Текст книги "Детский сад-6 (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Annotation

Прошлое порой заглядывает в настоящее. Обитателям Тёплой Норы придётся решить несколько загадок, чтобы вернуть себе спокойную жизнь.

Джиллиан

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 8 (продолжение)

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Джиллиан

Детский сад-6

Когда вернёт себе оправу из жемчужин среброликих

Смарагд из рун, звенящий зеленью небесной

Холодного рассвета, а также укроется

За Хризолитами Луны...

Пролог

1

А когда старый бродяга эльф открыл калитку и легко переступил невидимую, непроходимую для многих магическую защиту, ему пришлось остановиться: навстречу, явно на серебряный звон сторожевых драконов ограды, по деревенской улице бежали пятеро мальчишек. Слегка удивлённый, он сначала доброжелательно приглядывался к ним. Но потом взгляд прикипел к пятому – мальчишке, который постепенно замедлял бег и безнадёжно отставал, переходя на шаг и не сводя с бродяги холодеющих глаз.

Четверо остановились – все, кажется, изумлённые тем, как легко незнакомец сумел пройти магическую защиту. Пятый же, идущий вкрадчиво, словно подходил к опасному зверю, встал на месте, чуть позади остальных. Он распахнул куртку, и внезапно в его руках появилось короткоствольное оружие, дуло которого он и направил на путника.

– Уходи, – тяжело сказал мальчишка, и ребята оглянулись на его хрипловатый голос. – Уходи. Убить тебя – мне легко.

... Хорошо хоть, следом за мальчишками торопились к странному гостю двое взрослых, а ещё один – с противоположной улицы.

2

Три месяца спустя.

... По удобно натоптанной тропе Селена еле поспевала за семейным и четвёркой мальчишек, бегущими к заводи. С трудом переводя дух, она время от времени кляла своё пожелание во что бы то ни стало бегать по утрам, пока Тёплая Нора спит, но время же от времени, заворожённая монотонным бегом между тёмными, нависающими над тропой деревьями и густыми зарослями прибрежных трав, забывалась, не чувствуя ни усталых ног, ни частящего дыхания. Начиналась тропа от опушки, к которой выходили сразу от Лесной изгороди, и со слабо пригревающего утреннего солнца на неё впрыгивали, как в странный туннель, сырой, прохладный и густо напоённый сильным травным запахом. Этот туннель сразу охлаждал разгорячённую (бежали, начиная от Тёплой Норы) кожу, вкрадчиво облепляя её невидимой сеткой мельчайших капелек влаги, но это было приятно, потому что тело взбадривалось.

А заросли здесь знатные. После того как старик Бернар со своими учениками посадил вокруг чудом оставшейся почти в целости заводи (магические машины побоялись лезть в топкое место) кусты и деревья, а потом подстегнул их рост с помощью эльфийской магии, эта часть леса превратилась в настоящую чащобу. И вылетать на всём бегу из древесного туннеля на простор заводи для Селены всегда было ошеломляющим чудом: только вот была теснина, от которой ёжишься и пригибаешься, чтобы не хлестнуло веткой, и вдруг – сверкающая солнцем мягкая поверхность опрокинутой небесной синевы с каймой из зелени!

А как приятно бежать в лёгкой обувке!.. За неделю до первой картошной уборки, когда понадобились помещения для хранения урожая, Селена решительно взялась за дело и первым дело поймала Мику. Светловолосый мальчишка пыхтел, ворчал, ругался, но она привела его к садовому овощехранилищу и заставила-таки начать разбирать впихнутые туда запчасти магических машин! Семейный как раз освободился на тот момент от основной работы по усадьбе Тёплой Норы и с огромным интересом присоединился к разборкам. Мика ворчал не оттого, что его заставили разбирать стащенный в хранилище металлолом, а оттого, что не хотелось перетаскивать его в новый сарайчик, сделанный Джарри специально для него. Но присоединились к этим разборам ещё трое – Хельми, Мирт и Колин. И мальчишка-вампир забыл о своём ворчанье. Тем более что Селена напомнила: не ему одному придётся переносить запчасти.

