Текст книги "Драконы (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Первый удар оказался впустую – лишь меч застрял на мгновения в месиве между туловищем и головой: шеи у голема не наблюдалось. Пришлось резко пригнуться, чтобы каменные ручища чудовища не обрушились прямо на голову. Дракон сумел вовремя прошептать те же слова ещё раз, да ещё напомнить себе, что теперь он может черпать силу сколько угодно и откуда угодно. Первый удар оказался слаб – из-за давнего недоверия к себе. А неуверенность – первый шаг к слабости.
Хакон выдернул меч из глиняно-каменного захвата и отпрыгнул в сторону, едва не упав: забыл о трёх других големах – а круг-то небольшой и простора для их ручищ достаточно, чтобы вцепиться в ногу воина и остановить его. А там – одного удара хватит, чтобы старший Дракон свалился на месте.
Пришлось лавировать. Прыгать и вертеться. Вместо того чтобы достать одного голема, устраивать смертельную пляску в круге, из которого слишком медленно утекала враждебная сила. Но утекала! В очередной раз увернувшись от ручищ медлительно, но неуклонно идущего за ним голема, Хакон со свирепым рыком ударил сапогом по голове ближайшего голема – сбоку, там, где у нормального человека было бы ухо. Пятка отдалась жуткой болью. Но удар оказался удачным: круглая, неоформленная, безликая башка, на которой лишь тускло отсвечивали мокрые пятна вместо намеченных глаз, чмокнула, отвалившись.
В следующий миг (оглянулся Хакон, прыгая через другого, выдирающегося из земли) наполовину вылезшее тело безнадёжно, хоть и не сразу, рассыпалось кучей мелкого камня. Злобно сморщившись: не поскользнуться бы на ней теперь! – старший Дракон кинулся в сторону и чуть не сломал ногу, падая в сторону. Его поймал-таки один из двоих оставшихся големов! Чудовищные пальцы схватили за лодыжку. Хакон с трудом заставил-таки своё непослушное в падении тело чуть свернуть в сторону, чтобы свободной ногой врезать по голове голема-капкана, да ещё в падении по той же башке ударить лезвием клинка.
Упал на неловко подвёрнутую руку, с неё потом плашмя на спину, зашипел от боли – однако краем глаза ухватил: Стеин уже на ногах – и руками напряжённо тянет от круга чуждую силу, сворачивая её у своих ног, словно верёвку. Вот почему голем не поспевал за ним, за Хаконом! Круг теряет силы!
Уже одна эта поблажка в противостоянии заставила, раскорячившись, но отползти от участка, где он был уязвим. Что там с големом, которому он попытался снести башку? Нет его! Холмик мелкого камня!.. Хакон, упираясь локтями в землю, быстро сел, чувствуя, как онемела рука, на которую упал. А потом быстро на колени – и встал. Обежал круг, сбивая ногами оставшиеся камни, которыми тот выложен. Запаленно дыша, то и дело сглатывая, чтобы не закашляться от поднятой подвальной пыли, остановился, вгоняя в руку силу словами исцеления и глядя на голема, который уже не косолапо, а неуверенно шагал к нему.
И тут Хакон сообразил: голем боится выйти из круга! Несмотря на то что его границы порушены, круг продолжает питать своё незаконченное создание! Но, едва это соображение дошло до Дракона, голем, приблизившийся до третьего чудовища, так и не сумевшего вылезти из земли, внезапно сам обрушил на его затылок свою толстенную ножищу и буквально впрыгнул на рухнувшее тело. А через секунды – Хакон глазам не поверил! – по телу медвежатого голема пронеслась судорога, изнутри высветившаяся красноватыми трещинами. По пространству вокруг чудовища воин-маг изумлённо считал, что в тело голема проникли силы всех трёх уничтоженных фигур! Он даже явственно вырос и расширился, превратившись в исполина!
