Текст книги "Возвращение к истокам (СИ)"

Автор книги: ЭльфКО

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Эта злая тирада заставила Малфоя удивленно вскинуть бровь и произнести:

– Я полагал, ты поймешь, что я всего лишь развлекаюсь по старой доброй традиции, пытаясь вывести тебя из себя.

Поттер хлопнул стаканом по поверхности стола и сверкнул глазами в сторону Малфоя, ненавидя себя за эту вспышку неконтролируемой злости.

– Жду тебя в понедельник в девять утра на совещании. Нам нужно многое обсудить.

Поттер ушел не прощаясь, быстрым шагом преодолев расстояние от дома до границы барьера и сразу же аппарировал. Встреча с Малфоем выбила его из колеи. Это было неприемлемо. И неожиданно больно.

Дом встретил уютом и тишиной.

– Герм, я дома!

На него с разбегу запрыгнул кудрявый сорванец и пытливо посмотрел в глаза.

– Па, ты его уломал?

– Парень, что за слова! – Поттер слегка шлепнул мальчишку по заднице и поставил на пол, прежде прижав его к себе и ощущая как внутреннее напряжение медленно отступает, – он согласился. Герм, Малфой у нас в кармане.

– Я не сомневалась в твоем мастерстве красноречия, Гарри. Ужин?

– Пожалуй, нет. Устал. Сын, не желаешь партию в шахматы?

– О, Гарри, только не этот магический ужас! Ты знаешь – я против такой жестокости в игре.

Голос женщины раздавался из соседней комнаты, а Гарри перемигивался с мальчишкой, который сдавленно хихикал в кулачок.

– Хорошо, мы зачаруем их на танец, правда, чемпион?

– Да-да! Пару партий, па?

– Нет, дорогой, боюсь я смогу осилить лишь одну. Я жутко устал уламывать слизеринского принца сыграть за нашу команду.

Семья Поттер-Блэков жила в предместье Франции в небольшом по меркам волшебников замке. Гермиона любила эту страну, и все что с ней было связано. Она и сына приучила к этому великолепию. Они оба отменно говорили на французском, в то время как сам Гарри так и не выучил язык. Да и не особо стремился к этому.

Поттер уложил сына в постель и понял, что не заснет в ближайшие несколько часов. Слишком много мыслей будоражило сознание, различные варианты развития событий крутились вихрем в голове и не давали сосредоточиться ни на чем серьезном. Он вышел на крыльцо и присел на ступеньки.

– Как Малфой?

Молодая женщина накинула на плечи мужа кардиган и присела рядом.

– Цветет и пахнет. Жасмином. Великолепен, как всегда. Не женат, не помолвлен, не состоит в отношениях. Разводит павлинов и все так же надменен и язвителен.

– Не женат? Как странно, я была уверена, что сразу после войны его папаша женит на ком-нибудь до мозга костей чистокровном, а оказалось все иначе. Как он отреагировал на наше предложение?

Гарри усмехнулся.

– Предложил Снейпа.

– О. А ты?

Поттер длинно выдохнул, посмотрел на Гермиону и приобнял её за плечи.

– А я сказал, что хочу его, а не Снейпа.

– Прям так и сказал?

– Ну, почти. Герм, в понедельник будет общее собрание и я не знаю чего ждать. Я даже не представляю с чего начинать разговор.

– Начни с главного – как вернуть Хогу лидерство среди учебных заведений Британии.

– Так и сделаю. Герм, завтра могут быть нежелательные разговоры о днях десятилетней давности. Уверена, что справишься?

Гермиона горько усмехнулась и погладила Гарри по руке:

– Малфой что-то тебе сказал, – заключила она и вздохнула, – Гарри, ни одно сердце не может скорбеть так долго, тебе ли не знать. Прошло десять лет, давай оставим мертвым поминальные дни, да?

Поттер выудил из кармана пачку сигарет и под неодобрительный взгляд Гермионы закурил.

– Ты часто его вспоминаешь?

Она пожала плечами и вытянула из пальцев Гарри сигарету, аккуратно затягиваясь.

