Текст книги "Восставшая из пепла (СИ)"

Автор книги: Efen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Он тешил себя надеждой, что настанет тот момент, когда она выйдет из комы. Врачи говорили, что шансов мало, раз она сразу не пришла в себя, но стоило верить до последнего. И он верил. Верил, даже когда прошёл месяц, а за ним и год, а она так и не открыла свои глаза. Продолжал верить и после, даже когда его друзья уже перестали надеяться на возвращение девушки. Он верил и желал этого всем сердцем, каждый раз приходя в эту палату. Его не покидало странное чувство, что ещё минута, и она откроет глаза.

Прикасаясь к её лицу, возникало ощущение, что, почувствовав его прикосновения, она улыбнётся своей чарующей улыбкой и что-то скажет. Хатаке гладил её по волосам, будто маленького ребёнка, наблюдая за ней. Он верил в то, что она всё чувствовала, просто не могла найти в себе сил, чтобы выбраться из той западни, из той мрачной тюрьмы, в которую попало её подсознание.

Врачи не могли толком объяснить, что же именно с ней случилось. Они предполагали, что из-за сильного физического воздействия, её сознание таким образом впало в спячку, обезопасив тем самым организм. Когда Кицунэ поступила в больницу, и врачи сделали всё что возможно, её организму больше не угрожала опасность, но девушка всё же не пришла в себя. Медсёстры говорили ему, что главное быть рядом и поддерживать, ждать, и ему ничего не оставалось, кроме как ожидать чуда.

Какаши не мог приходить каждый день, так как у него всё ещё были задания. Бывало, что он не появлялся в деревне на протяжении нескольких недель, и от этого он чувствовал стыд перед Кицунэ за то, что так долго не навещал её. Он не привык обращаться к Богам, что-то просить у них, но он всем сердцем желал снова заглянуть в эти золотистые, глубокие глаза, наполненные жизнерадостными искрами.

Находясь на заданиях, он продолжал думать о ней. По ночам ему снились кошмары, где Кицунэ снова была в кандалах, испытывая невероятную боль, а он ничем не мог ей помочь. Хатаке во всём случившемся винил только себя, и ему не было никаких оправданий.

Вновь почувствовав, как его сердце сжалось от тоски, он отвернулся от окна и подошёл к кровати, присев на край. Его рука непроизвольно потянулась к впалой щеке, дотрагиваясь до нежной кожи. Какаши было больно смотреть на то, что стало с девушкой, ведь это была его вина. Он не уберёг её. И теперь она лежала без движений на больничной койке, даже не в состоянии ответить на его прикосновения.

– Проснись, – тихо попросил Хатаке, убирая рыжую прядку со лба. – Прошу тебя, открой глаза. Пожалуйста.

Он затаил дыхание, ожидая услышать ответ, но Кицунэ молчала. Её глаза были закрыты, длинные ресницы были опущены, и ничто не говорило о том, что она его слышит. Каждый потерял надежду на то, что девушка снова сможет открыть глаза, но не он.

– Кицунэ, – вновь попытался позвать её Какаши.

Как и в прошлые разы, она ему не ответила. Тогда Хатаке тяжело выдохнул и опустил голову, прижавшись лбом к холодной ладони. За прошедшие почти два года его чувства нисколько не изменились, что было невероятным и даже странным для него. Он не мог забыть эту девушку, она не выходила у него из головы. Каждый раз, когда он пытался отвлечься, то думал лишь о ней. Кицунэ, сама того не зная, так плотно засела в голове, что это казалось похожим на одержимость.

Он отсутствовал пять дней, и вот, вернувшись в деревню, практически сразу навестил её. Он не успел даже переодеться, так и оставшись в униформе АНБУ. Какаши собирался зайти в палату сразу после того, как войдёт в деревню, но Хокаге успел вызвать его раньше. И сейчас, узнав важную новость, он пришёл поделиться с ней с Кицунэ.

– Я больше не принадлежу АНБУ, – проговорил Какаши, поднимая голову.

Его рука легла поверх её ладони, а пальцы стали нежно поглаживать кожу. Он знал, как важно было для Кицунэ быть частью АНБУ, и ему было интересно, как бы она отреагировала на эту новость, что он уходит, будь она в сознании. Прежде чем её похитили, он знал, что девушка сильно переживала из-за собственного отстранения.

