы увидеть хоть какие-то намеки на борьбу, и нашла.

Кровь. Она была красной, червонной, что означало, ее пролили тут много. Это могла быть кровь стригоев или Дмитрия, а может и их всех. Если его убили, то должен был на асфальте валяться брошенный кол, так как стригоям он был не нужен, а Дмитрию бы подавно. Я начала обходить лужи крови, чтобы не запачкаться, как моя мать что-то нашла и присела на корточках.

– Тут стригой, – оповестила она меня, а я кивнула.

Эта информация немного сняла мое напряжение, так как если один стригой был убит, то может и других Дмитрий смог одолеть. Только вот тот убитый не-мертвый лежал в стороне от места, где была явно драка, так как тут была кровь и опрокинутые баки. Не мог же Дмитрий на расстоянии убить его, только если это был не последний стригой.

Я сглотнула и сжала кол сильнее. Обступая лужи крови, в моей голове только и появлялись, как новые картинки растерзанного Дмитрия, на которого в любой момент могу наткнуться, как все его тело в крови, а на шее укус, грязный пыльник, который был истерзан во время драки, и ужасающе мертвенно-бледное лицо.

Остановившись, я зажмурила глаза, чтобы убрать эти ужасные фантазии, но мое воображение разыгралось. Оно мне подавало все больше возможных прискорбных истечение событий. Как я стою возле мраморной плиты. Как хожу по пустому дому, который казался холодным, мрачным и вымершем. Как большая кровать, которая не ломалась при нашем бурном сексе, что было для меня загадкой, станет ненужной и большой для меня.

Я замерла, когда заметила что кто-то лежит возле опрокинутых мусорных баков. Секунда, и я подбежала к телу, опустившись на коленки и не заботясь о джинсах, которые были запачканы. Вцепившись руками в плечо, начала поворачивать его, но он был слишком тяжелым для меня, что только с помощью мамы, смогла перевернуть его на спину, и увидеть, что это был стригой.

Я облегченно выдохнула, но в тоже время на меня накатила паника. Где же Дмитрий? Два трупа стригоев мы нашли, но пока что это все. Превратить Дмитрия они не могли, так как уже выяснили, что обращенные обратно в морои или дампиры с помощью духа, не могут снова стать не-мертвыми. Это меня успокаивало, так как не хотелось, чтобы он снова терял душу, но тогда терялся последний шанс на его спасение. Я схватила кол и встала на ноги, оглядываясь.

– Дмитрий! – позвала я его, но в ответ услышала только лишь свое эхо.

– Роза… – начала мать, кладя свою руку на мою руку, но я отдернула и пошла в еще один переулок, не желая слушать ее соболезнования или предупреждение, что я могу уехать отсюда уже вдовой.

– Дмитрий! – крикнула я еще раз.

Я была уже на грани нервного срыва и была готова податься истерике и слезам. Если он жив, то почему не окликается? Я отбрасывала со своей дороги все, что только попадалось мне на пути. Мой взгляд яростно выискивал хоть что-то в темноте, хоть намек на мертвое тело мужа: главное, не оставаться в неведение. И он нашел. Из-за бака показалась рука, а потом и сам Дмитрий.

Все мое напряжение как рукой сняло, и я облегченно выдохнула, смотря на живого мужа. Кол выпал из моих рук, а я побежала на Дмитрия, который уже приготовился к моему налету, выставив руки, которые прижали меня ближе к нему, когда я со всей силы врезалась в мужа, утыкаясь лицом ему в грудь. Слезы хлынули из моих глаз, и все чувства, которые до этого сдерживала, выплеснулись.

– Тише, Роза, – сказал он, гладя мои волосы и спину, утыкаясь мне в волосы.

Я его не слушала, мне хотелось орать, чтобы выпустить все те переживания, которые буквально съедали меня изнутри. Одна его рука, взяла мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.

– Роза, – позвал он меня, а я не подавалась его руке и не поднимала голову, цепляясь сильнее за его спину. – Посмотри на меня.

Почему он всегда просит меня об этом? Как будто это чему-то поможет. Мне не хотелось, чтобы он видел меня в таком разбитом состояние, но его рука еще раз приподняла мой подбородок, и я резко вскинула голову, смотря на его уставшее и измотанное лицо, на котором играла легкая улыбка. Я прикусила губу, чтобы сдержать слеза и, схватив двумя руками его голову, притянула к себе для поцелуя.

