Текст книги "Параллельные линии пересекаются (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Да, ты ведь голоден… – вдруг вскинулся он и попытался встать. – Подожди немного, я сейчас приготовлю тебе поесть…

Но ноги его не слушались, и в итоге художник лишь снова ткнулся головой в плечо вовремя подоспевшего Такумы.

«Чёрт, он весь горит…» – с тревогой подумал Такума.

– Извини. – Кей выпрямился, стараясь стоять прямо, и заглянул Такуме в лицо. – Я ведь несу ответственность… за то, что ты… здесь и…

Такума почему-то вспыхнул. Может быть, потому что взгляд парня был вполне искренен. Он кашлянул и толкнул Кея обратно:

– Ты это… ложись. Я и сам могу обед приготовить. А у тебя того… жар… да ты и пьян…

– Ладно, извини. – Кей послушно забрался на кровать, съёживаясь под одеялом. Его лицо было очень бледно, горели лишь щёки и горели так, что об них можно было обжечься.

Такума выдохнул. Хоть с чем-то удалось справиться. Но мысли были не из радужных: а если Кей всерьёз разболеется? Вот тогда точно полный привет! На кухню Такума отправился в самом мрачном расположении духа.

– И когда я в последний раз готовил? – пробурчал он, шаря по полкам в шкафах и холодильнике.

По счастью, хоть продукты были.

«Да что я, приготовить не смогу?» – подбодрял себя парень, стуча ножом по разделочной доске.

«Только бы он не разболелся!» – тут же думал он, потому что не волноваться не получалось, какой бы скотиной ни был Кей.

«…» – думал он, глядя на то, что приготовил. Выглядело как-то не очень, а пахло ещё хуже.

– Самый ужасный обед в моей жизни! – отплёвывался он минуту спустя над раковиной.

А казалось, что всё так просто, по крайней мере, когда обед готовил Кей.

Вымыв тарелки, Такума решил заглянуть к Кею, посмотреть, как тот себя чувствует. Кей лежал навзничь на кровати, откинув одеяло. Его одежда была влажная от пота, лицо просто полыхало.

«Выглядит плохо…» – расстроился Такума, протягивая руку и трогая лоб художника. Да, у него всё ещё был жар.

Веки Кея дрогнули, он открыл глаза. Такума стушевался, но Кей удержал его руку:

– Холодная… Подержи так ещё… пожалуйста.

– Ну, ладно… – согласился Такума, стараясь не подавать виду, что смущён.

Кей выдохнул с облегчением и какое-то время лежал тихо, но дыхание у него было шумное и нездоровое.

– Знаю, – вдруг произнёс он с извиняющейся улыбкой, – ты разозлишься, если я это скажу, но… Ты не мог бы лечь рядом со мной?

– Чего? – Такума сжал кулак, чтобы припечатать парню по лбу.

– Просто мама всегда так делала, когда я болел… – Губы Кея задрожали, а глаза заблестели.

И хоть Такума и клялся, что «щенячьи глазки» больше на нём никогда не сработают, он согласился. С оговоркой: «Но только потому что ты болен». Он с опаской прилёг на край кровати и предупредил: – Только не вздумай ко мне прижиматься!

– Конечно. – Кей обвил его руку и прижался к ней щекой, погружаясь в болезненную дрёму.

Минуту спустя он пошевелился и обхватил талию Такумы руками, прижимаясь лицом к его плечу.

– Эй… – сказал Такума, двигая локтем, но Кей не очнулся.

«Странное чувство… Почему мне так спокойно? – удивлённо подумал он. – Хоть он всё-таки и прижался ко мне… И так тепло…»

– Ф-ф-фух, – выдохнул Такума.

Тепла в его жизни было не так уж и много.

«Ну, он всё равно ничего не соображает… – решил парень. – Позволю ему это. И вообще… удивительно, какое спокойное лицо у него сейчас…»

Он скосил на Кея глаза. Тот спал с умиротворённым видом, перебирая во сне пальцами рукав Такумы.

«Тепло…» – снова подумал Такума и задремал, пригревшись.

Кей с наслаждением зевнул и потянулся, раскидывая руки. О вчерашнем дне он имел лишь смутные представления. Что-то попало под руку… Кей повернул голову и замер в полнейшем ужасе. Рядом спал Такума, похрапывая и посапывая что-то себе под нос. Кей – как заводная кукла – перевернулся на спину, кладя руки по швам, и округлил глаза.