– Не я так решил, – продолжил Хатаке, смотря на умиротворённое лицо. – Хокаге вызвал меня сегодня, чтобы сообщить об этом. Он решил закончить мою службу в АНБУ, сказав, что это была ошибка. Они хотели спасти мою душу от этой тьмы, но всё произошло совсем наоборот.

Какаши вздохнул и повернул голову в сторону, смотря на капли на стекле. После той самой ночи, когда он вытащил Кицунэ из-под завалов, что-то в нём изменилось. Он стал более жёстким, сдержанным и сосредоточенным на миссиях. Враги падали от его катаны, миссии проходили без каких-либо изъянов, а новые члены команды Ро оставались неприкасаемыми. Какаши больше не открывался людям, прячась за своей маской, и просто следовал пути ниндзя.

Увидь его в те моменты Кицунэ, она бы не одобрила поведение мужчины. Он стал слишком жестоким, не прощая никого и не давая никому ни единого шанса. Какаши боялся оступиться и подвести кого-то, как это было с Кицунэ. Он не собирался больше совершать такую ошибку, и делал всё, чтобы этого больше не повторилось.

– Я столько лет служил под прикрытием, – проговорил мужчина, понижая голос. – Даже не знаю, как теперь быть. Новый мир открывается передо мной, но мне одиноко. Я не говорил этого раньше, но в последнее время, когда ты ещё была со мной, я думал, что в этот мир без масок мы ступим рука об руку.

Окна затрещали, когда дождь полил с новой силой. Недовольные жители деревни, которые не успели взять зонты, побежали к навесам, прикрывая руками головы. Какаши тоже пришёл в это место без зонта, но ему было всё равно, намокнет он или нет по пути домой.

– Честно, я был рад, когда тебя отстранили, – признался он, возвращая внимание обратно на девушку. – Я думал, что тем самым ты будешь в безопасности. Я упустил тот момент, когда ты стала так дорога мне. Было глупо полагать, что, оставшись без должности, ты будешь в безопасности. Всё оказалось совсем наоборот.

Взглянув на капли на окне, он перевёл свой взгляд обратно на девушку. Она лежала, как и раньше, даже не пошевелившись. Взглянув на их сцепленные руки, Какаши затаил дыхание, надеясь, что Кицунэ сейчас сожмёт пальцы, тем самым показав, что она его слышит. Он сидел и ждал, но когда этого не произошло, он продолжил монолог:

– Не прошло и дня, чтобы я не винил себя в случившемся. Если бы я успел раньше, то они не сделали бы это с тобой. Если бы я был сильнее, то они никогда и не узнали о том, каким оружием ты являешься. Гай теперь в курсе, что происходило всё это время, и он убеждает меня, чтобы я перестал корить себя в случившемся. Но я не могу. Видеть, как ты лежишь тут – слишком сложно для меня. Видеть, как с каждым месяцем ты таешь на глазах, превращаясь в совершенно другого человека…

Какаши отпустил ладонь и сжал руку в кулак. Стоило ему отстраниться от Кицунэ, как дверь палаты медленно открылась, и в дверном проёме показался Гай. Мужчина немного замялся на входе, просовывая сначала голову, чтобы заглянуть, но, заметив Какаши, набрался сил и сильнее распахнул дверь, проходя внутрь. Гай улыбнулся во весь рот и положил руки на бёдра, выпятив вперёд грудь.

– Я так и знал, что найду тебя здесь, Какаши, – довольно произнёс мужчина.

– Гай, – отозвался Хатаке, выпрямляясь. – Ты что-то хотел?

– Асума и Куренай предложили сходить вместе пообедать. Давно мы не встречались все вместе за одним столом, поэтому я решил найти тебя и предложить встретиться. Как ты на это смотришь?

– Я… – произнёс мужчина, глянув на Кицунэ. – Пожалуй, откажусь.

– Ну что за дела, Какаши? – слегка недовольно проговорил Гай. – Ты сам не свой. Тебе стоит развеяться. Я понимаю, что тебе тяжело, и ты скучаешь по Кицунэ, но тебе стоит двигаться дальше.

