Текст книги "Damage (ЛП)"
Автор книги: dontcareajot
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– Так. Ты не можешь встречаться с ним, – телефон искажает её голос, – потому что он… делал плохие вещи? Какие плохие вещи? Он что, вор?
Питер швыряет ключи на журнальный столик и намеренно не смотрит на проклятый пакет – нет-нет-нет, Питер ни-че-го не видит.
– Ничего подобного, просто…
– Он снимается в порно?
– Что? Нет…
– Работает проституткой?
– Фу, нет, хватит, – стонет Питер. – Он не работник секс-индустрии.
– Значит, наркоман, – говорит ЭмДжей. – Он сидел на игле, и теперь ты переживаешь, что он снова сорвётся.
Питер задумывается.
– Нет, не совсем, – меньше наркоты, думает он, больше убийств. И Уэйд точно не сорвётся – потому что он и не завязал. ЭмДжей точно будет волноваться, если он скажет ей об этом. – Слушай, суть в том, что я не знаю, что мне делать. Я не знаю, насколько я могу доверять ему. И вправе ли я требовать, чтобы он изменился.
– Ох, Питер, – вздыхает она. – Не знаю, что сказать. Он же не сделает тебе больно, правда? Если он попытается, я хорошенько ему врежу.
Питер не может представить это без смеха.
– Не думаю, что он сделал бы мне больно намеренно, – говорит он. – Но я дам тебе знать, если мне потребуется твой фирменный удар.
ЭмДжей колеблется.
– Я очень рада, что ты наконец-то кого-то нашёл, – говорит она медленно и серьёзно, – но, пожалуйста, пообещай мне, что будешь осторожен.
Питер улыбается. Иногда он чертовски рад, что у него есть ЭмДжей.
– Обещаю.
***
Питер позволяет Уэйду сводить его на ужин и в кино.
Они не называют это свиданием. На самом деле оба старательно избегают этого слова, но что это, если не свидание? По крайней мере, для Питера. Это была его идея – он решил, что после того, как Уэйд притащился в Бьюгл, стоило показаться с ним на публике. Уэйд, кажется, искренне наслаждается происходящим: он так счастлив, что это заразно. Они веселятся всю ночь, смотрят дерьмовые фильмы и едят больше дешёвой еды, чем за всю жизнь до этого.
После того, как всё сказано и сделано, Питеру совсем не хочется возвращаться домой в одиночестве. Поначалу он не решается пригласить Уэйда к себе, думая о странном подарке Чёрной Вдовы и о собственных (вполне обоснованных) опасениях. Вряд ли открывать Уэйду местонахождение его квартиры мудро. Питер знает – это не так.
Он всё равно делает это.
– Проводишь меня до дома? – спрашивает он. Питер не пьёт, алкоголь всегда слишком сильно бьёт по нему, но он ощущает себя совершенно пьяным – или, как минимум, выпившим. Он не может перестать улыбаться, и в этом виноват Уэйд, который, похоже, решил побить собственный рекорд.
Конечно, Уэйд соглашается. Когда Питер сражается со своей дверью, он наваливается сзади, обнимая его за пояс и устраиваясь подбородком на плече – Уэйд постоянно старается дотронуться до него, словно испытывает сильнейший тактильный голод, и Питер только «за».
– Пригласишь меня войти?
Питер откидывается на его грудь. Уэйд твёрдый, и сильный, и горячий – и ещё много, много прилагательных. Питеру действительно хочется пригласить его. Но… Всегда есть «но».
Уэйд решает за него. Он просто разворачивает Питера лицом к себе и прижимает к двери. Питер не знает, когда Уэйд успел снять маску, но теперь красный клочок спандекса торчит из его кармана. Уэйд целует угол его рта, челюсть, шею, оставляя влажные тёплые следы, и Питер невольно поощряет его, откидывая голову назад, хотя и шепчет:
– Не уверен, что нам стоит…
– Хочешь, чтобы я умолял? – спрашивает Уэйд почти весело, одной рукой лаская кожу Питера под рубашкой, а другой прижимая его к себе.
Питер не отвечает – слишком занят, представляя Уэйда на коленях перед собой.
Будто прочитав его мысли, Уэйд говорит:
– Ладно, я попрошу. Вежливо. Можно я, пожалуйста, отсосу тебе?
