Текст книги "По ту сторону Барсума...(СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Пролог и 1 глава: Другой Барсум. ==========

Эта запись сделана мной, принцем Джоном Аэрисом из Гелиума. Согласно заявленной процедуре, объявляю, что в словах моих нет лжи. Засим предоставляю моему царственному отцу Аэрису Картеру документ, заверенный двумя присутствовавшими во время записи помощниками. Возможно, это послужит достаточным доказательством того, что Владыка Барсума Джон Картер все ещё жив. Засим предоставляется стереозапись и документ с письменным изложением.

…………………………………………………

…Я стоял у залитой кровью туши зеленого воина, но внимание моё было приковано к высокой стройной фигуре, приближавшейся в сумраке каменной аллеи. То, что происходило, было нереально, странно, шокирующе, а главное, происходило на самом деле. И я мог чувствовать на своем лице кровавые брызги, дыхание смерти, когда мой лучший друг Тарс Таркас попытался меня убить. Это было последней каплей, безумием, накатившим черной волной. И единственное, что ещё удерживало меня на поверхности, не давало захлебнуться, была мысль о том, что Карторис что-то перепутал в своей машине, и что как только он наладит её, все вернется на круги своя.

– Да, зря ты убил эту мразь так быстро, – хмыкнул воин, выходя на свет и неторопливо вынимая меч из ножен. – Мы-то надеялись поразвлечь…

Он вздрогнул, всматриваясь в мое лицо, а потом завыл от ужаса и попятился.

– Джон Картер!

Я поднял свой залитый кровью клинок. Если мне было суждено умереть, то следовало сделать это с честью. Я смотрел в искаженное страхом и ненавистью лицо. Но что-то заставило меня напрячься. Что-то, что было неестественно. Я пытался поймать это что-то и не мог. И в тот же момент, видимо, обезумев от страха, воин бросился на меня, метя мечом мне в сердце. Уклонившись, я насадил его на меч и отшвырнул в кусты, а потом бросился через аллею и за высокое здание оружейной, туда, где была стоянка флаеров, увиденная мной со смотровой башни. На мое счастье, там было несколько разноразмерных транспортов. Времени было немного, позади уже слышались крики воинов, которых созвал вопль умирающего. Я быстро оглядел стоянку, выбрал синий двухместный боевой флаер, запрыгнул в кабину и опустил стекло. Завести двигатели было делом минуты, а из-за оружейной уже выбежали воины, поднимая радиевые пистолеты. Я утопил пусковую рукоять в панели, и тут радиевые пули ударили в то место, где мгновением ранее стоял мой флаер.

Безумие началось день назад. Мой сын Карторис попросил меня присутствовать на испытании его нового аппарата – радиевого резонатора, создающего кислород прямо из эфира. С тех пор, как заглохла ещё одна кислородная станция, обеспечивавшая северо-восточные города и долину, вопрос был актуален как никогда.

– Я не хочу раньше времени заявлять об этой разработке, – сказал мой мальчик, когда я вошел в его лабораторию и остановился, уставившись на уродливое металлическое сооружение. – Именно поэтому мне нужна твоя помощь, отец.

Я был слегка ошарашен, но Карторис считался одним из лучших техников и изобретателей на Барсуме, и у меня не было причин не верить ему, когда он предложил мне занять место возле панелей с рычагами. Сам он обслуживал гигантские генераторы, от которых толстые кабели змеились к устройству.

– Когда скажу, включишь третий, шестой и восьмой рычаги, – сказал мой сын, откатывая одну из огромных электроламп прямо к разобранной части потолка, сквозь которую было видно быстро темнеющее небо.

Я кивнул и стал ждать сигнала. Подключив все лампы, Карторис подал мне знак, и я быстро повернул нужные рычаги. Меня почти ослепила яркая вспышка, по телу словно пропустили разряд электричества, меня швырнуло с размаху на каменный пол. Когда я попытался встать, то голова ужасно закружилась и, кажется, я на время лишился сознания.

Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на полу в помещении, больше напоминавшем тюремную камеру, нежели лабораторию Карториса. Удивление и недоумение были первыми чувствами, которые я испытал, поняв, что все металлические заклепки на моих доспехах исчезли и набедренная повязка развалилась на части. Пребывая в растерянности, я вышел из камеры (по счастью, она не была заперта), и пошел по коридору, надеясь, что куда-то он меня выведет. Я посчитал все это дурацкой шуткой, хотя не в правилах Карториса было так странно шутить.

Возле двери, ведущей наружу, я остановился. Странное чувство охватило меня – словно на миг я оказался вне тела. Мне показалось, что я стою у двери в одну из камер и вижу себя со стороны.

Растерянный и озадаченный, я толкнул дверь и оказался в полуразрушенной зале. Это было крайне странно, потому что я не помнил ничего похожего. Это место было совершенно чужим, незнакомым мне. Я вдохнул полной грудью, чувствуя запах тлена и примешивающийся к нему едва заметный аромат съедобного мха.

Покинув зал, я оказался на ступеньках, которые вывели меня на смотровую башню. И вот тут колени мои подкосились. Едва не потеряв сознание от шока, я уставился на прекрасную долину, расстилающуюся передо мной. Волшебная красота этого места покоряла, очаровывала… и заставляла перенестись памятью в те дни, когда второе мое пришествие на Марс забросило меня в Долину Дор. Этого не могло быть, это было безумием, тем не менее, я находился в Долине Дор, самом страшном месте Барсума, куда веками заманивали простаков, веривших в вечную жизнь и райские земли.

А потом я увидел группу зеленых людей, отбивающихся от растительных чудовищ, и, как мне показалось, узнал одного из них. В поисках спуска с башни я огляделся. Снова изумление овладело мной, потому что по другую сторону я увидел роскошный дворец, мощенные лунным камнем дорожки и фигурки красных воинов, прохаживающихся туда-сюда. Ошеломленный, я не сразу заметил крутую каменную лестницу, ведущую вниз. К тому времени, как я спустился, осталось всего двое зеленых людей, сумевших отбить первую атаку кровососущих растений. Они перебрались через высокие металлические ворота, к которым уже спешили несколько краснокожих. Ничего не понимая, я смотрел, как зеленые схватились с ними в смертельной битве. Я вскрикнул, потому что один из воинов повернулся ко мне лицом, и я узнал моего старого друга Тарс Таркаса. Не раздумывая больше, я бросился ему на помощь, подобрав меч одного из погибших красных. Но дальше случилось нечто, потрясшее и едва не погубившее меня. Прикончив своего противника, Тарс Таркас набросился на меня.

– Ты не узнаешь меня? – пытался я воззвать к его рассудку, отражая страшные удары его меча. – Это я, Джон Картер, твой друг!

Вместо ответа он свирепо ринулся на меня и, прежде чем я успел опомниться, дважды ранил в колено и руку. Мне не оставалось ничего другого, кроме как убить его. Остальные красные воины и их зеленый противник уже умирали от многочисленных взаимных ран. У одного из красных была отрублена рука, у другого из живота вываливались сизые толстые извивы кишок. Тарс Таркас поднял голову и посмотрел на меня угасающими глазами.

– Верни мою дочь… – сказал он, и это были его последние слова.

Ошеломленный, я стоял над трупом своего лучшего друга и чувствовал, как рушится мой мир…

Флаер нес меня над долиной, а вслед летели пули из пистолетов красных воинов. Возглас убитого мной воина доказывал – мое имя здесь было известно. Но почему оно так напугало этого человека? И почему могучий тарк пытался меня убить, что значили его слова о дочери?

Увидев внизу небольшую мраморную беседку, окруженную зарослями манаталий, я направил к ней флаер. Странности странностями, но меня мучили голод и жажда. И плоды вполне утоляли и то, и другое. Поедая их, я все время озирался по сторонам. Обычно возле манаталиевых рощ паслись стада больших белых обезьян, самых страшных хищников Барсума.

Загрохотал далекий гром. Грозы были нередким явлением на Марсе, но вместо дождей здесь налетали чудовищные песчаные бури, пережить которые можно было, лишь запершись в домах или специальных укрытиях. Мой маленький флаер был зыбким убежищем от такого грозного явления, но другого не было.