Мне было все равно, что мама была рядом, что нас окружали трупы стригоев, кровь и мусор – это все не играло значение. Все, что меня волновало, это Дмитрий, которого сейчас прижимала к себе и жадно целовала. Я не верила, что он жив, ведь это было невозможно противостоять четырем, а может и больше стригоям. Но если он был тут, то это для него не проблема. Соприкоснувшись лбами и кончиками носов, я, улыбаясь, посмотрела на него, не веря в происходящие.

– Это невозможно, – прошептала я, перебирая пальцами его волосы.

– Да, невозможно, если бы мне не помогли, – ответил он, и я оглянулась, ища, кто ему помог, но Дмитрий повернул мою голову назад, – Их нет. Они ушли.

– Почему?

– Потому, что это были отказники. На них стригои и делали засаду, так как должны были тут охотиться, только попали мы с тобой не в то время и место.

Я прикрыла глаза и если бы знала молитву, то обязательно сейчас ее прочла. Ведь если не отказники, которые помогли Дмитрию, то я бы точно уехала отсюда вдовой. И теперь было понятно, почему один из стригоев был убит не там, где проходила драка, а дальше.

– Я люблю тебя, Дмитрий.

Мне нужно было это сказать. Я была готова повторять это множество раз, чтобы он точно услышал это, чтобы я удостоверилась, что он это слышит.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он, притягивая меня ближе к себе, когда слезы опять хлынули из глаз.

– Алхимиков вы вызвали? – спросила мать, когда поняла, что уже можно разрушить нашу маленькую идиллию.

– Да, они уже едут, – ответил Дмитрий.

Было странно слышать его спокойный голос стража, обращенный к Джанин, и ощущать его руки, которые нежно гладили меня, тем самым успокаивая, и сильно прижимали к себе, как будто если я отойду хотя бы на миллиметр, то весь его смысл жизни потеряется.от него

– Что у тебя с рукой? – обеспокоенно спросила его мать, я тоже вскинула голову и посмотрела на его левую руку.

На плече был неглубокая рваная рана. Я аккуратно провела пальцами по засохшей крови, и внимательно проследила за реакцией Дмитрия, который немного поморщился, когда мои пальцы коснулись его.

– Надо ехать домой и обработать тебе рану, – строго сказала я.

– Надо дождаться алхимиков, – начал Дмитрий, но я его быстро прервала, положил руку на его рот.

– Я сказала, мы сейчас садимся в машину и едем домой. Алхимики все сами смогут сделать и без нас. И мне все равно, если поступит заявление в полицию от людей, что тут произошла кровавая бойня, потому что тебе надо быстро обработать рану и лечь в кровать. Только попробуй сейчас что-нибудь сказать против, я тебе испорчу второе плечо, – пригрозила я ему, и Дмитрий кивнул.

Мама подала мне кол, прося ключи, чтобы она повела машину, чему я была благодарна, так как сама это хотела предложить. Сев на задние сиденье с мужем, я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза, забывая, что за сегодня пережила. А день начинался нелепо и смешно, а закончился так плачевно, но хорошо. Вот никогда и не знаешь, какой день может быть последним, но я уверена в одном: я никогда не почувствую, что это тот самый последний момент жизни вместе с Дмитрием. Никогда не проснусь с предчувствием, что сегодня случится что-то плохое, ужасающее. Скорее я проснусь с улыбкой на губах и скажу себе, что это будет лучший день в моей жизни.

– Не дергайся, – приказала я ему, когда мы сидели у родителей на кухне и я обрабатывала рану Дмитрию, который подставил мне свое оголенное плечо.

– Держи свой кофе, – благородно сказал Эйб, пододвигая кружку Дмитрию.

Он кивнул и сжал губы, когда я сделала решающий последний шаг и обработала перекисью водорода последний раз его рану. На лице появилась легкая улыбка. Лучший страж, который пошел на четырех стригоев в одиночку, и морщится от перекиси водорода. Взяв бинт, я начала делать незамысловатую повязку на его плече, просто обматывая его вокруг.

– У тебя опять пыльник испорчен, – только сказала я, когда Эйб ушел с кухни, услышав детский плач на втором этаже.

– О да, единственная существенная проблема во всей этой ситуации.

– Да, – громко сказала я, но потом замолчал, так как Макса укладывали спать. – Мы тратимся на твои пыльники больше, чем на мое нижнее белье. А нам двоим приятнее смотреть на мое нижнее белье, чем на пыльник. Но у нас один запасной висит в шкафу, так что ты спасен от моего гнева.

Я опустила руки и посмотрела на него. Мелкие царапины, синяки, замотанное плечо. Он ужасно устал, но на лице все еще была улыбка, которая сопровождала всю процедуру обрабатывания раны.