Питер смеётся и задыхается. Во рту внезапно пересыхает.
– Так романтично. Ты и правда знаешь, как обращаться с леди.
– Это значит «да»? – Уэйд царапает пряжку его ремня. – Здесь или внутри?
Питер снова полузадушенно смеётся.
– Боже, нет, половина моих соседей – невинные старушки.
Уэйд трётся щекой о его плечо.
– Они, наверное, видели вещи и похуже.
Питер качает головой и притягивает Уэйда к себе за подбородок, вовлекая его в поцелуй – это должно притупить эффект от его мягкого:
– Может, в другой раз?
Ему почти больно говорить это. Он хочет… просто хочет. Но было бы неправильно давать Уэйду надежду, пока Питер так сильно сомневается. Чёрная Вдова справилась со своей задачей на «отлично» – смогла пошатнуть веру Питера в Уэйда и в их зарождающиеся отношения.
Уэйд стонет.
– Похоже на вой умирающего животного, – замечает Питер.
– Я и умираю. Ты убиваешь меня.
– Не драматизируй.
– Буквально. На сто процентов. Мой криптонит… Питер Паркер отверг его!
– Не отверг. Просто… не сейчас, – он уговаривает Уэйда встретиться с ним взглядом. На самом деле смотреть Уэйду в глаза всё ещё так… непривычно. – Я здорово повеселился сегодня. Спасибо.
Уэйд урывает ещё один поцелуй и улыбается Питеру в губы.
– Спокойной ночи, малыш. Скоро увидимся?
– Надеюсь на это.
Уэйд явно не хочет отпускать его – но всё-таки отступает. Он тяжело вздыхает, делает шаг назад и подмигивает Питеру напоследок. Питер наблюдает, как Уэйд спускается по лестнице, мысленно проклиная себя за то, что позволил ему уйти.
– Блядская ответственность, – бормочет он, засовывая ключ в замочную скважину яростнее, чем, вероятно, требуется.
Пакет всё ещё лежит на его столе. Сначала Питер намеревается принять душ и лечь спать, но потом берёт пакет в руки и решительно заносит его над мусорным ведром.
Он мог бы просто избавиться от него. Если он не узнает, что было в пакете, он не будет чувствовать себя виноватым перед Уэйдом. Он мог бы просто продолжать жить в счастливом неведении. Он мог бы прямо сейчас позвонить Уэйду и попросить его вернуться.
Но это не совсем так. Есть и другая причина, по которой Питер чувствует себя виноватым. Он знает, кто Уэйд такой. Убийца. И неважно, вскроет он пакет или нет, рано или поздно ему придётся признать это. И если он встанет перед выбором между сражением с Уэйдом и разрывом всяческих связей с ним… как можно думать, что они с Уэйдом могут быть вместе, если между ними лежит такая пропасть?
Питер не выбрасывает пакет. Он садится за стол и гипнотизирует пакет взглядом.
Питер не знает, сколько проходит времени, прежде чем он вскрывает его.
Похоже, это копия досье, собранного на Уэйда Мстителями. Того самого досье, о котором Уэйд шутил. Здесь содержится вся информация о нём: имя, рост, вес, день рождения. Здесь описано всё, что ему пришлось пережить: тяжелое детство, армия, «Оружие Х». Здесь перечислены все, с кем он когда-либо встречался (и большая часть этих людей плохо кончила).
Питеру плохо. В основном потому, что он влезает в чужую личную жизнь. Но он не может остановиться.
Он чувствует себя только хуже, когда доходит до описания того, что сделали с Уэйдом в «Оружии Х». Питер думает о том, что это сломало бы любого – а потом вспоминает, что это действительно сломало Уэйда, и это становится всё более и более очевидным по мере того, как он продолжает чтение. Стремительно растущий список жертв, его «приступы», его перепады настроения… Несколько предварительных диагнозов, поставленных разными врачами, и в каждом значится: шизофрения, психопатия, социопатия.
Однако худшая часть этого досье – фото. Каждое сопровождается подробным отчётом о «миссии» и перечислением жертв. Уэйд стреляет человеку в голову; Уэйд насаживает человека на катаны; Уэйд обезоруживает человека, буквально отрубая ему руки. Он никого не пощадил, разыскивая Фрэнсиса, который, как знает теперь Питер, повинен в том, что с ним случилось. Даже тех, кто сдался. Они были связаны с «Оружием Х» – и Уэйд безжалостно убил их. Всех их.