Разъярённый Дракон пробежал мимо идущего на него великана – пробежал так, чтобы Стеин оставался за спиной. И – сильно вскинул ладонь левой руки кверху, создавая ограничительный магический купол над кругом с големом и собой. А затем уже развёл руки в привычном жесте уничтожения, гоня перед собой смертельную мощь, напрочь разрушающую не только живое, но и мёртвое, не имеющее права на существование в этом мире. Силу, давление и разрушение которой может выдержать только Дракон.
Свод, на котором держался первый этаж, обрушился бы в одно мгновение, не будь купола. Поток силы, направленный вперёд, бушевал внутри купола так, что Хакон едва удерживался на ногах в беснующихся вихрях. Он не закрылся магической защитой от локальной бури, потому что таким образом он ослабил бы поток уничтожения. И теперь ему приходилось не только отслеживать, не идёт ли к нему чудовищный великан, но и закрываться руками от хлещущих по лицу камней и пыли. И дышать рывками, потому что дышать в этой буре нечем.
Пыль лениво оседала на полу неровным круглым слоем.
Хакон потрогал щёку. Мокрая. Секущим камнем разорвало кожу. Но с этим потом.
Наконец вся пыль на полу. Пригляделся, просматривая… Ни следа чуждой магии.
И только после этого, уверенный, что вражеская заброска в замок уничтожена, пошатываясь, направился к Стеину. Тот сидел у свой колонны, словно отдыхая – на посторонний взгляд. Но старший Дракон потряс его за плечо, и тот с трудом открыл глаза.
– Не надо было пропускать через себя, – с усталым раздражением попенял Хакон.
– Так… быстрей… – прошептал младший маг.
– Поднимайся. – Хакон протянул ему руку, и товарищ, не очень удобно взявшись за неё (второй рукой он прижимал к себе щенка), встал, тут же пошатнувшись и поспешно отступая к колонне. – Я помогу? Или ты сам?
– Сам. – Стеин сказал и вдруг слабо улыбнулся кончиками губ. – Я опять забыл…
Хакон понял: забыл, что они теперь сильны.
Ещё минута – и Стеин глубоко вздохнул. Пока шла эта минута, Хакон сунул меч в ножны и словно умылся, легонько проведя ладонями по лицу. Грязь, смесь крови и пыли, наверняка оставалась на лице, но ранки и царапины больше не кровоточили.
– Что с ним?
– Сумел вернуть. – Нотки гордости почти не слышны из-за усталости. Больше слышны радостные интонации, ведь Стеин впервые прочувствовал, каково это – по-настоящему работать с полным резервом сил. – Теперь надо посмотреть, что с собакой.
Драконы подошли к притихшей Кейси, из-за лап которой выглядывал второй щенок. Тот, что на руках Стеина, пока не шевелился, но Хакон-то видел, как дрожит вокруг него слабое марево жизни.
Они внимательно осмотрели странную сеть. Ротвейлерша напряжённо следила за ними, за каждым их движением, но больше не рвалась на свободу. Этих людей она знала. Поэтому замерла в тревожном ожидании, когда они её освободят.
Сеть прятала в своих корявых линиях предысторию того, что произошло. Перед тем как лечь спать, Бетани забыла плотно прикрыть дверь. И присланная чуждой магией кроваво-красная змея в первую очередь выманила из комнат собаку. А за той потянулись щенки, лишённые тёплого материнского бока.
– То есть Триша была бы следующей? – переглянулись Драконы.
Затем оба принялись вычислять начало образующих сеть линий. Сидя на корточках, они не сразу разглядели кончик магической тюрьмы. Пришлось соображать не только, как за него потянуть, но и над тем, что ещё можно сделать, чтобы сеть, которая была настроена для собственной поддержки выпивать из ротвейлерши силы, убрать быстро и без последствий для собаки и её щенка. Наконец Хакон вспылил и просто-напросто послал с кончика нити огонь. Пламя мгновенно охватило сеть, и старшему Дракону пришлось снять короткий меховой плащ, чтобы накинуть его на взвывшую от страха и боли Кейси. По счастью, успела обгореть лишь часть её холки.
Ротвейлерша сильно выдралась из-под плаща, снова бросилась к щенку, который был тоже вытащен Хаконом из огня. Но посмотрела на попискивающий маленький комочек в руках Дракона, подняла морду и зашлась в заунывном вое.
