Текст книги "Сновидец (СИ)"

Автор книги: Ellard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение к тебе, мой король, – вымолвил Калеанан, перебарывая внезапную робость. В мыслях эти слова звучали куда увереннее!

– И вновь присягнуть тебе на верность. Не как принц Дома Д`Вердант, но как Первый Чародей и твой голос в Конклаве, – сказал он. – Примешь ли ты мою клятву?

Алантэ громко усмехнулся.

– Изменник, клянущийся в верности? – насмешливо и зло бросил Гварон Аэн`Радэль. – Чего стоит твоя присяга, предатель?!

Калеанан сдержал этот удар с должной невозмутимостью. Молодой Д`Вердант ждал, что Алантэ осадит Гварона – напомнит, что главе Младшего Дома не предстало вмешиваться в разговор короля и представителя более высокородного клана. Этого не последовало. Молчали и князья. Разве что Эйлинтар Ан`Инарил все больше и больше хмурился. Зато свой протест выразил Эссимар. Он снова тихо зарычал, но не удостоился и взгляда короля. Внимание Алантэ было приковано к Калеанану, и только.

– Я не заговорщик, Гварон Аэн`Радэль, – молвил Калеанан, вскинув голову.

Титул Гварона – лорд – он умышленно опустил, желая поддеть. Кажется, получилось. Калеанан уловил, как изменилось выражение лица Гварона. Самоуверенность уступила раздражению. Хорошо. То, что Калеанан собирался сказать дальше, тяготило его, почти ранило, а потому эта маленькая победа пришлась как нельзя кстати. Хоть немного согрела душу!

Калеанан прикусил губу. Взгляды собравшихся требовали продолжения – новых слов и оправданий. Юный Д`Вердант знал, что следовало произнести, все продумал и понимал, что этого не избежать, но…

«Видят боги, я вынужден отречься от вас, мои родичи, но сердцем я всегда с вами!» – про себя решил Калеанан.

– Я более не Д`Вердант и к делам их Дома отношения не имею, – холодно и равнодушно сказал вслух. – Я – Первый Чародей и верен лишь Альдану, его государю и Хранительнице, – легким поклоном указал на распушившуюся Имирис. Та, к удивлению Калеанана, наклонила голову в ответ.

– Лжец! – тут же пророкотал Гварон. Оскалив клыки, он воинственно расправил крылья.

Эссимар зарычал громче и отчетливее. Тоже расправил крылья. Неодобрительно заворчали князья Теларион и Нэримор. Им кажется стала докучать дерзость Гварона.

– Знай свое место, Аэн`Радэль! – громче всех высказался Эйлинтар Ан`Инарил. В отличие от сына он не рычал, но тон его ничего доброго не сулил.

Вспыхнула короткая перепалка. Калеанан почти не следил за ней. Куда больше его волновал Алантэ. Тот наблюдал за склокой своих подданных едва ли не с упоением. Схожее удовольствие отразилось и на лице Гварона, когда король напомнил Эйлинтару о приличиях. Внезапно Калеанан заметил некоторое сходство между Алантэ и Гвароном. Не родственное, ведь общей крови у Ар`Лидан и Аэн`Радэль не было и быть не могло. Скорее они напоминали больных, пораженных одним недугом. Оба излучали уже знакомое Калеанану злое торжество и оба походили на волков. Не тех благородных зверей, которых чтили друиды, но обезумевших от голода тварей. Одичавших оборотней. Ликантропов.

– Кто поручится за тебя, Первый Чародей? – спросил Алантэ все так же надменно. В последних двух словах по-прежнему чувствовалась насмешка.

Впрочем, свою звериную суть король скрывал куда искуснее Гварона. Его выдавали только глаза, когда как лорд Аэн`Радэль всем видом своим говорил, что он – волк. Меха (Дом его всегда славился охотниками), замашки, хищные черты. Забавно, но Аэн`Радэль любили волков и собак. Держали их подле себя, с гордостью говорили о родстве с ними, порой подражали им, как Ан`Инарил подражали своим грифонам…

– Я! У меня нет сомнений в верности Калеанана! – охотно подал голос Эссимар.

Князь Эйлинтар метнул короткий взгляд на сына и одобрительно кивнул.

– Мой король, – обратился вожак Ан`Инарил к Алантэ, – я воспитывал Калеанана до тех пор, пока он не ступил на стезю чародейства. У него доброе и верное сердце. Я дал Калеанану приют в своем гнезде только потому, что верю в его непричастность к этой гнусной измене. Мальчик не повинен в грехах отца, поверьте!

