Текст книги "Апокалипсис: недетская сказка о конце света (СИ)"
Автор книги: Эмпирика Аттонита
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
11 Из множества подобных идей, коими изобилуют околонаучные, оккультные и разномастные неоязыческие круги, упомяну лишь о том, что «язык и мифология Древнего Египта имеют ярко выраженные славянские корни», «пирамиды по всему миру были построены по образу и подобию гиперборейской горы», «русы были высшей жреческой кастой, создавшей основу древнеегипетского государства».
12 Перевод с латинского: «Глазодвигательный нерв! Возвышение! Окружность! Межпястные суставы! Кава-кавальный анастамоз!». Знающий да уразумеет, а незнающий – забудет, как страшный сон (и даже не вздумай, любезный читатель, искать значение этих терминов в анатомическом атласе).
13 Alma Mater («благодетельная, кормящая мать») – неформальное обозначение учебного заведения, в котором человек получил или получает образование, для преподавателей – основного места работы (университета).
14 Древние египтяне насчитывали несколько составляющих человеческого существа, которые условно и весьма приблизительно можно идентифицировать как тело (хат), имя (рен), сердце (аб), тень (шуит), душа-двойник (ка), жизненная энергия (ба), дух (ах).
Глава III. Ёлки и немного абсурда
***
История о ёлках весьма примечательна, хотя и не связана напрямую с нашим повествованием. Однако я возьму на себя смелось вкратце её пересказать.
Дело в том, что ректор больше всего на свете любил творить зло, а ещё – устраивать различные собрания, окидывать трепещущих от ужаса подданных величественно-надменным взором и обращаться к ним с напыщенными речами. Но студенты, особенно беспечные первокурсники, жуть как не хотели задерживаться после занятий – в ту пору, когда они ещё могли покидать эти зловещие стены. Поэтому в дни собраний Фиолетта и другие приспешники ректора рыскали по коридорам, отлавливая всех студентов и силой затаскивая их на ненавистные собрания.
Одной нерадивой студентке – она уже мельком встречалась тебе на этих страницах, любезный читатель, а вскоре предстанет во всей красе! – как-то раз чудом удалось улизнуть, но на следующий день её ждало ужасное возмездие. Кошмарная ведьма с фиолетовыми волосами вдруг вихрем налетела на неё посреди коридора и потащила опешившую от неожиданности жертву в деканат.
– Как ты посмела, – шипела она, – нарушить приказ его темнейшества… и мой! Нарушить наш внутренний распорядок! Наш университетский устав! О, ты поплатишься за это! Да ещё и без халата…
А студентка только молча хлопала глазами, ведь, сказать по правде, она вовсе не специально убежала с собрания: так уж вышло, что, будучи весьма нерадивой и к тому же вечно витающей в облаках, она просто-напросто забыла про него. Поэтому в тот момент она даже не представляла, за что её ругают. Разве что за отсутствие белого халата – форменной одежды, в которой студенты N-ского университета были обязаны посещать занятия.
Фиолетта распахнула дверь своего кабинета и швырнула растерянную студентку во тьму.
– Сиди здесь, а я сейчас приведу ректора! Ему ты будешь всё объяснять!
– Что объяснять? – осмелилась, наконец, спросить злостная нарушительница университетского устава.
– Зачем поступила сюда! – рявкнула ведьма и захлопнула дверь.
Глаза студентки постепенно привыкли к окружающему полумраку, и она разглядела высокие сводчатые потолки и, кажется, очертания массивного трона в глубине комнаты… «Готичненько», – подумала нарушительница, так и не осознавшая свою вину.
– Ну и ладно, – вслух размышляла она, – что мне ректор… Зачем я сюда поступила? Ха! Кто бы знал… Скажу всё, как есть: что случайно перепутала это место с мифическим институтом…
Торопливое цоканье ведьминых каблуков за дверью давным-давно стихло, и из деканата не доносилось ни звука. Студентка уже начинала опаздывать на следующее занятие и в нетерпении переминалась с ноги на ногу возле двери.
