Текст книги "Чувства и искупление (СИ)"
Автор книги: Эллариан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Она сглотнула, выставив руки вперед, и аккуратно с идеальной точностью заставила металлический кувшин со столика короля летать, словно пушинку. А затем, посчитав, что безобидного представления недостаточно, Рея с особым рвением и мстительностью выплеснула из носика воду, которая облила ковровую дорожку и почти коснулась безупречно чистых туфель Радмира. Фабиан заметно побледнел, в то время, как монарх оставался невозмутим. Рея незаметно спрятала руки за спину, чтобы не привлекать лишнее внимание, потому что магия заискрила на кончиках пальцев, вызывая слабое жжение. Такая реакция от использования сразу двух стихий появилась у нее впервые.
– Kiar, dor tarlan. Zel anda rinam,[5] – Радмир тяжело поднялся с трона, заваливаясь на бок, и к нему сразу подбежали двое гвардейцев.
– Varicunaizortop, dor sivin taliar nalis,[6] – обнадежил его директор, пытаясь оправдаться.
– Martallor naveks, Fabian. Vorkalis,[7] – хмуро выдал король и, хромая, покинул зал.
Рея скептически скривила губы, подозревая, что мужчины не погоду за окном обсуждали. Фабиан будто оцепенел, пригвожденный к месту грузом взваленных королем обязанностей, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев, а затем в приказном тоне сказал Рее следовать за ним обратно в экипаж.
Коридоры проносились перед ее глазами даже быстрее, чем когда она только шла в зал на аудиенцию к королю, и девушку мучили вопросы. Зачем директор доложил Радмиру о ее даре? Почему короля заинтересовала новая сила обычной студентки? Фабиан несся вперед, подстегиваемый негодованием и гневом, – эмоциями, которых девушка никогда не замечала за ним, – и переполненный яростью директор выглядел пугающе непредсказуемо. Рея едва поспевала за мужчиной, мысленно оставаясь на чеку и опасаясь, что еще может сотворить раздосадованный обезумевший маг. Прямо у выхода ее привлекла серебряная статуя Лорелеи, которая заботливо тянула к ней руки, и девушка проводила скульптуру долгим завороженным взглядом.
Они сели в экипаж на те же места, и Фабиан не проронил ни слова, пока повозка везла их к школе. За окном сгущалась тьма, к которой старательно присматривался директор, и Рея в который раз взывала к Роланду, предчувствуя всем своим существом проблемы и неприятности.
Когда повозка остановилась, девушка с облегчением вылетела из нее, собираясь покинуть общество директора навсегда, но он цепко остановил ее, предвидя бегство студентки. Рея с силой сжала челюсть, чтобы не выдать в адрес Фабиана ругательств, и настырно вырвала руку из его хватки. Директор не выразил недовольства и, удостоверившись, что у девушки нет желания бросать его в реку, отдал кучеру несколько монет и поманил ее за собой.
– Не торопитесь уходить. Мне нужно обсудить с вами важное дело, – в его голос вернулась привычная холодная вежливость, и Рея, пересилив себя, снова пошла за ним. Она надеялась, что просьба директора станет в жизни последним важным делом, связывающим ее с ним.
В кабинете Фабиана почти ничего не поменялось с ее недавнего визита, и мерно отстукивающие время часы в разных местах комнаты вместе с шорохами артефактов вновь породили в груди девушки опасения и панику. Уильям же вел себя беззаботно и спокойно, как ни в чем не бывало, и сел на свое излюбленное кресло, любезно предлагая Рее чай, от которого девушка мгновенно отказалась.
– Присядьте, Рея, – Уильям указал на стул рядом с его столом. – Разговор будет долгим.
Она прошла к отведенному месту на негнущихся ногах и села на край стула с дрожью в коленях, но упорно держала спину прямо, чтобы не потерять лицо. Инстинкты кричали о надвигающейся буре, но Рея, собрав волю в кулак, смело ожидала ее, чтобы дать отпор. Какие бы слова не сказал директор, она выслушает его с достоинством.
