Текст книги "Герой из героев. Дело привычки (СИ)"

Автор книги: Элтэнно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Обычный нищий!

– Странник, – тихо вставила Мишель, нехотя обратно подталкивая ко мне лист со своим портретом. – Тех, у кого нет дома, иногда зовут странниками.

– Так ты бард? – подпирая руками бока, грозно подошла ко мне мать семейства.

Вот мне и встретился в этом городе человек с непредвзятым взглядом. Интересно только за кого она меня приняла?!

– Если необходимо, то могу сложить песню. Но не более того, – честно ответил я. – Так что ваша дочь права. Я всего лишь странник… Странник.

Слово «странник» обожгло моё нутро приятным теплом. Как бы ни были правы боги, называя меня Предвестником, но мою суть отражало совсем иное слово. Мне не было заботы до их наивысших тревог, противостояний и смертных битв. Я, несомненно, любил власть, но ещё больше любил узнавать, изучать, познавать, видеть, чувствовать. И именно это и толкало меня беспрекословно выполнять поручения Тьмы. Служение ей лишало меня себя самого. И даровало мне самого себя. Ценнейший дар.

– Бродяга, – презрительно произнесла матрона. – А вырядился-то как вельможа какой!

– Простите! Не могу оправдывать всех ожиданий! – начал уже сердиться я. Прошло уже с полчаса, а дело, ради которого я сюда и спешил, не продвинулось ни на миллиметр! – И, собственно, мне хотелось увидеть именно мастера Гастона, а не развлекать всех историями о себе.

Возмущённо фыркнув, женщина подобрала юбки и направилась вверх по лестнице. Герда поспешила за ней, провозглашая, что намеревалась в чём-то там помочь. Мишель, скромно и виновато потупив взгляд, осталась подле меня.

– Я могу оставить себе рисунок? – наконец, набираясь смелости, спросила она. – Мне он очень понравился.

– Только хорошенько закрась надписи с другой стороны, – не стал возражать я.

Не век же за пазухой таскать не нужную уже вещь!

– Там что-то плохое написано? Я не умею читать.

– Да, – Мишель и так бы не прочитала иероглифы Тьмы, но ни к чему подобное было сообщать. – Именно так.

– Спасибо вам, Арьнен.

– Странник, – поправил её я. – Мне понравилось, как ты меня назвала. Это лучше прежнего имени. Намного правильнее.

– Это слово какое-то странное для имени.

– На то я и странник, чтобы быть странным!

Мы улыбнулись друг другу. Отчего-то Мишель стала нравиться мне, хотя она совсем не была в моём вкусе. Слишком юная, слишком наивная, слишком скромная, слишком темноволосая и темноглазая, но я вдруг испытал острое влечение, которое давно уже не испытывал. И эта девушка, по-женски улавливая изменившееся к ней отношение, вдруг покраснела да, перегибаясь через стол, быстро чмокнула меня в щёку, пока не вернулись вероятные свидетели её безрассудства. Наверное, стоило и воспользоваться моментом, шёпотом договориться о тайной встрече или просто взять её за руку и уйти, но я знал, что после она бы уже никогда меня не заинтересовала и предпочёл мимолётному наслаждению оставить в своей памяти впечатление, которое приятно время от времени смаковать. В мирах полно девиц для развлечений. Встретить бы ту, с которой захотелось бы чего-то большего… как с Эветтой.

Моё сознание и тело вдруг охватила необъятная глубокая тоска. Каким бы исключительно комфортным ни являлось собственное одиночество, люди, даже такие отшельники как я, не могли не испытывать тяги к совместному бытию. Мы зарождались при слиянии отца и матери. Развивались в женщинах, пока рождение не разлучало тела. И только потом росли в полной разлуке с другими людьми, чтобы жажда обрести единство с кем-то, в конце концов, превозмогла прочие желания.

I. 1. Пара пустяков. Глава 4

Глава 4.

– Кого мне там видеть? Зачем? – послышался с лестницы хриплый, скрипучий старческий возмущённый голос. – Я же всё равно слеп!

– Это тебя видеть хотят, дедушка, – с раздражением пояснила Герда. – С тебя будет достаточно услышать.