Вдруг в глубине кабинета послушалось тихое жалобное мяуканье.
Удивлённая пленница потихоньку пошла на звук, и на ощупь добралась до спрятанных за троном огромных клеток. Осторожно просунула руку сквозь толстые прутья, и пальцы нащупали что-то крохотное, пушистое, с маленькими нежными лапками. Мягкое и тёплое, оно доверчиво уткнулось в ладонь мокрым носом. Рядом замяукали ещё несколько тоненьких голосков. И ещё. Студентка, недавно смеявшаяся над шуткой какого-то остряка, сказавшего, что Фиолетта ест котят, теперь похолодела от ужаса.
Не думая более о собственной участи, она принялась судорожно искать замки или щеколды на клетках, беспорядочно шаря в темноте руками, и, нащупав засов, распахнула скрипнувшую дверцу. Из клетки что-то мягко спрыгнуло на пол и начало тереться о ноги освободительницы. И снова спрыгнуло. И снова. С дико колотящимся сердцем студентка спешно отпирала клетки, выгребая руками содержимое, если то само не решалось прыгать. Мягкие лапки и пушистое шевеление с непрекращающимся мяуканьем заполняли мрачную комнату.
В очередной раз пройдясь по всем клеткам и с удовлетворением отметив, что они пусты, студентка облегчённо вздохнула.
И тут скрипнула входная дверь.
– Вот мерзавец, высокомерный пень, – раздалось злобное шипение на пороге.
Раздосадованная Фиолетта вернулась без ректора.
Но так было ещё хуже. У студентки перехватило дыхание.
Тусклый свет из коридора хлынул во тьму кабинета, и ведьма с фиолетовыми волосами шагнула следом.
Пушистая толпа ринулась ей под ноги.
– Что за… – взвизгнула Фиолетта, подпрыгнув от неожиданности.
Растопырив когтистые пальцы, она принялась ловить котят, но их было слишком много.
Сбросив оцепенение, студентка кинулась в дверной проём и, налетев на ведьму, едва не сбила её с ног.
– Простите, я опаздываю на занятие! – крикнула она.
Фиолетта с перекошенным лицом выпустила схваченного было котёнка, угрожающе взметнув руки вверх, и последний пушистый пленник побежал по коридору, стремительно удаляясь от злополучного кабинета. Как и студентка, мчавшаяся прочь со всех ног.
– Фамилию, скажи свою фамилию! – завизжала ведьма, но оставшаяся безымянной нарушительница уже скрылась за поворотом и была такова.
Конечно, в тот раз она легко отделалась, но с тех пор всегда носила белый халат и старалась не попадаться Фиолетте на глаза, а при её приближении пряталась среди однокурсников, растворяясь белым пятном в белой студенческой толпе.
***
Следующее собрание было перед Новым годом, и его уже никто не осмелился пропускать.
Фиолетта согнала весь свой нерадивый факультет, словно стадо овец, в огромный актовый зал, где ректор в окружении свиты верных вассалов величественно возвышался на сцене за трибуной.
– Дорогие студенты! – его самодовольное лицо расплылось в ехидной усмешке, когда всё заняли свои места и в зале воцарилась гробовая тишина. – Мои маленькие трудолюбивые пчёлки!
На верхнем ряду кто-то усмехнулся, но кресло под ним тут же провалилось, и незадачливый студент канул в мрачную неизвестность.
– Вы долго и упорно трудились, приобщаясь к нашей сложной и многогранной науке, – как ни в чём ни бывало продолжал Ваол-ибн-Оод, – вы отважно вгрызались в её гранит, хотя многим он оказался не по зубам… Но, кроме науки, вы должны помнить ещё и о магии…
Последнее слово ректор произнёс таинственным полушёпотом и медленно воздел руки к потолку.
Студенты недоумевающе переглядывались, но не смели издать ни звука.