– А это что? – спросил Джарри.

На вопрос, постоянно звучавший в процессе обыска, бросались обычно сразу все – посмотреть, что именно заинтересовало говорившего. На этот раз любопытство мальчишек быстро угасло: вместо необычных металлических или пластиковых деталей, Джарри разглядывал какие-то кожухи из толстой пористой резины.

– Это мы вытащили из танков, – вспомнил тёмно-рыжий Колин. Будучи невысоким, но сильным, он вскарабкался на самый верх кучи металлолома и теперь приглядывался к найденной штуковине оттуда. – Только они были не одни.

– Мика сначала велел выбросить это, – сказал Мирт, вытянувшийся в подростка, внешне неуклюжего и тощего, с излишне, казалось, длинными белыми волосами, – но они приклеены к металлическим частям, а времени, чтобы отодрать, было мало – субботник заканчивался. И мы понесли всё вместе. Вот – видишь? Ты держишь часть, которая отклеилась, но внизу эта штука до сих пор крепится к этой детали.

– Но из этого ничего особенного не сделаешь, – разочарованно к интересу Джарри сказал Мика. – Разве что какие-нибудь подстилки для дома на время дождей.

Джарри хмыкнул.

– Для кого как, но для меня... Я вижу такое богатство! Мы же все страдаем от нехватки обуви, а тут... Сделать стельки из этого материала, продырявить их по бокам, парочку шнурков в них – и вот вам летние сандалии для всех. А то мы обувное дерево обрабатываем – это и очень долго, и снашивается оно довольно быстро.

Мальчишки немедленно бросились ощупывать резину. Селена – вместе с ними. Резина оказалась мягкой, но твердоватой, и хозяйка места признала, что семейный прав!

А когда начали целенаправленно искать эту резину по всему хранилищу – и не только этому (Мика хомячить умеет!), выяснилось: кожухов столько, что обитателям Тёплой Норы летней обуви теперь хватит на несколько лет вперёд.

На три дня Тёплая Нора превратилась в обувную мастерскую. Все, кто только умел уверенно держать в руках ножницы и ножи, работали над раскроем пористой резины. Как обрадовались малыши лёгкой обувке!..

... Из тёмного туннеля Селена выскочила на простор заводи и в очередной раз ахнула от чуда открывшегося пространства – неба и воды.

– Селена, иди сюда! Мы здесь! – радостно закричал Мирт, а Джарри помахал рукой.

Вся компания устроилась на камнях, которые лениво омывала вода.

Крик Мирта отозвался в берегах заводи, а затем пропал. Когда Селена подошла к камням, Джарри помог ей перебраться на тот, на котором сидел. Она устроилась, плотно прижавшись к семейному, блаженствуя после бега в зябкой темноте от тепла его рук, от солнечных лучей, пригревших её макушку. Стало так тихо, что птичий пересвист показался оглушительным. Даже негромко болтавшие между собой мальчишки притихли, и Селена видела, как подёргиваются плечи Хельми, вразброс укрытые длинными, до пояса, огненно-чёрными волосами, пока он мечтательно смотрит на заводь: наверное, представляет, как взлетел бы над этой спокойной поверхностью... Мельком пожалела, что рядом нет Коннора, что он многое потерял, не видя этой небесно-водной чаши с зелёными краями, не слушая этой тишины... Молчали долго – даже непоседливый Мика, потом Селена тихонько спросила:

– Коннора опять сегодня в комнате не было?

– Нет. Он уш-шёл на кладбище, – отозвался, не глядя на неё, Хельми. – Я летал веч-чером – видел. Там ш-шалаш-ш дозорных ос-стался – после того как мы с-сигналку для разумных оборотней с-сделали. Там и с-спал.

– Когда Хельми сказал, я бегал туда – посмотреть, как он там, – смущённо признался Колин. – Он поднял шесты, которые упали, и сделал всё, чтобы можно было спать и под дождём.

