Текст книги "Имита (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

17

В три прыжка Луис оказалась в машине, на заднем сиденье. Мягко хлопнула дверца. Ливей торопливо прибавил скорость и тихой скороговоркой велел:

– Быстро в «лотос»!

Девушка, запыхавшаяся от прыжков и острого ощущения опасности, послушно скрестила ноги, и сиденье, оказавшееся отдельным сиденьем – кожаной подушкой, опустилось к полу. Здесь Луис и огляделась: в машине вкусно и терпко пахло прогревшейся кожаной обивкой; справа, на сиденье, возвышалось что-то громоздкое, завёрнутое в слои прозрачного пластика. Наверное, какое-нибудь растение? В багажнике не поместилось? Внизу, на полу, тесновато, но это ничего – по сравнению с главной опасностью. Затем Луис приникла к просвету между передними сиденьями. Водитель даже не оглядывался. Но в верхнем зеркальце девушка разглядела, как он улыбается. Отдышавшись, спросила:

– Ливей, а как ты понял, что это я? Я же в таких вещах…

– Ауру узнал, – объяснил садовник и попросил: – Мой вирт слева от тебя, на переднем сиденье. Пожалуйста, включи одностороннюю громкую связь. Я не могу его взять – здесь опасный поворот.

Луис дотянулась и, нащупав вирт и включив, положила его под руку водителя. Почему-то она нисколько не боялась, что Ливей выдаст её.

– Орочи, – обратился к кому-то Ливей, – я на большом перекрёстке, за домом Тайры. Мне нужно, чтобы ты подъехал к началу проспекта, чтобы забрать моего пассажира. – Некоторое время он сосредоточенно вёл машину, а потом спросил молчаливую, насторожённую Луис: – Как ты сумела сбежать?

– Риту Тайра увела для инструктажа. Как меня сторожить, чтобы я не лезла к её будущему мужу, – усмехнувшись, выговорила девушка. Она снова говорить медленнее, щадя губу, которая хоть и смягчилась после мази, но теперь место укуса опять начинало затвердевать. Да и щёку беспокоить не хотелось. Одно движение – и кожа напоминала о себе тягучей ноющей болью.

– А как ты… – начал Ливей, но его вирт мелодично зазвенел, и садовник велел Луис включить двустороннюю связь.

Едва раздался голос Риты, девушка пригнулась, словно компаньонка могла увидеть её. Но чем больше вслушивалась, тем больше расцветала.

– Ливей, у нас новость. Я была с хозяйкой дома, когда Луис сбежала. Поскольку Тайра спустилась вместе со мной, то именно она и подняла тревогу. Тебя сейчас проверять не будут, поскольку только что помогали тебе загружать твою машину цветами. Но потом, если что, просто знай о событиях.

– Спасибо, Рита, – церемонно ответил Ливей.

А Луис вздохнула с облегчением: за Риту она всё-таки переживала.

Будто поняв, что теперь можно и высунуться, дракончик вылез из курточки и осмотрелся, вздрагивая плоской головкой – принюхиваясь. Наконец Прести скользнул с плеча хозяйки и устроился на переднем сиденье с виртом. Поглядел на водителя и словно удивлённо присвистнул.

– Да, мой маленький дракон. Это я, – ласково сказал зверушке Ливей. – Луис, у тебя есть место, где будешь прятаться? Ты его уже приготовила?

– Нет у меня такого места. Всё как-то спонтанно получается, – задумчиво сказала Луис. – Я бы вообще, может, и ещё осталась у Тайры, до окончания работы над альбомом, если бы Горан не приставал. Даже не столько приставал, сколько домогался. Куратору на него не пожалуешься – слишком значительная фигура в концерне.

– А семья?

– Родители думают, что я по контракту теперь рабыня. И хотели бы что-то сделать, но разве это возможно – бороться с концерном? Правда, им поступает большая доля за меня. Но они, как и я, понимают, что это деньги за молчание.

– Не понимаю, почему концерн не взялся за тебя в качестве отличной певицы. У тебя есть всё: прекрасный голос, способность к творчеству. Почему Тайра?

