Текст книги "Easy riders (СИ)"

Автор книги: Edelven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Я залпом допила чай, сполоснула кружку и пошла на свидание с одеялом.

Утро выдалось прохладным, и виднеющийся дальше по улице сквер тонул в легкой дымке, отражающей восходящее солнце и заставляющей его лучи играть разными оттенками на асфальте. Мы с Лисой стояли у моего подъезда и смотрели друг на друга.

– Страшно?

– Страшно. Но интересно. Поехали?

– Давай.

Мы стукнулись кулаками, как по традиции делали перед какими-то ответственными мероприятиями, надели шлемы и вывернули в сторону автовокзала, откуда официально начиналась нужная нам трасса М-51.****

Вперед. Навстречу ветру, солнцу и неизвестности. И я очень надеюсь, что эта неизвестность встретит нас приветливо!

*кинотеатр «Победа» в центре Новосибирска

**Хаммербайк – одна из лучших компаний по ремонту и диагностике мотоциклов в Новосибирске

***Серьга – Дорога в ночь.

****М-51 – трасса Челябинск—Курган—Ишим—Омск—Новосибирск.

====== 3. Широка страна моя родная. ======

Трасса встретила нас мелким дождичком и легким туманом, который рассеялся только часам к одиннадцати. Мы не стали рисковать на мокрой дороге и встали в полосу на восемьдесят–сто, обгоняя только изредка встречающиеся фуры. За одной пришлось “тошнить” почти десять километров, нюхая выхлопные газы – нарываться на неприятности и обгонять под знак в начале пути мы не стали.

На триста двенадцатом километре нас тормознули на посту ГИБДД. Как добросовестные граждане, мы остановились, чем здорово удивили господ полицейских – обычно байкеры плевать хотели на служителей полосатой палочки, пока те за ними не погонятся.

Даем документы, шутим. Ребята позитивные попались, предупредили про ремонт дороги и попросили не гонять – девочки на мотоциклах, да еще и на дальняк поехавшие, им попадаются редко. Мы с Лисой ради такого дела расчехлили рюкзак с гаджетами и принялись фотографироваться, даже махнулись шлемом на фуражку, вот так вот, не глядя. Утащить сей головной убор нам, естественно, не дали, но фотография получилась классная.

Едем дальше, и уже километров через пятьдесят я чувствую, что начинаю уставать. Встаем в придорожном кафе – обедать. За шесть неполных часов мы прошли половину намеченного за день пути, притом, что таки попали в небольшую пробку из фур на выезде из города и весело потусовались с родимой полицией. Неплохо, конечно, но медленно.

К Омску мы подъезжали с мыслями, что если окружающий нас пейзаж не сменится, то мы просто свихнемся. Не отпускало четкое ощущение, что мы попали в Зазеркалье, и, словно Алиса, бежим за Черной королевой.

В городе нас ждали с пирогами и домашним вином. Бабушка Алисы сидела на лавочке у подъезда, несмотря на то, что уже начинали сгущаться сырые, предвещающие дождь сумерки. Мы загнали мотоциклы на парковку, сняли вещи и окунулись в уютное тепло пахнущей свежей выпечкой квартиры.

Баба Алла – маленькая, абсолютно седая женщина с блестящими, молодыми зелеными глазами -, хлопотала вокруг нас, словно наседка над цыплятами, причитая о том, что собрались мы-де далеко, что опасно оно и вообще, девушке дома надо сидеть и мужа радовать. Последнее вызвало у меня недобрую ухмылку, и я представила, как бы сейчас порадовала Артема. Чем-нибудь тяжелым. По голове.

Пить мы не стали, ограничившись чаем – завтра снова в дорогу, неизвестно, где ночевать будем, а больше нас нигде никто не ждет. Только если друзья в Москве, но до нее еще ой, как далеко…

Расцеловавшись утром с бабулей, мы встали на маршрут. Решили ехать через Тюмень, чтобы не общаться с казахскими пограничниками. Не то, чтобы мы их не любили, но дважды просто так скакать через границу не захотелось. Сегодняшний перегон почти как до Омска – километров на тридцать меньше.