– Зачем, дочка? Я же не вижу звуков!

– Их слушают. Слушают!

– Кто слушает? Как глаза могут слышать?!

– Я предупреждала! – сурово обратилась ко мне матрона. – Мой отец совсем не в своём уме. Белая Леди вместе со зрением возвращала ему разум, но её давно уж нет. Так что на многое не рассчитывай, бродяга!

– Кто бродяга? У нас гости, Аннет? – беспомощно пролепетал старик. – Они купят мои тарелки? Я ведь на днях рисовал такой хороший сервиз…

– Это я, мастер Гастон. Арьнен. Вы меня помните? – внимательно оглядывая красильщика, произнёс я.

Тот не был сумасшедшим. Ему просто нравилось притворяться из-за увечья. Так оно становилось несущественным для него. Но подобное актёрство могло однажды и поглотить своего актёра.

– Кто Арьнен? Знакомый голос, но лиц нет. Ничего не вижу, как во сне. Пора спать… Зачем меня сюда привели?!

– Понял? – с укоризной сказала Аннет. – Ничего он тебе не расскажет… Только хлеб проедает старый дурень! Так что иди отсюда своей дорогой.

– Постойте.

Подойдя ближе, я бегло осмотрел глаза Гастона. Потеря зрения, пусть она и была старческим недугом, но всё же основывалась на болезни. Потому лечение Эветты и мало помогало. Ослабленный иммунитет вновь и вновь открывал дорогу примитивной инфекции. Побороть её было просто. Остановить новое появление – невозможно.

Условие нынешнего задания заставило меня добровольно остановить прохождение через себя потока смерти. Только глупец считает, что маги сохраняют в себе некий резерв. О, нет! Настоящая сила должна быть подобна бурлящей горной реке. Только тогда, когда отсутствуют любые запруды, возможно истинное величие. Во мне же там, где текла мощная жила, теперь скопилось тухнущее болотце. И я решил не дожидаться, когда оно превратится в болезненный нарыв. Я легко надавил кончиками пальцев на больные веки и выпустил из себя, как гной из раны, энергию.

«Да будет Тьма», – мысленно произнёс я привычную фразу, помогающую концентрации.

Согласно моей воле, энергия тут же приняла нужную форму. Сотворила то, что мне хотелось. И при этом я послушно не использовал тьму. Оказалось достаточно и простого стихийного воздействия. Источник болезни и так разрушился. Гастон моргнул ресницами под густыми бровями и удивлённо прищурил веки. Даже полумрак комнаты показался ему чрезмерно ярким. Я же, довольно созерцая результат, сделал шаг назад под ойканье всех женщин.

– Никак маг? Да ещё и целитель? – залепетала, нервно вытирая руки о передник, ошеломлённая вдовушка.

– Благодарение вам!

Герда стремительно бросилась передо мной на колени и поцеловала руку губами. К счастью, Мишель не стала перенимать дурной пример сестры полностью, а потому просто робко пробормотала слова благодарности. Я же едва дождался, когда ладонь освободят от хватки. У меня уже создавалось впечатление, что Герда вот-вот закончит со страстным поцелуем и приступит к каннибализму! Невероятно отвратительное чувство. Стоило невероятных усилий и чудес выдержки удержать инстинкты в узде и не пнуть девушку ногой. Пришлось представить, что та сродни некой змеи. Двинешься – так ещё и пустит в кровь яд.

– Вы узнаёте меня? – обратился я к ремесленнику, стараясь игнорировать остальных присутствующих. – Я Арьнен.

– Да-а, – протянул тот. – Заносчивый цыплёнок, который знает всё лучше всех! Я узнаю тебя. Хотя ты… Ты ведь должно быть его сын, да? Так похож!

– Нет. Это я и есть.

– Как?! Столько лет и, – воскликнул он, а затем резко остановил свою речь, вспоминая о том, кем я являлся. Понимая, что вокруг нас ненужные слушатели. – А ну прочь отсюда, негодницы! Мужчинам поговорить надо, а вы тут уши развесили!

Замахав руками, Гастон прогнал своё семейство на второй этаж. Затем, по-хозяйски оглядел помещение, и, налив себе отвара зверобоя, сел на лавочку у камина.