– Прежний ректор пытался развратить ваши умы так называемой магией добра: дружбы, взаимовыручки, надежды, любви… Он проповедовал веру в чудо и был столь же беспричинно весёлым, беспечным и нерадивым, как и худшие из вас! Это при нём расцветал еретический культ студенческого бога Анунаха и его сумасбродной супруги Халявы [15]… Но всем хорошо известно, к чему это привело! Наш университет стал разваливаться на глазах, треща по швам из-за отсутствия дисциплины, и только я смог возродить его былое величие! Со мной же вы познаете истинную магию: чёрное колдовство, силой которого я покараю всякого, кто осмелится мне не подчиняться!
Ваол-ибн-Оод перевёл дыхание и продолжил елейным голоском с деланной улыбкой:
– Но, впрочем, забудем же всё плохое в преддверии чудесного праздника, которого вы с нетерпением ждёте… Ведь вскоре после него вас настигнет сессия!
Тут ректор злорадно расхохотался, да так, что даже слёзы на глазах выступили.
Но зал молчал.
Отсмеявшись, Ваол окинул взглядом безмолвствующую аудиторию и недовольно хмыкнул. Ведьма с фиолетовыми волосами, тенью скользнувшая у него за спиной, с искажённым от гнева лицом стала подавать студентам знаки руками, изображая аплодисменты.
Первые ряды слушателей, беспомощно переглянувшись, неуверенно захлопали.
Лицо ректора вновь расплылось в самодовольной ухмылке, и он продолжал:
– Итак, чтобы скрасить вам праздник и добавить немного магии, – снова выделил Ваол последнее слово, – на этот раз я не стану урезать вашу жалкую стипендию!
Фиолетта снова яростно замахала руками за спиной ректора, и слушатели нехотя захлопали.
– А я-то надеялся на прибавку, – тихо посетовал один студент на ухо другому, и тут же провалился вместе с сидением.
– Вместо этого, – выдержав паузу, сообщил Ваол-ибн-Оод, – я заберу её всю!
Тут в нескольких местах отчаянно охнули, и с десяток студентов мигом скрылись во мраке.
– И знаете, на что я её потрачу? – голос ректора был полон насмешливого злорадства. – На подарки вам, глупенькие!
Фиолетта не знала, нужно ли тут хлопать, и на всякий случай решила подождать. Аудитория тоже застыла в бессмысленной надежде. Вытянув головы, студенты напряжённо уставились на повелителя. Ну а вдруг всё-таки случится что-нибудь хорошее? Не удалось ещё Ваолу изгнать из этих стен призрак сказочной веры в чудо…
– Я поставлю вам ёлки! – радостно воскликнул ректор.
И весь зал разом, не дожидаясь подсказки, яростно захлопал в ладоши.
– Да! Ура! Наконец-то! – раздавались студенческие крики, в которых явственно слышались боль и отчаяние.
– Много ёлок! – снова воскликнул Ваол и залился смехом под всеобщее обречённое ликование.
Но потом оказалось, что на много ёлок денег не хватит, поэтому решили поставить одну, но живую. Эта роль досталась преподавательнице с кафедры латинского языка – Тепелине, всем сердцем желавшей служить своему повелителю и не без основания опасавшейся, что её кафедру могут закрыть за ненадобностью.
Нарядившись в ёлочный костюм, то и дело незаметно перебегала она с место на место по тёмным коридорам, создавая иллюзию многочисленности новогодних деревьев. А по вечерам, оставшись с ректором наедине, торопливо семенила за ним по пятам в неуклюжем наряде, упрашивая его не закрывать кафедру и объясняя, что без знания латинского языка студенты не смогут ничего понять на лекциях профессора Валасала.
Ваола же тешило её подобострастие, и он, приняв надменный вид, неизменно отвечал:
– Я подумаю, но только если ты со мной поиграешь…
Тепелина пугалась, смущалась, но никогда не отказывалась.
Ректор отворачивался и начинал считать до десяти, а живая ёлка бежала прятаться, на ходу ненароком теряя иголки, ветки и прочие детали странного одеяния.
Так и стали ёлки символом студенческого отчаяния, безысходности и тщетной надежды, а Тепелина сделалась доверенным лицом Ваола-ибн-Оода. В причудливом наряде никто не узнавал её, поэтому она без труда могла следить за студентами и преподавателями и доносить потом своему повелителю обо всех замеченных нарушениях.