– Ну, ну! Рано ещё! – недовольно сказал Стеин и положил к её лапам всё ещё неподвижного второго щенка. – Вот тебе твой второй.
Ротвейлерша растерялась. Она бросилась к слабому детёнышу, облизала его раз, другой, отшатнулась от него к тому, что поглядывал на неё сверху, с рук мужчины, снова кинулась к зашевелившемуся, едва не пошедшему на жертву щенку…
– Ладно, идём вместе, – решил Хакон, вставая с корточек. – Кейси, держи этого, а я понес здорового.
– А куда мы сейчас? – спросил Стеин, поспевая за ним и с улыбкой оглядываясь на ротвейлершу, которая истово тащила в зубах щенка за ними.
– Ты – не знаю, но я к воде на дворе, – отозвался Хакон, который на ходу в уме составлял план полной закрытой защиты для замка. – Умоюсь, потом – на стены.
– Я с тобой, – непререкаемым тоном сказал младший маг. – Вместе сделаем.
… Вернулись они на свой этаж ближе к утру.
Ротвейлерша с щенками была доставлена к двери комнат Бетани по дороге наверх. Собака притулилась к стене неподалёку от двери, и щенки снова облепили её. Стеин самодовольно улыбнулся, глядя на ожившего. Хакон понадеялся, что поутру животные будут в полном порядке. Не хотелось бы, чтобы испуганная ночным кошмаром девочка Триша переживала ещё и из-за них.
На стенах Драконы пришли к выводу: защиту они сделали неполной, потому что оба осторожничали. Всё то же, с чем столкнулись в подвале: оба ещё не привыкли, что могут использовать теперь полностью доступные им магические силы.
Хакон кивнул Стеину, который закрывал дверь в свою комнату, и вошёл к себе. И застыл у двери, успев закрыть её. К нему спешила Карина. От удивления (она не спала, дожидаясь его?) Хакон даже не возразил, когда она осторожно сняла с него плащ, слегка обгоревший, после того как он тушил им ротвейлершу и щенка. Но когда Карина заглянула в его лицо, она еле удержалась, чтобы не отшатнуться от Дракона.
– Не бойся, – поймал её за руку Хакон. – Немного подрался.
– У меня есть заживляющий отвар Бетани, – сказала женщина, с сомнением вглядываясь в расцарапанное лицо мага.
Он вдруг усмехнулся про себя. Ей неинтересно, что произошло, но больше волнуют его повреждения. Странно, но ему, привычному к суровому быту Драконов, начинает нравиться такая забота.
– Спасибо. Всё до завтра заживёт.
– Тогда… – Она оглянулась, а когда снова повернулась к нему, покраснела. – Надо поспать, – неловко сказала она.
Её тёплая ладошка в его, обожжённой и колючей от множества мелких ран, заставляла улыбаться. Он кивнул.
– Да, надо набраться сил, пока есть время.
И вместе с нею пошёл к пологу над кроватью, вспоминая, как женщина отдала ему одежду, прежде чем он вышел из комнат Бетани. Карина, протянув ему плащ, осторожно погладила его по руке. Она не понимала, почему ему так нравятся её прикосновения. Не знала, почему он так часто сам прикасается к ней. Но, уловив это, она сама довольно часто дотрагивалась до него. И этот её жест… Не он ли помог ему в подвале сражаться с големами? Чувство наполненности силой – вот что такое её касание.
Они сели на край кровати. И он вдруг, неожиданно даже для себя, спросил о том, о чём давно хотел узнать:
– Карина, ты вспоминаешь мужа?
Странно. Высказав, он тут же подумал, что не хочет слышать её искренности. Пусть она обманет его и скажет, что не вспоминает.
– Вспоминаю, – спокойно сказала она, заставив его поморщиться. Но добавила: – Я знаю, что нельзя сравнивать мужчин. Но чем больше я вспоминаю о нём, тем больше я благодарна тебе. И той ночи.
Изумлённый, он спросил:
– Почему?