Километров через двести–двести пятьдесят у нас возникло стойкое ощущение, что мы едем задницами по стиральной доске. Дорога из более–менее приличной превратилась в откровенно безобразную и заставила нас вспоминать навыки прохождения «восьмерки», потому как угодить колесом в яму никому не хотелось. Километров через восемь сие безобразие закончилось, и асфальт снова явил нам свой лик, позволив набрать крейсерскую скорость.

Я шла по полосе за Алисой, зорко глядя на расстилающуюся впереди полосу дороги, и никак не могла отделаться от мысли, что еду не просто в неизвестность или навстречу каким-то абстрактным приключениям.

Куда мы едем, если конечной точки маршрута нет?

Вспомнилась старая поговорка про байкеров: молодой байкер хочет уехать куда-то, зрелый – приехать куда-то, а настоящий – просто ехать и не думать, куда. Как-то резко я проскочила стадии молодого и зрелого. Зачем я вообще затеяла эту авантюру? Копала бы себе сейчас родимые скелетики, пугала бы народ прямотоками в деревне, так нет! Еду по раздолбанной российской трассе, сама не зная, куда и зачем.

Вот за каким лядом я написала Тому в личку? Ну, вот же ж дура-то, а! Глупо ждать ответа, даже того, что он это прочитает. Какой бес меня под руку пихнул? Такой дурой себя чувствую… Как малолетняя фанатка, настрочила сообщение любимому супергерою. Тьфу!

В Тюмень мы въехали в уже сгущающихся сумерках, зато без приключений. Пока петляли по городу в поисках гостиницы, рекомендованной друзьями, стемнело уже совсем, и нам пришлось ориентироваться исключительно по приборам – благо, навигатор не подвел.

По иронии судьбы искомая гостиница называлась «Московский дворик». Заехав в небольшой двор, мы припарковались и пошли договариваться о номере. Надеюсь, нам не придется искать другое пристанище.

На стойке регистрации нас встретили, как своих – оказывается, байкеры тут останавливаются частенько. Смыв дорожную пыль, мы поужинали в местном кафе и отправились спать. Задерживаться в городе не хотелось совершенно.

Я поймала себя на мысли, что, только встав с седла, снова хочу в него сесть и ехать, ехать, ехать… Видеть серую ленту трассы с белой разделительной полосой и лететь по ней, не снижая скорости. Куда? Да какая разница! Просто ехать и сливаться с мотоциклом, становясь одним целым с железным организмом, за рулем которого сидишь, ощущать, как дышит мотор, как радостно он порыкивает, когда ты выкручиваешь ручку газа, давая ему разогнаться, или когда вальяжно катишься по городу на низких оборотах…

Улыбнувшись, я прикрыла глаза. Кажется, я действительно становлюсь маньяком и одушевляю свой мотоцикл, воспринимая его не просто как средство передвижения, а как живое существо, играющее значительную роль в моей жизни. Как в той песне: «Для меня байк и советчик, и жена!». Жена мне, ясное дело, без надобности, я как-то по мальчикам больше, но посыл верный.

Выспавшиеся и довольные, мы направили свои стопы, то есть колеса, в Екатеринбург, где собирались задержаться на денек–другой. Остановиться есть где – ребята обещали вписать без проблем, значит, можно и погулять, посмотреть город. Своими глазами увидеть место, где стоял Ипатьевский дом, побывать в Храме-на-крови, скататься до урочища Четырех братьев и Ганиной ямы* – там, говорят, целый комплекс построили. Ибо двум историкам приехать в Екатеринбург и не заглянуть туда – преступление. Ну и на памятнике клавиатуре посидеть, с Высоцким и Мариной Влади пообниматься тоже хочется.

Ехать от Тюмени до Екатеринбурга километров триста, ну, может, чуть больше. Выезжаем по солнышку, и я почти сразу начинаю мечтать о солнечных очках. Или о визоре с защитой.