С появлением Трисмегиста в деревне с Коннором начало твориться что-то странное. Вот уже три месяца он отмалчивался и старательно улыбался, если его спрашивали, в чём дело и почему он вдруг начал сторониться всех. Чаще всего он уходил куда-то, и найти его, жёстко защищённого от "прослушки" сильнейшими, его собственной разработки оберегами, стало невозможно. Сначала всё было как-то незаметно. Ну, углубился в какие-то размышления – так сложный переходный период для подростка. Но Коннор привычно появлялся в столовой, в обычные часы сидел на уроках в учебном доме, и вроде нечего за него волноваться... А в последнюю неделю Селена внезапно узнала, что он больше не спит в комнате братства.

Деревенское кладбище находилось недалеко от Тёплой Норы. Посередине их улицы отсутствовал один дом, а вместо него была небольшая лужайка, обрамлённая кустами и пересечённая небольшой дорожкой из каменных плит. Это место выглядело настолько мирным, что кладбище воспринималось частью деревни – и дети, и взрослые просто не обращали на него внимания... Если не требовалась срочная помощь, которую могли оказать тамошние призраки. В истории Тёплой Норы таких обращений за помощью на кладбище было несколько. Но Селена никак не ожидала, что старший сын уйдёт к местам упокоения, чтобы... Чтобы что?

Трисмегист сказал, что в чём-то понимает мальчика и не собирается оставаться в деревне дольше необходимого. А необходимого оказалось много.

Первым на ноги крепко встал Вилмор. Основные его раны залечил старик Бернар, но кости срослись неправильно, и взрослый оборотень продолжал хромать. То, что сотворил Трисмегист, кроме как чудом, назвать невозможно: Вилмор хоть и побаивался его, как и Бернара ("Эльф же!"), но на все часы лечения обязательно ходил.

Одновременно старый бродяга взялся за калеку Ригана. Малышня, везде и повсюду неугомонно лезшая подсматривать и подслушивать, в первый же день подглядывания за сеансом лечения мальчика-дракона с великим рёвом прибежала к Селене, умоляя, требуя отнять у страшного, жестокого старика бедного Ригана, который так кричал от боли, так кричал, выполняя упражнения Трисмегиста! Сам же заплаканный Риган вернулся в Тёплую Нору, с трудом ковыляя – по всем внешним признакам сильней, чем раньше. Но глаза сияли, когда он торопился к Селене и когда, словно рассказывая ей величайшее откровение, он выговорил:

– Я буду летать!

В тот же вечер, едва только выдалось свободное время, рассерженная Селена помчалась к Трисмегисту ругаться.

– Зачем вы даёте ребёнку надежду, если ещё ничего неизвестно!

Старый бродяга, благо тепло, устроился в садовом домике, в усадьбе одного из разгромленных магическими машинами домов, до ремонта которых руки поселян пока не доходили. Сидел он в момент появления хозяйки места на скамейке, под единственным окном домика. Бесстрастное лицо старого эльфа ничуть не изменилось, когда он ответил:

– Мне – известно.

Селена вздохнула и присела рядом.

– Значит, это правда? Риган будет летать? Почему же драконы сочли его калекой? Буквально приговорили к инвалидности?

– Вальгард знал, что процесс восстановления займёт слишком много времени и что с Риганом придётся слишком долго возиться в течение всего его детства и взросления, тем более мальчик прикидывался диким и не давался сородичам. Но знал Вальгард и то, что рядом с Риганом появлюсь я и сумею ускорить процесс. Драконы часто предугадывают. Поэтому он принёс мальчика сюда, к вам. Поэтому он сказал, мне, что меня здесь ждут.

Селена подумала, что драконы слишком... нетерпеливы? Или они и впрямь не хотели возиться с калекой, успокоившись на пророчестве, что появится старый эльф, который возьмётся за лечение Ригана? Также про себя хозяйка места сердито решила: если Вальгард вдруг появится и предъявит права владетеля клана на безродного мальчика-дракона, Ригана она ему не отдаст.

Вальгард появился, как обещал, снова с мешками мяса для Тёплой Норы. Риган забился в какую-то дыру и не вылезал, пока взрослые драконы не улетели. А Вальгард даже не поинтересовался ни им самим, ни его самочувствием! Разве что наедине перемолвился словечком с Трисмегистом. И то – неизвестно, о чём. Потом поговорил с Колром, чёрным драконом. Тот потом сам сказал хозяйке места, что ничего особенного в их беседе не было... Селена обозлилась на Вальгарда, с облегчением выдохнув в душе.

