Текст книги "Damage (ЛП)"
Автор книги: dontcareajot
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Точняк, – слишком уж радостно отвечает Питер. Чёрт, это всё его проклятое Везение. Вечно сталкиваться с Уэйдом без костюма…
Повисает неловкое молчание.
– Поверить не могу, что ты напялил грёбаный свитер, – говорит Уэйд, и Питер немного расслабляется. – Но выглядит прикольно.
Питер снова смеётся, неосознанно поправляя вышеупомянутый свитер.
– Эм, спасибо. А мне нравится твоя… кобура на бедре.
Уэйд фыркает.
– Бьюсь об заклад, тебе нравится, – говорит он. – Подожди, мне просто нужно дописать сообщение для Паучишки. С которым мы, кстати, очень близки. Просто к слову пришлось. Можешь уже восхищаться.
Питер закатывает глаза. Мгновение спустя Уэйд жмёт на «отправить», и телефон Питера громко вибрирует. Питер не двигается, только мысленно костерит себя за то, что он, идиот, не додумался поставить на беззвучный режим.
Уэйд смотрит на него, затем – на его карман.
– Ха, – говорит он, – не собираешься ответить?
– Нет! – шею Питера внезапно обжигает жаром. Он никак не сможет объяснить, где взял этот телефон – особенно со стикером-Дэдпулом на задней крышке. Это было бы слишком для простого совпадения. – Это… ничего важного. Итак, ты куда-то собирался…
– Погоди, – перебивает Уэйд. Он нажимает на несколько кнопок. В кармане Питера снова вибрирует телефон.
– Я действительно считаю, что тебе стоит прочитать это, – весело говорит Уэйд, – может, это твоя девушка.
– Нет.
– Парень?
Питер качает головой.
– Хм. Интересно.
Питер открывает рот, хотя он даже не знает, что хочет сказать. В конце концов он не говорит ни слова. Их прерывает человек в чёрной шапке – с бородой, которую давно пора бы подстричь. Поначалу Питеру кажется, что он просто пройдёт мимо, но он останавливается напротив Уэйда.
– Ты, – у него грубый голос, такой, какой бывает у курильщиков со стажем. – Ты Уэйд Уилсон?
Перемена в Уэйде поразительна – одной рукой он всё ещё держит телефон, но вторую опускает на кобуру, не дотрагиваясь до самого пистолета. Ещё одно короткое, почти незаметное движение – и он заслоняет Питера собой. Готовится защищать его.
– Да. А ты что, мой фанат?
– Что-то вроде, – говорит мужчина, ухмыляясь.
Питер видит, как Уэйд озирается, по-видимому, проверяя, нет ли поблизости людей, которые могут попасть под перекрёстный огонь. Тротуар пуст – не считая их троих. И для ночного времени это нормально – Питер знает, он часто возвращается домой этим путём. Обычно он просто радуется, что так поблизости не маячит высотка Бьюгла. Теперь уединение затемнённой улицы кажется зловещим.
– Ну, – говорит Уэйд всё ещё весело, – я кое-чем занят, так что не мог бы ты отъебаться…
Человек сперва рисуется, а после – стреляет. Голова Уэйда безвольно повисает, шея выгибается под неестественным углом, и тротуар позади него окрашивается в алый. Затем он падает и нелепо замирает на асфальте.
Питер отскакивает, чтобы не упасть вместе с ним. Смотрит непонимающе и с ужасом. Уэйд не встаёт и не шевелится. Его затылок – кровавое месиво вперемешку с мозгами. Конечно, Питер знает, что люди обычно неспособны пережить пущенную в голову пулю, но он всё же задерживает дыхание. Отчаянно надеясь. У Уэйда же есть исцеляющий фактор – сможет ли он справиться с подобным? Отрастить конечности – да… а восстановить мозг?
Он понимает, что мужчина сбежал, лишь когда тот оказывается за полквартала от него. Питер всё равно мчится за ним – он так не хочет бросать Уэйда, но не может позволить ублюдку уйти безнаказанным. У него нет веб-шутеров, но он вовсе не беспомощен, и он почти нагоняет мужчину, как вдруг на тротуаре перед ним притормаживает машина с тонированными окнами, и мужчина ныряет в неё. Пальцы Питера хватают лишь воздух, и шины взвизгивают, унося мужчину прочь от него.
Когда Питер оглядывается, Уэйд всё ещё лежит на асфальте. С такого расстояния он – просто красное пятно на земле. Он всё ещё неподвижен. И всё ещё молчит.
