Текст книги "Встреча с Летой (СИ)"

Автор книги: dmfananddu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Почему? – удивилась Катя.

– Потому что я пришёл проводить Лету до дома. А раз ты тут, то я точно уверен, что с ней всё будет хорошо.

– Ладно тебе, конечно будет. Тем более с тобой рядом! Ты бы видел, как эта плакса мучилась и ревела, когда её предыдущие парни бросали. Просто каждый год! – говорит Катя с каким-то странным выражением – Лета вздрагивает, словно ошпаренная, её глаза начинают блестеть, она ловит ртом воздух, но у неё никак не получается что-либо сказать.

– Сейчас она таким бодрячком. Будто её парень снова ты…

– Катя! – я хватаю её за плечо, пытаясь остановить непонятные откровения.

– Что?!

– Будь тише и следи за языком. Держи себя в руках, – говорю я, обнимая Лету. – Вам необходимо успокоиться и спокойно поговорить, как сестра с сестрой. Без меня.

– Спасибо, Лёш, – кивает Лета после нескольких глубоких вдохов через силу.

– Хорошо, – вслед за сестрой выдохнула Катя и спросила спокойным тоном: – Почему так вышло, что вы встретились?

– Лета сама всё расскажет, когда вы поднимитесь домой и выпьете чаю.

– Уууух! – обижается девушка, надувая щёки. – Первый парень, который мне отказал. Да ещё так уверенно!

– Почему ты так на меня смотришь?

– Ты что, правда не поддался на мой шарм? – спрашивает меня Катя.

– Да. У меня иммунитет благодаря твоей сестре, – улыбаюсь я.

– Не поняла, – синхронно удивились девушки, младшая с возмущением, старшая с откровенным непониманием.

– Она тоже пыталась заговорить тебя?

– Ничего не заговаривала я. Я вела себя более чем прилично. До утра, – смущается Лета, придя в себя после слов Кати.

– Немного пыталась, да и не так откровенно. Она это умеет лучше тебя.

– Ты прав, – снова вздыхает девушка, словно спуская пар. – Хорошо. Но расскажите мне хоть про ту фотку. Сказать, что я охренела, это ничего не сказать!

– Я хотела похвастаться вечером в такой компании. И ничуть не жалею.

– Но мои подружки теперь мучают меня вопросами, встречаетесь ли вы?! Они-то не в курсе про тебя, и про Лёшу тем более. А наши школьные друзья вообще с ума сошли! Именно они вспомнили шутку про котлету, кстати!

– Какого?! – надувшись, возмущается Лета и краснеет словно помидор – видимо, она чётко понимает, о каких друзьях речь, хотя я не припоминаю, чьё мнение (из числа общих знакомых) реально могло бы что-то значить.

– Ты разве не этого добивалась своей фоткой? – приподнимает бровь Катя.

– Нет. Я просто хвасталась. Да, это подростковый порыв, но вот мне захотелось сделать кадр на память, и я его сделала. Да и пофигу мне, кто там что думает! А жаренная я или нет – это наше с Лёшей дело.

– В любом случае, соглашусь, – киваю я Лете.

– Так жаренная или нет?!

– Нет! – восклицаем мы хором.

– Хорошо. Я рада, что моя сестра – приличная женщина, и у неё есть такая жилетка с крепкими нервами, как ты, Лёш. Спасибо, что пригрел нашу зайку.

– То есть до сих пор ты в этом сомневалась? – не понимая её мотивацию, спрашиваю я.

– Знаешь ли, не сомневалась, но после той фотки в халатике (который я даже вспомнила!), уже не была уверена ни в чём. К тому же, я не думала, что ты действительно его простишь, – отвечает Катя, обращаясь к сестре.

– Как видишь, – бормочет она.

– Ещё раз спасибо, что доверилась мне, – говорю я, взяв Лету за ручку.

– Да ладно тебе уже, – смущается девушка и тихо смеётся: – Теперь Катя точно подумает, что мы встречаемся.

…

В итоге Виолетта всё равно отказалась пускать меня к себе домой, хотя Катя ещё целых два раза просила об этом. В отместку младшая сестра трижды смачно и звонко чмокнула меня в щёки и обняла. К сожалению, из-за её активности, я не видел реакции и эмоций Леты, но в итоге та попрощалась со мной точно так же. Только я уже целовал её показательно крепче, чем Катю.