– Я знаю, что с недавних пор преподаватель артефакторики испытывает к вам нежные чувства, – Фабиан предупреждающе вытянул ладонь, видя, как Рея открыла рот, чтобы возразить. – Не отрицайте. Все становится ясно лишь по одному его взгляду на вас.
– Я больше не его ученица. Он не делал ничего противозаконного, поэтому вам не в чем его обвинить, – первой реакцией девушки оказалась защита.
– В том, что Роланд вел себя достойным образом, я не сомневаюсь. Вопрос состоит в другом, – без тени негодования ответил Уильям.
– И в чем же? – Рея нахмурилась, ожидая от директора чего угодно.
– Его чувства могут помешать моим планам.
Рея непонимающе посмотрела на директора, пытаясь отыскать в его глазах следы безумия, но он с привычным спокойствием перебирал перьевые ручки в ряд.
– Он навсегда останется адептом темной магии, Рея. Ваша любовь ослабнет под натиском осуждения, и вы пожалеете, что связали свою жизнь с ним, – проговорил директор с участием в добродушном голосе.
– Этого не случится, уверяю вас, – резко бросила девушка.
– Вы так уверены? – губы Уильяма тронула снисходительная улыбка.
– Вы не сможете убедить меня отказаться от него из-за какого-то глупого мнения окружающих, – Рея продолжала стоять на своем.
– Что ж, это я тоже предвидел.
Фабиан разочарованно вздохнул, вставая из-за стола и подходя к стеллажу позади себя. Он быстро отыскал нужную книгу, осторожно вытаскивая старый потертый фолиант с полки, и, смахнув многовековую пыль, положил ее на стол перед Реей, ничего не объясняя.
– Что это? – спросила девушка, тщетно пытаясь прочесть название книги на незнакомом языке.
– Я не предполагал, что ваша с ним связь зайдет так далеко. Что ж… – Фабиан проигнорировал ее вопрос, вновь опускаясь на кресло и хмурясь, словно раздумывая над чем-то. – Вижу, что договориться с вами иным способом будет сложно, или, скорее всего, невозможно. Вам все равно, что я сделаю с вами, но вы не допустите, чтобы я причинил вред ему. Не так ли?
– Вы не посмеете, – ощетинилась Рея, резко вставая и колдуя в ладонях водяные сферы.
– Вы не оставляете мне альтернативы, – пожав плечами, сказал директор, пресекая своей магией огня атаку девушки. – Я могу уничтожить Роланда, опровергнув сказанные мною слова в его защиту на суде. И тогда самым благоприятным исходом для него станет смерть.
Рея обессиленно села обратно, судорожно принимая поражение. Холод медленно проникал в душу, завладевая мечтами и надеждами, связанными с Роландом, и счастливые воспоминания покрывались коркой льда. Ее мир вновь разрушили обстоятельства, снося все на своем пути, и на руинах тлел лишь огонек отчаяния и безысходности. Лучше бы она умерла в лазарете, глядя на белоснежный искрящийся снег за окном, когда рядом находился Роланд, а не сгорала теперь от боли очередной потери заживо.
– Чего вы хотите от меня? – вымученно спросила Рея надломившимся голосом.
– Вы должны исчезнуть из его жизни. Чтобы он забыл все, что связано с вами, словно вас никогда не существовало, – страдания Реи не тронули Фабиана ни на секунду.
– Вы хотите стереть ему память обо мне? – Рея взглянула на директора затравленным взглядом загнанного в угол зверя.
– Мне он этого не позволит, но вы… Вам он доверяет.
– Но как? Разве возможно стереть память, когда владеешь только магией стихии? – глухо спросила Рея.
– С помощью темной магии – да, – добродушно ответил Фабиан, мысленно ликуя. – Я вас научу.
– Он заслуживает счастья, – с мольбой в голосе отозвалась девушка.
– Я не против его счастья, но только после того, как он исполнит свое предназначение и сделает то, что должен.
– Для чего вы его используете?
– Вас это не касается.
