Текст книги "Согласие на мечту (СИ)"

Автор книги: emungere

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Так вот кто я? Непредсказуемое последствие.

– Ты бы обиделся, если бы я сказал «да»?

– Нет, не обиделся. – Возможно, даже почувствовал себя польщенным. Мысль о том, что нечто, позволенное только ему, может проскользнуть сквозь защиту Ганнибала, обескураживала.

Ганнибал поцеловал Уилла в лоб и отступил, чтобы одеться. Закончив одеваться, он пригладил волосы и промокнул лицо влажным полотенцем.

– Ну, мы можем идти? – спросил он.

– И куда мы направляемся?

– Покупать тебе френч-пресс и пальто.

– Мне правда не нужно пальто.

Ганнибал окинул его довольным взглядом.

– Но ты не будешь спорить по поводу френч-пресса.

– Я уважаю твое мнение насчет кофе.

– Но не насчет пальто?

– И насчет пальто тоже. Но пальто волнует меня не так, как кофе.

– Одно является условием для другого, – сказал Ганнибал и направил его в сторону двери, прикоснувшись к локтю так деликатно, будто они только что не занимались грязным, отчаянным сексом на столе. – Пойдем. Можешь оставить машину здесь. Я поведу.

Они вышли на подъездную дорожку, и Ганнибал обернулся, чтобы запереть дверь.

– Ты ведь знаешь, что не обязан мне ничего дарить, правда?– спросил Уилл. Ганнибал бросил на него взгляд. Если бы это был кто-то другой, Уилл подозревал, что он закатит глаза. – Мне просто нужно знать,– сказал Уилл. – Убеди меня, и я заткнусь.

– Я никогда не считал, что наша дружба каким-то образом зависит от подарков. – Он сделал паузу. – Но я думаю, трудно отрицать, что они оказали влияние. Твоя эмоциональная реакция на них сблизила нас.

– Ты поэтому дарил мне все это?

– Ты меня переоцениваешь. Я не Макиавелли, хотя, возможно, и в отдаленном родстве с ним. Я уже говорил тебе о своей единственной мотивации.

– Ты в родстве с… – Уилл покачал головой. – Знаешь, меня это даже не удивляет. Твоя единственная мотивация. Эстетическое удовольствие.

– Шарф был импульсом. Мне понравилось, как он на тебе смотрелся, и, более того, я наслаждался тем, с каким удовольствием ты его носишь. Ты прекрасен, Уилл. Тем более, когда сбрасываешь со своих плеч всю тяжесть мира на мгновение или два.

– Черт побери, – пробормотал Уилл, и опустил голову. – Ты не можешь говорить такие вещи.

– Думаю, что теперь могу. Это почти требование, не так ли?

– Ты делаешь предположения.

Ответ Ганнибала последовал на долю секунды позже.

– Прошу прощения, – сказал он.

Уилл взглянул на него. Ганнибал направил его вниз по подъездной дорожке и к машине. Он не прикоснулся к Уиллу, не дотронулся даже ладонью до спины. Уилл и не заметил, что в какой-то момент стал воспринимать такие прикосновения как должное.

Когда они остановились у машины, Уилл поймал руку Ганнибала прежде, чем тот обошел машину и сел на место водителя.

– Я не должен был этого говорить.

– Это не более, чем правда. Я делал предположения.

– Делай. Я хочу, чтобы ты делал предположения. Я сморозил глупость. Мне очень жаль.

– Ты слишком волнуешься обо мне, Уилл.

– Думаю, что недостаточно волнуюсь. Думаю, большинство людей недостаточно волнуется о тебе.

Ганнибал сохранял непроницаемое выражение лица.

– Возможно, это правда, хотя и не обязательно в том смысле, что ты имел в виду. В любом случае, я не расстроен.

– Как правило, лучше напоминать людям, чтобы они не подходили слишком близко. Не совсем применимо в твоем случае.

– Правда?

Уилл пожал плечами и отпустил руку Ганнибала.

– Поздновато для этого.

– Да. Полагаю, что так. Для нас обоих.

Сперва Ганнибал разблокировал дверь со стороны Уилла, придержал ее открытой для него и положил руку на локоть, помогая забраться в машину.

