Текст книги "Возвращение к истокам (СИ)"

Автор книги: ЭльфКО

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– О, Гарри, связь очевидна. Если бы ты дал себе труд хоть немного подумать, то непременно понял бы это, но ты всегда был туповат. Не могу сказать, что мне это не было на руку. Ты не задавал вопросов, не требовал ничего и покорно следовал своему предназначению. Ты стал моим вторым творением, смелым храбрым героем, которому суждено было пасть от руки самого темного мага столетия.

– А кто был первым? – уже зная ответ, спросил Поттер.

– Том, конечно. У него был великолепный потенциал, а эти его умные глаза, талантливые руки… Сперва я думал, что это он разрушит весь ваш мир, но, как оказалось, для любого зла требовалось в равновесие добро и свет. Ты спутал мне планы, отразив своим железобетонным лбом ту аваду, чем и подписал себе смертный приговор.

– Вы специально навели Риддла на убежище моих родителей?

– Браво, Гарри! Браво! Ты очень долго соображал, мой мальчик, и разочаровал меня в своем этом скудоумии. Естественно, это был я. Том должен был убить самую звездную пару магической Британии – твоих родителей и тебя, потому что они узнали, что это я информирую Темного Лорда о действиях Света. А это не та информация, которая должна была быть озвучена когда-либо.

– Мерзкий ублюдок! – выдохнул Поттер и рванул в сторону старика, но жгут моментально стиснул его шею, заставляя мужчину упасть на стул и схватить пальцами металлический прут.

– Да, ты спутал мне карты тогда, но и сделал великолепное предложение, сам того не ведая. Ты стал тем добром, которого так не хватало злу, чтобы колоритно сразиться в финальной битве и уничтожить всех в этой кровопролитной войне. Так вот, мой милый мальчик, я так много вложил в Тома, что когда ты его развоплотил в первый раз, мне было немного грустно. Но оставим сантименты. – Старик хлопнул в ладоши и жгут перестал давить на горло Поттера: – Ты ведь хочешь знать суть происходящего? Полагаю, ты нашел главный алтарь Британии, но я тебя спешу разочаровать, мой мальчик, ты никогда не сможешь прикоснуться к нему, не проведешь нужные, такие важные ритуалы, потому что я тебя уничтожу. Магическая Британия через несколько лет перестанет существовать, маги станут сквибами, все перестанут жить столетиями, превратившись в обычных муравьев-людишек и я, наконец-то, буду отмщен!

– Сколько патетики! – хмыкнул Поттер, потирая шею.

– Прости мне эту блажь, мой мальчик, я стар и болен, но не могу отказать себе в удовольствии завершить последний акт моей гениальной пьесы без соответствующего антуража.

– Ладно, я понял, что вы растили Тома и меня для финальной схватки, но что пошло не так? Вы же были уверены в том, что мы поубиваем друг друга, что темные и светлые сойдутся в смертельном бою и уничтожат друг друга, так в чем была ваша ошибка?

Дамблдор взвился со своего места и с невиданной скоростью подлетел к Поттеру:

– Ты победил! Ты спутал мне все карты, хотя я и не могу понять, как ты это сумел сделать. Ваши с Томом силы были равными, ни один из вас не смог бы выйти победителей в этой схватке, это было бы просто невозможно! Как?

Альбус смотрел в глаза Поттера, а тот вдруг начал хохотать, как безумный, сгибаясь пополам и не в силах остановиться.

– Что?

То, что было Альбусом, начало бесноваться, гримасничать и подрагивать сухими старческими губами.

– Ты просчитался, старик! Тебя переиграл твой учитель зелий!

– Северус? – кажется удивление директора можно было пощупать руками.

– Он совершил обряд передачи своей магии мне. Вот потому я и победил Тома. И тебя, уж прости мне это неуважительное обращение.

Альбус стиснул ладони в кулаки и сузил глаза. Ярость, злоба, осознание проигрыша – все это было в изобилии, и все это он не собирался скрывать. Чистые, незамутненные эмоции, что отражались сейчас на его лице, были как никогда искренними, настоящими. Он замер у скелета своей сестры и невидяще уставился в пустые глазницы черепа. Потом вдруг обернулся и бесновато захохотал, что скорее было больше похоже на сухое воронье карканье.

