Текст книги "Драконы (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

От резкого ветра Бетани продрогла и машинально взялась за края тёплой накидки. Замёрзшие пальцы нащупали плотное тканое полотно, грубое, но не пропускающее холод… Неужели вот это – тёплая одежда – оказалось таким важным в её жизни? Потом вспомнила, как куталась в такую же тёплую накидку дочь… Мысли вразброд…

Она медленно поднялась по лестнице на открытую площадку, уже забыв о Трише и вспоминая, всё ли сделала для раненых, чтобы с последними заботами о них справились и крестьянки. Эгоистично – понимала она. Но ей хотелось подольше остаться на холодном, но чистом ветру… На предпоследней ступени наверх она замерла.

Кто-то стоял у проёма между двумя зубцами стены. Судя по короткому тёмному плащу – наёмник из копья Туазала.

Бетани удивилась, но слабо. Сказывалась усталость.

Его она в комнате для раненых до сих пор не видела. Наверное, Туазал не взял, когда небольшая группа уехала спасать Хакона. Но, если не взял, значит, этот воин ранен? Но, если он не подошёл к ней сам, наверное, рана не так опасна.

Она подошла к соседнему проёму, опустила на его основание руки и вздохнула, глядя на серую пустошь – и далёкий, чернеющий понизу лес. Деревья казались низенькими из-за нависающих над ними серых туч. Но Бетани нравилось смотреть в открывшееся пространство. Оно давало отдых глазам, уставшим от созерцания увечий и крови. Рассеянно блуждавший взгляд постепенно очищался – вместе с душой, восстающей из руин недавних переживаний.

Наконец Бетани не только успокоилась, но и слегка замёрзла под леденящим ветром, который пообещало ещё ранним утром кроваво-алый рассвет. Она оттолкнулась от проёма и взглянула на воина. Ветер трепал понурую фигуру, и только меч на бедре оставался недвижим. Почему-то при взгляде на это оружие травница вздохнула, чего не ожидала о себя. Она медленно подошла к наёмнику и спросила:

– Вас оставили, чтобы я оказала вам помощь? Вы ранены?

Он взглянул на неё вполоборота. Лицо его рассмотреть было сложно: нависавший капюшон создавал тень, которая почти прятала этого человека.

– Нет. Я не ранен. Благодарю вас за заботу.

Ей понравился его голос, слегка тягучий, но спокойный настолько, что она сумела расслабить сжатые губы, слушая его.

– Но почему же тогда… – Бетани не закончила фразы, не знаю, как спросить, почему Туазал в опасный поход забрал остатки копья, а этого воина не взял.

– Я понял. – В его голосе она, показалось, расслышала улыбку, хотя рта не видела. – Я оказался слишком слаб для такого похода. Но достаточно силён, чтобы оборонять крепость в отсутствие Драконов.

– Но если вы слабы, я могу предложить вам укрепляющий напиток.

– Благодарю вас. Моя слабость иного рода. Физически я силён. Но слаб, когда дело касается магии. Если она чужда мне, я становлюсь обузой в походе. Мой командир это знает. Оттого я здесь, а не с ним.

– Если вам понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне, – напомнила Бетани, хотя в душе странным образом понимала, что этот наёмник к ней никогда не подойдёт. Ещё более странно: это понимание её не обижало.

На этот раз воин не стал благодарить её, лишь учтиво склонил голову.

Бетани запахнула поплотней шаль, которую прихватила на стену, зная о пронизывающем ветре, и, ответно кивнув наёмнику, спустилась к раненым.

Машинально продолжая свою работу, то есть критически осматривая раненых (слава Богу – выжил тот крестьянин!) и перевязки, сделанные не своей рукой, она часто ловила себя на необычном беспокойстве. Почему её встревожил тот наёмник на стене? Ведь он был настолько спокоен, что в его присутствии и она сначала успокоилась!.. И всё же… Что-то было не так в этой встрече. Нет, всех наёмников Туазала она не знает, но…

Она остановилась посреди помещения, благо справлялись и без неё, и занялась…. подсчётом. Один погиб сразу. Трое были ранены. С Туазалом уехали трое. Так откуда же взялся… восьмой?! Наёмников было семеро – без Туазала! Эта мысль настолько поразила Бетани, что она рванула из помещения, ничего не объясняя обернувшимся к ней людям.