– Всегда любил здесь сидеть. Тепло… Только, когда не видишь, страшно, что какой уголёк вот-вот сожжёт.

– У вас лёгкий недуг. Пусть он и требует регулярной профилактики, но зато любой маг вылечить может.

– Я не стану обращаться в Орден. А кроме его служителей магов не осталось.

– Как желаете, – равнодушно пожал я плечами. Меня это не касалось. – Я Эветту ищу.

– Долго же тебя не было.

– Долго.

– Когда она объявилась, то я думал, что вот-вот и ты появишься. Готов был хоть на жизнь свою спорить! – усмехнулся старик. – Вы же всё так вдвоём были. Даром, что мурыжили меня своей историей про брата и сестру. А то не понятно? Я тогда слепым не был!

– Я ищу Эветту. Вы мне поможете?

– А потом до меня дошло, что ты всё же не явишься, – продолжил тот, шумно отхлёбывая отвар зверобоя и закашливаясь. – Только думал, что ты помер. Эветта много о тебе рассказывала. Часто вспоминала, но так мрачнела и угрюмо молчала, когда я спрашивал, что же с тобой приключилось, что вывод сам собой напрашивался… Так чего ты с того света-то явился не запылился, а, гость незваный?

– Я Эветту ищу.

– Я ищу Эветту, ищу Эветту. Заладил, как шарманка какая! – проворчал Гастон. – А она то тебя видеть хочет? Ты вон какой! Больше двух десятков лет прошло, а всё как безусый юнец! Как будто и пяти годков не прошло, как в Юдоль с мэтром-Алхимиком приехал. Небось, уже давно и не человек, а нелюдь какая!

Нелюдем меня называли часто. Особенно, когда узнавали, что я человек. Прямо‑таки как будто расписано где-то, как обязан себя вести представитель рода людского!

Может, и правда стоило бы уже провести ритуал обращения? Например, лишить себя единого облика, выбирая стезю призрака или многоликого полудемона. Или, напротив, провести слияние с каким животным, став зверочеловеком. Или лучше не с животным, а с кем поумнее? Силы и чутья меньше, зато химеры хитрее.

…Много на свете тех, в кого люди могли преобразиться. Наверняка, когда-нибудь меня стали бы называть в мирах и богом. Правда, понапрасну. К чему мне их обязательства? Черпать силу с такими ограничениями, обязанностями и ответственностью скучно. Нет. Людям достался великий дар свободы. Мне нравилось быть человеком! Им бы я и остался. Надолго. Может быть, навсегда. В конце концов, человечество считается во вселенных одним из примитивных видов. Мне хотелось доказать обратное. Однажды я получу великую власть и могущество, вопреки своей истинной природе!

Однажды, я стану говорить со своими Хозяевами на равных.

Крамольная мысль заставила меня вздрогнуть, и я всё же предельно честно ответил, стараясь донести до старика в лёгкой и доступной форме, что он не прав:

– Знаю. В это сложно поверить, но я живой, и я человек. Просто не такой как большинство. Они серая глупая масса без целей и идей. Мне же не только способность к магии дала больше возможностей, чем прочим, но и ум. Это мой талант быть гениальным и возвышаться в познании мироздания. Поэтому я и кажусь вам другим, мастер Гастон. Я совершен.

– Ну, да. Теперь я вижу, что ты Арьнен. Скромность и тактичность всегда были твоей отличительной чертой.

– Вы это произнесли как будто с упрёком.

– Твой талант такой яркий, что за скромностью его ну никак не спрячешь. Всё равно просвечивает и выступает наружу. Зачем только, скажи, такому совершенному человеку как ты Эветта понадобилась? Она же проще некуда… хоть и тоже очень… хм… чýдная женщина.

– Хочу видеть её, – вроде бы и солгал я, но слова оказались истинной. – Хочу вновь поговорить с ней. Ещё хоть раз.

Мой голос задрожал. Потому что это «хочу» кардинально не соответствовало приказу, который я взялся исполнить.