– А это значит, что Северус уже почти сквиб? О, это великолепная новость. Тем более, что ты ошибаешься, говоря о том, что я проиграл. В этой войне я не могу проиграть, потому что я в ней не участвую, я ею руковожу. Как на шахматном поле, Гарри, я являюсь и первым, и вторым игроком и волен делать все, что мне заблагорассудится.

Поттер обдумывал вариант с легиллименцией, что было определенным риском, потому что этот Альбус не был человеком в полном смысле этого слова, и не был даже сгустком магии, ибо магия не может существовать без волшебника, а значит… Значит здесь таилось что-то, связанное с некромантией, с настолько темной магией, что неизвестно, насколько опасной мог стать даже кратковременный сеанс.

– Так и все же отчего ты так ненавидишь чистокровных, а? – Поттеру нужно было отвлечь Дамблдора от собственных мыслей, вернуть его к рассказу о плане и понять, наконец, что же могло произойти с одним из самых величайших магов столетия, отчего он совершенно слетел с катушек.

– Он убил их. Их всех. Я бы убил их сам, развеял по ветру так, чтобы этих ублюдков и следа на этой земле не было, но он мне не дал…

– Кто «он»? – тихо спросил Гарри.

– Кто? – Удивленно произнес Альбус: – Конечно наш отец. Он отомстил за малышку Ариану, а его уничтожили чистокровные. Сделали из него пешку в собственной игре, продемонстрировали процесс века, в котором никто не принял в расчет смерть юной волшебницы, потенциал которой был ошеломляюще велик. Они заточили его в Азкабан до суда, и дементоры каждый божий день и ночь убивали его, забирали по крупицам его радость, его счастье. Они все, весь Визенгамот, все зрители, свидетели и маггловские министры, стояли и смотрели на него, освистывая, требуя мучительной смерти, сыпля на его голову проклятье за проклятьем. Он умер ровно через месяц после суда. Его тело бросили нам под ноги так, будто бы он был безродной шавкой. Худой, не похожий на себя, скелет – изломанный и раздавленный…

Дамблдор плакал, слезы катились по его щекам, а ладони были прижаты по рту. Гарри стиснул ладони в кулаки, чувствуя, как его охватывает дрожь.

– Мать умерла месяцем позже. Она уже тогда не вставала с постели, не в силах перенести все тяготы тех дней. Она угасала на глазах, постоянно разговаривая с отцом и Арианой. Нас будто бы и не было вовсе для неё… Она уже была мертва и находилась с ними в другом мире, даже не смотря на то, что в её теле все еще теплилась жизнь. И ты полагаешь, что я обязан боготворить чистую кровь, магию и весь магический мир за то, что они лишили меня всего??? Ты полагаешь, я не имею права на месть? Ты полагаешь, что смерти должны быть забыты, а поступки прощены??? Что ты полагаешь об этом, Гарри?

Комментарий к

Ох…

========== Часть 20 ==========

Комментарий к

Девы, я жду ваших эмоций! Ибо я каждый раз едва могла дышать, перечитывая это. Порой я начинаю думать, что в меня тоже какая-то хер…хрень вселилась. чесслово. Ибо я не могла такое написать! Вообще! От слова “совсем” не могла… Но написала.

Девы, спирт разлит по поллитровым банкам. Перед этой главой тока поллитра-не меньше.

Поттер сидел и смотрел на безумного старика, понимая, что ничего, совершенно ничего о нем не знал. Ему всегда казалось, что жизнь Альбуса была преисполнена счастья, лимонных долек и чая. Добродушный, заботливый старик…

– А разве ты не думал, как жили родители тех магглов, которых убил твой отец? Ты не думал, как они оплакивали своих детей? Альбус, твой отец был осужден за преступление, совершенное на глазах у магглов и магов, за тяжкое преступление. Оттого и наказание было соответствующим.

– О, ты совершенно прав, мой мальчик, вот поэтому ты здесь и сидишь последние несколько десятков минут. Справедливости ради, если быть точным. Ты же тоже убийца, ведь правда? Сколько смертей на твоей совести?

– Была война! – Прорычал Поттер, ощущая, как сердце сжалось в тисках вины.