Какаши нахмурил брови и недовольно взглянул на давнего друга. Подумав, он признал, что и правда всё своё время проводил либо на миссиях, либо у Кицунэ. Он совершенно забросил друзей и не обедал с ними уже, наверное, несколько месяцев.

– У меня правда нет особого желания, – признался Хатаке. – Я заглянул сюда сразу после миссии и собирался уже домой. Задание было сложным, поэтому я сразу пойду спать.

– Какой спать? Ещё день на дворе, – удивлённо выдохнул Гай. – Я знаю, чем мы займёмся!

– Соревноваться я тоже не намерен.

– Да нет же, – усмехнулся мужчина, махнув рукой. – Я знаю, что тебе поможет. Я отведу тебя в одно классное место.

Эти слова несколько заинтересовали мужчину, и он поднял свой взгляд на друга. Гай самоуверенно улыбался во весь рот, и что-то эта улыбка не понравилась Хатаке. Какаши понимал, что если для Майто это было и правда «классное» место, то для него самого это, скорее всего, было не так.

– Классное место?

– Да! Я там частенько бываю в последнее время, так что давай, вставай.

Гай обогнул кровать и подошёл к Какаши, потянув его вверх. Мужчина не стал сопротивляться и послушно поднялся на ноги, бросив последний взгляд на Кицунэ. Девушка так и лежала, не двигаясь, и Какаши подумал о том, что сегодняшний день так же пройдёт без изменений. Отвернувшись от неё, Хатаке последовал за своим другом, который направился на выход. Лишь около двери Гай обернулся и бросил взгляд на Кицунэ, и что-то в его взгляде изменилось.

– Нам её не хватает, – признался Гай, открывая дверь.

– Мне тоже, – тихо прошептал Хатаке.

Открыв дверь, мужчины вышли из палаты и последовали на выход. Какаши спрятал руки в карманы брюк, раздумывая над тем, куда именно его вёл Гай. Ему никуда не хотелось идти, но он и так слишком долго игнорировал своего друга, поэтому всё же согласился ненадолго уделить ему время.

Спустившись в вестибюль, мужчины последовали на выход, и Какаши удивился, заметив, что дождь наконец-то прекратился. Тёмные тучи постепенно рассеивались, и сквозь них пробивалось яркое солнце. Хатаке наступил в лужу, когда вышел из больницы, и запрокинул голову, смотря на то, как солнечные лучи озаряют мокрые крыши домов.

– Нет никаких вестей по поводу неё?

Какаши сразу понял, о ком спрашивал Гай. Он приходил не так часто в больницу, но каждый раз, когда они встречались на улицах деревни, Гай интересовался здоровьем Кицунэ. Хатаке был бы рад сказать ему о том, что дело двинулось с мёртвой точки, но это было далеко не так.

– Всё без изменений.

– Вот же, – буркнул он, нахмурив брови. – Какое же горе с ней приключилось. Но настанет день, когда она придёт в себя, я в это верю.

– Да, настанет, – пробормотал Хатаке, задумчиво смотря в небо.

Они медленно продвигались по улицам, наступая в небольшие лужи. Они прошли мимо их кафе, в котором обычно собирались, и направились в центр деревни. Какаши не знал, куда его ведут, пока они не очутились перед знакомым двухэтажным зданием. Не понимая, зачем его сюда привели, Какаши зашёл внутрь и последовал за Майто, когда тот направился по лестнице на второй этаж.

– Зачем мы здесь? – поинтересовался Какаши. – Это и есть «классное место»?

– Да, а что в этом такого? Я всегда любил нашу академию. Здесь мы столько всего пережили.

– Это понятно, но зачем ты сюда ходишь?

– Чтобы понаблюдать за новым поколением, – с улыбкой ответил Гай. – Смотри!

Какаши подошёл к окну в конце коридора, у которого остановился Гай. Его палец тыкал в стекло, поэтому Хатаке заглянул в окно и посмотрел вниз на группу детей, которые собрались кучей во дворе. Учитель разбивал их по парам, выставляя детей напротив друг друга, и некоторые недовольно вздыхали и жестикулировали руками.