Всё же зря младшая сестра провоцировала Лету на эмоции прямо передо мной. Надеюсь, они смогут поговорить спокойно и Катя по-настоящему поможет ей восстановиться.

========== Извращенцы ==========

Комментарий к Извращенцы

Глава от лица Виолетты.

Расцеловавшись с Лёшей, я крепко ухватываю сестру за руку и увожу домой. Поднимаясь в квартиру, даже не задумываюсь о том, чтобы остыть от выходки Кати. Какой же она бывает невыносимой! Теперь откровенно боюсь того, как её поведение и слова могут повлиять на мысли Лёши.

– Как ты могла такое сказать! – восклицаю я, без предупреждения «награждая» сестру парой злых шлепков по заднице.

Катя даже не успевает вскрикнуть от неожиданности, а я уже отталкиваю её и продолжаю возмущаться, едва не крича: – От парня к парню со слезами я бегаю, значит! Тем других не нашлось?! Соскучилась она, как же! Ха-ха! Здарова, Лёха, кстати, моя сестра тупая шлюха!

Я не понимаю, почему Катя так настойчиво упоминала мою «приличность». Неужели её это так задевает?

– Зачем ты так сказала? Ты правда так думаешь?

– Нет, – вздрагивает сестра и замолкает, испуганно глядя на меня.

– Может, я и быстро влюбляюсь, но я хотя бы не вру себе о собственной неотразимости. Да, меня бросили все три парня, с которыми я спала. И что мне теперь прикажешь делать? Перестать искать мужа?

– Тебя бросили, потому что ты любила отношения, а не самих ребят, – отвечает Катя низким тоном, сжимая кулаки.

– Много ты знаешь! – огрызаюсь я. – Он мне изменял, понимаешь? Какая разница, что я чувствовала? Я его не предавала!

– Может, и не понимаю, но в Алексее я пока ничего особенного не увидела. Ничего, что отличало бы его от этих парней. Он тоже может решить, что ты его не любишь, а просто играешь. Разве что, на измену он не решится.

– Нет, – тяжело сглатываю я, сжимаясь от страха.

– Ты его хотя бы раз о сестре спросила? Или может быть о его настроении, желаниях? А теперь ты говоришь мне, что он тебе нравится.

– Я… Не могла вспомнить обо всём сразу!

Я чувствую, как начинаю реветь, но вместо того, чтобы остановить слёзы, оправдываюсь, постоянно всхлипывая: – Я спрашивала… о его желаниях… увлечениях… У него горели глаза рядом со мной… Мне… нравилось… смотреть на него… и… думать о нём… Неправда… Это неправда, что я не любила никогда!.. Я… не знаю, куда деться… что делать…

– Прости меня… – обнимает меня сестра, шепча прямо на ухо. – Я не должна была так говорить…

– Я…

– Тише, тише, – целует она меня в висок. – Просто поплачь.

…

Немного успокоившись, мы завариваем себе чай. Детское печенье в нём быстро размягчается: едва успеваю доставать уже почти разваливающийся мякиш и отправлять в рот. Хорошо, что на вечер ещё есть мороженое.

– Как ты вчера, не переохладилась после беготни под дождём?

– Не особо. Всё очень удачно сложилось, так как я смогла вдоволь погреться о него, – улыбаюсь я, вспоминая вчерашние милости. – Весь в мурашках сидел, но молчал. Очень сдержанный стал. Так и тянуло что-нибудь сказать или пощекотать.

Катя знает, что я влюблена в Лёшу. Всё то время, что я с ним не общалась, он не выходил у меня из головы. Катя периодически подлавливала меня, замечала интерес к Лёше и подначивала заговорить с ним самой, но я всегда находила оправдания и теперь жалею, что не встретилась с ним раньше.

– Я думаю, ты ему всё ещё нравишься. Он тебя быстро раскусит, в плане, что ты в него втюрилась, и не отстанет. Вы ведь стали дружить ещё до моего рождения?

– Да. Он тебя даже таскал в детский сад пару раз.

– Это мило. Очень мило. Ну правда, даже сейчас я посмотрела на него, как на старшего брата. А как там Наташа, не знаешь?

