Текст книги "Midas is king and he holds me so tight (ЛП)"

Автор книги: dwellingondreams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Вы… Вы думаете, принцу нравится леди Элия? – спросила она вместо того, играя ножом с кусочком колбаски.

– Да, – сказала Рейла. – Я так считаю. Элия – милая девушка, и мне сказали, что ей нравится читать пыльные свитки и слушать старые песни, как и моему сыну. Так что она будет ему хорошей женой, я уверена, – она поколебалась, наливая молоко в чашку. – Конечно, Рейгар может жениться только с позволения его милости, но я уверена… Уверена, Лореза сможет его убедить.

Джейми было очевидно, что Рейлу воодушевило присутствие старой женщины при дворе, ее радовал и ее острый язык, и решительная натура. Лореза Мартелл уже десятки лет правила Дорном, и она была одной из немногих женщин, которых встречала Джейми, кто, казалось, совсем не беспокоилась, что о ней думают мужчины. Она немного напоминала тетю Дженну, по которой она так скучала.

Отец был в ярости, и Джейми знала почему – его последняя надежда женить на ней Рейгара угасала. Когда помолвка была официально объявлена, он был в таком состоянии, как Джейми никогда его не видела – кричал на слуг и мрачно оглядывал каждого, кто попадался ему на пути.

Джейми поступила мудро и постаралась держаться подальше, а потом поступила совсем не мудро и натолкнулась на Нимеллу Толанд, рыжеволосую пухленькую девушку лет пятнадцати, с оливковой кожей и хитрой улыбкой, которая пригласила ее присоединиться к ней и другим дамам на ужине. Джейми безрассудно согласилась, потому что ей было скучно, и потому что был это какой-то трюк или нет, ей хотелось посмотреть, какие были эти дорнийские девушки, и какой стала Элия Мартелл спустя шесть лет.

Элию окружали дамы, Нимелла была самой юной. У Ларры Блекмонт и Делонны Аллирион была коричневая кожа, темнее, чем у Элии, и они обе были стройными, но Ларра, которой было семнадцать, была круглолицей и маленькой, а Делонне было восемнадцать, у нее было длинное лицо и гибкое тело. Из них двоих Ларра более готовно улыбалась и шутила. Эшаре Дейн было семнадцать, она была из них самой бледной, и у нее были яркие фиолетовые глаза, а волосы чернее ночи, самого темного цвета, что видела Джейми, темные волны спадали к ее талии.

Джейми чувствовала себя маленькой и глупой рядом с ними, даже Нимелла была старше нее. Их руки и груди были обнажены куда более чем Джейми видела даже на уличных шлюхах. Она знала, что должна была шокироваться и осудить их, но это было трудно, они были такие… свободные. И не только с телами, но и в речах.

Дорнийские женщины говорили, что думали. Они не боялись шутить, как мужчины, или громко высказывать свое мнение. Дорнийки наследовали наравне с мужчинами – земли и титул доставались старшему ребенку. Нимелла, Ларра и Делонна – все они были наследницами, которые будут править своими домами. Их дети будут носить их имена, а их мужья будут следить за своими словами. Они не принадлежали мужчинам.

– Даже если бы так было в Вестеросе, мой брат все равно был бы наследником, – заметила Джейми, решив, что ей очень нравится их кисловатое вино.

– А, – Ларра усмехнулась. – Но в Дорне ты могла бы сама выбирать себе мужа.

– Или оставаться вовсе без мужа, – весело вмешалась Нимелла. – Моя тетя никогда не выходила замуж – у нее вместо этого была уйма любовников.

Джейми удивленно раскрыла рот.

– А это можно?

– Ну, – Делонна хмыкнула. – Мы не похваляемся ими на улицах, но да, это считается допустимым – делить ложе с кем-нибудь до свадьбы.

– Но как же бастарды? – спросила Джейми, покраснев, что говорит так грубо, на что Нимелла захихикала. Эшара приподняла темную бровь, но ничего не сказала, хотя ее странные фиолетовые глаза казались веселыми.