Она прогрохотала по лестнице наверх – к тому месту, где на площадке встретила этого странного человека. Застыла, тяжело дыша. Ожидаемо. Никого. Но травница всё равно бросилась сначала налево, а потом, как уткнулась в тупик – направо. Обежала всю крепость и никого, кроме сторожей, поставленных Перси, не встретила.

Перси!

Бегом помчалась по лестнице вниз и у первого встреченного крестьянина спросила, где находится сотник. Ей указали направление, и Бетани побежала дальше. Задыхаясь от слишком быстрого бега, притом что она не спала, нет отдыхала всю ночь, она с недоумением спрашивала себя: “Зачем мне надо узнавать про этого воина? А вдруг он и правда оставлен здесь Туазалом? Может, я обсчиталась – и наёмников и правда восемь человек?”

Она чуть не сбила с ног Перси, который как раз выходил из указанной ей комнаты. Он успел подхватить её за плечи и отодвинул от себя, чтобы вглядеться в глаза.

– Что случилось, Бетани?

Она, чуть заикаясь, спросила:

– Сколько наёмников было с Туазалом?

– Семеро, – уверенно ответил сотник.

– Только что я разговаривала с восьмым! – выпалила Бетани.

Сотник некоторое время спокойно смотрел на неё, а потом осторожно сказал:

– Бетани, ты не спала ночь. Ты не спишь уже целые сутки. Тебе пора отдохнуть.

– Перси, хочешь, я перечислю всех тех людей, которых оставила в комнате для раненых? – холодно спросила травница. – Перечислю всех по именам – и раненых, и моих помощников? А потом в подробностях расскажу, какие именно увечья получили те, кого я пытаюсь излечить! Я видела этого наёмника!

– Покажи, – сухо велел Перси, и она повела его наверх.

На стене стало гораздо светлей, чем ранее. Кажется, скудное зимнее солнце пыталось пробиться сквозь твёрдый облачный слой.

– Он стоял вот здесь, – жёстко сказала Бетани, кивая на межзубцовый проём.

Сотник, с непроницаемым лицом, подошёл к указанному месту и даже положил ладонь туда, где, как сказала Бетани, опирались руки неизвестного человека, одетого как наёмник Туазала. И резко отнял их от строительного камня.

– Что здесь произошло? – потрясённо спросил он. – Камень горячий!

Но Бетани уже подняла глаза. Равнина-пустошь манила её взглянуть вдаль. И сама схватила Перси за руку.

– Смотри! Всадник!

Несколько мгновений они с изумлением смотрели, как мчится к лесу всадник – прямым направлением от замка.

А потом, придя в себя, договорились привести на это место Андре и попробовать добиться от него, что за человек здесь стоял и почему камень зубцов горячий. И снова спустились вниз, к людям, каждый про себя недоумевая, кто же этот всадник, и есть ли связь между неизвестным воином, прятавшимся под личиной наёмника Туазала, и этим всадником.

… Небольшая группа из замка настороже приблизилась к опушке леса. Мечи были вынуты из ножен. Воины были готовы к стычке, а то и прямому бою с нечистью. Но, к их удивлению, опушка нечистого леса оказалась пустынной, как и пустошь, которую они только что пересекли.

Хуже, что лошади при попытке заставить их войти в лес заартачились и едва ли не вставали на дыбы, начисто отказываясь подчиняться поводьям.

Стеин велел:

– Подождите немного. Я попробую посмотреть, что происходит.

А происходило, как он чуть позже сообщил спутникам, следующее: уходящее войско нечисти не оставило охрану на опушке, потому что оплело все подходы к лесу паутиной мрачных заклинаний, которые на живых воздействовали на уровне инстинкта. И, если люди могли пройти сквозь эту паутину, чувствуя лишь безотчётный страх, то лошади ударялись в панику при одном только шаге в неё.

– Оставлять лошадей здесь невозможно, – размышлял Туазал. – Мы вернёмся, а они растерзаны лесными демонами. Что будем делать?