– Нет, что-то ничего не спросила. Он только раз, вроде, о ней упоминал, – вспоминаю я, взволновавшись – очередной мой проступок!

– Ясно, – протягивает Катя, опуская глаза и переводя тему: – Он подкачался, я заметила. Жаль, что кубики не прочувствовала.

– Да ты его всего общупала! Даже я так его не тискала.

– Ну и зря. Ему понравилось бы. На меня вот реакции не было. Как дубом стоял, так и стоял. А от тебя бы, может, и вздрогнул.

– Надеюсь… Теперь есть повод встретиться снова.

– А как вы встретились?

– Я подошла к нему в пустом вагоне, он сидел грустный, голову опустил, даже без телефона в руках. Я чуть не заплакала… Что-то слишком много поводов последнее время. Но он так просиял, когда меня увидел. Мгновенно встал и обнял. Вздрогнул от холода, но сжал только крепче. Дальше я уже не особо помню.

– Чистая сказка. Они воссоединились там, где нельзя быть собой, и мир ради них опустел. Их сердца быстрее ветра понеслись, но меж ними всё ж остались две рубашки, – увлекается Катя стихосложением. – Ну ты надеюсь, продержалась?

– Да сама не знаю, как. Наверное, от усталости… – улыбаюсь я, будто проживая события снова и снова. – Так забавно с ним было, что я расслабилась и вела себя немного развязно.

– Немного? – смеётся Катя. – Ухмылка тебя с потрохами выдаёт. Надеюсь, он хоть не поддерживал твои похотливые начинания. Приставал?

– Нет, ты что. Очень целомудренный молодой человек. Но пару раз он «подтупливал» и задерживался позади меня, пока я виляла задком. Чуть-чуть, – хихикаю я, вспоминая его румянец. – Меня тогда это так радовало, что я… успокоилась. Ну, то есть вообще забыла, что было до него. Даже про тебя забыла.

– Эх ты, – опускает глаза Катя, съедая сразу две печеньки. – А как отлупить, то сразу Катю!

– Прости, я погорячилась! И очень боюсь, что он перестанет мне доверять и просто махнёт рукой.

– Да не. Это я шучу… Ты права, я вела себя глупо и неприлично. Но ты действительно влюбчивая, Лет, тебе нужно что-то с этим делать. А по поводу Лёши… Не убежит он, я уверена. Если уж принял тебя дома и не приставал, значит, чувствует что-то… Рассказывай, что было дальше.

– Мы вышли на улицу, снова холодно стало. Это новостройка, рядом с центром, я была в шоке от уровня. В подъезде, словно, в холле отеля. Даже лицо охранника приличное. Потерялась на фоне дома, – пожимаю плечами я. – Только в квартире смогла выдохнуть спокойно.

– А что в квартире?

– Я скинула туфли и пошла мыться. Лёша мне занёс халат, футболку, трусы и шорты… И тапки, – вспоминаю я.

– Даже так? – ухмыляется она.

– Да. Он очень за мной ухаживал. Я просто расплывалась, пока в ванной была. Даже потом, когда я вышла, он стоит и готовит. Захотела его поцеловать, но отогнала мысль. Жар пробрал от того, как быстро мои чувства поменялись. Дошла до этих мыслей уже утром, правда. Тогда я лишь отогнала всякое и вспомнила, что было до Лёши, чтобы хоть как-то пыл остудить. Но получилось так себе. А вечером оттолкнула его от плиты, занялась ужином сама – там уже ничего особенного не оставалось, по-моему. Только воду до кипения довести и картошку вариться поставить… Постояла так немного, подумала. Потом села к нему и начала эмоционально пересказывать расставание с последним козлом и ругаться.

– А он что? – непонимающе смотрит на меня Катя.

– Просто хлопала глазами, когда он начал извиняться, и не сразу поняла, что он откровенничает в ответ – похоже, воспоминания по-настоящему взволновали меня, я помню, что не пыталась фальшивить. Я была против вспоминать наше старое… Но он выбрал лучший момент, чтобы стать услышанным: глаза у меня блестят, мысли спутаны, реакция заторможена… Лёша просто взял мою руку и прижал ко лбу. Если бы я захотела, могла ткнуть его пальцами в глаза. А он попросил прощения пару раз, что-то ещё сказал, поцеловал руку даже… Ничего больше не помню, едва не сдалась. Опускаться в уныние после такого не могла. А картошку немного переварили из-за этого.