– О, разве это может быть оправданием к убийству? Нет, конечно. Конечно нет, а потому, ты будешь приговорен к смерти за свои злодеяния. А еще тебе в вину вменяется сексуальная связь с преподавателем, о которой я, естественно, знал. Правда не мог подумать, что Северус ляжет под тебя. Кто бы мог такое предположить! А ведь я как-то по молодости лет предлагал ему побыть снизу, он всегда вызывал во мне желание трахнуть его тощую задницу.

Гарри снова затошнило. Он попытался прощупать Альбуса, но наткнулся на серое облако, что было его разумом.

– Ты хотел трахнуть Снейпа? А как же Гриндевальд?

Дамблдор замер на месте и вперился взглядом в Поттера. И этот взор не предвещал ничего хорошего.

– А что с этим предателем, ммм? Тебе ли не знать, как магия карает за порушенные клятвы.

– Но разве вы с ним были женаты? – Поттер должен был вывести Альбуса из себя, потому что увидел сквозь серость тумана проблески мыслей. Это происходило только тогда, когда старик испытывал поистине сильные эмоциональные потрясения.

– Нам не нужны были глупые обряды! Мы были истинными партнерами! Мы были парой, созданной самой магией, мы были…

– И поэтому он тебя бросил? – ухмыльнулся Поттер.

– Он вышвырнул меня из своей жизни, из нашего дома и поплатился за это. О, Гарри, его смерть была мучительной. Да ты сам вскоре все это ощутишь. Знаешь, думаю ты все почувствуешь сполна. Как выворачивает кости, как мышцы – волокно за волокном – рвутся на куски, как твоя чудесная, нежная кожа превращается в пергамент и рвется, рвется на мелкие части. О, я видел то, что осталось от моего дорогого Геллерта. Жалкое зрелище… Но довольно болтовни! – Альбус хлопнул в ладоши и растянул губы в сумасшедшей ухмылке: – Пожалуй, я наконец-то могу окончательно с тобой распрощаться, мой дорогой мальчик. Знаешь, пожалуй, мне даже было бы немного жаль терять тебя, но, положа руку на сердце, ты и так прожил слишком долго на этом свете.

Дамблдор принялся водить руками по воздуху, создавая вихри все того же серого тумана, что владел им, и читал странные, совершенно неизвестные Поттеру заклинания.

– Что это? – смотря на свои предплечья, спросил Поттер. Под кожей начало зудеть.

– Это наши маленькие помощники.

– Наши?

Альбус хохотнул и выстрелил черным лучом прямо из пальца, попадая ровно в солнечное сплетение Гарри.

– Мои и Антиохуса. Ты ведь знаешь, кто это такой?

Гарри знал и кровь застыла в его жилах. Брат самой Смерти, который захотел править и адом и раем, решив уничтожить, сжить со свету и саму Жизнь и саму Смерть…

– О, Альбус, ты блефуешь. Ты всего лишь старый маразматик, который много лет назад умер, а сейчас пытается ухватить остатки былого могущества. Откуда бы тебе знать самого брата Госпожи?

Поттер откровенно издевался, подбавляя в голос побольше сардонических нот. Дамблдор сузил глаза и выплюнул:

– Ты все еще не понял, что ты НЕ избранный? Что мир не вращается вокруг Гарри Поттера? Что тот единственный дар – мантия-невидимка, был от меня лишь потому, что мне нужно было следить за тобой постоянно. Да-да, мальчик мой, и она была зачарована, а потому я знал, где ты проводил свой досуг. А уж с кем, не составило труда догадаться. Так вот, раз уж мы заговорили про Антиохуса, то расскажу тебе, что мне как-то пришла в голову идея пустить муравьев под кожу, а ему это на удивление легко удалось. Как тебе?

Ощущения были жуткие. Сотни мелких насекомых будто бы рыскали под кожей, вгрызались в мышцы, рвали волокна на куски. Поттер сосредоточился и пустил волну магии по телу. Муравьи исчезли и он улыбнулся.

– Нет, Альбус, как бы тебе ни хотелось казаться Мерлином, ты – не он. Или лучше Мордредом? Ведь ты дал себе право распоряжаться сотнями, тысячами жизней. По своей воле давать жизнь, или убивать неугодных. На самом деле ты не существуешь, а то, чем ты остался здесь, всего лишь туман. Серый, бесполезный туман. Ничто…

Поттер поднялся со стула и вытащил палочку.