– Посмотрите! – изумлённо воскликнула Антия, которая обернулась взглянуть на такой маленький издалека замок Блейвенов. – К нам кто-то скачет!

Мужчины снова напряжённей сжали оружие, а Открывающие приготовили луки.

Стеин вглядывался в скачущего к ним всадника, подмечая, нет ли в его фигуре чего-то знакомого. Но первой узнала человека глазастая Антия.

– Это Рагнар! – удивлённо сказала она.

– Кузнец? – поразился Стеин, невольно шагая навстречу всаднику.

Когда то очутился ближе, все удостоверились, что это и впрямь Рагнар. Он спешился и, сильно хромая, подошёл к группе воинов.

– Меня послал Перси, – заявил он. – Он сказал, что вас слишком мало, и ещё один топор будет вам хорошей подмогой.

– Не, в магическое место нельзя идти человеку, не сведущему в магии, – покачал головой пришедший в себя Стеин.

– А как же копьё Туазала? – дерзко спросил кузнец, глядя на рыцаря-Дракона.

– Оно уже давно со своим господином и командиром, – терпеливо объяснил Стеин. – И они пропитались его магией, хоть и не разбираются в ней.

Кузнец некоторое время препирался со Стеином и Туазалом, который и так находился не в лучшем расположении духа. И внезапно именно Туазал предложил:

– А если нам Рагнара оставить здесь, на опушке, с лошадьми? А самим пешим ходом направиться дальше, по следам Хакона?

Мысль обдумали и признали, что годная. Рагнар не возражал. Судя по довольному виду, даже обрадовался, что оказался нужен воинам. Он ловко спутал лошадям ноги взятой с пояса верёвкой и уже стреноженных пустил на луг с промёрзлой травой.

– Пусть попасутся, – уже спокойно сказал он.

И воины, убедившись, что лошади в надёжных руках умного и сильного крестьянина, с осторожностью вошли в зимний лес…

… “Рагнар” огляделся и присел на пень с заиндевевшим мхом. Ссутулился, глядя вслед воинам и не видя их. Ему в лес нельзя. Хорошо, что рыцарь-Дракон додумался до того, как помочь им. А то бы “Рагнар” сам предложил… Пока кузнец сидел, лицо его словно оплавилось – и из сурового широкоскулого превратилось в задумчивое худощавое. Да, в лес ему нельзя. Не пустит. Последние силы выпьет. Остаётся уповать лишь на своих рыцарей и на Открывающих. Они дойдут до места, где содержится Хакон, и выведут самого сильного из всех оставшихся Драконов. И лишь тогда для людей, оставшихся в замке, появится надежда на мирную жизнь…

… Стеин выждал, пока они углубятся в лес, серый от мелкого крупитчатого снега, и чёрный от дороги, небрежно и уродливо проложенной нечистью, и только тогда оглянулся. Оглянулся, зная, что кузнец не увидит его. Впрочем, как и сам младший Дракон не разглядит оставленного с лошадьми человека. Но желание оглянуться было непреодолимым. Оглянуться и увидеть странные чёрные глаза – уж точно не светло-карие глаза кузнеца Рагнара. Эти глаза могли принадлежать очень сильному человеку. Посильней, чем Рагнар. И даже не то что посильней. Несравнимо сильней.

– Ты уже не впервой оглядываешься, – тихо сказал Туазал, незаметно очутившийся рядом. – Что тебя беспокоит?

Стеин выдохнул.

– Туазал, тебе не показалось странным… – Младший Дракон запнулся и озадаченно посмотрел на рыцаря-Дракона: стоит ли говорить вообще об этом? – Тебе не показалось странным появление кузнеца? Слишком своевременным?

– Если говорить о Рагнаре, мне показалось другое, – всё так же тихо отозвался Туазал. – Точней… Когда мы выезжали из замка, кузнец был ранен. Этот же человек не выглядит раненым. Он выглядит здоровым, хоть и очень усталым. Я не верю в быстрое исцеление, даже если его лечила Бетани.

– Но мы доверили ему своих лошадей, – размышляя, напомнил Стеин. – И меня почему-то это не беспокоит. Что делаем? Возвращаемся?