«Мальчик…», – мысленно повторил Калеанан. Не самый удачный момент для улыбки, но все же эльф улыбнулся: грустно и лишь украдкой.

Для князя Эйлинтара и он, и Эссимар, пожалуй, навсегда останутся невинными детьми. И Алантэ это тоже знает. Слова Ан`Инарил (причем обоих) его точно не убедят. В надежде Калеанан глянул на Нэримора Н`Тёрн и Телариона Ал`Аллэ. Первый молчал и хмурился, зато второй подал голос:

– Мой сын, Ваше Величество, – начал князь Ал`Аллэ. – Младший. Таэль. Он странствует среди людей. Изучает алхимию. Он был в Чертогах Знаний и провел несколько лет при Конклаве. Таэль писал мне. Рассказывал о магах. О Калеанане Д`Вердант в том числе…

«Таэль…», – Калеанан припомнил эльфа, которого порой наблюдал в Чертогах. Они не говорили, и все же…

– Что писал твой сын о Калеанане Д`Вердант? – Алантэ заинтересованно выгнул бровь.

Калеанан задержал дыхание.

– Только хорошее, мой король, – с непринужденной улыбкой ответил Теларион Ал`Аллэ. – Он отмечал его честность и благородство. Мой Таэль полагает, что новый Первый Чародей принесет Альдану славу!

Радостно выдохнул. Калеанан не знал сколько правды в словах князя Телариона, однако был благодарен ему. Теплое чувство согрело изнутри. Хотелось верить, что альданцы по-прежнему верны себе и не желают убивать друг друга.

«А может все получится? Может я смогу все уладить?» – в голове мелькнула шальная мысль.

– Пусть так… – задумчиво протянул Алантэ. Теперь он, кажется, изображал скуку.

– Отец… – наконец заговорил принц Аммирай.

Он вышел из тени родителя. Коротко, но крайне выразительно глянул на Алантэ. Подобным взглядом удостоила государя Имирис. Быстрой вспышкой, ожившим сгустком пламени, она вскочила на лапы и встала прямо напротив Алантэ. Задрала вверх мордочку.

– Мои помыслы чисты, государь, – чувствуя, что близок к успеху, молвил Калеанан, – и мой разум открыт перед тобой.

Последнее было правдой. Если Алантэ пожелает прибегнуть к телепатии… пускай! Скрывать и впрямь было нечего. Впрочем, король лишь коротко фыркнул и качнул головой.

– Как я могу не доверять собственной крови? – король кивнул Имирис, и та снова ускользнула к Аммираю.

– Я приму твою присягу, Калеанан – Первый Чародей Альдана, – молвил Алантэ, нарочито подчеркнув новое звание Калеанана, но не назвав имени его Дома.

«Что ж, я сам отрекся от него», – подумал Калеанан.

Мысль эта отозвалась горькой болью. Впрочем, неважно. Совсем неважно! Часть проблемы удалось разрешить. Осталась другая – вымолить прощение для семьи. Что-то внутри подсказывало, что это не будет так просто, но надежда… Надежда разгорелась как никогда ярко!

– И я позволю тебе вернуть родичей на путь служения Альдану, – добавил Алантэ спустя мгновение.

Калеанан, не веря своим ушам, поднял взгляд на короля. Открыто. Удивленными и ошарашенными оказались и Эссимар, и Аммирай. Только Имирис выглядела напряженной, если не… злой? Рыжая шерсть стояла дыбом.

– Но прежде, – Алантэ кивнул ближайшему из своих телохранителей, – собери лазутчиков. Лучших из Теней, – повелел король. – Пустите Д`Вердант кровь. Половина Дома и семья князя умрут этой ночью. Голову Керениса желаю видеть лично.

Надежда мигом погасла.

Алантэ…

Он потушил ее с той же легкостью, что и огонек свечи!

Телохранитель поклонился, молча принимая приказ. Калеанан оцепенел, сознавая услышанное, но не веря ему. Протяжный стон застыл в глотке. Рядом что-то рухнуло. Что-то тяжелое. Или кто-то. Запоздало Калеанан понял, что это Эссимар. Он опустился на колени. С несвойственным для Ан`Инарил смирением склонил голову.

– Мой король! – воскликнул он. – Пощади! Позволь поговорить с князем Керенисом! Не…

– Отец! – снова послышался звонкий голос Аммирая.