Первые сто двадцать километров мы проходим на ура, и на этом наше везение заканчивается. Вместо приличной дороги начинается какая-то черная полоса в прямом смысле слова: свежеуложенный, еще не до конца высохший асфальт, от которого нещадно отлетают по ногам мелкие камни. Хорошо, если по щиткам наколенника прилетает, а вот если повыше – неприятно…

Идущая первой Лиса вдруг резко виляет, пытаясь удержать ушедшее в занос заднее колесо, и резко тормозит на обочину, упираясь ногами в попытке придать равновесие падающему мотоциклу. Удается ей это криво, но все-таки удается.

Я оттормаживаюсь рядом и спрыгиваю с байка, кидаясь к подруге, трясущей головой, как отряхивающаяся от воды собака. Алиса снимает шлем и начинает забористо, с чувством и пониманием ею произносимого, материться. На мой вопрос, что стряслось и куда ее понесло, она показывает шлем, на котором красуется небольшая фигурная вмятина с останками насекомого. Жук. Прямым попаданием в голову. А ведь запросто мог сбить…

Оттерев бренные останки почившего жука, мы поехали дальше, костеря на чем свет стоит российские дороги и тех, кто их чинит. Но километров за сорок до города дорога выровнялась, отчего мы вздохнули с облегчением, предвкушая отдых для наших измученных задниц.

Въехав в город, нам снова пришлось переключиться на навигацию по приборам – лабиринт незнакомых улиц не вызвал у меня ничего, кроме приступа топографического кретинизма.

Добравшись до заветной квартиры и получив теплый, мягко говоря, прием, мы поняли, что на сегодня экскурсия по городу отменяется. Нас ждала толпа друзей, найденных на фестивалях, море пива и куча вкусной еды. Мотобратство – великая сила. Мы виделись раз, ну, может, два раза в жизни, а нас встречают, как старых друзей.

Для меня было совершенно диким то, как нас тут ждали и болели за нашу дорогу. Как искренне радовались нашему появлению на пороге и ворошили рюкзаки, стаскивая их с мотоциклов и занося внутрь. С каким чувством и гордостью рассказывали о своем городе и составляли экскурсионный маршрут на завтра. Как у нас отбирали пиво с гениальной мотивацией, что мы завтра далеко не уедем…

Проснулась я между Лисой и Андрюхой и долго вспоминала, как я тут оказалась. Не вспомнила и пошла умываться, забив на это гиблое дело. Завтрак на всю честную компанию готовили мы с Лисищей на пару, разорив холодильник в пух и прах. А затем, плотно покушав и приведя себя в относительный порядок выдвинулись в город.

Екатеринбург… Сколько ни езжу, убеждаюсь, что у каждого города есть свой неповторимый дух. Надо только уметь почувствовать и услышать его.

Покатавшись по центру с высотками и торговыми центрами, мы пополнили запасы нужных мелочей, пообнимались у Гринвича с кучей памятников – от Гены Букина до Владимира Высоцкого, и двинулись по историческим местам.

Зайдя в Храм-на-крови, стоящий рядом с местом, где располагался печально знаменитый Ипатьевский дом, я ощутила, как меня пробирает мурашками от холода. Православный храм. Величественный, златоглавый, прекрасный… Но страшный в своем величии посвящения страшному преступлению детоубийства и цареубийства.

Я бы дорого отдала, чтобы войти в дом, где содержали Царскую семью. Пройти по этим комнатам, где Александра Федоровна наблюдала из окон, как ее муж и отец ее детей колет дрова. Найти ее альбом, варварски «оприходованный» Юровским. Посмотреть на комнаты, где жили великие княжны, подержать в руках их книги. Почувствовать дух этого дома, этой семьи, ставшей символом мученичества и вместе принявшей смерть.

Я стояла на крыльце храма и вспоминала стихотворение Сергея Бехтеева, написанное великим княжнам в 1917 году:

Пошли нам, Господи, терпенье,

В годину буйных, мрачных дней,

Сносить народное гоненье

И пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о Боже правый,

Злодейства ближнего прощать

И крест тяжёлый и кровавый

С Твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волненья,

Когда ограбят нас враги,

Терпеть позор и униженья

Христос, Спаситель, помоги!

Владыка мира, Бог вселенной!

