Текст книги "Пропаданцы (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Джиллиан
Пропаданцы

Пролог

Она дождалась его после репетиции, оставшись в зрительном зале. Дети с грохотом уходили со сцены, перекликаясь и перешёптываясь, оглядываясь на единственную зрительницу. Так что их руководитель быстро заметил девушку в полутёмном зале. И сообразил, что она дожидается его. Но сразу не подошёл.

С Артёмом Рита познакомилась в студенческой секции самбо. Оба учились на музпеде. Подружились. И без особых сожалений расстались после выпускного. Он сын главного дирижёра в столичном музыкальном театре. Она – дочь артиста муниципального хора, решившая идти по стопам отца. В университете он был крутым парнем. А сейчас… Рита постаралась скрыть понимающую усмешку: все мы, пока учимся, крутые, а вот когда с работой швах… Надо же – руководитель детского хора. А ведь думал, что все пути-дороги его – да ещё выбирать будет…

Старшая хоровая группа ушла. Артём спустился с пустой сцены, поднялся на её ряд, вальяжно свалился в соседнее кресло. Тут же раскурил сигарету. Как всегда, внешне – уверен в себе. Всё такой же худощавый и одетый свободно, чтобы двигаться лениво и вяло. Тоже внешне – будто недавно встал. Вот только глаза под чёткими дугами тёмных бровей… Холодные, словно искрившиеся инеем на солнце, серые глаза потухли, не те, как были раньше. И вместо привычно полыхающего в них мрачного огня уверенного в себе человека – нечто рыхлое… Перегорел? А ведь прошло всего несколько месяцев, как он закончил курс, и полтора, как работает… Скептически посмотрел на неё, стряхивая пепел с сигареты между коленями прямо на пол. Хм… Кажется, первый порыв недовольства, что она появилась неожиданно, прошёл. Тёмные брови, во всяком случае, уже не хмурит.

– Чё пришла, миледи?

Спасибо, что не «припёрлась». Иной раз позволял себе и так выразиться.

А спустя секунды Рита уловила его дыхание и мысленно охнула: ох ты ж! Да он… пьяный? Или чуть выпил? И в таком виде работал с детьми?!

– И тебе привет, – с трудом держась, чтобы не отвернуться из-за отчётливого перегара, но всё-таки усмехнулась она. – Слышала про тебя – совсем скуксился.

– Пришла убедиться? – будто выплюнул он.

– Да.

Она сказала это спокойно, и Артём внимательно взглянул в её глаза. Внимательно и зло. Она бесстрастно наблюдала за ним. Отвёл свои, ссутулился и жёстко притушил сигарету о мягкий подлокотник. Рита поморщилась. Уже и пакостит по мелочи… Может, она зря пришла – именно к нему? Или он таким образом кокетничает с ней – типа, всё ещё крутой, несмотря на нынешнюю работу?

– Что ты сделала со своими волосами? – Артём попытался перевести беседу на другое.

Она приподняла кончик косы, сплетённой из мелких косичек. Её волосы не только блонд, но, на зависть многим, вьются крупными кольцами. Из-за чего, да ещё из-за имени прозвали в университете «миледи»: выглядела-то, как леди Винтер в отечественном фильме про мушкетёров. Фигурка у неё тоже неплохая, так что… лестно было… А сейчас из-за этой косы её голова выглядела непривычно для всех. Прилизанной. На первый взгляд. На второй – прибранной. Чтобы сразу в драку.

Она промолчала. Потом узнает, что именно она сделала со своими волосами. Если узнает. Говорить сразу всё не собиралась. Обсмеёт – и ничего не получится. Да и знала она Артёма хорошо: предложи ему недоговорённость, только подразумеваемую авантюру – даже не договаривая, в чём она будет состоять, участвовать согласится сразу. Он всегда был ведомым, когда дело касалось предложений. А вот когда начиналось самое интересное… А если тот Артём всё ещё существует? Не может же быть, чтобы взрослая жизнь сразу… опустила его? Она вспомнила телефонный разговор, в котором мельком сказали, что в секцию он ещё ходит, но в последнее время тренер боится ставить его в спарринг: слишком агрессивен… Нет. Надо попробовать… Может, не всё потеряно.