– Тайра не просто собственность концерна. Она родная собственность. То есть дочь одного из совладельцев. Ты же представляешь, как это происходит в богатых семьях? Любимая папина-мамина дочка хочет на сцену? Иди, дочка, выступай! Голоса нет? Найдём ту, которая будет петь за тебя, – отрешённо сказала Луис. – И не просто найдём, но и купим. С потрохами. Только иди, дочка, и красуйся на сцене, которую ты так желаешь… Так Тайра попала на сцену – с моим голосом. Она ведь из очень богатой семьи. Только очень жадная. Родительских денег ей мало. Но слабая. Она быстро устала от фарса, а концерн теперь требует полной отдачи. Деньги-то вон как идут. Поэтому… Стоит ей только выйти замуж за Горана – она наплюёт на всё и пошлёт всех. С нею-то контракт заключают только на год. Могут потом, типа, пригласить и меня же. Причём очень просто: пустят слух, что Тайра хочет уйти на покой и ищет себе замену – свою имита. Меня заставят прийти на конкурс и возьмут. Потому что голос настоящий и мне, попавшейся на бессрочном контракте, платить будут мало.

– Разве на выступления всего лишь имита ходить будут? – удивился Ливей.

– Будут. Сначала мало. Из любопытства. Потом фанаты опомнятся и вспомнят, что меня выбрала сама Тайра. Да и Тайра в первое время отсидеться не сможет. Постоянно будет со мной на сцене – типа, вводить в курс дела и представлять, как свою преемницу.

– Ты хорошо знаешь эту кухню.

– Тайра не первая и не последняя, желающая прославиться на сцене. Всегда найдутся родители, готовые на всё ради своего ребёнка.

– Луис, у тебя есть вирт?

– Давно не пользовалась, но есть.

– Запиши на всякий случай мой номер. Если даже тебя найдут, его присутствию в твоём вирте никто не удивится. Все знают, как мы дружим.

Луис выудила из сумки вирт, с трудом включила его и, заметив, что питания остаётся совсем немного, быстро записала номер Ливея.

– Ливей, а кто такой Орочи?

– Хозяин цветочного магазина. И мой дальний родственник. Он поможет тебе спрятаться. – Ливей покосился на Луис и улыбнулся.

А она, озадаченная, сразу почему-то представила, что прятать её будут где-нибудь в цветочных горшках. Они ведь бывают вон какие громадные – вспомнить только те, что стоят в зимнем саду. Чуть не засмеялась вслух, успела прикрыть улыбку ладошкой и губы прижать пальцами, чтобы растянувшаяся кожа не лопнула на зажившем и не болела. А Ливей между тем чуть повернул голову, но сказал, не оборачиваясь:

– Да и подлечить бы тебя. А то что это…

– Губа заживёт быстро, да и щека затянется… Разве что царапина теперь больше будет, – неуверенно сказала девушка. – Ну и ладно. Я привыкла. Лишь бы кровь не шла и больно бы не было. А что? Орочи – не только владелец цветочного магазина, но и медик?

– Нет. Во-первых, Орочи – большой любитель голоса Тайры. Во-вторых, ты у него не останешься. Он уже созвонился с кем нужно. Тебя по цепочке передадут в безопасное место, чтобы даже я не знал, куда именно. На всякий случай. А там будем думать, что делать дальше. Но среди тех, у кого ты будешь прятаться, есть и медики. Луис, если тебе не сложно, расскажи, что произошло? Почему тебя ударил Горан?

Девушка подняла брови, но покорилась и рассказала.

– Думаю, его разозлило, что я постоянно говорила ему наперекор. А я смолчать не смогла. Надоело, точней. Тайру приходится терпеть. Теперь его.

– А ведь он высказал правду, – задумчиво сказал Ливей. – Именно это привлекало его к тебе: строптивость и загнанность, обречённость. То, что ты не сдаёшься, но ничего изменить не можешь. А кто такой Дэниел? Может, он сможет помочь тебе? Если так и если ты того хочешь, то мы можем переправить тебя к нему.

Засомневавшись: «Не слишком ли я болтлива?», девушка некоторое время сидела молча. Ещё большее сомнение охватило её, едва она вспомнила о беременности. Одно дело – прятать человека, другое – двух, одну с младенцем на руках. Долго ли смогут помогать ей эти люди? Сказать ли им о том, что её в себе страшит? Поэтому она, в свою очередь, осторожно спросила:

– Ливей, а почему ты… вы мне помогаете?