Питер не знает, что делать. Не знает! – поэтому возвращается. В его голове – каша из случайных наблюдений и паники. Типа: что мне делать с телом? И на моём ботинке кровь. И ещё я так и не увидел его лица.
Он опускается на колени рядом с телом. Так оно и есть, верно? Тело. Пугающее осознание.
Трясущимися руками он достаёт свой телефон.
Последние два сообщения, которые Уэйд отправил ему:
вот теперь всё честно
;)
Питер смеётся – потому что иначе он расплачется. Он прячет телефон в карман, с горечью думая о том, что теперь он бесполезен, и дотрагивается до руки Уэйда, лежащей на асфальте.
Палец Уэйда шевелится.
Питер подпрыгивает, едва не падая на задницу. Палец Уэйда шевелится снова, затем он поднимает руку и прижимает её к лицу.
– Чёрт побери, – бормочет он, медленно садясь. – Это всегда так больно и это, блядь, никогда не убивает меня, так почему они пытаются…
Из дырки в его голове всё ещё сочится кровь. Питер смотрит на него широко открытыми глазами.
Уэйд наконец-то осознаёт, что он вроде как не один.
– О, – говорит он. – Мне жаль. Ты… эм. Бледноват. Ты в порядке, Пити? Поплохело при виде крови?
– Я? – спрашивает Питер, снова обретая дар речи. – В порядке ли я? Уэйд, тебя только что убили у меня на глазах!
– Ага, и?
Питер принимается возмущённо бормотать, размахивая руками.
– Ты же сказал, что слышал обо мне. Я думал, ты в курсе насчёт исцеляющего фактора. В конце концов, именно он делает меня таким классным, – Уэйд ковыряется в ране, вычищая из неё кровь. – Тьфу, мерзость, ещё один костюм на свалку!
Он снимает окровавленную перчатку и отшвыривает её в сторону.
– Я не знал, что ты можешь восстать из мёртвых!
– Ох, конечно, – Уэйд встаёт и отряхивается. Какой-нибудь бедняга будет очень удивлён, пройдя мимо этого пятна крови позже. – Меня нельзя убить. Поверь, многие пытались.
Питер тоже встаёт, чтобы Уэйд не смотрел на него сверху вниз.
– Я думал… я чуть с ума не сошёл! Не веди себя так, как будто это пустяк. Я думал, ты умер. И я побежал за этим парнем и собирался как следует врезать ему за тебя!
Он слегка пихает Уэйда в бок, но, видимо, у Уилсона ещё немного кружится голова, потому что он пошатывается. Он хватается за Питера, чтобы обрести равновесие, его пальцы сжимаются вокруг запястий Питера.
– О-оу, ты хотел врезать тому парню за меня? Это мило. Но опасно. Оставь это дело профессионалам, малыш. Не хотелось бы лишать мир твоего смазливого личика.
– Профессионалам вроде тебя? Профессионалам, которых может подстрелить придурок в шапке? Кто это вообще был?
– Вероятно, член наркокартеля, который я расшевелил в прошлый раз, когда меня не было в городе. Но выглядел как придурок, да? Думаю, он уже очень далеко отсюда.
– Дело не в этом.
– Я не знаю, что ты хочешь услышать, дорогой. Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем всего этого? Мне жаль, что я заляпал кровью твою туфельку? Мне жаль, что мы вечно встречаем друг друга?
– Нет… не извиняйся за это, – странно, как легко ему теперь находиться рядом с Дэдпулом без костюма. Питер думал, что должно быть наоборот. – Я не жалею об этом.
– …Ладно, – говорит Уэйд после паузы. Прочищает горло, отступает на шаг. Потом снова подходит ближе. – О чёрт, я должен был встретиться с Человеком-пауком! Сколько времени я пробыл в отключке?
Питер смотрит на часы, немного раздражённый внезапным смущением Уэйда.
– Пятнадцать минут.
Уэйд стонет.
– Много! Пора бежать, Пити. Будь осторожен по дороге домой! – он шлёт Питеру воздушный поцелуй и срывается с места.
Наверное, Питеру повезло, что он – не обычный прохожий. Иначе ему бы потребовалась пара визитов к психотерапевту.
***
– Так что случилось?