Рея не имела ни малейшего представления, как поступить правильно и по совести, потому что последствия любого выбора превратят ее жизнь в ад. Если она расскажет о разговоре с директором Роланду, и они все-таки останутся вместе, то артефактора ждет суд и верная смерть. Если же она подчинится директору и сотрет Ротманту память, то отречется от него навсегда, и, возможно, больше никогда не увидит. И то, и другое разорвало бы ее сердце на куски, но какой исход лучше для Роланда?
– Взгляните на книгу, – прервал ее мысли Фабиан.
Девушка стеклянным взглядом посмотрела на потрепанный фолиант, даже не прикасаясь к нему и не выражая никакой заинтересованности. На мгновение ей показалось, что нарисованное на книге море двигается, но не придала этому значения, списывая увиденное на опечаленное горем воображение.
– Очень зря, потому что я знаю историю вашего происхождения, – директор умело бросил наживку, и Рея успешно попалась на крючок.
Она встрепенулась, но глаз на Уильяма не подняла. Ненависть к нему перебивала другие чувства, и ей меньше всего хотелось видеть директора.
– Ваша мать была нимфой, которая жила в море, – без предисловий начал рассказ Фабиан. – Ричард встретил ее, когда находился в очередной командировке в Лимрании и пытался пробить совместный с Арривией законопроект. Нереиды редко выходят к людям, но на берегу Лунного моря ваш отец все-таки познакомился с ней. Они полюбили друг друга, потом родились вы, и Дера покинула море, чтобы жить вместе с Ричардом.
Рея вся обратилась в слух, ошеломленно запоминая каждое слово, сказанное директором. Она не успела отойти от навязанного ей ультиматума, как за ним последовала правда о матери, которая любого повергла бы в шок.
– Нереиды не должны колдовать вне своей стихии, и Дера умерла именно от этого. Сам брак был недопустим, поэтому отец стер почти все ваши воспоминания о матери из соображений безопасности. Дети от нимф редкость, потому что большинство из них не выживают или умирают в раннем возрасте. Технически сила вашей матери не предназначена для человеческого тела, поэтому у вас появлялись раны от магии. Это не болезнь, а особенность вашего организма, – объяснял Фабиан, откинувшись на спинку кресла.
– Значит я все же умру? – в ее голосе даже промелькнула надежда, потому что в своей смерти Рея видела единственный выход.
– Нет. Я отправлю вас туда, где вы сможете взять магию под контроль, потому что вне воды она становится неподвластной. Вас научат не только управлять двумя стихиями, но и другим важным мудростям.
– А как же отец? – бесцветным голосом спросила Рея.
– Ваш отец уже в курсе.
Ее теперь мало волновала будущая судьба, поэтому Рея с удовольствием отправилась бы хоть на край света, лишь бы не чувствовать боль в груди. Мир оказался не черно-белым, как она думала, и, чтобы спасти жизнь любимого человека, ей придется предать его.
– Я могу идти? – Рее хотелось сбежать из кабинета как можно скорее, но она стойко держалась из последних сил.
– Да, ступайте, – Уильям кивнул, пододвигая фолиант ближе к девушке. – Можете взять книгу. В ней вы найдете все ответы.
Рея медленно поднялась, дрожащими пальцами хватаясь за фолиант, и, глубоко вздохнув, прошла к выходу. Собственные шаги казались чужими, настолько неуверенно они звучали, и голова болезненно закружилась, вызывая тошноту.
– Вы сделаете то, о чем я прошу, Рея. Ведь жизнь Роланда для вас важнее, чем ваше разбитое сердце? – с улыбкой спросил директор, когда Рея взялась за ручку двери.
Она не ответила, молча выходя за порог и переходя на бег, когда дверь позади нее захлопнулась. Непролившиеся слезы застилали глаза, и Рея не понимала, куда ведут ее ноги, но продолжала бежать все дальше и дальше до сбитого дыхания и горящих огнем легких. Она очнулась на третьем этаже возле кабинета преподавателя артефакторики, и, не узнавая себя, завыла, словно раненое животное, и ее сдавленный крик разнесся по пустому коридору. Едва держась на ногах, Рея прислонилась затылком к холодной шершавой поверхности стены и обессиленно сползла вниз, снова оставаясь совершенно одна в большом и жестоком мире.