– Талантливых людей на свете мало. Наше, цветоводов, искусство постоянно напоминает нам, что талант, как всякая красота, – это очень хрупко. Ты – настоящий талант, без всяких условий и уступок. Почему бы не помочь тебе и не сохранить твой голос для будущего? Мало ли что произойдёт у Тайры. А вдруг ты зачахнешь? У тебя есть талант. У нас – возможность его сохранить. Не хочу спрашивать, почему ты спросила, почему мы помогаем тебе. Возможно, в твоей жизни есть ещё тайны, но поверь: мы правда хотим помочь человеку с таким голосом, как у тебя.

– Ливей, однажды я попала в аварию. У меня плохо с психикой. Со мной происходит что-то страшное. Что именно – я потом не помню, но вокруг меня умирают люди. Дэниел… Он умирал. Я вызвала ему помощь и сбежала, потому что побоялась: останусь – он точно умрёт. Я… Я даже не хочу, чтобы он мне помогал.

– По твоей ауре не скажешь, что у тебя проблемы с психикой, – пробормотал Ливей.

Девушка похолодела. Она не поняла сразу, что именно сказал Ливей о проблемах с психикой, а услышала только то, что сейчас больше всего страшило её. Аура. Значит ли это, что садовник уже считал с неё, что она?.. Но тогда… Если он везёт её, зная, что она беременна… Огромная благодарность к Ливею прихлынула горячей волной к глазам.

– Луис, приготовься. Мы выезжаем на проспект – и тебе придётся на ходу перебежать в тёмно-красную машину. Поднимаю сиденье.

Девушка немедленно натянула козырёк кепки на нос и сжала ремень сумки.

– Ливей, спасибо большое. А мы… ещё увидимся?

– Увидимся, певица Луис! Пробка – перебирайся!

Распахнув дверцу, девушка, пригибаясь, помчалась между поневоле остановившимися машинами – к тёмно-красной, которая отличалась от других тем, что задняя дверца была приоткрыта. Юркнув на место, Луис закрыла дверцу – и вовремя: ряды машин зашевелились и медленно, почти без разгона пошли вперёд.

Сидящий за рулём молодой черноволосый человек, с короткой стрижкой и весёлыми узкими глазами, мельком глянул в зеркальце на заднее сиденье.

– Я думал, Ливей, говоря о пассажире, имел в виду мужчину. Потом я подумал, что ко мне бежит мальчишка. А теперь… – И он негромко рассмеялся.

– Вы тоже читаете ауры? – не удержалась Луис.

– Нет, хотя умею. Просто вы сели так женственно!

Девушка вспомнила, как она плюхнулась на сиденье, – и фыркнула. Положив ладони на верх сиденья, рядом с водительским, и опершись на них подбородком, некоторое время она рассеянно смотрела на окружавшие их машины, идущие вровень. А потом вспомнила и спросила:

– Орочи, а вы не будете опускать сиденье со мной, чтобы спрятать меня?

– Нет. Рядом со мной никто не заподозрит человека, который только что сидел с Ливеем. Да и недолго мы с вами гуляем… Что это? – изумлённо спросил он, когда Прести, с плеча Луис дотянувшись до того же сиденья, на которое она опиралась, тоже положил на него морду. Та стала ещё более плоской, зато глазища ещё выпуклей.

– Кто это, – поправила девушка. – Это дракон. Зовут Прести.

– Привет тебе, Прести! – торжественно сказал Орочи, всё поглядывая в зеркальце. – Рад познакомиться с настоящим драконом!

Прести шмыгнул плоским носом и что-то коротко крякнул, будто сломался сухой сучок. Орочи затрясся в бесшумном смехе. Успокоившись, но всё ещё с интересом поглядывая на дракончика (как и тот косился на него), он сказал:

– Замечательно! Он ещё и отвечает. Девушка, вам придётся снять ваши отличительные знаки известной фирмы. И превратиться в паренька, каких тысячи.

Она не стала спрашивать, зачем это нужно. И так понятно. Содрала, не глядя, с кепки логотип фирмы, вытащила из фирменного пакета свою сумку. Прести без слов сообразил, что хозяйка готовится снова выходить, и залез к ней под куртку, которую она на этот раз надела. Наблюдавший за ним Орочи даже вздохнул, когда Прести пропал.