Принц Ар`Лидан ринулся было к Алантэ, но жесткий отточено верный удар остановил его. Аммирай отрывисто рыкнул. Пошатнулся, прижав руку к покрасневшей щеке. Удивление, обида и… страх? О да, страх!

Его Калеанан увидел в глазах принца особенно ясно. Страх же он услышал в пронзительном крике Имирис. Душа Альдана взвилась и кинулась прочь. Затрещала Грань. Посыпались колдовские искры. Силуэт огненно-рыжей лисицы растворился, словно его здесь и не было. Потрясенные князья Эйлинтар, Нэримор и Теларион замерли подобно живым статуям. Только Гварон ликовал.

– Молчать! – рявкнул Алантэ. Обращался он, впрочем, не столько к сыну, сколько ко всем присутствующим.

– Я – король! Верховный король Альдана! – ярость и сталь рокотали в его голосе. Зло сверкали волчьи глаза.

– Мое слово – закон! – крылья за спиной Алантэ затрепетали. Во взгляде теперь читалась не только злоба, но и нечто иное, нечто лихорадочное, почти… безумное!

Калеанана одолел ужас. Еще больший, чем тот, что он испытал прежде. Ему показалось, будто Алантэ вот-вот бросится на него с клыками и когтями, а Гварон последует примеру короля и обрушит гнев на присутствующих князей. Начнется бойня, немногим отличимая от той, что Калеанан видел в своих снах. Не столь масштабная, но столь же бессмысленная и жестокая.

Алантэ неожиданно присмирел.

– Эйлинтар, твой сын всегда столь дерзок и упрям? Он не чтит традиций? Или забыл, что грифоны не кланяются? – король натянул маску благодушия, спрятал звериную сущность.

– А может он такой же изменник как Д`Вердант? – издевка, однако, прозвучала в его тоне отчетливо.

– Встань! – в тот же миг повелел Эйлинтар.

Эссимар поднялся, не отрывая от Алантэ взгляда.

Калеанан тоже теперь смотрел лишь на Алантэ. Смотрел и думал о том демоне из Предела, о силе, обещанной им. Может… Может отказ – это ошибка? Может той силы хватило бы, чтобы все исправить? По-настоящему исправить! Убить Алантэ. Убить Гварона. Всех Аэн`Радэль и Ар`Лидан извести под корень! Предать магии и смерти! Калеанан зажмурился, впуская в свой разум отголоски Предела – причудливые видения.

Узрел себя над горой бездыханных тел. Не Д`Вердант. Совсем не Д`Вердант! Мертвецы принадлежали иным Домам – семьям, которых больше нет. Стылые токи силы текут по венам. Голос шепчет в голове. Знакомый голос. Демон. Он говорит. Он ликует. Он получил то, чего так желал! Калеанан провел его через Грань, перенес в реальный мир, уступив свое тело.

Смерти не закончатся на Аэн`Радэль и Ар`Лидан. В крови утонут все.

Волчьи глаза.

Не желтые, а серые, но горящие все тем же безумным огнем. Торжествующая улыбка… или… или оскал?

Точь-в-точь Алантэ!

«НЕТ!» – воспротивился Калеанан. Отогнал прочь навязчивое видение. Едва не выкрикнул это вслух. Проглотил крик. Ощутил, как по спине катится холодный пот.

«Я… Я не уподоблюсь ему!» – сказал сам себе, ртом хватая воздух.

Алантэ смотрел сверху-вниз. Ни капли жалости, только малая толика удивления и садистское удовольствие. Король заметил приступ Калеанана, однако вряд ли понял, чем тот был вызван.

– Да будет так, мой король, – произнес Калеанан, и сам дивясь как твердо звучит его голос в воцарившейся на миг тишине.

«Половина Дома – не весь Дом. Сотни жизней не оборвутся, и это уже победа, – сказал сам себе, – Я сделал все, что мог».

Радости не было. Только опустошенность. Отупляющая и ломающая изнутри.

«Не все», – сказал вдруг внутренний голос.

«Кое-что еще можешь!» – добавил он, одарив Калеанана вспышкой озарения.

– Мой король, – тихо начал Калеанан, – позволь просить тебя!

Алантэ поднял брови. Немного поиграл желваками, потом кивнул.

– Позволяю, – великодушно молвил в ответ.

Калеанан глубоко вдохнул.