Туазал испытующе взглянул на него.

– Ты прав. – Он помолчал, прежде чем высказал тоном, в котором сквозило удивление: – Я тоже не чувствую тревоги, что мы доверили лошадей этому странному кузнецу. Я спокоен за них.

Стеин передёрнул плечами, но обернувшейся к нему Антии улыбнулся как ни в чём не бывало и тем же решительным шагом продолжил идти по следам, оставленным нечистью, – по колеям катапульты, которую узнал в своём видении Андре.

Неподалёку от входа в лес группа остановилась, чтобы Драконы “закрыли” себя, вошедших на чужую территорию, заклинанием, сбивающим с толку лесных демонов. По рассказам крестьян все помнили, что чутьё у нечисти весьма тонкое.

Поначалу время от времени два Дракона пытались пронизать поисковым лучом дорогу вперёд. Но луч пропадал, едва появившись на свет стараниями двух воинов-магов. И через несколько шагов воины решились больше не пытаться узнавать, что ждёт их впереди: оба почувствовали, как быстро уходят силы. Тем более, кажется, всё более утверждались в мысли: нынешние хозяева леса и в самом деле слишком полагались на свою паутину, отпугивающую обычных людей.

И вскоре группа из семи людей затаилась за последними деревьями чуть сбоку от плохой дороги, проложенной нечистью. Здесь кусты сохранили выпавший снег на своих ветвях, а значит, было больше вероятности, что преследователей не заметят.

– Что это за строение? – прошептал Туазал, глазами показывая на древнее здание, больше похожее на разрушенный проросшими сквозь него кустами и деревьями замок, чем на настоящее жильё.

– Не знаю, – отозвался не менее удивлённый Стеин.

– Открывающие могут знать?

– Вряд ли. После того как этот лес начал принадлежать лесным демонам, крестьяне сюда не ходили.

– Понятно. Что делаем далее?

– Думаю, будет слишком дерзким прорваться в сам замок. Следим?

– Согласен. Для начала надо выяснить, сколько здесь нечисти. А потом неплохо бы обойти эти руины, чтобы найти хороший вход для таких, как мы. Для незваных гостей.

Туазал по цепочке передал всем, чтобы приготовились только к наблюдению.

Это наблюдение пришлось вести в режиме перемещения. Замок оказался довольно обширен, и обходить его, внимательно разглядывая стены, надо было долго и тщательно, чтобы не пропустить ни единого входа в него. Стеин так увлёкся соблюдением тишины и наблюдением, что даже вздрогнул, когда его руки коснулась рука Антии.

– В нашу сторону идут двое, – прошептала она.

Они все прятались на данный момент в густом кустарнике, который ко всему прочему оплёл какие-то не очень высокие развалины. Стеин, затаив дыхание, приподнялся над закаменелым обломком, похоже, колонны. Антия права: прямо на них, словно точно знали, где находятся прячущиеся, быстро шли три лесных демона. Непонятно пока, обнаружили ли группу воинов, нет ли. Может, эти трое шли по своим делам, но…

Стеин оглянулся на Туазала. Но его глаза поневоле скосились на застывшего наёмника, который сидел ближе всех к нему: тот уже приготовил арбалет, как и присевшая рядом с ним Карина уже готовилась стрелять из лука.

– Подождите… – прошелестел Стеин. – Антия, подойди ближе.

Открывающая присела за ним и положила руку на затылок младшего Дракона. Почувствовав прилив сил, Стеин быстро вылепил магическую белку и бросил её в сторону. Вся группа словно дышать перестала. И в этой напряжённой тишине белка прыгнула на ветку, с которой от покачивания свалился небольшой сугроб, а потом белка прыгнула на ветку повыше – та оказалась сухостойной и треснула.

Лесные демоны оцепенели на месте, а потом бросились за нарушительницей покоя.

Теперь группа кое-что знала.

Лесные демоны их не заметили.

Значит, можно двигаться дальше. Как только пропадёт шум, созданный преследующими магического зверька сущностями.

