Текст книги "Апокалипсис: недетская сказка о конце света (СИ)"
Автор книги: Эмпирика Аттонита
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава XI. Кошки-убийцы и всадники Апокалипсиса
***
– Осторожнее, не уроните этого, в полосатом платке! – скомандовал властный женский голос.
Вокруг стоял жуткий гул: мерно шагающая толпа монотонно повторяла, словно заклинание:
– Вставай, проклятьем заклеймённый!
Анатрехет очнулась от пронзительной боли: её небрежно тащили по коридору, как мешок с мусором, и, должно быть, зацепили мизинцем за угол.
– Ай! Больно в ноге! – так и сказала она, но никто этого не заметил.
Тяжелая голова кружилась, мир перед глазами был нечётким.
Студентка огляделась вокруг, насколько позволяло положение, и увидела, что рядом волокли её подруг, начавших потихоньку приходить в себя. С ужасом она узнала среди окружающей толпы безвольных марионеток своих несчастных одногруппников. Их мутный взгляд был устремлён в пустоту, а губы вслед за остальными бессмысленно повторяли первую строку «Интернационала», зловещее значение которой теперь открылось с пугающей ясностью.
Впереди четыре околдованных раба Ботан-Махена несли бездвижное тело Кебехсенуфхотепа. Хирургического костюма со смешной шапкой на нём больше не было: видимо, кто-то снял это форменное безобразие с фараона, оставив на нём прежнее традиционное одеяние.
– Куда… – тихо простонала Нофтенунах.
– Я узнаю это место, – подала голос Меритшуптах, – кажется, мы недалеко от деканата…
– Именем великого Ра, приказываю немедленно меня отпустить! – зашипел вдруг очнувшийся Кебехсенуфхотеп и, ловко вывернувшись из державших его рук, вскочил на ноги.
Студентки, воспользовавшись секундным замешательством, превозмогая слабость, начали лягаться и пинаться локтями.
– Пустите их! – вскричал фараон.
Марионетки ректора, не готовые к такому повороту, растерянно замерли, бессмысленно озираясь вокруг, словно ища поддержки.
– Ах вы бесполезные пустоголовые куклы! – завизжала Фиолетта, сопровождавшая процессию, и ринулась в сторону пленников, сметая на своём пути опешивших старшекурсников.
– Прочь от меня, ужасная ведьма, мерзостное порождение зла! – крикнул Кебехсенуфхотеп, сжимая кулаки.
Но та лишь залилась отвратительным смехом и, взмахнув рукой, метнула фиолетовый огненный шар чуть выше головы фараона.
– Я бы с радостью испепелила тебя дотла, – со злорадным торжеством произнесла Фиолетта, – но ты ещё нам послужишь… Когда я заберу часть твоей души, ты станешь очень послушным…
– Не смей! – завопила Анатрехет, изо всех сил вырываясь из цепкой хватки старшекурсников.
– О, а ты, – змеёй зашипела ведьма, подходя к ней, – а тебе вовсе не обязательно оставаться в живых…
Она схватила мечущуюся студентку за горло, медленно впиваясь в кожу острыми чёрными когтями, так что та не могла дышать, и только скалилась с ужасным хрипом, неотрывно уставясь полным ненависти взглядом прямо в глаза своей мучительнице.
Внезапно откуда ни возьмись налетел чудовищный порыв ветра. Прислужники ректора, едва держась на ногах, разом выпустили студенток. Разжав пальцы, Фиолетта пригнулась к полу.
Из дальнего конца коридора стремглав неслись четыре светящихся существа, похожие на разноцветных морских коньков с лошадиными головами, развевающимися гривами и перепончатыми крыльями. В воцарившейся суматохе они плавно опустились прямо к фараону и его спутницам, и все четверо, не раздумывая, оседлали диковинных летунов.
– Ловите их! Держите их! – закричала ведьма с растрепавшимися от ветра фиолетовыми волосами, но наши герои взмыли к потолку и были таковы.
***
А в это время на кафедре нордической физиологии творились, возможно, ещё более чудны́е дела.
Как было известно всем студентам и преподавателям, при входе на эту кафедру следовало в обязательном порядке закрывать за собой стеклянную дверь, отделяющую её от остальных коридоров. Там даже висела специальная табличка, гласящая, что в противном случае на кафедру могут пробраться кошки. А карандашом было подписано: «Убийцы».