– Раньше – да, сейчас время от времени. Не вижу смысла жить прошлым и ворошить старые раны. Когда мне совсем тоскливо, я позволяю себе посетить кладбище и поговорить с ним. Становится легче, спокойней, уходит тоска. Будто бы он все то время сидит рядом со мной и внимательно слушает. Как раньше, в те давние времена. А иногда я вовсе не вспоминаю о нем, просто не думаю о Роне и все. Заботы, дела, да и Альт не дает мне скучать. Ну, а теперь вот загадка Хогвартса… У тебя есть ощущение, что мы оба оживаем?

Гарри докурил сигарету и испепелил окурок, поднимаясь на ноги.

– Ты всегда чувствовала меня, как никто другой.

– Не я одна, был еще один человек…

Поттер вдел руки в рукава кардигана и усмехнулся:

– Ни одно сердце не может любить так долго.

Гермиона вздохнула и положила подбородок на переплетенные пальцы.

– Любовь – странное чувство. Когда ты думаешь, что совершенно избавился от неё, она вдруг начинает оживать в образах, запахах и воспоминаниях.

Поттер прикрыл глаза и вздохнул:

– Давай оставим прошлое прошлому. Сейчас перед нами более сложная задача – обеспечить нашего сына местом в самой классной школе магической Британии.

– И ты знаешь, что это будет не просто.

– Я знаю, но мы справимся?

– Конечно. Как и всегда. Спокойной ночи Гарри.

Гермиона ушла в дом, а Поттер еще долго стоял, смотря в черноту ночи и обдумывая предстоящее собрание преподавателей.

========== Часть 3 ==========

– Добро утро, коллеги.

Директор Поттер стоял за столом, бегло осматривая коллектив. Невилл Лонгботтом что-то быстро писал в обычной магловской тетради, Луна с задумчивым видом рассматривала мисс Баркинс, явно заметив у той толпу очередной мозговой живности. Новый тренер по квиддичу и преподаватель полетов была порывистой молодой ведьмой, с острым, как у мадам Хуч носом, странно похожими на эльфийские ушами и пронзительными зелеными глазами. Поттер уже успел оценить довольно резкие, но справедливые замечания профессора, которая за словом в карман не лезла.

– Утро добрым не бывает, директор, – заметила Баркинс и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Это все мозгошмыги, Милена, – заметила Луна и улыбнулась, – могу предложить тебе настойку полыни, она лучше всего помогает их усыплять.

Преподаватель полетов собралась было выдать достойный и явно нелицеприятный ответ Луне, но Поттер не позволил этого, возвращая себе внимание коллектива.

– Полагаю, все в сборе и мы можем начать. Итак, никто из здесь присутствующих в представлении не нуждается, надеюсь, а потому позволю себе начать с главного – нам необходимо обсудить программу обучения по каждому предмету и составить новые планы с учетом возвращения к семилетке. Та упрощенка, по которой сейчас работает Хогвартс, должна быть изменена на прежние стандарты.

Малфой хмыкнул и окинул взором всех присутствующих. Он едва не зевал в открытую, демонстрируя скуку и явное пренебрежение к присутствующим. Малфой кинул взгляд на Грейнджер, нехотя отмечая, что годы лишь добавили поттеровской жене шарма и женственности. К пытливому прямому взору добавилось немного кокетства, взгляд из-под ресниц, мягкость улыбки – такой Грейнджер Малфой не знал. И это было весьма раздражающим фактом.

– Когда Хогвартс был переведен на пятилетку? – спросил он, отрываясь от разглядывания Гермионы.

– Макгонагал сказала, что финансирование школы после войны сильно урезали. Пришлось отказаться от профессорских ставок и ввести плату за образование.

– Это нонсенс! Магическая школа не имеет права взимать деньги за обучение – это прописано в законе, – Малфой всплеснул руками и покачал головой, – необходимо поднять документ об образовании и внимательно его изучить.

– Ты же не думаешь, Малфой, что мы не подумали сделать это в первую очередь? – Гермиона сложила руки на груди и усмехнулась.

Тот медленно перевел взгляд на Гермиону, окинул её ехидным взглядом и, растягивая слова, произнес:

– О, ну конечно, невыносимая всезнайка Грейнджер не может даже мысли допустить о том, чтобы не быть в курсе всего!