«Почему он спит рядом со мной? – в панике подумал он. – Неужели я вчера с ним что-то сделал?»

Парень зажал рот рукой и испуганно посмотрел на Такуму. Тот был одет, но это ещё ни о чём не говорило.

«Если это так, – холодея, подумал Кей, – то когда он проснётся… Ой-ой-ой… Что же мне делать?!»

Он полежал так, крутя глазами в разные стороны и ища «следы преступления». Кроме дикого похмелья он ничего не обнаружил. Кей снова покосился на Такуму и осторожно дотронулся до его плеча. Тот пошевелился. Кей съёжился, ожидая бури. Такума открыл глаза, сел, лохматя и без того взъерошенные волосы, и обвёл комнату сонным взглядом.

– Доброе утро, – опасливо отодвинувшись, сказал Кей.

– А, очухался? – зевая, спросил Такума и потёр глаза кулаками.

– Э-э… – Кей замялся, подбирая слова: – Я вчера ничего такого не натворил?

– Кроме того, что напился в стельку? – хмыкнул Такума. – Да нет.

А сам с облегчением понял, что Кей ничего не помнит о том «поцелуе». Кей приложил ладонь к груди и шумно выдохнул:

– Слава Богу! Такое облегчение!

Не то чтобы Такума волновался (конечно, волновался, но признаться бы ни за что не признался, даже под пытками!), но всё-таки спросил:

– Ты как… жара нет?

«Он обо мне беспокоится!» – расцвёл Кей, мысленно пританцовывая.

– Голова только болит, – вслух ответил он, – а жара нет… кажется…

Такума с убийственным видом протянул руку и, потрогав его лоб, подтвердил:

– Вроде нет.

Убийственный вид означал: выкинешь что-нибудь этакое, и тебе конец! Впрочем, Кея такие пустяки никогда не смущали.

Художник просиял и притиснул Такуму к себе:

– Спасибо, что позаботился обо мне!

– Пусти! – Такума приложил все силы, чтобы его оттолкнуть. Сейчас-то всё было иначе, чем вчера!

– Я тебя за это отблагодарить хочу. – Кей наморщил нос, увёртываясь от пятерни Такумы, которую тот пытался влепить ему в физиономию.

– Не надо мне никакой благодарности! – Такума с трудом оттолкнул художника от себя.

– А я твёрдо намерен тебя отблагодарить! – упрямо возразил Кей.

– Когда ты в отключке, с тобой гораздо легче справиться, – буркнул Такума, соображая, как бы ему поскорее свалить обратно в подвал.

Кей отвернулся, теребя серёжку, и пробормотал:

– Ну что, готов принять мою благодарность?

«Что он задумал?» – с подозрением подумал Такума.

Серёжка в ухе Кея была с секретом. Можно сказать, что это был миниатюрный пульт управления, напрямую связанный с браслетом на руке Такумы. Кей потратил кучу денег, чтобы приобрести образчик. Он нажал на серёжку, сдвигая невидимый рычажок, и сигнал отправился прямиком в кольцо, являющееся частью браслета.

Такума ничего этого не почувствовал. Ему показалось на мгновение, что в браслете что-то щёлкнуло и укололо его запястье, а через долю секунды он бревном хлопнулся на кровать, теряя возможность двигаться. Разряд парализовал его, и хотя Такума всё понимал и чувствовал, но пошевелиться он не мог. Кей вздохнул, садясь на ноги Такумы.

– У-у-у бу-у-у… – Такума напрягся и выговорил: – Ты что задумал?

– Минуты через три сможешь двигаться, не волнуйся, это временный эффект, – успокоил его Кей, вкрадчиво кладя пальцы на ширинку Такумы и расстёгивая одну пуговицу за другой.

– Так и знал… Скотина! – гневно воскликнул Такума, но поделать ничего не мог.

Кей молча добрался до последней пуговицы.

– И что ты собираешься со мной делать? – сквозь зубы спросил Такума.

Впрочем, надо признать, вопрос этот был риторический: всем и так всё было понятно.

– Три минуты удовольствия в благодарность за заботу обо мне, – ответил Кей, кончиками пальцев вытягивая член Такумы из расстёгнутой ширинки и бережно поглаживая его.

– И почему ты всегда всё портишь?!

Кей, конечно, понимал, что Такума прав в чём-то, но против такого искушения просто не смог устоять. Он продолжал ощупывать пенис парня, обводя каждую венку, каждую неровность и забираясь всё выше, пока не добрался до купола, венчающего всё это прекрасное сооружение.