... Сообразив наконец, что мысли о самом важном, пока она созерцала сияющую солнцем заводь, перешли на другое, Селена вздохнула.

Словно откликаясь на этот тяжкий вздох, Джарри задумчиво сказал:

– Вообще-то, я понимаю, почему Коннор решил ночевать на кладбище. Сторожевая ограда там наглухо закрыта заклинанием против любого нематериального проникновения в обе стороны. А ночью спящий Коннор не может полностью контролировать свою агрессию, как ни старается. И агрессивные выплески вы чувствуете. Как чувствует вся Тёплая Нора. Я правильно понял? Поэтому он отгородился от всех. Чтобы не мешать.

Мальчишки виновато переглянулись.

Ругать их за скрытность Селена не стала.

Но... что-то больно кольнуло в сердце. Мирное время. А Коннор познаёт одиночество, полную оторванность не только от Тёплой Норы, но и от братства... Сколько раз она пыталась с ним поговорить, чтобы узнать истинную причину его неприязни... Нет – именно что ненависти к Трисмегисту! Старый эльф тоже молчит, обрывая все попытки выяснить, не знает ли он, почему так агрессивен Коннор.

– Мы как-то в последнее время слишком увлеклись хозяйственными делами, – помолчав, сказал Джарри. – Сейчас, после уборки первого урожая и высадки по новой, свободное время вроде как появилось. Давайте, я первым поговорю с Коннором. Может, он всё же расскажет мне?..

Мальчишки уставились на него с надеждой. Несколько слов, вопросов, уточнений превратили место встречи у заводи в самое настоящее совещание.

Селена поприкусывала губы, размышляя, и высказалась:

– Нет. Давай вместе. Если сначала пойдёшь ты, а потом я... После разговора с тобой он уже будет ждать меня и раздражаться заранее, потому что будет знать, с чем я приду. Накрутит себя. Да и... Мы семья. А значит, решать проблемы будет семьёй. А это – вы, ребята, и мы с Джарри. Просто улучим минутку, когда будет удобно и когда Коннор сможет остаться с нами наедине – и поговорим.

– Давить на него? – тоже вслух подумал Хельми и увидел вопросительные взгляды. – Он же будет один. А нас-с много. Коннор не с-сбежит?

– Сбежать не сбежит, но огрызаться точно начнёт, – после паузы, в которую пыталась представить ситуацию воочию, вздохнула Селена.

– Селена, лучше вы вдвоём поговорите с Коннором, чем мы толпой, – заметил Мирт. – А то Хельми прав: мы будем давить. Тем более – мы уже уговаривали его вернуться. А вы – нет. Вы скажете ему по-другому. Как родители.

– Договорились, – согласился Джарри, на которого Селена вопросительно взглянула. – Так и сделаем. Ну что? Возвращаемся домой?

– Ага, – радостно сказал Колин и сразу спрыгнул с камня на берег.

– О, Селена, мы забыли тебе показать! – вспомнил Мика. – Посмотри вон туда – видишь? Это скамейка. Мы все вместе её сделали для наших девчонок! Они там сидят, когда замотаются и хотят отдохнуть! Хорошо получилось, да?

Хозяйка Тёплой Норы пригляделась. Честно говоря, скамью высмотрела с трудом: та пряталась на крохотной полянке, окружённая высоким кустарником... Старшие девочки только недавно получили возможность бегать за сторожевую ограду. Нет, они не просили об этом. Просто на редких прогулках всего народонаселения Тёплой Норы, в полном составе, Селена случайно ловила их жалобные и безнадёжные взгляды на лес и прячущуюся за деревьями заводь. Ещё бы. В большинстве своём старшие девочки занимались травничеством, и их тоску по самостоятельным прогулкам в лесу Селена прекрасно понимала, отчего и обратилась за советом к Джарри.