Здесь она обрела долгожданное счастье. Здесь у нее его и отобрали.
[1] Ее учил Роланд? (древнеаррив.)
[2] Да, мой король (древнеаррив.)
[3] Это видно (древнеаррив.)
[4] Пусть покажет, что умеет (древнеаррив.)
[5] Хорошо, но недостаточно. Этим войну не выиграть (древнеаррив.)
[6] Ей не хватает опыта, но есть и другие талантливые студенты (древнеаррив.)
[7] Мое терпение на исходе, Фабиан. Поторопись (древнеаррив.)
Глава 12. Выбор
Фабиан обучал Рею проникать в чужое сознание вплоть до возвращения Ротманта и окончания учебного процесса в Тенебрусе, и, если в первые дни темная магия едва поддавалась ей, то спустя несколько долгих тренировок директор обнадежил девушку в том, что она готова. Вступить на путь саморазрушения стало для Реи тяжелым испытанием и непростым выбором, но перспектива причинить Ротманту боль в процессе лишения его памяти о ней казалась еще хуже. Она не хотела нанести вред Роланду отсутствием правильных навыков, которые превратили бы мозги артефактора в кашу, поэтому внимательно слушала Уильяма и четко следовала его указаниям. Даже если это ломало ее изнутри.
Из книги, что дал директор, Рея с помощью словарей поняла, что мать практически бессмертна, потому что является божеством, и ее гибель – непредвиденное обстоятельство. Наличие в себе лимранийской крови и удивительных способностей не помогло сгладить образовавшуюся дыру в груди и чувство утраты, которое навалилось на девушку как снежный ком. Собственное происхождение шокировало лишь в начале, а после осталось множество вопросов, почему отец не рассказал ей правду и зачем скрывал от нее истину столько времени.
Она думала о том, как жить дальше, но будущее потеряло всякий смысл, потому что в этом будущем не было места для него, и расставание с Роландом разбивало сердце девушки вдребезги. Будь отец на ее стороне, Рея без сомнений обратилась бы к нему за помощью, но она четко осознавала, что Ричард Уайт первым посадит за решетку темного мага, ускользнувшего от него десять лет назад. Чудес не существует, потому что жизнь жестока и несправедлива, поэтому Рея надеялась только на себя и на то, что там, куда ее отправит Фабиан, она станет сильнее и вырвет из лап директора Роланда без негативных последствий.
Лишь эта мысль придавала ей сил, хотя всякое событие потеряло для девушки яркие краски. Она выполняла последние школьные дела на автомате, избегая любых вопросов однокурсников, в том числе Эбби, и боялась, что не справится с задачей, как только увидит Роланда, поэтому на ужин в честь окончания долгой и изнурительной девятилетней учебы шла как на каторгу. Счастливые выпускницы в красивых нарядах с дипломными свитками и грамотами мелькали перед глазами, оставляя на душе неприятный осадок, ведь для Реи предстоящий праздник олицетворял добровольную пытку. Но, дабы усыпить бдительность Роланда, Рея заставила себя надеть обычный летний сарафан на тонких бретельках глубокого синего цвета, больше не скрывая своих шрамов. Ведь артефактор слишком проницателен, чтобы не обратить внимание на то, как она выделяется в пестрой нарядной толпе учениц в обычных школьных брюках и рубашке. Она спустилась в обеденный зал вместе с Эбби, сжимая в руке его чувственное послание в стихах, оставленное в библиотеке, и мечтала провалиться сквозь землю.
«Я брел во мраке много лет,
Но ты явилась, словно свет.»
Ей удалось спрятаться за спинами своих однокурсников, пока она усаживалась за стол, но цепкий пронзительный взгляд буквально пожирал ее кожу. Рея чувствовала его на себе, но не решалась поднять глаза и встретиться с серыми омутами, которые в один момент заставят ее передумать.
Богато накрытый стол и изобилие блюд девушка расценила как пир во время чумы, поэтому не притронулась ни к одному угощению, словно моря себя голодом за слабость характера. Вокруг все веселились, смеялись, рассказывали истории из совместной школьной жизни, а Рея вспоминала весь прошедший год и думала, что собственную смерть ждала с меньшим сожалением и скорбью. Она обессиленно прикрыла глаза, когда Фабиан начал торжественную речь как всегда с загадочным и скрытым подтекстом, и в какофонии звуков ей померещился голос Роланда. Она решилась посмотреть на него. И пропала.