– В Дорне почти в каждом доме проживают несколько Сэндов, и ко многим относятся совсем как к их законным братьям и сестрам, – терпеливо объяснила Элия. – Само собой, это не считается похвальным, в конце концов, мы все же веруем в Семерых…

– У мужчин бывают желания, – широко улыбнулась Ларра. – И у женщин.

Джейми спросила было себя, а что в Дорне думают о желаниях, обращенных к родным братьям и сестрам, и тут же выбросила это из головы. Дорнийцы были дикими, верно, но не настолько извращенными. Этот грех был предназначен только ей и ее брату – и Таргариенам.

Элия раздраженно посмотрела на Ларру и сменила тему:

– Как поживают ваши братья, леди Джейми?

– Очень хорошо, – бодро ответила Джейми, именно так, как ее и учили. – Серион служит оруженосцем лорду Кракехолу, а Тирион продвигается в учебе в Утесе Кастерли. Он хочет однажды стать верховным септоном.

Конечно, в основном люди спрашивали о ее брате, а не братьях.

Элия улыбнулась, и Джейми подумала, что улыбка была искренней. Принцесса явно тщательно подбирала слова, но при этом казалась честной и добросердечной. В любом случае, Джейми считала, что в этой компании именно тихая Эшара со смеющимися глазами была самой коварной. Настолько красивые девушки могут быть или очень глупыми, или очень хитрыми. Джейми знала, что она-то точно относилась к первым. За все затеи и проделки всегда отвечал Серион, и она с удовольствием ему это позволяла.

Но если бы она была дорнийкой… Что ж, Джейми не могла не думать, что тогда все было бы иначе, даже если бы она все равно не была наследницей.

В следующий час Нимелла и Делонна показали ей, как играть в кайвассу, и Джейми быстро потеряла счет времени. Вряд ли отец собрался бы проверить, легла ли она уже спать, и он часто сам засиживался допоздна. Она только выиграла свой первый раунд, к своему удовольствию, когда в комнату вошла Лореза Мартелл, и дамы немедленно приветственно поднялись. Джейми, все еще раскрасневшаяся от вина, с опозданием присоединилась к ним.

Лореза кивнула, и девушки снова присели и возобновили беседу, и тогда она присела рядом с Джейми, которая застыла.

– На секунду мне показалось, что я снова вижу Джоанну Ланнистер, – сухо сказала старуха. – Ты дочь своей матери во всем.

Джейми склонила голову.

– Спасибо, принцесса.

– Я должна была быть тебе вроде тетушки, – Лореза раздраженно махнула рукой. – И так бы и было, если бы не твой болван-отец. Оставь эти бесполезные титулы.

Джейми медленно подняла голову, шокировано глядя перед собой – она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь, кроме короля, так беспардонно отзывался о ее отце. Она знала, что должна была оскорбиться, но она была столь потрясена, что могла только таращиться.

– Нельзя винить человека за то, как он ведет себя в горе, – хмыкнула Лореза, – но прошло уже шесть лет. Я любила твою мать как сестру, и я скорбела о ней, а потом я отпустила ее. Она была редкой женщиной, конечно, особенно среди вестеросок. Пусть тебе другого не рассказывают: твой отец может и был Хранителем Запада, да только правила в Утесе Кастерли Джоанна Ланнистер, столь же сладкоречивая и золотоволосая, как сам Ланн Умный.

Джейми никогда не слышала, чтобы ее мать так описывали. Все говорили о красоте и грации Джоанны Ланнистер, но не о ее власти. Какую власть она могла иметь?

Лореза выглядела так, словно прочитала ее мысли.

– Здесь учат женщин, что единственная власть, что им доступна, это выйти замуж да родить много детей. Но есть и другие пути. В каждом утесе, – она внимательно посмотрела на Джейме, – есть трещины. И сквозь них что-то да проникнет. Запомни это как следует, дитя.

– Запомню, – сказала Джейми, так как она была пьяна и озадачена, только через годы она начала понимать, что имела в виду принцесса. Что не нужно было быть дорнийкой, чтобы стать такой, как песок: твердый, выносливый и сразу везде.