Кстати, в последнее время она всё чаще спрашивала у него совета.

Закончив с основными хозяйственными постройками, семейный обратил внимание на хозяйственные и организационные вопросы в доме. И выяснилось, что он великолепный руководитель. Для начала он съездил с Александритом в город и получил своеобразную экскурсию, в процессе которой тщательно вник в дела мебельной и гончарной мастерских. После чего предложил несколько новых вариантов поисков заказчиков и продажи мебели. Выяснил, что главное преимущество их деревни и мебели в том, что они ближе к городу с лесной стороны. С других концов пригорода были свои деревенские мастерские, но базировались они на привозной древесине: место там такое – лесостепь. Да и за перевозку заказов требовалось больше денег. А мебель, сработанная в деревне Селены, выходила по всем показателям дешёвой и, что немаловажно, делалась по личным эскизам мастера. Имя Александрита уже стало известным в городе.

За месяц плотной работы ребята и взрослые обеспечили себя на зиму тёплой одеждой и обувью. А заодно и постоянными клиентами, которые поневоле стали и бесплатными рекламодателями. От работы в мебельной мастерской, к изумлению Селены, не отказался даже чёрный дракон, не говоря уже о деревенских магах.

Постепенно Джарри освободил свою семейную от организации дел в доме и вне дома, и Селена с облегчением взялась за воспитание и досуг детей.

Тем более и сыновья требовали внимания.

Итак, Селена обратилась за советом к семейному. И тот предложил совершенно удобный для всех вариант, когда старшие девочки могут выходить за пределы деревни, в лес, за травами: девочек на прогулке без старших должно быть всегда не меньше трёх, и они не должны отходить друг от друга слишком далеко. Город близко. Мало ли кто забредёт в лес с не самыми хорошими целями. Благо что старшие неплохо усвоили на практике боевые уроки чёрного дракона, Колра, решили, что минимум три девочки – это группа, которая сумеет отбиться, если что.

... А теперь братство позаботилось, чтобы девочкам в лесу ещё и комфортно было. Селена улыбнулась.

– А девочки-то видели?

– Анитра привела их сюда, а мы как раз доделывали, – бесхитростно отозвался Колин. – Они нам за это лепёшки дали.

– Ага, – подтвердил Мика. – А мы им показали, где здесь родник с чистой водой.

На обратном пути мальчишки помчались вперёд, и семейные смогли поговорить, хоть и недолго, о своём. Джарри признался Селене:

– Мне очень хочется в следующий раз взять с собой Стена. Как ты думаешь, он не будет капризничать?

– То есть ты хочешь, чтобы он был у тебя на закорках?

– Ну, можно и прикрутить к себе.

– Коннор обидится, – вздохнула Селена. – Младшего взяли, а его...

– Сам создал ситуацию, – спокойно ответил Джарри.

Когда показалась Тёплая Нора, мальчишки остановились выждать семейных. И, лишь подойдя ближе, Селена поняла, что они не просто ждут их. Перед домом стояла белая машина. Хм. Белостенные? Что им надо? Хотя... И хозяйка места улыбнулась. Это, наверное, Ильм приехал – с попыткой в очередной раз уговорить Хосту, беженку-эльфа, уехать с ним.

И точно. Когда она вошла в гостиную (Джарри и братство остались во дворе), высокий эльф, привычно одетый в белые одежды своего храма, хмуро смотрел на женщину, которая словно пряталась от него за детьми. Прежде чем поздороваться, обращая на себя тем самым внимание, Селена быстро оглядела присутствующих.

Так, Коннор уже здесь. Тоже сидит в кресле, нянчась с младшим братом. Почувствовал её взгляд, поднял голову, улыбнулся. Улыбка искренняя, а лицо напряжено так, что кажется осунувшимся. Если бы не лицо – почти незаметный мальчишка с серыми, как у отца, глазами. Только у Джарри глаза постоянно блестят от активного интереса, а у старшего сына они... будто потухли. Селена задержала слишком глубокий вздох...

Малышни в гостиной почти нет – наверное, все в саду, на детской площадке, с Вильмой. Остались только малыши – вертлявая Шамси-оборотень и писклявая Тери-человек. Обе на коленях Хосты.