Питер уже успокоился. По крайней мере, он явно спокойнее, чем двадцать минут назад, хотя и не может перестать проигрывать ту сцену в голове раз за разом – не имеет значения, что Уэйд, целый и невредимый, сидит рядом, Питер видел, как его убили, и он чувствовал такое опустошение… он знает, ему ещё предстоит разобраться в природе этих чувств, но сейчас Питер почти в норме. Ему пришлось наведаться в один из своих тайников, чтобы переодеться в костюм, так что в квартиру он прибыл сразу после Уэйда.
Уэйд крутится перед зеркалом, осторожно ощупывая свой затылок. Он до сих пор не переоделся.
– Да ничего, просто пальнули в меня. Но не переживай, я с этим разберусь. Думаю, из парня, который сделал это, выйдет отменный кебаб.
Он красуется с катанами, как бы демонстрируя свои способности, но потом просто отшвыривает их в сторону, к креслу.
– Ты убьёшь его?
– Ясное дело. Око за око, как говорится.
Питер качает головой. Он хочет возразить, во рту копятся слова – но вместо этого он преодолевает разделяющее их расстояние и просто обнимает Уэйда. Питер не слишком-то ласков от природы, но… сейчас ему это требуется. Сейчас ему как никогда нужна любовь – потому что он думал, что потерял Уэйда (или, может, он и впрямь потерял его на долгое время).
Уэйд всегда, всегда выглядит изумлённым, когда Питер прикасается к нему. И этот раз – не исключение. Но он отмирает быстрее, чем обычно, и обнимает Питера в ответ, притягивая его к себе.
– Я в порядке, – его голос мягок, как будто он разговаривает с ребёнком.
– Я знаю, – говорит Питер. – От тебя воняет.
– Ну, если кое-кто соизволит отцепиться, я схожу в душ.
Ни один из них не двигается.
– Кажется, – наконец говорит Питер, упираясь подбородком Уэйду в плечо, – кто-то обещал мне чимичанги.
– Точняк. Но теперь я предлагаю заказать немного китайской жрачки, плюхнуться задницами на диван и устроить марафон фильмов, пока не вырубимся. Ради всего святого, скажи «да».
Питер правда не слишком-то подготовлен к ночёвке у Уэйда, завтра у него важный тест, а ещё он ненавидит спать в костюме. Но…
– Да. Звучит здорово.
Уэйд засыпает первым, устроившись головой у Питера на коленях. Позже, на тесте, Питер изо всех сил пытается не уснуть – но ни о чём не жалеет.
========== 11 ==========
Питер должен быть на учёбе. Вместо этого он сидит на крыше, дожидаясь Уэйда и удивляясь собственной предсказуемости. Не то чтобы это было так уж плохо – он всегда предпочтёт общение с Уэйдом нудной зубрёжке в библиотеке. Даже тётя Мэй не сможет обвинить его в том, что он решил немного отдохнуть. Наверное.
– Никогда не угадаешь, где я был, – говорит Уэйд вместо приветствия. Пока он не приближается к Питеру, он кажется лишь неясным силуэтом, освещённым солнцем.
Питер склоняет голову.
– В Албании?
– Что? Нет, – Уэйд привычно неуклюже плюхается рядом и подталкивает к Питеру бумажный пакет. – Держи своё чёртово мороженое с шоколадной крошкой, грёбаный ты задрот.
Питер заглядывает внутрь – что ж, Уэйд не блефует, он и впрямь принёс Питеру мороженое. С ярко-розовой ложечкой. Питер торопливо вытаскивает мороженое в предвкушении.
– Ты не можешь называть меня задротом, делая для меня что-то настолько милое. Это глупо.
– Я нежничаю, – пренебрежительно машет Уэйд. От него пышет возбуждением – своего рода маниакальной энергией. И он болтает больше обычного. – Короче. Я провёл весь день в Башне Мстителей. И знаешь почему?
– Почему? – спрашивает Питер, отправляя в рот ложку мороженого.
– Из-за тебя.
Питер облизывает ложку и спокойно ждёт продолжения.
– Да, из-за тебя, – продолжает Уэйд, как будто Питер спросил его об этом. – Когда мне позвонили, я подумал: похоже, у Мстителей нашлась грязная работёнка для меня. Потому что, знаешь, за этим они обычно и звонят. Вызывают меня, когда нужно разобраться с дерьмом, о которое они не хотят пачкать ручки, и это вроде как нормально. Но сегодня они хотели поговорить. О тебе.
Уэйд отчаянно жестикулирует. Он слишком возбуждён, чтобы говорить спокойно.