Однако когда я обернулся, возле флаера меня ждал неприятный сюрприз. Выхватив меч, я попятился, глядя на громадную белую обезьяну, оскалившую острые клыки, каждый из которых был длиной в мою ладонь. Медленно я отступил к беседке, пытаясь выгадать несколько секунд и размышляя, успею ли проскочить мимо твари к флаеру. Обезьяна двинулась за мной и попыталась схватить своей громадной лапой. Увернувшись, я воткнул острие меча в её предплечье, и громовой рев потряс долину. Я отпрянул, в отчаянии озираясь, но бежать было некуда. Беседка, густо окруженная колючими зарослями, оказалась моей ловушкой.

Медленно я отступал, держа перед собой меч, а обезьяна шла на меня, расставив четыре руки так, чтобы загородить мне путь к свободе. Под ногами у меня были глухие плиты, а за спиной – колонны, оплетенные колючим кустарником.

Огромные лапы потянулись ко мне, и я ударил по правой мечом, вложив в удар всю свою силу. Но кожа белых обезьян по крепости вполне могла равняться с металлом, и мой меч отскочил от неё, едва царапнув. Вторая лапа метнулась, и миг спустя я барахтался в зловонных объятиях. Чудовище медленно, но верно удушало меня, сдавливая с такой силой, что мои ребра трещали. Я бил наугад мечом, понимая, что мне не спастись из этих кошмарных объятий.

Неожиданно обезьяна отпустила меня. Хватая воздух, я упал на каменные плиты, а обезьяна с оглушительным воем попыталась заново меня схватить. Но её словно что-то отбросило от меня. Прежде, чем она убежала, корчась от боли, я успел увидеть, что из пасти у нее течет кровь.

– Вставай скорее, – произнес нежный женский голос, – буря уже близко. Обопрись о мое плечо, воин!

Я подчинился, почти ничего не видя от боли, пронзившей передавленную грудь. Под рукой оказались нежные женские плечи, я оперся о них, едва передвигая ноги, пока незнакомка тащила меня через рощу. Я не сразу понял, куда она меня ведет, пока мы не очутились у большого отверстия в земле, куда вела мраморная лестница. Мы стали спускаться по ней, а крышка медленно закрывалась, пока свет дня не померк над нашими головами.

========== Глава 2. Навстречу приключениям. ==========

Я проснулся, и на какой-то блаженный миг мне почудилось, что все предыдущие события были всего лишь сном. Но стоило открыть глаза, как эта иллюзия рассеялась. Я находился в большом помещении, очевидно, служившим спальней. Я лежал на постели из шелков и мехов, а чуть поодаль на мраморном полу была расстелена гигантская белоснежная шкура. Кое-как я сел, пытаясь справиться с головокружением, а заодно внимательнее разглядеть обстановку комнаты. Она мало чем отличалась от комнат знатных барсумианок, разве что окон в ней не было, а стены были украшены не прекрасными голографическими картинами, а оружием.

– Ты уже очнулся? – мягкий голос заставил меня поднять голову. – Я рада этому. Отец и остальные были уверены, что зверь слишком сильно тебя помял. У тебя были сломаны ребра и правая рука вывернута из сустава.

Я словно проглотил язык, глядя на ту, что была давно уже мертва на моем родном Барсуме.

– Как тебя зовут, белый человек? И откуда ты пришел в Долину Дор?

Файдора, дочь святого хеккадора Матаи Шанга, склонилась надо мной, обеспокоенно глядя в глаза. В руках у неё был поднос с чашей, полной плодов акхи и манаталии, и высокой колбой, в которой плескался молочно-белый сок критхи.

– Поешь, а потом, если захочешь, расскажешь, какая птица счастья принесла тебя в наше убежище, – мягко улыбнулась девушка, разрезая один из плодов тонким серебряным ножом.

– Кто ты? – спросил я, глядя в её большие глаза, в которых не было злобы и ненависти, только грусть. Не знаю, что заставило меня задать этот вопрос. Ответ ошеломил меня.