– Я помню, что сказал Андре. Я помню, что боги не сразу разбудили мальчика. Они должны были взять жертву. И я рада, что они её взяли.
Она снова высказалась оговорками. Но связать собственный вопрос и её ответ было несложно. Карина ненавидела своего мужа, о чём Дракон давно подозревал. Её скуластое лицо с запавшими в свете единственной свечи глазами было почти бесстрастно.
– А… ребёнок?
– Когда я была беременна сыном, муж… – Она облизала губы. – Муж избивал меня. А когда ребёнок родился… таким, он избивал нас обоих… – Она запрокинула голову, удерживая слёзы. – И он обвинял меня, что ребёнок – калека. Так что моему сыну лучше там, в ином мире, о котором никто не знает.
Он промолчал, не умея утешать. И он хотел бы, чтобы Карина стала ему настоящей женой. Но тоже промолчал. Слишком много того, что против сегодняшнего решения. Они так мало вместе. Не знают друг друга. Неизвестно, что будет дальше, когда они сумеют отбить осаду замка – а она будет. Им ещё предстоит драться против нечисти. И тоже неизвестность, сумеют ли они выстоять. Слишком много сомнений и в том, сумеют ли оба Дракона закрыть границу миров. Да, Чёрный Дракон помогает им сейчас в полную силу. Но их только двое, не считая мальчика. Но Андре и нельзя считать. Он драться не умеет… Хакон вяло усмехнулся самому себе: даже если бы и умел – мальчик слишком мал для столь страшных битв.
Поэтому старший Дракон спросил свою женщину расплывчато:
– Карина, а ты хотела бы не разлучаться со мной?
Наверное, он выразился как-то не так, потому что и женщина взглянула на него как-то неопределённо и вздохнула:
– Ты ласков со мной, Хакон. Конечно, я бы хотела быть рядом с тобой всегда.
Он несколько мгновений переживал её ответ, блуждая во мраке будущего и пытаясь представить, как могла бы сложиться их жизнь, будь она не Открывающей, а он не Драконом. Но всё это померкло перед её словами: “Ты ласков со мной…” Он склонился к ней и поцеловал её в волосы.
– Завтра будет трудный день. Надо выспаться.
… Когда в предрассветном замке всё замерло, рыцарь Туазал мягко поднялся с лежанки за перегородкой. Спал он до сих пор в полном облачении. Разве что щит оставался повешенным на стену, как и у остальных из его “копья”. Закрывшись магической защитой, позволяющей не тревожить спящих наёмников, он выскользнул из отведённого ему помещения и оказался на площадке между этажами. О постах дозорных он помнил. Поэтому сейчас он бесшумно обошёл все места сторожей на крепостных стенах и убедился, что охрана бодрствует. Дисциплина в замке неплохо поставлена – с удовольствием отметил он.
Затем его привлекли странные эманации в пространстве замка.
Туазал приблизился к остаточным следам чужеродной магии и внимательно обследовал их.
Сначала они привели его к двери травницы Бетани. Нет, он не знал, где она расположена, но следы указывали на то, что эта дверь ведёт в её, точней – в выделенные ей комнаты. Да и псина, постоянно сопровождавшая травницу, лежала у двери, подтверждая его наблюдения… Осторожно обследовав те же чужеродные магические следы, по сути – оставшиеся в прошлом, Туазал медленно, стараясь не пропустить, прошёл по ним уже в подвал. Попытавшись прочитать происшествие, он не понял многого, но, кивнув себе, запомнил, что Драконы восстановили свои первоначальные силы… Туазал обошёл подвал полностью, но больше здесь ничего интересного для себя не нашёл. Поэтому вновь поднялся на крепостные стены – на этот раз убедиться, что такого рода происшествие больше не повторится.
Его никто не увидел. Так что некоторое время он постоял на крепостной стене, наслаждаясь свежим воздухом – не тем, спёртым и тяжёлым от присутствия множества людей в тесном помещении. Он привык к таким запахам. Тем слаще дышалось ночным воздухом… Чтобы не терять время зря, оглядевшись, Туазал сел на закрытой площадке , прислонившись к крепостной стене, в тени. И начал вбирать силы, витающие вблизи от Чёрного хребта.