– Не знал, что ты помогаешь Мстителям, – задумчиво тянет Питер. – Вообще-то я думал, что ты у них в чёрном списке.
– Уф, – отвечает Уэйд, – лучше бы это. Да, иногда я работаю на них, но сейчас речь не о том. Они хотели выяснить, каковы мои намерения относительно тебя – думаю, они считают, что я собираюсь тебя прикончить. Или… заразить сумасшествием? Интересно, как? Не то чтобы они – эталоны адекватности. Но ты не Мститель, верно? Ты сказал, что ты не Мститель.
– Нет, – заверяет его Питер. – Мы работали вместе, но никогда не предлагали мне вступить в их ряды. Что они сказали?
Уэйд обнимает себя за плечи.
– Они… довольно прозрачно намекнули мне, что я плохо влияю на тебя, и посоветовали мне держаться от тебя подальше, потому что я… а, неважно. Я послал их на хер – хватает и того, что я выслушиваю всё это дерьмо от самого себя.
Питер отламывает ещё кусочек мороженого.
– Я поговорю с ними, – решает он.
Уэйд качает головой.
– Не стоит. Они просто присматривают за тобой. Не то чтобы они были не правы…
– Они не правы, – резко отвечает Питер. Его гнев направлен вовсе не на Уэйда – и он надеется, что Уэйд знает это. – Они не имеют права так с тобой разговаривать. Ты мой друг, и если я хочу провести с тобой время, я сделаю это. Плевать на Мстителей.
Уэйд пялится на него. Ложка с мороженым зависает в воздухе.
– Что?
– Это горячо, – заявляет Уэйд, – ты защищаешь меня прямо как своего бойфренда. Мне нравится.
Бойфренда. Питер краснеет.
– Я… я не…
– Но, – перебивает его Уэйд, – я придумал кое-что получше.
Он потирает руки и зловеще хихикает. Выходит пугающе натурально. – Давай подпортим им фасад.
Питер мысленно переводит это на нормальный английский.
– Ты собираешься… забросать Башню туалетной бумагой?
– Ага, – заговорщически шепчет Уэйд. – Будет круто.
Питер пожимает плечами.
– О’кей, я в деле.
Уэйд восторженно вскидывает руку в воздух.
– Ура! Итак, нам понадобится много туалетной бумаги…
***
Именно ЭмДжей указывает Питеру на это.
Они неторопливо попивают кофе, разобравшись с ланчем, когда она, наконец, решает как следует обсудить Уэйда, таинственного-нового-парня-Питера (и Питер уверен, что она сгорала от любопытства и желания заговорить о нём). На самом деле он даже впечатлён её терпеливостью. Но как только ЭмДжей поднимает эту тему, она моментально заваливает Питера вопросами – какой у Уэйда любимый цвет? чем он занимается? как они встретились? В общем, к этим вопросам он готов – но ЭмДжей копает глубже. Она хочет знать, где Уэйд вырос, где живут его родители, чем он увлекается, есть ли у него друзья, сколько ему лет… И Питер не знает ответов на эти вопросы.
Он немедленно решает исправить это. Вот почему, когда Уэйд приглашает его в кино – это давно стало чем-то привычным и обыденным, – Питер пользуется возможностью узнать его получше.
– Итак, – говорит Питер, пытаясь начать издалека, но всё равно переходя сразу к делу. Они смотрят какой-то чёрно-белый детективчик, сидя так близко друг к другу, что соприкасаются бёдрами, хотя диван достаточно широк и для четверых. – Я тут подумал: я неплохо тебя знаю, но хочу узнать получше.
– Хорошо, – медленно отвечает Уэйд, тут же настораживаясь, и вырубает телевизор, переключая всё своё внимание на Питера. – Что ты хочешь узнать?
– Я просто… в основном я думал о твоём прошлом. До «Оружия Х».
Уэйд касается пальцами своего колена.
– И что тебя интересует?
Питер совсем не хотел нервировать его, но он продолжает, тщательно подбирая слова и удерживая беззаботный тон:
– Скажем, откуда ты родом? Чем занимался? И всё такое.
Уэйд сжимает колено.
– Почему ты спрашиваешь? Хочешь, чтобы я сказал, что до «Оружия Х» я был ангелом во плоти? Обычным сладеньким парнем? «Оружие Х» поимело меня, Спайди, но и до него я не был праведником. Ненавижу разочаровывать тебя, но…
– Нет-нет, – Питер накрывает руку Уэйда своей, успокаивая его. – Мне просто интересно. Никаких скрытых мотивов, правда.