– Ты влюбилась, – говорит Катя через паузу. – Надеюсь, выяснение ваших отношений не превратится в какой-нибудь сериал. Хочу, чтобы ты, наконец, за Алексея вышла и перестала мучиться.

– Самое лучшее свидание в моей жизни.

Стараясь не задумываться о последних словах сестры, вылавливаю из стакана пенку-печенье, выпавшее прямо из рук посреди истории об извинениях.

После обсуждения рисунков Лёши, Катя заключает, что мы оба дураки и извращенцы, раз столько лет следили друг за другом, но до сих пор не общались. И снова повторяет, что нам нужно поскорее жениться.

========== “Договорились”. ==========

Настаёт суббота, первый день долгожданного отпуска. Написание новой сюжетной картины с каждым днём всё быстрее приближается к завершению, а сегодня я уже с самого утра работаю над деталями, поправляю оттенки и тени. Стараясь ничего не упустить, обдумываю всё, что произошло между нами за эти несколько дней.

Виолетта не слишком сильно поменяла свой настрой, но часто, если мы касались наших отношений, пока ещё не романтических, она была робка и боязлива, говорила очень абстрактно. В остальные же моменты Лета иногда включала «вредину», вела себя игриво, дерзко и нагло. Коротышка словно искала то, что меня злит или даёт возможность разговорить на действительно откровенное. Наверняка, сестра помогала ей с написанием особенно объёмных сообщений.

Конечно, я её понимаю. Лета вовсю проверяла меня, но я уже давно не такой вспыльчивый как раньше. Даже её наглое, самодостаточное поведение в гостях не злило меня – по сути, она всё делала правильно. Будь она моей сожительницей, я был бы даже доволен тем порядком, который она поддерживала.

Мы боялись реакций друг друга. Выглядело это так странно. Похоже на отношения только что подружившихся парня и девушки: будущее совсем не ясно, вас тянет друг к другу словно магнитом, а потом резко хочется убежать и спрятаться, и так несколько раз в день.

Уникальность нашего случая в том, что мы, на самом деле, прекрасно знаем друг друга: повадки, даже стиль речи и, порой, ход мысли. И этому есть прямое объяснение: с первой песочницы и до ссоры в девятом классе мы с Виолеттой держались парой. Помню, как мы познакомились. Она спровоцировала игру в «догонялки», сломав один из моих куличиков. Даже наши родители временами общались.

Сейчас нам уже не до куличиков, поэтому мне мало вдохновенных переписок на сотни сообщений. Я требовал большего и от себя, и от неё. Несколько раз звонил. Бывало, и не вовремя. Тогда она ворчала на меня, едва не роняя телефон – видимо, ей нужно было срочно чем-то себя занять, на месте не сиделось.

Всё же, сёстры очень похожи: обе энергичные и эмоциональные, хотя Катя довольно стабильный оптимист, а Лета очень подвержена настроению.

…

И вот, наконец, сегодня, через неделю после нашей первой встречи, она звонит мне сама.

– Привет, Алексей, – хихикает она мне в трубку.

– Приветик, ты трезва? – язвлю я.

– Как стёклышко. Ой, – икает она мне в трубку.

– Как дела?

– Я не просто так звоню, – серьёзным тоном продолжает Лета, нетерпеливо выпаливая однозначные вопросы: – Давай проведем несколько дней вместе? Где ты хочешь побывать?

– Я никуда билеты не планировал брать. Хочу съездить в деревню и сходить в поле за клубникой. Что скажешь?

– На несколько дней в поле?

– Хватит и двух походов, я думаю.

– Ох, моя спина будет меня ругать.

– Ничего, я, если что помогу размять её.

– Оу, май, – улыбается она – слышно по тону голоса, немного поднявшемуся и полегчавшему. – А ты умеешь массаж делать?

– Да… Забыла?

– Да конечно нет! Не напоминай! Я за тот стон ещё месяц перед одноклассницами краснела.

– Поедем вместе туда? Сегодня вечером.

– Сегодня? Ох, чёрт. Мне нужно собраться успеть и… И-и-и… Вообще! Что с собой взять? Походное что-то нужно?