Она на миг вспыхнула, полыхнув глазами и уже было открыла рот, чтобы парировать, когда раздался голос Поттера.

– Я призываю вас к порядку, сейчас не время пикировок. Нам нужно понять, как действовать дальше!

Гермиона проглотила ядовитые слова, что рвались из горла, продолжая смотреть прямо на слизеринского гада, что ухмылялся, нагло пялясь в вырез её блузки.

– Во-первых, я жду от каждого из вас в самое ближайшее время планы по проведению занятий. Для того, чтобы министерство согласовало нам их, я должен буду детально обсудить каждую запись, чтобы впоследствии вразумительно доказывать нашу точку зрения в ведомстве.

– А если планы не утвердят? – Поинтересовался Невилл.

– Мы все должны очень постараться, чтобы их утвердили! – С нажимом ответил Поттер.

Все присутствующие переглянулись, кто-то с сомнением покачал головой, кто-то усмехнулся, но возражать не посмел никто. В конце концов, даже спустя десять лет голос Поттера был весом в магической Британии.

Гарри наконец присел за стол, давая себе время успокоиться и открыл ежедневник.

– Следующей проблемой стала Большая Книга Хогвартса.

– А что с ней не так? – Поинтересовался Малфой.

– Она больше не открывает свои страницы, чтобы показать тех студентов, для которых нужно готовить приглашения в Хогвартс.

Присутствующие ахнули.

– Книга не открывает свои страницы только в одном случае, – тихо произнес Лонгботтом, – если нет ни одного студента, кто будет зачислен на первый курс школы.

– Но как такое может быть?

– Вот в этом нам также предстоит разобраться. И третье, я хочу попробовать разбудить Хогвартс, а для этого мне нужна будет ваша помощь. Всех вас, – сказал Поттер и обвел свой педагогический коллектив взглядом.

– Ты собираешься принять директорство посредством кровного ритуала? – Округлив глаза, спросил Малфой.

– Да, Драко, я не вижу другого пути, чтобы помочь Хогу пробудиться от спячки. Он слаб, я чувствую его иногда, когда он делает попытки сблизиться, что-то пытаясь мне сказать, но я не могу понять что. Мне кажется, мы должны попробовать провести этот ритуал. Проблема в том, что материалы по кровной магии отсутствуют. Нет ни одной мало-мальской серьезной книги, где было бы описано что-то подобное. Гермиона?

– Да, спасибо, Гарри. Я была в магической парижской библиотеке. Все дело в кровной магии. У нас нет магов крови с первой магической войны с Волдемортом, они попали под запрет министерства, как и вся литература по этому направлению. Я полагаю, множество фолиантов было просто уничтожено. Лишь в библиотеке Блэков я нашла несколько рукописных гримуаров по кровной магии, но расшифровать их пока не смогла. Такое ощущение, что книги специально зачаровали сами себя, чтобы их невозможно было прочесть.

Луна положила руки на стол ладоням вверх и произнесла:

– Магия книг – самая сильная из всех существующих. Знания, что вложены в гримуары, при определенных обстоятельствах, оказываются скрыты, если есть вероятность насильственного уничтожения библиотек.

– Я однажды слышал нечто подобное. Таким образом магическая литература защищает саму себя от уничтожения, – подал голос Невилл.

– Но в чем смысл этого? Зачем гримуарам самозачаровать информацию, которая в них содержится?

Поттер покачал головой, не представляя, что вообще можно обо всем этом думать.

– Я могу лишь предполагать, – начал Лонгботтом, – во времена могущества Волдеморта, было принято решение наложить запрет на все темномагические гримуары и артефакты. Правительство пыталось таким образом защитить население от темной стороны магии. Запрещены оказались и книги по кровной магии, полагая, что она напрямую связана с темной стороной волшебства. Раньше в программе обучения одними из обязательных предметов были ритуалистика и артефактология, а также история становления магической Британии. После первой магической войны, министерство упразднило все отделения и факультеты, обучающие ритуалистов, кровников и артефакторов.

– Учитывая, что в министерстве заседали по большей части маглорожденные волшебники, то вполне объяснимо, что они ничего не понимали в кровной магии и ритуалах. Их сила не была завязана на магии рода.