Снова пришли в движение. Стеин размышлял, долго ли, удирая, продержится магическая белка и что решат лесные демоны, когда она пропадёт. Он понадеялся, что они подумают: зверёк нечаянно попал в мёртвый, по сути, лес и успел удрать, пока его не поймали… От шёпота неподалёку он снова едва не вздрогнул:

– Стеин…

Он кивнул Туазалу и послушно проследил за его рукой, которой тот указывал на что-то впереди… Среди небольших колонн, будто попадавших друг на друга, темнело в свете не очень яркого дня какое-то пятно, больше похожее на довольно большую бойницу.

Стеин кивнул и показал пальцем на себя. Остальные огляделись и кивками разрешили ему добежать до этой “бойницы”, чтобы проверить, что именно там находится.

Прикинув расстояние – шагов тридцать – Стеин понял, что бежать придётся среди кустов, обвивающих другие каменные обломки. С одной стороны хорошо: не придётся слишком тщательно прятаться от постороннего глаза. С другой – плохо: на полузасыпанном снегом пути вполне возможно попасть ногой в какую-нибудь естественную ловушку и застрять в ней.

Но делать нечего. Ещё раз осмотревшись, Стеин, придерживая ножны, чтобы не стучали (он намеревался бежать, полусогнувшись), выскочил из кустов и побежал к “бойнице”, постоянно крутя головой. Но вокруг не было ничего и никого опасного – и вскоре младший Дракон влетел между колоннами и вжался в одну из них рядом с тёмным отверстием. “Бойница” оказалась вертикальной трещиной в стене – размером в средний человеческий рост. Стеин хотел было вернуться, чтобы рассказать группе воинов о ней, но предпочёл влезть в неё, чтобы посмотреть, что там, внутри.

Увы. Внутри его постигло полное разочарование, заставившее вернуться к своим.

– Что там? – нетерпеливо спросил Туазал.

– Сломанная стена, и в ней трещина, – грустно сказал Стеин, стараясь побыстрей успокоить дыхание.

– И что тебе не понравилось в ней?

– За стенами, внутри самого замка, наша магия, драконья, не работает.

– Ничего, – хмуро сказал Туазал. – Иногда приходится надеяться только на обычное оружие. А мы собрали в дорогу отличных воинов. Веди!

И Стеин, перехватив улыбку Антии, повёл всех к трещине.

Глава двадцать шестая

Чтобы отойти от стены со знаками ордена, Хакону пришлось, стиснув зубы, напомнить себе: исследование прошлого может подождать. Так что, развернувшись вместе с примолкшей головой Ксимона, он отступил от странной настенной росписи, притягивающей его взгляд. И снова вернулся.

– Что ещё? – шёпотом поинтересовался Ксимон.

Водя свечой вверх и вниз, а потом и в стороны, Дракон отозвался:

– Не понимаю. Я посвечу тебе – видишь?

И поднёс свечу к стене так, чтобы при подрагивающем от сквозняка пламени показать отрубленной голове и впрямь небольшую странность: часть записей была грубо замазана – кажется, глиной. Высохшая, кое-где она отвалилась хрупкими пластами, но в основном держалась крепко, скрывая драконьи формулы силы и знаки.

– Они присваивают замок, – с недоумением констатировала отрубленная голова. Судя по интонации, будь Ксимон полностью человеком, он бы пожал плечами.

Сунув шест под мышку, Хакон осторожно отколупал часть глины, уронив вместе с нею и новый пласт, разбившийся в сухую крошку. Да, драконьи записи спрятаны за глиной. И старания нечисти замазать стены понятны: кому понравится в захваченном доме читать заповеди врага? И было что-то ещё в этом грубом заляпывании, из-за чего Хакон морщился, пытаясь сообразить не совсем неясное для него самого. Но попытка понять столкнулась с напоминанием о времени. Он здесь уже достаточно давно, чтобы нечисть спохватилась и помчалась проверять, как там пленный Дракон. Пора уходить. Хотя очень хочется остаться, чтобы сбить со стен уродливые глиняные полосы, в которых кое-где остались даже следы звериных лап.

И снова пустился в неведомый путь по тёмному коридору, стараясь двигаться без спешки и насторожённо. И в то же время вполголоса переговариваясь с Ксимоном.