– Так и будешь смотреть на меня? – наконец спросил он, а я кивнула.

А зачем мне отрывать взгляд от полуголого мужа, который мог бы и не сидеть сейчас предо мной. Я подалась вперед и уткнулась головой ему в грудь, вдыхая запах его тела. Он левой рукой меня приобнял и поцеловал в макушку.

– Все хорошо, Роза. Все живы.

– А могли бы и не быть живыми, – сказала я, а потом подняла голову наверх. – Надо пойти и отдохнуть. Буквально с ног валюсь, а ты тем более.

Дмитрий кивнул. Родители нас уговорили остаться у них, так как до нашего дома было прилично идти, а я мечтала о постели, и они выделили нам комнату на первом этаже, которая у них была пустующая. Мама даже постелила, пока я была занята раной Дмитрия.

Так и не выпив кофе, муж встал и потянул меня за собой в комнату. Как только я взглянула на кровать, мне сразу захотелось спать, поэтому быстро раздевшись и кинув беспорядочно одежду на стул, я залезла под одеяло и положила голову на мягкую подушку. Дмитрий же аккуратно сложил вещи и медленно забрался на кровать, ложась на спину.

– Я могла бы сегодня спать одна, – открыв глаза, сказала я.

Дмитрий бы повернулся ко мне боком, но раненое плечо не давало ему это сделать, поэтому он просто повернул ко мне голову, сжимая мою руку.

– Роза, не думая об этом.

– И я бы винила себя в этом, – продолжала я, переводя взгляд на мужа.

– Роза… – простонал он. – Иди ко мне, – предложил Дмитрий, и я, повернувшись на живот, закинув на него ногу и положив голову ему на грудь, подалась его желанию.

– Если бы я не настояла на том, чтобы мы именно сегодня купили эту насадку для душа, то ничего не было бы. Господи, можно сказать, что тебя убила насадка для душа, – сказала я, и вскинула голову, чтобы посмотреть на нее. – Это так нелепо.

Почему как только я легла в кровать, то спать совершенно расхотелось. Дмитрий лежал, прикрыв глаза и заложив одну руку за голову, и бормотал, чтобы я выкинула эти мысли из головы, поглаживая меня по спине.

– Я хочу тебя, Дмитрий Беликов.

Муж открыл глаза и посмотрел на меня, останавливая свою руку.

– Как будто это для тебя неожиданность, – сказала я, поняв, что сейчас хочу его как никогда.

Мое тело уже предвкушало его ласки, а губы его поцелуи. Мои пальцы сжались в кулаки на его груди, а я наклонилась, приоткрыв рот.

– Сейчас, да, неожиданно.

– Нисколько, – прошептала я, ложась на него, целуя его губы и, немного прикусив нижнюю губу, прекратила поцелуй. – Ты мог бы быть мертв.

– И то, что я жив возбуждает тебя сильнее? – спросил, улыбаясь, Дмитрий.

Я возмущенно посмотрела на него. Как он мог шутить о своей смерти после того, как чуть не умер.

– Дмитрий, я хочу тебя. Это все, что тебе надо сейчас знать, – сказала я, наклонившись, целуя его шею и стягивая с него боксеры.

– Твои родители наверху, – предупредил он меня, чтобы я остановилась, когда его тело говорило об обратном.

– Я буду держать рот на замке, а кровать стоит на расстояние от стенки, то есть не будет стучать о нее, и они ничего не услышат.

Дмитрий перестал что-либо говорить и начал расстегивать лифчик, который легко подался его пальцам, и я отшвырнула в сторону. Его правая рука гладили мою спину, как другая снимала последнюю с меня одежду, которая мешала нам. Подняв голову от его шикарной груди, Дмитрий сразу притянул меня к себе за поцелуем, впуская мой язык к себе в рот.

Его руки ласкали мою грудь, когда я оперлась руками на спинку кровати, чтобы не опираться всем весом на Дмитрия, так как его рука болела, и это я видела, когда он шипел или поджимал губы, а я не хотела, чтобы секс был для него мукой. Мой муж схватил меня за ягодицы и, не упиваясь прилюдиями, что мне сейчас тоже было не важно, вошел в меня, отчего я тихо простонала через поцелуй. Он замер, чтобы я совладала со своими эмоциями и ощущениями, а потом начал двигаться.