«И я считаю дни до встречи,
Твой взор и облик безупречны.»
Рея пыталась дышать глубоко, загоняя в себя воздух, но он будто плавился вокруг вместе со свечами, и оттого простой вздох казался невероятно сложным усилием. Голова закружилась от недостатка кислорода или от переполнявших эмоций, и девушка, не выдержав давления, сорвалась с места, подгоняемая страхом и тревогой. Она пошла прямиком в Зал собраний, потому что знала, что только там ее никто не потревожит, а оказаться в одиночестве для нее было жизненно необходимо.
Привычное помещение для тренировок встретило ее насмешливым отблеском свечей, которые Рея одним резким взмахом погасила потоком воздуха почти полностью. Она дала волю слезам, ощущая себя слабым бесхребетным существом, которое не в состоянии защитить даже любимого человека, и чем ближе Рея подходила к зеркалам, тем сильнее ненавидела отражение в них. Приблизившись к самому широкому из них, она вперила разочарованный взгляд на девушку, смотревшую на нее по ту сторону отражения. Рея совсем не узнавала ее, потому что вся неиссякаемая храбрость и бесстрашие темноволосой куда-то улетучились, уступая место бессилию и злобе на саму себя. Она зарыдала сильнее, опускаясь на колени, и отчаянно закричала, ударяя по зеркалу кулаком и разбивая поверхность на мелкие кусочки, чтобы переключить душевную боль на физическую. Капли крови упали на сарафан, пачкая синюю ткань, и Рея пустым взглядом уставилась на израненную руку, но рубиновая жидкость не вызвала в ней никаких эмоций.
Слегка пошатываясь, она с третьей попытки смогла встать на ноги, и, собрав волю в кулак, на негнущихся ногах направилась в кабинет преподавателя артефакторики, чтобы сделать то, о чем просил ее Фабиан. Чтобы спасти Роланда от самой себя.
***
Рея не явилась ни в назначенное время, ни через час после него. Она так резко исчезла из обеденного зала, что Роланд за непринужденной беседой с коллегами потерял ее из виду, а когда спохватился, то место девушки за столом уже занял кто-то другой. Он переживал, не случилась ли с ней беда, потому что на празднике Рея вела себя странно, и уже несколько раз справлялся у Маргарет, не появлялась ли девушка у нее, но лазарет пустовал и крыло курса тоже. Роланд снова обошел комнату, нервно откидывая пряди со лба и то и дело отпивая горький виски, и, наплевав на все правила и устои, принял решение отправиться на ее поиски в тот момент, когда раздался робкий стук по дереву. Он буквально подлетел к выходу, рывком открывая дверь, и едва не зарычал от злости, когда увидел невозмутимое лицо девушки.
– Где ты была? – процедил Роланд, нахмурившись.
– Я… – Рея растерялась на мгновение и решила выбрать самое неправдоподобное оправдание, – упала.
– Упала? – мужчина изогнул бровь от изумления.
– Да. Когда бежала к вам, – она неопределенно и быстро показала затянувшиеся мелкие ранки на руке и обошла мужчину, чтобы устроиться в кресле, словно ничего серьезного не произошло.
– Почему ушла с праздника? – спросил Роланд, закрывая дверь на засов и провожая девушку недоверчивым взглядом.
– Там было слишком душно, – Рея не лгала. Толпа действительно давила на натянутые нервы.
– У тебя случился приступ? – Роланд обеспокоенно подошел к ней, осматривая сидящую девушку с ног до головы.
– Нет, просто не люблю скопления людей, – Рея небрежно махнула рукой и слегка улыбнулась.
– Не делай так больше, – вздохнул Роланд, устало потирая переносицу.
Рея виновато закусила губу, с упоением следя за каждым движением мужчины, который, подойдя к своему столу, выудил из шкафчика темную упакованную бутылку. Мужчина исчез в своей спальне и вернулся с хрустальным бокалом, настолько изящно и искусно сделанным, что Рее показалось, будто он старше нее.