========== Глава 6 ==========

Джейми только исполнилось пятнадцать лет, в год, который потом назвали годом Ложной Весны, когда снег начал таять, а ветра – стихать. На деревьях начали набухать почки, трава снова начала зеленеть. Зима на этот раз длилась только год, и она была суровой, но во время нее двор был занят свадьбой Рейгара и Элии. Во всем это было мероприятие роскошное, и к концу его Джейми была уже без сил, от того, как ей одновременно приходилось притворяться недовольной ради отца и счастливой, для короля и королевы.

Но она протанцевала почти с каждым мужчиной там, и получила несколько пьяных признаний в любви, которые стали для нее привычным явлением с тех пор, как она расцвела и резко выросла в тринадцать лет. Джейми была чуть выше, чем средняя вестеросская дама, ее светлые локоны спадали к самой ее талии. Она знала, что ее зеленые глаза стали еще красивее, теперь, когда с ее лица пропал детский жирок, и форма его стала в виде сердечка, с высокими четкими скулами и грациозной шеей. Все говорили, что она самая прекрасная девица при дворе, разве это не смешно, что Эйрис отказал ей для его сына?

Джейми хотелось свернуть им шеи. Она не была такой дурой, чтобы желать стать королевой, особенно после того, как побывала компаньонкой Рейлы. Жизнь этой женщины была ужасной и несчастной. Она замечала на ней синяки, хотя их никогда не было на лице королевы. И она, и Рейла скучали по Элии и ее дамам, которые почти немедленно после свадьбы уехали на Драконий Камень, до того, как зимняя погода окончательно испортилась.

– Если повезет, – сказал однажды отец за обедом, – эта дорнийская девка не переживет рождения наследника.

Конечно, он был немного пьян, и ни за что не сказал бы такое на трезвую голову, во всяком случае, не так громко, но Джейми на секунду посмотрела на него с откровенным отвращением, пока он мрачно смотрел в огонь.

“Как ты можешь говорить такое после того, что случилось с матушкой?” – подумала она. Неужели он был так зациклен на желании сделать ее королевой, что он мог пожелать смерти молодой женщине? Единственной виной Элии Мартелл было то, что она вышла замуж за принца, и хотя Джейми сомневалась, что новобрачные любили друг друга так же, как они с Серионом, но казалось, что они нравились друг другу, они улыбались друг другу и разговаривали. Это был намного более счастливый брак, чем у Эйриса и Рейлы. И она хотела, чтобы Элия была счастлива. Конечно, она хотела бы, чтобы она осталась при дворе, дорнийка и ее дамы были очень добры к Джейми, но у них не было причин оставаться.

На свадебном пиру она даже потанцевала с сиром Эртуром Дейном, братом Эшары. У него были такие же чарующие фиолетовые глаза и черные волосы, как у его сестры, и именно он победил Рейгара на турнире в Ланниспорте в честь рождения Визериса много лет назад. Ему было двадцать четыре, и Джейми считала, что он был самым красивым мужчиной, которого она видела, намного красивее Рейгара. Он танцевал элегантнее любого лорда, и вместо того, чтобы похвалить ее красоту, он сказал ей, что она самая грациозная девушка Семи Королевств.

Джейми увлеклась им, конечно, но она говорила себе, что это нормально, ведь сир Эртур не смотрел на нее похотливо, как другие мужчины, он был самым любезным, благородным рыцарем. Он же скорее всего думал только о битвах и победах, а не о маленькой глупой девчонке, глаза которой горели при виде него. Она с радостью потанцевала бы с ним еще, но Ричард Лонмаут настоял на своем, и она потеряла его в толпе.

А потом свадьба закончилась, и Рейгар с Элией и дорнийцами уехали, и двор снова стал мрачным и тихим. Элия родила ребенка, но это была дочь, Рейнис, а не наследник. Потом королевские гвардейцы отправились на бой с Братством Королевского Леса, чтобы покончить с ними раз и навсегда, когда те похитили высокородную девочку и ее септу, и Джейми узнала, что Серион и лорд Кракехол отправились с ними. Несколько недель спустя пришла весть, что Братство разгромлено, а Серион посвящен в рыцари за мужество в бою. Отец был доволен, а Джейми потеряла дар речи от восторга, когда узнала, что брат навестит их на обратном пути в Утес Кастерли.