Благослови молитвой нас

И дай покой душе смиренной,

В невыносимый, смертный час…

И, у преддверия могилы,

Вдохни в уста Твоих рабов

Нечеловеческие силы

Молится кротко за врагов!

И ведь они смогли. Они молились и прощали. Терпели унижения от своих же конвоиров, от представителей новой власти, потому как были для них врагами, осколками старого мира. Я читала их письма друг другу, написанные в разное время. Какой силой духа должны были обладать эти люди, чтобы так любить, сострадать, не бояться идти друг за другом. Они ведь вполне ясно сознавали, что навряд ли выберутся живыми из этого котла.

За ними пошли те, кто их любил: фрейлина, доктор… Они могли уйти, остаться в живых. Но не ушли. И это не слепой фанатизм слуг, боящихся потерять теплое место. Это вера и преданность по-настоящему любящих людей. И это дорогого стоит.

Но я не смогу войти в этот дом. Он снесен в 1970-х годах двадцатого века, когда в Свердловской области заправлял небезызвестный Борис Николаевич Ельцин. Дом снесли. Почему? Сейчас на этот вопрос никто не ответит. Я думаю, что просто боялись ширящегося диссидентского движения, просыпающегося осознания совершенного в 1918 году, все большего проникновения информации с Запада… Его снесли как символ мученичества, принятого последним русским царем и его семьей, как символ страшного преступления, с которого начала свою жизнь новая власть.

Из прострации меня вывела Алиса, тряхнув за плечи. Правда, чего это я.

Мы снова оседлали железных коней и дружной колонной выдвинулись в сторону памятника тому, без чего современный человек обойтись не сможет. Поехали обниматься с каменными клавишами клавиатуры.

Наскакавшись по клавишам и чуть не сорвав планы на дальнейшую поездку, банально грохнувшись во время очередного прыжка, мы отправились обедать, решив подкрепиться перед марш-броском на Ганину Яму.

Я эту экскурсию ждала с определенным страхом: для меня тема жизни и гибели семьи последнего русского императора всегда была близка и животрепещуща. Еще в школе, задолго до поступления на истфак, я зачитывалась воспоминаниями современников и просто потерялась на несколько дней, когда мне в руки попала книга Соколова «Убийство царской семьи».

И соприкоснуться со всем этим не по страницам книг и монографий, а вот так, напрямую, близко, прикоснувшись ко всему этому руками… Мне было не по себе.

Ганина яма встретила нас тишиной, нарушаемой только шумом деревьев. Мы приехали днем, в будний день, и людей вокруг было мало. На месте, где нашли захоронение нескольких членов семьи, построили целый комплекс с музеем и церковью. Интересно, красиво… Но в какой-то момент мне стало дико противно все, происходящее вокруг, и я почти физически ощутила эту фальшь, это фарисейство: все эти здания построили для того, чтобы так или иначе зарабатывать деньги. Деньги на костях и памяти.

В Урочище четырех братьев мы не поехали, сославшись на усталость и необходимость выспаться перед завтрашним рывком. Алиса почувствовала мое настроение и поддержала в желании вернуться на место дислокации.

Идти «на Москву!» мы решили через Казань, рассудив, что, раз уж путешествуем, то посмотреть на Казанский Кремль как минимум стоит.

Опять дорога, уходящая до горизонта и больше тысячи километров впереди.

Решив, что Казань будем брать за один раз, мы ушли на маршрут еще до рассвета. Будучи наслышаны о башкирских ГАИшниках и их невообразимой доброте и неподкупности, не стали рисковать и пошли через Пермь. Тут была еще одна задумка: если вдруг совсем устанем, заночевать в Ижевске, посетить музей огнестрельного оружия и утром двигаться дальше.

Примерно через два часа дороги начинаются Уральские горы. Сначала небольшими холмами, поросшими лесом и жесткой травой, а потом поднимающимися все выше и постепенно оголяющими зубцы скалами. Леса становятся все меньше, и у меня возникает острое чувство дежавю, словно мы едем не по Уралу, а по такому родному мне Алтаю, поднимаясь все выше и выше по начинающимся серпантинам.