– Здравствуйте, Ильм, – приветствовала Селена Белостенного. И слукавила: – Проведать нас решили или с новостями?

И озадачилась, когда храмовник обернулся к ней и кивнул.

– Доброго утра. Да, я с новостями. Где бы нам поговорить с вами (он взглянул на Джарри, который мгновенно перестал улыбаться), наедине?

Такое место теперь существовало – для важных переговоров и приёма гостей. Веранда, ранее бывшая под началом Аманды как швейная мастерская, затем перешедшая во временные владения Тибра и двух его малышей-оборотней, в последнее время стала утеплённой комнатой мальчишек-рыболовов и оборотней. Одно время думали расширить Тёплую Нору пристроем. Но, посовещавшись и измерив мансарду, мужчины совместными усилиями достроили боковую часть мансарды. Мальчишки немедленно перебрались в две комнаты, в которых можно расположиться вольготней, чем на узковатой веранде, а та усилиями женщин превратилась во вполне себе строгий по обстановке кабинет и приёмную для гостей, где в последнее время мужчины любили посидеть после работы и неспешно поговорить.

Сюда и проводили утреннего гостя. Дверь кабинета закрыл невозмутимый Коннор. Ильм недовольно взглянул на мальчишку, который не торопясь прошёл мимо него в самый дальний угол, легко держа на руках сонного младшего брата...

– Прошу вас, садитесь, – предложила Селена, указывая эльфу на одно из кресел рядом со столиком.

Ильм сел, покосился в сторону, где устроился Коннор, и вдруг дёрнул головой. Его глаза уже с неприкрытым изумлением обвели открытое пространство маленького кабинета. Рот Белостенного открылся, будто он собирался о чём-то спросить. Но эльф промолчал, только ещё раз огляделся. Теперь он выглядел не просто хмурым, но насторожённым. Он знал, что мальчишка здесь. И злился, не видя его.

Селена на мгновения опустила насмешливые глаза. Да, Коннор вместе с братишкой исчез для Ильма. Хотя продолжал находиться в закрытом пространстве кабинета. Несмотря на ненависть, глодавшую его, Коннор не переставал учиться, используя полученные навыки на практике. Этот трюк он уже пару раз опробовал, и Селена прекрасно знала, что, невидимый, он сейчас продолжает сидеть с братом на самом видном месте в кабинете. Приём "отведения глаза" на высшем уровне.

Джарри уселся напротив Ильма, спросил:

– И с какими новостями вы к нам?

– Чтобы эльфийские роды вошли в силу, даже при наличии в их семьях возвращённых артефактов силы и книг, нужно время, – угрюмо сказал эльф. – Считаю своим долгом предупредить вас, что нынешнее правительство Города Утренней Зари завтра подпишет указ о мобилизации всех дееспособных мужчин до сорока лет для начала захватнической войны. Сама мобилизация начнётся где-то через неделю.

Селена услышала его. Поняла. Но понятое всё ещё плохо доходило до сознания. Тело среагировало первым. Руки похолодели. Пересохшие от горячего дыхания губы прошептали то, чего она не высказала бы вслух никогда, не будучи растерянной:

– Нет... Нет, только не Джарри...

Семейный словно передвинул пространства – так стремительно он оказался рядом, чтобы крепко обнять её.

– Не бойся, не бойся, Селена! Только не бойся! Ещё ничего, ничего – слышишь?..

Снова передвинулись пространства – Ильм оказался у двери из кабинета. Неловко буркнул, прежде чем исчезнуть:

– Простите...

Сколько прошло времени, Селена не прочувствовала. Очнулась только тогда, когда в её руки опустился мягкий, что-то лепечущий Стен и привычно обнял её за шею. Живое и тёплое заставило прийти в себя и ощутить крупную дрожь собственного тела.

– Мама Селена, – настойчиво сказал Коннор. – Мама... Возьми маленького. Мы сейчас с ребятами обегаем всю деревню и предупредим Ривера и Колра, Вука и Сири. После завтрака, когда все уйдут в учебку, поговорим. Пока ничего не случилось, мама. Селена, ты меня слышишь?