– Ты её помнишь?

Альбус скривился и хмыкнул:

– Чем твоя палочка может быть примечательна? Ты даже не знал, что я намеренно ограничивал с самого первого дня твою силу, зачаровав её на все, сложнее самых простых заклятий. Как думаешь, отчего ты даже репаро не мог наколдовать?

– О, приятно осознавать, что твоя слезливая история не вызвала у меня чувство жалости к тебе. Но это не совсем та палочка, Альбус.

В руках Поттера сверкнула молния и вместо привычной старой палочки в его руке возникла Старшая. Та самая, которая досталась ему по праву победителя дуэли. Та самая, которую Альбус крепко сжимал в ладонях, будучи хладным трупом, умершим от проклятия Риддла, и та самая, которую обезумевший Волдеморт выкрал из склепа.

– Ты же не настолько наивен, чтобы думать, будто бы я поверю в то, что это Она?

– Твоё дело, Альбус, это только твое дело… Обращаюсь в магическому замку Хогвартс с мольбой о помощи. Мне, Гарольду Джеймсу Поттеру, лорду Блэк, требуется магия в свидетели, чтобы очистить эту не упокоенную душу, которая именует себя Альбусом Вульфриком Дамблдором от темноты некромантии, от власти Тьмы над ним. Я призываю саму Жизнь и саму Смерть в помощь, ибо только Госпожи имеют власть над всеми законами бытия.

Поттер взмахнул Старшей палочкой, мысленно взывая к Смерти и умоляя о помощи. Он на самом деле не представлял, как будет справляться с Антиохусом, если это и вправду был он, потому что-то, что он помнил из прочитанного давным-давно, это был самый настоящий нелюдь, чудовище, не знающее милосердия и сострадания. Он жаждал разрушения и тлена, только этим он и жил множество веков. Но ведь это всего лишь миф!

– Ты звал нас, Избранный?

Гарри открыл глаза и часто заморгал. Перед ним стояли две невысокого роста женщины, как две капли воды похожие друг на друга и вопросительно на него смотрели. Одна была облачена в длинное до пят холщовое платье, с венком из полевых цветов на голове и босая, а другая стояла в белоснежной мантии с накинутым на голову капюшоном.

– Эммм. Госпожи. – Он низко поклонился, лихорадочно соображая, которая из них Жизнь, а кто же все-таки Смерть.

Женщины рассмеялись и та, что была в платье, произнесла:

– Держу пари, сестра, он не может понять, кто из нас кто. Гарри Поттер, скажи, есть ли большая разница между нами? Как часто жизнь человека является пыткой, страшной мукой, которую каждый день, каждую секунду хочется закончить и увидеть наконец смерть, уйти за грань, где будет все иначе? Смерть ждут, о ней молят, ей поклоняются и одаривают разнообразными дарами, лишь бы добиться той самой заветной встречи? Они ненавидят свое жалкое существование, ненавидят саму Жизнь.

– И как часто бывает неожиданным визит к тому, кто пышет жизнью, любит её всем сердцем, возносит хвалебные песни каждой прожитой секунде и ненавидит, люто, жутко ненавидит ту, кто несет с собой разлуку, ужас и мрак? И такие проклинают Смерть, посылают миллионы проклятий и делают смехотворные попытки обмануть, обыграть её. Их фантазии иногда поражают воображение… Так можешь ли ты назвать конкретные различия между нами, Избранный?

– Я, я… Нет… – промямлил Поттер.

Сестры переглянулись и в один голос спросили: – Чем мы можем помочь тебе, Избранный?

Гарри только сейчас обратил внимание на то, что Альбус, или скорее тот, кто имел лишь обличье Альбуса, стоял с перекошенным лицом, явно пытаясь сделать хотя бы шаг и произнести слово, но это ему не удавалось.

– Магическая Британия обречена на смерть. Разве это справедливо?

– Справедливо? – спросила одна из женщин: – А что есть справедливость?

– Я не знаю. Мне известно лишь то, что магия уходит из нашего мира, волшебство исчезает. Наши дети рождаются сквибами, а те, кто когда-то был силен магически, истощил свои ресурсы. Альбус Дамблдор обрек Британию на такое существование, проведя темномагический ритуал на главном алтаре Британии. И в этом ему оказывал помощь некто, по имени Антиохус.