Но радость была омрачена замечанием отца о том, как будет рад лорд Талли заполучить рыцаря и будущего лорда Утеса Кастерли в мужья своей дочери.

– Но отец, – сладким голосом сказала Джейми, хотя она не чувствовала никакой сладости, и она резко разрезала рыбу перед ней на куски. – Дочь лорда Талли помолвлена с Брандоном Старком.

Отец скривил губы.

– У Хостера Талли две дочери, Джейми. Если Серион не может заполучить старшую дочь, сгодится и младшая. Говорят, она милая малютка. Она будет прекрасной леди-супругой твоего брата.

Никого Джейми никогда так не ненавидела, как ее.

Но потом, несколько дней спустя, Серион въехал в замок верхом на черном как ночь боевом жеребце, настоящий рыцарь в сверкающих доспехах, и Джейми с трудом удержалась от того, чтобы броситься к нему бегом. Да, когда они виделись в последний раз, они ужасно поссорились, но Джейми никогда не любила хранить обиды. Они были тогда детьми, прошло много лет, и они любили друг друга. Ведь это все, что имело значение. Конечно же он чувствовал к ней сейчас то же, что тогда.

Его объятье было крепким и сдержанным. Он нежно сжал ее плечи, когда она постаралась рассмотреть его, теперь возвышающегося над ней, как будто ему было ближе к семнадцати-восемнадцати, чем пятнадцати.

– Я скучал по тебе, сестра, – сказал он и повернулся поприветствовать отца, и сердце Джейми упало. Она не знала, чего она ждала, но конечно, конечно чего-то большего. Он не смотрел на нее так как раньше. Он все еще любил ее, ведь так? Неужели он забыл ее за время врозь? Может он смотрел на других девиц, даже ложился с ними в постель? Она никогда… у нее была девчоночья влюбленность в сира Эртура, который все равно был членом Королевской Гвардии и поклялся никогда не быть с женщиной – она никогда не забывала Сериона.

Но его обращение с ней, вежливое и дружеское, было просто братским. Он не поцеловал ее даже в щеку! Он мог это сделать, без вопросов, братья и сестры часть делают это. Но за ужином он больше говорил с отцом, чем с ней, рассказывал о своем времени на службе у лорда Кракехола, о битве с разбойниками в Королевском Лесу, о его визите в Риверран, и он соглашался, что Лиза Талли, его будущая невеста, была милой, застенчивой девушкой, с волосами цвета меда и нежной красотой.

– Она едва ли пару слов мне сказала, – говорил Серион, отпивая глоток арборского вина. – Но я ей понравился, судя по тому, как она краснела.

Джейми с трудом сохраняла на лице выражение сестринской нежности.

– Не могу дождаться знакомства с моей будущей сестрой, – сказала она, на самом деле желая закричать и ударить его. – Уверена, мы станем лучшими подругами.

– Ну конечно, – сказал Серион. – Ты ведь всегда хотела сестру, разве не так, Джейми?

Его улыбка была теплой, но она не достигала его зеленых глаз.

После ужина она дулась в своей комнате, не зная, какое принять решение. Идти к нему? Подождать? Может как-нибудь послать ему записку? Они никогда не писали друг другу – Джейми вообще не хватало терпения на буквы, и к тому же они не могли рисковать, чтобы их письма перехватили. Все еще одетая в красное платье, которое надела на ужин, она яростно ходила по комнате, уже отпустив своих служанок на ночь. Огонь в камине скрипел почти угрожающе, отражая ее мрачное настроение.

Потом она сердито уставилась в окно башни, глядя на город под замком, на огни, шевелящиеся в темноте ночи, и тут кто-то обнял ее сзади. Джейми подпрыгнула и чуть не завизжала, но чья-то рука зажала ей рот, и попытавшись вырваться она увидела, что это ее брат, одетый в простую рубашку и штаны, вокруг его лица вились локоны. Он с ухмылкой отпустил ее.

– Удивилась, сестричка?

– Ты… Ты совершенный придурок… – зашипела она и попыталась его ударить, но он перехватил ее руку и притянул ее к себе, вовлекая в поцелуй, от которого все в ней сжалось, а колени ослабели. Она сама не знала, как по нему скучала, по всему в нем, до этих пор.