– Готово.

– Хорошо. Теперь слушайте внимательно. Сейчас я на секунды подъеду к обочине. Там будет большой дом с подъездом к ресторану. У подъезда вас будет ждать малый в наряде швейцара. Вы выйдете из машины и сразу идёте к нему, а он проводит вас к следующему месту. Всё понятно?

– Всё.

– Прекрасно. Подъезжаем.

На замедленном ходу машины Луис не выскочила, а вышла (эхом за спиной: «Счастливо!») и уже просто быстрым шагом просочилась между людьми, которых здесь было много, к подъезду. Там и впрямь стоял человек в униформе. Высоченный и немного даже тучный, он только глянул на Луис и кивнул ей следовать за собой. Они прошли в какую-то арку слева от подъезда – кажется, служебную, потому что на стене висела табличка: «Только для…» Дочитать Луис не успела. Проводник шагал быстро, и она поспешила за ним.

На выходе из арки он обернулся и спокойно спросил:

– Есть хочешь?

– Да! – вырвалось у девушки так неожиданно для неё, что она смутилась и потупилась.

Проводник смущение заметил, но остался таким же спокойным. Он снова кивнул, приглашая за собой, и Луис заторопилась следом, благодарная, что он не стал ничего уточнять. День близился к вечеру, а после потаённой прогулки на кухню, где она смогла стащить нож для самообороны, она больше ничего не ела.

Вскоре девушка очутилась в громадной кухне, где ей предложили присесть за отдельный столик – она так поняла, что здесь обычно сидит администратор, который составляет меню заведения. Спустя время она уже жадно и с удовольствием ела поставленные перед ней блюда, оставляя кусочки перед тарелкой, с краю: Прести, привстав на её коленях, тоже, жадно причмокивая, пожирал с краешка стола подношение.

С голодухи и переживания Луис наелась слишком плотно – вежливо говоря, улыбнулась она сонно. Неудивительно, что задремала, слегка откинувшись на мягком стуле с высокой спинкой. Дракончик, распластавшись на шее хозяйки, умиротворённый и сытый, дремал, привычно уткнувшись в её ключицы.

Они оба настолько погрузились в дрёму, что девушка не проснулась, когда её подняли на руки и таким образом вынесли из кухни. Только Прести раз открыл сонные глазища и мягко пошипел на человека, который легко нёс Луис к очередной машине. Но человек только улыбнулся, и дракончик снова успокоенно закрыл кожистые веки.

Первая стадия погружения в крепкий сон скоро прошла. Теперь, в полудрёме, Луис только молча следовала указаниям, куда она должна подойти или пересесть. Когда пришло понимание, что она до конца доверилась незнакомым людям, которые перепрятывали её по цепочке, она так расслабилась, что лишь однажды снова спросила одного из водителей:

– Почему вы мне помогаете?

– Нам сказали, что ты талантлива, – даже не оборачиваясь, откликнулся он.

По одним смутным впечатлениям от происходящего, Луис представляла, что в Содружестве существует целая группа людей, которые были готовы на всё, лишь бы ей было хорошо. Это представление утешало настолько, что вопросами она больше не задавалась. Только раз лениво, в полудрёме глядя на мерцающие огни бесконечного города, девушка подумала: вот закрыть бы глаза – и оказаться назавтра на другой планете. А ещё лучше: закрыть бы глаза, открыть – а над нею склонился Дэниел. Она мысленно дотронулась до его рта… И вздохнула.

–

… С первым пассажирским лайнером Дэниел вылетел на Лию. С первым в том смысле, что сразу, едва его высвободили из больницы. Поругаться с врачами удалось всласть, но отпустили. Эрик благословил – и Дэниел помчался по следам Луис.

Первую остановку он предполагал в доме Тайры. Это первое, что они узнали, – где Тайра живёт. Ему до безумия хотелось увидеть её вживую, чтобы понять. Почему? Почему она поёт песни Луис её голосом? На пару с Эриком он уже сообразил, что происходит, но сумасшедшее желание понять – почему! – накрыло его с головой и не отпускало.