Гермиона призвала большой фолиант с полки у стены и принялась внимательно читать написанное.

– Но ты же не хочешь сказать, что все родовитые семьи Британии перестали заниматься кровными ритуалами? Так или иначе, но кто-то продолжал практиковать ритуалистику, иначе просто невозможно поддерживать род без постоянного вливания силы.

Малфой усмехнулся, глядя на погрузившуюся в фолиант Гермиону.

– А я и не сказала, что семьи перестали заниматься этим. А когда в твоем роду, Малфой проводился последний кровный ритуал?

Драко уже собрался ядовито ответить на этот беспардонный вопрос, как понял, что не знает ответа.

– Эммм…

– У меня есть стойкое ощущение, будто в один момент из всех книг пропала информация по магии крови. Будто бы кто-то стер это все ластиком. И этот кто-то был явно обеспокоен происходящим, раз так рьяно изничтожил все, что этого касается.

Гермиона аккуратно закрыла книгу и подперла кулаком щеку. Что-то не давало покоя, что-то ускользало.

– Они боялись, потому что не понимали этого, а кто понимал, тот был уверен в том, что кровная магия напрямую связана с темной, – Луна вырисовывала пальцами узоры по столешнице.

– Но как это связано с Хогвартсом? – задал вопрос Поттер.

– Я не могу быть уверенной на сто процентов, но мне кажется, что Альбус не проводил кровный ритуал принятия директорства, как и Минерва, а это значит, что ни школа, ни маги, ей управляющие, не были связаны магически друг с другом и не видели, что происходит внутри замка.

На некоторое время все замолчали, кидая друг на друга непонимающие взоры, пока наконец слово не взял Малфой.

– Я так понимаю тебе, Поттер, нужна была от меня моя родовая библиотека. Что же, умно, очень умно, прямо даже не по-гриффиндорски как-то.

– Мне нужен был профессор зельеварения, а кто, как не ты, лучше всех знаешь эту науку?

– Ладно, я предлагаю тебе заняться просмотром фолиантов в мэноре.

Гарри прикрыл глаза рукой и покачал головой. У него не было и сотой доли времени на это!

– Драко, я не могу этим заниматься сейчас. Если ты не будешь против, я бы хотел, чтобы этим занялась Гермиона.

Молодая женщина метнула грозный взгляд на мужа и быстро перевела его на Малфоя.

– Нет проблем, если ты, Поттер, не заревнуешь.

Гарри закатил глаза и предвидя трепку от собственной супруги, обратился к Невиллу.

– Я знаю, что ты имеешь связи в отделе тайн, не так ли?

– Да, приходится иногда с ними сотрудничать, – чуть смущенно отозвался Невилл.

– Было бы неплохо разузнать, что послужило толчком к тому, чтобы уничтожить знания по кровной магии и ритуалистике. И когда это все произошло. Сумеешь?

– Попробую.

– Что же, коллеги, полагаю, на ближайшие несколько дней у нас огромный фронт работ, так что скучать будет некогда.

Поттер встал из-за стола, показывая, что совещание закончено. Малфой что-то довольно яростно вещал Гермионе, на что та гневно сверкала глазами и раздувала ноздри.

– Эй, ребята, у вас все нормально?

Гарри давно не видел жену в таком возбужденном состоянии.

– Все отлично, Поттер! Просто объясни ей, что её мнение не единственная истина в последней инстанции, и тогда возможно у нас что-то и получится.

– Герм?

– Он предлагает привлечь Снейпа, – тихо сказала женщина и вопросительно взглянула на Поттера.

– Полагаешь, мы не справимся своими силами, Драко?

– В свое время он увлекался именно кровной магией и ритуалистикой. Он обладает теми знаниями, которые могут нам быть хорошим подспорьем, ну и то, что он был непосредственным участником событий тех лет тоже может пойти нам на пользу.

Поттер засунул руки в карманы и стиснул пальцы в кулаки.

– Мы не станем привлекать Снейпа к нашему расследованию. Я верю, что вы двое сможете найти общий язык и вытащить из книг нужный нам ритуал. Мы уже давно не дети, Драко, и больше не нуждаемся в няньках.