– Ошибки, – вздыхая, протянул старик. – Все мы их наиболее отчётливо осознаём, когда становится слишком поздно что-то исправить… Эветта ведь уже не та, что прежде, Арьнен. Она не просто познала любовь, но и была любима. Искренне. Она стала матерью. Стала чудом. Живым светочем в тёмном царстве. Вера в неё меняет людей, они обретают надежду в лучшее… хотя она до сих пор считает, что просто живёт своей жизнью и порою бывает немного добра к окружающим.

Я наконец-то осознал, из-за чего Эветту требовалось уничтожить. Она могла стать легендой. Её выбор светлых сил затрагивал многие интересы Тьмы. Они считали этот мир завоёванным без войны. И тут. Сопротивление. Символ противоборствующей стороны. Его следовало разрушить, пока он не набрал силу. Не осознал своих возможностей.

– Что тебе от неё нужно?

– Ничего. Только она сама.

Ложь не прозвучала. Мне действительно была нужна Эветта. И прозорливый Гастон, не почуяв на этот раз за словами большего смысла, мягко улыбнулся.

– Ты верно пришёл. Я знаю, где она… Эх! Сгинул же тогда сударь Алхимик на мою многострадальную голову!

Мы занимались сбором данных и их анализом, опережая график, но регулярно обновляемые результаты продолжали нещадно твердить – следовало провести измерения не с конца, а с начала лунного цикла и повторить их при следующем.

Наш мэтр, не особо горящий желанием на такой срок совершать противоправное действие даже со словесного разрешения самого главного лица Чёрной Обители, стал совсем хмурым. Но, наконец, отправил голубем весточку о необходимости продолжать исследование. Дозволение остаться с неофитами в городе тоже пришло быстро. Правда, мэтру о нём сообщили тайком из Храма. Птицы глупо летали по привычному маршруту, а заправляющему в городе Аналитику третьей ступени не хотелось давать знать присланным Орденом магам, что он в курсе чего-либо кроме развесёлой ярмарки и скорого прибытия королевича.

И всё же на этом положительные моменты и завершились. Едва горожанам стало известно, что их город намерена посетить особа царственной крови, как праздник и всеокрестная торговля переросли в сущий хаос. Губернатор, желая оказать максимальное гостеприимство и извлечь свою пользу, продлил ярмарку на новые две недели и устроил гулянья. Глашатаи провозглашали начало турнира на самого лучшего стрелка, мечника, барда и ещё много кого. Со всех деревень, покидая требующие забот хозяйства, стали стекаться желающие зрелищ. Людей понаехало так много, что даже по окраинным улицам было не протолкнуться. Наш учитель-Алхимик от переживаний стал частенько хвататься за сердце и на девятый день исследований, когда его похрамывающая смирная лошадь не пойми с чего понесла загородом словно дурная необъезженная молодая кобылка, рухнул наземь замертво.

Оба мы: и я, и Эветта, не единожды видели смерть. Будучи неофитами, мы вскрывали тела умерших и умирающих и даже умели создавать полуживых слуг из непригодных для обучения детей. Но теперь-то дело касалось самого мэтра! Поэтому мы растерянно спешились, походили вокруг бездыханного тела и уставились друг на друга, не зная, что делать дальше.

– Он мёртв, – начал я обсуждение, поднимая хладеющую руку трупа вверх. Та безвольно упала, едва мои кончики пальцев отпустили её. – Устав о таком ничего не говорит.

– Мэтр считал, что мы обязаны закончить исследование, – припомнила Эветта крайне неуверенным голосом. – Но как нам без него?

– Так же, как и с ним, – пожал я плечами. Увидев цель и смысл, дальнейшее стало лишь пунктами плана. – Лаборатория осталась, данные можно и так собрать. До этого мы делали это под его присмотром, конечно. Но вот и вся разница.

– Да, но…

– Что «но»?

– Нам же надо сообщить об его смерти. В Храм, наверное?

– Тогда они будут мешать исследованию, – возмутился я. – Нас непременно отправят обратно в Обитель!

– А иначе откуда взять деньги на жильё? – нахмурилась Эветта, озвучивая новое испытание. – Через четыре дня кончится этот месяц. А мэтр хоть и обсудил с мастером Гастоном новый срок аренды, но за него пока не оплатил.