– Я Файдора, дочь Матаи Шанга, ученого и исследователя. Но кто ты, воин? Твоя кожа столь же бела, как и моя, и ты не выглядишь жестоким и злым, как те, что осаждают нас за пределами Долины.

Я перевел дыхание. Это странное место было похоже на мой Барсум, но в то же время кардинальным образом отличалось от него. И тут я вспомнил теорию, выдвинутую одним из наших исследователей, красным ученым Хел Тависом. Над ней посмеивались, некоторые считали, что есть вероятность, но никто не принимал её всерьез. Теория эта предполагала присутствие параллельно развивающихся миров, похожих на Барсум. Хел Тавис ссылался на исследования древних ученых и исследователей, на их записи, найденные в одном из заброшенных городов.

Если Хел Тавис был прав, то я, очевидно, угодил в один из этих странных миров. Но каким образом? Мог ли отправить меня сюда эксперимент Карториса? Растерянный и смущенный, я смотрел на дочь моего заклятого врага, который был мертв в моем мире, на девушку, которая погибла у меня на глазах. Здесь она была жива, и, не сознаваясь себе самому, я почувствовал невероятное облегчение.

– Меня зовут Дориан, – сказал я, назвавшись первым именем, пришедшим мне в голову. – Я пленник здесь?

– Нет, что ты, – она грустно улыбнулась, – ты гость в подземном городе Иш-Тар. Все те, кто обитает здесь, пленники красных воинов Гелиума и Тара. Они – наши враги. А самый страшный и жестокий враг белых людей Иш-Тара – это Джон Картер, джеддак Гелиума.

История, рассказанная мне Файдорой, походила на кошмарную, безумную пародию на тот Барсум, что был дорог моему сердцу.

Тридцать лет тому назад впервые на планете прогремело имя Джона Картера. Пришелец с далекого Джасума, безжалостный и свирепый убийца, он ухитрился прикончить джеддака тарков Тала Хаджуса и занять трон владыки зеленых людей. Объединив под своим началом многие племена, он обрушил их на Гелиум и близлежащие города Зодангу и Тар. Убив джеддака Гелиума Тардоса Морса и его сына Морса Каяка, он силой взял в жены принцессу Дею Торис. Впрочем, супруга оказалась ему под стать коварством и жестокостью. Имея возможность спасти отца и деда, она предпочла стать единоличной правительницей Гелиума. Джон Картер также взял себе двух наложниц – зеленую таркскую девушку Солу и краснокожую Тувию, дочь джеддака Птарса, что дало Дее Торис право в свою очередь взять себе наложника, некоего Кантоса Кана. Впрочем, ходят слухи, что Кантос Кан кормится сразу с двух столов, многозначительно вздохнула Файдора.

Словами не передать, какое отвращение почувствовал я от её слов. Если мой двойник и правда существовал (а скорее всего, он существовал, что объясняло реакцию красного воина, убитого мной), то он был полнейшей моей противоположностью. Я порадовался, что не назвал своего настоящего имени.

Мы с Файдорой ещё немного побеседовали. Она осведомила меня о тех новостях, что долетали до их подземного убежища с помощью странных машин, передававших изображения и звуки. Согласно последним полученным данным, к Долине Дор двигалась эскадра, оснащенная энергетическими пушками и способная стереть с лица Барсума всю долину. Рассказывая об этой эскадре, Файдора то и дело вскидывала глаза к потолку, вслушиваясь в тишину.

– Мы не можем остановить их, – грустно промолвила девушка. – Увы, воинственность красных людей поставила под угрозу всю жизнь на Барсуме. И самое плохое, что ведет их Джон Картер, этот проклятый безумец из другого мира.

Она понурилась, прижав ладони к увлажнившимся глазам. Сам не зная почему, я обнял её.

– Не бойся, Файдора, если есть возможность спасти Долину, значит, не зря судьба послала меня к вам.

Она подняла мокрое от слез лицо, с надеждой глядя на меня.

– О, если бы это было возможно! Если бы только это было возможно!

– Нет ничего невозможного, – сказал я ей, сам смятенный более чем когда-либо, ибо почувствовал влечение к этой прекрасной девушке.