Питер всегда знал, кто Уэйд такой. Чем он занимается. Он даже видел это в Колорадо. Но он предполагал… он надеялся… что это было случайным помутнением рассудка. Единичным случаем. Но, по всей видимости, действительно необычно во всём этом было лишь то, что Питеру удалось удержать Уэйда от убийства того мужчины.
Знать и видеть – разные вещи. Теперь у Питера есть неопровержимые доказательства того, что Уэйд Уилсон ничуть не лучше злодеев, с которыми сражается Человек-паук. Что он не представляет никакой ценности.
Сложно сопоставить сведения из досье с тем Уэйдом, который так заботится о Питере. Но теперь Питер сомневается, что слова и поступки Уэйда были искренними. Две маленькие девочки, которых он встретил… те, кого Уэйд так хотел порадовать… они тоже были обманкой? Преднамеренной постановкой для завоевания сердца Человека-паука?
Больше всего на свете Питер не хочет верить тому, что видит.
Он достаёт телефон, подаренный ему Уэйдом. Один край стикера-Дэдпула на крышке уже начал отклеиваться. Питер приглаживает его пальцем.
Он делает глубокий вдох и нажимает на кнопку вызова.
– Уже соскучился по мне? – спрашивает Дэдпул вместо приветствия. – Я даже не успел добраться до дома.
Питер закусывает губу. Он мог бы повесить трубку.
– Ты не мог бы… вернуться? Нам нужно поговорить.
– Ох, – говорит Уэйд, – скоро буду.
Питер сбрасывает вызов. Он оставляет содержимое пакета там, где оно лежало, и ждёт.
========== 13 ==========
Питер не знает, какое у него выражение лица, но, очевидно, не самое счастливое, потому что Уэйду хватает одного взгляда на него, чтобы встревожиться.
– Питер? – Уэйд мягко сжимает его плечи. По пути домой он надел маску, и Питер не может решить, легче или тяжелее будет говорить об этом, не видя его лица. – Что случилось? Тебе плохо?
– Эм… нет, – Питер отшатывается и отступает в глубь квартиры, молча приглашая Уэйда войти. Уэйд охотно делает это и с любопытством оглядывает аскетичную обстановку жилища Питера. Впрочем, он явно разочарован – сложно узнать о Питере что-то новое по убранству его квартиры. За исключением, пожалуй, того, что он не совсем уж редкостная свинья и что он любит читать.
– Милое местечко, – говорит Уэйд, – но не твоё.
Питер вздыхает.
– Я позвал тебя не для того, чтобы посоветоваться насчёт интерьера.
– Тогда зачем… – начинает Уэйд и в ту же секунду натыкается взглядом на лежащие на столе фотографии.
– Вот зачем, – отвечает Питер, наблюдая за тем, как Уэйд подходит к столу и торопливо перелистывает файлы. – Я надеялся… то есть, я хочу…
– Где ты это взял? – настроение Уэйда моментально меняется: он злится или защищается – или, по крайней мере, балансирует на грани между этими крайностями.
Питеру даже не приходится прикладывать усилия, чтобы скопировать его тон.
– Чёрная Вдова. Она отдала мне это довольно давно. Я не мог решиться посмотреть.
Уэйд замирает на одной из страниц. Питер не видит, на какой именно, но почему-то догадывается, что она, должно быть, посвящена «Оружию Х». Количество деталей, которые смогли собрать Мстители, откровенно говоря, беспокоит.
– Но ты посмотрел.
Питер не утруждает себя подтверждением очевидного.
– Я хочу знать, правда ли это.
– Что именно?
– Всё.
Уэйд барабанит пальцами по столу.
– Мда, – говорит он, проглатывая окончание слова, – довольно подробно. Мстители умеют нарыть информацию, а? Я только не понимаю, зачем они показали это тебе. Чтобы предостеречь? Это, блядь, не их дело. Лицемеры, сукины они дети… – Уэйд наконец поднимает голову и смотрит на Питера. – И? Это сработало? Теперь я тебе противен? Теперь ты боишься меня? Теперь ты думаешь, что меня нужно посадить за решётку? – он выглядит так, будто уже знает ответ – и теперь отчаянно пытается защититься.