Такума стиснул зубы и зажмурился.

«Через три минуты он у меня по полной программе получит…» – слабо подумал он.

Кей водил пальцем вокруг головки, иногда забираясь на самый верх и щекоча нежную ямочку краем ногтя. Ему очень хотелось, чтобы это всё было именно благодарностью за заботу – нежной, бережной, направленной лишь на то, чтобы Такума получил максимум удовольствия. Эти мысли удерживали его от активного наступления, ведь трахни Кей его сейчас – он бы точно всё испортил, а минет… ну, минет можно простить, если его правильно сделать. Может быть, логика у Кея и хромала, но он верил, что всё так и есть.

Кей наклонился, дотрагиваясь до головки губами, подул на неё, тронул ещё одним бережным поцелуем, обвил языком, проталкивая её в рот.

«Через три минуты…» – бессвязно крутилось в голове Такумы.

Но прошло три минуты, потом ещё три… Такума тихо стонал, почти не осознавая, что с ним опять всё в полном порядке и он снова может двигаться.

«Не могу… остановить… это… это так…» – глаза закрывались сами собой, губы, наоборот, приоткрывались, роняя стоны и вздохи.

Кей терпеливо ласкал его, чтобы забрать всё до последней капли. Это была его маленькая победа, и очень хотелось, чтобы это длилось подольше. Он сглотнул, выпустил член и снова покрыл его поцелуями. Такума был в полной прострации.

«Чёрт возьми, что я делаю? – ошарашенно думал он. – Я не сказал ему ни слова… И ведь дело не в той хреновине на моей руке…»

От этих мыслей стало очень и очень холодно внутри.

Кей между тем вытер губы и, стараясь, чтобы прозвучало как ни в чём не бывало, спросил:

– Завтракать будешь? Что тебе приготовить?

Такума хмуро покосился на него, почему-то покраснел и отвернулся. Кей вздохнул и, заправляя волосы за уши, отправился на кухню.

Такума со всей силы впечатал кулак в подушку.

«Нельзя этого делать… – беспомощно подумал он. – Нельзя… Но, похоже, я привязываюсь к нему… потому что тут никого кроме него нет…»

На самом-то деле «потому что» должно было выглядеть совсем иначе.

====== Афродизиак. Бонусная глава ======

«И почему ты всегда всё портишь?»

Кей вздохнул и растёкся по столу. После того, что произошло, Такума надулся и перестал с Кеем разговаривать, демонстративно отворачиваясь, когда Кей заходил в подвал, чтобы принести еду или просто чтобы что-нибудь сказать.

«Я точно всё испортил, – уныло думал Кей. – Он бы не сказал так, будь ему всё равно. Может быть, он примирился с тем, что я навязываю ему своё общество… Может быть, я поторопился и снова всё испортил…»

Ведь до этой истории с минетом в благодарность они как-то совсем даже неплохо уживались.

«Ну и что мне теперь делать? – совершенно упал духом Кей. – Всё сначала начинать? Или больше не пытаться наладить отношения? Ведь ничто не изменит тот факт, что я хочу его трахнуть… всё время хочу…»

– Ты какой-то потерянный.

Кей вздрогнул и повернул голову. К нему наклонился Мацумото. Они почти не пересекались (не считая редких тусовок, когда присутствовала вся группа), но Кей слышал, что Мацумото среди девчонок очень популярен, хотя ничего особенного в нём – на взгляд Кея – не было.

– Э-э, извини, прослушал… – Кей почесал затылок. – Ты что-то сказал?

Мацумото переставил стул, сел напротив и потыкал пальцем в щёку Кея:

– Говорю: потерянный ты какой-то, не похоже на тебя.

– А-а… ну… – Кей попытался спрятаться за книгу, но Мацумото книгу изъял. – Да нет…

– Подружка не даёт? – прямо спросил Мацумото.

– А-а… Э-э… – Кей покраснел и нервно захихикал.

Ему вовсе не хотелось обсуждать подобные интимности с кем-то вроде Мацумото.

– Хочешь проверенное средство? – коварно спросил Мацумото, понижая голос.

– Какое? – мгновенно вскинулся Кей.

Мацумото расплылся в ухмылке, говорящей: «Э-э, братец, так я был прав!»

– Ну, и что за проверенное средство? – отводя глаза, спросил Кей.