========== Глава 12 ==========

Магазин возвышался над землей на половину лестничного пролета. Разобрать с улицы, что находится внутри, было невозможно из-за матового стекла витрин до тех пор, пока они не зашли внутрь. Оказалось, что по левой стене выстроились стойки с пальто, а справа расположились тщательно подобранные обувь и сумки. Левая половина комнаты была полностью, включая пол, окрашена в белый цвет, а правая – в темно-вишневый.

– Они совладельцы, – пояснил Ганнибал.

Из глубины помещения вышли два пожилых джентльмена, чтобы поприветствовать их. На обоих были костюмы в клетку похожие на те, что носил Ганнибал. К петлице одного из них была приколота белая гвоздика, а к петлице второго – вишнево-красная роза.

– Нечто формальное, – начал объяснять Ганнибал. – То, что можно носить со смокингом, но не черное. И не слишком строгое.

– И обувь? – спросил мужчина, которому принадлежала красная половина комнаты.

– Да, конечно. Мы это обсудим.

– Ты ничего не говорил про обувь, – сказал Уилл.

– Ты будешь возражать?

Уилл смотрел куда-то в сторону, сквозь матовое стекло окна на размытые очертания улицы.

– Думаю, ты знаешь, что не буду.

Ганнибал положил руку ему на талию, и Уилл чуть не подскочил.

– Я не хотел бы настаивать, – сказал Ганнибал.

– Зачем мне пальто, которое я смогу носить со смокингом?

– Потому что я попросил, чтобы Сюзанна сшила для тебя смокинг.

– Ты не хотел делать предположения, да?

– Я не считаю само собой разумеющимся, что ты будешь носить его для меня. Я только надеюсь на это.

– Мне некуда его носить.

– Я надеялся, что ты согласишься сопровождать меня в оперу.

Уилл взглянул на него.

– Я видел твои фотографии в опере. В газетах.

Ганнибал поднял брови.

– Ты читаешь раздел «Общественная жизнь»?

– Прайс читает этот раздел. Они с Зеллером играют в своего рода бинго на стоимость часов. Однажды ты выиграл ему пять баксов.

– Ясно, – Ганнибал выглядел удивленным. – И что на этих фотографиях заставляет тебя скептически отнестись к тому, чтобы пойти со мной?

– У тебя там друзья. Ты всегда с кем-то разговариваешь.

– Знакомые.

– Неважно. Сомневаюсь, что мы поладим.

Ганнибал обхватил ладонью загривок Уилла.

– Это твое обычное нежелание общества других людей или нечто совершенно другое? Ты хочешь быть моим маленьким грязным секретом, Уилл? Чем-то, что я буду скрывать от окружающих и лелеять наедине?

– Боже, нет, – Уилл закрыл глаза и подался навстречу прикосновению. Он ничего не мог с собой поделать.

– Я удивлен. До сих пор ты казался более чем готовым быть выставленным на обозрение перед всем миром.

Уилл боролся с собой, чтобы не прижаться лицом к пальто Ганнибала, спрятаться в нем. Это было бы достаточно позорно, даже если бы они были одни, но это был небольшой магазин. И то, что Мистер Белый и Мистер Красный не могли их не слышать, вряд ли помогало.

– Это не так, – сказал он, хотя и знал, что на самом деле примерно так все и было . – Ты знаешь, что я плохо схожусь с людьми. Я не хочу, чтобы из-за меня ты плохо выглядел.

– Уилл, – мягко произнес Ганнибал, – ты никогда бы не смог выставить меня в неприглядном свете. Для меня будет честью пойти с тобой. И так было всегда

– В качестве кого? Ручной собачки? – Он вздрогнул. – Видишь? Вот на что это будет похоже. Я скажу что-то не то. Я всегда так делаю.

– Их мнение о тебе будет значить для меня еще меньше, чем их мнение обо мне. Что бы ты ни сказал или ни сделал, я буду горд показаться рядом с тобой. И тебе вообще не нужно разговаривать с ними, если не хочешь.

– Ты должен перестать звучать так искренне, – пробормотал Уилл.

– Боюсь, что с этим ничего не поделаешь. Ты пойдешь?

– Я даже не люблю оперу.

Ганнибал улыбнулся.

– Полагаю, ты часто бывал в ней.

Один раз. С половиной, считая тот, когда он ушел в антракте. Уилл вздохнул.

– Ладно. Я пойду. И постараюсь быть вежливым с твоими друзьями. Знакомыми.

– Я уверен, что так и будет. А теперь, давай позаботимся о пальто.