Когда он сидел в развлекательном салоне лайнера, коротая время и угрюмо играя с древним автоматом в древнюю игру, прозвонился Эрик. Окинув цепким глазом происходящее, он хмыкнул и сообщил:

– У меня две новости. В сети ненадолго появился вирт Луис.

– Ты уверен, что это её вирт?

– Забыл, что разговариваешь с профессионалом? Я засёк номер в первый её звонок.

– Успел залезть?

– Да. И не только залезть. Она записала номер другого вирта. Мы вычислили. Это приходящий садовник Тайры. Записала и отключилась. Не разговаривала.

– Что за человек – этот садовник? – глухо спросил Дэниел, не замечая, что, сильно сжав рукояти игрового автомата, уже сломал один из них.

– Ему за пятьдесят. С детства в садоводстве – специализируется на городских зимних садах. Тебя он ещё интересует? – насмешливо спросил Эрик. – У меня ведь и вторая новость – погорячей.

– Ну?

– Она сбежала от Тайры.

– Что?!

– Спокойно! Мои ребята влезли во все не самые защищённые вирты всех, кто работает в доме Тайры. Ну и к самой певичке. Она в истерике. Остальные сплетничают. Насколько мы успели сообразить, что-то произошло. Некий Горан, о котором пока известно только то, что он жених Тайры, обидел девушку – и очень сильно. На кухне шепчутся о разбитом лице… Не рычи! Дай договорить!.. О Горане известно ещё, что он будущий директор концерна. Наш человек на Лии собирает на него данные.

– Куда сбежала Луис? – рявкнул Дэниел.

– Судя по времени, её хватились в тот момент, когда она записывала номер Ливея – садовника Тайры. Значит, в самое начало побега. Так что мы пока ничего не знаем.

– Как – не знаете? Хочешь сказать, этот Ливей смог защитить свой вирт?

– Нет, – неохотно отозвался Эрик. – Он болтает почти непрерывно. Другое дело, что разговаривает сугубо в рамках собственного дела, то есть о растениях, о поливе, о подрезке или удобрениях. Но ни разу не заикнулся о девушке.

– По списку номеров его вирта пробежались?

– Конечно. Пока о Луис молчок по всем линиям.

– Тогда отменяю все бывшие планы, – хмуро сказал Дэниел. – Первым делом буду трясти его, садовника этого. За пятьдесят, говоришь?

– Ты там не слишком воюй. Пока дела не знаем, не стоит излишне волноваться и других волновать. И вообще… Как ты разговариваешь со своим начальством! – с саркастичной усмешечкой попрекнул Эрик.

– Я ещё не вернулся, – напомнил Дэниел, – так что нечего на меня наезжать. Да, чуть не забыл. Тайра и Луис вместе учились на частных курсах – я тебе говорил. Что по этой линии? Узнали что-нибудь?

– Авария была, – задумчиво сказал Эрик. – Только вот какая штука…

– Не медли! – снова рявкнул Дэниел.

– Мы прошлись по фактам всем известной биографии Тайры. Фишка такая: по медицинским картам, скрытым от любопытных глаз, получается, что в той аварии побывала и Тайра, а в биографии этого нет. Она лечилась почти три месяца – а в официальных данных это умолчали.

– Секунду. В аварию попали две девушки?

– Да.

Дэниел взлохматил тёмные волосы, которых до сих пор так и не удосужился подстричь. Что-то вертелось в памяти и буквально перед глазами, чего он никак не мог вспомнить. Что-то очень знакомое. Наконец он нарушил молчание.

– А Луис сколько пробыла в больнице?

– У неё были всего лишь ушибы и пара порезов. Выпустили через неделю.

– Кто заплатил за лечение?

– Концерн.

– Вспомнил, что хотел узнать. Ты пробовал найти среди документов концерна контракт Луис?

– Мои люди подбираются к нему.

– Почему так медленно? – недовольно спросил Дэниел.

– Сейчас рычать начну я, – предупредил Эрик. – Элементарно: не хотим пока оставлять следов. Мне и так пришлось не далее, как час назад, отказать старому Логану в его просьбе установить наблюдение за одним типом. Все мои люди сейчас заняты на…

– Подожди. Старый Логан? А вы не пробовали ему предложить рейдерство?