Это однажды дописали расшалившиеся Меритшуптах и Анатрехет – ради невинной шутки, не более, – но кто бы знал, как они оказались правы…
В кабинете заведующего на столе сидела чёрная кошка, облачённая в серый плащ с глубоким капюшоном, надвинутым на пушистую морду, скрытую под маской. На лапах её сверкали длинные серебряные когти, острые, как бритвы.
– Братья и сёстры! – сказала она, оглядывая столпившихся в комнате многочисленных сородичей всех возможных расцветок, одетых в такие же плащи. – Пришёл день отмщения! День, когда враги поплатятся за гибель наших детей и умоются собственной кровью!
Даже суровому Северному Мяснику – единственному человеку, присутствовавшему на кошачьем собрании – стало слегка не по себе от подобной жестокости.
– Никакой пощады! Никаких сожалений! – яростно воскликнула главная кошка. – Мы долго таились, долго тренировались, долго готовились к этому дню. И вот он настал. Так пусть же карающая длань судьбы настигнет кошмарную Фиолетту! Мы больше не беззащитные котята, мы – свирепые львы, готовые растерзать любого, кто встанет у нас на пути. Вперед же, мои доблестные воины! Веди нас, храбрый викинг!
Северный Мясник ухмыльнулся и, выхватив топор, с яростным боевым кличем ринулся в коридор.
Кошки-убийцы бросились следом.
***
– За Асгард! За Одина! – ревел викинг, сотрясая громким топотом стены N-ского университета. Толпа кошек мчалась за ним в сторону деканата.
Вдруг из бокового коридора вылетели люди в белых халатах, чуть не сбившие Мясника с ног.
Тот замахнулся топором, но оружие так и застыло в его руках.
– Морена!.. – ахнул викинг.
Добрая волшебница показалась из-за широких спин друзей-астрофизиков.
– Северный Мясник! – радостно воскликнула она, выйдя вперёд, и бросилась в объятия опешившего воина.
Викинг и Морена были друзьями ещё со студенческой скамьи, которую усердно протирали во времена молодости бывшего ректора-короля Архибезалабериуса.
Последнее время их пути редко пересекались, ведь добрая волшебница большую часть времени проводила в деканате, выдавая допуски и тем самым спасая студентов от неминуемой гибели в лапах кровожадной Фиолетты, а викинг был занят приёмом отработок и зачётов у двоечников.
– В недоброе время мы встретились, – покачала головой Морена с печальной улыбкой.
– Да, ведь ректор хочет учинить Рагнарёк! – взревел викинг. – И мы должны остановить его… или пасть, сражаясь с врагами!
– Но их целая тьма! – вскричал один из астрофизиков. – Даже в мифическом институте я прежде не видел ничего подобного!
Тут Морена поведала ужасную историю: когда она с коллегами выходила с кафедры естественных наук, чтобы проводить их обратно в мифический институт, путь им преградила толпа чудовищных существ, ведомых местным аспирантом, молодым специалистом по инновационным разработкам, одним из преданных прислужников ректора – тем самым, от которого сбежали одногруппники Анатрехет. С презрением глянув на астрофизиков, аспирант потребовал, чтобы они немедленно убрались с дороги, ибо эти существа – сплошь закованные в сверкающий чёрный металл, с горящими из-под шлема красными глазами – были солдатами армии Тьмы, созданной по приказу ректора для учинения Апокалипсиса.
– Они являли собой жалкое зрелище, когда приползли от профессора Валасала, но я усовершенствовал их с помощью собственной инновационной методики! – самодовольно ухмыльнулся аспирант. – Космическая лазерно-хирургическая коррекция! Когнитивная компьютеризация! Новейшее…
Он не успел договорить: столп огня вдруг объял молодого учёного и испепелил дотла. Тут же на его месте выросла облачённая в пурпурную мантию чудовищная фигура с белым черепом вместо лица. Пустые глазницы светились холодным огнём, а гнилые зубы застыли в злобном оскале.
– О да, как приятно снова обрести плоть! – жуткий голос страшилища был подобен раскату грома. – Жалкие людишки, вы, неужто, не узнаёте меня?