Вскоре он снова накинул на себя крепчайшую иллюзию обычного наёмника и спустился к себе. Лёг на лежанку и почти сразу задремал.
… Андре проснулся мгновенно. Глядя в глухую тьму полога над кроватью, он пытался разобраться, что же его разбудило. Триша спала спокойно, без плача, который однажды пробился среди ночи и быстро затих. Бетани, утомлённая происшествиями, спала неровно, но не просыпалась.
Какое же движение в замке заставило его проснуться?
А то, что было движение, лёгкое, но значительное, он знал. Боги подсказали. Как подсказали, что замок теперь стал гораздо крепче и сильней. Но мальчик был слишком маленьким. И, когда он снова погрузился в сон, а наутро проснулся, он не вспомнил, что именно ему приснилось. А что – подсказали. Он даже не вспомнил, что смутной тенью в сновидениях он мог бы заметить командира наёмников. Он проснулся со смытым сном и тут же стал думать, каким будет новый день.
Глава восемнадцатая
Мужчины с утра ушли на охоту под охраной Драконов и “копья” Туазала.
Убедившись, что напуганная ночью дочь везде следует рядом с Андре, не отставая от мальчика, Бетани решила, что свободное время до рыбалки она посвятит своим подопечным-болящим, а затем более тщательному осмотру комнаты замкового колдуна.
С ранеными и больными она провозилась недолго. Помогали женщины Драконов. Они сразу откликались на просьбы травницы, работы и вида нагноений не боялись, так что раны викингов были быстро вычищены и переуложены смесью трав, после чего перевязаны. Насколько заметила Бетани, все её подопечные оживились, сообразив, что теперь смерть от голода им не грозит. Воодушевлённые обещанием Драконов отпустить их, если останутся в живых после выполненного воинского деяния, они нетерпеливо ожидали, когда будет возможность выйти на солнце, на свежий воздух. Впрочем… Бетани едва удержалась от улыбки, когда подумала о том, что мельком пару раз заметила: благо дверь к раненым и болящим была открыта настежь для притока воздуха, в неё, словно невзначай, уже заглядывали обездоленные крестьянки, встречаемые довольным мужским смехом и крепкими шуточками её подопечных. И заинтересованными глазами с обеих сторон. Травница удивлённо покачивала головой: а если Драконы, обещая свободу выкупленным, одновременно предполагали, что бывших рабов в этом краю удержат женщины?
Про себя спокойно решила: в следующий раз, посещая это помещение, она постарается сделать так, чтобы женщины Драконов остались чуть в стороне – например, она займёт их приготовлением мазей, а сама позовёт на помощь: поворачивать больных, помогать им встать и для перевязок – именно крестьянских женщин. Ну, поможет немного Драконам в их хитроумной выдумке. Если только она правильно их поняла.
Наконец, все раненые были напользованы целительными отварами. Ободряющие обещания, что уже к вечеру они смогут выходить в замковый двор, розданы.
Бетани отпустила Карину и Антию, напомнив, что чуть позже они поедут к горному ручью (или речонке – она пока не видела водоёма).
Размышляя о том, не попросить ли Драконов, чтобы они снова дали викингам и двоим разбойникам (третий настолько окреп, что ушёл вместе с мужчинами из сгоревшей деревни на охоту) свои браслеты, чтобы прогнать через их тела силу Чёрного Дракона, травница дошла до комнаты замкового колдуна, благо до той от помещения с ранеными – пять-шесть шагов.
Осторожно открыла дверь и тут же, резко хлопнув ею, отвернулась. Снова закрыла и быстро побежала искать домоправителя Олдина. Найти его помогли дети, игравшие на дворе, закричав, что он недавно говорил о кухне. А неожиданно появившийся сотник Перси вежливо предложил отвести Бетани в нужное место. Разглядев Тришу и Андре среди детей, а также сопровождающую их Кейси с щенками, травница с лёгкой душой согласилась на проводника, отметив с удовольствием, что Перси почти не хромает.