Досчитав до десяти, ректор злорадно напевал:
– Кто не спрятался – я не виноват! – и отправлялся блуждать по мрачным коридорам, на ощупь ища свою добычу.
Затаившаяся Тепелина пронзительно вскрикивала, когда Ваол внезапно выпрыгивал на неё из-за угла, а тот с тёмным восторгом восклицал:
– Ты лучшая ёлка, какую я когда-либо знал!
__________________________________
15 Анунах – верховный бог студенческой мифологии, правящий всей жизнью студента и вершащий суд. Милосердная Халява – его божественная супруга, покровительница и помощница студентов. Именно ей благочестивые почитатели возносят свои отчаянные мольбы из распахнутых настежь окон накануне экзаменов.
Глава IV. Мечты сбываются, а обстановка накаляется
***
Гремел гром, сверкала молния, открывались Врата Дуата [16], когда в пустой подземной аудитории некромант Валасал произносил чудовищные заклинания, колдуя над распластанным на высокой позолоченной кафедре забинтованным царственным телом. Профессору ассистировала облачённая в чёрную мантию Фиолетта, чью голову покрывала похожая на поварскую нелепая белая шапка [17].
Вдруг затряслись полые стены, доверху забитые черепами замученных студентов, раздался протяжный вопль, неземным светом озарилась аудитория, а потом во всём N-ском университете воцарилась тьма.
Произошло короткое замыкание.
– Оно живое! [18] – воскликнул профессор, воздев руки к потолку, а Фиолетта отвратительно захохотала.
Пробудившегося недоумевающего фараона в недобровольном порядке срочно подвергли всевозможным диагностическим и медико-профилактическим вмешательствам, а также поспешному принудительному обучению элементарным основам современной жизни.
Несчастный древний владыка, попавший в лапы безумных исчадий ада, был теперь в полной их власти и испытывал поистине нечеловеческие муки. Он громогласно взывал к богам из своей холодной темницы, вопрошая, за что же он так страдает. Ведь всю свою жизнь, столь нежданно оборвавшуюся в самом расцвете, он был хорошим, во-первых, и хорошим правителем, во-вторых. В-третьих, он был мудрым и справедливым. В-четвёртых – благочестивым и высоконравственным. А ещё он был во всех отношениях божественно прекрасен…
***
В связи со сверхсекретными научными работами обычных занятий в N-ском университете, естественно, не было, и только профессор Валасал по-прежнему читал свои нудные лекции в столь любимой им мрачной аудитории, расположенной в подвале.
На одной из таких лекций на последнем, самом верхнем ряду сидели опоздавшие на полчаса нерадивые студенты. Один из них спал, двое разговаривали, речами своими обижая вечно стремящуюся к знаниям соседку – прекрасную госпожу по имени Нофтенуна́х [19], которая пыталась выучить запутанные формулы и чудовищные в своей сложности схемы с непонятными символами, грезя о временах, когда ей, наконец, придётся сдавать зачёт по биологической алхимии.
Однако раздражающая болтовня ей мешала, и Нофтенунах, оставив своё занятие, обратилась к скучавшей рядом подруге Меритшупта́х [20]. Взор их пал на другую сидевшую вместе с ними студентку, поглощённую изучением древнеегипетских текстов – ту самую, которая однажды улизнула с ректорского собрания, а потом ещё выронила листочек с иероглифами и таким образом, пусть и невольно, была причастна к страданиям невинного фараона. Посовещавшись, подруги отвлекли её от привычного занятия и принялись искусно, подобно древнеегипетским мастерам, украшать её лицо с помощью разнообразных косметических средств, вываленных тут же в изобилии на парту.