– Пощади моего брата Морнэма! Молю! Он еще совсем юн и за поступки отца не в силах отвечать! – выпалил на одном дыхании.

Улыбка.

Злая торжествующая улыбка. Она стала привычным выражением на лице Алантэ. Так во всяком случае казалось Калеанану. Он едва ли не кожей чувствовал исходящую от короля свирепую радость: чужие страдания приносили ее ему. Алантэ питался ими, как хищный зверь плотью.

– Принеси мне клятву верности, Первый Чародей, – повелел альданский король, – а по утру, когда мои лазутчики принесут голову Керениса Д`Вердант, отправляйся в Ветреный Пик. Приведи ко мне Морнэма и заставь его Дом – то, что останется от него – склониться предо мной. Тогда я сохраню им жизни. Если же нет…

Алантэ остановился. Выдержал паузу, упиваясь моментом.

– Я не оставлю от Ветреного Пика и камня на камне! Никого не пощажу! – прорычал он.

– Слушаюсь, мой король, – послушно отозвался Калеанан.

Алантэ пошел на уступки, значит зверь внутри него пока что сыт. Хорошо. Осталось лишь дать клятву, а потом спасти то, что осталось. И Калеанан заговорил снова. Принес клятву, желая поскорее подняться с колен и более никогда не кланяться жестокой кровожадной твари, которой обернулся его государь. Только вот…

«Я буду кланяться перед ним всю свою эльфийскую жизнь. Буду кормить зверя… Ради Морнэма. Ради Д`Вердант. И ради мира в Альдане».

========== Сновидец. Часть IV. Под сенью священного древа ==========

У каждого Дома есть свое Древо. Особое. Священное. Его кормят магией, поят жертвенной кровью. В его корнях находят покой вожаки. Чем крупнее Древо, тем древнее Дом. Чем больше у него ветвей, чем пышнее крона и здоровее само Древо, тем многочисленнее и могущественнее его хозяева. Древо и Дом связаны. Сегодня с Древа Дома Д`Вердант Калеанан собственноручно срезал больше сотни ветвей. Еще почти четыреста ждали своей очереди. Итого пять сотен. Пять сотен ветвей и веточек, а вместе с ними и пять сотен жизней, которые те обозначали. Половина Д`Вердант…

«Оправимся ли мы? Выживет ли наше Древо?» – думал Калеанан, глядя на изувеченную святыню.

У корней вздымались холмики сырой земли – свежие могилы. Одна для Эллан – матери Дома. Вторая для Керениса – последнего князя Д`Вердант, изменника и заговорщика. Остальных похоронили неподалеку. Не в корнях Древа Дома, но рядом. Каждому, как и велел обычай, положили в могилу семя священного дуба – элорна. Через сотню-другую лет вырастет прекрасная роща, жизнь восторжествует над смертью и… Калеанана это не радовало. Не вселяло надежды и утешения. Боли тоже не причиняло. Уже.

Осталась только пустота. Ядовитая. Навязчивая.

И странное чувство…

«Ошибка! – говорило оно. – Ты совершил ошибку!»

Калеанан не понимал. Не совсем понимал. Взгляд его стремился за Грань. Та истончилась. Недавняя бойня ослабила ее. Калеанан видел как наяву полупрозрачную пелену. Она рассекла серое пасмурное небо. Оставила на нем черный пульсирующий рубец. Недостаточно большой, чтобы через него прошло что-то порожденное Пределом, но достаточно, чтобы видеть творящийся там хаос. Тысячи светящихся глаз. Оранжевых, алых, зеленых. Извивающиеся бесформенные тела. Меняющиеся и искажающиеся очертания. Демоны. Порождения кошмаров. Их влекла пролитая Алантэ кровь. Демоны источали силу. Манящую. Могущественную. Может… Может в этом ошибка? Может стоило ее принять?

«И выпустить одного из них на волю», – Калеанан отвел взгляд от черной прорехи. Украдкой глянул на друзей. Видят ли они то, что видит он? Заметили ли как истончилась Грань?

Бледный Эссимар, казалось бы, не замечал ничего вокруг. Он стоял неподвижно. Прижал крылья к спине. Скорбно опустил голову. Трагедию чужого Дома Юный Грифон переживал как собственную. Принц Аммирай держался в стороне. Сжимал несколько веточек, раннее срезанных Калеананом. Совсем юные, ныне мертвые… Они принадлежали будущим воинам Дома Д`Вердант. Каждый был моложе принца Ар`Лидан на сотню лет и едва достиг того возраста, когда молодого эльфа следовало звать не ребенком, но подростком. Боль и ужас застыли в глазах Аммирая. Фиалковых, не желтых. Совсем не волчьих!