– Нет, Уэйд, прекрати…
– Ты знал это, Пит, так что даже не вздумай…
– Я думал, что знаю. Я думал, что понимаю, во что ввязываюсь. Но только взгляни на это, Уэйд. Ты… ты убийца.
Уэйд сжимает руки в кулаки.
– Что, правда? Я же говорил тебе. Я, блядь, говорил тебе, так что не бросай это дерьмо мне в лицо! И не веди себя так, будто я обманул тебя! Я говорил – снова и снова, опять и опять, но тебя это никогда не останавливало, и мне показалось… – он съёживается, будто пытаясь стать меньше.
Часть Питера хочет броситься к нему и утешить – и больше никогда, никогда не поднимать эту тему вновь. Но другая его часть знает: так нельзя.
– Я хочу… – начинает Питер, но его перебивают.
– Я знаю, чего ты хочешь, – зло усмехается Уэйд. – Ты хочешь, чтобы я стал героем, верно? Пиздец-блядь-какой-сладкой-лапочкой, прямо как ты.
Он мечется по комнате, как животное в клетке.
– Но знаешь что? Мой вариант лучше. Мой вариант работает. Я зарыл ублюдков в землю, чтобы они больше никогда никому не причинили вреда – а ты? Ты сражаешься с одними и теми же плохими парнями снова и снова, потому что твой хренов метод не работает!
У Питера в животе всё переворачивается, а щекам становится горячо. Он пытается оставаться спокойным, но так сложно удерживать маску равнодушия перед внезапной атакой Уэйда…
– Ты и правда так думаешь? – подчёркнуто ровно спрашивает он.
Уэйд не отвечает. Может, даже не слышит его.
– Ты слишком наивный, Питер. Мир не делится на чёрное и белое. Чёрт, я знаю, что ты ещё слишком юн, но…
– О, так я наивен лишь потому, что считаю, что убивать людей нельзя? – Питер сжимает зубы. Ему не нравится, когда Уэйд злится на него, а злиться на Уэйда ему нравится ещё меньше. Но всё же. – Убийство – это неправильно. Мы отправляем убийц в тюрьму.
– Конечно. Ты никогда не убивал. Ни разу. А что насчёт Мстителей? За ними не тянется кровавый шлейф, нет-нет, правда? А Люди Икс? Не интересовался, сколько людей они убили за последнюю неделю? Или ты играешь в Мать Терезу только со мной? – Уэйд останавливается и отчаянно жестикулирует. Питер почти уверен – если бы он не закрывал собой выход из квартиры, Уэйд уже вылетел бы отсюда.
– Это называется «самооборона», – говорит Питер, обхватывая себя руками. – Обрати внимание на это слово: «самооборона». Не «месть», не «бессмысленная резня». Разница есть.
– Я её не вижу, – Уэйд качает головой, и непонятно, кого из них он осуждает. – Поверить не могу, что ты заставил меня думать… что я позволил тебе… я должен был знать – это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Он делает шаг к двери. Питер не двигается.
Они всего в нескольких дюймах друг от друга – ещё немного, и прижмутся телом к телу. Питер хочет что-то сказать, хоть что-нибудь, чтобы исправить то, что они натворили, но не находит слов. Он даже не знает, можно ли это исправить. Ему не нравится то, чем занимается Уэйд, и Питер не сможет солгать, что всё в норме – но и послать его к чёрту не сможет тоже. Не сможет приказать Уэйду удалить его номер или уехать из города. Это слишком.
– Прочь с дороги, – практически шипит Уэйд.
Питер делает шаг в сторону. Уэйд уходит, хлопнув дверью.
Когда Питер ложится спать, он всё ещё переполнен злостью и растерянностью. И всё ещё не может перестать раз за разом прокручивать в голове всё, что сказал ему Уэйд.
***
На самом деле он осознаёт произошедшее в полной мере лишь на следующий день: ему приходится смириться с тем, что Уэйд не напишет ему сообщение, и что Питер не сможет позвонить ему в обеденный перерыв, и что они не встретятся, чтобы перехватить по тако. И что, вероятно, Уэйда не будет рядом, чтобы помочь ему в борьбе с преступностью. Питер знает только, что Уэйд уже должен был уехать из Нью-Йорка. И вряд ли он скоро вернётся.