На глаза попался Саске Учиха, который за эти два года сильно изменился. Какаши видел его так близко в последний раз в больнице с Кицунэ, и видя это серьёзное и холодное лицо, Хатаке не мог не заметить, как изменился мальчик. С таким непроницаемым лицом в столь юном возрасте он ещё больше походил на своего старшего брата.

Перед ним стоял проказник Наруто, который громко возмущался и сыпал угрозами в сторону своего противника Саске. Если Саске стоял без каких-либо эмоций, то Наруто всего просто распирало. Они были словно день и ночь, столь разные, но в какой-то мере и похожие. Какаши сложил руки на груди, наблюдая за тем, как учитель вызвал на поляну первую пару, двух девочек, и они начали сражаться друг с другом. Не в силах терпеть, Наруто стоял рядом с Саске и потирал руки, ожидая их боя.

– Просто дети дерутся, – произнёс Какаши, смотря за боем.

– Тебе просто надо почаще приходить. Если бы ты приходил со мной, то видел бы, как сильно они выросли в своём мастерстве. Мне интересно наблюдать за тем, как сначала их движения совершенно неумелые, скованные, а со временем они совершенствуют свои умения.

– И всё же, не понимаю, зачем ты сюда ходишь наблюдать за ними, – произнёс Какаши. – Какой-то у тебя нездоровый интерес.

– Фх, – фыркнул Гай, складывая руки на груди. – Я просто присматриваюсь к детям. Я уже давно раздумываю над тем, чтобы взять себе команду генинов и стать сенсеем.

– Ты серьёзно?

– Как никогда.

Какаши взглянул на серьёзное лицо Майто и понял, что тот действительно не шутил. Гай готов был взять под свою ответственность маленьких несносных детей, в то время как Какаши этого просто боялся. Он не смог защитить Кицунэ, а что уж говорить про троих подростков? Как вообще с ними можно справиться?

– Моя служба в АНБУ закончилась, – признался Какаши, отворачивая голову обратно к окну.

– Закончилась? – удивлённо переспросил Гай.

– Да. Сегодня утром меня отстранили.

– Хокаге? И что ты теперь намерен делать? – с нахмуренными бровями спросил мужчина.

– Буду простым джоунином, выполняющим задания, – ответил Какаши, пожав плечами. – Разница будет лишь в том, что теперь не я буду защищать интересы деревни, а буду выполнять заказы со стороны.

– А ты не думал о том, чтобы обзавестись командой?

Какаши замер на месте, смотря на дерущихся детей. Их движения и удары были столь неумелыми и слабыми, что мужчина удивлялся тому, как они ещё пытались биться друг с другом. Он понимал, что до выпуска из Академии оставался ещё не один год. Но не мог поверить в то, что они станут настолько сильнее, что смогут постоять за себя. Выпустить этих детей в мир, где идут нескончаемые сражения, где проливается на каждом углу кровь… Это было безрассудство.

– Знаешь, мы когда-то обсуждали это с Кицунэ, – задумчиво проговорил Какаши.

– О, Кицунэ тоже задумывалась о том, чтобы взять себе команду? – воодушевлённо спросил Гай.

– Нет, как раз наоборот, – фыркнул Хатаке. – Она наотрез отказывалась от мысли быть учителем. Но сказала, что я был бы отличным сенсеем.

– Может, это и правда…

– Не знаю, – ответил Какаши, смотря на то, как первая пара вышла из боя, и на смену им вышли другие. – Но пока я не готов.

– Ты просто боишься двигаться дальше. Без неё, – печально проговорил Гай.

Возможно, это и была правда. Возможно, так всё и было, и он и правда пытался оставаться на том же месте, где и был, в надежде на то, что когда она вернётся, всё будет на прежнем месте. Что всё будет так же, как раньше, и не будет этих прожитых годов между ними.

– Это неправильно, – произнёс Гай, положив ладонь ему на плечо. – Ты должен жить дальше. Двигаться дальше. Впереди тебя долгий, сложный путь, и ты просто обязан его преодолеть. Кто знает, что тебя ждёт. Это неизвестно, но ты должен следовать своей дорогой, а не стоять на месте. Сейчас тебе выпал шанс начать всё сначала. Выбрать новый путь. Ради Кицунэ.