Мои руки очерчивали его грудь, живот, руки, которые были напряжены, отчего на повязке показались красные пятнышки из-за того, что рана Дмитрия кровоточила. Мне это не нравилось и беспокоило, но секс я никак уже не могла и не хотела остановить. Я уткнулась ему в плечо, заглушая свои стоны и выкрики имени мужа, тогда как Дмитрий целовал меня и обнимал за спину, сильнее прижимая меня к себе.

Движения Дмитрия во мне стали быстрее и хаотичные, а скрип кровати был отчетливо слышен, чего мы не предусмотрели, но нам было уже все равно на это, как и на мои стоны, которые я уже не сдерживала, уткнувшись в Дмитрия. Его руки сильнее вцепились мне в спину, как я с жаром поцеловала его, нависая над ним, и не поддаваясь его рукам, которые тянули меня вниз.

Но я против своей воли выгнула спину и прижалась к нему, когда долгожданное блаженство накрыло меня с ног до головы, через пару толчков Дмитрий получил удовольствие, полностью расслабившись и убирая свои руки с меня, так как у него не было даже на это сил.

Я улыбнулась и посмотрела на Дмитрия, аккуратно трогая его повязку. Он повернул голову и посмотрел на свою рану, которая начала кровоточить. Я нагнулась и поцеловала его плечо, укладывая на него свою голову.

– У тебя кровь пошла.

– Я не заметил, – ответил он и поцеловал меня в макушку. – Ради этого стоит пустить немного крови.

Я решила промолчать и просто тихо засмеялась. Кажется, я всю неделю буду ходить за Дмитрием, следя, что с ним все хорошо, и чтобы побыть с ним больше времени.

========== Глава 108. ==========

– А вот и мой покалеченный страж!

Именно такой фразой Кристиан встретил нас, а точнее Дмитрия, расправив руки, но не подаваясь обнимать его. Я смерила его строгим взглядом, чтобы он перестал шутить над серьезными вещами, и, кажется, морой понял, что я пока что не настроена смеяться над этой ситуацией.

– Нет, я на самом деле переживал. Пусть и узнал о том, что ты, Дмитрий, мог умереть только сегодня утром, что мне, однозначно, не нравится! Я твой морой и должен знать обо всех новостях первый.

– Я его жена, – напомнила Кристиану, намекая, что я должна первая все узнавать, а потом уже другие.

– Хорошо, – согласился со мной морой. – Мы вдвоем должны знать первыми, что я с тобой. А так же у тебя был бы выходной.

Дмитрий покачал головой, вставая рядом с Кристианом на свое место, хотя мог бы стоять рядом со мной, так как мы были в парке, потому что Лисса захотела прогуляться, и точного места, типа стенки, тут не было. Подруга осматривала моего мужа, пытаясь, наверное, увидеть, где он ранен, но, соответственно, ничего не увидела.

– Я бы отказался от выходного, и ты это знаешь, – ответил морою Дмитрий, а Лисса ухмыльнулась.

– Тогда бы и Розе перепал выходной.

– Я запомнила, Лисса, – сказала я и улыбнулась, так как никак не могу отказаться от нормального выходного с Дмитрием, который мы проведем побольше в постели или в каких-нибудь других местах, но в удовольствии. А то прошлый день прошел, и никакой радости и свежести я не чувствую, которую хотела получить. – Потом попрошу выходной, и не отвяжешься.

Лисса засмеялась, а Кристиан закатил глаза, намекая, что расслабляется мы с Дмитрием только и хотим, но потом он обеспокоенно посмотрел на своего стража.

– С тобой точно хорошо? Сражаться против четырех стригоев без травм уж точно никак. Я до сих пор поражаюсь, как ты сумел выбраться оттуда.

– Я бы и не справился, но я попал в засаду на отказников, которые охотятся в этом городе. Они напали на меня, так как я был дампиром, и подумали, что еще и отказник. Но потом пришли они и помогли мне убить не-мертвых, которых было пять.

Лисса нахмурилась, явно о чем-то думая. Отказников не искали и не вылавливали в наказание за то, что они отреклись от служения мороям, но в тоже время это не расценивалось как героизм и не поощрялось это.

– Надо составить статистику отказников: сколько их, сколько убивают стригоев.

Я хохотнула.

– Лисса, ты этого не сможешь сделать. Они не хотят жить по правилам моройского мира, где будут законы, что дампиры должны защищать мороев, но это всегда будет. Тогда это будут не отказники, если будут докладывать о каждом своем шаге, так как они наоборот так бунтуют против вас, то есть оставь, как есть. Они убивают стригоев, и за это спасибо. Попробуешь их контролировать или просто посчитать, то они начнут самовыражаться другими, менее приятными, способами.