– О, Джейми, – страстно прошептал он ей в губы. – Как я по тебе скучал.

Джейми сделала получестную попытку оттолкнуть его, но вместо этого в итоге забралась руками ему под рубашку и начала стягивать ее с него. Они много раз видели друг друга голыми, но тогда они были детьми. Он больше не был ребенком. Он тоже расплетал шнуровку на ее платье, и скоро она сбросила его, вставая перед ним в одном нижнем платье, когда он полуголый присел на кровать. Тут она остановилась и сердито посмотрела на него, стараясь подражать отцу.

– Ты… Ты был жесток… – тихо обвинила она его. – Так вел себя за ужином…

Он закатил глаза.

– Да ладно, Джейми, кто-то из нас должен себя сдерживать. Мы больше не дети. Мы просто не может вести себя при людях так как раньше, особенно при отце. Он не дурак.

– Он никогда ничего не подозревал.

Брат взял ее за руки.

– И пусть так и останется.

Джейми отдернулась.

– Все равно. Не надо было ворковать о Лизе чертовой Талли как будто она сама Дева во плоти.

Серион вздохнул.

– Не будь истеричкой. Если она станет моей женой, я должен хотя бы притворяться, что доволен ей. Для нашего же блага.

– Значит она тебе не нравится? – быстро спросила Джейми, понимая, что выглядит отчаявшейся, но не обращая внимания.

– Лиза Талли, – сказал Серион, – просто кухонная девка рядом с тобой, – его рука скользнула под ее нижнее платье. – Этого у тебя раньше не было.

Джейми тяжело сглотнула.

– А у тебя не было… – она указала на его мускулистую грудь, тяжело поднимающуюся и опускающуюся при каждом быстром его вдохе.

Серион притянул ее к себе на колени.

– Мы оба изменились. Но я все еще люблю тебя, Джейми. Ты должна это знать.

– Конечно я знаю, – ответила Джейми между поцелуями, – это просто нечестно, все это. Я здесь все ненавижу.

– Ты здесь идеальна. Тебя все любят.

– Они меня не знают, – заспорила она, когда он опустил ее на кровать, одной рукой развязывая шнурки на штанах. – Я не маленькая певчая птичка для их развлечения. Я хочу снова ездить верхом и охотиться. Я хочу домой… Сери, стой! – она внезапно дернулась, отталкивая его. – Что ты делаешь?

Он фыркнул.

– А что я по-твоему делаю?

Джейми уставилась на него.

– Я просто… Мы… Мы никогда этого раньше не делали…

– Знаю, – ответил он. – Это может быть наш единственный шанс. Ты не хочешь?

Она хотела. Она просто… Она думала, что они будут целоваться и трогать друг друга, но она никогда не думала, что он решит сделать это. Она должна будет выйти замуж, и ее муж будет ожидать, что она будет… Ну, чиста.

Словно прочитав ее мысли, Серион улыбнулся.

– Есть способы сделать это, не начинив тебя ребенком, Джейми.

– Но если я… Если не будет крови в первую ночь…

Он теперь целовал ее шею, и ей было трудно сосредоточиться.

– Говорят, овечья кровь очень полезна в таких ситуациях. Не будь дурой. Любой мужчина в твоей постели, – и он напрягся от злой ревности, за что она полюбила его еще больше, – даже не станет ни о чем спрашивать. Ты богиня. Ты идеальна.

Джейми улыбнулась, хотя она немного плакала и не знала, почему. Наверное, это были слезы радости. Наконец-то, наконец-то они были вместе.

– Как и ты.

План пришел в ее голову ранним утром.

– Я придумала, – прошептала она, гладя его по голове, играя с золотистыми прядями. – Как нам быть вместе, Серион. Навсегда.

Он повернулся на бок, немного нахмурившись.

– О чем ты говоришь?

– В Королевской Гвардии есть место, – она улыбнулась. – А ты уже доказал, что ты честный и благородный рыцарь. Это все исправит, Сери. Тебе не придется жениться на этой девке Талли, и мы всегда сможем быть вместе, здесь.

Вся довольная усталость покинула его, и он резко сел на кровати, поднимая ее с собой.