– Та-да! – Мацумото продемонстрировал Кею какую-то плоскую коробочку.

– Афродизиак? – переспросил Кей, изгибая бровь и пытаясь представить, что бы из этого вышло. – Да нет, это только всё усложнит.

– Зато несколько часов удовольствия гарантировано, – возразил Мацумото, подкидывая коробочку на ладони.

– Нет, спасибо. – Кей отодвинулся, неловко улыбаясь.

– Точно? – ещё коварнее осведомился Мацумото.

– Точно.

Две пары спустя Кей возвращался домой с осознанием того, что он полный слабак, потому что коробочка с афродизиаком всё-таки оказалась в его распоряжении.

Сам Кей такими штуками не пользовался, не было необходимости: либидо партнёров всегда зашкаливало от его сексуальности, да и ему два раза не надо было предлагать, он всегда живо реагировал на предоставляемые возможности перепихнуться.

«Какое искушение, а…» – млея, думал Кей.

Афродизиак мог бы раскрепостить Такуму и толкнуть его прямо в объятия Кея. Художник мечтательно зарделся. Он ведь до сих пор не мог забыть, как это было. Правда, Кею хотелось, чтобы и Такума этим наслаждался, но тот, похоже, не наслаждался. Вспомнить хотя бы, как он орал: «Прибью гада!»

А как хотелось бы, чтобы Такума простонал вместо этого: «Здорово, хочу ещё…»

– Э-эх, – вздохнул Кей, – ну да ладно, цель оправдывает средства.

На кухне он уселся за стол, размышляя, как половчее подсунуть Такуме таблетку. Такума ведь с ним уже несколько дней не разговаривал. Просчитав возможные варианты, Кей решил подмешать афродизиак в кофе.

С количеством таблеток вышла заминка, потому что в инструкции на этот счёт ничего не было написано, но Кей решил, что кашу маслом не испортишь, и бухнул в кофе целых три таблетки, старательно размешивая их и очень надеясь, что Такума ничего не заметит до того, как выпьет.

Конечно, потом будет скандал, и какой… Кей зажмурился, представив себе последствия. Но ведь оно того стоило. Ведь стоило же? Хотя бы на недолгое время заставить его любить себя…

Кей задрожал от предвкушения и опасливо понюхал чашку. Выглядело точно так же, как и обычный кофе. Пробовать Кей не решился, чтобы окончательно крышу не снесло. Он ведь и так был на взводе, куда ему ещё афродизиак пробовать!

В общем, Кей скрестил пальцы и понёс кофе в подвал.

Такума в это время валялся на полу с сигаретой в зубах и ничего не подозревал. Он даже начинал подумывать, что пора прекратить дуться: это молчание его раздражало. Конечно, Кея нужно было проучить, но почему-то это становилось тягостнее с каждым днём.

– Ладно, начну снова с ним разговаривать, – пробормотал он сквозь зубы, стараясь не признаваться в том, что ему просто не хватает этих бессмысленных разговоров.

В это время Кей уже спустился в подвал и протянул Такуме чашку:

– Кофе будешь?

– А? Буду. – Такума сел и взял чашку.

– Простудишься, если будешь на голом полу лежать, – сказал Кей, прислоняясь спиной к стене.

«Через сколько подействует?» – гадал он в то же время. Впрочем, перемены в настроении Такумы он подметил и едва ли не пожалел, что воспользовался афродизиаком.

Такума отпил из чашки и уставился на неё. Кей занервничал: неужели заметил?!

– Хм… – пробормотал Такума, поёжившись. – Вкус у него какой-то странный…

– Ой, наверное, слишком много сахара положил, – с нервным смехом выдумал Кей. – Ты же не любишь сладкое?

– Да, наверное… – задумчиво ответил Такума, морщась, но делая ещё несколько глотков. – В следующий раз вообще сахар не клади.

– Ага, – ещё более нервно отозвался Кей и хлопнул в ладоши: – А знаешь, тебе совсем не обязательно сидеть тут… внизу.

– Хм? – отозвался Такума, подумывая, что Кей как-то подозрительно себя ведёт.

– Можешь наверх пойти, если хочешь. – Кей рискнул и положил руку на плечо парню.

Такума едва не подавился кофе, закашлялся и постучал себе по груди кулаком.

– Ой, извини! – Кей отдёрнул руку.

«Почти всё допил, – подумал он, заглядывая в чашку, – наверняка сработает…»

– Мне и тут неплохо, – пробормотал Такума, вытирая губы.