Морена содрогнулась от ужаса: в искажённых отвратительной чёрной магией чертах высившегося перед ней воплощённого ужаса с трудом угадывался облик некроманта с ненавистной кафедры противоестественных наук.
– Профессор Валасал?! – вскричала она.
– И да, и нет, – раскатисто рассмеялся гнилозубый череп, – я тот, кто познал смерть и огонь! Я тот, кто повелевает и тем, и другим! Теперь я – Огненный Лич! Ректор хотел учинить Апокалипсис с помощью оживлённой древнеегипетской мумии, но теперь это ни к чему, ведь я сам поведу свою армию в бой… и сам стану ректором!
Астрофизики с воплем кинулись прочь, и Морена вместе с заведующим поспешила за ними, а Огненный Лич всё смеялся им вслед и приговаривал:
– Бегите, глупцы! Бегите, пока можете!
***
– Проклятый некромант! Я же убил его! – зарычал викинг с красным от гнева лицом.
– В том-то и дело, – всплеснула руками Морена, – теперь он бессмертный!
– Невероятно, – сказал главный астрофизик, – просто немыслимо! Стены вашего университета просто пропитаны антинаучностью…
– Так используйте науку! – рявкнул викинг. – Подключите свои хвалёные мифические силы!
– Да, – неожиданно горячо поддержал его заведующий, – лазерные пушки и всё такое!
– Мы не можем этого сделать, – мрачно ответил астрофизик, – пока мы бежали, я пытался связаться с главным научно-исследовательским корпусом по мобильному телефону, но… Похоже, на мифический институт кто-то напал. Из трубки раздавались полные ужаса невнятные крики, а потом связь прервалась. Мы больше не управляем нашим космическим оружием… Возможно, и это – дело рук вашего ректора-злодея? Ведь раньше ходили слухи, что он хочет присоединить наше великолепное научное учреждение к этому… вашему университету…
Морена, полная отчаянной решимости, снова выступила вперёд:
– Тогда будем сражаться сами! Мы не позволим злу победить!
И под предводительством Северного Мясника и доброй волшебницы толпа астрофизиков и армия кошек-убийц двинулись в сторону деканата.
***
– Какие милые кошечки! – простодушно улыбнулся заведующий кафедрой естественных наук, шедший рядом с викингом. – А почему они… так странно одеты?
– Это кошки-убийцы, – ответил Северный Мясник, – и, ради всех богов, лучше не связывайтесь с ними!
Заведующий недоумевающе хлопал глазами, решая, нужно ли рассмеяться этой странной шутке, но улыбка мигом сползла с его лица, когда он на ходу протянул руку, чтобы погладить пушистого зверька, и главная кошка прошипела:
– Даже не вздумай, жалкий двуногий раб!
***
Из-за поворота вдруг вылетело сияющее разноцветное облако.
Астрофизики приникли к полу, Морена с заведующим застыли на месте, кошки зашипели и бросились врассыпную, а викинг с досадой рявкнул:
– Ну что ещё?!
– Это мы, это мы, опустите топор! – закричало облако знакомыми голосами, и в нём вырисовались четыре фигуры верхом на крылатых морских коньках: Кебехсенуфхотеп на белом, Меритшуптах на красном, Нофтенунах на чёрном и Анатрехет на бледном – иззелена-пепельном.
– А, знакомые все лица, – усмехнулся Северный Мясник.
– Всадники Апокалипсиса! – вскрикнул главный астрофизик, закрывая лицо руками.
– Нет, – важно поправил его заведующий кафедрой естественных наук, расплывшийся в благоговейной улыбке: – это наши замечательные студенты… и, вероятно, новый иностранный студент по обмену… и лора́ши!
Оглядев недоумевающих коллег и растерянных всадников, зависших под потолком, он добавил:
– Лораши – полуводные полукони, обитающие в подземных водоёмах под университетом. Они таятся в темноте в ожидании дня сокрушения черепов и последней битвы… По крайней мере, так было написано на последней парте после одной из моих лекций… Накарябанное там же на удивление натуралистическое изображение этих удивительных животных отчётливо врезалось мне в память…
Меритшуптах и Нофтенунах переглянулись и затем разом подозрительно поглядели на подругу.