– Ты с ума сошла? – спросил он. – Королевская Гвардия? Джейми, я наследник отца!

– Но ты сможешь остаться со мной! – заспорила она. – Разве не этого мы всегда хотели? Быть рядом? Тебе не надо будет становиться десницей. Это идеально. Королева меня очень любит, и она сможет повлиять…

– Я не позволю, чтобы Утес Кастерли ушел Бесу, – ощерился Серион. – Отец умрет от стыда.

– Отцу нет до нас никого дела! – взорвалась она. – Только до того, что мы значим. Это всего лишь лордство!

– Лордство? – насмешливо переспросил он. – Всего лишь лордство? Это мое все! Я был рожден для этого.

– Мы были рождены, – дрожащим голосом сказала Джейми, – чтобы любить друг друга. Быть вместе. Ты сам это сказал…

– И мы будем, – сказал он. – Но не так. – Он выбрался из постели, качая головой. – Джейми, нам нужно думать о будущем. О будущем нашего рода. Мы Ланнистеры.

– Мы любовники, – она уже почти плакала. – После этой ночи, мы любовники. Я никого не буду любить так, как тебя, ты должен это знать. Я не могу потерять тебя снова. Я с ума сойду.

Он смотрел на нее, как на капризного ребенка, словно не он выкрикивал ее имя несколько часов назад, клялся, что всегда будет любить ее и никогда не оставит.

– Джейми, – сказал он. – Ты меня не теряешь. Когда я женюсь на Лизе, мы приедем ко двору, и все будет хорошо. Тебе просто нужно потерпеть. Для всего нужно время.

Джейми не хотела терпеть. Она достаточно ждала. Она хотела его. Но он… Он хотел ее, но Утес Кастерли, титулы, свою маленькую хорошенькую женушку – все это он хотел больше. Когда он ушел, она рыдала, и несколько следующих дней притворялась больной, пока он не уехал, назад в Утес, назад домой. А она осталась.

========== Глава 7 ==========

Джейми с ужасом ждала конца года, когда Ланнистеры из Королевской Гавани должны были отправиться в месячное путешествие по Речным Землям. Серион Ланнистер собирался жениться на Лизе Талли, а через несколько недель начинался турнир в Харренхоле. У Джейми еще жива была детская любовь к рыцарям, пирам и танцам, чтобы с нетерпением ждать турнира, но трудно было спрятать отчаяние от приближающегося брака ее брата. Отец счел это отчаяние недовольством, что она сама еще не выходит замуж, так как недавно в очередной раз отказал претенденту на ее руку. Джейми думала, что если ей еще раз придется выслушать нотацию, как она должна быть терпеливой, чтобы стать принцессой, то закричит.

Серион казался недовольным ее настроением, но держался поодаль, так как в пути у них было куда меньше времени наедине чем обычно. Джейми была рада, она старалась не говорить с ним, потому что была уверена, что взорвется от ярости. Она обошлась тем, что срывалась на слугах и еле ковыряла еду за обедом, не обращая внимания на осуждающие взгляды отца и горестное лицо Сериона. Оба они хотели разрушить ее жизнь. Заверяли, что любят ее, и хотят для нее только лучшего. Она совершенно и точно решила, что навсегда покончила с мужчинами. Они все были или похотливыми дураками, или коварными чудовищами.

Грязные и мрачные земли отражали ее настроение – от тающего снега реки стали мутными и быстрыми, и хотя ее снова и снова предупреждали не ездить верхом по неровным берегам, Джейми все равно это делала, направляя Лореона галопом вдоль реки, не обращая внимания на брызги грязи, пачкающей ее красный плащ. Лореон резко остановился перед полузатонувшим деревом и едва не свалился в быстрые воды, если бы Джейми не опомнилась и не направила пони к твердой земле.

Серион ждал ее там, на своем огромном боевом жеребце Тибольте.

– Ты могла утонуть, – рявкнул он, хотя его резкий тон не скрывал беспокойства в его зеленых глазах. – Отцу пора дать тебе настоящую лошадь, а эту старую клячу пустить на пироги.