Едем медленно – почти везде обгоны запрещены, да и опасно обгонять на таких поворотах. Гнать куда-то совершенно не хочется, хотя впереди ждет еще много километров. Изумительная красота вокруг настраивает на лиричный лад, и я чувствую себя, словно беспечный ездок из знаменитого фильма. Мне просто хорошо, и я сильнее стискиваю руль, ощущая, как улыбаюсь сама себе. Вот оно какое, маленькое человеческое счастье: дорога, горы, мощный мотоцикл и любимая подруга, рулящая таким же зверем за твоей спиной.

В Пермь мы заезжать не стали, вывернув за Кунгуром и решив идти по кратчайшему маршруту. Красоты красотами, но горы – место для мотоциклистов весьма опасное и непредсказуемое. Ведь, когда ты едешь, у тебя нет крыши или еще одной пары колес – ты один на один с дорогой.

Километрах в восьмидесяти от Кунгура натыкаемся на здоровенную пробку из машин, аккуратно крадемся по встречке. Километра через три видим картину: горит фура. Не просто горит – полыхает так, что подойти ближе, чем на пять-семь метров, невозможно. Народ стоит, ждет. Дальнобойщики просветили нас, что ждут, пока рванет бензобак. Объезжать не решаемся, поворачивать назад нет смысла. Стоим, ждем с ними, фотографируем происходящее.

Подошли ребята, предложили кофе из термоса. Большое им, человеческое спасибо. Пьем, наблюдаем за импровизированным пионерским костром. Интересно, тушить это чудо кто-нибудь собирается?

Мы задали этот вопрос коллегам по пробке и получили ответ, поразивший нас до глубины души: “А на кой ее тушить? Водитель сам выскочил, вон сидит. А она прогорит и мы ее объедем, а к утру дорогу почистят!”

Россия-матушка, блин...

Простояли часа полтора – вроде не рвануло, гаснет. Аккуратно, крадучись, объезжаем по встречке и едем дальше в нормальном режиме. До Ижевска доехали на удивление бодрые, хотя прошли почти шестьсот пятьдесят километров и в седле уже больше десяти часов. Встаем в каком-то кафе на выезде из города, кушаем, заправляемся. Бензин, надо сказать, тут отвратительный! Бедная Тень материлась и чихала на хозяйку, не желая нормально отзываться на ручку газа, пока мы не нашли Лукойловскую заправку и не покормили коников там.

Решаем идти на Казань в один перегон. Страшно – по сути, мы пока прошли немногим больше половины пути, значит еще часов семь в пути. Ладно, прорвемся.

На этом перегоне я еду ведущей и в какой-то момент начинаю чутко ощущать, какую несу ответственность: стоит мне немного ошибиться, как упаду не только я, но и Алиса, если она вовремя не успеет сманеврировать. С семисотого километра мозг перестает отсчитывать расстояние, переключаясь в до такой степени сосредоточенное состояние, что, остановившись на очередной заправке, я чувствую, как сильно сжала челюсти. Хочется сказать: да ну его, давай найдем отельчик и остановимся, отдохнем, а завтра дальше поедем. Но мы молчим. Ни я, ни Алиса не можем произнести эти слова, потому как ощущаем, что сами назначили себе это испытание и только от нашей силы воли зависит, пройдем мы его или нет. Не отдельно ее или моей, а нашей, общей. Я начинаю ощущать, что мы с ней становимся не просто подружками-мотоциклистками, а жестко связанной парой, тандемом, где один тянет другого и наоборот. И это здорово.

В Казань мы въехали глубокой ночью, умирая от усталости и ломоты в мышцах. Увидев первую попавшуюся гостиницу, мы завернули туда и сняли номер. Дорого, зараза! Зато байки на подземной парковке под охраной... Ай, ладно, один раз живем! Да и гостиница хорошая.

Проснувшись ближе к обеду, мы решили оставить коников отдыхать на гостиничной стоянке и, вооружившись фотоаппаратом, отправились гулять пешком, благо гостиница оказалась почти в центре.