– Вина? – спросил Роланд, уже не чувствуя никаких угрызений совести, потому что Рея более не его студентка.
– Да, спасибо, – согласилась Рея, посчитав, что алкоголь для храбрости не помешает.
Она поерзала на кресле от предвкушения, наблюдая, с какой легкостью Роланд откупорил пробку бутылки и налил в бокал рубиновую жидкость, напоминавшую кровь, которую Рея отчаянно старалась смыть с рук несколько минут назад. Он вел себя расслабленно, тихо радуясь встрече, потому что все его мысли в вынужденной командировке крутились вокруг нее. Она с благодарностью приняла протянутый ей бокал и отпила несколько глотков сразу, смакуя ягодный вкус и довольно облизываясь, чем вызвала на его губах мягкую улыбку.
– Поздравляю с окончанием школы. Разумеется, экзамены ты сдала не так превосходно, как это сделал бы я на твоем месте и в твои годы, но чтобы стать королевским чиновником, как ты и хотела, полученных результатов вполне достаточно, – Роланд опустился на свое кресло и поднял свой граненый стакан с виски, делая глоток, обжигающий горло. – А ведь в наше время школ магии не существовало и в помине.
Он открыто издевался над ней, и Рея с горечью подумала, как сильно ей будет этого не хватать. Она опустила глаза, тоже делая глоток, но Роланд расценил ее жест как показную обиду на его едкие комментарии.
– Уверена, что смогу вас удивить тем, кем стану в будущем, – самоуверенно заявила Рея, поднимая глаза, в которых – как показалось Роланду – плясали чертята.
Ротмант усмехнулся, откидываясь на спинку кресла, и Рея, повторив его движение, положила ногу на ногу, с задором глядя на теперь ее бывшего преподавателя артефакторики.
– Я отдал все разработки по поводу артефакта от твоих ран Фабиану, чтобы он смог продвинуть их в Совете, – Ротмант перевел разговор в серьезное русло.
– Это он предложил? – озвучила свое предположение Рея.
– Да. Пообещал, что поможет. Если к исследованиям присоединятся другие артефакторы и целители, то лекарство может получиться, – ответил Роланд, задумчиво вертя стакан в руках.
Как далеко он находился от правды, потому что директор не посвятил его в тайну ее происхождения, и как хитро Уильям действовал, ловко отгородив Ротманта от всего, что связано с ней. Рее не составило труда догадаться, что Фабиан предложил помощь намеренно, чтобы извлечь у Роланда все наработки, ведь так у него не возникнет вопросов, что за артефакт он создавал, когда Рея сотрет ему память.
– Рея, я должен рассказать тебе кое-что, – нарушил тишину Роланд.
Она вышла из оцепенения собственных дум и внимательно посмотрела на мужчину, пригубив вино. Рея кивнула, готовясь его слушать, но точно не ожидала следующих слов Ротманта.
– Я любил женщину. Много лет, – начал он, болезненно поморщившись, словно предложения выстраивались невероятно тяжело. – Она погибла из-за меня. Я не смог уговорить ее дождаться подмоги, когда мы охотились на темного мага, и он убил Касси на моих глазах.
– Кассандра Тейт? Героиня войны, с которой вы сражались при обороне Южной цитадели? – Рея поняла о ком идет речь, потому что перешерстила все книги об Арривии, когда Присцилла рассказала ей историю Ротманта.
Роланд отрывисто кивнул, закрывая лицо упавшими прядями волос. Мертвое тело Кассандры еще четко вставало перед глазами, как бы он не старался об этом забыть.
– Вы до сих пор ее любите? – тихо спросила девушка.
– Да. Я буду любить ее всегда, но… – Роланд затравленно посмотрел на нее, пытаясь сказать все, что лежит на душе. Чтобы она поняла его и приняла. – Эта не та любовь, которую я испытываю к тебе.