– Ах! – воскликнули женщины и повернулись к Дамблдору. – Брат, ты ли это? Покажись…

Метаморфоза, что стала происходить с лицом бывшего профессора вызвала в Поттере волну отвращения. Перед ним предстало обезображенное шрамами лицо, один глаз отсутствовал, а на его месте зияла черная дыра, рот – бескровный – был перекошен, и кривые, крупные зубы обнажились к жутком зверином оскале.

– Я ненавижу вас! – выдохнул тот, кого Альбус назвал Антиохусом и сестры с грустью на него смотрели.

– Ты не должен вмешиваться в дела людей. Ты вновь нарушил сотню правил и в это раз превзошел самого себя. Уничтожение целой страны, разве это мыслимо, брат? Ты подумал о последствиях?

– Мне плевать, плевать на вас! Только я имею значение, только мои желания важны, а вы… ВЫ!

Это страшное чудовище плевалось ядом, перейдя на непонятный Поттеру язык ровно до тех пор, пока женщины не обездвижили беснующееся тело и не растворили его в воздухе. Они еще раз взглянули на Гарри и начали исчезать из комнаты.

– Постойте, а как же я? Как же алтарь и все такое?

Женщины с вопросительно вскинутыми бровями вновь обрели плоть, и одна из них произнесла:

– Все восстановится своим чередом, постепенно, по ходу жизни, правда, сестра?

– Да, несомненно.

– А я?

– А тебе, Гарри Поттер, суждено сегодня закончить свою земную жизнь. Антиохусу и Дамблдору удалось переписать несколько судеб в книге и мы ничего не сможем изменить…

– О… – странно было понимать, что доживаешь последние минуты. – Могу ли я попросить об одолжении?

Сестры переглянулись и кивнули.

– Я бы хотел напоследок увидеть всех своих близких людей. Они ведь живы, правда, Жизнь?

Он безошибочно обратился к той, что стояла в белоснежном плаще и улыбалась ему.

– Конечно…

Вот Альтаир в его кабинете в Хогвартсе. Собирает магические паззлы и смотрит на зачарованные часы. Когда, наконец, последняя частичка сложена, Гарри видит, что это его портрет. Его – Гарри Поттера. Слезы застилают глаза, а ладонь прижимается к губам от переполняющей его любви к своему мальчику.

Гермиона меряет шагами их с Драко спальню и что-то говорит. Она обеспокоена, расстроена, но безумно красива той самой женской красотой, когда внутри растет и крепнет новая жизнь. Волшебник. Лорд Малфой-младший. Драко обнимает её, заставляет положить голову на свое плечо и медленно гладит по спине, что-то шепча. Гарри знает – Драко не предаст и не оставит. Никогда.

Невилл и Луна с упоением занимаются тем, что наколдовывают гигантскую клетку для малыша-Акри и постоянно, почти не останавливаясь, целуются-целуются-целуются. Луна на миг застывает и смотрит Гарри в глаза, а он знает, что снова горячие капли прочерчивают полосы на его лице.

Северус. Всегда прямой, несгибаемый, властный, сейчас он сгорблено сидит в своем кресле, стиснув голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Гарри видит, как губы Снейпа шевелятся, будто бы он что-то говорит, что-то, понятное и нужное только ему одному. Поттер различает лишь одно – неуспелнеуспелнеуспел…

Вот и вся его жизнь, вот и всё – думает Гарри и улыбается. Сквозь слезы. Он смотрит на смерть, что выдергивает цветы из своего венка и напевает тихую песню и прикрывает глаза. Он готов. Теперь уже готов. Горло перехватывает спазм и душит, душит его непролитыми слезами, невысказанными словами, не сделанными делами, но…

– Пора?

– Пора… Гарри, идём.