Через некоторое время стараниями благостных своих прекрасных подруг Меритшуптах и Нофтенунах – да живут они вечно, озаряя землю светом своих ясных очей, – студентка эта приняла облик, достойный созерцания, и в перерыве вышла прогуляться в одиночестве по мрачному холодному подвалу. Вдруг услышала она доносящийся со стороны кафедры противоестественных наук, куда вели грязная лестница и тёмный коридор, величественный и прекрасный голос, на древнеегипетском языке [21] призывающий богиню Маат [22] или хоть кого-нибудь, кто вызволил бы царственного пленника из ужасной темницы. Студентка, не помня себя, помчалась на зловещую кафедру.
Голос доносился из кабинета Валасала, запертого на огромный железный засов. С неимоверным трудом справившись с тяжёлой ржавой задвижкой, отважная студентка распахнула дверь и… едва не лишилась чувств от увиденного.
Оказавшись в тесном тёмном помещении, тускло освещённом керосиновой лампой, она в изумлении уставилась на стоящего прямо перед ней фараона, словно сошедшего с одного из величественных рельефов древнего храма. Или с её собственного потерявшегося где-то рисунка, сделанного на скучной лекции…
Он был таким милым и таким несчастным, что студентке сразу же захотелось его обнять и пожалеть. К счастью, она знала, что прикасаться к фараону без разрешения категорически запрещено древнеегипетским законодательством.
– Да здравствует владыка Двух Земель [23]! Да воссияет Ра [24] в истине Маат! – выпалила студентка на древнеегипетском первое, что пришло в голову, и тут же смутилась, осознав, как, наверное, убого звучит её речь [25].
Глаза прекрасного пленника округлились.
– Ты знаешь мой язык, о милая открывательница дверей? – изумился он. – Как твоё имя, дитя?
– Э-э-э… – замялась студентка и после некоторой паузы торжественно молвила: – Меня зовут Анатрехе́т [26]. Я пришла, чтобы служить тебе верой и правдой.
Тут нужно пояснить, что, конечно же, её на самом деле звали совсем по-другому – как, впрочем, и её подруг Нофтенунах и Меритшуптах. Эти имена им, а заодно и себе студентка придумала сама, потому что была без ума от Древнего Египта. Буквально.
– Чудесная Анатрехет! – лучезарно улыбнулся очаровательный пленник. – А я – Кебехсенуфхоте́п [27], правитель Та-Мери́ [28], владыка Чёрных Земель и Большой Воды [29]!
– Прекрасный господин, – студентка упала на колени, трепеща от восторга и благоговения, – ужасные люди заперли тебя здесь, так позволь же мне стать твоей защитницей и помочь тебе выбраться из этого проклятого места!
– Милое, отважное дитя! – обрадовался Кебехсенуфхотеп. – Как изумителен твой лик, как отрадно слышать мне родной язык в этой чужой холодной стране! Как благодарен я всем богам за то, что ты пришла!
И тут случилось нечто ещё более невероятное. Фараон вдруг бросился к Анатрехет и крепко обнял её, словно лучшего друга, встреченного после долгих тысячелетий разлуки.
«Теперь я могу умереть счастливой», – подумала студентка, но тут же спохватилась, вспомнив, что сперва нужно спасти своего новообретённого повелителя.
– Ты мне кого-то напомнила, – с некоторым смущением объяснил Кебехсенуфхотеп, отпуская опешившую студентку, не смевшую пошевелиться, – но я не знаю, кого… Большинство событий моей прежней жизни отчаянно ускользают из моей памяти…
– О, это ретроградная амнезия [30], я про это читала, – встрепенулась Анатрехет и добавила с улыбкой: – Это пройдёт. Надо только выбраться отсюда…
И, взявшись за руки, фараон со студенткой побежали прочь с ненавистной мрачной кафедры, вперёд, к свободе, к свету.
***
– Ты, должно быть, голоден, о прекрасный господин, – вдруг воскликнула Анатрехет, когда они миновали мрачный коридор.
Метнувшись в аудиторию, где продолжалась лекция, она без объяснений забрала у одногруппников лучшие студенческие яства и принесла фараону, ожидавшему её под лестницей возле кафедры противоестественных наук.
– Вот, о владыка, присаживайся, отведай наше излюбленное кушанье, а потом мы с тобой снова двинемся в долгий нелёгкий путь.