– Что? Это не я! – воскликнула Анатрехет.
– Конечно нет, – мягко улыбнулся заведующий, – это ведь было ещё до вас, в последний год правления славного короля Архибезалабериуса. Кстати, странно, – помедлив, добавил он задумчиво, – ведь тогда как раз начались инспекции, и он самолично присутствовал на этой лекции… возможно, за той самой партой. Правда, мне казалось, что он всё время спал…
Разобравшись с зоологическими аспектами текущей ситуации, наши герои принялись обсуждать более насущные вопросы. Невозмутимые лораши послушно парили на одном месте.
Студентки рассказали Морене о том, что повсюду искали её, о предательстве Эллатиэль и о своём чудесном спасении из лап кошмарной Фиолетты. Викинг и волшебница, в свою очередь, поделились знаниями об армии Тьмы и о надвигающейся беде. Узнав, что незнакомые люди в растрёпанных белых халатах – это астрофизики, Анатрехет, пока все были заняты беседой, подлетела к ним и, восторженно улыбаясь, призналась, что всегда мечтала учиться в мифическом институте. Главный астрофизик не сводил глаз с бледного серо-зелёного морского конька с лошадиной головой и развевающейся лучистой гривой, а потому ничего не ответил и только рассеянно улыбнулся.
Позабытый всеми Кебехсенуфхотеп, которому не терпелось покинуть это прокля́тое место, вздохнул:
– Товарищи, может, перейдём уже к более решительным действиям?
– Прекрасный господин, – взметнулась к нему обескураженная Анатрехет, чуть не свалившись с лораша, – славнейший владыка Обеих Земель! Что за странные обращения прокрались в твою сладчайшую речь?
Фараон не успел ответить, поскольку тут взревел викинг:
– Да он прав! Вперёд же, храброе воинство, навстречу ненавистному врагу!
Глава XII. Конец cвета
***
А в это время на необъятном асфальтовом поле возле библиотечного корпуса университета выстроились его многочисленные измождённые узники, и шестеро ректорских вассалов-деканов в чёрных плащах и жутких масках чумных докторов [73] ходили по рядам, насмехаясь над студентами, бросая им в понурые лица разорванные в мелкие клочки конспекты, рефераты и курсовые работы.
– Позор! Позор! – громогласным хором злорадствовали рабы Ботан-Махена, полукольцом растянувшиеся напротив толпы менее усердных в учёбе коллег.
За спинами их высилось мрачное здание библиотеки, у подножия которого на каменном ступенчатом помосте стояла, скрестив руки на груди, молчаливая Фиолетта. Её полыхающие тёмным огнём глаза были устремлены вдаль, а на губах застыла странная полуулыбка.
Все ждали ректора, созвавшего своих подданных, рабов и узников для крайне важного внеочередного собрания.
Студенты, которым в лицо уже прилетели унизительные ошмётки отвратительной учёбы, тихо гадали, что ещё сегодня их ждёт, какой безумной новостью проклятый Ваол огорошит их на этот раз.
– У меня такое чувство, что сейчас он выйдет и провозгласит наступление нескончаемой сессии, – мрачно шепнул товарищу студент с красным лицом: это ужасный декан только что отхлестал его зачётной книжкой, полной «неудов».
– О всемогущий Анунах и милостивая Халява, защитите нас! О добрые боги Нунесдам и Пересдам [74], услышьте мою мольбу! – жалобно пробасил его сосед, высокий бородатый студент, начинавший обучение при старом ректоре и лишь в этом году вернувшийся из третьего академического отпуска.
– Ах ты… Да как ты смеешь произносить эти гнусные имена! – зашипела на него Фиолетта и скомандовала: – Десять ударов ему!
Один из деканов подошёл к нарушителю спокойствия и, вынув из-под полы распашного плаща длинную палку, с жутким молчанием принялся дубасить ею бородача.
Тот, скрючившись, закрыв руками лицо, принялся истошно верещать, а остальные нерадивые студенты в безмолвном ужасе отворачивались от этого душераздирающего зрелища.