========== Часть 21 ==========

Пахнет антисептиком, озоном и дождем. А еще цветами. Он открывает один глаз и оглядывается. Несмотря на годами сложившуюся традицию, он не в лазарете. Колдомедик не водит над ним палочкой, а рядом не лопочут его обезумевшие от волнения друзья. Он в ослепительно белой комнате, где вместо лампы над потолком, сияет серебристое солнце. Гарри до рези в глазах смотрит на него, не моргая, пока слезы не начинают стекать по щекам и он, наконец, не понимает, что чувствует обжигающий жар каждой. И соль во рту. Он быстро слизывает языком соленую влагу и улыбается. Посмертие у него странное…

– Какое посмертие, Потти, ты живуч, как чертов Мерлин и почти здоров! Если бы не Герм, я бы давно уже вызвал тебя на дуэль за то, что…

И Поттер вдруг прозревает и вскакивает с кровати, стискивает Малфоя в объятиях и отрывает от земли, принимаясь кружить.

– Ебанулся окончательно? – вопит тот и вырывается, вырывается.

– Хорек! Хоречек! – орет Поттер и наконец отпускает обалдевшего супруга на пол, подлетая к окну и распахивая окна настежь. – Я живой… – снова орет он в свежесть ночи и хохочет, как ненормальный.

– Ненормальный, – подтверждает его слова Драко и пеленает его заклинанием по рукам и ногам, попутно наколдовывая патронуса-Дракона и произнося, – спящая красавица очнулась, принеси, пожалуйста, умиротворяющего бальзама, он явно не в себе и предупреди Альта.

– Патронус, Драко, ты наколдовал Патронуса?

Малфой ухмыляется, демонстрируя красавца-дракона, и кивает Гарри на тумбочку. Его знакомая с детства палочка лежит на самом краю и он тут же хватает её в ладонь, выкрикивая:

– Экспекто Патронум!

И олень несется по комнате, выбивая из-под копыт серебряные искры. Яркий, безумно красивый и неисчезающий.

Альт не отходит от него ни на шаг, засыпая под боком и крепко стискивая его ладонь. Они говорят до самого утра. Они – Герми, он и Драко. Гарри пока не раскрывает всего того, что случилось в той комнате. Возможно, он никогда этого не сделает, а возможно…

– Когда мы поняли, что тебя нет в той комнате, где был тайник Альбуса, то обыскали весь замок. Связи с Хогом у нас не было, даже Луна ничего не могла сказать. Она предлагала ждать, большего мы сделать не могли. А потом Северус влетел в наши комнаты и сбивчиво начал говорить что-то про свой сон и про то, что мы должны идти к алтарю. А там около алтаря лежал ты с венком из полевых цветов на голове.

– И та стена была открыта?

– Да. Не было ничего, просто пустота и алтарь. Он был великолепен. Если бы не Северус, мы бы, наверное, бесконечно долго стояли и смотрели на него, настолько это было завораживающее зрелище. Он донес тебя до комнат и наказал нам заботиться о тебе.

– Но что произошло? – Воскликнул Гарри и прикрыл глаза.

«Твоё огромное сердце наполнено любовью. В нем её так много, что я, Жизнь, не готова отдать тебя за завесу. Ты слишком многого в этом мире не познал. Не почувствовал. Не вкусил.»

– Это ты нам скажи… – тихо произнесла Гермиона.

«Тебя было бы слишком много в нашем спокойном мире, Гарри. Ты бы не успокоился, будоражил бы нас всех. Ты слишком любишь Жизнь, но смиренно принял Смерть и это достойно моего восхищения.»

– Я… Я не знаю… – прошептал Поттер.

«Но взамен мы заберем у тебя Старшую палочку. И мантию. Все это тебе ни к чему более. До встречи, Гарри Поттер, Избранный счастливец, отец огромного семейства и преданный, любящий супруг своих партнеров. Ваши дети, внуки и правнуки станут из поколения в поколение передавать знания о Главном Алтаре друг другу, и именно ваш род станет основными его хранителями.»

– Это просто невероятно… – прошептал Поттер и обнял спящего сына.

спустя неделю…

– Мистер Снейп, я могу с вами поговорить? – Гермиона вошла в комнаты бывшего профессора, предварительно получив разрешение. Тот занимался тем, что упаковывал книги в кованый сундук. Одежда была уже собрана.

– Присаживайтесь, Гермиона. Вы же не против, чтобы я вас так называл?

– Не против. Я могу задать вам личный вопрос?

– Можете, но не факт, что получите на него ответ. Я оставлю за собой право сохранить информацию личного характера.