– У меня предложение на сто миллионов. Но сначала мне надо знать кое-что о тебе… Хотел бы ты изменить свою жизнь? Радикально?

– Что ещё придумала? – проворчал он, откидываясь на спинку сиденья и отводя взгляд. – Я работаю – и своей жизнью доволен.

– Ты очень привязан к своей семье? А сам? Не собираешься остепениться? Девушка любимая появилась? Жениться не собираешься? – тоже не глядя на него, спросила Рита так же спокойно.

– Ты… – Он в изумлении повернулся к ней всем телом. – Какого чёрта?.. Ты задаёшь странные вопросы.

Но глаза его заблестели. Она знала почему: ещё со времён учёбы она иногда начинала разговор именно со странных вопросов, прежде чем предложить нечто такое, что потом долго не забывалось. Например, увозила в неизвестность, и они оказывались в загородном доме, где собирались любители пейнтбола. А впечатления после «красочной» войнушки были таковы, что Артём успокоился надолго… Или на дряхлом автобусе мчались в глушь, где целый месяц в их распоряжении оказывалась почти заброшенная лачуга на сваях – у озера. И они жили там, на всю катушку наслаждаясь одиночеством и диким местом… Или оказывались на ферме, где катались на лошадях…

– У меня не менее странное предложение к тебе. В общем… У тебя было такое: и хочется, и колется? Да ещё в спину пихают – в это колючее, но желаемое? – решилась она. Другому бы она даже этого не сказала. Он смотрел и молчал: видимо, ожидал, что скажет ещё. – Ну, представь: стоишь на краю пропасти. И отойти хочется, и – сделать последний шаг, чтобы взлететь. Бывало? – Да-а, кому-то другому она даже завуалированно ничего не сказала бы. – А ко всему прочему под ногами земля дрожит, крошится и постепенно уменьшается – и вся потихоньку ссыпается, падает в ту же пропасть? Бывало?

– А если без загадок?

– Это трудно. – Она помолчала. – Я уволилась. Собираюсь уехать.

– Ты? – Он удивлённо смотрел на неё. – Миледи, с ума сбрендила? Тебя отец с таким трудом устроил на это место… Или ты нашла новое место, поинтересней? Не по специальности? Предлагаешь – вместе туда?

– Нет, не нашла. Точней нашла, но с работой это не имеет ничего общего.

– И ты хочешь…

– Артём, поехали со мной? – И уже открыто усмехнулась. – На пару дней. Или на неделю. Насколько тебя хватит. Приставать не буду. Мне нужен спутник, которому я доверю свою жизнь. Не понравится – вернёшься.

– Это не связано с уголовщиной? – медленно спросил он.

– Нет. – Она опустила глаза, глуша насмешку. Даже если бы ответила, что связано, он всё равно согласился бы. Адреналина ему сейчас точно не хватает.

– Почему именно я?

– Потому что я амбициозна, но ты переплюнул мои устремления, – усмехнулась она всё-таки. – Ты, как сейчас говорят, достоин лучшего, чем быть руководителем детского хора с перспективой в будущем стать дирижёром в театре – преемником своего отца. Ты талантливый дирижёр. Я вижу, понимаешь? Вижу, что дирижёрство – это твоё. Но этого по твоим силам тебе же мало. А там… Ты будешь на месте.

Теперь замолчал он, сдвинув брови. Потухшие глаза ожили… Она знала, на что надавить. Знала, как слишком сильно кипит внутри него жажда деятельности – всего лишь для должности руководителя детским хором. Дело нужное – хор. И дети, собранные воедино из разновозрастных групп, заворожённо послушны его негромкому голосу и колдовскому движению его руки. Руки его – статья отдельная. Талант. Абсолютный… И как звучит хор – божественно, но…

Она снова вспомнила о тренере, который не допускает его к парным боям.

Настоящий Артём – другой. Он больше, чем дирижёр и девичий любимчик: она всё знала про его любовные увлечения, из-за которых ругалась с ним, уходила от него и по его мольбе возвращалась, потому что только с ней он был спокоен. Но которых было и есть много, потому что он не знал, как сбавить то напряжение, которое выпирало, давило его изнутри… Он должен быть в другом месте. Где пригодятся его сила и энергия.