Морнэм тоже был здесь. Уже не плакал. Сил на это у него не осталось. Два последних дня забрали у Морнэма все: родителей, Дом, доброе имя и титул. Он не станет князем, ведь князья в землях Д`Вердант теперь Аэн`Радэль. Он не будет обласкан любовью альданцев, не сможет говорить открыто и честно, ведь сын предателя – всегда лжец и изгой!

Калеанан опять поднял взгляд на черную пульсирующую магией брешь.

«Нет, они не видят того, что вижу я. Предел открывается только мне! Лишь мне он предлагает свою силу!» – в уме тоже кипело и бурлило.

Нечто злобное… Нечто жадное… Оно не давало покоя! Все твердило об ошибке!

Калеанан медленно поддавался. Почти соглашался. Останавливали только здравый смысл и видения. Те самые, где он – Калеанан – стал вместилищем для демона, где развязал бойню подобную той, что учинил Алантэ.

«Забудь!» – одернул себя Калеанан. Снова глянул на Морнэма. Тот всхлипнул. Неожиданно. Громко. Может какие-то силы в нем все же оставались…

«Позаботься о брате! Ты так нужен ему!» – сердце сжалось, пропустило удар.

Калеанан сделал шаг к Морнэму. Обнял брата за плечи. Привлек к себе. Тот не сопротивлялся, скорее наоборот, с охотой отозвался на этот жест.

– Ты не один, – тихо произнес Калеанан. Слова давались ему нелегко. Комом вставали в горле. И все же эльф пытался быть сильным в глазах брата. Не позволял голосу дрожать.

«Морнэму нелегко. Куда тяжелее чем мне!» – говорил сам себе.

И да, наверняка все так было. За годы, проведенные при Конклаве, Калеанан привык к отсутствию отца и матери. Морнэму это только предстояло. К тому же на плечи брата легло нелегкое бремя…

– Ты теперь Глава Дома, Морнэм, – молвил Калеанан, поглаживая мальчика по спине и тонким крыльям. – Тебе нужно быть сильным и вести Дом. Как отец…

Морнэм в ответ лишь всхлипнул. Куда громче, чем прежде. Прижался к крепче. В груди у Калеанана заныло. Хотелось разреветься самому. Забыть о прожитых десятилетиях, о звании Первого Чародея, о Пределе, о духах и демонах, о силе и магии… Снова стать дитем: несмышленым и не отягощенным долгом и политикой.

«На его месте должен быть я. Опять я!» – Калеанан прикрыл глаза. Пришли видения. Те сны, в которых Морнэм погибал, защищая мать.

«Он слишком мал, чтобы править!» – подумал эльф, но не из желания властвовать над другими. Просто… Морнэм и впрямь слишком мал! По плечу ли ему такая ноша?

– Я буду помогать тебе. Из столицы, – пообещал Калеанан. – Сделаю все, что смогу! Только… только не бойся, Морнэм!

«Я бы взял это бремя на себя. Я бы повел Дом, ведь… ведь это я старший принц, но… я не могу. Кто-то должен смотреть за Алантэ и…», – Калеанан осекся. Сама мысль о произошедшем беспощадно ранила изнутри. И все же он позволил ей прозвучать в уме:

«Я больше не Д`Вердант».

Морнэм не отвечал. Только бесшумно плакал, прижимаясь к брату. Впрочем, молчанию не дал воцариться Эссимар. Калеанан услышал его шаги. Вскинул голову. Глянул. Тот подошел ближе. Почти коснулся Морнэма, однако в последнее мгновение опустил руку. Нахмурился.

– Я тоже помогу! И Ан`Инарил. Все! – уверенно (даже чересчур), но, несомненно, искренне сказал Эссимар. – Пускай Гварон теперь и правит этими землями, мой Дом сильнее! Только скажи… Только дай понять, и моя стая придет на помощь! Воины, еда… любые припасы! Мы все дадим безвозмездно!

К удивлению Калеанана, Морнэм ответил, но прежде отстранился от брата.

– Б… Благодарю, кузен! – только и смог выдавить из себя Морнэм. Изобразил улыбку. Неуверенную. Мрачную.

Тогда же приблизился Аммирай.

– Я… – начал было он, но тут случилось неожиданное.

