Текст книги "Повелительница Мордора"
Автор книги: Эльфарран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Один тур вальса. – И не принимая отказа, темный эльф подхватил меня. Переступая через тела уже отрубившихся участников всеобщей феерии и довольно удачно уворачиваясь, от стаек визжащих ведьм, что подозрительно не очень резво убегали от покачивающихся темных магов, мы довольно успешно завели эльфийский танец.
"Странно, – изящно закинув голову, думала я, – странно, но я умею вальсировать, обалдеть."
– Я готов танцевать с тобой всю жизнь, – эльф, наступая мне на длинный подол, безнадежно путался в нем, и хотя он туго соображал, все же отчаянно пытался завести небольшую интрижку.
– Какой прыткий.
Я выскользнула от него и догнала взвизгивающих девчонок. Мы, подняв руки, перекидывались легким черным шаром. Тот отчаянно орал, чтобы мы прекратили, заявляя, что он очень важная персона.
– А, наплевать на звания, – мы катали его по площади. – Приходи к нам в общежитие. Вон то, что на холме, не пожалеешь. Будем вызывать духов.
– Зачем их вызывать, они все здесь.
Заразившись общим весельем, даже мраморные статуи попрыгали с постаментов – они, подперев балконы столами поставленными напопа, в такт бухали тяжеленными ногами, вызывая небольшие сотрясения земли.
– Приду. – Совершенно не зная их имен, я твердо знаю, что приду к ним.
Почти сорвав дверь с петель, вместе со мной в башню ворвался вихрь озорства, но разбившись о твердь мрака неприятия, сразу как-то сник и потихоньку выполз прочь, не оставив даже следа. Пройдя на цыпочках меж внушительных сгорбленных, закутанных фигур, я, ещё вздрагивающая от ритмов последнего танца, тяжело вздохнула, и опустив густую вуаль на раскрасневшиеся лицо, тоже села в кресло. Теперь в полном составе мы, властелины темных сил, занялись любимым делом – замолчали.
– Торжественный выход через час. – Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Потирая опухшие глаза, я непонимающе уставилась на птицу. Филин, делая заметки в истрепанном блокноте, заметил. – Вам было бы неплохо переодеться.
– Выход? Куда? – Я тщетно пыталась собрать разбежавшиеся понятия о действительности.
– Шествие темных сил. Пожалуйста, поторопитесь
В покоях царил все тот же беспорядок: сваленные в кучу, наши вещи мирно валялись посередине ковра.
– Не то. Не то, – я отчаянно рылась в седельных вьюках. Мечи, цепи, десять метров отличной пеньковой веревки, котелок, походная корона. И ни одного платья! Подняв недоуменный взгляд, я вдруг растерялась. Медлительные элефанты ещё не дошли до колодца или, что более вероятно, просто там застряли. Ну не кольчугу же одевать, хотя предусмотрительный Ленни все же сунул пару таких рубашек.
– Добежать до девчонок. Стащить у соседа. Ободрать дохлого медведя. – Пытаясь выбрать наиболее приемлемый вариант, рассеяно заскользила глазами по комнате. Застенчиво вжимаясь в стену, Чаки преодолевал самую просторную из двух наших комнат, его тень так же боязливо огибала развороченный вьюки. Блестящая мысль озарила меня.
– Стоять! Снимай плащ!
Чаки застыл и тихо выдавил:
– Зачем?
– Раздевайся, говорю! – Я грозно сверкнула огнем глаз.
Он послушно потянул с плеч единственное одеяние.
– Да не здесь, глупый! Живо в спальню! – Вот тут Чаки совсем подурнело, он опрометью метнулся от меня.
В прыжке преодолев сразу половину комнаты, я вцепившись ему в спину и поволокла в спальню. Он взвыл:
– Отпустите меня, королева.
– Разбежался, ты-то мне сейчас и нужен.
Упираясь ногами в пол, и хватаясь за мебель, Чаки отчаянно сопротивлялся.
– Не бойся, я ничего тебе плохого не сделаю. – Отцепляя его костлявые кулаки от дверных ручек, я неуклонно тащила его в спальню.
– Спасите! – В последний раз пискнул назгул и бессильно обвис у меня на руках.