Какаши мельком взглянул на собеседника, а затем перевёл свой взгляд обратно на детей. Сейчас на площадке бились Наруто с Саске, и не прошло и несколько секунд, как Узумаки был опрокинут на землю, чем тот был ужасно недоволен. Он вскочил обратно на ноги и стал ругаться со своим соперником. Их крики были слышны даже через стекло, и даже Гай посмотрел в окно, услышав детское недовольство.

Небо снова стало темнеть, и в скором времени большие капли начали падать на землю. Дети стали укрываться руками, а по приказу своего учителя разом побежали обратно в академию. Под дождём остался лишь Наруто, который со злостью ударил кулаком по забору. Мальчик не обращал внимания на дождь и на то, что уже через несколько секунд его одежда полностью промокла. Опустив голову, он оттолкнулся от забора и последовал обратно в здание.

– Возможно, ты прав, – задумчиво проговорил Какаши. – Надо двигаться дальше.

– Ради Кицунэ, – добавил Гай, кивнув.

– Да, ради неё.

========== 26. Шестой Хокаге ==========

Этот день ожидали все, и вот он настал. Деревня наконец-то обрела покой, и все войны были закончены. Прошло много лет с тех пор, как Какаши сделал свой первый шаг навстречу новой жизни, и вот сегодня был именно тот день, когда он вступал на новую должность. Четвёртая Мировая Война Шиноби была закончена, они выиграли этот трудный бой, и наконец-то над головами появилось мирное небо. Больше не было войн и сражений, и деревня могла выдохнуть и начать набираться сил.

Какаши никогда не думал, что именно это ждёт его в конце пути. Он пережил много горя, многих похоронил; и вот теперь в его руках была мантия Хокаге. Ощущая пальцами гладкую ткань, он не мог поверить в то, что действительно заслужил эту должность. Какаши прошёл длинный путь, наполненный страданиями и печалью, и он был совершенно не тем, кем его видели остальные. Он совершил много дурных поступков за всю свою жизнь, и не мог считать себя достойным титула Хокаге. Он был оружием в руках своей деревни, и на его руках была кровь тысячи жертв.

Выбрали ли его Хокаге, если бы знали всё то, что он сотворил на службе в АНБУ? Едва ли. Почитали бы его так же, если бы знали всех его внутренних демонов? Он тоже в этом сомневался. Он был не так хорош, как все считали. Перед глазами до сих пор была смерть друзей, и именно он был виноват в этом. Израненное пытками тело Кицунэ появлялось в каждых кошмарах. Он не смог спасти всех их, и он не был достоин любви и признания людей.

Какаши считал себя последним человеком, достойным надеть мантию Хокаге. Но именно сегодня эта мантия была в его руках. Смотря на белую ткань и красную надпись, он вспоминал весь долгий путь, который прошёл. Все задания будто молнией пролетели в воспоминаниях, а следом и лица мёртвых товарищей пронеслись перед глазами. Скольких он убил ради защиты своей деревни? Мог ли убийца стать Шестым Хокаге?

Прикрыв свои глаза, Хатаке опустился на кровать. Мантия укрыла его ноги, ложась тяжёлой ношей. Левая рука поднялась и опустилась на голову, перебирая и взъерошив пепельные волосы. Этого дня так сильно все ждали, но он почему-то как никогда опасался его. Через час Какаши уже должен был предстать перед народом на крыше резиденции Хокаге, но он не был к этому готов.

Открыв глаза, он взглянул на зеркало, которое висело на стене. В его левом глазе больше не было привычного шарингана. Протектор с эмблемой Деревни Скрытого Листа лежал на тумбочке у кровати, из-за чего его волосы торчали в разные стороны, больше не сдерживаемые им. Шляпа Хокаге лежала на столе, но Какаши даже не смотрел в ту сторону.

Стрелки часов медленно двигались по кругу, издавая надоедливый звук. Время шло, а он всё по-прежнему был не готов. Хоть мантия и была отглажена, шляпа стояла на столе, а его новый тёмный костюм был приведён в порядок – он не был готов. Уперев голову об руку, Какаши вымучено вздохнул, протирая глаза, а затем поднялся на ноги. Просто сидеть на месте больше не было времени, и он, подхватив мантию и шляпу, последовал на выход из квартиры.