***

Позже, дома, Уилл закончил проверять работы студентов и повел собак на прогулку под мелким моросящим дождиком, который мокрыми бусинками цеплялся к его волосам и к шерсти собак.

Уилл гулял, пока куртка окончательно не промокла, а волосы не начали свисать на лоб мокрыми прядями. Собаки отряхивались от воды как после купания. Он поднял кусочек раздробленного кроличьего черепа и яркий камешек. Было слишком легко представить себе, как Ганнибал идет рядом с ним.

Забежав в дом, собаки тут же устроились перед электрокамином и с нетерпением ждали, пока Уилл его включит. Он смотрел, как они укладываются в оранжевых отблесках электрического пламени, вплотную свернувшись друг рядом с другом, а голова Ванды лежит на спине Лиззи.

Уилл схватил полотенце и вытер им волосы. Стащил с себя мокрую одежду, оставив ботинки с носками сушиться возле радиатора. Казалось, что дом стал больше.

Он вынес на улицу мусорные мешки. Нужно было подмести пол, и именно этим он и занялся: собрал рыхлые кучки собачьей шерсти в совок, а затем выбросил в мусорную корзину.

– Я не привык скучать по людям, – сказал он громко, якобы обращаясь к собакам, хотя и знал, что они не слушают. Уинстон навострил ухо в его сторону, поднял голову, а затем плюхнулся на место. Уилл улыбнулся. – Спасибо за попытку, – сказал он.

Он натянул домашние штаны и пальто, которое подарил Ганнибал – первое. Мягкая овечья шерсть все также приятно холодила кожу.

Кровать скрипнула, когда Уилл опустился на нее. Энтомология двукрылых насекомых для рыбаков лежала на тумбочке, и он открыл ее наугад. Иллюстрации ярко выделялись на кремового цвета бумаге, почти светились. Он почти физически ощущал, что должен надеть перчатки.

Другие подарки Ганнибала не внушали того же почтения. Уилл пристроил открытую книгу на животе и вспомнил, как лежал здесь, раскинувшись на кровати, обхватив рукой член. Фантазии и реальность. Может быть, иногда действительность была даже лучше.

Он потянулся к телефону и набрал номер Ганнибала.

– Уилл. Чем могу быть полезен?

– Ты занят?

– Я провожу исследования для статьи. Ничего такого, что нельзя было бы прервать.

– Ты хочешь, чтобы тебя прервали?

Ганнибал сделал паузу. Уилл услышал звук бумаги, скользящей по бумаге, возможно, тот отмечал место, на котором остановился.

– Я готов отвлечься, – произнес Ганнибал.

– Я лежу на кровати и думаю о тебе, – сказал Уилл. – Просто чтобы ты знал, какого рода отвлечение я хочу предложить.

– Звучит так, словно ты думаешь, что это может стать для меня проблемой.

– Я не думаю, что ты когда-либо предполагал, что наши отношения приобретут сексуальный характер, – ответил Уилл. – Хочешь сказать, что я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, нет, – сказал Ганнибал медленно. – Но точно также было бы ложью сказать, что мои намерения были противоположны. Как я уже говорил, я не следовал какому-то плану.

– Ты сожалеешь о том, куда это нас привело? Все не должно было происходить таким образом.

– Не жалею, нет. Удивлен, наверное. Честно говоря, мой опыт секса до этого момента был несколько менее чем увлекательным.

– Что произошло с длинным списком твоих экспериментов? Нет, дай угадаю. Ты пробовал все, что только можно придумать, но техническая сторона процесса не смогла компенсировать недостаток душевного участия.

– Это – просто проницательный диагноз, доктор Грэм, или я могу сделать вывод, что ты обладаешь схожим опытом?

– Может быть трудно поддерживать отношения, когда думаешь о десяти вещах одновременно.

– С тобой я чувствую себя намного более вовлеченным.

– Думаю, люди не врут, когда говорят, что важно не то, что ты делаешь, а то, с кем ты это делаешь.

– И что мы делаем, Уилл?

– Ты сейчас где?

– В кабинете. А должен быть где-то еще?

– Только если хочешь, – Уилл провел рукой по глазам и улыбнулся. – Я никогда не делал этого прежде. А ты?

– В некотором смысле, да. Несколько раз.

– И в каком смысле у тебя был секс по телефону?

– Он не занимал моего внимания. Я давал моему партнеру необходимые ответы и продолжал заниматься своими делами.