Сначала это похоже на ощущение зудящей кожи, которую нельзя почесать. Он возьмёт телефон (подумав, что стоило бы отклеить стикер с Дэдпулом, но всё-таки не сделав этого), откроет его, а потом захлопнет. Или придумает что-то смешное, что-то, что ему захочется рассказать Уэйду по телефону – и лишь после вспомнит, что всё кончено.
Но на третий день на смену зуду приходит сосущая пустота. Он и не знал, что Уэйд занимал столько места в его жизни. Но теперь у него полно свободного времени, которое можно потратить на учёбу, или сон, или уборку, но Питер… Питер просто не хочет. У Питера просто больше нет стимула – потому что он не может перестать думать об Уэйде, о том, где и с кем он сейчас.
К четвёртому дню он начинает говорить себе: да, я скучаю по нему, но это пройдёт.
Но становится только хуже. Питер воспроизводит их разговор в голове в миллионный раз, теперь представляя, что он мог бы сказать, чтобы заставить Уэйда остаться, заставить Уэйда понять, заставить Уэйда успокоиться. Он воображает, что говорит: «Всё хорошо, я просто хочу быть с тобой». И эти слова куда правдивее, чем того хочется Питеру.
На шестой день он отправляет Уэйду сообщение с просьбой встретиться и поговорить.
Конечно, Уэйд не отвечает.
Питер звонит. Звонит, звонит и звонит. Шлёт сообщения на голосовую почту, не оставляя надежды. Ему отвечают короткие гудки. Питер просит: пожалуйста, господи, Уэйд, просто позвони мне, чтобы я знал, что ты в порядке. Он говорит, что им нужно встретиться, что он не хочет терять Уэйда…
Уэйд не перезванивает.
Если Питер что-то и ненавидит, то – когда его игнорируют. Лучше бы Уэйд кричал на него, чем так.
В одну из ночей он меняет привычный маршрут патрулирования и добирается до квартиры Уэйда. Он просто собирается заглянуть в окно – тем более что внутри горит свет, и…
В своё оправдание Питер может сказать, что постучал в окно – но никто не отвечает, и поэтому он непрошеным гостем пробирается внутрь.
Свет горит только на кухне. Питер идёт туда, открывая рот, чтобы позвать Уэйда, и лишь после осознаёт, что он видит перед собой.
В квартире полный бардак. И это не обычный беспорядок – квартира разгромлена, словно её ограбили. Диванные подушки разорваны, телевизор опрокинут, плакаты сорваны со стен, игровая приставка сломана, а коллекция DVD разбросана по полу. Кухня выглядит не лучше. Вся посуда (а у Уэйда не так-то много посуды) разбита, и разбросанные по полу осколки блестят, отражая свет лампы.
Питер осторожно пробирается к спальне, всё больше беспокоясь, особенно когда замечает непонятный след, тянущийся от входной двери. И очень похожий на кровь.
– Уэйд? – зовёт он. Нет ответа.
Он колеблется, накрывая пальцами ручку. Это тоже вторжение в частную жизнь? Питер никогда раньше не был у Уэйда в спальне. Его никогда туда не приглашали.
Особые обстоятельства, напоминает он себе и открывает дверь. Та скрипит несмазанными петлями, неохотно распахиваясь. В комнате темно; мрак разбавляет лишь лунный свет, проникший в спальню через жалюзи.
Первое, что замечает Питер, – оружие и костюм Дэдпула, валяющиеся на простынях.
А потом он видит Уэйда, сидящего на полу спиной к кровати. Он в штатском, подбородок низко опущен, одну руку он неловко прижимает к животу, а в другой держит пояс телепортации.
– Уэйд? – Питер присаживается рядом с ним, и ощущение того, что он разговаривает с кем-то, кто не может его услышать, становится всё отчётливее. Уэйд не двигается. Даже не дышит. Он мёртв.
Странно думать об этом. И ещё страннее то, что Питер не начинает паниковать.
– Что с тобой случилось? – спрашивает он вслух, стремясь заполнить звуком голоса неуютную тишину, царящую в квартире. От луны мало толку, но её света хватает, чтобы разглядеть на руках и одежде Уэйда кровь. Питер отводит руку Уэйда в сторону и обнаруживает её источник – зияющую рану в животе. В этот момент Питер даже рад полутьме: он и без того увидел слишком много.
