Текст книги "Морок над Архемом (СИ)"

Автор книги: Eifersucht

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Разумеется, мне не понравится, – прошипел Маккой, выруливая на дорогу и вспоминая, по какой развилке будет чертов Храм Спящего.

– Налево и налево, – подсказал Павел.

Шабби откинулась на спинку сидения, прижав к груди рисунок и ласково ворча. Создавалось впечатление, что ей дико нравится находиться в физическом и материальном теле, она постоянно порывалась коснуться волос Чехова или погладить по плечам Маккоя. А вот Леонарду это очень и очень не нравилось. Единственным желанием было вернуть Джима и бежать как можно дальше. Но провоцировать божество не хотелось, особых чудес, кроме смены цвета склер у Джима, резкого старения у Трея и склеивания металла пальцами, он не наблюдал, но разумно опасался, что в распоряжении Шабби есть фокусы повеселее.

Поэтому он мирно припарковался у стен Храма, и они гуськом прошли внутрь. Оказавшись в стенах здания, Джим снял очки и довольно потянулся. Леонарду даже стало интересно, когда Моррисон сообразит, что рядом с алтарем Спящего другое божество.

– Вы все же пришли, – негромко заметил он. – Хотите арестовать нас?

Джим фыркнул за спиной Маккоя.

– Моя Госпожа пожелала видеть вас, – светски произнес Чехов.

– Что? – охнул Моррисон, останавливая взгляд на Джиме. – Ты привел сюда тварь?

Джим демонстративно поморщился, а затем легко коснулся плеча главы, тот взвыл и отшатнулся, держась за дымящуюся руку, отвратительно запахло сожжённой кожей и тканью. Шабби же умильно пошевелила носом и одним движением запрыгнула на алтарь, беззаботно болтая ногами. И жестами указала Чехову на Моррисона, в ужасе наблюдающего за происходящим.

– Мне нужен символ, – протянул руку Павел. – Или она сожрет вас.

Раненый с яростью сорвал с руки браслет, но бережно передал его младшему детективу.

– Госпожа говорит, – продолжил Чехов, – Спящий больше не желает вас видеть главой общины. Он избрал другого.

Джим с мягкой улыбкой взглянул на Боунса. И тот понял.

– Но я не…

– Вы не можете отказаться, – отрезал Чехов и надел браслет ему на руку.

Голову тут же повело, он продолжал видеть Джима, и в тоже время теперь на его образ накладывался другой, не материальный, но не менее прекрасный. И он знал, что любит их. Леонард и кто-то, теперь сопровождающий его, шагнули вперёд, к тем, в ком нуждались. Он не знал языка, на котором говорил и не слышал собственных слов, но понял, что его услышали и ждут. И тоже любят, настолько ярко и невообразимо всеобъемлюще…

Гораздо больше простого человеческого значения.

Он обнял Джима, и его спутник, огромная крылатая тень, обняла ту, что была с Джимом, притиснула к себе, словно после долгой разлуки. Джим с наслаждением развел ноги, позволяя коснуться себя и застонал, ощутив, как Леонард оглаживает его. Маккой коснулся губами губ супруга, испытывая небывалую радость от его присутствия рядом. Но, все же ощущая странную инаковость, он не мог сказать, откуда у него была такая уверенность, но Джим в его восприятии казался женщиной, и это немного сбивало с толку. Кирк привычно скользнул ладонями по его плечам и выгнулся, когда Леонард потерся о него. Маккой странно знакомым и в то время чужим жестом огладил его живот и скользнул ниже, стаскивая с Джима одежду. Кажется, он слышал голос Джима, умоляющий и такой красивый. И, должно быть, что-то говорил сам, но слова перестали иметь значения, они были вместе еще до возникновения речи.

И, избавившись от одежды, прижавшись друг к другу, почти слились в единое целое.

Он знал, ощущал и мог видеть, как сам жадно берет его, с наслаждением прокусывая светлую кожу, и почти впадает в безумие, ощущая слабый металлический вкус на языке. И как Джим вцепился в него, позволяя двигаться жестче, сильнее.