Сейчас он выглядит смирившимся. Жизнь пообтесала – всего за полтора месяца. Но надолго ли? Да и жаль этого его смирения… Вулкан, вынужденно заткнувший своё бурление. А если взорвётся?.. Внутри-то до сих пор горит… А перегорит – станет циничным алкашом, который будет болтать о том, как в этом мире тесно человеку с его талантами и возможностями… Только болтать… Нет, он старался вырваться из тех рамок, которые держали его. Рита знала про его попытки устроиться в местах, где, он чувствовал, будет на уровне и где ему с его энергией будет комфортно. Провалились. Вернулся в город, где отец быстро пихнул на место руководителя детского хора. На первых порах и на первую ступень к театру… И снова подумалось: хорошо быть лидером, пока учишься. А выпущенному во взрослую жизнь гораздо тяжелей. Это только в вузе кажется, что перед тобой весь мир – только выбирай местечко получше…

Спокойно, как будто рассказывала о каждодневном, выговорила, абсолютно уверенная, что эта реплика не только заинтригует, но и подстегнёт его:

– Если согласишься ехать… В общем, три дня тебе на раздумья. За это время не брейся, ладно? Экипировка: штаны из грубой ткани, лучше тёплой, чёрного или тёмно-коричневого цвета, дальше – высокие зимние ботинки, то бишь берцы (я знаю – у тебя есть), тёмный джемпер и кожаный плащ (он хотел было возразить, но она покачала головой и повторила насчёт плаща). Возьми с собой мешок с лямками. Не рюкзак – мешок, запомнил? Дальше. – Она бросила на него взгляд. Смотрит скептически, но слушает внимательно. – Помнишь, как ты пригласил меня на шашлыки, которые ваша группа устраивала? У тебя нож охотничий тогда был в ножнах – всё девчонок пугал им. Если соберёшься, возьми его. И пусть сразу будет на ремне.

– На неделю… – уже задумчиво сказал он. – За свой счёт, возможно?..

Рита задела его. Она это видела. Хотя бы по тому, что он уже прикидывал, как освободиться на эти дни от работы. И он это знал – что она видит… Что ж. Как она и знала, он не спросил, куда именно они пойдут. Доверял… Вместе спустились к выходу из дома культуры, и здесь ей снова удалось изумить его. Он только собрался сказать ей: «Пока!», как она, глядя на тёмную по-вечернему улицу, потребовала – не попросила:

– Отвези меня домой.

– Это ещё что за заявочки? – тут же вскипел он. Кажется, всё-таки решил, что она банально вешается ему на шею.

– Сюда меня привёз брат. Обратно – придётся отвезти тебе. Да ещё проводить до квартиры. Для меня это всё необходимость. Считай, что ко мне пристают. Помоги.

Хмыкнул. Не стал протестовать даже против её ладони на своей руке. Согнул руку привычно – воспитанный мальчик из хорошей, известной в городе семьи. Отвёз. Всё молча. Только у двери в квартиру попрощался коротко и сразу ушёл.

… Через три дня он позвонил, и она, продиктовав список необходимых продуктов, велела подъехать и ждать у подъезда. Октябрьские сумерки подчеркнули тёмное освещение подъезда. Но Рите это было на руку. Она дождалась Артёма внутри, открыла ему дверь и велела положить поклажу на подоконник, где уже лежал её мешок.

Цепко оглядела его. Пожала плечами, прикусив губу.

– Ладно. Сойдёт. Последний штрих. Наклони чуть-чуть голову.

Секундная пауза, пристальный, то ли вопрошающий, то ли испытующий взгляд на неё – и он неохотно склонился. Рита встряхнула, расправляя, длинный тонкий шерстяной палантин чёрного цвета и в несколько приёмов быстро и ловко повязала им Артёму голову, убрав под неожиданный головной убор его тёмную чёлку. Получилось что-то вроде банданы. Короткий конец палантина она спрятала, всунув его между слоями на голове, а длинный теперь свешивался через плечо на грудь парня. Отдала ему зеркальце.

– И что это? – изумлённо спросил он, с недоверием глядя на отражение и начиная улыбаться. – Я похож на араба или на бандита.