– Концерн? – задумчиво произнёс Эрик. – Но вроде как он процветающий? Или у тебя есть сведения, что… А что? Интересно. В таком случае и мы поработаем не бесплатно. Твоё дело, конечно, интересно, но в конце концов, мы организация коммерческая, так что… Хм. Ты подал интересную идею! Одним выстрелом убить двух зайцев: провести личное расследование и получить за него хоть какой-то куш.

– Торгаш! – проворчал Дэниел.

– Умный человек, – ухмыльнулся Эрик. – Записывай номер вирта. Садовника. Насколько понимаю, на Лии начнёшь именно с него?

– Если до тех пор другой информации не появится, – последовал ответ.

18

Поздним утром следующего после «похищения Луис» дня Ливей спустился по ступеням ресторана к своей машине, оставленной на стоянке неподалёку, под жёстким прицелом всевозможной отслеживающей техники. Садовод был доволен. Он не только отлично позавтракал, но и пообщался с умными людьми, с которыми можно и приятно поболтать о жизни, и поговорить о делах.

В сопровождении ресторанного швейцара он спокойно подошёл к машине. Тот, поклонившись, открыл дверцу со стороны водителя. Ливей сел, благосклонно кивнув, – чаевые привычно перекочевали в карман услужливого швейцара. А садовод вывел машину со стоянки, задумчиво и почти рассеянно фиксируя движение на дороге.

Привычно высокое небо прозрачно синело такой чистотой, что некоторое время Ливей с бездумной улыбкой созерцал его через ветровое стекло, благо видеть небо позволял широкий проспект. Подспудно он сожалел, что не может именно сейчас поехать домой, чтобы немного посидеть на крыше, в собственном саду, медитируя среди влажных, терпких травяных запахов – в лучах постепенно набирающего силу лийского солнца.

Впереди два часа свободного времени, после чего Ливей должен будет заехать к нанимателям проконтролировать посадки. Он уже погрузился в примерные расчёты, на что надо будет обратить внимание в зимнем саду нанимателей, когда неясное чувство внезапно заставило его взглянуть в верхнее зеркальце.

Привыкший, как и многие городские жители, что стоянки при элитных местах посещений охраняются тщательно, он облился холодной волной пота при виде странной фигуры, сидящей на заднем сиденье. Мгновения два-три он чувствовал себя таким обескураженным, что робко порадовался: руки всё-таки не дрогнули, на автомате ведя машину по намеченному пути, и в аварию удалось не попасть.

Итак, позади довольно вальяжно, скрестив руки на груди, развалился на сиденье, судя по положению тела – высокий мужчина, крепкий, худощавый. Слегка бледная кожа, видневшаяся в отворотах джинсовой рубахи, подсказывала, что он либо откуда-то из холодных мест, либо провёл длительное время в закрытом помещении. Лицо, тёмное от суточной щетины, несколько узкое, поэтому мрачные тёмные глаза, поблёскивающие из-под слишком отросших, почти чёрных косматых волос, кажутся большими. Незнакомец сидел, слегка ссутулившись, отчего его нос, классически прямой, выглядел немного длинным, а рот – враждебно искривлённым.

Ливей пришёл в себя. Стараясь сделать это незаметно, он пару раз вдохнул и выдохнул, приводя дыхание в норму. После чего спокойно спросил:

– Кто вы и что вам надо?

– Я ищу Луис, – тихо сказал незнакомец. И равнодушно добавил: – И я очень рад, что вам и в самом деле за пятьдесят. – После чего мягко опустил руки из крестообразного положения. Мелькнули и пропали пистолеты, до сих пор спрятанные под мышками.

– Ничем не могу помочь, – спокойно сказал Ливей, стараясь унять нарастающую дрожь. – Она убежала из известного мне дома – и это единственное, что я знаю.

– Ливей, во время побега вы передавали ей номер своего вирта, – вкрадчиво сказал незнакомец. Ливей застыл, но выражение его лица не изменилось. Не дождавшись нужной реакции, мужчина сказал: – Луис бросилась спасать Прести, когда он ещё не был Прести. И на неё напали. Трое. Я отогнал. Так мы познакомились.

– А кто вы? – насторожённо спросил Ливей.