Души Кебехсенуфхотепа и Анатрехет преисполнились счастьем, ведь они нашли друг друга после долгих скитаний в мире зла, лжи и насилия. Так оставим же их ненадолго вдвоём, пока они сидят под лестницей и едят нарезной батон с майонезом, на давным-давно забытом языке рассказывая друг другу обо всём на свете, и переместимся в совсем другое место.
***
На окраине пекулярной галактики [31] возле нейтронной звезды [32] на клочке газово-пылевой туманности [33] зазвенел ультразвуковой будильник.
– Проспали! Мы проспали! Вставайте, лодыри вы этакие, мы же опаздываем! – чьи-то тревожные невидимые волны возмущали пространство.
Включилось рентгеновское излучение, началось неясное корпускулярное шевеление в инфракрасном диапазоне.
– Быстрее! Смотрите на датчики! На уморительной планете, которую показывали в передаче «Сириус [34] и шуточки за 300», начинается блистательное представление-светопреставление! Лучшее вселенское шоу!
***
А в это время добрая волшебница, Допусков Выдавательница Морена с кафедры естественных наук, знающая тайны законов физических, вела беседу мудрую с прекрасной белокурой эльфийской королевой по имени Эллатиэ́ль с кафедры прямоугольных гадательных стёкол. Стёкла эти имели свойство особое: надо было смотреть на них через специальное сложное устройство оптическое, работающее в отражённом свете, и угадывать, что ты перед собой видишь.
Кто знает, предчувствие ли, научное любопытство или что другое толкнули их на этот поступок, но решили глянуть они на небо ночное сквозь стекло гадательное, предварительно гамма-излучением его обработав и в колориметр поместив [35]. И увидели они там картину страшную: амплитуда колебаний излучения пульсара [36] неизвестного изменилась необыкновенно.
Позвонила Морена друзьям своим в институт мифический на кафедру физики астрологической, где хаос ядерный изучают. Посмотрели друзья-астрофизики в телескоп свой космический и подтвердили расчётами точными предположение ужасное о беде неминуемой, на Землю надвигающейся. И объявили тогда астрофизики положение чрезвычайное, и вступили они в союз тайный, доброй волшебницей Мореной возглавляемый, чтобы вторжению космическому противостоять вместе.
***
На Южном полюсе ультраконсервативно настроенные местные жители, считающие себя потомками исчезнувших древних атлантов – переселенцев из мифической затонувшей Атлантиды, обосновавшихся в Антарктиде задолго до того, как она покрылась льдами, – начали проявлять небывалую религиозно-политическую (грозящую перейти в сейсмическую) активность. Глобальное потепление приобрело угрожающий характер, уровень воды в Мировом океане стал резко повышаться.
А по тёмному коридору, в котором, судя по запаху, кто-то недавно перевернул мусорное ведро, шёл умилённый древнеегипетский фараон, держа за руку восхищённую студентку Анатрехет, увлечённо рассказывающую ему гипотезу де Бройля [37].
– Стоять? Кто такие? – раздался вдруг суровый голос невесть откуда взявшегося нордического воина с топором в руках.
– Это фараон Кебехсенуфхотеп, пробуждённый профессором Валасалом по приказу ректора для того, чтобы стать предводителем армии Тьмы во время конца света, а я – его защитница и по совместительству студентка с вашего самого нелюбимого факультета, – отвечала Анатрехет.
Викинг опешил.
– Так вот что злодей Ваол-ибн-Оод задумал! – зарычал он. – Начинается Рагнарёк [38]! А я – воин Вальхаллы [39], именуемый Северный Мясник, держащий в страхе всю кафедру нордической физиологии и её окрестности, и я остановлю любого, кто ступит сюда без приглашения! Вы не пройдёте, исчадия Хельхейма [40]!
И викинг с топором набросился на фараона, всё это время сохранявшего величественное хладнокровие.
– Не-е-е-ет! Он хороший! – Анатрехет кинулась наперерез и стала колотить огромного воина кулаками, а тот старался отбиться от неё, не прибегая к помощи холодного оружия, потому что вся её группа ещё не сдала ему зачёт, а он не мог никому позволить так легко отделаться.