Тут массивные чёрные двери библиотеки распахнулись, и по ступеням величаво спустился Ваол-ибн-Оод в королевской горностаевой мантии и оранжевом тюрбане с сияющим чёрным опалом во лбу. По левую руку от него ступали злые преподаватели, по правую – жалкая горстка добрых, закованных в кандалы.
Когда все они расположились на каменном помосте, ректор с мрачным удовлетворением оглядел объятых трепетом подданных и обратился к ним с надменной речью:
– Жалкие бесполезные лентяи, недостойные пребывать в этих стенах! Нерадивые лодыри, не ведающие своего счастья! Как вы знаете, я – ваш ректор и владыка Вселенной, – сделал всё, чтобы наш университет стал самым научным на свете! И всё это время, несмотря на ваше сопротивление силе знания, невзирая на ваши прогулы и саботажи, мы двигали науку! И создали нечто удивительное… Теперь же я открою вам, для чего это было нужно: я давно вознамерился исполнить заветную мечту, собственноручно устроить Апокалипсис, и вот теперь этот день близок, как никогда!
Среди узников университета пронёсся тревожный ропот.
– Это какой-то вздор! – шепнул кто-то.
– Ваше темнейшество, разве для этого мы получали философский камень и варили волшебный эликсир? – раздался вдруг несмелый голос одного из преподавателей справа от ректора.
– А вы получили? – рявкнул Ваол, грозно сверкнув очами.
– Н-нет, но… – замялся преподаватель и тут же вслед за небрежным взмахом злодейской руки был схвачен послушными старшекурсниками, потащившими его прочь с помоста через расступившуюся толпу.
– Стойте, умоляю! Отпустите, – закричал несчастный преподаватель, – ведь я с кафедры биоэтики [75], а не философии! Это они должны были получать прокля́тый камень!
Слева от ректора раздался надменный голос:
– А вот и нет, чудила! Все вопросы – к алхимическим кафедрам…
– Молчать! – взвизгнул ректор, но преподаватель с кафедры биоэтики, уже скрывшийся за спинами ошеломлённых студентов, продолжал стонать и причитать.
Тут выскочила Фиолетта и, взметнув руки, громыхнула фиолетовыми огнями прямо над головами узников университета.
Раздались вскрики ужаса, но ведьма тут же снова угрожающе подняла руки и приказала всем замолчать и не двигаться с места под страхом смерти.
И тут со стороны главного корпуса белой молнией вылетела волшебница Морена.
– Я не позволю так обращаться с моими студентами и коллегами! – грозно воскликнула она, угрожающе поднимая руки с растопыренными пальцами, между которыми тут же затрещали электрические всполохи. – Я защищу их!
Фиолетта лишь злобно расхохоталась, но тут за спиной Морены показались викинг с топором, астрофизики с наспех вывороченными массивными деталями лабораторного оборудования и заведующий кафедрой естественных наук с обглоданным веником, не сумевший найти лучшего оружия.
– И это всё? – усмехнулась ведьма, оглядев немногочисленное воинство. – Кучка глупцов, осмелившихся противостоять его темнейшеству?
Огромная толпа студентов застыла в напряжённом ожидании. В глазах узников заискрилась призрачная надежда.
Вдруг откуда ни возьмись в небе показались четыре всадника на диковинных крылатых полуконях, от которых исходило волшебное сияние.
Фараон и студентки успели слетать в магазин для реконструкторов и, поскольку времени было мало, а денег не было совсем, просто схватили там то, что попалось первое под руку (впопыхах объяснив обомлевшему продавцу, что это необходимо для Апокалипсиса).
Теперь Кебехсенуфхотеп умело натягивал тетиву злачёного лука – единственного оружия, которым он научился пользоваться за свою недолгую жизнь, – Меритшупах сжимала огромный меч, а Нофтенунах пришлось довольствоваться тяжёлыми старинными безменными весами [76] с огромной гирей, зачем-то стоявшими на прилавке. Анатрехет повезло больше: ей досталась самая настоящая коса, а уж косить-то она умела в совершенстве – спасибо наследию предков-земледельцев и каникулам в деревне.
– Это они, это Анунах и его свита! – радостным басом провозгласил избитый бородач. – Наши защитники, студенческие боги! Вставайте же, братья, с колен – мы обязаны им помочь!