– Если это не является тайной, зачем вам Олдин?
– В комнате здешнего колдуна Драконы изучали мёртвого лесного демона, – объяснила Бетани. – Времени на то, чтобы избавиться от тела, у них не было. Я хочу попросить Олдина, чтобы дохлую тварь убрали из комнаты и где-нибудь сожгли. Мне нужна эта комната, а находиться в ней, пока там… воняет, просто ужасно.
– Возвращайтесь к себе, – велел сотник. – Я сам найду Олдина и передам ему вашу просьбу.
– Благодарю вас, – коротко склонилась перед ним Бетани и поспешила во двор к дочери, хоть и не собиралась окликать её или давать знать о своём присутствии.
После ночного кошмара ей постоянно хотелось знать, что с Тришей всё хорошо. Одновременно она снова невольно улыбалась: спешивший по своим делам сотник ради неё был готов выполнить её пожелание. И женское любопытство тут же подсунуло вопрос: а попроси его, например, Карина или Антия – захотел бы он сам помочь им?
Но улыбка тут же пропала. Это нечестное сравнение: женщины Драконов не того положения, чтобы их сравнивать с собой. Но ведь Драконы – оба рыцари. Почему же они так трепетно относятся к своим избранницам из крестьянок? И не раз это показывали…
Бетани присела в тени стены на скамью, глядя на двор и не видя играющих детей. Да, она уже думала об этом. Значит, надо улучить момент и попробовать порасспросить или Карину, или Антию… Нет, Карину – нет! А вот Антия, хоть она и ровесница Карине, полегче, выглядит более мягкой. Карина – вся в себе. Бетани уже слышала, что у неё погибли муж и ребёнок (она содрогнулась даже сейчас), но по некоторым словам болтавших между собой крестьянок уже поняла, что у Карины с семьёй не всё ладно было… Да, именно Антия попроще – в том смысле, что с нею можно поболтать о таких вещах… А потом Бетани забыла о своих мыслях, заглядевшись на замковый двор, по которому бегали дети. Он уже не создавал впечатления заброшенного, каким она видела его недавно. Та густая трава и кустарник, которыми он ужасающе зарос за время отсутствия людей, теперь были убраны мотыгами, а дворовая поверхность покрыта следами людей, тележных колёс и лошадиных копыт. И, даже когда тучи полностью обволакивали небо, здесь, во дворе, было гораздо веселей, чем позавчера, когда она впервые увидела это место…
Потом она вспомнила о Трише и пригляделась к компании детишек, которые торчали рядом с клетками кур. Триша одета тепло. Да и крестьянские дети неплохо, вот только некоторые бегают в плохих обмотках. Надо бы их тоже осмотреть, а вдруг с ногами что не то… Взрослые-то уже подходили с просьбами поглядеть на их болячки, а дети побаиваются, стесняются чужачки…
– Госпожа Бетани! – позвали её из открытой двери – там, внутри, темно, и травница не разглядела, кто её зовёт.
Пришлось встать и подойти ближе. Какая-то женщина, торопливо вытирая руки тряпкой, закивала ей:
– Господин Олдин велел передать, что в той комнате готовы отмыть там, где вы скажете. Вы пойдёте?
– Конечно, – уверила женщину Бетани, снова улыбаясь – уже наглядному отсутствию этикета там, где давно не было господ, и заторопилась за нею. И тут же насмешливо обругала себя: “Тебе ли, недавней нищенке, упрекать людей из-за отсутствия почтения к себе?”
… Нельзя, чтобы в комнату колдуна входили без неё. Драконы – пожалуйста. Но не простой люд, который не понимает, что в помещении могут быть магические ловушки. Сами-то вряд ли зайдут. Одно звание колдуна уже страшит, но мало ли…
Рассуждая таким образом, травница добралась до комнаты, возле которой её ждали Олдин и две крестьянки.
– Госпожа, покажите, что надо сделать, – поклонился домоправитель.