– Молчи! – рявкнул вдруг Эссимар.

Скорбь в миг уступила в нем ярости. Образ Юного Грифона переменился. Исказился. Эссимар поднял крылья. Раскинул руки, приготовив к бою когти. Злой оскал скривил лицо. И этот лихорадочный огонек в глазах… такой знакомый, такой… пугающий!

«Алантэ… Безумие!..» – тревожно прошелестело в уме.

– Эссимар! – выдохнул принц Аммирай и отступил на шаг. В его взгляде отражалось лишь недоумение и, пожалуй, опаска.

– Я не… – Аммирай снова попытался подать голос, объясниться, но низкий рокот Эссимара его оборвал.

– Молчи! – повторил Юный Грифон, наступая.

«Эссимар!» – Калеанан ощутил в себе порыв – острую необходимость остановить кузена, осадить и усмирить, но…

«Морнэм?!» – Калеанан удивленно вскинул брови, когда со стороны его родного брата послышался тихий злобный рык. Проследив за взглядом Морнэма, эльф напрягся. Тот тоже смотрел на Аммирая, и отнюдь не благосклонно.

Молодой принц Ар`Лидан вжал голову в плечи. Отступил еще на пару шагов. Теперь он смотрел то на Эссимара, то на Морнэма. Не столько удивленно, сколько растерянно.

«Что я вам сделал?!» – читалось на его лице.

Несколько долгих и напряженных мгновений прошли в тишине. Между Эссимаром, Морнэмом и Аммираем возникло некое противостояние. Калеанан чувствовал его, а также чувствовал, что должен вмешаться – прекратить это, пока оно не зашло слишком далеко, но…

«Ты ошибся, Калеанан Д`Вердант! Ты зря отказался от силы!» – шептал навязчивый голос. Он стал четче, громче, яснее. Почти захватил сознание Калеанана.

– Видят боги, Аммирай, когда я стану князем и поведу Ан`Инарил, твоему Дому и Аэн`Радэль покоя не будет! – наконец изрек Эссимар, потом повернул голову к Древу Дома Д`Вердант.

– Мой Дом не виноват в делах… – начал Аммирай, однако осекся. Шумно сглотнул, только потом заговорил вновь:

– Мой Дом не виноват в делах Алантэ! – повторил он, будто умышленно назвав короля не отцом, а по имени.

– Уверен, и Аэн`Радэль непричастны к интригам Гварона! – добавил принц спустя мгновение. Подался ближе, протянул к Грифону руку.

– Эссимар… – позвал мягко, с надеждой.

– Во имя всех богов, Аммирай, заткнись! – взвился Эссимар, оскалился злее и яростнее.

– Ты такой же, как Алантэ! Все Ар`Лидан таковы! – прошипел он. – Гнилые корни – больные ветви! Я пожгу Древо Ар`Лидан и избавлю Альдан от вашей заразы!

Теперь в глазах Аммирая отразилась боль. Боль и еще большее непонимание. Он глянул на Морнэма, затем на Калеанана. Искал поддержки. Просил помощи…

Калеанан отвернулся.

«Может они правы? Может Ар`Лидан и Аэн`Радэль заслуживают мести?» – тихо спросил внутренний голос.

«Сила! Ты должен был принять эту силу!» – вместе с тем пульсировало в уме.

«Проклятье, Калеанан! Что ты делаешь?! О чем ты думаешь?! Вмешайся! Останови их!» – здравый смысл – некоторая его часть – тоже не оставлял Калеанана. Происходило ужасное. Воистину ужасное и, быть может, непоправимое!

– Уходи, – пророкотал Морнэм. – Ветреный Пик все еще за Д`Вердант! – сказал он неожиданно твердо. – И я не желаю видеть в нем Ар`Лидан!

– Уходи! – повторил Эссимар. – Пока… – а тут он оборвался. Не смог произнести вслух то, что хотел. Захлебнулся в ярости. Грозный рев поглотил слова.

Аммирай покачал головой, однако медлить не стал. Развернулся и легкой трусцой покинул рощу. Калеанан проводил принца взглядом. Ощущение чего-то неправильного усилилось. Обострилось.

Ошибка.

Снова ошибка! И дело не в силе, нет! Дело в молчании! В безучастности…

«Что же ты наделал, король Алантэ?! На какой раздор обрек свое королевство?!» – вопрошал рассудок.