Уилл засмеялся, громче, чем хотел.

– Это так по-скотски. Даже не пытайся провернуть что-то подобное со мной. Я пойму.

– Думаю, что ты мог бы это понять, да. – Ганнибал сделал паузу. – И в настоящий момент, я крайне заинтересован.

– Да? Насколько заинтересован? – Уилл скользнул рукой вниз между ног, чтобы обхватить член.

– Достаточно, чтобы подняться наверх. Я думаю, одной испорченной пары брюк в день предостаточно.

– Боже, ты выглядел так возбуждающе, – сказал Уилл. – Мне жаль. Знаю, что ты ненавидишь беспорядок, но, твою мать, Ганнибал. Я хочу видеть это снова.

Короткое молчание на другом конце линии закончилось едва слышимым вздохом.

– Это можно устроить.

– Сейчас?

– Ты действительно хочешь подождать и приехать сюда?

– Нет, я хочу, чтобы ты послал мне фото.

На сей раз пауза была более длинной.

– Какого рода? Что я должен сфотографировать?

Уилл сглотнул. Он не мог поверить, что действительно это скажет.

– Тебя сидящего за столом, с рукой на члене.

– Уилл, – произнес Ганнибал спокойным тоном. – Это – одна из самых ужасных вещей, которые мне когда-либо говорили.

– Знаю. Но ты сделаешь это в любом случае, – сказал Уилл с уверенностью, которой не чувствовал.

– Ты так думаешь?

– Да. Потому что я хочу, чтобы ты это сделал. А ты хочешь сделать для меня то, чего я хочу.

Уилл был прав. Он знал, что прав, но из-за затянувшейся паузы перед тем, как Ганнибал вновь заговорил, кровь зашумела в ушах оглушающе громко.

– Минуту.

Уилл задержал дыхание. Он представил себе обстановку в кабинете Ганнибала, услышал шелест движущейся ткани. Он умирал от желания узнать, действительно ли Ганнибал собирался это сделать. Сделать то, что считал ниже собственного достоинства, просто потому что Уилл этого хотел.

Телефон Уилла просигналил о входящем сообщении. Он открыл его и уставился на экран. Все было в точности так, как он попросил: полностью эрегированный член Ганнибала и обхватившая его рука, обрамленные расстегнутой молнией его темно-синих брюк. Уилл сглотнул, затем сглотнул еще раз. Он медленно поднес телефон к уху.

– Ты действительно это сделал, – сказал он, слегка задыхаясь, и более чем слегка, возбудившись.

Ганнибал медленно выдохнул, что для уха Уилла прозвучало не совсем как вздох.

– Что мне еще для тебя сделать? – спросил он низким голосом.

Это ударило Уилла под дых. Он засунул руку в штаны и дважды быстро огладил член, прежде чем смог притормозить.

– Стяни их на бедра, – сказал он. – Брюки и нижнее белье. Твоя голая задница на рабочем кресле.

Щелчок на мгновение отложенного телефона. Движение, скрип стула в кабинете Ганнибала, звук ткани, скользящей по коже.

– Не слишком изящно, – произнес Ганнибал.

– То, как ты дрочишь, и не должно выглядеть изящно, – сказал Уилл. Он закрыл глаза, все его внимание сосредоточилось на этом моменте, но унеслось на расстояние более чем в пятьдесят миль от собственного дома.

– Обычно это способствует.

– Обычно. Сними галстук и расстегни рубашку.

– Хорошо. – Ганнибал сделал паузу. – Что насчет тебя?

– Если хочешь, можешь сказать, что мне делать. Прямо сейчас я просто смотрю.

–Ты можешь представить меня настолько отчетливо?

– Да. Ты хочешь, чтобы я рассказал о том, что вижу?

– Да, – сказал Ганнибал.

Уилл мог услышать шепот шелка, когда Ганнибал развязал галстук и скрип щеки Ганнибала о микрофон телефона, когда ему понадобились обе руки, чтобы расстегнуть пуговицы.

– Ты выглядишь открытым, – мягко сказал Уилл. – Голым. C почти содранной кожей. Ты не позволяешь никому видеть тебя таким, не так ли? Когда ты занимаешься сексом, это всегда прекрасно, потому что иначе какой в этом смысл. Одежду прочь, вы оба обнажены и лежите на кровати. Ты слишком четко представляешь создаваемую тобой картину, чтобы желать заниматься сексом где-нибудь еще. Ты выбираешь простыни так, чтобы они контрастировали с кожей и волосами твоего партнера?