Спустя мгновение Уэйд кивает.
– Хорошо. Ну… я никогда не ладил с родителями. Мягко говоря. Свалил от них, как только смог. Что насчёт моей профессии, я всегда был убийцей. Это то, в чём я хорош. Я служил, но некоторые приказы руководства не вызывали у меня восторга, так что я решил заделаться, знаешь, в частные предприниматели. Стал наёмником и начал сам выбирать работу, за которую хотел бы взяться.
Питер кивает, молча поощряя его продолжать.
– Потом… я встретил девушку. И влюбился в неё. Заболел раком. Ушёл от неё. Добровольно согласился на эксперимент в «Оружии Х». Научился жить дальше – и вот я здесь, изувеченное подобие человека, сидящее перед тобой, – он горько смеётся, и у Питера больно сжимается сердце. – Раньше я и правда неплохо выглядел, Паучок, такого ты даже мог бы полюбить…
Питер легонько дотрагивается кончиками пальцев до его челюсти. Уэйд замолкает. Они сидят очень близко – и Питеру совсем не хочется отодвигаться.
– Знаешь, почему я хочу увидеть твоё лицо, Уэйд?
Уэйд сглатывает и качает головой.
– Потому что я хочу узнать тебя. Настоящего. И я не смогу… пока не взгляну тебе в глаза.
В течение нескольких ударов сердца Уэйд не произносит ни слова. Он дотрагивается до шеи Питера – там, где заканчивается маска.
– Это работает в обе стороны. Я сниму маску, если ты снимешь свою.
Сердце Питера колотится быстрее и сильнее, чем ему того хочется. Он никогда не снимал маску, никогда не раскрывал тайну своей личности – ни для кого. Но…
– Не думаю, что тебе это требуется. Ты знаешь, кто я.
Его голос дрожит. Питер не может совладать с ним. Если он ошибся – отлично. Но он надеется, что он не ошибается. Он правда надеется, что может доверять Уэйду. Потому что если нет… страшно даже задумываться о последствиях.
– Ты умнее, чем думают другие, Уэйд, и даже не пытайся сказать мне, что не догадался.
– Сними её. В любом случае, – низко говорит Уэйд. – Ради меня.
Питер делает глубокий вдох. Он закатывает маску до переносицы и на мгновение замирает – обратного пути уже нет. Ему уже не сохранить эту тайну – но вряд ли Уэйд заставит его хотеть этого.
Он не находит в себе сил посмотреть на Уэйда. Сжимает в руках маску, разглядывая её, знакомую до боли, и не решается поднять голову.
Долгое время Уэйд не произносит ни слова. Затем выдыхает с нежностью и облегчением:
– Питер…
Его пальцы – пальцы без перчаток – оглаживают щёку, нос, нижнюю губу Питера. Наконец Питер осмеливается взглянуть на него – и, хотя лицо Уэйда всё ещё скрыто маской, Питер отчего-то уверен, что он улыбается.
– Я знал, что это был ты. Я так хотел, чтобы это был ты…
– Хотел?
Уэйд кивает.
– Судьба, Питер. Ты… потрясающий. Ты идеальный, и я не хотел выбирать между вами, и не могли бы мы забыть всё, что я сказал тебе, прежде чем узнал, что ты – это ты? Потому что я почти уверен, что наговорил глупостей…
– Это было… мило, – отвечает Питер. Он краснеет, и Уэйд смотрит на него. Уэйд смотрит на него – на Питера Паркера, на Человека-паука, и это… опьяняет. В некотором смысле освобождает, но и пугает, потому что Питеру больше нечего скрывать. Он чувствует себя так, словно обнажил перед Уэйдом душу.
– Когда ты понял?
– Начал подозревать ещё в супермаркете. Я имею в виду, что-то в тебе… Но я сразу подумал, что свихнулся – слишком малы были шансы. Однако ты так сглупил в ту ночь с телефоном, даже удивительно, что тебе удавалось скрывать всё это так долго.
– Эй! В свою защиту скажу, что я не ожидал встречи, – Питер чешет подбородок. – Не думай, что ты можешь отвертеться от своей части сделки, забрасывая меня оскорблениями.
– Я любя, – поправляет его Уэйд и вздыхает. – Уверен?
– Более чем.
Уэйд хватается за маску, но вдруг останавливается.