– Вот так бы сразу, – наконец-то, доперев его до высокого зеркального шкафа, я затолкала Чаки в его необъятные недра.
– Давай плащ, – захлопнув зеркальную дверцу, нетерпеливо крикнула я. И вдруг встретилась взглядом со своим отражением: молодая эльфийка с грустью протянула мне руку, я коснулась её пальцев и, вдруг решившись, прижалась лбом к отражению.
– Эльфи, звездочка. – Так меня звала мама. Мои родители – эльфы. Мои соседи – эльфы. Мои родственники – эльфы. И я сама, о ужас, я эльфийка!!! Боль осознания своего несовершенства острой стрелой пронзила сердце. Зажмурившись, я стащила покрывало с кровати и набросила на зеркало. Сразу как-то отпустило.
И тут дверца приоткрылась, и из шкафа вылетел плащ.
– Так бы сразу, – расстелив его на полу, я вырезала ятаганом дырки для рук и головы и соорудила что-то отдаленно напоминающее платье, правда, очень отдаленно. Бедняга Чаки всхлипывал в тесном, затхлом мраке пустых вешалок. Так у меня появился свой скелет в шкафу.
– Идут темные властелины, поприветствуем властелинов! – С колеса от телеги на верхушке высокого шеста, что был установлен в самом центре площади, переступая голенастыми лапами, орал черный аист. – Тысячи замученных жизней, сотни порабощенных королевств, успешно перевыполнены планы по бандитским набегам. Но они не только добросовестно грабят и убивают. Мы рукоплещем их успехам в деле воспитания молодежи. Ширится движение малолетних пьяниц и наркоманов, группировки отморозков вступают в жизнь с твердыми установками великого зла.
Мы идем сразу за оркестром – музыканты-зомби крутят берцовые кости в руках выбивая сложный ритм на барабанах обтянутых человеческой кожей.
– Не прыгай, – одергивают меня. – Ты повелитель, а не третьеразрядная ведьма!
Рассыпая воздушные поцелуи налево и направо, я действительно немного подпрыгиваю. Алая дорожка мягко стелется под ногами. Подняв крылья, охранники-демоны сдерживают толпу. Крики и восхищенный визг, одобрительное рычание и сладкое причмокивание – все слилось в безумную какофонию. Эти звуки оглушают и приятно волнуют. Шесть длинных величественных плащей метут и без того чистейшую дорожку, хотя нет, один плащ так и норовит сползти с голых плеч. Я незаметно придерживаю расползающееся декольте и мечтаю побыстрее нырнуть в тень зала приемов.
Аист без паузы переходит к возвеличиванию злых волшебников, что идут за нами.
– На площадь вступают герои магического фронта. В борьбе с добром будьте сильны и неутомимы!
– Будем, – в разброд, но уверенно обещают колдуны. Размахивая волшебными палочками, они обрушивают на толпу дождь жаб и змей. Счастливые обладательницы волшебных даров заходятся в восторженной истерике. Над головами на коврах парят дэвы восточных пределов, под дорожкой ползут слепые ядовитые землеройки. Толпа все нарастает. Ведя на золотых цепочках холеных разжиревших котов, всех единой смоляной масти, торжественно вышагивают главные ведьмы.
– Проходите. Проходите. – Гиена в наколке и гипюровом переднике, та что еще вчера хотела летать, теперь чопорно и строго ведет нас в роскошную ложу. Я, вовремя забежав вперед, занимаю место в первом ряду. С моим ростом ходить в театр – мучение. Всегда кто-то объемистый сядет впереди, и безнадежно вытягивая шею, я все представление буду видеть только маленький клочок сцены возле кулис.
Зал потихоньку наполняется. И вот уже притушены огни факелов, тишина деликатно крадется меж кресел партера. Замолкая, все напряженно ждут появления нашего начальства, и оно появляется. Вот уж действительно, оно. Вообще-то, наверное, он. Хотя не уверена. Слишком уж гладко оно выкатилось на сцену. Подпрыгнув, этот гигантский подгорелый колобок утвердился на самом верху трибуны, сделанной в виде покрытого погребальным саваном гроба. Его узкие хитрые глазки так и забегали по лицам.