Мы проводили много времени вдвоем, то прогуливаясь по обширным галереям подземного города ученых, то оттачивая навыки владения мечом в специальных тренировочных залах. Нашими противниками были человекоподобные существа с невероятной реакцией – Файдора звала их железными людьми. Нам почти не попадались другие обитатели города. По словам моей прекрасной спутницы, их было не так уж много, большей частью старики и женщины.

– Скоро вернется отец из исследовательской поездки, и я познакомлю тебя с ним, – сказала Файдора, когда мы с ней возвращались в мои покои из северной части города.

– А что там? – я указал на приоткрытую дверь, за которой виднелись ряды странного вида механизмов, напоминавших матовые стекла, впаянные в металлические коробки.

– А, это наблюдательная точка, – ответила Файдора, видимо, безо всякой задней мысли, – таких пять или шесть в городе. Позволяет нам следить за тем, что происходит в различных местах на Барсуме.

Я почувствовал прилив любопытства: до сих пор мне не доводилось ещё видеть подобного рода механизмы. На том Барсуме, что я знал, были аппараты, позволявшие делать статичные снимки других миров. Здесь же, по словам Файдоры, были двигающиеся картины, передающиеся в режиме реального времени. Заинтригованный донельзя, я вошел в смотровую комнату следом за моей прелестной спутницей. Мне не пришло в голову, что она может увидеть моего двойника, я не просчитал эту ситуацию. Поэтому, когда на одном из экранов возникла спальня, весьма схожая с моей, я едва не вскрикнул. Но то, что я увидел потом, превосходило самые несдержанные рассказы, ведь рассказать можно было что угодно, а то мерзкое зрелище, что развернулось передо мной… Устройства подземных ученых передавали не только картинку, но и звук, и у меня потемнело в глазах, когда я увидел и услышал… самого себя, стоящего на коленях на постели и творящего глубоко интимное действо. Не в силах поверить собственным глазам, я смотрел на Кантоса Кана, лежащего на спине с искаженным страстью лицом и водящего рукой по своему мужскому уду, в то время как огромный уд моего двойника толкался ему в задний проход. Двойник двигался все быстрее, с губ его сорвался отвратительный смех, от которого в глазах у меня потемнело, а затем выдернул свой уд из тела Кантоса Кана и спустил семя ему на живот и грудь. Меня замутило от этой картины; сам не свой, я оглянулся в поисках хоть какой-то посудины, едва удерживая подкатившую к горлу тошноту.

– Джон Картер! – полный ужаса стон заставил меня позабыть о собственном состоянии. Файдора стояла у стены, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами.

– Нет! Нет! – застонала она, когда я шагнул вперед с намереньем успокоить её. Я остановился, подняв руки, и отступил на шаг.

– Послушай, Файдора, – мягко произнес я, глядя в её побелевшее личико, – ты ведь сама говорила, что записывающее устройство передает картинку с секундной задержкой. Как же я могу быть Джоном Картером?

Она в панике переводила взгляд с экрана на меня и обратно. На свою голову, я взглянул на экран снова и увидел, как Кантос, обмакнув пальцы в чужое семя, облизывает их, продолжая ублажать себя. Мой двойник, мерзко улыбаясь, пристально следил за этим действом. Его уд понемногу снова обретал силу и поднимался. Кантос Кан перевернулся на живот и встал на четвереньки, продолжая водить по своему органу рукой. А двойник, уже готовый к соитию, грубо овладел им сзади. Послышались тошнотворные хлюпающие звуки и хриплые стоны Кантоса Кана, который, наконец, довел себя до вершины наслаждения. На сей раз я не смог совладать с собственным желудком, и меня стошнило прямо на пол.

По-моему, этот конфуз, случившийся со мной, убедил Файдору больше, чем могли бы убедить все мои слова и действия.

– Стало быть, Смотрящий был прав, говоря, что этот выродок кормится с обоих столов, – в голосе девушки, все ещё дрожащем и высоком, слышалась гадливость. – Ты не можешь быть этим убийцей, – пробормотала она уже тише, – но боги, как же ты похож на него!