Я влюбилась в этого город, безоглядно и фанатично. В этот древний и современный, дышащий стариной и наполненный современной архитектурой, в этот глубоко христианский и ортодоксально мусульманский город. В эти потрясающие воображение улицы. В его величественный белокаменный Кремль, одним только своим видом говорящий о величии правивших здесь князей и ханов. В воздушную, возносящую к небу свои бело-голубые минареты мечеть Кул-Шариф, возле которой мы простояли битый час, разинув рты. В восхитительный “Дом Шамиля” и литературный музей, располагающийся в нем. И самое главное – в потрясающих, жизнерадостных и открытых людей, ни разу не отказавших нам в помощи, даже если и не знали, как помочь.

Мы провели в Казани три замечательных, солнечных дня, пройдя пешком немыслимое расстояние. По этому городу совершенно не хотелось ехать на мотоцикле. Он такой... не мотоциклетный, что ли.

Утром четвертого дня мы попрощались с приветливыми девушками на стойке регистрации и снялись с места, решив не задерживаться нигде до самой Москвы, где нас ждал Димыч и его банда. Наконец-то я исполню свою голубую мечту и приеду на Смотровую на своем мотоцикле. Да еще и с номерами пятьдесят четвертого региона.

Навигатор посоветовал нам идти через Нижний Новгород, и мы уже по традиции его послушались.

Дорога, она... была. Пыльная, тяжелая, забитая машинами, как на городской магистрали. Под Владимиром вообще чуть в аварию не попали – милая девушка за рулем большого джипа не заметила меня и развернулась через двойную сплошную. Я чудом успела отвернуть, не вписавшись ей в бок и молясь, чтобы Алиска успела повторить маневр. Успела. Девочке уехать не дали добрые коллеги по трассе, остановив машину и накостыляв по шее. Полицию вызывать не стали – ей и так впечатлений хватит.

В Москву мы въехали безумно уставшие и злые, испытав на себе прелести московских пробок, по которым даже на мотоцикле фиг продерешься. На груженом – особенно.

Димыч с парнями встречали нас на шоссе Энтузиастов у границы МКАДа, чем здорово облегчили нам задачу, ибо навигатор послал нас подальше, не выдержав такого изуверского обращения, и сдох.

Ненавижу московские улицы и их вечные пробки!

Добравшись таки до гаража и оставив мотоциклы до утра, мы отправились спать. Мы с Лисой изначально решили, что останемся в Москве максимум на двое суток – с друзьями встретиться, на Смотровую скататься, мотоциклы проверить и вперед, в Европу. Мы обе не слишком любим Москву. Да, столица, древний город с кучей достопримечательностей и интересностей... Но здесь всего “слишком”: слишком много людей, слишком много машин, слишком много пафоса и блеска. И если первый раз это ново и интересно, то раз за разом приедается все сильнее и не вызывает ничего, кроме скуки. Прожив в свое время в Москве полтора месяца, я поняла, что переезжать сюда не хочу, хотя Артема так сюда тянуло.

Артем... Он звонил мне, когда мы с Лисой гуляли по Казани. Я взяла трубку и в ответ на вопрос: “А где ты?” заявила, что уехала далеко-далеко и навряд ли вернусь. Он бросил трубку и исчез из эфира, чем несказанно меня порадовал. Когда успокоится уже?

Протусовавшись в Москве сутки, съездив таки на Смотровую и прохватив по ночному МКАДу, мы затосковали. Тело просило седла и продолжения дороги. Нам обеим хотелось ехать. Посидев вечер над картой, мы с Димычем решили ехать через Белоруссию и Польшу, сделав следующей точкой маршрута Минск, проехать по местам, где воевали наши прадеды, и поклониться Брестской крепости. Перегон для нас уже относительно привычный – семьсот километров. Тяжело, но проходимо. Да мы затем и поехали в это путешествие, чтобы создавать себе трудности и героически их преодолевать. Димка решил прокатиться с нами, втроем пойдем. Здорово! Прям очень!

Прокатавшись еще день по магазинам и автосервисам, ранним московским утром вы вырвались из затянутого смогом от пожаров города и покатились в сторону границы нашей огромной страны.