– Собрались! Рассчитывали на бал с бесплатным фуршетом, а мы сейчас начнем разборки. – Он неожиданно показал нам язык. – Видели, так вам и надо – позор, я молчал для толпы невежественных демонов, не желая уронить авторитет власти, но здесь, при закрытых дверях, молчать не буду. – И сразу перейдя на личности, он начал разнос.
– Кто всухую продул морской бой с мудрым тритоном за обладание побережьем Нюминель и, втихую задружившись с русалками, залег на дно?! Кто сдуру полез разбираться к горным орлам весной, когда у них в каждом гнезде по яйцу. Нечего тогда жаловаться, что вас исклевали.
В глубине зала тяжело вздохнули грифоны.
– Нет у орлов золота! Вы, жадные накопители, совсем сбрендили от его блеска. – Он перевел дыхание и продолжил. – Где у нас маньяки?! План по жертвам не выполнен! И нечего заниматься приписками: подумать только, каждая третья жертва носит имя Труди и кочует по разным отчетам уже пятый год. Безжалостные пираты, ещё раз по пьянке утопите свой корабль, всех спишу на берег. Удавы, что у нас с поголовьем кроликов?
– С их темпом размножения, мы просто не успеваем, – с трудом помещающийся в трех креслах пузатый удав из амфитеатра, обреченно зашипел.
– Лучше глотать надо, – колобок был страшно зол. Досталось ведьмам за вранье и сокрытие левых доходов; вампирам за вечные опоздания на ночную смену; эринниям (ужасным птицам с головой женщины и телом вороны) и призракам преследующим осужденных людей, за взятки косметикой и сырой рыбой. Он стыдил бесенят за воровство дров из адских котлов, и здесь же, подняв вопрос об организации подпольных саун, обозвал Вельзевула банным олигархом и пригрозил в случае неуплаты налогов за растление людей, сослать его в чистилище. Всего не упомнишь. Но было круто. Словно сконфуженные школьники, злобные духи даже не пытались оправдаться. Они были так расстроены, что кусочки окровавленного мяса, которые разносили по рядам услужливые гиены, не лезли им в рот. Они их пытались запихать, но те опять выскакивали.
– А где у нас темный властелин Эльфи? Вот кто нашел компромисс в вечном конфликте сил. Покажитесь властелин. – Громко воззвал он к нашей ложе.
Защелкав, замигали сотни зрачков.
– А чего я, чуть что, сразу Эльфи, Эльфи. – Стремясь прикрыть плечи, я испуганно поднялась с места. Ухватившись задрожавшей рукой за край обитой черным бархатом ложи, силилась прикинуть, что я опять сделала не так. Лишь бы не сболтнуть, какую-нибудь глупость.
– Ваши действия?
– Мы, – я задохнулась от волнения. – Ну, мы грабим почти все государства Арды, и ещё – тут я густо покраснела, – импортируем розовое масло. – И спешно добавила. – Мы заплатили все налоги, – а сама подумала, – "с официальных поставок, которые составляли не более десяти процентов, от истинного размаха импорта. – И испугалась. – Узнал про тайный маслопровод по дну Мории, по которому мы нелегально поставляли масло жителям подземных миров?"
Но наш руководитель уже дальше развивал мысль:
– Вы слышали. Вот так надо легализовываться! – И без перехода, он строго спросил. – Сколько в прошлом году отмыто фариков.
Я встревожено вздохнула, вспомнив высокие водопады Изенгарда и прачек с мыльными тазиками.
– Много. Кажется…
– Вот так! Она даже не считает денег. Прямо, темный луч в светлом царстве. Садитесь.
И я с явным облегчением бухнулась на место.
Наклонившись к карлику, тихо поинтересовалась:
– Почему у нас такое круглое начальство?
Тот пошире раскрыл два оставшихся глаза и противно хихикнул:
– Какое круглое? На сцене импозантный мужчина средних лет.
На нас цыкнул водный властелин
– Замолчите, иначе двухвостый змей обидится.
– Какой змей, на сцене дряхлая старуха, – в нашей ложе все зашевелились. Каждый из нас видел свое – абсолютное зло было так бесконечно многолико, что образов с избытком хватало на всех. Очевидно, обитатели партера не терзались подобными сомнениями, для них это было не существенно, и радость предстоящего бала отметала всяческие раздумья о сущности зла.