Он внезапно каким-то образом оказался между нею и Джарри и обнял обоих.

Она подняла глаза на семейного. Джарри был как всегда спокоен, только его глаза вдруг стали похожими на жёсткие глаза старшего сына. Странно, но эта жёсткость помогла Селене прийти в себя и вспомнить, что раскисать нельзя. Она хозяйка места. И как будут себя чувствовать обитатели деревни, зависит только от неё.

Она осторожно ткнулась носом в тёплую макушку младшего сына, посопела в неё, полностью приходя в себя. И подняла голову.

– Да, так и сделаем. Совещаться, так всей деревней.

– Сумеешь за завтраком сидеть? – спросил Джарри, не опуская рук с её плеч. – Может, я принесу тебе поесть в наши комнаты?

– Нет. Дети будут волноваться. – Она посомневалась, говорить, нет ли. Но Коннор был рядом, она видела, как её поразило известие о мобилизации... Поэтому решилась. – Коннор, не сердись. Но мне кажется, на совет надо бы пригласить Трисмегиста.

Мальчишка отпрянул так, что спиной стукнулся о Джарри, который придержал его за плечо.

– Коннор, – предостерегающе напомнил семейный. – Прежде чем ты скажешь что-то непоправимое, вспомни, что у нас не рядовая ситуация. Может, попробовать прямо сейчас кое-что выяснить? Совсем недавно ты спокойно относился к тому, что Трисмегист сделал из тебя киборга, как это называет Селена. Ты даже объявил его своим мастером. Что же случилось сейчас? Почему ты так ненавидишь его?

Глаза мальчишки угрюмо горели холодным огнём.

– Он сделал из меня куклу, – процедил Коннор сквозь зубы. – Только эти слова я повторяю про себя с тех пор, как увидел его. Он сделал из меня куклу!

Ледяное молчание, от которого спасало лишь шевеление маленького человечка на руках Селены и его невнятное ворчание на непонятных взрослых, от которых повеяло холодом. А потом Стен обернулся и, благо что его крепко держала Селена, потрогал ручонкой волосы Коннора. Тот взглянул на него.

– Коннор, я не буду ни на чём настаивать, – негромко заговорил Джарри. – Просто скажу тебе кое-что о жизни взрослых. Существует такая вещь: или ты меняешь своё негативное отношение к человеку, или это отношение убьёт тебя самого.

– Как это? – буркнул Коннор.

– Голова болит?

– Ну...

– Пробовал снять боль?

– Да.

– Не получилось, – констатировал Джарри. – Вот это оно и есть: ненависть к другому существу убивает тебя самого. Пора взрослеть, Коннор. Сделай всё, что угодно: представь, что Трисмегист не существует или что он – это не тот Трисмегист! Поговори, в конце концов, с ним! Но в мыслях и чувствах отойди от него. Он сильный эльф. Твоя ненависть всегда будет возвращаться к тебе самому, ему не причиняя ни малейшего вреда. Коннор, ты понял, что я сказал?

– Понял, – снова упрямо уставившись в пол, ответил мальчишка.

– Хорошо. Тогда я сам позову Трисмегиста на общее собрание. Он должен быть в курсе. Для полноценного излечения Ригана, сказал он, ему надо пожить у нас ещё пару месяцев, после чего он собирается покинуть нас.

Прежде чем уйти, он легонько провёл по волосам Коннора ладонью...

– И вот как мне дальше жить? – прошептала Селена, глядя на закрытую им дверь. – Вот-вот я останусь без Джарри. Но с твоей ненавистью... Как мне жить...

Коннор неожиданно повернулся к ней и вцепился в её руку.

– Дай мне три дня, Селена! Три дня, чтобы что-то сделать! Я... постараюсь, я правда постараюсь!

Он не договорил, но смотрел так отчаянно, что она кивнула и сама схватилась за его ладонь.

Глава 1

Успокоилась Селена быстро. Наверное, помогло осознание, что на одной руке так и сидит Стенька, приникший к ней, обнимая за шею. Так что подступившие к глазам горячие слёзы не пролились.