– Там все молодые мужчины так ходят, – сказала она, явно привычно пряча под такой же палантин свои светлые волосы.

– А эта хрень, – он поднял конец палантина, – так и должна болтаться?

– Будет сильный ветер. Эта хрень нужна, чтобы закрывать лицо. – Она наконец усмехнулась. Ей понравилось, как он, небритый, выглядит теперь: высокий лоб и тёмные волосы спрятаны палантином; серые глаза, в окружении коротких, но густых угольно-чёрных ресниц, стали ещё светлей. Точно – бандит. Симпатичный такой бандюга. – Не бойся. На улице уже темно, и тебя никто не разглядит в этом. Да. Мы будем там похожи на бандитов, но для местных это привычно.

– Миледи, ты повторяешь – «там», чтобы я спросил тебя, где это?

– Нет. Не для этого. Ну, всё. Надевай свой мешок и помоги с моим.

Она была одета так же, разве что вместо ботинок надела полусапожки.

– Когда выйдем из подъезда, держи меня за руку, понял? И, что бы ни случилось, не отпускай моей руки.

Рита сказала это так серьёзно, что он сжал её ладонь крепко-крепко.

По тёмной дороге перед домом они вместе дошли до последнего подъезда и вышли к торцу. Асфальтовой дорожкой оставалось перейти дорогу к следующему дому. Артём, кажется, решил, что они идут к остановке, где только что затормозил троллейбус. Шёл уверенно, но Рита остановила его, вдруг шумно выдохнув.

– Сегодня совсем близко, – слишком громко в позднем вечере выдохнула она. Заглянула ему в лицо. – Эксперимент удался. С братом я сюда не попадала. Артём, прости. Есть вероятность, что не вернёмся. Очень надеюсь, что жалеть не будешь. Ну… – Она повернулась от тротуара к натоптанной тропке на газоне, поколебалась и уже ровно сказала: – Ну… Удачи нам!

1

Ничего не понимая, он шагнул следом – за её потянувшей рукой. И резко зажмурился – когда порывом колючего ледяного ветра его хлестнуло по лицу. Суматошно схватил конец палантина – прижать к носу. Девушка уже скрыла лицо под своим палантином, успев отпустить его руку.

Успокоившись, но удивлённый, Артём осторожно открыл глаза. Сначала задрал голову кверху, прищурившись и всё ещё держа тряпку у рта, а потом чисто машинально закрутил край вокруг головы, закрывая нижнюю половину лица. Вспомнив, стремительно обернулся. Он шагнул за Ритой на тропку, но натоптанной земли вокруг не наблюдалось. Они стояли в тёмном узком переулке – или в тупике. Во всяком случае, между двумя каменными домами этажа в три. Судя по светлым верхам дома слева, где-то сбоку гуляла луна. И стояли они на каменных плитах: он быстро шаркнул ногой, кажется не веря себе и проверяя; тут же присел и потрогал рукой. Выпрямился, нашёл ладонь девушки и сжал её.

– Подожди здесь, – прошептала Рита, выпростала пальцы из его конвульсивно сжавшейся ладони и быстро пошла к выходу из переулка.

На углу она остановилась и осторожно выглянула. Артём всё-таки приблизился и встал рядом, стараясь держаться не на виду. Она коротко заглянула ему в лицо: парень в представшее глазам вгляделся жадно. Перед ними ширилась площадь из брусчатки. Напротив, через площадь, – высокое здание с башнями и шпилями. С обеих сторон от него – сначала чёрные провалы узких переулков, а потом – дома, словно слепленные друг с другом высокими стенами каменных оград – всё отчётливо видно не только под луной, но и в свете огненных косм, отчаянно рвущихся из двух уличных факелов, единственно найденных ищущим глазом на воротах высокого здания. Площадь с обеих сторон заканчивалась переулками, которые темнели между такими же рядами каменных домов. Наверняка они были старинной постройки: сама здание еле виднеется крышей за высоченной оградой.

– Ну? – нетерпеливым шёпотом подтолкнул Артём.