Он думал, ему смутно вспоминалось, что, наверное, его должны беспокоить невольные наблюдатели происходящего, но люди воспринимались неразумными существами, и сейчас ему было совершенно все равно, кто видит их. Даже лучше. Ему хотелось, чтобы подобное мог испытать любой. Каждый, все смертные существа, лишенные способности увидеть бесконечность. Маккой дрожал, из последних сил прижимая к себе Джима.

Так давно, они были вместе так давно, что разошлись материки, появились новые горы и моря изменили свое положение. И будут вместе и после того, как мир и вселенная будут уничтожены.

Джим выгнулся в его руках. Леонард увидел, как сменяют цвет его глаза, и кончил, на несколько мгновений совершенно ослепнув.

Он очнулся на чертовом алтаре. Джим, на которого он почти рухнул, оглаживал его спину.

– Боунс, ты тяжелый, – ласково прошептал Джим.

– Джимми? – Леонард поспешно приподнялся.

– А? – изумленно спросил Кирк, слегка повернув голову. – Какого хера мы здесь?

– Это охренительно долгая история, – Маккой заметил Павла, протягивающего им одежду.

– О, – дошло до Джима, судя по восхищенно покрасневшему Павлу, – у нас был публичный секс. Вот дьявол, раз началось такое веселье… можно мне двух близняшек-стриптизерш?

– Нет, нельзя, – фыркнул Боунс, поднимаясь и поспешно одеваясь. Не то чтобы они с Джимом успели сильно раздеться, но да.

– Итак, – Павел улыбнулся. – Теперь Великая и Спящий вместе…

– Да, – ответил Маккой. – И что мне делать с этим? – он поднял руку, указывая на браслет.

– Ты – глава культа и аватар Спящего.

Маккой поежился, не зная, как реагировать на такое.

– Прекрасно, – отозвался он. – Титул можно передать?

Чехов пожал плечами.

– Обычно нет, разве что переизбрание. Но тебя выбрал лично Ктулху. Никто не захочет создавать прецедент, твой Бог слишком мстительный. И мнительный.

– Че-е-ерт, – Боунс вздохнул и протянул Джиму руку. – Как ты, хороший мой?

– Мне все в кайф, – рассмеялся Джим, принимая руку Маккоя и спрыгивая с алтаря. – О! У меня новое кольцо. Чье?

– Ваше, – снова посмотрел на Джима влюбленными глазами Чехов.

– Наше. Ага… – Джим непонимающе взглянул на Боунса. – Ты мне объяснишь все?

– Даже не знаю, как, – вздохнул Маккой.

– Это все неважно, – влез Чехов. – Теперь все разногласия устранены, и в городе надолго воцарится мир, если я правильно понимаю Госпожу.

– И то хорошо, – Джим вздохнул. – Можно мне домой? Я хочу полежать и выспаться.

– Разумеется, – Чехов бросился к Джиму и замер, оборвав себя на середине движения, споткнувшись о взгляд Маккоя. Боунс мягко приобнял Джима и вывел его из Храма.

– Странно себя чувствую, – пожаловался Джим, гладя руку Боунса.

– Я тоже. Как будто мою тушку попользовали, – нахмурился Маккой. – И хочу спать. С тобой. И не смей больше никуда уходить.

– Ну, у тебя же еще остались наручники? – многозначительно намекнул Джим.

– Конечно! – рассмеялся Боунс. – Конечно…

***

Следующие несколько месяцев были правильным представлением о жизни в глуши. Маккой с Павлом закончили отчёты, Трей получил условный срок в силу преклонного возраста. Особенно Маккоя почему-то веселили их с Джефферсоном пререкания в стиле «Старый ты хрыч, иди, блядь, сюда, меня посадят!». Впрочем, особой печали касательно своей судьбы ни Трей ни Джефферсон не испытывали.

И, кажется, были счастливы.

Декабрь обнял Архем влажными ветрами и пронзительным холодом. Джим старался не высовываться лишний раз на улицу. Боунс же умилялся тому, что тот мерзнет даже в двух свитерах, и настойчиво рекомендовал Джиму научиться вязать. Джим посылал его в эротические дали, но на днях, хитро улыбаясь, покинул ему на кровать неумело связанный комбинезон как раз для грудничка.

– Джим! – его вопль должны были услышать и за горизонтом. – Какого хрена! Я боюсь детей! И их одежды!

Джим паскудно хихикал откуда-то из гостиной.