– Файдора, пойдем, думаю, я должен тебе кое-что рассказать, – меня все ещё подташнивало, я старался не смотреть на устройство, из которого по-прежнему доносились отвратительные чавкающие звуки. – Думаю, это тебе объяснит многое, хотя и не все. Как и то, что для меня увиденное столь же дико.

Файдора торопливо погасила экран, и мы поспешили вернуться в наш дом. Бедную девушку все ещё передергивало, она вздрагивала всякий раз, как я пытался прикоснуться к ней.

– Я принесу сока критхи и чего-нибудь поесть, – сказала она, когда мы очутились в моей комнате. – А ты пока ополоснись и переоденься.

Когда я вышел из маленькой купальни, она уже ждала меня.

– Вот, сначала поешь.

Я покачал головой, присаживаясь напротив неё.

Медленно, тщательно подбирая слова, я рассказал ей о своем мире, об эксперименте Карториса, о теориях Хел Тависа. Она слушала, не перебивая, глядя на меня своими огромными глазами, в которых все ещё плескался отголосок ужаса. Я рассказал ей о том, что мне пришлось убить того, кого я принимал за моего друга Тарс Таркаса, и что для меня произошедшее было столь же странным, как и для неё.

– Хорошо, – промолвила Файдора, пытливо взглянув мне в глаза, – но скажи мне, Дориан… я буду называть тебя этим именем, оно мне нравится больше, чем Джон Картер… скажи мне, прошу, там, в твоем мире… мы были знакомы?

Я боялся этого вопроса. Она это поняла, заметив выражение моего лица.

– Ты вздрогнул, когда увидел меня впервые, – сказала она, нервным движением откидывая пушистую челку, – и посмотрел так, что я удивилась. Ведь мы никогда раньше не встречались, а о Джоне Картере я знала лишь по рассказам Смотрящего. Лишь сегодня я впервые увидела его. И вынуждена признать, его красота выше всяких похвал.

Наверное, я покраснел; что поделать, я был не слишком привычен к таким хвалам. Файдора выжидательно смотрела на меня.

– В моем мире, на моем Барсуме твой отец был святым жрецом лже-богини Иссы, – сказал я наконец, собравшись с духом, – ты же помогала ему в его деяниях… Когда он похитил мою принцессу, ты помогала ему держать её в заточении. И ты едва не убила… её… а потом и меня.

Файдора покачала головой. Легкая улыбка тронула её губы, снова обретшие нежный розовый оттенок.

– Странно слышать такое. И ты… я… всё ещё жива?

По моим глазам она прочла ответ и горько улыбнулась.

– Надеюсь, по крайней мере я хорошо умерла, – она пожала белоснежными плечиками. – Странны пути Судьбы, Дориан. Но я верю тебе, сама уж не знаю, почему.

На этом наше свидание в этот день окончилось. На следующее утро Файдора сообщила, что прибыл её отец, Матаи Шанг. Признаться, я сильно напрягся, услышав эту новость, ведь Матаи Шанг, несомненно, был осведомлен о моем двойнике и мог сравнить нас. Но, видно, Файдора успела уже подготовить его, потому что при встрече в его больших темных глазах не отразилось ничего, кроме острого любопытства. Внутри у меня все замерло при виде тонкой высокой фигуры, наголо бритой головы, украшенной странного вида татуировкой. Всколыхнулись воспоминания – погоня за Матаи Шангом, похитившим мою принцессу, демоном МОЕГО Барсума.

– Рад приветствовать тебя, юноша, – сказал двойник святого хеккадора, поднимаясь навстречу мне из потертого кожаного кресла. – Входи и присаживайся. Файдора все рассказала мне, впрочем, она держала меня в курсе происходящего с того самого момента, как нашла тебя.

– Тогда вы знаете и то, о чем вчера я рассказал ей, – сказал я, прислонившись к стене, – больше я ничего не могу прибавить к своему рассказу. Я даже не совсем представляю, что именно произошло.

– Что бы ни произошло, подумаем, как нам обратить это событие на пользу нам обоим, – Матаи Шанг улыбнулся, задумчиво проведя ладонью по лысой голове. – Возможно, пользуясь тем уровнем техники и знаний, которыми мы обладаем, я бы мог построить резонатор вроде того, который выбросил тебя из твоего мира в наш.