– И все же странно, почему колобок?
– Детство у тебя ещё не выветрилось, – и карлик раздраженно отвернулся.
Утром, залезая в окно (всю ночь я провела у гостеприимных ведьмочек), ещё с подоконника разглядела, что на моей постели, кто-то всласть порезвился. Громкий храп из шкафа отметал все обвинения от телохранителя.
– Что здесь произошло? – растерянно поднимая с подушки фарфоровые лепестки разбитой вдребезги вазы, я растерянно оглядела комнату. Если не считать разрубленного покрывала, то здесь вроде ничего не изменилось. Внезапно чьи-то сдавленные стоны раздались под дверью. В общем холле все было так же, как и вчера, стояли неподъемные кожаные кресла, дымились курильницы, но что-то неуловимое, что-то бесконечно страшное таилось в углах этой роскошной комнаты. Стоны шли откуда-то снизу. Упав на колени, я нащупала меж низеньких ножек тепленькое тельце и вытащила связанного филина. Жалкое зрелище: наш чопорный слуга напоминал сейчас больше подушку вывернутую наизнанку – перья торчали во все стороны, многие из них были сломаны, на клюве был намотан клейкий слизняк. Разорванный блокнот валялся здесь же. Шатаясь, филин сделал два шага и упал на спину.
– Что здесь творится? – я подхватила его, попробовала сделать искусственное дыхание из рта в клюв.
От ужаса филин вообще потерял способность говорить и только ухал, крутя головой, теребя воздух лапками и вздрагивая в конвульсиях.
– Помогите!!!!! – Наконец поняв, что надо делать, истошно закричала я.
С глухим стуком с лестницы скатился двуручный меч. Вслед за ним сверзся Чаки. Не раздумывая, он бросился на филина.
– Да не он! Помогите!!!
– Кого убивать надо?!! – так же истерично заорал Чаки.
– Не знаю!!! Помогите!!!
Я влетела в покои змеиного соседа. Обвитый собственной анакондой, он сидел на полу, опершись на спинку кровати. Пятиметровый охранник, что банально придушил хозяина, в данный момент проливал обильные слезы и сворачивал петлю из хвоста для себя.
В бассейне, возле самого берега, плавало тело повелителя глубин, оно было наполовину съедено его домашними пираньями.
От пяти голов повелителя исчадий мрака, не осталось ни одной.
Всевидящий карлик тоже уже ничего не видел.
А последний, повелитель-оборотень, застрял в превращении где-то между человеческим и звериным обликами. Не узнав, его загрызли свои же придворные, и теперь они серьезно готовились к массовому самоубийству. Решив им не мешать, я тихонько прикрыла дверь. В расстроенных чувствах они могли и меня прихватить. Ещё не сойдя с лестницы, я отчетливо услышала звук разорванных глоток и лишний раз убедилась в правильности своих действий.
– Ясно, помощи ждать не откуда. Да замолчи ты!
Чаки добросовестно орал внизу все то же:
– Помогите!!!
– Мы здесь одни. Одни живые.
– Это ты живая. Я мертвец! Но мне, все равно, страшно! – Он еще, что-то кричал, и тут до меня дошло…
Влетев в нашу комнату, я схватила арбалет.
– Стой, где стоишь. Я знаю точно, всех властелинов убили телохранители, значит мой убийца – ты.
– Логично – поразился назгул.
– А ты меня убьешь?
– Я боюсь крови.
– Правильно. Извини, пожалуйста.
Окончательно запутавшись, мы, внезапно ослабев, сели на пол. И только сейчас я разглядела, что Чаки закутан в две наволочки и, устыдившись, накинула на него ещё скатерть с кисточками.
Сдав отпечатки зубов, мы окончательно выпали из списков подозреваемых. Смерть каждого властелина произошла от самого близкого ему по духу друга – но почему самые верные, презрев свою преданность, бросились на хозяев? Временное помрачнение рассудка, месть, зависть, просто захотели поприкалываться?
Как единственного уцелевшего властелина, меня скрыли в женском общежитии ведьм. Чаки временно, для моей безопасности, посадили в яму, служившую для хранения потерянных собаками костей. Здесь его было не найти. Расставаясь, он, тяжело вздыхая, протянул мне свой меч.