Ганнибал засмеялся, чуть задохнувшись.

– Ты слишком хорошо меня знаешь. Я думал о сексе с точки зрения живописи.

– Живопись. Контраст. То, как падает свет. У тебя есть любимое время суток?

– Ранний вечер. Угол падения солнечного света через окно спальни идеален в это время. Это – одна из причин, по которым я купил этот дом. Я думал о том, чтобы под каким-нибудь предлогом попросить подняться наверх перед ужином. Ты был бы похож на картину кисти Вермеера.

– Теперь ты можешь видеть меня там, когда бы ты ни захотел.

– Могу я… – пробормотал Ганнибал, – устроить все так, как мне нравится?

– Да.

– Возможно, ты был бы не полностью обнажен, – тон Ганнибала стал задумчивым, почти мечтательным. – Я думаю, что смог бы подобрать для тебя соответствующее обрамление.

– Например?

– Конечно, это зависит от желаемого впечатления. Возможно, та белая рубашка, расстегнутая, с запонками.

Уилл откашлялся.

– Да, возможно, это уже произошло. Здесь, наверное, освещение не такое хорошее, но все же.

– Да? – медленно проговорил Ганнибал. – И какое еще применение ты нашел для моих подарков?

– Мм. Пальто, коричневое. В первую ночь, когда, я… ты понимаешь.

– Поясни.

– Я носил его на голое тело некоторое время. – Уилл сглотнул. – И дрочил перед зеркалом, не снимая его.

– О чем ты думал, когда делал это? – спросил Ганнибал, резкий и сосредоточенный теперь. Уилл услышал скрип его стула и добавившегося эха, когда Ганнибал включил громкоговоритель. А еще едва слышимый ритмичный звук скольжения кожи по коже.

– О тебе, оба раза, – выпалил он в возбуждении. – Я… Боже, ты действительно хочешь это услышать? Такое клише. Мои фантазии не слишком оригинальны.

– Я хочу услышать каждое слово, Уилл. Ничего не упусти.

– Я воспользовался одной из перчаток. Мне было интересно, сможешь… Сможешь ли ты почувствовать запах спермы на коже. Когда я приеду на следующий сеанс. – Он сильно прикусил губу и так крепко зажмурил глаза, что под веками расплылись цветные пятна. – Ты бы смог?

– Возможно. Не сейчас. Слишком много времени прошло. Но вскоре после, вполне вероятно. И что я сделал в твоем воображении?

Уилл неуверенно засмеялся.

– Я не заходил так далеко. В действительности, мне потребовалось лишь это.

– Ты ласкаешь себя, Уилл?

– Да, а ты?

– Да. Продолжай говорить. Расскажи мне о следующем разе.

– Рубашка. Я надел ее. Готовил в ней обед. И после, когда мы с тобой переписывались. Ты сказал, что я выставил себя напоказ.

– А ты указал мне на то, что это я выставил тебя напоказ.

Уилл скрипнул зубами, но тихий требовательный стон все равно сорвался с его губ.

– Тебе нравится эта мысль, – сказал Ганнибал. – Неудивительно, что ты так стремишься позволить мне разложить тебя на своей кровати подобно ожившей скульптуре. Я обещаю, что опера также доставит тебе наслаждение. Если не музыка, то антракт. Тебе всего лишь нужно повиснуть на моей руке и улыбаться. Ты очаруешь всех, не говоря ни слова.

– Ганнибал, черт возьми… – Уилл прерывисто вздохнул, его лицо вспыхнуло, когда он стянул свои штаны вниз и уже по-настоящему начал поглаживать свой член.

– Ты просто очаровательно краснеешь, когда мне удается заставить тебя нервничать. Я совершенно уверен, что Балтиморское общество сочтет это столь же привлекательным, как и я.

– Не надо, – сказал Уилл, не будучи уверенным в том, что именно он имел в виду.

– А позже, когда я отвез тебя домой, что было тогда?

– Я воображал, что все происходит в твоем офисе. Ты снял с меня всю одежду, забрал ее, потому что ты мог это сделать. Она – не моя, она – твоя, всё, что было на мне в тот момент, принадлежало тебе.

– И ты должен был поработать, чтобы вернуть ее.

– Да, – Уилл задохнулся. – Это было… Идея была в этом. Да.