– Хорошо, я принимаю условия. Скажите, вы любите Гарри?

Даже если бы он и мог сказать что-то в ответ, ему бы это не удалось – горло перехватил спазм. Откровенный, прямой вопрос – это так по-грифиндорски. И ответ на него может быть лишь таким же. Никакой Слизерин тут не поможет!

– Да, – выдохнул он и ощутил, как огромный камень упал с его плеч. Ему будто бы даже дышать стало легче, стоило лишь озвучить такую простую, очевидную истину.

Гермиона уже поднялась из кресла и с мягкой улыбкой произнесла:

– Так скажите ему об этом.

Снейп смотрел на закрытую дверь с кривой ухмылкой.

– И что это изменит?

***

Сентябрь приближался с катастрофической скоростью. Студенты должны были приехать со дня на день и Поттер сбивался с ног. И, будь он проклят, если ему вся эта суета не нравилась! Да он был в полнейшем восторге! Он как раз возвращался из больничного крыла, где они с Поппи проинспектировали свежесделанный ремонт и остались им совершенно удовлетворены, когда около горгульи он обнаружил Снейпа, который стоял и внимательно смотрел на маленькую дверцу каморки, в которой у них как-то случился умопомрачительный секс.

– Северус?

– А? – возможно это не румянец на щеках, а лишь отблески свечей, что парят над потолком?

– Ты ко мне?

– Да. Да, я попрощаться.

– О. Поднимешься в кабинет или попрощаемся здесь?

Сердце Гарри упало, когда он понял, что это конец. Теперь уже точно…

– Поднимемся, если вы не против, господин директор.

Они устроились друг напротив друга: Гарри за столом, Северус в кресле и молча сидели некоторое время, полностью игнорируя друг друга.

– Значит, уезжаешь? В Америку? – начал Поттер.

– Нет. Я останусь дома. В смысле в Англии. Ты, возможно, не в курсе, но я принял род Принц и теперь мне есть, чем занять свое время. Дела рода в ужасном состоянии, мне предстоит много всего сделать, так что…

– Ясно… И Джо согласился переехать сюда с тобой? – он спрашивал как бы между прочим, а у самого едва не тряслись поджилки в ожидании ответа.

Снейп уставился своими глазищами прямо на Гарри, ничего не произнося. Под этим взором становилось горячо и страшно. Хотелось схватить Северуса и закрыть в темной пещере без окон и дверей, без возможности увильнуть в очередной раз, спрятать от всего мира, от назойливых Джо и гоблинов, ото всех… Поттер тряхнул головой и грустно усмехнулся.

– Джо остался в Верджиле. Мне пришлось рассказать ему кое-что из произошедшего и он принял решение не ехать со мной.

– И что это было? – с замиранием сердца спросил Поттер.

Снейп склонил голову к плечу и растянул губы в фальшивой улыбке.

– При всем моем уважении, я не стану обсуждать это с вами, господин директор.

Поттер сузил глаза, не отрывая взора от Северуса, и понял, что нервничает. Да нет же, он был в бешенстве! После всего того, что они пережили???

– Сожалею о вашей потере, профессор…

– Не стоит. Ну что же, мистер Поттер, мне пора.

Уже у самых дверей Снейп вдруг обернулся и выпалил:

– Я все также люблю тебя, Гарри. Для меня всегда был только ты и мне жаль, что все так обернулось.

– Ну, наконец-то! Знаете ли, в моем положении просидеть почти два часа в засаде – это верх героизма.

Гермиона отряхнула юбку от несуществующей пыли, поправила растрепавшуюся прическу и рухнула в кресло, постанывая от удовольствия.

– И не надо мне говорить, что у меня маленький срок! Вы не знаете, что такое быть беременной!

– Ты собираешься быть невыносимой все оставшееся время? – спросил Поттер и усмехнулся.

– Естественно. Так вот, мальчики, уж простите меня профессор, но мне слишком дорого стоило ваше признание. У меня есть предложение.

Маги переглянулись. Снейп присел на стул, а Гарри на корточки около супруги.

– И?

– Квартет. – Как бы невзначай бросила она.

– Что, простите?

– Извини?

– О, мужчины! Квартет! Магический квартет, что еще в этом слове может быть непонятного?