– Доброе утро, – прозвучал женский голос.

Какаши замер на месте, держа ключи от квартиры в руках. Он был так погружён в свои мысли, закрывая дверь на ключ, что совсем не обратил внимание на то, как рядом кто-то появился. Поморгав, он обернулся и встретился взглядом со своей соседкой, которую знал несколько ближе, чем это было положено. Светлые волнистые волосы ложились на грудь, доставая до талии. Ярко-голубые глаза смотрели на него с нежностью и некоторым восхищением. Сама девушка была довольно молода, может, несколькими годами младше его, но превосходная телом.

Окинув её скромное платье быстрым взглядом, Хатаке поднял взгляд на миловидное лицо и поджал губы. Привычная маска оставалась на лице, поэтому она помогла скрыть все его эмоции. Какаши чувствовал себя неловко, видя на себе столь пристальный взгляд девушки, ведь когда-то эти глаза со страстью смотрели на него.

Он до сих пор чувствовал себя паршиво из-за того, что два года назад поддался порыву и воспользовался этой девушкой, когда был не совсем трезв. Тогда он запивал все свои проблемы в компании лучшего друга, и когда возвращался домой, то буквально наткнулся на свою соседку. Девушка давно строила ему глазки, поэтому он не успел опомниться, как уже был в её квартире, в её кровати. На утро, когда похмелье взяло своё, он проснулся с головной болью рядом с голой девушкой и испугался. Ему было стыдно и неловко за то, что он был столь пьян, что воспользовался заманчивым приглашением.

Тогда он просто по-тихому пропал, а на следующий день, встретившись в коридоре, он что-то пробурчал о том, что это была ошибка. Девушка расстроилась, но сделала вид, что всё в порядке. Но сколько бы времени ни прошло, Какаши по-прежнему замечал её взгляды на себе, понимая, что она всё ещё на что-то надеется.

– Доброе утро, Наоми, – поприветствовал её Какаши, закрывая дверь на ключ.

– Сегодня такой замечательный день, – с улыбкой проговорила девушка. – Вы станете Хокаге, Какаши-сан.

– Да, сегодня, – пробормотал Хатаке, убирая ключи. – Даже не верится.

– А я всегда знала, что этот день настанет, – с уверенностью произнесла Наоми. – Вы этого действительно заслуживаете. Лучшего кандидата на этот титул просто нет в деревне.

– Уверен, что в деревне есть много шиноби, которые так же заслуживают стать Хокаге.

– Да, но они не вы. Вы тот, кто закончил войну. Вы – герой деревни.

– Я лишь участвовал в этом, – уклончиво ответил Какаши. – А настоящий герой – это Наруто.

– Но именно вы были его учителем.

Какаши неуверенно кивнул, но внутренне поспорил с девушкой. Она так сильно была увлечена им, что не замечала, кем он являлся на самом деле. Наоми была влюблена в образ известного Копирующего Ниндзя, и она совершенно не знала, каким был Какаши на самом деле.

– Увидимся на церемонии, – проговорил Какаши, отводя взгляд.

– Я обязательно приду.

Улыбка Наоми стала ещё шире, а Какаши, засунув шляпу под подмышку, махнул ей рукой и последовал вниз по лестнице. Он собирался как можно быстрее уйти из этого места, и стоило ему спуститься вниз, как он направился к больнице. Эта дорога была столь знакомой и привычной за столько лет, что Какаши знал номер каждого дома, мимо которого проходил.

Не прошло и несколько минут, как он добрался до больницы. На первом этаже в фойе знакомая администраторша приветливо улыбнулась ему, и Какаши в ответ в знак приветствия кивнул. Он так часто приходил сюда, что, казалось, каждый сотрудник знал его в лицо. С годами здесь ничего не поменялось, и даже палата оставалась всё той же. Поднявшись на третий этаж и пройдя в конец коридора, Какаши замер перед закрытой дверью. Его сердце громко стучало в груди, и он чувствовал, как каждая нервная клетка в его организме напрягается.