Малфой хмыкнул и покинул кабинет директора Хога.

– Ты как?

– Нормально. Ты точно его не заавадишь в процессе?

– Постараюсь сдержать собственные порывы. Может насчет Снейпа он прав?

– Нет! – Почти рыкнул Поттер и выдохнул: – Нет, у него своя жизнь, и партнер.

– О, даже так…

– Да, и если мы не найдем выход сами, значит разыщем того, кто смыслит в ритуалистике не хуже Снейпа. Все, вопрос закрыт.

***

Голова раскалывалась. Поттер обвел взглядом кабинет и лег щекой на прохладную поверхность столешницы. Воспоминания, словно картинки немого кино все мелькали и мелькали в сознании…

– Ты мне не отец! – рыкнул Гарри и схватился за дверную ручку. Дернул несколько раз, зашипев от злости и подумывая о том, чтобы разнести к Мордреду запертую дверь бомбардой.

– Да, не отец… – Раздалось тихое: – И не дай мне Мерлин быть твоим отцом.

Гарри резко обернулся и вскинул разъяренный взгляд на Снейпа. Тот смотрел прямо в глаза, не мигая, не пытаясь скрыться за маской неприязни и безразличия.

– Ты отказываешь мне в такой малости! – Прошипел Поттер и стукнул кулаком по груди Снейпа. Запястье тут же перехватили и впечатали в стену над головой.

– Это запрещенные заклинания темной магии, которые министерство отслеживает от первого взмаха палочкой до последнего слова! Ты хочешь в Азкабан?

Гарри стукнулся затылком о стену, чувствуя, как боль в стиснутой руке его отрезвляет и закрыл глаза.

– Я хочу убить эту бешеную собаку, этого Реддла, эту тварь, что забирает у меня самых дорогих людей! Я потерял почти всех, всех кто мне дорог!

Гарри медленно открыл глаза и посмотрел на Снейпа. Тот взглядом ласкал каждый дюйм его лица, замирал на губах, сползал на скулы и возвращался к глазам.

– Месть – плохой стимул для борьбы, – прошептал Снейп.

– А любовь – хороший?

Снейп медленно разжал руку и ладонь безвольно упала вдоль тела. Он почти прижался своими губами к губам Гарри и пробормотал:

– Самый лучший…

Как бы он хотел, чтобы завтра никогда не наступало! Поттер остался ночевать в Хоге, решив не беспокоить Гермиону и Альта. Время было позднее, обсуждать прошедший день у него не было никакого желания. Поттеру нужно было побыть в тишине и одиночестве. Сегодня он хотел позволить себе вернуться на десять лет назад и вспомнить. Вновь пережить все то, что было в прошлой жизни.

Странно было сейчас, спустя почти вечность, сидеть в директорском кресле и размышлять о будущем. Годы пролетели, как один день, но ничего особо не изменилось. Он все также чувствовал себя мальчишкой – разбитым, уставшим, желающим только одно – чтобы все, наконец, закончилось. И даже не важно как.

Война…

Война накладывает свой отпечаток на поведение, на жизнь, мысли, и толкает порой на такие поступки, которые в мирное время никогда бы не совершил. Он до сих пор ощущал горечь во рту от осознания того, что ему надлежит сделать. И как бы не убеждали его в том, что Том – зло, беспринципный и безжалостный убийца, он был живым существом. И именно Гарри надлежало лишить его жизни. Как бы не называли это действо, но это было преднамеренное убийство. Поттер понимал, а порой и желал погибнуть в этой войне, стать прахом, развеянным над каменистой равниной, встретиться с родителями, крестным и стать, наконец, счастливым. Ему нечего было делать среди живых, в какой-то момент он перестал хотеть выжить в этой битве.

Поттер поднялся на ноги и улыбнулся, глядя на колдофото, что стояло на столе. Улыбчивый мальчишка лет пяти сидел на новенькой метле, пытаясь удержать равновесие и с восторгом сверкал зелеными глазищами. Растрепанные волосы шевелил ветер, ноги, наконец попали в стремена и он сделал свой первый пируэт, повиснув на метле вниз головой.