– Да я хочу перестановку сделать наверху, а одному мне шкаф не передвинуть, – выдал Кей заготовленный шаблон.

– Я тебе что, грузчик? – раздражённо отозвался Такума, который не слишком любил физические нагрузки.

Кей решил перейти в наступление. Ему жизненно необходимо было вытянуть Такуму из подвала в более располагающее для интима место. Он ухватил парня за руку и потянул к себе: – Ну пожалуйста! Мне без тебя никак не справиться!

– Ладно, ладно, пусти…

Такума выдернул руку, осознавая, что как-то уж слишком неприятно было это прикосновение.

«Всё равно ведь не отвяжется», – подумал он, косясь на Кея.

Кей просиял и напрыгнул на Такуму сзади, тиская его за шею:

– Классно! А потом я тебя чем-нибудь вкусненьким угощу.

Такума отреагировал быстрее, чем Кей планировал: стряхнул парня с себя и хорошенько треснул ему по макушке. Кей прижал ладонь к голове и захныкал:

– Блин, ну зачем же так сразу…

– Пошли уже. – Такума сердито покосился на него и первым поднялся по лестнице.

«Что-то не действует на него, похоже, – разочарованно подумал Кей, – он только ещё раздражительнее стал».

Шкаф, который Кей придумал передвинуть (потому что «совместный труд сближает»), был массивный. Художник им и не пользовался, шкаф тут просто стоял «мебели ради», нагруженный всяким хламом, который и не нужен вроде бы, а выкинуть всё равно жалко. Такума присвистнул и попробовал двинуть шкаф плечом.

– Тяжеленный, зараза… – удивился Такума, потирая плечо.

– Ты его толкай, а я буду на себя тянуть, – предложил Кей. – Я его хочу в угол задвинуть.

– Может быть, его разгрузить надо для начала? – заметил Такума (и это была действительно здравая мысль).

– Нет, нет, нет, – поспешно возразил художник, – так мы до ночи провозимся… Давай, поднажми.

Такума поднажал. Общими усилиями шкаф сдвинулся, может быть, на миллиметр.

– Я же говорил! – обрадовался Кей.

Такума поёжился, потёр плечо и пробормотал:

– Что-то меня лихорадит…

– Может, ты простудился? – Кей уже благополучно забыл про афродизиак.

– Да кто его знает… – Такума потёр лоб. – Тяни давай…

Кей мотнул головой и вцепился в шкаф. Такума толкнул шкаф плечом и почему-то засмотрелся на Кея.

«Красиво…» – совершенно неожиданно подумал он и тут же оборвал себя: «Стоп, чего это я на него засматриваюсь?»

Впрочем, когда Кей к нему не приставал, не строил глазки, Такума даже думал, что тот ничего так, симпатичный.

«Сто процентов, к нему девчонки липнут, – с лёгкой завистью подумал Такума. – Чего же ему ещё надо? Что у него с головой такое, если он…»

Он снова потёр лоб: «Как же мне жарко! Наверное, я от него простуду подхватил ещё тогда…»

Парень помотал головой и снова впрягся в шкаф. Кей в это время переложил руки (совершенно случайно, правда-правда), и пальцы Такумы как раз проехались по его пальцам. Такума вздрогнул и тут же отдёрнул руку.

– Ты чего? – удивился Кей.

– Не знаю… – растерянно отозвался Такума, потирая руку, – как-то… странно…

«Кажется, действует!» – вспыхнул Кей, вспоминая о первоначальном замысле. Такума посмотрел на его сияющую физиономию и воскликнул:

– Эй, ты мне что-то в кофе подсыпал!

– Упс… – пробормотал художник, отводя взгляд и едва ли не насвистывая. – Нет.

– Какой ещё, мать твою, «упс»?! – Такума сердито сжал кулаки. – По роже видно, что подсыпал!

– Да нет же, нет! – замахал Кей руками.

Такума сглотнул: «Точно подсыпал. Только вот что именно?»

Перед глазами у него поплыло, он потёр лоб рукой и насупился на Кея. Тот делал вид, что отколупывает от стенки шкафа какой-то выцветший ярлык. Свитерок его несколько задрался, а джинсы, наоборот, съехали, так что взгляду открывалась значительная часть его живота. За телом Кей ухаживал, его кожа мерцала перламутром, а линии были практически идеальны, с какой стороны на них ни посмотри.