– Но как? – в один голос воскликнули маги.

– Наш род теперь – хранители алтаря, так что это не составит ни малейшего труда.

– Но…

Гермиона поднялась, посмотрела на совершенно обалдевших магов и произнесла:

– И так уж и быть, я рожу вам наследника, лорд Принц.

Несчастный Северус побледнел так, будто бы его вмиг настиг приступ удушья.

– Я, я гомосексуалист… И я не смогу…

– Этого и не потребуется. Я всего лишь выношу вашего с Гарри младенца. Магия обо всем позаботится, будьте уверены. – Она открыла дверь и, подмигнув мужчинам, добавила: – И да, ритуал проведем завтра в полдень, парадные мантии не обязательны.

– Ну, Герми! – воскликнул совершенно ошарашенный Поттер, а молодая женщина, закрыв за собой дверь, сжала пальцы в кулачки и зажмурилась – её план сработал, как бы Драко в нем не сомневался. Ну не умница ли она!!!

Комментарий к

Трам-пам-пам!

========== Часть 22 ==========

Магия, напитанная кровными ритуалами, обласканная и сытая, создавала невероятные иллюзии вокруг своего сердца – Главного Алтаря. Маги, очарованные этой красотой, смотрели на него, не отрываясь. Смотрели, и с трудом осознавали, что именно они являются свидетелями всего происходящего.

Снейп и Поттер были какими-то заторможенными, будто бы витающими в облаках, несколько прибитыми, и Драко пришлось дать Поттеру затрещину, чтобы тот немного пришел в себя.

– Псс! Ты магией клянешься? – толкая Гарри в бок и делая огромные страшные глаза, зашипел Малфой.

– Эм… Ну… – замямлил тот и посмотрел на Снейпа, который стоял невероятно прямой, будто бы только что проглотивший длинную жердь. – Клянусь!

Во время своей клятвы Северус никак не мог унять приступ кашля, отчего Гермионе пришлось наколдовать стакан воды и добиться-таки второй клятвы от их нового партнера. Магия скрепила квартет, соединив всех четверых нерушимыми обетами и нарекая новоиспеченное семейство хранителями Алтаря.

Во время праздничного обеда в узком семейном кругу беседу поддерживал Драко, обсуждая насущные проблемы с поиском дополнительных эльфийских пар рук (наёмных, естественно), предлагая возможный переезд в Малфой-менор, и тому подобную чепуху. Гермиона активно поддерживала беседу, стараясь изо всех сил сдерживать рвущийся наружу смех при виде обалдевших супругов. Снейп сосредоточенно распиливал на сто двадцать идеально ровных кусков изумительный говяжий стейк, а Гарри ловил на своей тарелке яркие зеленые горошины, которые раз от раза ускользали от острия вилки.

– Ой… – Герми схватилась за пока еще плоский животик и закусила губу. Подскочили все четверо, засуетились, напоили водой, помахали перед лицом полотенцем и сунули под нос какую-то остро пахнущую гадость от Северуса.

– Что?

– Такое бывает, но мне определенно нравится суета вокруг моей персоны. Драко, мне надо прилечь. Вы же нас извините?

Альтаир очень хотел остаться, но Гермиона-умничка сгребла его в охапку и счастливое семейство покинуло обитель новоиспеченных супругов. Они сидели за столом друг напротив друга, молча. Северус – умостив локти на стол и положив подбородок на переплетенные пальцы. Гарри – откинувшись на спинку стула, не отрывая взора от партнера.

– Никогда не думал что это будет именно так, – произнес, наконец, Снейп и улыбнулся.

– Ошеломляющее чувство, на самом деле.

– Пожалуй, это даже некоторое преуменьшение. Гарри…

– Северус…

Заговорили одновременно и также вмиг замолчали, вопросительно сверля друг друга взглядами.

– Ты первый. Ну, потому что ты же старше и все такое… – бросил с напускной небрежностью Поттер и позволил себе робкую улыбку. Его поджилки жутко тряслись, весь он будто бы дрожал, словно осиновый лист. То, что так долго казалось несбыточной мечтой, вдруг обрело реальную форму, облеклось в настоящий, скрепленный магией союз, во что-то настолько невероятное, что Гарри был не в силах осознать все произошедшее.