Где-то в глубине души он надеялся, что этот день был особенным, и сейчас, открыв дверь, он увидит то, чего ожидал больше всего на свете на протяжении долгих лет. Его ладони непроизвольно вспотели, и Хатаке сжал их, пытаясь справиться с эмоциями. Его рука остановилась в сантиметре от дверной ручки. Прикрыв глаза, он досчитал до десяти, а затем, затаив дыхание, нажал на ручку и толкнул вперёд дверь.

Знакомое лицо оставалось столь же бесстрастным, как и ранее. Его сердце тоскливо сжалось, когда он увидел лежащую девушку. Её глаза были закрыты, впрочем, как и всегда, а руки лежали вдоль тела. Кицунэ всё также оставалась без сознания, и последняя надежда погасла в будущем Хокаге. Опустив голову, Какаши прошёл к больничной койке и опустился на неё, присев с краю.

Он посмотрел на столь родное лицо, которое с годами повзрослело, потеряв детскую округлость. Некогда розовые щёки опали, скулы заточились, а лицо осунулось. Тонкая кожа была будто натянута на кости, и это выглядело несколько жутко. Некогда накаченные руки сейчас походили на тонкие косточки без единого мускула. Кицунэ сильно похудела, потеряв своё натренированное тело, и этот больной вид только ещё сильнее причинял боль Какаши.

Опустив шляпу Хокаге, он дотронулся до тонкой руки, слегка сжимая её в своей ладони. Некогда загорелая кожа потеряла свой цвет и стало столь бледной, что сквозь неё можно было практически видеть все венки. Не прошло и дня, чтобы Какаши не корил себя в произошедшем. Смотря на Кицунэ, он в который раз доказывал себе, что не достоин быть Хокаге.

– Ты столько всего пропустила, – прошептал Какаши, прикрывая глаза. – Представляешь, сегодня я стану Хокаге.

Какаши дотронулся второй рукой до рыжих волос, которые свисали вдоль щёк. За все эти года волосы сильно отросли, но он сам был свидетелем того, как эти же волосы медсёстры обстригали. В Кицунэ поддерживали жизнь, но за все эти года она так ни разу и не пришла в себя. Каждый потерял надежду, что девушка когда-то снова откроет свои глаза, но Какаши оставался единственным, кто до сих пор в это верил.

– Кто бы мог подумать, да? – печально усмехнулся мужчина, прикрывая глаза. – Сначала я говорил тебе, что никогда не буду чьим-то учителем, а что в итоге вышло? У меня была собственная команда, которая стала легендой в нашей деревне. Я взял под своё крыло самого настоящего хулигана и что теперь? Наруто всеми уважаемый герой, который спас этот мир.

Как всегда, он ожидал, что Кицунэ ответит ему, но этого не произошло. Он стал представлять, как она с ним разговаривает, и от этого на его лице появилась улыбка. Какаши вспоминал её голос, который так давно не слышал, и её мимику, которая так быстро всегда менялась. Ему так всего этого не хватало.

– Саске тоже герой, – произнёс Хатаке, открывая глаза. – Хоть его и считали предателем, но мы бы не закончили эту войну без него. Сейчас он сидит в тюрьме, но я считаю, что он не заслуживает этого. Мне кажется, что после боя с Наруто он одумался. Всё понял. Вчера я ходил разговаривать с ним, и, кажется, я уже принял своё решение по поводу него.

Видеть своего ученика в темнице – было слишком, даже для Какаши. Они столько лет гнались за Саске, пытаясь вернуть его, и вот наконец-то он был в деревне. Но не как вернувшийся, одумавшийся шиноби, а как преступник, которого наконец-то поймали. Его хотели убить, за ним охотились, но Какаши не допустит этого. Теперь не допустит.

– Когда я стану Хокаге, я освобожу его. У него было достаточно времени в тюрьме, чтобы обдумать всё, что он наделал. Саске был слишком опьянён своей местью, что не видел ничего на своём пути. Уверен, если бы ты была всё это время с нами, то не допустила бы такого исхода, – проговорил Какаши, дотрагиваясь до впалой щеки. – Ты бы вразумила Саске. Уверен, что ты бы и добилась правды об Итачи гораздо раньше, чем об этом узнали мы.