«Реально… – опешил Такума, – тело у него красивое…»

И тут он опешил ещё больше, потому что обычно он бы ни за что такое не подумал, тем более о Кее.

– Блин! – Такума помотал головой, сплюнул и круто развернулся, чтобы уйти отсюда, от греха подальше. – Сам свой шкаф двигай!

Но он был так рассержен, что не заметил антенный провод (который, как вы помните, почему-то всегда попадался под ноги в самые неподходящие моменты), запнулся об него и полетел на пол, теряя равновесие. Упал и Кея свалил.

– А! – коротко промямлил он.

Воцарилось молчание. Такума покраснел, потому что поза эта была совсем уж двусмысленной. Кей лежал под ним, тоже весь красный. Злополучный шкаф невозмутимо взирал на странную парочку с высоты своего роста.

– Э-э… – начал Кей, упираясь локтями в пол, чтобы выползти из-под Такумы.

Афродизиак афродизиаком, но вид у Такумы был такой потерянный, что художнику его даже жалко стало.

«Стоп, – вдруг подумал Такума, – а чего я смущаюсь-то? Сам виноват – вот пусть и расхлёбывает, на своей шкуре узнает, каково это…»

Ему показалось, что это отличная идея. Эх, знал бы он Кея получше, он бы не был так уверен. Но Такума ничего не знал, поэтому решил: если он трахнет Кея, то он будет полностью отомщён.

Такума насупился и, схватив Кея за плечи, поцеловал его едва ли не взасос. Теперь уже Кей опешил, потому что решимость Такумы была явно напускной, но грех было не воспользоваться таким случаем. Художник послушно открыл губы, позволяя парню забраться себе языком в рот, и выгнул кончик языка, подталкивая его внутрь.

Этот поцелуй вызвал в Такуме странную дрожь, но он решил не отступать, запуская руку под свитерок Кея и шаря там наугад в поисках сосков. Кей задыхался, быстро отзываясь на каждое новое прикосновение. Джинсы распирало от эрекции. Такума, который лежал сверху, не мог этого не заметить. Правда, это его нисколько не порадовало. У него самого горело в штанах, и всё тело тоже горело. Он привстал и дёрнул с себя футболку, вытирая ею вспотевший лоб.

– Э-э, погоди-ка… – Кей выставил перед собой руку.

В принципе, именно всего этого он и добивался, но слишком стремительное развитие событий его несколько напрягло, тем более что выражение лица у Такумы было прямо-таки маньячное.

– Нет уж! – отрезал Такума. – Я тебя трахну, и ты меня не остановишь!

– Да я и…

Такума сцапал его за колени, посмеиваясь себе под нос.

«Что, страшно?» – с удовлетворением подумал он, сдёргивая с художника одежду и переворачивая его на живот.

«Господи, классно-то как! – в этот самый момент думал Кей, кажется, начиная понимать, что именно двигало Такумой. – Похоже, он думает, что меня это должно испугать. Может быть, стоит ему немного подыграть?»

Такума меж тем перешёл Рубикон, с трудом втискиваясь в узкое тело художника. Окатило горячей волной, отозвалось мурашками где-то в пятках и ударило в виски, застилая глаза нервной пеленой.

– Ну, каково, а? – со злорадством спросил Такума, крепко вжимая пальцы в ягодицы Кея.

Кей полуобернулся и, удачно изобразив испуг, воскликнул:

– Прекрати!

– Ну уж нет, – сквозь зубы ответил Такума, пару раз двинув бёдрами.

По его коже бежал электрический ток. Если припомнить, у него ещё ни разу так не стояло. Наверное, это из-за долгого отсутствия секса.

«Ещё немного, и я…» – слабея, подумал Такума.

Кей закусил губу, утыкаясь лицом в пол. Он не был против относительной грубости в сексе, если всё это не заходило слишком далеко. То, что происходило сейчас, полностью оправдывало его ожидания. Правда, длилось это не так долго, как того хотелось бы Кею.

Такума выдохся и, судорожно сглатывая набегающую слюну, замер, всё ещё стискивая ягодицы Кея руками. Он, пожалуй, немного поостыл и теперь не совсем понимал, что делать дальше. Выходит, он опустился до уровня самого Кея.

«Так, спокойно, – приказал парень сам себе, – он сам виноват!»

Кей между тем приподнял голову, полуобернулся к Такуме и поинтересовался:

– Ну и?