– Джим? – Леонард нашел его завернувшимся в плед у камина.

– А? – Кирк поднял на него взгляд, и Маккой понял, что тот явно хочет что-то попросить, и у него не будет никакого шанса отказаться от затеи. – Я хочу ребёнка, – тихонько произнёс Джим.

Маккой поморщился и проникновенно ответил:

– Прости, но я никак не могу родить тебе ребенка, Джим!

– Можно усыновить? – предложил Кирк.

– Джим, сразу видно, что ты не работаешь в законодательной и юридической сфере, – печально вздохнул Боунс. – Это такая прорва документов, и к тому же нам всегда могут отказать, потому, что мы с тобой однополая пара.

– В этом городе нам не откажут, – намекающе тяжело отозвался Джим.

– Тут детей нет, – тоскливо признался Маккой. – Тебе что, мало меня?

– Нет! – испуганно охнул Кирк и поспешно встал, обнимая Боунса. – Я тебя люблю, просто подумал – здорово было бы растить ребёнка вместе…

– Я знаю, что ты меня уговоришь, – грустно ответил Маккой. – Поэтому и сопротивляюсь… Давай Чехова усыновим?

– Он большой! И культист! И я хочу девочку! – возмутился Джим. – И потом, – ехидно улыбнувшись, Кирк добавил: – Если мы его усыновим, с ним нельзя будет спать!

– С ним и так нельзя! – рявкнул Маккой.

– Вот, у меня появится ребенок, и я не буду думать обо всякой фигне? – мило ушел от ответа Джим.

– Уломал, – сдался Боунс, тяжело вздыхая.

– Ага, тогда какого возраста берем?

– Маленького, – Джим улыбнулся, – совсем малыша.

– Ясно, – Маккой мысленно уже смирялся с бесконечным ором и визгом. – Учти, я ему обязательно скажу, что это ты его рожал!

– Хорошо, – Джим потянул его за руки в сторону спальни. – Идем…

– Ты еще скажи, что у тебя овуляция и нам срочно нужно заняться сексом, – фыркнул Маккой.

– Нам срочно нужно заняться сексом, – согласно повторил Джим, опрокидывая Леонарда на кровать и седлая его бедра. – Прямо сейчас.

– Как хорошо, что сегодня выходной, – простонал Боунс.

– Да-а-а… И погода располагает, – Джим качнулся, потираясь об него, и хрипло выдохнул: – И ты меня хочешь.

– Я тебя всегда хочу, – честно ответил Маккой, сильнее сжимая пальцы на его спине. Кирк втянул его в поцелуй, параллельно оглаживая плечи, забираясь прохладными пальцами под рубашку и касаясь теплой кожи. Боунс выдохнул, скользнув ладонями на ягодицы супруга, жадно сжимая.

– Есть какие-либо особые пожелания, пока я еще могу соображать? – спросил он.

– Трахни меня немедленно, – прошептал Джим.

– О да, – простонал Боунс, – это точно помогло мне начать мыслить!

Маккой рывком перевернул его, удобно вжимая Джима в кровать. Джим поспешно завозился, расстегивая джинсы, приспуская их.

– Холодно, раздеваться не буду.

– Нет в тебе романтики, – рассмеялся Маккой. – Давай под одеяло залезем?

– То есть я голой жопкой кверху лежу, а ты мне про одеялко? – оскорбился Кирк.

– Вот ты меня сейчас насмешишь, и в итоге мы будем ржать и не потрахаемся, – заметил Боунс.

Джим приподнял бедра, жалобно поскуливая. Маккой бегло коснулся его, смазывая, и, отбросив лубрикант в сторону, сильно потянул Джима на себя. Кирк ахнул, опуская голову, подаваясь навстречу Маккою, прогибаясь в спине, касаясь головой вытянутых рук, судорожно цепляющихся за покрывало.

– Боги… – Джим жадно подмахивал, в то время как Боунс пытался не впиться зубами в его свитер, тот сбился, оголяя спину и выступающие позвонки, и Маккой резко ощутил себя фетишистом.

Пожалуй, ему нравилось брать такого частично одетого Джима, и его накрыло еще одной безумной мыслью, как бы Джим смотрелся в платье, и с макияжем… Его чудесные глаза можно подчеркнуть тонкими стрелками, а яркая помада…

Маккой зарычал, ускоряясь. Вжимая Джима в себя, горячечно выдыхая ему в затылок.