– Пойдём к стене, здесь тупик из-за закрытой двери. Там сядем к стенам спиной, чтобы видеть вход в переулок. – А когда они уселись на небольшой приступок, похожий на узкий цоколь, она снова вздохнула и негромко начала: – Месяц назад я возвращалась с репетиции и выпала сюда. Испугалась до жути. Хорошо – сообразила попятиться. Или от испуга попятилась. Снова оказалась дома. Ну, около своего дома. В общем, ты понял. Запомнила это место и несколько раз уходила сюда, в этот переулок. Любопытно было. Потом как будто что-то произошло. Пошёл какой-то процесс. Дыры в пространстве стали попадаться чаще. И не всегда меня выкидывало в этот переулок. Последняя неделя – вообще страх. Я уже не знала, какой дорогой ходить. Шаг вперёд – и выпадала сюда. Пришлось каждый раз, выходя из дома, набивать сумку съестным и ещё кое-чем – на всякий случай, да ещё снова начала тренироваться – тоже на всякий случай… Потом уговорила старшего брата меня водить за руку. Я наплела ему, что меня преследует какой-то маньяк. С братом я не выпадала. Так что вот тебе… тот кусочек земли под ногами, который начал обваливаться в пропасть. Мне и хотелось сюда, и страшно было – одной. Чаще меня выкидывало всё-таки сюда, и я стала наблюдать за тем, что происходит. На всякий случай, если здесь застряну. Всегда попадала ночью, как сейчас. Ты воочию увидел, как я тебя провела, поэтому не удивишься, если я скажу тебе другие странные вещи. Точней, – она беспомощно улыбнулась, – удивишься, конечно. Но примешь. Начнём с того, что это – другой мир.

– Это я понял, – негромко сказал Артём, и Рите захотелось увидеть его лицо, потому что даже в его тихом ответе она услышала предвкушающую улыбку. – Офигеть… Здесь холодно, – заметил он, подвигав плечами.

– Да, очень похоже на конец холодноватого октября, – подтвердила девушка. – Что тебе надо знать. Здесь есть люди, которые занимаются магией так, как мы ходим на работу. Не все. Я видела пару раз магов в действии. Чаще всего они появляются здесь, кажется, с патрулями. В городе тревожно, только я так и не разобралась, в чём дело. Женщины ходят, одетые иначе, чем я. Но как именно, так и не знаю: не разглядела тех женщин, которые здесь по ночам шастают. Да и маловато их в эту пору здесь встречается. Но я попытаюсь сойти под мальчишку – может, повезёт, не поймут сразу в темноте.

– Ты – под мальчишку, миледи? – самодовольно и уже свысока переспросил он. – С твоими, блин, формами? Ты, скорее, выглядишь пацанкой в этом наряде.

– Нос задрал? – спросила она, тоже усмехаясь. – Не думай, что нам тут легко придётся. Здесь, кроме всего прочего, идёт какая-то война. Между кем и кем – представляю смутно. Да и в самом городе неладно. Так что придётся выяснять в процессе.

– Ну так чего сидим? Пойдём – выясним.

– Подожди, – ухватила она его, вскочившего, за полу короткого плаща. – Ты уверен, что после такого вернуться назад не захочешь?

– У меня есть неделя на раздумья! – отрезал он. – Ну, чего сидишь? Идём знакомиться с миром!

– Шустрый какой, – вставая, пробормотала она так, чтобы он услышал. – Так, давай сюда всё, что здесь может вызвать подозрения: мобильник, наши деньги, любые документы и ещё чего там у тебя есть. – Девушка подставила целлофановый пакетик, куда парень всё сложил, и присела на корточки. – Запоминай. Вот эта плитка в стене вытаскивается. Если вдруг что – придёшь сюда без меня, найдёшь свои вещички. Запомнил? Хорошо. Теперь… Нож у тебя под рукой?

– Нож?

– Артём, – сказала она отчётливо терпеливо – по старой привычке, чтобы взбесить его хорошенько, – ты в ночном городе, полном бандитов и фиг знает кого. И ты единственный из нас, кто умеет драться на ножах. Держи его под рукой.

– Рит, а ты здешний язык знаешь? – Кажется, парень уже носился в своих мечтах, полных приключений. Показного терпения не расслышал. Или наплевал на него.