Фараон, до крайности возмущённый таким беспределом, решительно отстранил студентку от врага, намереваясь сойтись с ним врукопашную, но викинг, подавшись назад и замахиваясь топором со всей силы, поскользнулся на банановой кожуре и долбанул себе по затылку обухом. Потеряв равновесие от удара, он врезался головой в стену, с грохотом повалился на пол и затих.
Фараон со студенткой только и могли, что изумлённо хлопать глазами, глядя на распластавшееся на полу бездвижное тело преподавателя.
Кебехсенуфхотеп пришёл в себя первым. По правде говоря, ему никогда прежде не приходилось драться врукопашную, да ещё и с таким громилой, и он был несказанно рад, что судьба избавила его от этой необходимости.
– Ну, пойдём? – фараон как ни в чём не бывало взял Анатрехет за руку. – Ты, кажется, остановилась на том, что все частицы материи обладают волновыми свойствами, даже макроскопические объекты, у которых, однако, эти эффекты чрезвычайно малы и потому не наблюдаются.
– Точно, – с трудом выговорила студентка, – но… Мы же не можем его тут бросить.
– Почему нет? – владыка удивлённо изогнул бровь.
– Ну не знаю, надо оказать ему первую помощь, что ли, – студентка замялась.
Хоть она, стремясь душой в совсем иные сферы, ужасно тяготилась пребыванием в N-ском университете, но там, несмотря на злодейства и ужасы, всё-таки учили помогать людям. Правда, что именно надо было делать, она себе плохо представляла.
В недоуменном взгляде владыки мелькнула тень досады, и Кебехсенуфхотеп брезгливо пнул Северного Мясника ногой.
Тот застонал и махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
– Вроде живой, – облегчённо вздохнула Анатрехет.
– Скажи этому неуклюжему верзиле, – надменно изрёк владыка, – чтобы впредь не смел поднимать оружие на сына Ра и его защитницу, ибо, как видишь, божественная кара постигнет всякого, кто осмелится встать у нас на пути! Пусть сражается лучше с настоящим злом – Ваолом-ибн-Оодом и его приспешниками.
Анатрехет склонилась над полубессознательным телом и в точности перевела слова повелителя.
Немного подумав, она добавила:
– И поставьте всем зачёты.
Северный Мясник издал возмущённое нечленораздельное бормотание, а фараон со студенткой, не дожидаясь, пока он окончательно придёт в себя, побежали дальше по коридору.
***
С кафедры противоестественных наук доносились ужасные вопли, сотрясающие стены:
– Сбежал! – это Валасал, вернувшись с лекции, обнаружил пропажу.
– Сбежал! – бесновался известный непробиваемым спокойствием профессор, бросаясь на стены, топая ногами, разбрасывая, круша и топча всё, что валялось в тесном тёмном кабинете. Зажжённая керосиновая лампа, с силой отброшенная в угол, разбилась. К потолку мигом взметнулись языки пламени, вскормленные разлившейся горючей жидкостью. Некромант застыл в ужасе.
Вдруг отворилась дверь, и раздался суровый глас:
– Проклятый колдун, я знаю, какое зло ты пробудил! Отправляйся же к Хель! За Асгард! За Одина!
И началась битва не на жизнь, а на смерть. Всё смешалось, всё завертелось в пламени, а потом всё померкло в глазах профессора-некроманта.
***
Материя обретала форму. Гамма-кванты образовывали электрон-позитронные пары, которые затем аннигилировали [41]. Частицы и кванты полей взаимно превращались друг в друга. Сталкивались планеты. Рождались галактики. Вспыхивали сверхновые. Звёзды обращались туманностями. Ядерный Хаос за пределами упорядоченной Вселенной творил анархию.
А разумный поток частиц, которые, как и полагалось, обладали явственными волновыми свойствами, постоянно делились и объединялись вновь и были гораздо элементарнее известных современной науке, бороздил межзвёздное пространство.
– Отойдите-пропустите! Мы опаздываем на концерт! Вперёд!