Он впервые открыто и прямо заявил о своих чувствах, чем вызвал знакомый трепет в ее груди и легкое волнение. Рея не стала тратить драгоценное время на ревность или мысли о том, что Роланд подсознательно сравнивал ее с Кассандрой, потому что его попросту не осталось, и в данный момент для них не существовало ни Уильяма, ни приступов, ни войны. Она хотела запомнить преподавателя артефакторики любящим и заботливым человеком, который готов оставить прошлое ради нее, ведь ей предстоит лелеять эти воспоминания всю оставшуюся жизнь.
– Фабиан думает, что Лимрания снова нападет? – Рея уже знала ответ, но все же задала вопрос.
– Он уверен в этом.
Ну вот и все. Пазл сложился. Теперь она понимала, для чего директору понадобился Ротмант, и с горьким сожалением осмысливала полученную информацию. Должно быть, это отразилось на ее лице, потому что Роланд тихо выругался и принял эмоции девушки на свой счет.
– Если бы я встретил тебя раньше, все могло быть по-другому, – с сожалением произнес он и с силой сжал подлокотники кресла.
– Вашей вины в ее гибели нет, – успокоила его Рея.
Рея залпом допила все вино в бокале, решая все для себя, и медленно поднялась, разглаживая невидимые складки на сарафане. Она подошла к мужчине так же мучительно медленно, словно боялась растерять остатки храбрости по дороге, и нежно коснулась его щеки, заставляя посмотреть на нее. В легком платье, которое подчеркивало ее формы и прелести фигуры, она выглядела женственной и хрупкой, почти невесомой и нереальной. Он прильнул к ней и позволил себе слабость, обнимая ее за талию и прижимая голову к животу. Рея запустила пальцы в его волосы, осторожно поглаживая Роланда и даря ему ласки, будто в последний раз. Его словно окутала одержимость ею и мыслями о ней, потому что постоянно касаться ее и держать в своих руках стало навязчивой целью, которую мужчина силился исполнить каждый раз, когда она появлялась в поле его зрения, и сейчас он не стал противиться своим желаниям.
Она отстранилась первая, но лишь для того, чтобы устроиться у Роланда на бедрах вопреки его слабым протестам. Рея лениво поглаживала его по плечам, чтобы расслабить его, и поддалась инстинктам, когда перевела руки на мужскую грудь и потянулась за поцелуем. Рваный вдох Роланда позволил ей действовать смелее, хотя сердце громко стучало о грудную клетку, а тело дрожало от волнения. Он положил ладони на ее поясницу, слегка массируя кожу под пальцами и поднимаясь выше к острым лопаткам, отчего сарафан девушки поднялся вверх, рискуя собраться в районе талии. Возбуждение стало причинять дискомфорт, когда Ротмант осознал, что от ее обнаженного тела его отделяет лишь тонкая ткань платья, и она почти не оставляла простора для фантазии, вырисовывая все изгибы фигуры девушки.
– Прекратишь ты меня мучить или нет? – он разорвал поцелуй, шумно вдыхая воздух, но из рук Рею не выпустил.
– Я вся ваша. Целиком и полностью, – ее томный голос не помогал остудить пыл.
– Ты погубишь меня, – простонал Роланд от бессилия и прикрыл глаза, откидывая голову на кресло и качая головой.
– Пожалуйста. Вы нужны мне, – прошептала Рея ему на ухо, прижимаясь ближе и без сомнения чувствуя его желание.
– Опомнись, Рея. Останови меня, потому что я сам остановиться уже не в силах, – вымученно проговорил он, хватаясь за последнюю благоразумную мысль в своей голове.
Рея снова поцеловала его, влажно и совсем уж развязно, явно показывая свой окончательный ответ, и тогда Ротмант не стал церемониться, грубо сжимая ее ягодицы и получая в качестве реакции тихий стон в губы. Где-то на задворках сознания мелькали предположения, что с ней что-то не так, потому что девушка всегда вела себя скромно и робко, а роль искусительницы и соблазнительницы не могла принадлежать Рее, но она так льнула к нему, что сомнения отложились на второй план.