Вот тут Бетани растерялась. Пускать убирающих в помещение, в котором весь пол и стены расчерчены магическими пентаграммами и другими защитными знаками, опасно. А тут – всего лишь старик и женщины. Травница вздохнула: дохлого лесного демона придётся вытаскивать самой. И попросила:
– Найдите какую-нибудь мешковину, которой не жаль. Я сброшу на неё дохлятину и протащу к двери. А вы уж унесите падаль подальше и сожгите.
Олдин нахмурился и только было открыл рот, но посмотрел под ноги, и его глаза прояснели. Он кивнул.
– Будет сделано, госпожа.
– И ещё! – заторопилась Бетани, принимая во внимание, что рядом две женщины, которые смотрят на неё несколько недоверчиво. – Пусть мне принесут воду – я сама вымою здесь всё, что надо. Пока в эту комнату немагам нельзя.
Женщины, морща носы (даже здесь, за закрытой дверью, гнилью несло ужасно), переглянулись и быстро переговорили между собой. Пока Олдин командовал ими, кто куда и что в первую очередь надо принести, Бетани вспомнила, что несколько вещей из этого помещения она уже перенесла к себе. Но, призналась она мысленно, было бы удобней заниматься травами и всем прочим именно здесь. Кем бы и каким бы ни был замковый колдун до своего исчезновения, но своё помещение для занятий магией он оборудовал весьма удобно.
Пока она размышляла обо всём, вспоминая эту комнату, Олдин развил бурную деятельность, в результате которой Бетани обнаружила перед собой настоящую волокушу: на срубленных ветках лежала дырявая от старости шкура – поверх неё были наложены ветки помельче. Перехватив её удивлённый взгляд Олдин объяснил:
– Если что – впитается, а потом… Вывезем на двор – и прямо с этим сожжём.
Травница кивнула и, тщательно закрыв нос краем головного покрывала, взялась за сухие ветви волокуши.
Шла она по комнате осторожно, как и в прошлый раз, когда забирала предметы для зельеварения. То есть стараясь не наступать на пентаграммы, а потому пробиралась по стеночке. Пару раз почувствовала елее уловимое дребезжание под ногой, когда попадала на перекрещенные линии, и быстро переходила в другое место, пока с неё не вытянули силы. С дохлым демоном долго возиться не пришлось: раскромсанный Драконами труп (и что они с него считали, любопытно?) лежал на небольшом возвышении, которое раньше, судя по прокалённой каменной поверхности, служило основой для небольшого очага. Так что Бетани столкнула труп на волокушу достаточно удобно: лапы не мешали на обратном пути, а тело свалилось прямо на середину шкуры. Таща мертвечину назад, она порадовалась, что предусмотрительно закрыла нос. Запах проникал, но не до такой степени, чтобы вызвать тошноту, как тогда, когда она слишком решительно вошла сюда.
Олдин и одна из женщин взялись за переданную им волокушу и стремительно (оба самонадеянно не воспользовались повязками на нос) потянули свою гадостную ношу к двери во двор. А Бетани с облегчением вернулась в комнату, старательно ставя ноги в безопасные места и спеша в первую очередь к высокому и узкому окну – одному из трёх, чтобы проветрить помещение и побыстрей вывести запах гниения.
Ставень поддался не сразу, но со скрежетом открылся-таки. И Бетани некоторое время стояла под окном, на скамье, вдыхая свежий холодный воздух со двора.
Наконец она отдышалась и обернулась к комнате. У порога заметила большое ведро с водой и пучок соломы. Благодарно кивнув, она снова добралась до порога и забрала всё необходимое, чтобы вычистить место, где валялась смердящая туша дохлого демона. Край помещения, насколько Бетани успела выявить, выходил навесом над землёй, так что женщина не стала подбирать воду, текущую к краю стены с окнами, а просто принялась подгонять её туда, помогая себе соломенным пучком, воткнутым в найденную палку. Вскоре смрад поутих, а остатки вони травница предпочла не замечать, предполагая в близком будущем залить отмытую поверхность каменного очага отваром из трав, полностью нейтрализующих любые запахи. Очаг она не собиралась выбрасывать: он оказался весьма удобным для будущих действий с заклинаниями или с варевом из небольших по количеству или форме ингредиентов. Тем более тигли, валявшиеся у основания этого очага, пусть пока и грязные от сажи и того, что было в них когда-то, можно было вычистить и использовать не раз, поскольку выглядели они мало использованными.