– Позаботься о нем, он будет скучать.
Я пообещала, полировать его по пять минут каждый вечер, но тотчас забыла об этом.
Длинный ряд одинаковых, обшарпанных дверей, выходящих в полутемный коридор с туалетной комнатой в конце. Тяжеловесно переваливаясь, меня ведет вчерашняя знакомая вахтерша-кактусиха. Кое-как ковыляя узловатыми корнями по истертому полу, она изящно покачивает разукрашенным глиняным горшком – точь-в-точь кринолин, только, вверх ногами. Внезапно она примечает, как одна из ведьмочек переманивает осветительного светлячка, одного из тех, что сидя в коридорном плафоне, освещают нам путь. Подставив руки, девочка ловит зачарованное насекомое и оглянувшись роняет его. Иголка, метко пущенная строгой вахтершей, возвращает светлячка на место. Я, рассеяно скользя взглядом по крашенной еще в прошлом веке ядовито-зеленой стене, припоминаю, что ещё вчера, именно эта кактусиха, закрывая своим колючим телом проход в жилье ведьмочек, недовольно выговаривала мне.
– Да вы глаза разуйте. Какая вы девушка. Что я читать не умею. По документам – темный властелин. А у нас посещение лицами противоположного пола только до одиннадцати. Нет, не пущу. Знаю я вас, потом не найдешь по комнатам. Постыдились бы, все-таки уважаемый господин. А все туда же, к молоденьким ведьмочкам. Нехорошо! – И ощетинившись, она стояла как неодолимый бастион. Если бы девчонки не выкинули мне из окна ковровую дорожку, то пожалуй, я бы уже была мертва.
В вечер накануне известных событий, мы вызывали дух Саурона. Явившись, он первым делом, как всегда, наорал на меня. От умиления, я даже прослезилась.
– Папочка. А ты совсем не изменился.
– Я же призрак – как был, так и остался. Хватит дурить, Элфани. Собирайся на битву, прошлепала союзников, будешь отдуваться за всех. Чего глазами хлопаешь, враг ближе, чем ты думаешь. А за Мордор ответишь! Насажала роз!
И тут я явственно ощутила себя его дочерью.
– Мой Мордор, что хочу, то и делаю.
Он, качнувшись, начал таять. Торопясь передать мне что-то важное перебил:
– Да я в принципе ничего, ты там, это, не давай себя укокошить, ладно. Я еще на внуков поглядеть хочу, тогда вызовешь, обещай мне… – и он окончательно растаял.
– Обещаю папа.
Внуков! Ему легко говорить, но кроме того темного эльфа, на меня никто внимания не обращал. Все считали, что с девушкой, носящей мужской титул, не все в порядке.
И вот я во второй раз иду по длинному коридору с трехлитровой банкой, на дне коей сидит печальный сирота – ротан. Меч чертит белую полосу на линолеуме, плечи оттягивает арбалет, свернутое одеяло и подушка в другой руке. Ятаган, за неимением свободных рук, просто держу в зубах.
– Вот здесь, – войдя в комнату, занимаемую тремя ведьмами, что сидели на кроватях и красили ногти на ногах, кактусиха с размаху шлепнула продавленную раскладушку. Одеяло, согревавшее не одно поколение, темных сил и подушка с пятнами жирных пирогов – моё убежище было не только удобным, но и весьма приятным.
– Уплотняемся девочки. Не обижайте новенькую, – вахтерша, посвященная в тайну моего титула, все же считала своим долгом предупредить.
– Смотри у меня.
Ведьмочки, тотчас узнав меня, с визгом приветствовали.
– Глядите, Эльфи. Со своими харчами. – Они приняли банку за вчерашний рыбный суп.
– Мы тут поживем немного, – я осторожно поставила банку возле ножки раздолбанной раскладушки. Сложив руки на коленях, села на табуретку и обреченно приготовилась ждать своего убийцу. Девчонки тем временем, наведя марафет, тоже ждали, но только своих ухажеров. Вот так всегда… В коридоре уже начиналась вечерняя суматоха. Хлопали двери. Звенела посуда. Слышался приглушенный смех. Поминутно раздавался громкий барабанный бой в чьи-нибудь двери, и кто-то радостно кричал.