– Чёрт! Не двигайся… – вспыхнул Такума. Когда Кей двинулся, шевельнулись и его ягодицы, увлекая зажатый между ними пенис парня за собой, а это отчего-то отозвалось странными иголочками по всему телу.

– На большее не хватило, да? – Кей подпер голову рукой и улыбнулся.

– Чего ты лыбишься? – рассердился Такума и ещё пару разиков потыкался внутрь. Его тело разломило негой, он вскрикнул, жмурясь и извергаясь долгожданным вулканом.

– А о моём оргазме кто подумает? – пробормотал Кей, видя, что Такуму этот вопрос совсем не заботит.

Ну конечно, первый раз в роли актива… Да что он знает о таком сексе? Кей вздохнул и снова ткнулся лицом в пол. Такума сполз с него, откинулся на спину и закрыл лицо ладонями.

– Чёрт… – пробормотал он, с раздражением понимая, что это был классный секс.

Тело его подрагивало отзвуками наслаждения, кровь бурлила по венам, отгоняя последние капли стыда куда-то глубоко в подсознание.

– Ну и как тебе? – поинтересовался Кей, поворачиваясь к нему.

– Отстань… – Такума перекатился на бок, пряча лицо. – Сам виноват. Нечего меня винить!

– Ну… – Кей сел, прикрываясь ладонями. – Собственно, винить тебя я могу только в том, что ты меня до оргазма не довёл.

– Чего? – не понял Такума.

Кей заулыбался:

– Это даже было забавно. На самом деле это у меня не в первый раз.

Такума нервно сглотнул.

«Это что же получается, – озадаченно подумал он, – что я… сам… Твою мать!»

Кей ненавязчиво постучал пальцами по его плечу, требуя внимания. Такума раздражённо сбросил его руку:

– Не лезь ко мне! Это ты во всём виноват!

– Извини. – Кей снова пробежался пальцами по его плечу. – У меня к тебе маленькая просьба.

– А? – Такума снова скинул его руку, потому что эти прикосновения его отчего-то будоражили.

– Я себя так неуютно чувствую, что ты меня на полпути бросил… – Кей пальцем поковырял верхнюю губу, смущённо улыбаясь. – Всё-таки не мог бы ты закончить то, что начал? Будь мужиком.

– Это ты про что? – не понял Такума.

Кей ухватил Такуму за локоть, притягивая к себе:

– Ты-то кончил, а я не успел. Сделай с этим что-нибудь.

Такума взъерошился, отмахиваясь от его рук:

– Ты что, ещё и кончаешь от этого? Вот извращенец!

– Может быть, ты и не поймёшь, – серьёзно ответил Кей, – но от того, что это делает человек, которого я люблю… я… И когда ты это делал, мне на самом деле было так хорошо… потому что это ты, понимаешь?

Он настойчиво сжал пальцы на плече парня, поглаживая его туда-сюда. Такума зажмурился. Его раздражало даже малейшее прикосновение.

«Блин, – слабо подумал он, – это всё из-за той дряни, что он мне подсыпал! Я ничего не соображаю…»

– Кто бы и как бы это ни делал, если результат один – какая разница, кто это был и как это делал? – спросил Кей.

– А? – тупо переспросил Такума, которому сейчас было не до философии. – Отстань, извращенец! От тебя одни проблемы!

«А самая большая проблема, что я сам этого хочу…» – беспомощно подумал Такума и нерешительно потянулся к животу Кея, но дотронуться до него всё-таки не смог.

«Наверное, для него это слишком…» – подумал Кей и решил не настаивать.

В конце концов, это можно было сделать и самому. Он скользнул пальцами себе под попу, пробираясь внутрь и лаская напряжённые мышцы. Такума уставился на него, как на телёнка о двух головах.

«Ему что, действительно это нравится?!» – поразился он, видя, как лицо Кея заливает краска блаженства.

Такума отсел, глядя на свою руку и припоминая, как сам поэкспериментировал с подобным.

– Голова пухнет, как может такое нравится парню! – пробормотал он, чувствуя лёгкое головокружение.

Кей подумал, что пора перейти в наступление. Он подкрался и обвил плечи Такумы руками, прижимаясь животом к его спине:

– Ты просто предвзято к этому относишься. Хочешь поиграть немного?

– Чего-чего? – переспросил Такума, двигая плечами, чтобы стряхнуть озабоченного художника с себя.

– Знаю, что завтра я от тебя по башке получу за то, что сегодня происходит. Но ведь сейчас ты этого хочешь так же, как я?