Он рвано выдыхает, не зная, что делать, не зная даже, когда сработает исцеляющий фактор Уэйда. Он восстановился после пули очень быстро, но кто знает, как долго он сидит вот так? Может быть, всего пару минут. Может быть, рана вот-вот затянется.
Часть Питера хочет остаться и дождаться, пока Дэдпул очнётся, но он знает, что он, вероятно, последний человек во вселенной, которого Уэйд хотел бы увидеть рядом. И неизвестно, в каком настроении он будет, пережив подобную боль, а Питеру совсем не хочется снова ругаться.
Вместо этого Питер стряхивает с кровати вещи и оружие и укладывает на неё Уэйда. Это не так-то сложно с его суперсилой, а Уэйд всё ещё тёплый и податливый, и это, наверное, хороший знак. По крайней мере, теперь, очнувшись, Уэйд не ощутит боли от сидения на полу в неудобной позе.
– Придурок, – говорит Питер, подкладывая под его голову подушку. Он почти снимает с Уэйда маску – единственный элемент экипировки Дэдпула, оставшийся на нём, – но в последний момент передумывает. Он более чем уверен, что лишился права видеть лицо Уэйда, и надеется только, что это временно.
Питер решает попросить его о встрече ещё раз. Он клянётся себе: если Уэйд и на этот раз не ответит, Питер бросит все попытки. В конце концов, Питер не хочет ни к чему его принуждать.
Он находит на кухне ручку и кусок бумаги и царапает записку.
Позвони мне как-нибудь, вот что он пишет.
Потом вздыхает и дописывает я соскучился по тебе.
Он оставляет записку на прикроватной тумбочке, задерживаясь, чтобы убедиться, что Уэйд дышит. Глубокое и мерное дыхание крепко спящего человека. Это радует, но Питеру всё ещё горько до отвращения. И он уверен, что Уэйд не позвонит.
========== 14 ==========
Проходит ещё три дня, прежде чем Уэйд напоминает о себе. Когда телефон – тот самый телефон – наконец звонит, у Питера сердце уходит в пятки, и он начинает заикаться. Он почти потерял надежду. Вот почему последние три дня он выкладывался на максимум – чтобы не было времени думать об этом.
– Питер? – словно это мог быть кто-то другой. – Почему ты… на тебя там что, кто-то кричит?
У него странный тон: торопливый, но нарочито ровный.
Питер оглядывается через плечо. Джеймсон отчитывает какого-то стажёра. Громко. Он поворачивается обратно, на всякий случай пряча телефон от посторонних глаз. Не то чтобы это подходящее место для разговора, но Питер слишком боится упустить свой шанс – так сильно, что, наверное, это слышно по голосу.
– Это не на меня кричат, – поясняет он. – Я просто на работе.
– Ох, извини. Который час?
Питер смотрит на часы.
– Около десяти утра.
– Чёрт, рановато. Я могу перезвонить позже или… ну…
Питер неожиданно понимает, что Уэйд просто-напросто нервничает.
– Подожди, – говорит он, иррационально боясь, что, если Уэйд сбросит вызов, Питер больше никогда не услышит его, и смеётся над собой. – То есть, конечно, я хочу поговорить. Я пытался связаться с тобой с тех пор, как ты сбежал.
– Да, я… прослушал голосовые сообщения, – осторожно отвечает Уэйд. – И нашёл твою записку. Кажется, я вёл себя как мудак, – это звучит так самоуничижительно. – Прости, что не звонил так долго, нужно было кое-что уладить. Ты же понимаешь.
Питер автоматически прижимает телефон к уху и тут же осознаёт, что это выглядит подозрительно. Он понижает голос и тихо спрашивает:
– Кстати, что случилось с твоей квартирой?
– Что?
– Когда я был там в прошлый раз, там царил сущий хаос. Всё в порядке? У тебя неприятности?
– О… эм… нет, это сделал я.
Поскольку Уэйда нет рядом, изумлённый взгляд Питера достаётся стене.
– Ты всё разгромил?
– Я не планировал возвращаться, и не то чтобы я не могу позволить себе внеплановую перестановку… это длинная история. Могу я увидеть тебя? Пожалуйста. Я готов умолять.
Питер уже неделю пытается связаться с Уэйдом. И тот факт, что даже при этом условии Уэйд продолжает считать, что ему нужно вымаливать встречу с Питером, огорчает его. Вряд ли самооценка Уэйда в порядке.