Проехав от Новосибирска до Москвы на мотоцикле, я понимаю, насколько она огромна. А ведь это расстояние раза в два с половиной, а то и в три меньше ее общей протяженности. Она огромна и прекрасна. В ее горах, степях, реках, озерах. Даже в раздолбанных дорогах прекрасна. И она прекрасна в людях, во всех тех, кто встретился нам в пути. Вы принесли нам удачу и пусть теперь она сопутствует вам.

К обеду мы уже стояли на границе под предводительством Димыча и объясняли, куда это нас понесло. И надо было видеть вытягивающиеся физиономии пограничников, проверявших наши документы. Москвичей-то они видят регулярно, а вот сибиряков, да еще на мотоциклах, да еще женского пола! Вопрос парней в форме о том, правда ли мы сами на этом сюда приехали, вызвал у нас с Лисой уже привычный смех. Хоть припасенные для Европы майки с надписями расчехляй.

Преодолев блокпост, мы вырулили на Минское шоссе. До свидания, Россия. Мы скоро вернемся.

Я поставила последнюю точку и нажала на кнопку “Отправить”, запостив сообщение на любимом форуме. На нем и батя обитает, и большая половина наших друзей.

Мы с Лисой лежали на знаменитом газоне, потягивали холодную минералку и любовались на Эйфелеву башню, возносившуюся над нами немыслимой массой из металла, но кажущуюся при этом неимоверно легкой.

Мы решили писать свои впечатления в виде заметок на форуме, чтобы не забыть и не растерять. Идея оказалась успешной и народ активно болел за нас и наши приключения.

– Дашка, я не хочу на север.

– Мы же собирались в Лондон, ты чего?

– Да блин, чего там делать? Не ответил нам твой Том, мы с тобой уже почти месяц катаемся. Поехали в Ниццу! Там море, лазурный берег! А потом – в Канны! Там же рядом! Пройдемся по красной дорожке...

– Ой, Алиска, тебе все теперь недалеко!

– Ну, не хочу я в Лондон! Я хочу на море! – Лиса скорчила обиженную физиономию, сморщив нос и цапнула у меня из рук бутылку.

Том действительно не ответил, хотя его сообщения в Твиттере появлялись регулярно. Что и следовало ожидать, в принципе. Ладно, на море, так на море. Лето, в конце концов.

Пиликнул телефон, сообщая о том, что мне пришло письмо. Я лениво протянула руку и ткнула на кнопку “открыть”. Очередное оповещение об ответе на форуме, поди. Нет, не оповещение...

– Лиса, мы едем в Лондон, – я протянула ей телефон с открытым файлом письма. Глаза подруги округлились от удивления, придав лицу выражение испуганной панды.

– Дашкаааа?

– О да, детка. Мы едем в Лондон.

*имеются в виду места содержания, расстрела и захоронения семьи и слуг последнего российского императора Николая II.

====== 4. Notre-Dame и Ганглия. ======

Том писал, что извиняется за такой поздний ответ, так как практически не читает личные сообщения, что в данный момент находится в Лондоне, и, если смелые путешественницы из России (то бишь мы) окажутся в этом замечательном городе, он будет рад встрече. Попросил еще номер телефона для связи, потому как электронная почта не так мобильна, как хотелось бы.

Получив письмо, я совершенно обалдела от счастья. Том ответил. Ответил мне! Спустя почти месяц!

От переизбытка эмоций я кинулась обнимать слабо отбивающуюся и хохочущую Лису, заставив ее выронить бутылку с водой, от чего та покатилась по газону прямо под ноги проходящему мимо полицейскому.

– Мадемуазель, с вами все в порядке? – полицейский подошел ближе и уставился на нас удивленным взглядом.

– Да, месье. Мы просто только что получили отличную новость!

– Я бы попросил вас быть сдержаннее – вы можете испугать окружающих своим поведением.

– Простите, месье. Мы постараемся.

Полицейский прикоснулся кончиками пальцев к фуражке и с улыбкой кивнул нам, делая шаг назад. Мы смотрели ему вслед, глупо улыбаясь и переваривая происходящее. Стоило хранителю порядка скрыться из вида, как я схватила телефон и начала набирать ответное сообщение.