Питер осторожно берётся за его маску сам.
– Можно я?
Уэйд опускает руку и коротко кивает.
Когда Питер снимает с него маску, Уэйд зажмуривается. Он не открывает глаз, пока Питер изучает его лицо: шрамы, так похожие на те, что покрывают его тело, губы (нижнюю Уэйд закусил), косые линии скул и челюсти, горбинку на носу… Всё это так знакомо и так ново. Питер мог бы смотреть на это годами, и ему не надоело бы.
– Уэйд, – тихо говорит он. – Посмотри на меня.
Уэйд подчиняется. Первое, что поражает Питера, – то, насколько у него выразительные глаза. В них столько чувств – страх, надежда, смирение, боль… Они такие красивые. Они такие уэйдовские – Питер не мог вообразить ничего подобного.
Они смотрят друг другу в глаза впервые, и в Питере бушует столько любви и нежности, что он взорвётся, если не сделает хоть что-нибудь.
– Уэйд, – снова говорит Питер. – Я собираюсь поцеловать тебя. Можно?
Чего бы Уэйд ни ждал, он явно не ждал этого – его глаза расширяются, и он что-то удивлённо бормочет, но Питер не позволяет ему закончить, а себе – усомниться в своём решении. Он подаётся вперёд, сокращая расстояние между ними, и касается чужих губ так нежно, как только может. Уэйд обмякает под ним мгновенно, его ладони ложатся на лицо Питера, не позволяя отстраниться, и от него так сильно пахнет порохом и чем-то ещё – чем-то неуловимым, чем-то, что Питер полюбил. Уэйдом.
– Я пытался, – шепчет Питер, когда они прерывают этот короткий поцелуй, – убедить себя в том, что ничего к тебе не чувствую. Но той ночью… у меня был отвратительный день, и всё, чего мне хотелось, – быть с тобой. Рядом с тобой. Только этого. Тогда я понял, что просто обманываю себя…
– Я сплю? – удивлённо спрашивает Уэйд. – Или сегодня первое апреля?
Питер то ли смеётся, то ли задыхается.
– Нет, это происходит на самом деле. Всё, что я сказал тебе… это правда. Ты серьёзно думал, что твои шрамы могут напугать меня? Они же… они – это ты. Они – часть тебя, и я люблю их, – он повторяет кончиком пальца контур шрама, перечёркивающего лоб Уэйда. – Они рассказывают о том, кто ты такой.
Уэйд просто целует его, будто сказать ему нечего. Этот поцелуй невинен и мягок, и ни один из них не пытается превратить его во что-то большее. Между ними всё ещё столько тайн, вопросов, которые следует задать, и тем, которые следует обговорить…
– Что бы ты ни делал, – серьёзно говорит Уэйд, – пожалуйста, не щипай меня.
Питер смеётся и целует его снова.
***
Жизнь Питера никогда не будет простой. Он смирился с этим фактом, как только впервые надел костюм Человека-паука, так что он почти не удивляется, когда сталкивается с Чёрной Вдовой неподалёку от дома Уэйда. Она стоит, небрежно облокотившись на фонарный столб, и её волосы полыхают алым пламенем.
Питер останавливается на безопасном расстоянии от неё.
– Что ты здесь делаешь? – раздражённо и напряжённо спрашивает он. Он всё ещё не простил Мстителей за разговор с Уэйдом, и сомневается, что Чёрная Вдова пришла сюда, чтобы извиниться. У них с Уэйдом так и не нашлось времени для шалости с Башней, так что они великодушно пожалели Мстителей.
– Доставка, – говорит она, демонстрируя ему плоский белый пакет, и ухмыляется. Питеру совсем не нравится выражение её лица. – Мы просто решили наглядно продемонстрировать тебе, с кем ты подружился.
– Оставь себе. Что бы ни было в пакете и что бы ты, по-твоему, ни нарыла на Уэйда, я не хочу это видеть. Я и без того знаю, с кем я подружился, спасибо, – он собирается пройти мимо неё, но она хватает его за плечо.
– Возьми, – говорит она. – Можешь даже не вскрывать пакет. Просто забери его – и моя работа будет выполнена.
После паузы Питер всё-таки берёт пакет. Она права. Питер не собирается вскрывать его.
– Что бы в нём ни было, – говорит Чёрная Вдова, ухмыляясь, – думаю, тебе захочется взглянуть на это.