Его воодушевление возбуждённым шёпотом пробежало по рядам узников. Неужели и вправду им хватит сил противостоять ректору-злодею?
Тут из толпы студентов вынырнул растрёпанный преподаватель биоэтики, вырвавшийся из рук старшекурсников, и воскликнул:
– Пусть философский камень мы не получили, но вот волшебный эликсир всё-таки сварили!
Он выхватил из кармана крохотный мерцающий пузырёк и разом осушил.
– А ну молчать! – истошно завизжала Фиолетта.
– Убейте их! Покарайте изменников! – крикнул Ваол, задыхаясь от гнева.
Преподаватель вдруг весь надулся, превратился в трёхголового дракона и взмыл в небо.
Ведьма угрожающе занесла руку, готовую исторгнуть смертоносную вспышку, но тут позади отряда студенческих защитников показалась высокая пурпурная фигура с черепом вместо лица, к которой из главного корпуса хлынул целый поток ужасных механизированных нелюдей – армия Тьмы. Морена и её друзья сгрудились плотным кольцом, встав спиной к спине, а чудовищные красноглазые солдаты Апокалипсиса всё прибывали, окружая противников.
– Валасал! – ахнула Фиолетта, угадав знакомые очертания в ужасной фигуре.
– Теперь я – Огненный Лич, – замогильным голосом отвечало то, что некогда было профессором-некромантом, – и я поведу свою армию в бой!
– Да чего же вы ждёте?! – вскричал ректор с помоста. – Расправьтесь с ними уже поскорей, и да будет конец света!
– О нет, Ваол, – протяжно вздохнул Огненный Лич, и опавшие листья разом взметнулись и закружились над его головой, – ты не постиг истинную суть Апокалипсиса. Ибо во время него должна случиться битва не между прилежными и нерадивыми студентами или злыми и добрыми преподавателями, а между живыми и мёртвыми! Апокалипсис не переживёт никто, в чьих жилах течёт горячая кровь!
Блёклое осеннее небо вмиг заволокли тяжёлые иссиня-чёрные тучи, из которых словно сочилась Тьма.
– Так ты… восстаёшь против меня, мерзкий некромант? Жалкий никчёмный словоблуд! – громыхнул ректор, выпучив глаза, и тут же молния надвое расколола небо.
Земля вздрогнула.
Огненный Лич не отвечал, он лишь скрестил странно изогнутые воздетые руки в магическом жесте, и тут же его солдаты разом обнажили тысячи электрических мечей.
Со страшным грохотом небо озарилось новой вспышкой, на миг залив весь мир ослепительным светом.
И началась Последняя Битва.
***
Всё заасфальтированное пространство вокруг N-ского университета заполонили толпы сражающихся друг с другом людей и нелюдей.
Смятённые безоружные студенты мечутся во все стороны.
Нелюди наступают на них, взмахивая смертоносными мечами.
Трёхголовый дракон ошалело носится средь чёрных туч.
Открывает все три рта разом, хочет испепелить врагов – но вместо огня пускает лишь мыльные пузыри.
Огромные крылья ему не послушны, сами несут его ввысь.
Неуправляемая громада чудом уходит от молний и вспышек.
Над головами студентов – их защитник, воплощение божества.
Фараон сыпет стрелами без устали.
Доспехи врагов крепки – стрелой не пробить.
Он целится в красный глаз, попадает!
Падает нежить, роняя свой меч.
Анатрехет на бледном полуконе – над самой землёй.
Машет косой – туда-сюда, туда-сюда!
Головы нелюдей летят, как капуста.
Проносится над телами павших врагов – собирает стрелы для господина.
Бьёт электрический меч по бледному лорашу – тот взвивается ввысь, чуть не сбросив всадницу.
Меритшуптах и Нофтенунах – неразлучны в бою.
Бок о бок парят их коньки.
Машет Нофтенунах весами, как кисте́нем [77].
Разит мечом Меритшуптах, корёжа вражеские доспехи.
Северный Мясник – в гуще врагов.
Бац! Скрежет чёрных доспехов красноглазой нежити.
Хрясь! Отлетает тёмно-зелёный кусок мёртвой плоти.
К нему прорываются астрофизики – отчаянно дубасят врагов тяжёлыми железяками.
Те в ответ бьются током.