– Селена, – со странной (это явно не относилось к её состоянию) осторожностью сказал Коннор, – я Стена заберу, а ты иди в гостиную, ладно?

Немного удивившись, правда отстранённо, его осторожным интонациям, Селена попробовала отдать Коннору его младшего брата. Вместе с движением передать ребёнка с её плеча вдруг натянулась кофточка.

– Подожди, я помогу, – заспешил Коннор и аккуратно отделил от кофточки кулачок Стена. – Смотри-ка... Он смеётся!

Маленький, пятимесячный Стенька чаще хихикал, но сейчас Коннор был прав: её ребёнок от души смеялся, глядя на неё. Прищуренные от удовольствия глазёнки, разъезжавшийся в "гы-гы!" ротишко, округлившиеся щёчки – чему радуется Стен? Селена не выдержала и сама удивлённо улыбнулась младшему сыну.

А ребёнок сказал: "Ма! Агу?", деловито повернулся к Коннору и загугукал что-то таинственное старшему брату. Тот прижал его к себе и торопливо выскочил за дверь.

Селена потрясла головой: "И что это было?" Взглянула на себя в зеркало, поправила кофточку и тоже поспешила выйти с мыслью о том, не слишком ли она рано начинает паниковать: Джарри хотя бы следующие две недели точно будет дома. А сейчас соберутся все мужчины деревни и решат эту проблему, как до сих пор решали другие, которые тоже поначалу казались безнадёжными.

В гостиной подозрительно тихо. Нет, старшие девочки, усевшись в кружок, болтали и посмеивались над чем-то. Мальчишки, Андрис и Хаук, солидно обсуждали, что сегодня надо будет сделать в мебельной мастерской и получится ли отпроситься у Бернара с последнего часа садовой практики по травничеству.

Чтобы понять, почему тихо, пришлось пройти до любимого уголка малышни.

Ирма со своими бандитами сидела на ковре и, открыв рот, следила, как в середине их нечаянного круга ползает семилетний Моно, мальчишка-тролль, взятый Селеной из города три месяца назад. Его сестра, Лайла, сейчас уверенно орудовала на кухне, лишь изредка подгоняемая короткими приказами Кама, который до сих пор не мог поверить своему счастью: освободилось столько времени для работы в гончарной мастерской!

За время вселения в Тёплую Нору Моно стал любимцем малышни: во-первых, он сначала всего страшно боялся – и пугать его было так интересно! Во-вторых, его надоело пугать, и Ирма решила взять мальчишку под своё крылышко. Учить новичка не бояться оказалось ещё интересней! Чтобы показать, что все тут добрые, можно было бить всех, кто пугал Моно одним своим видом. А ещё потом так здорово объяснять побитым, что лупили их для общественной пользы, и для хорошего дела все, пусть и с тяжёлым вздохом, но разрешали бить себя!

Пришлось вмешаться Селене, потому что ребята постарше уже не знали, как поступать, когда на них (ловили поодиночке!) налетала банда визжащих малолеток и на полном серьёзе пускала в ход кулачки. Если честно, искомой пользы от такого битья маловато: попискивающего от ужаса Моно всё равно приходилось вытаскивать из-под предметов мебели, куда он прятался, чтобы не видеть драк "в его честь".

– Ирма, – со вздохом сказала Селена, затащив волчишку в кабинет и расчёсывая её тёмные космы, – есть один отличный способ показать Моно, что в Тёплой Норе никто его не тронет. Способ очень лёгкий, и не надо будет бить старших ребят.

– И какой же? – заинтересовалась волчишка.

– Просто возьми его в компанию. Вы же всегда вместе. Вот он и привыкнет. Гуляйте вместе, бегайте вместе. Покажите ему все ваши укромные местечки во дворе и в саду! Научите своим играм! Пусть привыкает к месту!

– Но он прячется под креслом!

– Ирма, вы же компания! Тебе-то одной его вытащить тяжело. Но когда вы все вместе... В общем, если Моно убедится, что с вами безопасно, он перестанет бояться.