Посмотрев на неё свысока, я присел возле мёртвого Алхимика и дотошно обшарил его одежду в поисках дельного имущества. Тощий мешочек, который мы уже не раз видели, мало способствовал материальному благополучию. Где-то наш учитель изрядно поиздержался.

Моя подруга ещё и подлила масла в огонь.

– А это уже воровство, Арьнен. Если об этом узнают, то тебе отрубят руку! И могут подумать, что ты ради денег и убил мэтра-Алхимика.

– Неправда. Я его не убивал!

– Знаю, но так могут подумать. Моему свидетельству не поверят.

– Надо избавиться от тела, – тут же решил я, пряча кошелёк за пазуху.

– И как?

– Можно сжечь.

– Останутся кости. Слишком много массы для испепеления.

– А если расчленить?

– Чем? Вроде бы у тебя нет при себе топора?

– У меня есть нож, – я гордо вытащил из небольшой поясной сумки ножичек, которым вырезал фигурки. Лезвие не превышало и десяти сантиметров, так что руки сами собой убрали его обратно. – Ну, или можно вернуться в город за чем получше.

– И пока мы это что-то разыскиваем, труп уже обнаружат. Это же тракт, Арьнен!

– Давай тогда отвезём его в сторонку?

Физическими силами ни она, ни я не обладали. Мэтр же только выглядел нормального телосложения. На проверку весил он не меньше какого десятипудового толстяка! Однако нам удалось перекинуть мёртвое тело через присмиревшую лошадку и отъехать куда подальше от возможных наблюдательных глаз.

– Может, мы его закопаем?

– Доставай лопату, Арьнен! – поддела меня Эветта. – Или опять только нож?!

– Знаешь, мы же будущие маги! – внезапно осенило меня. – Давай думать в соответствующем русле?

– У нас не хватит сил испепелить его! Мы ещё только теоретики!

– Не кричи так, – пресёк я глас истины. – Все теоретики однажды становятся практиками. В этом и смысл.

– У нас есть только свой собственный резерв. Или у тебя с живота исчезло клеймо, ограничивающее прохождение энергии?

– Это клеймо всего лишь замок. А для замка всегда есть не только ключ, но и…

– Отмычка! – догадалась она, заканчивая мою фразу.

Мы спешились. Я приподнял рубаху и уставился на место чуть ниже пупка, где шрамы образовывали симметричный узор.

Опущу тот долгий час, благодаря которому мы пришли к выводу, как же возможно обойти запрет, который ещё никому из неофитов не удавалось преодолеть. Скажу только, что решение оказалось неоднозначным. Мы не смогли придумать ничего лучше, нежели призвать демона-пожирателя, который бы наговорил с три короба опасных и не особо полезных подсказок как то осуществить. Ну, да и ладно! Всё равно мы его руководством пользоваться не собирались. Сожрёт демон отданное ему в дар тело мэтра и пусть убирается со своими двусмысленными подсказками куда подальше. Больше ничего и не надо!

Невероятным плюсом этой версии дальнейших действий служило ещё и то, что у нас имелась жертва. А, значит, и энергетические затраты ожидались минимальные. Поэтому мы восторженно принялись рвать с корнем траву, чтобы подготовить пригодное для заклинания место.

Логично предположить, что о призыве демонов мы имели хоть и большее представление нежели у далёких от магии крестьян, но далеко не совершенное. А никакой инструкции, хотя все вещи мэтра были осмотрены досконально, не нашлось. Поэтому приходилось полагаться на интуицию. И в первом шаге – очерчивании защитных границ, наше мнение сходилось. Второй – создание символа, обозначающего нужного нам низшего подвида демонов, тоже разногласий не вызвал. Но потом…

– Ты пишешь руны обращения в нежить. Кого ты там трансформировать собралась? – с презрением поинтересовался я.

– В древности полагались не на доскональный смысл. Трансформация – это переход из одного состояние в другое. Так что, по-моему, я рисую неплохой намёк, что мы ожидаем открытия врат.

– Прекращай, – я начал затирать ступнёй нарисованное. – Тут надо что-то более точное. Помнишь, как в книге Айзерца?