___________________________________
16 Дуат – древнеегипетский загробный мир; традиционно изображался в виде свёрнутого в кольцо пространства, образованного согнутым телом бога Осириса.
17 Такие носят все студенты-медики на занятиях по анатомии, хирургии и некоторых других, где можно забрызгать чистенькие свежевымытые волосы чем-нибудь гадким.
18 «Оно живое!» («It’s alive!») – знаменитая фраза из классического фильма ужасов «Франкенштейн» (1931), снятого по мотивам романа английской писательницы Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818).
19 Что можно приблизительно перевести как «Прекрасная душа Нуна». Нун – в древнеегипетской мифологии первозданный океан хаоса, существовавший до начала творения мира.
20 «Возлюбленный „свет“ (см. далее) Птаха». Птах – древнеегипетский бог-творец, создавший весь мир силой мысли и слова. Иногда отождествлялся с первичным хаосом Нуном. Слог «Шу» является транслитерацией слов «свет», «воздух, ветер», «водоём, озеро», «тень». Также Шу – древнеегипетский бог воздуха.
21 Термин «древнеегипетский язык» некорректен с точки зрения лингвистики (поскольку никакого современного египетского языка не существует, а нынешнее население Египта говорит на египетском диалекте арабского языка) и используется здесь лишь для удобства повествования.
22 Маат – древнеегипетская богиня истины, справедливости, космического порядка и закона.
23 Две Земли – две объединённые части Египта, Долина Нила (Верхний Египет) и Дельта (Нижний Египет).
24 Ра – древнеегипетский бог солнца, царь и отец богов, неразрывно связанный с властью фараонов – своих сыновей, воплощений и наместников на земле.
25 В египетском языке гласные не отображались на письме, и предположения о его звучании сделаны на основе изучения значительно более позднего коптского языка и сопоставления с другими языками. Для произношения египетских слов в настоящее время принято «условное чтение», весьма далёкое от их истинного звучания.
26 «Знакомая с Анат (ом)». Анат – западносемитская богиня войны и охоты, почитание которой позднее распространилось в Древнем Египте; также сокращение от слова «анатомия», которым студенты-медики обычно называют этот предмет.
27 «Кебехсенуф доволен». Кебехсенуф («Возлияние своих братьев») – древнеегипетское заупокойное божество с головой сокола, один из астральных защитников, соотносимый с западной стороной.
28 Та-Мери – «возлюбленная земля», одно из самоназваний Древнего Египта.
29 Чёрные Земли (плодородные угодья берегов Нила) и Большая Вода (собственно великая река Нил) – аллегорическое название Древнего Египта.
30 Ретроградная амнезия – выпадение из памяти событий, предшествовавших нарушению сознания (в данном случае – отсутствию). Может наблюдаться при черепно-мозговых травмах, токсических, сосудистых, инфекционных и других повреждениях головного мозга. Нередко действительно имеет благоприятный прогноз с частичным или полным восстановлением памяти.
31 Пекулярная галактика (от англ. peculiar – необычный, особенный) – галактика, которая не может быть отнесена к какому-либо определённому разделу в классификации галактик Хаббла из-за своей ярко выраженной индивидуальности (в виде различных искажений структуры, формы и т.д.).
32 Нейтронная звезда – космическое тело с огромной плотностью и малым радиусом, состоящее преимущественно из нейтронов.
33 Туманность – состоящий из газа, пыли и плазмы участок межзвёздной космической среды, выделяющийся на фоне окружающего неба яркостью или темнотой.
34 Сириус – ярчайшая звезда ночного неба, расположенная в созвездии Большого Пса, с которой связаны мифы и легенды многих народов (и древних египтян в том числе), а также различные оккультные и псевдонаучные представления. В частности, по данным популярных новостных источников, некоторыми «экспертами» (sic!) было высказано предположение о том, что «первые фараоны прибыли с Сириуса» (что?!).
35 Колориметр – прибор для измерения интенсивности цвета или окраски раствора. Не утруждай себя поиском смысла в последовательности описанных действий, любезный читатель.