– Несколько слов. Только те, что расслышала и соотнесла с действиями людей, прячась здесь, в переулке, – я далеко не ходила. Но, кажется, язык не будет нам проблемой. В городе, насколько я поняла, народ довольно разноплеменной. Так что… Я видела, что у многих есть такие штуковины-толмачи, которые вставляются в ухо, а над верхней губой лепится что-то вроде мушки. Ты говоришь – тебя понимают. Говорят другие – ты знаешь, о чём. Разглядела в подробностях, когда здешний патруль кого-то поймал, кто не говорил на здешнем языке. Ему и прилепили.

– А… – начал было Артём и подпрыгнул на месте.

Даже в «их» переулке взорвавшие ночь отчаянные крики вперемешку с металлическим бряцаньем на фоне низкого бурчания были слышны не только отчётливо, но и эхом отдавались по стенам. Рита быстро оглянулась на Артёма. В его руке блеснуло лезвие ножа. Странно только, что в левой. «Вот-вот! – торжествующе подумала она. – И попробуй только сказать, что эта опасность тебе не по нраву!»

– Может, подождать? – громко, чтобы он услышал, предложила она, чувствуя, как начинает сама дрожать от впрыснувшего в кровь адреналина. – Пока не замолчат?

– Чего ещё… – пробормотал он, быстро приближаясь к выходу из тупика. – Ждать… Мы сюда для чего явились?

– Вот уж не знаю – для чего, – в спину ему насмешливо сказала Рита. Она отстала ненадолго, быстро замерла перед стеной дома и на уровне своих глаз воткнула между каменными плитами шпильку с чёрным пластиковым цветком. Если Артём или она всё-таки захотят уйти отсюда, это будет единственной подсказкой, где находится путь домой.

– Рита! – нетерпеливо позвал он от входа в переулок. – Быстрей! Чего копаешься? Ты не слышишь – где кричат?

Она едва не ответила: что – адреналин уже подошвы припекает?

Они замерли чуть не с открытыми ртами – ага, дыхание помешает услышать. Он даже чуть оттопырил край палантина, чтобы слушать… Оба музыканты – оба одновременно обернулись налево, в конец площади на противоположной стороне – на следующий переулок. Крики разносились по ночным улицам: и отчаянные, и злобные – человеческие, потом подсоединились и трубные, рычащие от ненависти – на человеческие не похожие. Да и голоса людей эти трубные перекрывали.

Если драка настолько шумная, наверное, никто не услышит и не заметит двоих, мчащихся по улицам, мощённым камнем… Ну и… помчались через всю площадь. Рита ещё машинально отметила, что они оба в обуви, которая позволяет не грохотать подошвами и каблуками… А ещё мельком удивилась, что на крики никто, кроме них, не реагирует: на самой площади как было пусто, так никто и не появился. Может, они переоценили степень опасности, которую очень хорошо знают горожане? Но почему она почти не чувствует страха? Ну, почти же…

Разлетавшиеся кругом, отталкиваясь от каменных стен, крики постепенно меняли тональность: трубного рычания, странного, зовущего – словно на звуке «о-о» вытянутыми для свиста губами, стало больше – и словно бы в два голоса, а человеческие вопли один за другим или резко смолкали, или переходили в характерное бульканье. А металлическое бряцанье всё чаще переходило в звенящий звук выпавшего из рук оружия. А вместо криков и звона раздавались плотные удары мягких тел о землю… Причём раздавались эти звуки уже близко.

Артём вдруг остановился – в начале следующего переулка, откуда и доносились звуки то ли борьбы, то ли чего ещё. А когда Рита, чуть поотставшая, добежала до него, он, не оглядываясь, сбросил заплечный мешок и снова рванул вперёд. На секунды обозлившись и даже забыв о страхе: свой груз на неё? Эгоист! – девушка мгновенно застыла, оглядевшись, нет ли кого на самой площади, за их спинами. Потом снова сильно заморгала, уже пытаясь разглядеть, что происходит во тьме переулка. Мечущийся в огне факелов, упавших на брусчатку, силуэт парня еле виднелся перед какой-то шевелящейся кучей, из которой время от времени высовывались то головы, то взлетали руки, кажется, без оружия. Хуже, что казалось – взлетали эти руки оттого, что нечто яростно трясло безвольные человеческие тела.