– Боунс… – проскулил Джим, содрогаясь в оргазме и обессилено падая на кровать.

Маккой хрипло дышал, лёжа на Джиме, и почти уже начал думать о том, что с ним сделает муж, если Боунс все же решится подарить ему платье и туфли. Возможно, заставит надеть все это именно ему, и отымеет, ласково называя «любимой женой», но предложить все-таки было надо, да.

– Джим, – начал было он, но вдруг понял, что слышит что-то.

– Вот как всегда, – Джим вывернулся из-под него и принялся спешно поправлять одежду.

Маккой вздохнул и последовал его примеру. Джим уже бодро ускакал на первый этаж и открывал дверь, когда Маккой только подошел к нему, чтобы посмотреть, кого к ним принесло.

– Охренеть! – Джим, широко распахнув глаза, уставился на чёрную козу. – Боунс? Ты хотел домашнее животное? От кого она сбежа… – и замолчал, потому что коза подняла склоненную морду, и Джим понял, что у нее три глаза, Три кроваво-красных глаза.

– Эт… Это то, что я думаю? – хрипло спросил он, отступая к Маккою.

– Ага, твоя Госпожа, – фыркнул Боунс. – Чего надо? – максимально вежливо спросил он у животного.

Коза потопталась на месте и зашла за куст, возвратившись с корзинкой в… Маккой задумался о наличии зубов у коз. Она довольно поставила корзину перед ними и ткнула в нее носом, что-то лежащее там, завозилось и запищало.

– Это, – Джим опустился на колени. – Это ребёнок! – он непонимающе уставился на козу. Та, как собака, довольно уселась на задние лапы и совершенно по-человечески ткнула передним копытом сначала в Маккоя, а потом в Джима.

– Наш ребёнок! – заулыбался Кирк. – Спасибо, – Джим без малейшего страха почесал козу за ухом и осторожно взял на руки пищащего ребёнка. Коза, задорно вскидывая задние лапы, в два прыжка покинула их.

– Джим, – тихонько позвал его Боунс. – Джимми, что только что случилось?

– Нам принесли ребенка, – честно ответил Кирк, радостно прижимая к себе пищащий сверток. – Корзинку забери?

Маккой ошарашено взглянул на корзину и тяжело вздохнул.

– Холодно на улице, холодно, – проворковал Джим, тронув нос ребёнка. – Пойдём в дом греться. А папа принесёт нам еды.

– Чего? – переспросил Леонард.

– В супермаркет, за детским питанием, – перевел Кирк. – Или ты думаешь, Шабби будет приходить каждый день и кормить его? А, еще памперсы…

– Просто молчи! – зажмурился Маккой, подходя ближе к Джиму и рассматривая ребёнка. – Ну, у него мои глаза…

– Я тебя разочарую, но до трех месяцев у всех детей одинаковые глаза, иди за едой и…

– Будут мои, – усмехнулся Маккой. – Иду. Пойду. Сейчас… Дай его мне?

Джим осторожно переложил ребенка на руки к Боунсу.

– Голову придерживай, – и задумался: – А сколько ему, интересно? Месяц или два?

– Не знаю, – Леонард вздохнул. – Это мальчик или девочка? Нужно его в больницу. Осмотреть.

– Нормально с ним все! – окрысился Джим и потянулся отобрать ребенка, Маккой не позволил.

– Джим, нам все равно нужны будут на него документы, не сходи с ума!

– И что мы скажем? – грустно заметил Кирк. – Что его нам принесла Шабби?

– Шабби сказала, что это наш с тобой ребёнок? Значит, оформим. Из моих культистов почти все в больнице работают.

– Как вариант, сказать, что это твоя бывшая приехала и заявила, что ребенок твой, и свалила, оставив его нам без документов.

– Именно. Так, мне все же интересно, – Леонард осторожно уложил ребёнка на диван и развернул пеленку. – Девочка. Как по заказу. Джим?

– М-м-м?

– Ты будь, пожалуйста, осторожнее в своих желаниях, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулся Джим. – Только я ещё одно загадаю – тебя в платье. И все.

***