– Нет. В доме всё есть. Не бери много. Мы дня на три-четыре, я думаю. Конечно, сроков нет, но хотелось бы потом куда-нибудь слетать. Погреться на берегу моря. Тоже с тобой. Если у тебя нет планов и работы.

– Я тоже отпуск взяла, – отрезает она, нетерпеливо фыркая в трубку.

– Да… Ты бы и не предложила в ином случае ведь?

– Слушай, Тугодум Тринадцатый, я не знаю, что там по билетикам и поездам всяким. Поэтому просто скажи, куда приехать. А я скажу, как ты меня узнаешь. Буду ждать встречи!

– Договорились. Я тоже, – улыбаюсь я.

Обыкновенное настроение Леты было как нельзя кстати. Её всегда раздражали несообразительные люди. Хорошо, что девушка стала терпеливее с годами и даёт пару секунд подумать вместо того, чтобы просто злиться.

За последние несколько дней я действительно расклеился и едва ли мог принимать какие-то решения – и это учитывая тот факт, что я не особенно то и работал. Лишь раздавал поручения и советы тем, кто будет меня замещать.

Что ещё сказать. Как можно быстрее покупаю билеты на электричку, чтобы сегодня вечером уже оказаться дома. Ставлю на скачивание несколько фильмов, которые давно себе наметил просмотреть, беру рисовальные принадлежности, собираю рюкзак и, отчитавшись Лете, получаю от неё: «Молодец, выезжаю!» – на удивление, немногословное. Недописанный портрет, к сожалению, придётся оставить, чтобы не портить девушке сюрприз.

…

В толпе выделяются не только самые большие или высокие, но и самые яркие и светлые. Лету выдаёт блеск глаз, улыбки… и активные размахивания руками.

Она тюкается лбом мне в грудь и прижимается, соревнуясь в крепости объятий.

Совершенно не ясно, кто в этой битве выходит победителем, когда Лета отрывается от меня, запыхавшись, раскрасневшись и смеясь.

– Ты такая красивая.

– Красивая? – смущается девушка, широко улыбаясь и отмахиваясь от комплимента. – Не смеши мои подковы! Я почти не красилась.

========== Бирюза и вишня ==========

Перехватив маленькую, полупустую сумку, я не снимаю с неё бирюзовый рюкзак: в поездках он у коротышки взамен дамской сумочки, поэтому отбирать его – себе дороже.

– Он всё ещё с тобой?

– Да. Пару раз его зашивала, но покупать новый как-то лень. У меня всё равно другой есть для походов на работу.

…

На вокзале всегда душно, и даже не из-за толпы людей, а просто отвратительной вентиляции. Длинный подземный переход, ведущий к платформам – наше спасение. Уличный ветерок здесь приятно освежает и ненавязчиво развевает волосы моей кудрявой спутницы.

Лета шагает передо мной, невольно покачивая бедрами – виной тому упругая подошва её кроссовок. Да, хорошая обувь – засматриваюсь.

– Мне кажется, я поправилась, – расстроенно говорит девушка.

«Завораживающе» – не совсем то слово, которым следует называть её подъём по лестнице, но другого не могу подобрать.

Дело даже не в красоте Виолетты и элегантной походке. Была какая-то волшебная картинная тайна в её образе.

В отрочестве, в последний год нашей дружбы, я заметил, как различные гормоны стали беспощадно мучать максималистские мысли и воображение. Большинство мальчишек стеснялись этого. И я был в числе этих подростков: казалось постыдным смотреть на девочек, превратившихся в юных девушек, и других женщин. Нормы поведения запрещали таращиться на них в открытую, но почему-то каждый из нас постоянно прятал взгляд словно от самого себя, даже когда никто не ловил за руку. Мне тоже было стыдно, но оттого не возникало мысли, что необходимо перестать наблюдать за людьми. Нельзя откровенно «пялиться» и заставлять их чувствовать себя некомфортно, а остальное – моё право.

Мне требовалось осознать, что понимание красоты женского тела сводится к признанию красоты человека как равноценной части окружающего мира. Природа, эпохи прошлого, вымышленные миры, растения, животные, люди – всё это можно и нужно наблюдать, чтобы передать в будущее самые прекрасные мысли и явления. Спустя годы я понял, что Лета была катализатором этого осознания.