А потом всё стихло – все вопли, все стоны. И не шевелился никто, кроме Артёма, которого Рита узнавала только по плащу. Ну и… знала, что только он один на ногах остался… В смутном свете луны, прячущейся между крышами домов, и в мельтешении факельного огня девушка уловила, как Артём сделал резкий жест и отпрянул. Вместе с его прыжком назад послышался такой потрясающе злобный рык басом, и сразу за ним вздыбилось нечто громадное и такое бесформенное, что Рита покрылась мурашками, ещё не понимая, испугалась ли. Кажется, он ранил какое-то чудовище?.. Свой нож, вытащенный почти сразу после выхода из «её» переулка, она держала, прижимая к бедру рукоятью. Пару приёмов она тоже знала: пока «гуляла» с Артёмом – научил. И была готова пустить оружие в ход, если понадобится. Хоть и понимала, что против чудища со смачным людоедским рыком это оружие просто смешно.

В следующий момент, едва она подумала о том, что, не задумываясь, пустит в ход оружие, из переулка раздался такой рёв и одновременно яростное рычание – но человеческого голоса, что руки сначала ослабели. Но секундой позже девушка не выдержала и, бросив уже оба мешка, пустилась на помощь Артёму. Чтобы он – так рычал? Да что он там делает?!

И окаменела, не добежав и едва не споткнувшись на месте: дыбившаяся над кучей неподвижных тел громадная, округлая в мелькании рваного света фигура издала пронзительно низкий рык, отчего Рита просто-напросто оглохла бы, не зажми ладонями уши после первых жутких вибраций, ударивших по голове.

Но даже с ладонями на ушах, приготовившаяся бежать дальше, она с изумлением увидела, как единственная человеческая фигура на ногах – Артём! – вытянула правую руку и… Два чётких пистолетных выстрела прорезали даже оглушительный рёв.

Тот оборвался на «полуслове».

Изумлённая девушка опасливо отняла ладони от ушей. Вовремя, чтобы услышать тяжеловесное падение невообразимо огромного тела, которое аж подпрыгнуло боками на каменной брусчатке от собственной грузности.

В помощи парень уже не нуждался. Рита добежала до него, осторожно обойдя выпавшую из факелов ветошь, пропитанную горючим, которая, догорая, слегка блестела под светом заглянувшей в переулок луны. И мысленно охнула. Артём стоял рядом с человеческими телами и громоздкой тушей, которая, тяжело распластавшись, вздрагивала и булькала так утробно, словно порванное колесо. Парень насторожённо смотрел в другой конец переулка. Там, за павшей тушей, плавно и собранно двигалось ещё одно что-то огромное, уносясь прочь – сначала к противоположному выходу из переулка, потом свернуло за угол дома.

– Это я, – быстро сказал девушка, когда Артём резко обернулся – одна рука чуть за спину, другая – чуть вперёд, с пистолетом. Повязка палантина свалилась с головы. Парень часто дышал ртом – кажется, всё-таки временно оглох, а может, просто по ушам ударило. А когда понял, что это и в самом деле Рита, повернулся к груде тел. – Зажигалка, – тихо напомнила девушка, вставая рядом. Присмотревшись, она уже поняла, что факелы лучше не трогать: из-за выпавших тряпок по всей своей поверхности они пылали так, что за ручку не возьмёшь.

Артём глубоко вздохнул, щёлкнул зажигалкой, и через секунды трепетный огонёк осветил пять человеческих тел. А рядом – та самая туша, очертания которой заставили Риту содрогнуться. Не может быть! Крыса?! Или свинья?! Таких размеров?! Да она выше руки, даже если поднять её! Правда, какая-то словно бронированная странно белёсой чешуёй, по отблескам огня на которой ясно, что чешуя ещё и влажная – от ран, нанесённых холодным оружием?.. А может, и не крыса.

Чудовище лежало на ногах одного из тех, на кого напало. Или неизвестные напали на него? А остальных оно, кажется, просто задавило своей тушей.

– Надо бы посмотреть, – тихо сказал Артём, пряча пистолет под куртку, и Рита понадеялась, что у него там кобура. – Может, кто живой есть.