Джейми только поправила капюшон плаща, убирая с лица мокрые пряди волос, и ничего не сказала. Если бы она заговорила, то обругала бы или закричала на него. Бока Лореона, бедняжки, тяжело вздымались. Ему было всего девять, хотя казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как она впервые села на него, смеясь от радости, а отец и мать смотрели, улыбаясь. Она спустилась и повела пони в поводу, обойдя брата, назад к остальным, чтобы пони мог остыть. Ее сапоги тонули в грязи.

– Так ты не собираешься больше со мной разговаривать? – потребовал ответа Серион, обгоняя Джейми и ее пони и становясь перед ними. – Хватит ребячиться. Ты знаешь, что я тебя люблю.

– Нет, – напряженно ответила Джейми. – Не знаю. Уходи.

Он вздохнул и протянул ей руку в перчатке.

– Садись передо мной. Отец будет в ярости, если ты испортишь еще одно платье.

Когда-то Джейми раскраснелась бы от радости при мысли о том, чтобы делить седло с братом, чувствуя, как он обнимает ее за пояс. Теперь же она отмахнулась от его руки, и с каменным лицом снова обошла его и его лошадь. Она не смогла уйти далеко – Серион спешился, схватил ее на руки, не обращая внимания на ее крики, закинул себе на плечо и привязал поводья Лореона к Тибольту. Джейми била кулаками по его широким плечами и спине, думая, не укусить ли его за ухо, и он с трудом усадил ее, пинающуюся, перед собой.

– Может мне и тебя привязать к лошади? – ядовито спросил ее Серион, прижимая ее к своей груди одной рукой, второй отправляя Тибольта легкой рысью.

– Отпусти меня, – рявкнула Джейми. – Отпусти, или же…

– Или что? – усмехнулся он и одной рукой ухватил ее за грудь. Она затылком чувствовала его улыбку. Джейми напряглась, а потом резко откинула назад голову, ударив его в улыбающиеся губы. Он вскрикнул от боли и резко дернул ее за волосы. Она ахнула и еще сильнее принялась вырываться, пока не сдалась, просто обмякнув в его руках.

– Веди себя хорошо, сестрица, – яростно сказал ей на ухо Серион. – Или мне явиться к тебе сегодня ночью, оттрахать тебя, пока не поумнеешь?

– Тебе придется подождать брачной постели Риверрана, – огрызнулась Джейми. – Только там для тебя раздвинут ноги, братец.

– Ты не умеешь врать, – рассмеялся он и отпустил ее, когда они приблизились к основному отряду. Джейми как можно скорее соскользнула с Тибольта и споро отвязала поводья Лореона, пока брат ухмылялся ей.

Риверран был куда меньше Утеса Кастерли, но он был хорошо построен, и если ров вокруг него наполнить водой, замок был неприступен, превращаясь в остров. Стены из песчаника сияли персиковым цветом на утреннем свету, и отряд Ланнистеров встретили со всей пышностью, когда они въехали в ворота. К облегчению Джейми, отец и брат часто отлучались на соколиную или другую охоту с Хостером Талли и его наследником, рыжеволосым мальчиком по имени Эдмур. Был с ними и другой мальчик, маленький и худой, со смеющимися глазами. Бейлиш, как слышала Джейми, был воспитанником из Долины.

Джейми оставалась в компании сестер Талли: Кейтлин и Лизы. Кейтлин была высокой, гибкой девой семнадцати лет, ее темно-рыжие волосы спускались до самой талии. Лиза была меньше ростом, с более круглым лицом пухлыми губами, но тоже хорошенькая, хотя Джейми с удовольствием отмечала, что сама была намного красивее будущей жены Сериона.

Кейтлин, или Кет, как она просила ее называть, была куда более говорливой, и она часто любила поговорить о своем будущем браке с Брандоном Старком, наследником Винтерфелла. Старшая девица казалась Джейми раздражающей, пусть она и была добра и приветлива. Лиза была стеснительнее и замкнутее, но она чаще хихикала и задавала надоедливые вопросы о Серионе: что он любил, любил ли он читать или ездить верхом, какая у него любимая еда…

Джейми улыбалась и лгала в ответ на каждый вопрос, ненавидя девчонку все больше. И все же, однажды, когда они остались с Лизой наедине, когда Кейтлин зачем-то вызвал к себе ее отец, Джейми пришлось оторваться от косых стежков на ее вышивке, когда Лиза вдруг спросила:

– Как вы думаете, я сделаю его счастливым?