Раньше, уже очень давно, я стеснялся своих мыслей, желания изучать и рисовать. В начале средней школы она активно помогала мне, мы ходили в библиотеку в поисках книг, пропадали в кабинете ИЗО и ходили на сторонние семинары по рисованию. Виолетта прививала мне идею, что прежде, чем создавать на полотне свой мир, нужно добиться завершенности его понимания. А это невозможно без горы книг и впечатлений.

Когда мы ещё немного выросли, стало труднее перебарывать взросление и желание бросить церемонии и, наконец, прощупать всё своими руками. Моя глупая злость и обида на собственный страх сыграла со мной злую шутку. Я присоединился к распространению злых историй о Виолетте. Мне казалось, что она игнорировала мои чувства, смотрела со снисхождением, лишённая чувств и желаний, и искала то, чего я не понимал и не мог ей дать. Я, как и многие парни, решил, что не нужен ей.

Уже без Леты научился ключевым художественным приемам, позволяющим выпускать картинки без технического брака. Расставание с ней позволило по-другому взглянуть на других девушек и на остальных людей, научиться ценить их личность.

Да, некоторые коллеги пугаются моего пристального взгляда, но теперь без страха вижу красоту, её основу и детали, каждый отблеск света, каждую фактуру, объём, вес и форму. За всем этим стоит характер и настроение. В каждом мгновении может быть скрыта целая вселенная, и даже сейчас, видя Лету со спины, я понимаю, что сейчас внутри неё.

Надежда, энергия, переданная сестрой, упрямство и страх. Много страха, окутавшего коротенький, потрескавшийся, но твёрдый стержень. Мои глаза не пытаются съесть её, но почему-то легко видятся надломы и надрывы в, казалось бы, безгрешной форме – становится не по себе.

В противовес беспокойному внутреннему состоянию, внешне она выглядит лучше, чем неделю назад. Ножки стали стройнее, осанка ровнее, плечи плотнее. Слегка развевающиеся кудрявые волосы просто неотразимы. Сколько труда и заботы вложено в эту шевелюру. Даже небрежная прогулочная одежда и потрепанный рюкзак не смогли скрыть, как настойчиво девушка готовилась к нашей новой встрече.

– Ты какой-то молчаливый, – оглядывается на меня девушка. – О чём думаешь?

– О том, что ты в отличной форме, – улыбаюсь я. – Ты похудела за эту неделю. И твои волосы просто прекрасны.

– Спасибо… – шепчет девушка, краснея и почему-то замолкая.

…

– Мороженого хочу, – вздыхаю я, подведя её к началу платформы.

– А я солёненького, – улыбается Лета.

– Не понял.

– Может быть, и не хочу… У тебя дома-то будет что поесть? В магазинах можно чем-нибудь запастись?

– Да не то слово! Довольно современное место… Куча дорогих тачек у крутых домов.

– А у тебя есть тачка?

– У меня есть кое-что получше. У меня есть гараж для тачки!

– Там в подполе банки, а на столе – старый молоток.

– Ты что, была в моем гараже? Следишь за мной, да?

– Да. Всегда нравились хозяйственные мальчики, да и приличный гараж может быть вполне живописным. А почему мы не в экспрессе едем?

– Потому что экспресс на моей станции не останавливается.

– Отстой, – поморщилась девушка.

– Что взяла с собой?

– Значит. Первым делом. Чтобы мне больше не пришлось тебя обворовывать. Первым делом… Запасные трусы, – начинает Виолетта, сохраняя на лице настолько серьёзную мину, что я не выдерживаю и смеюсь в голос.

Когда нас отпускает, Лета продолжает, мило улыбаясь: – Я взяла блокнотик и ноут, скачала пару фильмов.

– Я тоже. Отлично. Теперь у нас весёлых картинок на целый день.

– А у тебя там дома есть утюг?

– Есть, а что?

– Просто я взяла пару лёгких платьев, вдруг захочешь потанцевать со мной, или чтобы я тебе попозировала, – отвечает Лета, пожав плечами, словно в этом не было ничего необычного.

– Ты можешь и гулять в них. И в поле, и по посёлку в них пройтись, там публика привычная к современной моде… Я бы хотел посмотреть на тебя в платьях и потанцевать, и порисовать.