– Он описывал перенос материи с одного места на другое. Телепортацию. И с учётом трудоёмкости процесса мы перенесём мэтра на пару миллиметров. И только. Ни один демон на такое врата не откроет.

– Это лучший вариант.

– Только по-твоему мнению… Давай тогда уж руны призыва?

– Но мы знаем их только для телепатического вызова собеседника. Уверена, что у демона нет защиты от такого вмешательства в его голову? Что он захочет поговорить?

– А вдруг и захочет? Я вот иногда, когда слышу комариный писк, прошу комарика не подлетать ко мне.

– Потому что не ослабляешь щит. Вот тебя и бьёт искрами, когда он в твоём поле сгорает!

– Зато тогда и на мошек действует… И вообще, – обвиняющее произнесла она, – как-то ты пессимистично настроен.

– Нет. Рационально, – испытывая прилив воодушевления из-за возникшей идеи, я взял веточку и нарисовал на земле нечто, заставившее Эветту нахмуриться.

– Очень знакомо, но… Нет. Не понимаю, что это.

– Это руна изгнания, вывернутая наизнанку.

– Хм, – она задумчиво наклонила голову набок, затем оттопырила указательный палец и дорисовала несколько линий. – Думаю, символ потустороннего мира усилит значение. А если ещё и соединить вязь с обращением…

– С телепортацией, – перебил я, но получил лишь крайне упрямый взгляд в ответ.

– Будут руны трансформации.

– Телепортации.

– Изображай, что хочешь, но в этом кругу будут руны трансформации!

– А давай соединим их телепатическим призывом?

Моему мозгу так понравилась затея преображения рун, что остановиться в выдумках было сложно. Всё равно ведь из худшего только то, что ничего не сработает. У нас имелось не так много собственных сил. Мы могли лишь прошептать демону приглашение. Открывать врата сюда ему следовало самостоятельно.

– Вот так?

– Да. Давай так, – озвучил я согласие, глядя на выведенный ею завиток.

– Но силы нам всё равно не хватит. Если бы только ещё немного… Слушай! А чего мы так на количестве собственных сил то зациклились?

– Потому что это крайне важная составляющая. Если количество равно нулю, то и магия невозможна.

– Знаешь, вот когда ты говоришь такие вещи с таким серьёзным лицом, я понимаю, что это не сарказм. Ты действительно тупой!

– А как ещё ответить на твой примитивный вопрос? – обиделся я.

– Попробую объяснить, что имела ввиду. Человек не такой быстрый как лошадь. Не такой выносливый. И если он и лошадь начнут бежать бок о бок, то человек домой вернётся поздно, а лошадь может и вовсе заплутать без наездника. Но всё меняется, когда человек садится верхом. Он получает все преимущества. Что если нам поступить как-то также?

– Убийство коней даст силу, но она подходит только для весьма конкретных целей. Нам не подходящих.

– Я не предлагаю вариант получения энергии из жертвы, Арьнен! Моя мысль в другом. Что если нам не соединять силы? Что если я дам воспользоваться собой, как источником? Лишив себя возможности контроля, можно отдать больше. Ты можешь использовать и лошадей также. Капля в море, но порой и её не хватает.

– Да. Можно так и сде… Слушай! Помнишь, мы мельницу проезжали, и мэтр объяснял её устройство?

– Смутно, – честно ответила Эветта, которую механизмы никак не интересовали.

– Принцип рычага. Если его сотворить, то можно малым задействовать огромное. Без усилий.

– Интересно.

Процесс пошёл. И так как я не знал, как верно закончить «соединения шестерёнок», то замкнул их на бесконечность. Эветта немного поворчала, но, не придумав ничего лучше, оставила всё как есть. Так что, в конце концов, мы втащили в центр рисунка труп и, надрезая плоть, заставили течь кровь. Символика напиталась ею, как и вливаемой нами силой.

– Этим контрактом я призываю и связываю тебя, демон. Да будет Тьма! – закричал я.

Линии заискрили. Замерцали. И когда процесс дошёл до своего пика, то даже задымились. Однако, на первый взгляд, больше ничего не происходило. Только привязанные лошади забили копытами, зафырчали, да попытались вырваться. Но животным просто не нравилось собственное участие в магической манипуляции. Поэтому я уже даже успел невероятно расстроиться, как…

– Ай! – пронзительно взвизгнула Эветта, когда нас резко отбросило по разные стороны друг от друга.