Питер стряхивает её руку со своего плеча. Почему-то ему кажется, что с ним сыграли в какую-то игру – и он даже не понял, в какую.
Когда он возвращается домой, он швыряет пакет на стол, намереваясь не вскрывать его примерно никогда. Он принимает душ, ужинает и ложится спать.
Но, как и сказала Чёрная Вдова, он не может перестать думать о том, что может быть внутри.
========== 12 ==========
Не то чтобы Питер против того, чтобы Уэйд заваливался к нему на работу, он просто не ожидал. Вот почему поначалу, услышав шепотки, он не обращает на них внимания – но после изумлённое и любопытствующее бормотание его коллег становится совсем уж нестерпимым, кто-то приближается к нему… и Уэйд опускает ладони на его плечи, и Питер едва не выпрыгивает из штанов.
– Доброе утро, солнышко! – мурлычет Уэйд. – Или мне следовало сказать «добрый день»? Кажется, утро я проспал.
– Что ты здесь делаешь? – выпаливает Питер. Лицо Уэйда скрыто под маской – ну конечно же. Питер надеялся, что теперь Уэйд перестанет носить её, но, видимо, зря. Уэйд снял маску только потому, что они так условились, и, конечно, он не собирается расставаться с ней лишь из-за того, что Питер не сбежал на другой конец планеты, увидев его лицо.
– Несу тебе пончики, – невозмутимо отвечает Уэйд, встряхивая белую коробку. – Это лучшие пончики во всём городе, можешь мне поверить, я перебывал в каждой пончиковой в Нью-Йорке. На это ушла уйма времени, но я не мог считать Нью-Йорк домом, не отыскав в нём лучшее местечко с пончиками, понимаешь?
– Эм… – выдавливает Питер, забирая коробку. – Спасибо.
Он оглядывается – все увлечены своей работой, но он знает: стоит ему отвернуться, и коллеги опять начнут пялиться на него.
– Может, нам лучше… поговорить снаружи? – предлагает он, игнорируя собственное бессознательное движение навстречу Уэйду.
– Почему? – спрашивает Уэйд. Его пальцы смыкаются на запястье Питера так цепко, что это начинает причинять дискомфорт. – Ты меня стесняешься, Пити?
Питер кладёт коробку с пончиками на стол – он обязательно вернётся за ними – и выдёргивает руку из пальцев Уэйда.
– Нет, – решает он, – мы точно поговорим снаружи. В лифт. Быстро.
Уэйд не стремится выполнять приказ, так что Питеру приходится схватить его за руку и потащить за собой. Сперва Уэйд упрямится, отказываясь двигаться, но после неохотно сдаётся и плетётся следом, хватая Питера за руку. Похоже, теперь, когда ему дали негласное разрешение дотрагиваться до Питера, он не собирается останавливаться (и Питер вообще-то не против).
Несмотря на то, что по плану они должны поговорить снаружи, Питер начинает ещё в лифте.
– Ну и зачем ты сюда притащился, а? Я же знаю, дело не в пончиках.
– Я просто хотел увидеть тебя, – обиженно отвечает Уэйд. Он тянет Питера ближе, прижимая к себе, и тому приходится задрать голову, чтобы посмотреть Уэйду в глаза. Питеру пришлось бы встать на цыпочки, чтобы поцеловать его, и…
Так. Хватит. Питер мысленно качает головой.
– Я… рад. Но всё ещё уверен, что это не единственная причина.
– Я просто хотел убедиться, что всё по-прежнему.
Уэйд отвлекает его (и Питер не уверен, что намеренно): большими пальцами вырисовывает на запястьях Питера крошечные круги, стоя очень близко к Питеру, и голос у него низкий и хриплый.
– Конечно, всё изменилось, – говорит Питер, изо всех сил стараясь не сбиться с мысли. Ему хотелось бы, чтобы на Уэйде не было маски. – Как всё может остаться по-прежнему?
– Нет, я имею в виду, не изменилось ли всё в худшую сторону. Как если бы ты передумал. Как если бы твои чувства изменились. Понимаешь?
– Ясно, – отвечает Питер, переплетая их пальцы. – Я не передумал.
– Ты сумасшедший, – счастливо говорит Уэйд. – Или я всё ещё сплю. Может, это просто сон?
Питер целует его в щёку.