«Альданцы больше не будут собой… Утопнут в крови!..» – новый приступ паники охватил изнутри. Самообладания почти не осталось…

«А ты?!» – вдруг спросило нечто внутри. Холодно и как никогда жестко.

«Что ты натворил, Калеанан? На какую смуту обрек Альдан своим бездействием?!»

========== Сновидец. Часть V. Воспоминания ==========

Снова черная бездна Предела. Калеанан легко шагнул в нее. Окунулся с головой. Почти утонул, но в последний миг заставил себя «плыть». Взял Предел под свой контроль. Вместо черноты пришли яркие пятна, образы, отражения. Будто зеркало разбили на сотни осколков! Калеанан приблизился к одному: ядовито-зеленые всполохи танцевали на его поверхности, вихрились фиолетовые тучи, зигзаги маленьких молний рвали их изнутри.

Раскол.

Падение Грани – величайшая катастрофа их мира. Осколок впитал в себя воспоминания о ней. Как наяву Калеанан снова видел то, что пережил больше двух веков назад.

Битва.

Масштабная. Колоссальная в своей жестокости. Бессчетные воинства людей, эльфов и иных созданий. Сияющие силой – чистой магией – тела эзи – зверей-духов. Блеск обнаженной стали. Тысячи знамен и гербов всех мыслимых и немыслимых расцветок. Калеанан видел это вновь.

Он стоял среди поля боя в окружении альданцев. Те бились не друг с другом, нет! Все еще нет! Однако уже тогда вражда вызревала между ними. Грифоний князь – Эйлинтар Ан`Инарил – увел своих всадников. Оставил короля и его войско. Покинули Алантэ и иные Дома. Лишь его собственный – Ар`Лидан – да Аэн`Радэль под предводительством Гварона остались у королевского знамени. Они бились. Бились отчаянно и зло, а враг все наступал.

День, ночь… они обратились в единый водоворот крови и смерти. Даже самые стойкие из альданских воителей обессилили, когда по эфемерной кромке Грани пошли первые трещины. Усталость не остановила. Не остановили и пока еще совсем слабые токи дикой магии, рвущиеся из Предела. Явились те, из-за кого все случилось.

Боги.

Первые. Изначальные. Истинные.

Одни возникли из света. Другие отделились от тени. Третьи вышли из лесов, а четвертые из порывов бушующего ветра. Мгновение, и они стали частью битвы. Ортеус – бог-Охотник в обличье эльфа-полуволка – сцепился с Соххит – Матерью-Мантикорой. Церебас – бог-воин, бог-зверь – с яростным кличем налетел на Тэйрина – Отца Птиц, объятого сиянием серебряных лат. Рев рогов, бой барабанов, приветственные крики. Все это огласило поле битвы за миг до того, как оно вновь увязло в лязге металла и треске разрываемых жил.

Алантэ бился с бесстрашной улыбкой на лице. Бились и его боги. Калеанан стоял рядом. Просто смотрел. Снова знал, чем все закончится, однако не предвкушал. Смерть альданскому королю принес не вражеский клинок и не стрела, пущенная издалека.

Отблеск молнии.

Хрустальный звон: прекрасный, почти музыкальный и в то же время пронзительно-высокий. Жуткий. В черно-фиолетовом небе разверзлась прореха – первая по-настоящему большая. Тысячи глаз, змеистое тело… Нечто зашевелилось там, за изувеченной Гранью. Оно увидело Алантэ. Оно почуяло его ярость и азарт. Протянуло щуп-лапу.

Поглотило короля.

Калеанан остался неподвижен, пока державшиеся подле государя эльфа корчились в агонии. Неведомое создание не пожрало их, однако все же задело. Сила Предела корежила доспехи, выворачивала кости, будто крюком вытаскивала наружу внутренности. Калеанан смотрел, но не на гибнущих собратьев, а вверх, в небо. Силился понять и осознать, кто или что затаилось за Гранью. Демон? Или нечто большее?

Ответ не приходил. Опять.

Калеанан прогнал видение прочь.

Не было смысла смотреть, ведь дальше ждало лишь буйство магии. Смерть Гварона, растоптанного испуганной толпой. Смерть эзи от клыков и когтей друг друга. Смерть богов. Одни только смерти, смерти, смерти! И истерзанное небо в разрывах.

Калеанан ускользнул к другому осколку-отражению. Коснулся его. Пробудил новое видение. Не столь мрачное, но все же болезненное. Это был День Единения – праздник, призванный сплотить Благородные Дома.