Фиолетта с Мореной кружат в магическом поединке.
Бах! Морена падает – фиолетовая молния проносится над её головой.
Бум! Электрическая вспышка опаляет ведьме копну волос.
Ректор – за спинами рабов Ботан-Махена.
Те стоят стеной, повелителя защищая.
Огненный Лич над ними парит, скалит гнилые зубы, заклинаниями страшными сыплет – армией Тьмы управляет.
На помосте сцепились врукопашную злые преподаватели с добрыми.
Шмяк! Огромный злодей одним махом бросает хрупкую старушку в библиотечную стену.
Бух! Коротышка в кандалах, прыгнув, бьет ему в живот лысой головой.
Но несметны полчища армии Тьмы, и силы неравны.
Сбрасывают злые преподаватели добрых с помоста, теснят нелюди защитников студенческих, бьют электричеством волшебных коньков, хватают их, не давая взлететь, рвут им крылья мечами, тянутся к всадникам…
Чёрные тучи по небу ползут, грозные молнии средь них сверкают.
Трясётся земля, ходуном ходят университетские стены, трещат по швам мрачные корпуса, падают с них серые камни…
И тут яркий свет озаряет поле битвы – все на миг замирают, головы подняв.
Из-за библиотеки взлетают в небо полчища светлячков и, ринувшись оземь, оборачиваются грозными воинами: все высоки, широкоплечи, в доспехах сияющих, в плащах развевающихся.
– Это духи дерев, дивные эльфы! – раздаётся над полем певучий голос, и лучистым видением летит среди воинов белоснежная королева, магию светлую над университетом разливая, нежить своими заклятьями испепеляя.
Тут же из окон библиотеки один за другим сыплются лаборанты: длинноволосые, в белых халатах, с праведным гневом в сияющих очах, со скальпелями острыми в руках.
И отважно бросаются эльфы на врага: бегут лаборанты к злодеям-преподавателям, врезаются духи дерев в гущу армии Тьмы.
Пепел взметается в воздух – тут и там обращаются нелюди в прах.
Взмывают лораши, и всадники их с новой силой обрушивают ярость оружия на головы тёмных сил.
Мечется ректор за спинами бессмысленно застывших рабов, парит над ним Огненный Лич, сыплет проклятиями.
Фиолетта в изорванном платье бьёт молнией Морену по ногам.
Той не уйти от удара – подкошенная падает волшебница.
Лёжа средь пепла и мёртвых тел, целится в ведьму – но та ускользает прочь, вспышками отбиваясь от эльфов, взбегает на помост.
Лаборанты сцепились со злодеями, некогда им Фиолетту достать, и та, воздев руки, страшное к небу заклятье шлёт.
Вспышка, молния – с неба ответный удар, гром гремит, сверкает гроза среди чёрных туч.
Шар фиолетовый – вверх! Быстрее стрелы́ – в сердце парящей Эллатиэль.
И содрогнулась земля, и, громыхнув, хлынуло ливнем небо.
Эльфийская королева, руки раскинув, ввысь устремила догорающий взор.
– Кровью своей я искупаю вину… – раздался отчаянный возглас, и ослепительно-белым землю вдруг застило светом.
Там, где была белоснежная королева, сияют теперь тысячи крохотных звёзд.
Такими же призрачными светлячками истаяли вмиг духи дерев. Их лучи озаряют утонувшее в ярости битвы пространство. Струится дивный свет – и вот его магия рушит оковы зла, и рабы Ботан-Махена, и даже лишённые разума старшекурсники вмиг становятся обычными студентами. Бросаются они к своим нерадивым братьям, и, слившись с их толпой, отбиваются вместе от остатков нежити и рыскающих вассалов ректора.
Гурьбой валятся на ужасных деканов, хватают их, сбивают с ног, вырывают у них палки из-под плащей и начинают дубасить куда ни попадя.
Ректор лишился защиты – он один у помоста.
Огненный Лич в озлоблении кидается к нему.
Вот и сошлись – один на один.
Хватает Ваол за грудки некроманта, тот машет руками, сыплет заклятьями.
Ректору то нипочём: сам он в заклятьях несведущ, но им к тому ж неподвластен.
Лич тянет костлявые пальцы к горлу врага.