«Блин… – задыхаясь, подумал Такума, – его тело так близко… Почему я весь дрожу от его прикосновений?»

Пальцы Кея между тем ласкали шею и грудь парня, Такума был почти готов сдаться.

– Хватит… – слабо возразил он, не делая ни единого движения.

– Станет неприятно, остановишь меня в любой момент.

– Ты что удумал!

– Ничего такого… Приласкаю тебя немного. – Кей толкнул Такуму на пол.

– Ты ведь не собираешься…

– Не волнуйся. – Кей прижался губами к его попе.

– Эй! – Такума вспыхнул, вздрагивая.

«Его язык… – слабея, подумал он. – Так отзывается… я не… м-м-м… мне… такое чувство…»

Он задрожал и уткнулся носом в руку, теряя дыхание.

– Тебе ведь нравится, да? – дыхание Кея щекотало влажную от поцелуев кожу.

– Завтра прибью за это… Не может такое нравится! – выдохнул Такума, и сам не веря в то, что говорит.

– Завтра ещё так далеко, – беспечно возразил Кей. – Расслабься.

– Эй-эй, куда ты пальцы суёшь!

– Расслабься, я тебе говорю…

– Расслабиться? Как я могу расслабиться, если ты мне туда палец пихаешь?!

– Какая разница? То же самое, что и языком было.

– Извращенец!

– Не сжимайся.

– Не двигай им!

– А ещё…

– И его тоже не трогай!

– А теперь два…

– А-а… Что ты… Прекрати, я сказал!

– Не дёргайся…

– А если ещё один?

– Нет… я… я не… выдержу…

– Тогда мне остановиться?

Такума с трудом сдержал дрожь, чертя пальцами по полу. Колени у него дрожали, глаза заливало солью от осознания собственной беспомощности… нет, отзывчивости…

– Ты… Это всё твой паршивый афродизиак… – простонал Такума, зажмурился и выпалил: – Не останавливайся!

Кей подвигал пальцами, наполз на Такуму, дыша в его ухо:

– А может быть, мне пальцы кое-чем другим заменить?

– Нет… только не это… – Взгляд парня стал стеклянным.

– Нечего бояться, я буду нежен, – пообещал Кей, вытаскивая пальцы.

– Подожди… не стоит… Это всё… я говорю такие вещи… из-за тебя… твоего дурацкого кофе… – заплетающимся языком сказал Такума.

– Тише, успокойся, – ласково ответил Кей. – Если тебе будет некомфортно, я тут же остановлюсь, обещаю…

– Не нужны мне твои обещания… Ай-ай! Всё! Всё! Некомфортно… Остановись! Ай, ты же обещал…

– Я соврал… Расслабься.

– Прекрати, я тебя умоляю…

– Тише…

– Да больно же!

– Будешь дёргаться, ещё больнее будет. Не сжимайся…

– Заткнись, идиот! Как я могу расслабиться, если во мне эта штука?!

– Называй вещи своими именами. Это мой…

– А-а-а, заткнись уже!

Кей приостановился, перехватил ягодицы Такумы поудобнее, сползая одной ладонью тому под живот:

– Вот увидишь, какой это будет классный оргазм… Ничего подобного ты не испытывал, гарантирую.

– Пошёл ты со своими гарантиями…

Кей умело играл пальцами вокруг члена Такумы, подстраивая эти ласки под ритм собственного тела.

«Если мне удастся сделать как надо, он будет вспоминать этот приятный момент, а не негативный опыт наших предыдущих попыток, – надеялся Кей. – Может быть, он начнёт думать о совместном сексе как о чём-то приятном…»

Такуму сейчас возможные или невозможные перспективы мало заботили.

«Я сознание сейчас потеряю, – с холодком внутри подумал он, чертя царапины на полу. – Совершенно ничего не… и в глазах темно… я… похоже… Что это за чувство?»

По его телу пошли судороги, он уронил голову, прижимаясь щекой к полу, и выдавил:

– Мне… что-то… нехорошо…

«Это не может быть моим телом… – слабо подумал он. – Оно не может… не должно двигаться так…»

Но оно двигалось. Сам того не желая, Такума двигал бёдрами, прогибаясь под уверенными движениями художника, и млел от растекающегося по животу тепла. Пальцы Кея казались такими желанными, и чем крепче они сжимали пенис парня, тем слабее становилось его тело (а уж сопротивляться он давно перестал).