– Эрну на выход. Сесди к вам пришли. Юэль, заждались, давай быстрее.
Точно табун носился по коридору. Все счастливицы, услышавшие зов, тотчас высовывались в окно на кухне, что выходило на широкую площадку перед общежитием, махали руками и тоже кричали.
– Сейчас, сейчас, подожди немножко.
– Располагайся как дома, – вспорхнув, последняя соседка убежала на всю ночь. Перезарядив арбалет, я нашла себе укрытие в ванной комнате за умывальником. Сжав онемевшими пальцами верный ятаган, крупно затряслась от страха. Мыши и заблудшие приведения в ту ночь старались обходить ванную стороной. Стреляла я на редкость точно.
– Эльфи, тебя вызывают, – сморщившись, в дверь прыснула молоденькая ведьмочка. Я недоуменно посмотрела на своих подруг. Весь день, я вместе с ними провела на семинаре по новейшим разработкам в области любовной магии. Жаль, конечно, что всю лекцию просидела под столом, свернувшись калачиком, пытаясь хоть на мгновение забыться беспокойным сном. И наверное, мне это удавалось. Потому что девочки несколько раз деликатно пихали меня ногами в спину, когда я начинала слишком громко храпеть.
Услышав приговор, я, вскрикнув, залезла под кровать.
– Куда ты, – девчонки попытались вытащить меня за ноги, – тебя на свидание приглашают, дурочка. Иди, а то раздумает.
– Это за мной убийца пришел! – Я брыкалась, держась за железные ножки кровати. Они призвали на помощь соседок. Участие в чужом счастье, доставляло им истинное удовольствие. Меня обрядили в ведьмовские необъятные юбки, числом более восьми, любовно собранные со всей комнаты, и поплевав на красильный камень, оперативно накрасили ресницы.
– Она идет! – Подвергая свои жизни смертельной опасности, подруги наполовину высунулись из окна.
– Никуда я не пойду!
Но что я могла сделать с тремя ведьмами. Меня буквально вынесли и, вытряхнув за порог, захлопнули дверь, для верности заперев её на щеколду. Обреченно ударив несколько раз ногой в дверь, я поняла, что назад не пустят, раньше утра, точно, не пустят.
– Дожидается. Уже час дожидается.
Из окна холла загадочно улыбалась верная защитница нашей чести и чистой совести. Сегодня она как-то по особому была хороша. Может, во всем был виноват распустившийся у неё на макушке прекрасный цветок. Мечтательно проведя зеленой лапкой по ободку горшка, в котором она проживала, кактусиха сладко вздохнула.
Нервно постукивая букетом полузасохших колокольчиков по согнутой коленке, темный эльф стоял привалившись к углу здания. Выглядывая из-за его плеча, к букету упорно тянулась лошадиная морда. Увидев меня, они оба встрепенулись, вырвав клок букета, лошадь моментально его сжевала.
– Это тебе. – Эльф быстро сунул мне оставшиеся цветы. – Пошли, погуляем. Только оставь меч на крыльце.
Приметив огромный двуручник Чаки, что я не выпускала из рук, он твердо настаивал на своем. Вспомнив про ятаган под платьем и арбалет за плечами, я нехотя согласилась. Меч придавал мне солидности и давал некое чувство защищенности. Хоть и говорят, что эльфы высоконравственны, но здесь нельзя быть ни в чем уверенным. Оставив меч на крылечке, мы направились куда глаза глядят. Немного побродили по краю пропасти, полюбовались развалинами, постреляли в тире, выиграв главный приз – чучело росомахи, правда, уже изрядно тронутое молью и жутко воняющее. И если бы нас не выставили на улицу, то возможно, мы опустошили бы весь призовой фонд. Толстый плешивый демон испугавшись разорения, авторитетно заявил, что эльфам больше одного выстрела не предоставляется, и вообще, нельзя пускать нас в подобные заведения. За что и получил чучелом, которое тут же лопнуло, осыпав хозяина опилками. Тот, громко взвыв, неуклюже опрокинулся на спину, и мы не стали ждать вызванного караула, ударившись в бега. Затерявшись в дебрях сонного леса, легко пробежали по темным дорожкам и нашли свободную лавочку, немного влажную от предутреннего тумана. Схватив за руку, эльф почти силой усадил меня на скамейку и, обняв, внаглую полез целоваться. Откинув голову, я прикинула: время сейчас военное, выбирать не приходится – надо брать, что есть.