Он касался ее везде, куда только могли добраться его огрубевшие руки, словно путник, который наконец нашел то, что так долго искал в жизни. Рея была такой теплой и мягкой, что он терял рассудок от ее неопытных, но жадных ласк, и Роланд, не выдерживая, нетерпеливо спустился к тонкой девичьей шее, оставляя на ней обжигающие жалящие поцелуи. Запах ежевики опутал его, проникая в легкие и поселяясь глубоко в сердце, но больше всего Ротманта дурманил вкус ее кожи, сладким букетом раскрываясь на языке.
– Ты так прекрасно пахнешь, – прошептал он, и Рея почувствовала прилив смелости.
Она неторопливо опустила обе лямки сарафана вниз, будто не стесняясь собственной наготы, и одним резким движением потянула платье к талии. Роланд громко сглотнул, смотря на Рею, как на божество, и положил обе ладони на обнаженную грудь. Каким же он был идиотом, что не замечал в девушке красоту раньше, но сейчас с лихвой собирался это исправить. Он очертил округлости пальцами и задохнулся от ощущения, как восхитительно они помещались в его широких ладонях, словно создавались специально для него. Руки мужчины снова ожили, сжимая упругую грудь и лаская затвердевшие соски, и Рея, сходя с ума, запрокинула голову назад, зарываясь пальцами в темные волосы Роланда. Страх и вожделение пожирали ее изнутри, потому что добровольно отказаться от чувств и ярких ощущений, которые она испытывала, походило на преступление, а лишить любимого человека воспоминаний означало для нее предательство, за которое Рея никогда не сможет себя простить. Она закусила губу, чтобы не выдать тихие всхлипы, и окончательно потерялась в эмоциях, когда Роланд начал покрывать ее плечи поцелуями.
Он выцеловывал каждый сантиметр ее бархатной кожи, которая мерцала огнем от отблесков свечей и плавилась под его руками, словно горячий воск, и особенно уделял внимание бледным полоскам шрамов. Она распускалась перед ним как цветок, с чуткой благодарностью принимая ласки умелых мужских пальцев, и Роланд подумал, что не чувствовал ничего подобного никогда в своей жалкой жизни.
– Роланд, – неосторожно сорвалось с ее губ, пока он целовал ее грудь, а она прижималась к нему теснее, и возбуждение в брюках стало почти невыносимым.
Как сладостно звучало его имя из ее уст, и как страстно она рвалась снять с него треклятую рубашку, чтобы наконец прижаться к его коже своей. Он поднял на нее взгляд, полный желания и любви, и встретился с ее не менее говорящим взглядом, и их губы вновь слились в поцелуе.
Почему она досталась именно ему, Роланд до сих пор не понимал, и, жадно исследуя ее тело, не мог насытиться ею. Его мечты о Кассандре даже близко не стояли с тем, что он чувствовал с Реей, и мужчина тянулся к ней, как с собственному спасению и искуплению, а она отчаянно хваталась за его плечи, комкая руками ткань рубашки и не желая расставаться с ним никогда. Это не он помог ей победить болезнь. Это она излечила его.
– Хочу вас, – выдохнула Рея, краснея и опуская руки на ремень Роланда, которые он моментально перехватил.
Она непонимающе и с явным протестом заглянула в темные глаза, но он не дал ей возможности прочитать, что плещется внутри его души, и одним резким движением подхватил ее на руки и довольно зарычал, когда она обвила его талию ногами и обняла за шею, прижимаясь обнаженной грудью к жесткой ткани рубашки. Роланд преодолел расстояние до кровати в несколько быстрых шагов, подгоняемый возбуждением и страстью, пульсирующей в висках, и ногой захлопнул дверь. Он без нежности бросил девушку на простыни, сразу нависая над ней и стаскивая платье через ноги. Остатки благоразумия и сдержанности не позволили просто порвать его на ней, хотя очень хотелось. И он вновь накинулся на нее, словно зверь на свою добычу, снимая последний элемент ее одежды, а она извивалась и стонала что-то неразборчивое, получая чистое наслаждение от того, что в первый раз все происходило с ее любимым мужчиной. В долгие мучительные дни без него Рея и не предполагала, что вернется в постель Роланда снова, но явно не для того, чтобы спать.