– Меня зовут Дэниел, – уже раздражённо отозвался мужчина.

– Мне очень жаль, но… – начал Ливей.

Дэниел мягко улыбнулся. Ливей заворожённо засмотрелся на мелькнувший оскал, необычный прикус которого напоминал крысиный…

Словно он только что спокойно переговорил с лучшим другом, Дэниел легко сказал:

– Отвези меня. К Луис.

– Я не знаю, где она, – покачал головой Ливей, не сводя глаз с этой сумасшедшей, страшной улыбки и сам того не чувствуя, как поднимает от напряжения плечи.

– Ты не выйдешь из этой машины, пока я не увижу Луис.

– Но я правда не знаю, где она! Пожалуйста, поверьте!

Немного помедлив и вздёрнув уголок верхней губы уже в откровенно волчьем оскале, Дэниел предложил:

– Тогда найди тех, кто тебя проведёт к ней.

У Ливея мелькнуло безрадостно-насмешливое: «Он что – мысли читает?!» Против воли у него вырвалось:

– Почему вы решили?.. – Он не договорил в надежде узнать, что именно имел в виду этот странный и страшный человек.

– Если бы я хотел её спрятать, но быть честным, действовал примерно так же.

– Хорошо. – Успокоившись, Ливей упрямо сказал: – Мне надо подумать.

– Думайте, – ровно ответил Дэниел.

Они ехали молча, пока Ливей не свернул в одном месте – на стоянку. К ним немедленно поспешил дежуривший здесь управляющий.

– Попробуешь сбежать… – не договорил Дэниел.

Ливей взглянул в зеркальце: предплечья мужчины внешне отяжелели – он приподнял невидимое за спинками сидений оружие. Садовод поспешно покачал головой.

– Нет, я не выйду!

Подбежавшему дежурному сторожу он выдал небольшую сумму, предупредив, что ему нужно постоять здесь недолго для ожидаемого разговора. Тот почти сразу удалился. Ливей ожидал, что Дэниел спросит, что разговор и с кем у садовода намечается. Но тот промолчал, выжидательно глядя на Ливея. А садовод опустил стекло, через которое разговаривал с дежурным при стоянке, затем опустил пассажирское место рядом с собой и повернулся к Дэниелу боком – так, чтобы видеть его полностью, перейдя на «медитативное зрение». Дэниел же, ни о чём не спрашивал, лишь ещё чуть опустил голову, не спуская с Ливея глаз, угрюмо поблёскивающих в тени от волос.

Ливей «разглядывал» его и начинал понимать. Перед ним человек, который не доверяет никому. Который привык решать свои проблемы напрямую и сразу. Который сам себе проблема. И – одиночество. Человек страстный, но привыкший смирять свои страсти. Измученный поиском пути, но так и не нашедший его. Воин, заплутавший в метели. Но упрямо идущий в одном направлении, веря, что прямая дорога выведет.

Вздохнув, Ливей спросил:

– Где ты живёшь, Дэниел?

Мужчина тоже коротко вздохнул. Кажется, от неожиданности. Очень уж внезапно прозвучал вопрос Ливея. И, кажется, Дэниел растерялся, хотя привычная маска бесстрастия помогла ему скрыть – почти – эту растерянность.

– У меня нет дома.

– Луис нуждается в покое и защите. Где же ты будешь жить с нею, если хочешь добраться до неё?

– Со мной она будет под защитой.

– Но найдёт ли она покой?

– Кто ты такой, чтобы решать за неё? Мы решим сами.

Ливей мог бы напомнить, что однажды девушка была под защитой Дэниела, а он не смог её защитить. Но Дэниел прав: за них двоих решать нельзя. И… Если бы Дэниел не сказал этого слова – «мы», садовод ещё долго бы сомневался.

Он вернулся на место водителя, поднял сиденье рядом с собой и взялся за вирт.

– Орочи? Кто знает конец вчерашней цепочки? Это срочно. Да, обстоятельства изменились. Я подожду. Да. – За время паузы он ожидал, что Дэниел немедленно спросит, кто такой Орочи, но тот молчал, диковато взглядывая на него, и от его взгляда было, честно говоря, неуютно. Наконец Ливею перезвонили. – Да? Спасибо. – Он отложил вирт, но подумал и сделал пару звонков, предупреждая работодателей, что сегодня будет занят и не сможет приехать, как обещал. Под конец Ливей сказал: – Ты добился своего, Дэниел. Мы едем к Луис. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Ответом стал лишь немигающий взгляд прячущихся за волосами тёмных глаз.