И отстранив, его жадные губы я уверенно сказала:
– Миллион фариков на личные расходы. Мордорский гарнизон – две тысячи урук-хаев. Семь дворцов по последней моде. Личный ящер.
– Ты о чем? – Он уже перешел к шее.
– Как о чем? Я что сюда прохлаждаться приехала? Мне муж позарез нужен.
– Зачем? – На мгновение оторвавшись, он продолжил осыпать поцелуями мое лицо, шею, плечи. Все, что мог достать
"Вот тупой! – Подумала я. – Нет. Ну так всегда, как что-то мне дать, так судьба посылает самые неподходящие вещи – издевается старая карга. Я ему предложение делаю, а он, да чем он вообще занимается?" – и я продолжила свои излияния.
– Я хочу чтобы утром, мне кто-то говорил: "Доброе утро", – а не орал дурным голосом под окном: "Элфани, подъем, хватит дрыхнуть! Ателес восстал, через пять минут вылетаем, и прекрати кормить конфетами ящера, он опять все стойло обрыгал." Я хочу, чтобы когда я вернусь из боевого похода, меня дома ждал горячий обед. А вечером кто-то почитал мне сказки со счастливым концом. Вот и все. Я не прошу большего. На войну хожу сама, угнетаю тоже. К назгулам не суйся, с оборотнями на заигрывай, с людьми не общайся – и смягчившись, я смущенно закончила, – вдруг тебя обидят, мне будет очень неприятно. Знаешь, что я делаю с теми… Нет, пожалуй, это не в тему… – я замолчала и с надеждой поглядела на него.
Он, похоже, совсем ничего не слышал, и найдя в темноте мои губы, только прошептал:
– Не отвлекайся. У нас мало времени.
Холодный туман, клубясь, тек молочной рекой по аллее, огибая наши ноги. И вдруг я поймала себя на мысли, что это не так уж и неприятно – целоваться. И все же, долг важнее! Кое-как оторвавшись, я твердо закончила:
– Минута на раздумье давно истекла. Так ты будешь моим мужем?
Прямота и стремительность предложения, видно здорово его озадачили. Но именно такую тактику я применяла в своих ночных налетах. Никто и опомниться не успевал как уже был убит, ограблен или обложен данью, а иногда и все одновременно, смотря по обстановке, – все, в полном соответствии с кодексом темных властелинов. Но похоже, у моего кавалера дальше поцелуев мысль не работала. Поэтому я продолжила:
– Говори, согласен? Значит, так: после бала, ко мне в Мордор, и без возражений. Теперь никто не скажет – бедняжка, она такая одинокая. Я им всем покажу, что у меня тоже есть семья, хочешь, я и детей наловлю в ближайшей деревне, пару или тройку.
Уже представив себе милую картину всеобщего счастья и благополучия, я опять получила сокрушительный удар.
– Вообще-то, я уже женат…
Жаль, не было под рукой того прекрасного чучела росомахи…
– О нет!
Разбитый цветочный горшок на пороге общежития. Рассыпанная земля в холле. Кактусиха рыдает над сломанным цветком. Меч пропал. Я еле дотащилась до своей комнаты. Опять разрубленная раскладушка. Только то, что все девчонки успели выскочить на свидания, спасло им жизнь.
На полу беспомощно раскрывая рот, трепыхался ротан – злодей не пощадил даже рыбку. Расколотая банка валялась здесь же. Держа в горсти скользкое мокрое тельце, я опрометью метнулась в ванную. Заткнув отверстие раковины первым попавшимся полотенцем, открыла кран. Рыбка завертелась волчком и, подскочив, вдруг громко крикнула:
– Горячо.
– Ой, прости, – я запоздало пустила в раковину и холодную воду.
Движение за спиной скорее почувствовала, чем увидела. Взрыв – и от соседнего умывальника остались только воспоминания. Следующий удар пришелся мне по макушке, но видно враг был не лучшим бойцом – ударил плашмя и лишь слегка оглушил меня. Ятаган не стал ждать и сам прыгнул в мою руку. Я наотмашь ударила им убийцу. Удар пришелся на меч.