Закончив уборку, Бетани отнесла ведро к порогу, чтобы его потом забрали и вылили остатки грязной воды, а соломенный пучок повесила под окном. После чего оглядела комнату уже другими глазами.
Так, убирать пентаграммы, как она поначалу решила, не стоит. Их, как говаривала ведьма приморских районов, надо приручить. То есть чужие пентаграммы могут сослужить хорошую службу, если они сильные – раз, если новая владелица сумеет повернуть их себе на пользу. И первое, что надо сделать…
Она закрыла дверь и подпёрла изнутри так, чтобы никто не мог открыть её. И от порога медленно и негромко проговорила:
– Моя комната. И всё, что в ней, моё.
Затем села на высокий порог и принялась шептать заклинание, привязывающее вещи и ограниченное пространство к себе. Сначала просто шептала, затем, повторяя одно и то же, постепенно вошла в транс и принялась раскачиваться, сама того не подозревая. Вскоре к ней потянулась странная прозрачно-призрачная сила, которая до сих пор, будто насторожившись, мелко колыхалась над всеми знаками, начерченными на полу. Бетани бездумно наблюдала, как медленно к ней переливаются словно освещённые солнцем морские волны, а затем заворачивают её в призрачный кокон, который продолжает кружиться вокруг неё. Покачиваясь, травница встала и избавилась от сапог, в которых бегала всё утро. Приподняв подол юбки, Бетани босыми ногами наступила в первую пентаграмму, начертанную на каменных плитах пола, не видя, как вокруг ног взвилась зеленовато-синяя волна, будто останавливая её, а потом волна улеглась – то ли смирилась, то ли приняла и опять с впечатлением, что она отпускает женщину идти дальше. И так Бетани прошла по всем пентаграммам, замирая в каждой из них, а потом, интуитивно чувствуя, что ей разрешили идти далее.
Пришла в себя, стоя посреди комнаты. В глазах прояснело, и Бетани осмотрелась. Хватило одного взгляда, чтобы понять: магические линии не только подчинились, но стали частью самой травницы. Она чувствовала их движение изнутри. Она подняла руку и вгляделась в ладонь. Силовой рисунок, соответствующий силовым линиям ладони, мгновенно возник на коже, а когда женщина мысленно отпустила его, он пропал.
Краем сознания Бетани понимала, что у неё самой нет такой силы, чтобы так легко подчинить себе чужую магию. Но подозревала, что её силы не сразу, но раскрываются, благодаря общению с Драконами. А то и близости к месту драконьей силы.
Когда за нею пришли, чтобы позвать на горную речушку и к мшистым камням, она уже полностью приручила знаки магической силы замкового колдуна и свободно ходила босыми ногами по каменному полу, нисколько не боясь, что простудится. В этой комнате ей теперь никогда не заболеть от простуды, потому что пентаграммы, которые она и не думала настолько сильно присвоить, защищали новую хозяйку. Поэтому невольно улыбаясь и ощущая лёгкость и приятное прикосновение к холодку пола, она порой специально делала лишние шаги, чтобы прочувствовать эту силу.
Уже у порога Бетани с сожалением оглянулась на комнату, которую вынуждена покинуть, хоть и ненадолго.
Сапоги надела за порогом. Не хотелось обижать магические силовые знаки своим недоверием к ним.
Внезапно поняла, о чём подумала, и засмеялась.
Она уже воспринимала их как живые существа! Со своими чувствами, со своим самолюбием! Существа, которые чувствительны по отношению к себе и которые так легко обидеть!.. А ведь всего лишь линии на полу, насыщенные силой!.. Вздохнув глубоко, Бетани велела себе переключиться на иные проблемы.
– Драконы пришли с охоты? – спросила она Антию, которая прибежала звать её.
– Да, мужчины принесли много мяса, – серьёзно сказала смуглая девушка. – И готовы идти за рыбой.