Поттер погладил хохочущего сына по голове и подмигнул ему. Он выжил тогда. И не раз благодарил Мерлина за собственное спасение. Мерлина и Снейпа.

Гарри медленно плелся по ступеням Астрономической башни, желая успокоить бешеное сердцебиение. Он вытер вспотевшие ладони о мантию и замер, глядя на высокую фигуру, стоящую у самого края.

– Снова нарушаете школьные правила, Поттер?

Снейп не обернулся, лишь плотнее запахнул мантию.

– Снимете баллы, профессор? – Голос едва заметно подрагивал, в животе все сжалось в тугой комок и к горлу подкатила тошнота. То, что он собирался сказать, ледяным клубком застыло в горле.

Снейп повернулся и окинул студента взглядом, отмечая совершенно посиневшие руки и румянец на щеках, что медленно распространялся на неприкрытую шею.

– Десять баллов с Гриффиндора за пренебрежительное отношение к собственному здоровью.

Гарри хмыкнул и посмотрел на профессора. Во взгляде не было ни злобы, ни ненависти, лишь какая-то странная, удивительно теплая искра в самой глубине.

– Ваше перечное поднимет на ноги даже мертвеца, – буркнул студент и запахнул на груди мантию, вжимая голову в плечи в попытке согреться.

Близилась финальная битва. Его готовили к бою. Их всех, студентов-старшекурскников, готовили к финальной битве. Боевка была главным предметом, как и окклюменция. Именно в последние два года Поттер почувствовал свою силу в полной мере. Он научился ею управлять, научился слышать себя и свою магию. Во всем этом не последнюю роль сыграл Снейп. И, конечно же, они не могли не сблизиться.

Гарри давно осознал, что нашел в этом мрачном, неулыбчивом человеке. Учитель, советчик, может быть даже отец, которого он никогда не знал – все это идеально сочеталось с личностью его угрюмого нелюдимого профессора. Но все это отошло на задний план в момент, когда он осознал своё влечение. Порочное, низменное чувство терзало его подростковое сознание, заставляя отчаянно краснеть всякий раз, когда Снейпу удавалось взломать его ментальные щиты.

Гарри, раздираемый противоречиями, взвинченный сверх меры тренировками, снедающим его желанием и обидой на Снейпа, который полностью его игнорировал, мечтал только об одном – чтобы это все поскорее закончилось. Ему жутко хотелось зарыть голову в песок, не слышать и не видеть ничего на сотни миль вокруг. В девятнадцать очень трудно мыслить рационально, тем более, когда в голове ничего кроме картинок, убивающих своей порочностью, нет. В душе его тогда преобладал страх и обида, которая с безумной скоростью трансформировалась в несбыточное желание, подпитываемое горечью одиночества.

– Почему вы не спите, Поттер?

Снейп вновь сосредоточил все свое внимание на огромном огненно-красном диске солнца. В предрассветные часы было слышно лишь потрескивание защитных щитов да спешные хлопки снующих туда-сюда эльфов.

– Бессонница.

Гарри поравнялся с профессором, намеренно касаясь его мантии замерзшей рукой и ощущая, как сердце припустило вскачь от такой желанной близости.

– Вам нужно больше отдыхать, Поттер. У вас слишком напряженный график, чтобы добавлять к нему разгуливания по школе ночью.

– Профессор, мне страшно.

Снейп нахмурился и переключил внимание с рассветного солнца на Поттера.

– Мне тоже, Поттер. Война – это всегда страшно.

– Не скажите, кто-то ведь развлекается!

Снейп посмотрел на парня и пожал плечами.

– Вероятно, вы правы.

Поттер вытаращил глазищи и открыл рот от неожиданности, вызвав в стоящем напротив мужчине сдавленный смешок.

– Вы сейчас признали меня правым? Мне не послышалось?

– Если у вас проблемы со слухом, могу порекомендовать отличного специалиста из Мунго. Говорят, он чудеса творит.

Снейп говорил с ним, как с равным, без привычного сарказма, не доливая в речь ядовитые словечки и язвительные фразочки. Он с ним просто беседовал! И Гарри решился.