– Это меч Чаки, – возмущенно вскрикнула я. – Ты ещё и вор!
Здесь во втором мире, скрепленная клятвой неприменения силы, я была абсолютно безоружна. Поэтому, вцепившись в меч, просто закричала:
– Отдай, это моё!
– Сейчас! Я его первым нашел, – рукоятку крепко держали цепкие лапки. Проследив по ним взглядом, я взглянула на похитителя – дрожащий вампир в инвалидной коляске. Сморщившись, он поднял руки.
– Все сдаюсь.
– Ты что здесь делаешь?
– Ничего. Еду себе тихо-смирно, гляжу, меч валяется, думаю, дурак буду, если не возьму, вдруг пригодится, а тут из окон кричат: "Караул, убивают!"
– И ты решил сыграть в героя. Придти на помощь беззащитным девушкам.
– Не такие уж они и беззащитные. – Вампир, рассчитывавший на явно халявную кровушку, горько вздохнул, – хоть бы одну убили. Я объехал все комнаты, и вот результат – получил десять раз ударным заклинанием по лбу. Решил немного освежиться, а тут ты влетаешь: волосы дыбом, руками машешь. Я принял тебя за маньяка. Извини, – и словно усомнившись, он спросил. – Ты точно знаешь, что ты не маньяк?
– Я эльфийка, – заворачивая краны, я печально покачала головой. – Но приношу только несчастья, мне надо скрыться до завтрашнего вечера, вот только куда, не знаю.
– Я знаю. У меня поводырь вчера сбежал – пошли по нищенствуем до обеда, а потом я отведу тебя к своим родственникам. Идем, то есть, едем?
– Едем, – кажется, я опять лезла в крупные неприятности, ведь как чувствовала, что они будут, но все равно пошла. Правильно говорят – чокнутая!
Найдя на разоренной кухне немного помятую кастрюлю, пересадила туда своего друга. Он, обследовав стенки нового обиталища на предмет течи, довольно кивнул. Я пыталась с ним заговорить, но он, хитрюга, знаками показывал, что нем от рождения. Через запасную дверь мы тихонечко выскользнули наружу. Конечно, я тут загнула, не совсем тихонечко. Сначала я разрубила столетние запоры, и только тогда с громким возмущенным скрипом дверь, проснувшись от многолетнего покоя, выпустила нас. Мы отправились на промысел. Я толкала перед собой инвалидное кресло, а своё оружие отдала на хранение вампиру. Он испуганно покосился на арбалет и озабоченно поинтересовался, из чего сделаны стрелы. Удовлетворенный ответом: «Не знаю», – кивнул:
– Пойдет.
Мы битый час тащились боковыми улочками к главной площади города. Высокие дома с узкими дверями (боком что ли они входят?) и, точно по шаблону выполненными, узкими окнами. Каменная мостовая из абсолютно правильных восьмиугольников была уже изрядно укатана, и стука колес на стыках почти было не слышно. Но вампир, все равно недовольно подпрыгивая, умолял меня везти его понежнее. Одинаковые шторы на окнах, одинаковые дверные ручки, здесь даже домашние мышки все на одну мордочку.
– Интересно, как здесь почтальоны работают, – окончательно запутавшись, я остановилась. – Никаких опознавательных знаков на домах, может по нюху?
Вампир тоже призадумался, его маленькие ножки задергались не находя опоры. За окнами не чувствовалось ни единого движения. Мы попали в мертвый пустой город.
– Бежим, – внезапно решились мы и опять загрохотали по камням.
Такая же безликая площадь, обнесенная чугунными столбами. Пара закрытых лавок. Утро здесь наступало поздно и весьма условно. Глашатай ударом серебряной кувалды по столбу громко возвещал час. В отсутствие конкуренции (у демонов нет нищих), мы заняли лучшие места. Прикрыв голову одной из стянутых юбок, я, лежа на животе, написала табличку пожалостливее. Ротан, не желая отставать, тоже принимал деятельное участие в сборе свободной наличности у доверчивого населения. Скучающая нечисть, та что уже успешно отчиталась в бухгалтерии, лениво гуляла.
"Подайте на червячка рыбке, и миллионам её голодных мальков."