Он помнил свои первые чувства, когда увидел те окровавленные улицы квартала Учиха. Какаши чувствовал себя преданным, ведь он доверял Итачи. Он не мог до конца поверить, что тот, о ком он заботился в кое-какой мере, мог так поступить. Это означало, что он был так глуп и слеп, что не мог разглядеть в Итачи задатки столь глубокой тьмы. Но как оказалось позже, Итачи был не преступником, а таким же героем, как Наруто. Учиха делал всё, ради своей деревни, и если задуматься, Какаши вряд ли смог бы пойти на этот шаг. Убить собственную семью, ради благополучия деревни, а затем жить с этим, ощущая на себе ненависть собственного брата.

– На самом деле, всё было бы по-другому, будь ты с нами. Возможно, ты бы тоже стала учителем, – усмехнувшись, произнёс Какаши. – Помнишь, как ты говорила, что никогда бы не стала этим заниматься? Я тоже так думал, и что в итоге? Говорят, я был хорошим учителем.

Первый раз, когда он обзавёлся командой – был провальный. Когда у него ничего с ними не получилось, он подумал о том, что этот путь точно не для него. Даже его друг Гай смог наладить отношения со своей командой, стать для них защитой и опорой, в то время как Какаши с крахом провалился. Впервые в своей жизни. Но затем, когда прошло время, он попробовал снова. И эти ребята были достаточно сильны, чтобы противостоять ему и доказывать, что они этого достойны.

– Моя команда уже давно выросла, – хмыкнув, отметил мужчина, убирая свою ладонь. – По правде, уже и я не так молод. Сколько прошло времени? Мне почти тридцать один год! Наверное, я уже не в твоём вкусе, с этими маленькими морщинками вокруг глаз. Тебе же нравился Какаши, которому было едва за двадцать, – усмехнулся мужчина.

Вспомнив былые времена, Какаши растрепал свои волосы и улыбнулся краем губ. Он наклонился, поддавшись лёгкому порыву, но остановился в нескольких сантиметрах от лица девушки. Он хотел быстро запечатать на её губах поцелуй, но затем, подумав, что это уже слишком, отстранился и взглянул на окно. Время подходило к концу, но он не хотел покидать палату.

– Я хочу, чтобы этот день ты разделила со мной, – признался он, смотря на голубое небо. – Хочу, чтобы ты стояла рядом, когда меня провозгласят Хокаге. Хочу, чтобы ты держала меня за руку, когда я буду приносить клятву. Я только этого хочу, больше ничего, понимаешь?

Обернувшись, он взглянул на непроницаемое лицо, и его лёгкая улыбка спала с лица. Он мог сколько угодно мечтать об этом, но этого не суждено было случиться. Прошло почти десять лет с тех пор, как он принёс Кицунэ в больницу, и с того дня он ни разу не усомнился в том, что она откроет глаза. Но теперь… Смотря на неё, Какаши понимал, что, возможно, этого уже никогда не произойдёт. Сегодня был последний день, когда в нём таилась надежда, но, открыв дверь, он снова увидел то же, что и всегда.

Возможно, стоило двигаться дальше. Он был уже в том возрасте, когда стоило заводить собственную семью. Все эти года Какаши оставался один на один со своими демонами, и это было трудно. Рядом с ним не было никого, кто мог бы позаботиться о нём и прижать к груди, сказав, что у него есть тот, кому он дорог. Время шло, а он продолжал жить прошлым. И настал день, когда начиналась очередная, новая глава в его жизни. И судя по всему, и она пройдёт без Кицунэ.

– Просто возвращайся ко мне, – прошептал Какаши, вставая на ноги.

Встав на ноги, он поднял белую мантию и шляпу Хокаге. Он должен был спешить на церемонию у резиденции, и у него оставалось слишком мало времени, чтобы туда добраться. Опустив свой взгляд на бледное лицо, Какаши почувствовал острое желание поцеловать пухлые губы, но сдержал свой порыв. Хатаке на прощание лишь в последний раз дотронулся до её лица, а затем, не оборачиваясь, покинул палату, закрыв за собой дверь.