– Что я попросил тебя сделать?

– Отсосать тебе. – Уилл сжал свой член, скользя большим пальцем по головке, влажной от выступившей смазки. – И я не впервые подумал об этом.

– Когда я предложил тебе заработать книгу, вместо того, чтобы взять ее в качестве подарка.

– Да. Это первое, что пришло мне тогда на ум. Я никогда не думал, что ты действительно захочешь чего-то подобного. От меня.

– Ты бы это сделал?

– Не знаю. Возможно. Я бы мог. Меня бы не шокировало, если бы ты попросил.

– Мне никогда не приходило в голову просить тебя об этом,– сказал Ганнибал. – Тогда я еще не думал о тебе в этом отношении.

– А когда начал?

– Пальто. Когда ты позволил мне прикоснуться к тебе. Это так непохоже на тебя – дать кому-то свободный доступ к своему телу.

– Я чувствовал, будто сейчас вылезу из собственной кожи. Я не знал, что делать. Я даже не думал о сексе, но ты просто… Прикасался ко мне. Везде. Твои руки были повсюду. Я не мог думать.

– Только чтобы проверить, как сидит пальто.

– Лжец, – протянул Уилл.

– Ты и понятия не имеешь, как ты выглядел. От кого-то другого потребовалось бы гораздо больше сдержанности, чтобы противостоять тебе. Такому незащищенному.

– Уязвимому, – предположил Уилл и услышал, как Ганнибал с шумом выдохнул. – И чертовски смущенному. В тот день я бы спустил тебе с рук почти что угодно.

– Уилл, – почти простонал Ганнибал.

– Невинному, – продолжил Уилл, глядя на себя глазами Ганнибала. – Только и ждущему, чтобы его испортили.

Он услышал несколько резких вдохов на другом конце линии, но больше ни слова. Он ускорил движение ладони на члене и откинул голову на подушку, крепко сжав телефон в другой руке. Он позволил Ганнибалу услышать, как он кончает.

– Ну, – сказал Ганнибал, после минуты-другой молчания, не заполненных ничем, кроме интимности легких вздохов и медленно остывающей кожи. – Ты более откровенен, чем это характерно для моего опыта отношений. Даже в сексе.

– Быть честным легче. Я лучше буду один, чем выяснить, что должен ходить на задних лапках, чтобы заставить любимого человека остаться рядом с собой.

– И тебя устраивало твое одиночество?

– Это все, что у меня было,– Уилл остановился на секунду и уставился на покрытый трещинами потолок. – То, что происходит сейчас, гораздо лучше.

– Да, – тихо сказал Ганнибал. – Я тоже так думаю.

========== Глава 13 ==========

На следующий день местное отделение Санта-Фе обнаружило еще одно захоронение в Нью-Мексико. Звонок от Джека раздался после второй лекции. Повесив трубку, Уилл сразу набрал номер Ганнибала.

– Я уезжаю из города. Снова в Нью-Мексико, – сказал он.

– Тот же самый убийца?

– Именно это они и хотят знать. Снова похоронены заживо, но на этот раз в гробу по два тела.

– Их попытки освободиться оказались успешнее?

– Не похоже, что они так уж сильно старались выбраться. Джек говорит, что они умерли, держась друг за друга.

Ганнибал помедлил:

– Полагаю, что в таких обстоятельствах будешь цепляться за что угодно. Даже за незнакомца в собственной могиле

– Перед смертью они уже не были незнакомцами.

– Желание не остаться безвестным присуще всем людям.

– Да, – Уилл глубоко вздохнул и оперся о свой стол в пустой аудитории. – Так или иначе. Думаю, мы встретимся, когда я вернусь.

– Могу я отвезти тебя в аэропорт?

Уилл не колебался ни секунды.

– Да. Я в Квантико. Я предупрежу, чтобы тебя пропустили.

– До скорого.

Уилл забрал свою сумку из машины и начал просматривать бумаги по Нью-Мексико. Ганнибалу пришлось произнести его имя по крайней мере дважды, прежде чем он поднял на него глаза.

– Привет, – сказал Уилл и почувствовал, как его рот растягивается в неудержимой улыбке.

Ганнибал прислонился бедром к краю стола и посмотрел на него.

– Твои студенты оценили, как элегантно ты сегодня выглядишь?