– Нет, не спишь, – заверяет он, и лифт прибывает на нужный этаж. Питер совсем не хочет отстраняться – так что он крепко держит Уэйда за руку, пересекая вестибюль вместе с ним. На самом деле едва ли здесь найдётся хоть одно достаточно уединённое место, но, по крайней мере, снаружи не так много людей, и прохожие не удостаивают их взглядом.
Уэйд облокачивается на стену и склоняет голову.
– Всё ещё не доверяешь мне? – спрашивает он.
– Я доверяю, но…
– Но?
– Но я всё ещё думаю, что у тебя была причина притащиться сюда сегодня. Сейчас. Мы планировали встретиться вечером.
Уэйд скрещивает руки на груди.
– О’кей, и каковы твои предположения?
– Думаю, ты испытываешь меня. Проверяешь, не будет ли мне стыдно, если меня увидят с тобой.
Уэйд хмыкает, но не отрицает.
– Непохоже, что ты гордишься мной, Пити.
– Мне не стыдно, – продолжает Питер, – и я не возражал бы, если бы ты поцеловал меня прямо там – мне всё равно, что знают, или чего не знают, или о чём сплетничают мои коллеги.
Уэйд кивает.
– Отличная идея. Пойдём.
– Но, – подчёркивает Питер, – тебя видели с Человеком-пауком. И не просто видели – ваше совместное фото было напечатано в газете. Помнишь это? Помнишь тот заголовок?
– Ох, детка… – начинает Уэйд, поигрывая бровями.
Питер закатывает глаза.
– Уэйд, я серьёзно. Люди считают, что вы с Человеком-пауком… не знаю. Друзья. Возможно, что-то большее. И теперь ты засветился с нами обоими, и…
– Ты слишком переживаешь по этому поводу, – жалуется Уэйд. Он отталкивается от стены, преодолевая разделяющее их расстояние, и зарывается пальцами Питеру в волосы. – Слишком. Люди думают, что ты знаком с Человеком-пауком, так? И вот как мы встретились. Я могу дружить с Человеком пауком. И… дружить с тобой. Если тебе правда не стыдно, и это не какое-то хитроумное оправдание, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше…
– Я думаю, – говорит Питер, улыбаясь, – что мы оба немного параноики.
– Ах, – Уэйд пафосно прижимает руку к сердцу, – у нас есть кое-что общее. Мы восхитительны.
Питер смеётся.
– Восхитительно лажаем. Другие парочки будут нам завидовать.
В течение одного удара сердца оба осознают, что он только что сказал. «Парочки» – как будто они вместе. Что ж, ещё одного удара сердца достаточно, чтобы они пришли к молчаливому соглашению не обсуждать это.
– Ты веришь мне? – спрашивает Питер. – Веришь, что я не стыжусь тебя?
– Я хочу поверить. Пока этого достаточно, – Уэйд оглядывается, проверяя, нет ли кого поблизости, а потом закатывает маску до переносицы. Питер ловит его за капюшон толстовки и притягивает к себе раньше, чем Уэйд успевает поцеловать его, и ему насрать, что в нескольких футах от них снуют туда-сюда люди и машины. Вероятно, он позволил бы Уэйду поцеловать себя даже на национальном телевидении, пусть это и означало бы окончательную и бесповоротную гибель тайны его личности.
Уэйд утыкается носом Питеру в шею и целует – совсем невесомо.
– Ты мне так нравишься, – шепчет он, будто это секрет. – Правда-правда. Но я вечно всё порчу.
– Ты мне тоже нравишься, – отвечает Питер. Он думает о том, что на столе в его комнате лежит пакет, переданный Чёрной Вдовой.
– Ты слишком хорош, чтобы быть реальным, – вздыхает Уэйд. Похоже, он это серьёзно.
***
Уже позже Питер учится жонглировать, одновременно пытаясь отпереть дверь и зажимая между ухом и плечом телефон. Чудо, что ему удаётся ничего не уронить.
– Он мне нравится, – говорит Питер ЭмДжей. – Просто… не знаю, смогу ли я встречаться с ним. Как думаешь?
Он до сих пор не знает, почему решил, что позвонить ЭмДжей будет хорошей идеей – поскольку она не в курсе его двойной жизни, Питеру приходится использовать так много эвфемизмов и столько утаивать, что вряд ли ЭмДжей понимает хоть что-нибудь. Тем не менее, ему нужно было с кем-то поговорить, и вариант с тётей Мэй он отбросил сразу же. ЭмДжей может быть предвзятой и чересчур опекать Питера – но она явно не так хороша в этом, как тётя Мэй.