– А куда мы едем вообще? – улыбается девушка.

– Это место нельзя назвать деревней в полном смысле слова. Скорее коттеджный посёлок. Хозяйств мало, пасек мало, скотина в нескольких километрах встречается, около озера. Какой-нибудь столетний дед может выпустить коз неподалёку от сараев, но это всё мелочи. Животные даже не подойдут к домам, где много людей и машин. В места для локального выпаса, скорее, целенаправленно надо ходить, так что, если хочешь, можем спокойно обходить их. В любом случае, есть места живописнее. Дня за три мы даже не успеем их все обойти.

– Как ты сказал, мне надо растрясти жир, – драматично вздыхает Лета. – Поэтому будем гулять… У тебя там остались знакомые?

– Некоторые люди ещё помнят, чей я, но не бойся слухов, забей. Злопыхателей у меня нет… Так и так, кто-нибудь обязательно узнает, что мы с тобой пара и отдыхаем у меня дома.

– А как там с криминалом?

– Никак, его просто нет… Гопоты тоже нет, в основном дети и бабульки. Там могут быть какие-то полупьяные подростки, но из-за крутизны заборов и машин, они шарахаются ото всех и хоть как-то опасны только по ночам.

– Понятно, но всё равно в мини там появляться не хочу.

– А есть возможность?

– Представь себе, – отворачивает взгляд Лета.

– Тогда будешь дома в платье ходить…

– Ну уж нет. Это извращение. Я взяла для этого шорты.

– А зачем?

– Ну я же приличная девушка, к тому же, вдруг у тебя там всё в клопах, а я не хочу, чтобы меня покусали.

– Да нет у меня клопов! Хватит кошмарить мой дом! – слегка завожусь я. – Всё чистое и ухоженное.

– Правда?

– Да. Вот сама увидишь. Тебе лучше меня бояться, чем букашек каких-то.

– Тебя я не боюсь. Сам же сказал, тебя там знают… Овода и то страшнее.

…

В поезде мы садимся у окошка, так что получаем доступ к старенькой занавеске. Солнце заливает другую сторону вагона, ветерок задувает в форточки, задавая многообещающий тон поездке домой. Мы выезжаем со станции более увлечёнными пейзажами, чем разговорами.

Постепенно начинаю рассказывать о тех местах, что мы проезжаем. Поток моих историй не заканчивается, почти каждая заинтересовывает Лету, смешит её, вызывает ироничные комментарии – у неё чудесное чувство юмора. А во взгляде постоянно мелькает тепло и внимание к чему-то помимо самой истории. Выехав из Москвы, мы успокаиваемся и затихаем. Я обнимаю её за плечо, чтобы, пока дремлю, чувствовать её рядом.

…

Мы проезжаем так довольно долго, прикрыв глаза и отдыхая.

– Знаешь, если бы мы остались подростками, то не избежали бы колючих разговоров, которые не привели бы ни к чему, кроме плохого настроения и боли в груди, – отрешённо говорит Лета, вглядываясь в свободный горизонт. – Спасибо, что ты просто обнимаешь и даёшь подумать, не задаёшь глупые вопросы типа «почему я так быстро поехала с тобой в деревню»…

Её вишнёвые губы легко поддаются поцелую и ласково затягивают в чудесный мир без сомнений и недомолвок.

Комментарий к Бирюза и вишня

Впереди Финал!

========== Лёня и Боря ==========

Комментарий к Лёня и Боря

Эта глава предполагалась как первая половина Финала, но он выходит слишком большим (около 12 страниц) для данного формата, поэтому разделяю!

Следующая глава – заключительная!

Лета пытается отдышаться, оставаясь всё так же близко: – Я уж думала, до самой деревни ждать, пока ты решишься.

– Не хочу по-другому. И не важно, что было с нами до этого, важно, к чему это привело: к тому, что мы едем в посёлок пить вкусную ряженку, гулять и смотреть мультики.

– Хочу ещё… – рычит девушка, хватая меня за воротник и возвращая долг.

Она классно целуется, поэтому я не перехватываю инициативу – лишь не позволяю забраться мне на колени. Хорошо, что скамья напротив свободна, и у нас есть время расслабиться и насладиться кисловато-сладкими трепетными летними касаниями.