Джейми посмотрела на нее, вопрос был таким искренним, и в бледно-голубых глазах рыжеволосой девушки было столько настоящего беспокойства, что она прикусила губу. Девчонка выглядела младше своих пятнадцати, скорее на двенадцать или тринадцать, едва расцветшая и боявшаяся мужчин. В эту минуту Джейми было трудно ее ненавидеть, и вместо того, чтобы улыбнуться и ответить бессмыслицей, она просто покачала головой.

– Не будьте дурочкой. Конечно сделаете, Лиза. Вы очень хорошенькая и милая.

Это все еще была ложь, но добрая ложь. Она не верила, что Лиза сделает Сериона счастливым. Возможно, в идеале Лиза и могла, но она знала своего брата, знала, как мало он терпит импульсивные и страстные натуры. Он пятой раздавит милую, скромную, смешливую Лизу, и если она не подарит ему наследника или иначе разочарует его, он не станет сдерживать свою жестокость. Брак не будет добр к этой девочке.

Казалось, Лиза в первый раз засомневалась в ее уверениях, и она опустила голову, глядя на собранные на коленях руки.

– Я знаю, что он предпочел бы Кет, – вдруг сказала она. – Она старшая дочь, и она умнее меня. Все так думают.

– Неуверена, что это правда, – сказала Джейми, но было очевидно, что в семье Лиза была позабытым средним ребенком, в семье, где отец баловал старшую дочь и младшего сына. Джейми желала, чтобы отец ее почаще забывал. Так ее жизнь была бы намного легче.

– Серион полюбит вас за то, кто вы есть, вот увидите, – слова казались ей горькими на вкус.

– Я надеюсь, – искренне ответила Лиза. – Я хочу быть ему хорошей женой. Он такой потрясающий, Джейми. Такой красивый, прекрасный, такой галантный. Он танцует куда лучше меня, а верхом он мчится как ветер. А Утес Кастерли великолепен, так говорят все певцы, – она замурлыкала “Рейнов из Кастамере” и нервно захихикала.

Джейми ничего не сказала, потому что в полных надежды широко раскрытых глазах Лизы видела себя. Влюбленную в мальчика, который был красив снаружи, но не внутри. Она не могла это больше отрицать. Она любила брата, но больше не обожала его, не восхищалась им. Он причинил ей такую боль. Его острые грани порезали ее, прорезали насквозь. Она любила его, и возможно, он любил ее, но это не была любовь из песен и сказок. Это не была любовь, готовая на жертвы, любовь, где другой важнее, чем ты.

Ее комнаты в Риверране были куда меньше, чем комнаты в Башне Десницы, но они были уютнее и выглядели более живыми, и ей нравилось сидеть у подоконника и смотреть на луну, светившую в реку, глядя, как плещется в воде ее отражение. Раздался тихий, почти неслышный стук в дверь. Джейми знала, кто это был, но все же встала и отворила дверь. Серион вошел в комнату, полупьяный и едва сдерживающий слезы. Она никогда не видела его таким, и когда она присела на кровать, быстро затворив за ним дверь, он положил голову ей на колени, как маленький мальчик, и зарыдал. Против собственной воли, Джейми погладила его по волосам.

– Прости меня, – рыдал он. – Пожалуйста, Джейми, прости. Я никогда не хотел, чтобы было так.

– Я знаю, – ответила Джейми, хотя не знала на самом деле. Но он никогда не выглядел таким уязвимым рядом с ней, уже многие годы, и она отчаянно цеплялась за этот момент. Сейчас власть была у нее. Не у него. – Я знаю, что ты не хотел, Сери.

– Я люблю тебя, – сказал он, глядя на нее такими печальными и прекрасными глазами, таким отчаявшимся было его лицо. – Только тебя. Всегда, всегда только ты одна, Джейми, только тебя я люблю. Я мечтал о том, как женюсь на тебе. Только на тебе. Я хочу, чтобы завтра это была ты, не она. Мне все еще снишься ты, вся в белом.