– Да, конечно. Я напишу тебе, ладно? Когда закончу.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Питер не хочет заканчивать разговор. Возможно, Уэйд тоже, но он всё же мягко говорит:
– Увидимся, Спайди.
У Питера не остаётся выбора – или повесить трубку, или выставить себя приставучим придурком. Он нажимает на отбой.
Те несколько часов, которые он проводит в здании Бьюгла, доделывая работу, тянутся как столетия. Он проверяет время каждые пять минут, как будто у него какое-нибудь нервное расстройство, и едва замечает разглагольствования Джеймсона о Человеке-пауке. Кажется, несколько человек заговаривают с ним, но Питер слишком погружён в свои мысли. Слишком занят, пытаясь придумать, что сказать Уэйду, и разложить мысли по полочкам.
Питер сам предлагает встретиться на нейтральной территории. Едва разобравшись с делами, он надевает костюм и добирается до выбранной ими крыши – это достаточно уединённое, но в то же время не укромное место, хорошо знакомое им обоим. И Питер солгал бы, если бы сказал, что его маска не кажется ему сейчас отличным средством защиты.
Он думает, что и Уэйд придёт в костюме, но тот появляется в мешковатых джинсах и свитере – огромном свитере, в котором Уэйд кажется меньше, чем он есть. Он даже не надел маску. Словно хотел продемонстрировать свою уязвимость. Питеру совсем не хочется расставаться со своей маской, но так правильно – и он снимает её, пока Уэйд приближается к нему, спрятав руки в карманах и опустив голову. Робко.
– Привет, – говорит Питер, когда Уэйд садится рядом с ним. С такой высоты суетящиеся внизу люди напоминают муравьёв.
– Привет, – повторяет Уэйд, не глядя на него.
– Хочешь, чтобы я начал? – спрашивает Питер, прерывая неловкое молчание, и продолжает, не дожидаясь ответа:
– Я мог бы. Я думал о том, что хочу сказать тебе, с того самого дня. И я до сих пор не знаю. Но «извини» – неплохой вариант. Для начала.
Это привлекает внимание Уэйда. Наконец-то он поднимает глаза на Питера.
– Ты извиняешься? За что, чёрт возьми?
– Для начала за то, что прочитал то досье. Я не имел права.
Уэйд качает головой.
– Это не было тайной. Ты мог бы просто спросить меня об этом, Пит. О моём прошлом, об «Оружии Х», о Ванессе… я рассказал бы тебе о чём угодно.
– Правда? Не стремясь защитить себя и ничего не скрывая?
Уэйд неодобрительно смотрит на него.
– Я думал, мне это больше не нужно.
– Слушай… – Питер вздыхает. – Я… я придерживаюсь собственных убеждений. Мой дядя всегда говорил: «С великой силой приходит и великая ответственность». Он имел в виду ответственность за жизни людей, но также и ответственность, накладываемую этой властью. Я не могу назначить себя судьёй, присяжными и палачом, просто не могу. Что, если я накажу невиновного? Чьего-то отца, чьего-то брата, чьего-то сына? Я потерял столько близких людей – и не могу поступить так с кем-то ещё. Есть и другой способ.
– Я тоже терял близких, знаешь ли.
– Я знаю. Чёрт, Уэйд, после того, через что тебе пришлось пройти… большинство сдалось бы. Но не ты. Ты стараешься, и я думаю, что это потрясающе.
Смирение, написанное на лице Уэйда, сменяется робкой надеждой. Надеждой, которую он торопливо уничтожает в зародыше. Питер может сказать ещё кое-что – он мог бы чередовать оды Уэйду с извинениями ещё несколько часов, но сейчас его снедает любопытство. Он всё ещё не может забыть о том, в каком виде нашёл Уэйда в квартире.
– Итак, – говорит он, когда Уэйд не произносит ни слова, – не хочешь объяснить мне, что тогда произошло? Ну, прямо перед тем, как я застал тебя истекающим кровью, – это не совсем верно. К прибытию Питера Уэйд уже успел истечь кровью.
Уэйд давится вдохом.