– Каково в целом расположение замка?

– Два этажа на поверхности и один под землёй. Повелитель нечисти находится на первом этаже, в центре замка.

– Почему здесь не слышно ничего?

– Войско находится с противоположной стороны от нас, – ответила отрубленная голова. – Эта часть замка упирается в земли нечисти. Поэтому они ничего не боятся, а значит – ставить сторожей тут не думают. Но… – Ксимон заколебался, прежде чем продолжать, а потом собрался с духом и выпалил: – Но, кроме войска нечисти, в замок пробрались и другие обитатели адова места!.. И стоит их опасаться.

– Ты видел их?

– Видел, – пробурчал Ксимон. – Меня с этим стягом протащили по всем помещениям замка, чтобы везде оставить след нечисти. Ты же просмотрел древко, знаешь о том, что оно… – отрубленная голова попыталась скоситься на шест Дракона, но не сумела и ещё больше расстроилась. – Его концом чертили магические формулы присвоения этого замка.

– Вот как. – Хакон задумчиво оглянулся. Теперь понятно, почему глиняная замазка не держится на стенах. Несмотря на старания нечисти присвоить чужой замок, его стены сопротивляются, отвергая враждебный им слой… И опять Дракон сморщился от усилия ухватить за хвост слишком туманно мелькающую мысль – опять-таки что-то в связи с этим отринутым стенами глиняным слоем. Но вынужденная осторожность затёрла витающую в воздухе отгадку неназванной загадки.

Когда Хакон отошёл от начала коридора на значительное расстояние, стало заметно: в отличие от темноты в обычных коридорах здешний мрак кажется гораздо плотней. И пламя свечи подтверждало это: оно тускнело в этой тьме, и порой освещённое пространство суживалось до такой степени, что Хакон видел лишь свои руки. В таких случаях он обеспокоенно опускал свечу, чтобы убедиться, что с головой Ксимона всё в порядке. Голова помаргивала на него сощуренными глазами и неразборчиво ворчала. И тогда Дракон снова поднимал свечу, чтобы хоть попытаться разглядеть дальнейший путь. О потолке он уже и не думал: тот так высок, что его и при хорошем освещении не видно.

Вскоре он не выдержал:

– Как долго тянется этот коридор?

Отрубленная голова вздохнула:

– Он идёт вокруг замка почти спиралью. Но, как только появится выход на следующий, нужный нам коридор, я тебя предупрежу.

Спиралью. Хакон вспомнил последний приют Драконов – тот, что далеко от замка Блейвенов. Тот, что принадлежал ордену, пока в нём оставались Драконы. Странно, но там тоже один из коридоров первого этажа мягко кружил почти на две трети здания.

Додумать не успел: впереди, показалось, посветлело. И Хакон прибавил шагу, стараясь побыстрей выйти на светлое место и дать глазам, уставшим от давящей тьмы, немного отдыха. Первое предположение – возможно, там, впереди, уже не часть коридора, а светлая зала на его пути. Хоть Ксимон и сказал, что здешняя часть замка безлюдна, но он же предупредил, что, кроме вражеских воинов и лесных демонов, по замку блуждают и другие. Наверняка из тех, кто преимущественно появляется в ночных кошмарах…

Ещё шаг – и Хакон разочарованно опустил плечи. Да, зала – и довольно просторная. Наверное. Потому как светла она не от настоящего света. Просто все её стены облеплены светляками. И свет, который они испускают, даже хуже того, что Дракон терпел до сих пор. Зеленовато-гнилостный, он освещал лишь спинки самих жуков, которые, в отличие от обычных жучков-светляков, были гораздо больше и медленно перемещались по всем стенам, будто их что-то тревожило, заставляя уходить с одного места на другое.

Ксимон внезапно тоненько заверещал:

– Подними меня, подними-и!!