– О-о. Э-э, – на Уилле была рубашка сине-стального цвета с одним из собственных пиджаков, больше из юношеского желания носить то, что подарил Ганнибал, чем пытаясь следовать моде.

– Все это не ужасно, правда?

– Вовсе нет. Но я думаю, что мы сможем подобрать что-то получше, когда ты вернешься. – Ганнибал сделал паузу, – Во сколько твой рейс?

– У нас в запасе минут десять или около того.

– Для чего именно?

Уилл встал и поцеловал Ганнибала, положив руки ему на талию.

– Дверь открыта, – заметил Ганнибал, хотя и не выглядел особенно обеспокоенным этим фактом.

– Никто не приходит сюда без особой необходимости. Поговаривают, что я ем стажеров, которые заговаривают со мной в нерабочее время.

– А ты их ешь?

– Только тех, кто не видит разницы между -тся и -ться.

Уилл подошел к Ганнибалу вплотную и снова поцеловал его. Он положил руки Ганнибалу на плечи, не хватаясь за них, не притягивая его ближе. Он делал все возможное, чтобы прикосновение осталось таким же легким.

– Ты успеешь вернуться, чтобы пойти со мной в оперу? – спросил Ганнибал. А затем, не дожидаясь ответа, притянул Уилла ближе, ухватившись одной рукой за задницу, а второй за пиджак на спине.

– Ты не… Черт. – В следующую минуту или две все, что ощущал Уилл – это то, как язык и губы Ганнибала, такие влажные и горячие, скользят по его губам, а рука Ганнибала задирает его рубашку. Ему удалось отступить на дюйм, ровно настолько, чтобы обрести способность говорить, но совершенно не достаточно, чтобы начать думать. – Ты не упоминал, когда это будет.

– В следующие выходные.

– Сомневаюсь, что займет больше… – зубы Ганнибала царапнули по челюсти Уилла, и тот с трудом сглотнул, – од… одного-двух дней. Я еще приду к тебе на сеанс в четверг.

– Во время которого мы будем говорить о деле и твоем внутреннем состоянии и не будем делать ничего предосудительного на мебели в моем офисе.

– Это месть за осквернение твоего стола?

– Нет, – Ганнибал обхватил ладонями лицо Уилла. Он провел большим пальцем по его челюсти и двинулся вниз, вдоль линии шеи. – Это… Это абсурд.

– Я слышал, что именно на это и похожа средняя школа,– предположил Уилл.

– Тебя шокировало открытие, что кто-то еще разделяет твой личный сорт тьмы.

– И постоянное желание постоянно целоваться из-за этого. У нас даже нет оправдания в виде бушующих гормонов.

– Но тебе нужно успеть на самолет.

Уилл отступил. Ему хотелось еще одного поцелуя, но на одном поцелуе он бы не остановился. Абсурд был абсолютно правильным словом.

– Твой галстук, – сказал Ганнибал. Он протянул руку, чтобы поправить узел и затянуть его чуть туже.

– Я все равно хотел его снять.

– Зачем тебе снимать галстук?

– Потому что занятия закончились, и мне больше не нужно выглядеть как учитель?

– Ты все еще профессионал. И нет причин выглядеть как-то иначе.

– Если то, что я буду выглядеть не как профессионал, заставит Джека прекратить таскать меня по всей стране, чтобы пожать руку очередного «свеженького» покойника, я буду носить мусорный мешок и только его. Пока же я буду одеваться так, как мне хочется, а галстуки я не люблю.

– Мне нравится, как они на тебе смотрятся.

Уилл закрыл глаза.

– Я не сниму его, пока ты не высадишь меня из машины. Я даже не могу поверить в то, что я действительно это сказал.

Ганнибал улыбнулся и задержал ладонь на узле галстука, одним пальцем погладив Уилла по горлу.

– Я ценю компромиссы. Я знаю, что для тебя это неестественно.

– Но естественно для тебя?

– Я чрезвычайно разумный человек во всех отношениях.

Уилл фыркнул.

– Конечно.

– Уилл? – раздался голос Беверли в дверях аудитории.

– Я просто пришла узнать, не хочешь ли ты поехать в аэропорт вместе.

Она выразительно посмотрела на микроскопическое расстояние между ними. Ганнибал не отступил ни на дюйм.

– Нет, я…все в порядке. Спасибо, – сказал Уилл.

– Угу. Ладно, увидимся там, – она помахала ему рукой и вышла.

– Так сюда никто не заходит?