Только отъехав со стоянки в довольно активный поток и влившись в бесконечное, по первому впечатлению, движение, Ливей смог снова поднять глаза на зеркальце. В первый момент он даже не понял, что случилось. А когда понял, отвёл глаза от крепко спящего Дэниела.

… Через несколько часов Ливей возблагодарил небеса, что успел поесть хотя бы в ресторане, а заодно возблагодарил друзей и коллег, которые его так долго уламывали зайти туда позавтракать. Проснувшийся Дэниел велел пересесть и сам повёл машину дальше – к тому месту, которое ему указал Ливей.

Громадный мегаполис они проезжали с большим трудом, попав в разгар дня в самую его середину. Ориентируясь по карте навигатора, Дэниел несколько раз подъезжал к самым дорогим городским эстакадам и молча платил требуемую сумму. У одной из таких эстакад Ливею повезло: там размещался не только автомат с фаст-фудом, но и передвижная авто-тележка, управляемая продавщицей. Пока Дэниел ждал положенную минуту для урегулирования оплаты по своему вирт-карту, Ливей немедленно, благо сидел с другой стороны, сделал заказ. Едва машина тронулась с места, садовод, ни слова не говоря, поделился с Дэниелом своей добычей. Просто протянул стаканчик с кофе (предпочтения угадал сразу, чем был доволен собой, – взял чёрный) и пару горячих бутербродов в наглухо закрытом пакете.

После ресторанного завтрака фаст-фуд для Ливея оказался не самым лучшим впечатлением, но он понимал, что для него, голодного (ведь прошло уже несколько напряжённых часов!), достаточно и этого. Тем более что всё его внимание поглощал Дэниел. По роду своей работы садовод редко встречал таких людей, поэтому он больше молчал и исподтишка изучал его.

На кофе тот набросился жадно. Пол-литровый стаканчик мгновенно был опустошён, и Ливей втихомолку радовался, что сообразил взять упаковку таких стаканчиков. Когда Дэниел так же жадно доедал первый бутерброд, не вовремя, по мнению садовода, зазвонил его вирт. И даже сейчас Ливей не удержался, чтобы не отметить для себя, что звонок у самого вирта присущ именно такому аскетическому типу, как Дэниел. Не музыкальная фраза. Ровный звук – что-то вроде тонкого гудения.

Дэниел с сожалением отложил недоеденный бутерброд и, продолжая следить за движением на эстакаде, включил громкую связь.

– Эрик, слушаю.

– Дэниел, что у тебя? – спросил какой-то сиплый, осевший голос, словно его обладатель не спал сутки.

– Еду к Луис! – Не успел Ливей возмутиться: не вслух же! – как в свою очередь Дэниел спросил о том, от чего дрогнуло сердце садовода: – Нашли её контракт?

– Пока нет. Но теперь на его поиски брошены все мои лучшие ребята. Ты оказался прав. Старый Логан заинтересовался лийским концерном, да и твоей историей. Чуть не прослезился, старый чёрт. Говорит, она напомнила ему историю внучки, хотя какое тут сравнение… Так или иначе, но, когда я предложил ему дело лийского концерна, он немедленно приехал и с момента нашего вчерашнего разговора не вылезал из зала аналитиков. Старый – старый, а мозги у него – ого…

– Что ещё по делу?

– Я выслал следом за тобой одного очень хорошего человека. Он скоро приземлится на Лии и начнёт собирать команду наёмников. Чуть позже появимся и я с Логаном. А может, пораньше. Старику всегда нравилось разбираться с делами непосредственно на месте.

– Когда твой человек прилетит?

– Где-то через полтора часа. Я дал ему номер твоего вирта – свяжется по прибытии.

Ещё полчаса пролетели в молчании. Любопытство Ливея за это время вознеслось на громадную высоту, да и раздулось неплохо, и он торопливо старался придумать приличные фразы, чтобы не быть грубо оборванным на полуслове, если задаст не совсем корректный вопрос.