Земля, очерченная кругом, вместе с трупом мэтра куда-то провалилась, и из этой дыры взвился по спирали ввысь самый настоящий столп силы, выглядящий как свечение яркого изумрудного цвета. Он бил словно гейзер, разрезая плоть мира.

– Эветта! – окликнул я подругу, но она неподвижно лежала у дерева. Наверное, ударилась сильнее меня.

…И как избавиться от ещё одного трупа?

Возникший вместо беспокойства за ближнего вопрос заставил меня похолодеть. Я не знал, что именно мы натворили, но понимал, что на второе такое сил уже нет. Если Эветта умерла, то стоит воспользоваться призванным потоком для избавления от второго тела. И от таких мыслей страх, который бы завладел более нормальным человеком, даже не подумал возникнуть. Мне отчего-то не пришло в голову и то, что сделанное превосходит даже важность исследования, ради которого всенепременно требовалось остаться в городе. Я просто побежал к дереву в намерении проверить состояние Эветты, попутно замечая, что изумрудное свечение не однородно. В нём мелькали искорёженные тела и лица людей и не людей, знакомых по облику животных и чудовищных тварей. Там были и силуэты страдающих растений. И повсюду растекалась такая невероятная мощь…

– Прорыв, – вдруг услышал я внутри своего сознания жуткие множественные голоса, заставившие упасть меня на колени, стискивая от боли пальцами виски. Ни один из них не повторялся по звучанию. Мерзкому звучанию. От звуков мозг будто разжижился, и теперь его поедали личинки, выдирая плоть крошечными острыми жвалами.

– Мальчик разорвал завесу…

– Изломил поток…

– Человек. Какой-то человек!..

– Кто он?…

– Я вижу его прошлое…

– Я вижу вероятные изгибы его судьбы…

– Сильный. Опасный. Сила не выжигает его разум. Он сможет контролировать её…

– Хороший служитель…

– Опасный отступник…

– Разрушить этот мир? Начало положено…

– Ещё важен. Ещё нужен. Живой…

– Осторожнее. По-прежнему слышит…

– Забвение…

Я обнаружил, что стою на коленях и истошно кричу. От осознания крик прекратился, хотя челюстям пришлось помогать закрыться рукой. Мышцы лица словно свело. Ноги подкашивало, но подняться мне удалось. На месте потока теперь находился только призрачно-серый песочек, похожий на пыль.

– Эветта, – наконец-то доковылял я до девушки.

Ожидать хорошего не приходилось. Наши лошади превратились в смердящие трупы. Ветер прекрасно доносил запах разложения. Возле них даже отчего-то вился рой огромных мух, хотя смерть едва наступила. Их смерть. Эветта была без сознания, но определённо ещё жива. Я почувствовал слабый пульс на шее, а потому перевернул её с живота на спину. С носа и рта тут же потекли плотные сгустки крови. Попытка обтереть кожу подруги платком прошла неудачно. Возникли только ало-бурые разводы.

Мне отчего-то захотелось плакать. Сердце и душу скрутила некая тоска, но грусть быстро переросла в свирепую ярость, едва я начал задумываться, какой бы стала моя жизнь без Эветты. Кто бы ещё так потакал всем моим прихотям? Я не мог жить без неё. Просто не мог!

– А ну приходи в себя. Немедленно! Я один не закончу исследование до конца следующего месяца!

Злость принесла решение. Палец написал на лбу руну здоровья. Мне не особо давалось целительство и восстановление, но напитавшая тело мощь гейзера позволяла игнорировать собственное несовершенство. И всю эту энергию я вложил в одно единственное действо. Эветта задрожала. Закашлялась. А когда я стал пуст, открыла глаза.

– Арьнен, – прошептала она. И я испытал радость, от которой на моём лице появилась идиотская улыбка. – Что произошло, Арьнен?

– Нас откинуло силой врат. Ты ударилась о землю.

– Лицом, да? Голова трещит. Нос сломан?