Тот уклоняется, бьёт ему в ноги – Лич же парит, уходя от удара.
Эльфа со скальпелем сбросив с помоста и от стрелы чьим-то телом укрывшись, сверху глядит Фиолетта – и в ужасе видит, как ректор Лича, изловчившись, хватает прямо за череп, в глазницы своей пятернёю впиваясь.
Страх позабыв, тут бросается ведьма, чтоб дорогого спасти Валасала, но в тот же миг его кро́шит затылок метким ударом стрела фараона.
Страшно взревев, Лич исходит вдруг дымом, чёрным зловонным столпом обратившись, и, пока тают его очертанья, ректор бежит со всех ног от возмездья.
Не отстаёт фараон на лораше, на лету целится в спину злодею.
Анатрехет по пятам поспевает, на подруг даже не оглянувшись.
Следом за ними уж мчит Фиолетта, метясь во всадников молнией-вспышкой.
Весами-кистенем её вдруг сбивает Нофтенунах – но коварная ведьма щёлкает пальцами: яркое пламя перед глазами отважной студентки. Падает всадница, к ней на подмогу Меритшуптах стремглав с неба слетает.
Ректор скрывается в корпусе главном, следом за ним – два крылатых лораша всадников вносят во тьму коридоров, и Фиолетта стремится туда же.
***
Ливень закончился так же внезапно, как и начался.
С гибелью Огненного Лича все оставшиеся нелюди и тела павших солдат армии Тьмы рассыпались в прах, и зловещие чёрные тучи, застилавшие небо, развеялись, как по волшебству.
Измождённые студенты и их защитники огляделись: теперь против них осталась только кучка оборванных грязных злодеев: избитых, полуживых, едва держащихся на ногах.
– Сдаёмся! Мы сдаёмся! – простонал один из деканов, валяющийся на земле в дождевой луже, когда над ним навис бородатый студент с палкой.
– Надо их связать! – решительно сказала староста с толстой косой.
Её хором поддержали одногруппники, исцелённые, как и она, от чар ужасного демона Ботан-Махена.
Добрые преподаватели, астрофизики и эльфы-лаборанты поднимались с земли, из-под груд пепла. Студенты толпились возле одной из прекрасных защитниц – лежащей на земле доблестной Нофтенунах. Глаза её были закрыты, а Меритшуптах в отчаянии хлопала её по щекам:
– Очнись! Очнись! Ну очнись же!
Тут староста протиснулась сквозь толпу и строго заявила:
– Не надо её трясти! Нужно оказать первую медицинскую помощь!
– Не-е-ет! – с воплем вскочила тут Нофтенунах. – Только не это!
Меритшуптах на радостях крепко обняла подругу, а та, оглядев растерянные лица, пробормотала:
– Уже и полежать спокойно не дают…
Когда действие волшебного эликсира закончилось, преподаватель с кафедры биоэтики, приняв прежний облик, повис на самом высоком дереве возле библиотеки, и студенты, обступив его, смеялись и хлопали в ладоши, а тот всё верещал и причитал, умоляя его снять, пока, наконец, кто-то не додумался принести стремянку.
Но Северный Мясник и Морена не спешили праздновать победу, пока главные враги оставались на свободе. Оба израненные, прихрамывающие, ковыляли они в главный корпус так быстро, как только могли, поддерживая друг друга.
***
Покинув поле битвы, Ваол-ибн-Оод помчался к деканату. Скорей, в мрачный кабинет Фиолетты, спрятаться за базальтовым троном и переждать…
Вот он уже у цели, вот распахивает дверь – и два светящихся вихря налетают на него сзади.
Кебехсенуфхотеп и Анатрехет разом спрыгивают с лорашей, и те уносятся прочь, спеша вернуться к собратьям.
Ректор распростёрся на полу, он силится встать, но снова падает и полулёжа неуклюже пятится назад, вглубь кабинета.
Анатрехет грозно нависает над ним с косой.
– Вот мы и встретились, – сквозь зубы зловеще цедит фараон, вкладывая последнюю стрелу в гнездо тетивы.
Ваол с ужасом глядит на них, но инстинктивно продолжает пятиться.
Лук занесён прямо над ним, тетива натянута, стрела метит в сердце.