Уилл вздохнул.

– По крайней мере, это был не Джек.

– В самом деле. В любом случае, нам нужно идти, не так ли?

– Да. Лучше покончить со всем этим.

***

Уилл стоял над первой могилой. Внутри лежали два тела, сплетенные так тесно, что ниже шеи невозможно было их разделить. Ноги переплетены, руки обвились вокруг спины, то ли обнимая, то ли цепляясь за одежду и волосы. Лбы прижаты друг к другу. Он прошел три шага до следующего гроба. Пара внутри него умерла, целуясь.

Возможно, он смотрел дольше, чем обычно. Беверли положила руку ему на плечо, тем самым вырвав его из этого состояния.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Да, все нормально.

– Ну, что ты думаешь?

– Я думаю, что он здесь,– сказал Уилл.

– Наблюдает? Кто-то из местного отделения?

– Нет. Я думаю, что одно из тел принадлежит ему. Он устал от одиночества.

На секунду воцарилась тишина.

– Попасть в ад как способ назначить свидание,– произнесла Беверли.

– Ганнибал назвал это первобытным страхом. Одинокое существование в темноте, без надежды на спасение. Я думаю, что в этом и заключалась вся жизнь этого человека.

Беверли встала позади Уилла, сцепив руки за спиной.

– Значит, Ганнибал…

Уилл вздохнул.

– Спасибо, что не упомянула об этом в самолете, когда между нами сидел Джек.

– Я же свой чувак, – согласилась она. – Но разве он не твой мозгоправ?

– Не официально. Мы беседуем, вот и все. Как правило, мы обсуждаем рабочие дела.

– Не в постели, я надеюсь.

– Ха-ха.

– А он тебе нравится.

– Да.

– Он подарил тебе эту рубашку? Не похоже, что она твоя.

– О-о-о. – Уилл не думал, что его сегодня увидит кто-то, помимо учеников. – Это… Да. У него есть определенные мысли на этот счет.

– Что я могу сказать… Комбо из клетки и пейсли выдали его с потрохами.

Уилл мысленно сверился с тем, во что Ганнибал был одет сегодня в аудитории.

– Это еще довольно сдержанно для него.

– Ничего себе. Уилл Грэм улыбается на месте преступления. Он тебе действительно нравится.

– Мы можем перестать говорить об этом?

Беверли похлопала его по плечу.

– Надеюсь, что у вас все получится, – сказала она и оставила его одного. Он застыл у могилы, глядя на эти странно умиротворенные лица, с закрытыми, словно во сне, глазами.

***

Вернувшись домой из Нью-Мексико, Уилл обнаружил в шкафу смокинг. Естественно. Но он не ожидал увидеть еще и коробку на своей кровати.

Глянцевую темно-серую коробку, на крышке которой красовался золотой вензель. Название магазина отсутствовало. Уилл снял крышку и отложил ее в сторону. Тонкая бумага кремового цвета, обвитая золотистой лентой, скрывала содержимое. Он развязал ленту, развернул бумагу и зарылся глубже.

Первым слоем шли носки. Разных цветов, в основном темные, и, на взгляд Уилла, ничем не примечательные. Наверное, трудно купить роскошные носки.

Он отложил их в сторону и раскрыл белье. Боксеры из какого-то сверхъестественно мягкого хлопка с перламутровыми пуговицами. Обтягивающие боксеры серого и белого цвета с золотыми пуговицами, Уилл сразу же заподозрил, что это настоящее золото.

Остальные, кроме одних единственных, были вариациями на ту же тему. Последними шли черные трусы (чрезвычайно короткие, по его мнению) – с золотым поясом. Он смотрел на них нескольких секунд, а затем потянулся за телефоном.

«Черные кажутся несколько непристойными для тебя»

«Они не для меня.»

«ой»

«Я просто пытался предоставить широкий диапазон выбора.»

«вот с диапазоном-то все в порядке»

Он отложил телефон в сторону. Смокинг, нижнее белье, носки, обувь. Все, что он наденет в ту ночь, будет принадлежать Ганнибалу. Даже мысли об этом было достаточно, чтобы заставить его слегка возбудиться.

Зазвонил телефон.

– Алло?

– Ты их примерил? – спросил Ганнибал.

– Нет. Просто разглядывал. Может, мне надеть их на сеанс. Если ты, конечно, не думаешь, что это будет слишком отвлекать.