– Нет. Всё в порядке.

Ни к чему рассказывать, что в её теле не так давно не было ни одной целой кости. Произошедшее было тайной. Моим сокрытым знанием.

– Вроде да, – согласилась она, ощупывая себя. – А что мэтр?

– Демон его сожрал. Сказал, что руны его больше ни к чему не обязывают, а нарисованная нами защита никуда не годится. Так что он убил лошадей и исчез.

– Я многое пропустила.

– Да. И поскольку мне пришлось разбираться со всем самому, то с тебя собрать всю поклажу. И отмой лицо, когда доберёшься до воды!

Она не стала возражать. Я же подошёл к месту «призыва демона» и положил ладонь на серый песок. Он оказался очень сыпучим и мягким. Рука тонула в нём, как в мелкой крупе. Подсознание вовсю верещало об опасности. Так что, не став затягивать с экспериментом, я благоразумно заложил пятно ранее вырванным дёрном. Он тут же завял и пожух.

– Без лошадей станет неудобно добираться до жилы, – грустно сказала Эветта, поправляя сумки. – Это будет долго. И тяжело.

– Придётся купить новых.

– А деньги? Их хватит?

– Вчера у Гастона купили те вазы, которые я разрисовал. А он их только выставил.

– И что?

– Деньги можно заработать.

– Ладно. Думаю, я тоже могу что придумать.

– Думай. А сейчас пошли к жиле.

– Ты чего?! – возмутилась Эветта. – Я эти сумки туда ещё донесу, но никак не обратно! Нам нужно в город.

– Тогда иди в город, а я к жиле.

– Ещё чего! Это и моё исследование тоже.

Вернулись мы в Юдоль только перед самым закрытием городских ворот. Привыкшие за девять дней к нашим утренним отъездам и вечерним возвращениям стражники поинтересовались, где ж потерялся Алхимик. Эветта мило им улыбнулась, рассказав глупую небылицу о внезапном вынужденном отъезде учителя. Ей отчего-то поверили, и мы вернулись в дом Гастона.

И сколько ни бродили после маги, изучая внезапно возникшую «природную аномалию», наше деяние осталось тайным, а потому абсолютно и полностью безнаказанным.

– Ты верно пришёл. Я знаю, где она… Эх! Сгинул же тогда сударь Алхимик на мою многострадальную голову!

– И где же Эветта?

– А где мои краски?

– Что? – не понял я.

– Ты всё об одном, так и я так же буду! – злорадно произнёс вредный старик. – И покуда красок не будет, то и молчок. Вот!

Гастон набрал в рот воздуха и надул щёки.

– Да откуда ж я их возьму?! У меня лаборатории нет, как в прошлый раз.

– А это уже не моё дело, – всё же заговорил мастер. – Моё дело семью кормить. Пока глаза видят, надо рисовать больше. И если кисти хранятся, то краски всё. Кончились.

– Мастер Гастон…

– Я жду свои краски, малец!

С его упрямством спорить было бесполезно. Так что я резко поднялся и сделал несколько шагов по кухне, пытаясь унять внутреннюю ярость. Честно! Настроение было таким, что впору к пыткам приступать, но нечто меня ещё сдерживало, заставляло придерживаться цивилизованности. Наверное, этим чем-то являлось нежелание и в родном мире нелюдем прослыть.

… Или, стоило признать, что я по-прежнему по-мальчишечьи побаивался сурового нрава мастера?

Уголок рта Гастона дёрнулся вверх, давая понять, что он сейчас довольно усмехается.

– Ладно, – взглянув за окно, я решил проявить редкое для себя миролюбие. Тем более, что торговцы ещё не закрыли свои лавки. – Будут вам краски. Пойду и вернусь с ними.

– Вот пойди и вернись с ними, – согласился нахал.

Я вышел с кухни в бывший торговый зал и опомнился. Стоило переодеться и без промедлений. Всё равно женщины пока находятся наверху. Так что, зайдя в закуток, я стянул с себя чёрно-серебряные рубаху и штаны.

– Ой! – воскликнула Мишель, краснея.

И как она так бесшумно научилась по лестницам спускаться? Лучше бы обладала умением стремительно отворачиваться!