Машинально подчиняясь его приказу или просьбе, Хакон рывком снял тряпки с пояса и поднял руку с отрубленной головой. А в следующий миг на его ноги во тьме, подчёркнутой призрачным, уходящим вовнутрь зеленоватым светом, навалилось что-то настолько тяжёлое, хоть и по впечатлениям упругое, что он не успел схватиться хоть за что-то или развернуться лицом к стене. Тяжкая масса просто-напросто сбила Дракона с ног, а потом, словно и не замечая, принялась наползать на человека. Ксимон, которым Хакон ударил по полу, отбрасывая подальше от себя и той неизвестной жути, которая наползала на него, где-то там, за головой воина-мага, захлебнулся собственным криком, а потом только сипел, пытаясь выдохнуть или вздохнуть…

Свеча выпала из руки и погасла где-то в стороне.

Одна рука оставалась свободной – именно ею Хакон, задавленный и всё ещё давимый, ползущей по нему тушей, из последних сил воспользовался: не имея возможности для размаха, он воткнул кончик лезвия трофейного меча в это равнодушное нечто, уперев рукоять в собственное плечо. Продолжая ползти по человеку, невидимая туша постепенно насаживала себя на клинок.

“Неужели она не чувствует?! Неужели меч для неё – соломинка, которой предпочтительно не замечать?!”

Когда гарда меча сильно и болезненно упёрлась в плечо Дракона, он почуял, что туша замедлила своё равномерный безразличный ход. Задыхаясь от нехватки воздуха, Хакон старался вытащить вторую руку из-под чудовища, одновременно умоляя: “Только не сломать бы!” и рыча: “Будь ты проклят, монстр!” Ног он уже не чувствовал, а масса, остановившаяся на нём, давя на грудь и прогибая рёбра, всё ещё пыталась двинуться, но, кажется, меч, вошедший в её тушу, или ранил её, или создавал неприятные ощущения, с которыми она и пыталась разобраться, потому что двигалась подобно маятнику: то назад с тела человека, то вперёд, вроде как думая не обращать внимания на рану.

Вот туша сильно дёрнулась вперёд. Хакон охнул, буквально услышав, как затрещали рёбра. Плечо от нового толчка взорвалось болью, будто рукоять меча, который теперь поневоле соединял Дракона и чудовище-невидимку, собиралась проткнуть его.

Оно обмякло.

Хакон дышал рывками, мелко-мелко, лишь бы ухватить порцию воздуха, необходимую, чтобы выжить. Теперь он лихорадочно соображал следующее: что чудовище сдохло – он знал, потому как туша лежала на его теле и определить его смерть было легко. Но как вылезти из-под неё?!

Рука, неловко закинутая за голову, после того как направила меч в тушу, странно горела, но, тем не менее, Дракон сумел поднять её и опустить перед собой – точней, на тушу. Так. Что дальше?

– Дракон… – услышал он сип. – Ты… жив?

Он бы рассмеялся, не будь придавлен чудовищем.

Отвечать не собирался. На это уходят силы. А ему они нужны для другого.

Как ни странно, именно в этой ситуации мозги прочистились, и Хакон понял, что его волновало из-за исписанных стен и что именно ему нужно сделать, чтобы освободиться от монстра, придавившего его к полу.

Стена – в двух шагах от него, лежащего. Он стоял близко к ней, чтобы рассмотреть странных светляков. А значит, вероятно, повезло.

Он вжался в пол, насколько это возможно. Не получилось. Он и так распластан на плитах. Куда ещё дальше. Зато обнаружил, что может шевелиться – самую малость, но и этого достаточно. Собравшись с силами, Хакон попробовал отжаться от громоздкой туши в сторону. Получилось лишь ворохнуться – для чужого глаза Дракон и движения не сделал. Но движение получилось. Это он сразу сообразил, едва рукоять меча, воткнутая в его плечо, соскользнула с места и теперь упёрлась ему в шею. Но не сильно, без давления. Вот сейчас можно приподнять свободную руку, чтобы она упала между грудью и шеей.

Прошло немало времени, прежде чем Хакон сумел заставить меч медленно разрезать ту часть туши, что прижимала его к полу. Втянув первый полноценный вдох, который получился благодаря рассечению, Дракон, чувствуя себя мясником, отдышался, а потом, снова чуть дыша, поднял меч и направил его за голову, на стену. Когда кончик клинка слегка воткнулся в стену, воин-маг, не давая себе времени усомниться, что всё получится, быстро прошептал заклинание силы, представив себе, что направляет слова заклинания в тело оружия.