“Дорогой Том! Мы были очень рады получить от тебя ответ на наше письмо. В данный момент мы находимся в Париже, в Лондон планируем приехать к завтрашнему вечеру и будем счастливы с тобой встретиться. Даша и Алиса”.

В конце сообщения я указала номера сим-карт, купленных нами, как только мы въехали в Евросоюз, ибо нахождение в роуминге у российских операторов стоит просто космических денег. Дала прочитать свою писанину Алисе и, получив ее согласие в виде энергичного кивка, нажала на кнопку “Отправить”.

Алиска пристально пронаблюдала за моими действиями и начала хохотать, мотая головой, отчего ее рыжие, подстриженные под ассиметричное каре волосы, и без того находящиеся в художественном беспорядке, встали забавным ежиком.

– Дашка, ты бы себя видела! Тебя как будто по голове кирпичом огрели, и ты теперь ничего, кроме как по-дурацки улыбаться, не можешь! Ой, не могу!.. Давай, делай умное лицо и потопали домой, если хочешь утром выехать, – она пригладила волосы ладонями и встала, протягивая мне руку.

Я подхватила сбежавшую бутылку, и мы направились в сторону станции метро. Ехать на мотоциклах в центр города мы не решились, предвидя проблемы с парковкой, и передвигались на этом прекрасном виде общественного транспорта. Благо, станции почти на каждом углу, и билеты стоят дешевле бензина. В Лондоне, видимо, изберем ту же тактику. За исключением встречи с Томом, конечно. Байкеры мы, или где, чтобы прийти на такое свидание пешком?!

Вещи мы собрали со скоростью солдат, выдвигающихся в наступление, закрепили их на мотоциклах и направились питаться в ближайшее кафе, где углубились в изучение маршрута и будущих мест для ночлега.

Вариант с погрузкой мотоциклов в Евростар* и поездкой под Ла-Маншем мы отмели сразу – за такие деньги я по воде на мотоцикле до Лондона доеду. Ценник за билет на паром, идущий из порта Кале, тоже оказался немаленьким. Третьим в списке возможных маршрутов Великий Гугл выдал нам путешествие на пароме из порта Дюнкерка в Фолкстон, а оттуда уже своим ходом до Лондона. Ценник в пятьдесят пять евро с человека нас вполне устроил, и мы забронировали билеты. Выдвигаться решили завтра, ранним утром, чтобы успеть выскочить из города до основных пробок и приехать к полудню, дабы не опоздать к отправлению.

С гостиницей было еще проще. Последовав поговорке: “От добра добра не ищут”, мы забронировали два места в хостеле в районе Бейсвотер**, находящемся в шаговой доступности от метро и относительной шаговой доступности от основных достопримечательностей города. Цена в тридцать пять евро с человека за двухместную комнату и парковку для транспорта нам показалась более чем гуманной. Во Франции и то дороже вышло.

У нас остался свободный вечер перед выездом в столицу просвещенной монархии, и мы решили его не терять, направив свои стопы к Собору Парижской Богоматери, в очередной раз возблагодарив создателей GPS.

Когда-то, еще в старших классах школы, Алиса притащила видеокассету с записью мюзикла “Notre-Dame de Paris” и мы с ней безоглядно влюбились в голоса Брюно Пеллетье и Гару. Под впечатлением от этого театрального шедевра, мы начали самостоятельно учить французский язык и читать классику французской литературы. С французским в итоге ничего не вышло, а вот литературу я полюбила всерьез и надолго, открыв для себя Гюго, Бальзака и многих других авторов. Прочитав “Собор Парижской Богоматери” в книжном его варианте, я искренне оплакивала смерть Квазимодо и Эсмеральды, проклиная прекрасного солдата и его невесту. Но то было давно, а сейчас мы бодро вышагиваем по одной из каменных мостовых острова Сите, представляя себе, что по этим же улицам ходили герои любимых книг и их создатели, на этих площадях свершалась Великая Французская революция и горели костры инквизиции.