Вскоре довольная Лета усаживается рядом и кладёт голову мне на плечо.

Она закрывает глаза, дышит ровно и глубоко – очень кстати в окно залетает свежий и расслабляющий лесной воздух.

…

Мы совершаем остановку за остановкой, и после одной из них в вагон заходят двое молодых ребят с гитарами наперевес.

– Сейчас будет музыка, – шепчу я Лете на ухо, так и не уснувшей, а почти беспрестанно глядевшей в окно.

– Хочешь послушать?

– Вдруг будет неплохо?

– Что-то слабо верится… Парни? Молодые? – спрашивает коротышка – она сидит близко к окну и не может как следует рассмотреть вошедших из-за высокой спинки скамьи.

– Два парня чуть моложе нас, – шепчу я в ответ. – Может, ровесники.

– Доброго пути, граждане! Долгая дорога может заставить заскучать, поэтому сейчас мы постараемся немного поднять вам настроение и исполним… акустическую версию одной очень знаменитой песни. Песни, которая много старше нас самих.

Вагон абсолютно никак не реагирует на появление или слова музыкантов, но Лета всё же просит поменяться местами. Она выглядывает в проход, чтобы рассмотреть исполнителей.

– Они ловко обращаются с гитарами, да и инструменты хорошо выглядят.

– Да. Ощущение, что я их где-то видел.

– У меня тоже, если честно.

Парень, который представлял дуэт, выходит немного вперёд и, наверное, должен задать темп игры, а второй – исполнить поддерживающую партию. В руках обоих акустические гитары, тем более нам интересно узнать, что же они собираются играть.

Проверив настройку гитар парой аккордов, ребята кивают и начинают плавную игру, тут же заставив Лету вздрогнуть и трепетно вздохнуть.

– Кончится лето, – шепчет она.

– Я тоже узнал.

Лета на мгновение закрывает лицо руками, пытаясь скрыть неожиданный всплеск эмоций. Она вздыхает, плотно хватается за сидение и концентрируется на красивой музыке: блестят её голубые глаза, белеют от напряжения костяшки пальцев, на лице грустная улыбка.

Композиция – кавер оригинальной песни знаменитой группы «Кино». Кроме двух гитар при его исполнении ничего не было задействовано.

Щуплый, косматый гитарист в темно-синей толстовке, джинсах и потертых кроссовках похож на «вечного студента». Худые пальцы будто помогают ему играть невероятно чисто и ловко.

Из-за короткого чуба его смугловатого товарища, я невольно вспоминаю о «Тихом Доне». Он мускулистый, одет в футболку, шорты и кеды. Именно этот «басист» больше напоминает того, кто играет песни у костра в каком-нибудь уютной походе, но отчего-то ведёт себя скромнее. Он с удовольствием уходит в тень, почти не двигается, задавая ритм прекрасной игре товарища.

Щуплый фронт-мен казался немного нервозным, пока готовился играть, но стоило ему опустить пальцы на струны, как поза его стала уверенной, харизматичной, но при этом спокойной и идеально подходящей темпу и настроению кавера. Он отлично передаёт тоску и надежду, окутывающую исчезновение чего-то старого, жизненно важного.

Раньше Лета не была такой эмоциональной, но сейчас именно из-за этих всплесков влюбляюсь только сильнее… Какие необычные обстоятельство побуждают её показать себя настоящую, чувственную и бесстрашную, полную надежд и жизни… Девушка даже не смотрит на музыкантов – она роняет слёзы с ресниц прямо на брюки, изредка хлюпает носом и улыбается, едва сдерживая смех.

Как же повезло, что никто не обращает на нас внимания и позволяют Лете почувствовать свободу – едва дыша, нагло впитываю её облик в каждом проявлении.

…

Когда музыканты проходят мимо нас, я протягиваю им пятитысячную купюру, что вкупе с благодарным и немного восхищённым взглядом Виолетты резко останавливает их.

– Спасибо за отличную игру и за подаренные эмоции, ребят, – говорю я.

Парни, собрав за весь вагон на порядок меньше, были очень удивлены и смущены.

– Спасибо… Нам ещё… никогда не были так рады, – скованно махнув рукой, говорит косматый и неловко поправляет волосы.