– Как ты умудрился ранить его сначала? – поразилась Рита, разглядев чудище ближе и осторожно дотронувшись до мягкого, упругого тела. Тёплое ещё. – Он такой огромный, а у тебя всего лишь нож! И откуда у тебя пистолет?

– Меня он не видел, – передёрнул плечами парень. – Активно жрал кого-то из этих бедолаг. Пистолет… Отцу когда-то справили разрешение на ношение оружия, ну – он и купил его. Модно было… – добавил он, криво ухмыляясь.

– Всех к стене оттащить, – подсказала девушка и мстительно добавила: – Ты начинай, а я пока за нашими мешками сбегаю.

Издёвки (он бросил мешки – она заставляет его ворочать тушу) парень не понял, всё ещё под впечатлением кратковременной стычки с чудовищем. Но Рите и этого было достаточно – что он подчинился её словам сразу.

Снова добежала до выхода из переулка и, предварительно оглядевшись, схватилась за лямки обоих мешков. И снова удивилась пустоте на улице. Наверное, мог бы и ещё один патруль появиться… Назад, несмотря на неуклюжую тяжесть мешков, бежала чуть не сломя голову: не хотелось оставаться в одиночестве и на виду – даже в нескольких метрах от Артёма. Жутковато всё же…

Бросив мешки около чудовищной туши, она быстро очутилась рядом с парнем.

– Помоги, – велел он, пытаясь за ноги выдрать из кучи малы кого-то в плаще. – По-моему, он ещё дышит. Берись за подмышки, а я подставлю под зверюгу дротики – у этих ребят конфисковал. Остальных я посмотрел – все готовы, пульса ни у кого, а этот… Так, ещё один дротик – и… Ну, потащили – поближе к тому выходу.

Пока оттащенного к стене неизвестного, и в самом деле дышавшего, но с сипами и хрипами, осматривала Рита, Артём вернулся к мертвецам. Оглянувшись, она хмыкнула: он снял свой тоненький, плохо греющий здесь плащ и набросил на плечи снятую с одного из мертвецов меховую накидку. Поднял другой – бросил Рите. Свой же плащ, скатав, сунул в мешок. Наклонился над трупами. Что-то зазвенело. В руках парня оказались короткий меч и маленький круглый щит.

– Думаешь, стоит брать? – с сомнением спросила Рита, пока откладывая присвоенный плащ, но уже невольно улыбаясь – меховой, тёплый! И неважно, что с мертвеца! Дрожь из-за холодного, пронизывающего ветра она уже начинала чувствовать.

– Моя добыча! – заявил он и вдруг затрясся в беззвучном смехе: – Никогда не думал, что мне понравится грабить… Но ведь хоть что-то от них должно же быть, чтобы за самозванцев не приняли. О, толмачи нашёл! На всякий случай заберу у всех… Как их надеть? – Он немного повозился, пока Рита расстёгивала на тяжело дышащем раненом длинный кафтан. – Держи. Вдруг заговорит?.. Как он у тебя, кстати? Будет жить?

Девушка надела на ухо что-то вроде клипсы и вдавила в верхнюю губу малюсенькую металлическую бляшку, улыбнувшись, когда та легко приклеилась, чуть стянув кожу: чем не кокетливая мушка? Что эти предметы взяты с мертвецов – её, как и Артёма, не волновало. Жизнь продолжается. И в ней надо устраиваться.

– Насчёт «жить» – пока не знаю, – сказала Рита, обшаривая неизвестного в поисках крови и повреждений. – Давай сюда свет. А… вот чёрт!..

Тот внезапно под её руками издал утробный звук. Она схватилась за его плечи и с трудом повернула набок, чтобы бедолагу стошнило в сторону. Когда рвота закончилась, Рита села на колени, вытерла ему рот своим носовым платком, подняла, усадив полулёжа, и положила его голову на своё плечо, чтобы дышалось свободней. Прежде чем вытереть его рот, быстро провела руками по коротко стриженной голове. Отдёрнула ладонь, едва почувствовала на пальцах влажное.

– Ага, ясно. Стукнули по башке. Посвети. Точно. Кажется, сотрясение. Ран нет. Но очень слабый. Пока не пришёл в себя, придётся…