– Теперь моя очередь, да? Хочешь вариант покороче? После нашего разрыва я был… в ярости. Пошёл домой, разгромил квартиру, послал к чёрту Нью-Йорк. А потом отправился на поиски хорошей драки – мне так хотелось кому-нибудь хорошенько врезать… После… – он колеблется.
Питер прижимается ногой к его лодыжке, молчаливо призывая продолжать.
– Я взял заказ, – признаётся Уэйд, рассматривая свои руки. – Тебе назло. Пиздец, правда? Мне попался плохой парень, парень, который заслуживал смерти, и я подумал, что должен разобраться с ним, прежде чем он кому-нибудь навредит. Так что я собирался как следует подготовиться: всё разведал, придумал план – в общем, занимался всеми скучными вещами, которые необходимо сделать перед ударом. Но я всё равно продолжал думать о тебе. О том, что ты – единственный герой, который относится ко мне с чёртовым уважением. О том, как ты смотришь на меня. Как будто я, – он беспомощно оглядывается, – такой же.
Питер невольно краснеет. Он и не думал, что он смотрел на Уэйда как-то по-особенному. Он изо всех сил старается придать своему лицу нейтральное выражение, но, судя по тому, как приподнимается уголок губ Уэйда, ему это не удаётся.
Питер прочищает горло.
– Так ты… сделал это?
Уэйд усмехается.
– Нет. Одной мысли о твоих щенячьих глазках хватило, чтобы испортить всё удовольствие. Поэтому я отказался. Но парням, которые меня наняли, это не понравилось, так что они заглянули в гости, чтобы уговорить меня. Но я всё ещё… чувствовал себя… отвратительно. Видимо, я так заболтался, что они решили вступить со мной в бой.
– В бой, который ты проиграл.
– Их было много! – защищается Уэйд. – И я пытался не убивать. Но – да. Проиграл. Пришлось телепортироваться оттуда, как только меня ранили. Кто знает, что они сделали бы с моим трупом?
– Так ты вернулся в свою квартиру?
– Она была первым местом, о котором я подумал… и, мне кажется, я потерял её, – он делает паузу и бросает на Питера взгляд. – Как и тебя.
Питер хмыкает.
– Ты не убил того парня… из-за меня.
– По большей части. Глупо, правда? Потому что у нас никаких шансов. Не имеет значения, убиваю я или нет, ты всё равно сбежишь, когда я облажаюсь в следующий раз…
– Кто тебе сказал, что следующий раз будет?
Уэйд закатывает глаза сильнее, чем когда-либо прежде.
– Следующий раз есть всегда. Ты вообще знаком со мной? – он нервно барабанит пальцами по колену. – Я уже пробовал. Быть лучше. Быть героем. Но всегда происходит какое-нибудь дерьмо, и я лажаю, и все становятся в очередь, чтобы сказать мне, что они знали, что я ублюдок и не смогу измениться… в конце концов начинаешь думать, что они были правы, понимаешь?
Хотя Питер готов признать, что он явно влюблён в Уэйда, ему никогда раньше не хотелось защитить его. До сих пор. Теперь ему хочется врезать каждому, кто был груб с ним. Но это глупый детский порыв, и вряд ли Уэйд его оценит.
– Я пришёл сюда не за тем, чтобы выдвинуть тебе ультиматум, Уэйд.
– Зачем тогда?
– Надеюсь, для того же, для чего сюда пришёл ты – я не хочу потерять тебя. Даже если нам придётся остаться друзьями или…
– Или если я продолжу наёмническую деятельность?
– Не пойми меня неправильно… если ты попытаешься быть героем, это будет здорово. Но я никуда не уйду, пока ты не начнёшь убивать хороших парней или не скажешь мне проваливать.
– Ты и не представляешь, как трудно в это поверить, – Уэйд шумно выдыхает и поднимается на ноги, принимаясь мерить шагами крышу. Питер тоже встаёт и молча наблюдает за ним – по всей видимости, Уэйд спорит с самим собой. Питер терпеливо ждёт.
– Я хочу поверить, – говорит Уэйд в следующее мгновение, – но это звучит слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.
– Так позволь мне доказать тебе, – Питер шагает вперёд, опуская ладони Уэйду на плечи. Уэйд от этого прикосновения моментально расслабляется, и нервное напряжение наконец отпускает его. Выражение беззащитной надежды вновь появляется в его взгляде, но теперь Уэйд не пытается скрыть его.