«После Раскола мы утратили связь», – подумал Каленанан. Он вспоминал те времена. Теперь уже далекие.

«Со смертью Алантэ мы бежали с поля боя. Спрятались каждый в своих крепостях, в своих логовах. Зализывали раны, дичали…» – теперь Калеанан шествовал по дворцу Альвеноста. Сначала по переполненным коридорам, потом по украшенному цветами и лентами залу. Свирели и флейты, перебор струн, голоса арф – бал уже начался.

«Аммирай собирал свое королевство вновь. По крупинкам. По осколкам. Дом за Домом… Я помогал. Пытался помочь. Аммирай не был таков, как его отец. Он предлагал нашему израненному Альдану мир, а не очередную войну».

Остановился подле королевского трона на возвышении. Глянул сначала на огненно-рыжую лисью фигуру – та замерла у подножья, затем на молодого короля. Аммирай переменился. Не столько вырос, сколько возмужал. На голове золотой венец с двенадцатью гребнями. На лице сдержанная улыбка. Взгляд теплый, воодушевленный. Стоя на тронном возвышении, Аммирай оглядывал подданных. На миг он отвлекся. Обернулся.

– Поверить не могу, Калеанан! Они пришли! Все пришли! – прошептал, улыбнувшись чуть шире, – Спустя столько лет все Благородные Дома Альдана вместе!

– Разве могло быть иначе, мой король? – Калеанан услышал собственный голос, но не увидел себя. Впрочем, он помнил где стоял, что делал и как был одет. Помнил, что чувствовал.

«Надежда. Я тогда тоже надеялся. Верил, что все будет как раньше. До Алантэ, – Калеанан отвел взгляд от Аммирая, всмотрелся в толпу. – Наивно полагал, что ужасы Раскола стерли старые обиды».

Заметил в толпе знакомый силуэт.

Эссимар.

Ростом на голову выше любого другого эльфа, шире в груди и плечах. Едва ли хоть кто-то в зале мог соперничать с князем Ан`Инарил статью. Да, теперь Эссимар звался не Юным Грифоном, но Первым – вожаком стаи. Морнэм держался его. Следовал неотступно. Взирал с трепетом и благоговением. Это смутило Калеанана тогда, смутило и сейчас. Ему казалось, что Морнэм в некотором роде нашел замену – предпочел другого брата.

«Того что был ближе…» – мрачно подумал Калеанан и скривился. Горечь во рту. В груди жгло. Чувство вины не отпустило до сих пор.

«На этот раз я не мог быть рядом», – сказал сам себе, попытался оправдаться. При этом не отвел взгляда от Морнэма и Эссимара. Думал, как все повернулось бы, если бы сам остался при брате, если бы смог усмирить ярость кузена…

Думал и ждал.

«Скоро начнется. Семена раздора, посеянные Гвароном и Алантэ, дадут всходы», – двинулся вперед, увлекаемый видением – своим давним воспоминанием.

День Единения – день раздора! Какая ирония!

Мех. Белый и рыжий. Плащи из волчьих шкур. Еще на подходе Калеанан увидел их: новые фигуры на игровой доске. Князь Раэлис Аэн`Радэль – сын Гварона – и сестра его Имраэлис спешили к Первому Грифону на поклон. Молодые Волки пришли не за миром, а за новыми союзами. Было много слов. Много любезностей. Раэлис и Имраэлис осуждали отца, чем купили симпатию Морнэма. Говорили о вольном королевстве севера, совсем не смущаясь стражи из Ар`Лидан. Этим они привлекли Эссимара.

На миг бальный зал Альвеноста развеялся, растаял. Одно видение уступило другому. Калеанан стоял перед троном из белого камня. Свет лил из высоких окон. Золотил мрамор под ногами. Два грифона растянулись подле нового короля – Эссимара Ан`Инарил. В серебряной крылатой короне, гордый и величавый, будто рожденный чтобы править! Морнэм и Раэлис стояли по правую руку от государя. Могущественные и возвысившиеся… По левую же на еще одном (впрочем, куда более скромном) троне восседала Имраэлис – королева Альдана. Округлившийся живот… Она носила под сердцем дитя – нового принца! В зале же собрались вожди иных альданских Домов. Давали клятвы. Присягали на верность.

«Имирис ушла навсегда. Аммирай мертв. Мертв и я», – Калеанан нахмурился. Властно взмахнул рукой. Видение – не воспоминание, но чужая тщеславная фантазия – поддалось.