Ещё раз.

Ничего.

Ещё раз – с настойчивостью от безысходности.

Рукоять потеплела.

Или показалось?

В тишине услышал странный шелестящий шорох.

Скосившись, с изумлением увидел, как со стены падают зеленоватые светляки.

А рукоять нагревалась так быстро, что скоро стало трудно держаться за неё.

Не смея оторвать клинок от стены, Хакон облизал губы и быстро зашептал следующее заклинание – движения силы. Руку от напряжения начало сводить, но Дракон почувствовал, как по пальцам рванула сила, которая горячей волной пролилась от руки к телу, а затем пропала в туше. Он так чуял этот поток, что теперь уже был уверен, что сумеет выбраться из-под монстра-невидимки.

А поток увеличивался. Он теперь будто собирался на груди человека и вламывался в тушу, оплавляя её. Хакон чувствовал, как обмякает плоть монстра, стекая с его тела.

Туша ещё не пропала до конца, а Хакон закричал от боли, когда почувствовал ноги: они были не раздавлены – а тоже плавились о страшного жжения. Монстр был ядовит?! Быстро-быстро отталкиваясь освобождёнными ногами от остатков туши и от пола, Дракон сумел добраться до стены и сел, прислонился к ней.

… Он не знал, сколько так просидел, спиной и ладонями влепившись в стену, исписанную драконьими формулами и заклинаниями. В стену, которая вливала в него силы. В замок, который, может, из последних сил целил своего Дракона.

Всё так же сидя, Хакон для начала проверил, полностью ли он пришёл в себя. Затем проверил себя, начиная с головы и заканчивая пальцами босых ног – обмотки истлели в яде. Дотронулся до коленей. Штаны понизу расползлись от яда чудовища – в последнем сомнений не было. Потому как и кожа выглядела изъязвлённой тем же ядом.

Держась одной рукой за стену, другой он достал из-за пазухи одну из припрятанных свеч. Зажёг её, уже привычно обхватив её ладонью так, чтобы пальцы в кулаке соприкасались с подушечкой большого пальца. Огонёк вспыхнул легко и радостно, осветив чёрную груду рядом. Но Дракон не взглянул на поверженного врага, а некоторое время смотрел на живой и тёплый огонь, бездумно вздыхая, а потом медленно повернул голову, заслышав тихий плач.

– Я… сейчас… подойду к тебе, – через слово отдыхая, обнадёжил он Ксимона.

Посидел ещё немного, не в силах оторвать ладонь от стены и даже жалея, что надо вставать. Потом накапал немного расплавленного воска свечи на пол и укрепил её рядом с собой. Помогая себе мечом и руками, перебирая ладонями по стене, поднялся.

Стяговый поддон с отрубленной головой валялся неподалёку. Тряпки помогли ей не выкатиться, да и удар смягчили.

Когда Хакон поднял отрубленную голову, Ксимон, глядя в сторону, прошептал едва слышно:

– Мне нужна…

Дракон смотрел на него долго, не сразу восприняв эти слова.

Понял.

– Устроим привал, – тяжело сказал он и повернулся к стене.

Здесь он снова сел спиной к стене и поставил голову рядом. Подумал, размышляя, можно ли воспользоваться вражескими мечами. Убить чудовище – одно. Но дать им притронуться к живой крови Дракона? Но больше нечем.

Он взялся за второй меч, который не искупался в плоти ядовитого монстра, вытер его клинок, насколько сумел тщательно, и, прикусив губу, резко провёл ладонью по лезвию. Так же быстро сжав кулак, он сунул ладонь ко рту подтащенного ближе Ксимона и поморщился, заслышав первый чмокающий звук, когда отрубленная голова немедленно принялась за кровавое пиршество, облизывая рану и жадно высасывая из неё кровь.

– Хватит. – Хакон отнял руку и поставил поддон с головой рядом с собой. Мелькнула было мысль, а не навредит ли кровь Дракона невольному предателю рода человеческого, но с Ксимоном вроде ничего особенного не происходило, и воин-маг успокоился на этот счёт.