– Меня, скорее всего, убьют, или покалечат. Но лучше бы убили, не хочу быть никому обузой. А я, знаете, я еще ни разу не был ни с кем. В смысле, – голос-предатель охрип и в горле запершило, – в смысле я даже не знаю, как это – быть с кем-то вместе. Делить с кем-то…

Поттер сглотнул, переводя дух, и позволил себе поднять взгляд на Снейпа. Тот смотрел внимательно, ощупывая взглядом лицо, всматриваясь в доверчивые зеленые глаза и о чем-то напряженно думая.

– Не обязательно спать вместе, просто… Я имею ввиду, что я не был близок ни с кем в физическом плане. Для вас не секрет, что вы мне нравитесь, я хочу, чтобы вы стали моим первым…

Договорить Поттер не смог, он сбился с речи, отчаянно краснея и не смея поднять глаза на Снейпа.

– Что?

– Займитесь со мной сексом, сэр. – Выпалил Гарри и, отчаянно краснея и тяжело дыша, продолжил: – Я не знаю, сколько мне осталось. Я могу умереть каждую минуту этой гребаной жизни, потому что Волдеморт – одержимый мудак и неизвестно что он придумает каждую следующую минуту.

– Ты не умрешь, слышишь? Только не ты!

Гарри не был уверен в том, что это произнес Снейп, потому что был не в состоянии совладать с колотящимся от избытка эмоций сердцем и желанием, что умело распалял его почти любовник…

Поттер стоял на самом краю башни и смотрел на хмурое, затянутое тучами небо. В этой непроглядной тьме нет-нет да и простреливали зигзаги молний обещаниями предстоящей грозы. Он медленно повернул голову и вперил взгляд в стену. Тот их первый раз случился именно там, под восходящим солнцем нового дня и ошеломительным осознанием первой близости, которая ознаменовалась не сдерживаемыми слезами Поттера.

Он смутно помнил лихорадочные поцелуи, безумные покусывания и шепот, что заполонил сознание Поттера до краев. Ему казалось, что Снейп что-то говорил, прижимая губы к его уху, а все внутри него переворачивалось от этого звука. Впервые кто-то другой дотрагивался до него так, как ему мечталось, обжигал прикосновениями, целовал…

Поттер невесело усмехнулся, думая о том, что Снейп так и остался тем первым и последним мужчиной, который видел, как кончает мальчик-который-выжил.

========== Часть 4 ==========

Справедливо причисляя себя к мазохистам, Поттер быстрым шагом направлялся в подземелья. Видимо, на сегодня ему было мало той волны воспоминаний, что накрыла его с головой, будоража каждое нервное окончание.

Поттер будто бы вернулся на десять лет назад, стоя перед массивной дверью и чувствуя, как струйка пота скатилась вдоль позвоночника, посылая дрожь по всему телу. Подземелья за десятилетку не изменились ни на йоту, как, впрочем, и пароль в личные комнаты Снейпа. Пароль, который они придумали вместе, после долгих препирательств и заверений Гарри, что кроме них двоих никто не будет ничего знать.

– Орион, – прошептал Поттер и толкнул дверь.

Он стоял посреди комнаты и осматривал помещение. В этих комнатах как будто бы ничего и не изменилось с его последнего визита. Разве что поднакопилось пыли… Осколки от разбитой бутылки огневиски валялись у камина, остатки мантии свисали с колченогого стула, а край чего-то выцветшего, смутно напоминающего его старую футболку, виднелся в камине. Поттер поднял с табурета остатки снейповской мантии, стиснул в кулаке и медленно сел, прикрывая глаза и возвращаясь на десять лет назад…

– Неправильно! Нет, Поттер, ты совсем меня не слушаешь! Ты не слышишь меня! Я сказал взмах палочки должен быть резким в самом начале и смягчаться к концу произнесенного заклятия!

Снейп в состоянии жуткого раздражения покинул зал, где они оттачивали боевые заклинания.

– Остановись, Снейп! – Рявкнул Гарри и метнулся вслед за профессором. Он был вымотан и жутко, невероятно сильно раздражен. Темные заклятия, которым обучал его Снейп, высасывали из него все силы. Руки дрожали не переставая, в глазах мутилось от пота, что заливал лицо, а тут еще и Снейп, не желающий быть хоть немного снисходительным к нему.

– Что?! – Мастер зелий резко остановился и развернулся всем корпусом на сто восемьдесят градусов. Поттер едва сумел затормозить в шаге от учителя и уронил руки вниз. Палочка слегка подрагивала, плечи были опущены, как и низко склоненная голова.

– Я…

– Что вы приказали мне сделать, Поттер?

– Простите, – выдавил из себя Гарри, стараясь подавить ярость, что волнами накатывала на него. Он всей кожей чувствовал злость Снейпа, что едва не искрила в воздухе.

– Это неприемлемо, Поттер! – Жестко произнес профессор: – Вы же осознаете, насколько Темный лорд сильный противник? Вы же отдаете себе отчет, что в вашей защите в первую очередь будут искать малейшую брешь? Любое неточное движение, и вы – труп! Эти заклятия не терпят неточности исполнения, ибо могут дать непредсказуемый результат в итоге. Я не просто так был против этого, зная насколько вы не способны к концентрации.

Снейп склонялся все ниже и ниже к молодому человеку, к концу своей речи едва не переходя на угрожающее шипение.

– Я устал… – Раздалось тихое, а потом Поттер упрямо вздернул подбородок и застыл, смотря яркими, широко распахнутыми глазами прямо на Снейпа.

Некоторое, бесконечно долгое время, оба не отводили друг от друга взглядов, пока профессор, тяжело выдохнув, развернулся и едва не бегом рванул в темноту подземелий. Поттер запрокинул голову и покачал головой – он и вправду был вымотан до такой степени, что едва передвигал ноги, и эта эмоциональная вспышка отнюдь не способствовала его отдохновению, высасывая из молодого человека последние силы.

Дверь в комнаты Снейпа была распахнута настежь и Поттер вошел, заклинанием запечатывая вход и прислоняясь к каменной стене, которая совсем недавно была дверным полотном.

Профессор стоял у наколдованного окна, созерцая иллюзорный пейзаж. Он всегда казался нереально высоким в этих своих мантиях, что черным водопадом стекали по телу, закованному в броню из одежды, неприступности и надменности.

Поттеру иногда казалось, что ходи Снейп совершенно обнаженным, никто бы не посмел произнести в его адрес что-то издевательское, потому что не одежда была его броней, а его внутренняя сила – уверенная и бескомпромиссная.

В тот самый момент, когда Гарри это осознал, он понял – влюблен. Безоговорочно, сильно, бесповоротно. Он бы никогда не осмелился предложить себя Снейпу, если бы не отчаянное желание хоть на миг почувствовать свою принадлежность кому-то особенному. В какой-то момент одиночество, страх, желание любить и быть любимым пересилило здравый смысл, и он сдался. Редкие ласки, что позволял себе Снейп лишь распаляли огонь в душе Поттера, а тот будто бы не замечал этого, бросив все силы на обучение избранного боевым навыкам.

– Гарри, – раздалось тихое, с теми самыми рокочущими перекатами, которые будили в душе парня волну неконтролируемой влюбленности и жажды жизни, – ты должен научиться абстрагироваться. Наше тело – лишь инструмент мозга, и если уметь им управлять, то можно преодолеть любую проблему.

Снейп повернулся к Поттеру, тяжело вздыхая и призывая себя к спокойствию.

– Я не могу, – выдавил из себя тот и низко опустил голову.

– Концентрация. Сейчас ты должен научиться в первую очередь именно этому. Отбрасывать в сторону все эмоции, чувства, желания и сосредотачиваться лишь на главном. На том, что важно и нужно в данный конкретный момент.

– Мне нужен перерыв, хотя бы немного отдыха и тишины.

Снейп подлетел к нему и схватил за плечи.

– Ты же понимаешь, что Темный Лорд не даст тебе этого! Ты же должен осознавать, что он не упустит шанса сыграть на твоей слабости и он отыграет свою партию с блеском. Гарри, – Снейп перевел дух и обхватил Поттера руками за затылок, – если ты попадешь к нему в руки, дементоры покажутся тебе безобидными щенками. Он безумец и он тебя ненавидит настолько сильно, насколько и любит. Любит себя в тебе, понимаешь?