Он подошел, с любопытством рассматривая меня, словно животное, помещенное в клетку в зоопарке. Файдора ободряюще улыбнулась мне со своего места возле панорамной панели, открывающей вид на Долину Дор.

– Невероятное сходство! – наконец произнес Матаи Шанг, отступив на шаг. – Но я попрошу тебя, Дориан, исполнить мою просьбу, какой бы странной она не показалась тебе.

– Говорите, – выдавил я, не сводя глаз с Файдоры.

– Покажи мне свою спину и ягодицы.

Я вздрогнул – такой издевательской показалась мне эта просьба. Но, сам не зная почему, подчинился, спустив с плеча ремни доспехов и чуть стянув вниз набедренную повязку. Крик удивления сорвался с губ Шанга, который явно был поражен увиденным.

– Что ж, теперь я целиком и полностью убежден, что ты никоим образом не можешь быть Джоном Картером, которого я знаю, – наконец произнес он. – Я и так верил тебе, но это была последняя капля в чашу моей уверенности. Видишь ли, Дориан, Джон Картер был пленником и наложником вначале молодого джеда Тарс Таркаса, а затем джеддака тарков, Тал Хаджуса. И по приказу зеленого правителя на спине его и ягодицах были сделаны татуировки, клейма правящего дома. Удалить их не было возможно. Твоя же кожа чиста, на ней нет и следа позорных знаков.

Я покачал головой, натягивая доспехи и размышляя о том, насколько странным оказался этот новый мир. Затем Матаи Шанг велел Файдоре приготовить нам угощение и выпивку и отвел меня в свой дом, где мы удобно расположились в его гостиной. Мы беседовали, Матаи Шанг рассказывал трудную историю Барсума, обреченного на вымирание. Многие обычаи и законы этого мира показались мне нечеловеческими и дикими, к примеру, то, что здесь совершенно не осуждались связи с людьми своего пола, а также межвидовые связи, процветала торговля телом и прочее распутство, неприемлемое на моем Барсуме. Здесь могли случаться смешанные браки и потомство между зелеными и красными людьми, причем бракованный молодняк пускали на переработку и корм для рабов и тотов. Каннибализм процветал повсеместно, кроме разве что Иш-Тара (я с горечью вспомнил полную противоположность этому в моем мире), как и гладиаторские бои, и свирепые бесчестные войны с применением фосфорных бомб.

В течение почти десяти дней я оставался гостем Матаи Шанга, знакомясь с порядками и обычаями этого мира, просматривая десятки трансляций по его домашним визуальным установкам. В одной из таких трансляций я с содроганием увидел здешнюю Дею Торис. На сей раз Кантос Кан находился в её покоях. Они предавались страсти прямо на полу, а я не мог отвести взгляда от ритмично поднимающихся и опускающихся ягодиц мужчины. Не сразу я заметил сидящего в углу на постели двойника, который неторопливо ублажал себя, любуясь этим непотребством. Меня затрясло, Матаи Шанг заметил это и поспешно переключил изображение на комнату наложниц. Здесь я увидел Тувию и Солу, очевидно, ссорящихся. Обе девушки, зеленая и красная, были разъярены и кричали друг на друга, извергая отвратительную брань. При виде этого зрелища мне стало дурно, и я попросил Шанга выключить аппарат.

– Думаю, ты уже понял, что твое присутствие дало нам, возможно, самый большой шанс за все то время, что у нас было со времени пришествия Убийцы с Джасума, – сказал Матаи Шанг, когда мы перебрались в его гостиную, где нас уже ждал накрытый стол.

– Почему вы так в этом уверены? – только и смог спросить я.

Шанг пожал плечами.

– Твое сходство с Убийцей, а также твоё мужество и отвага – я видел записи, на которых ты бросился на помощь тарку. Если бы нам удалось устранить Джона Картера и Дею Торис, то не нашлось бы никого, кто мог бы объединить зеленых и красных воинов и начать ту чудовищную войну, к которой готовится этот негодяй.

На миг мне стало нехорошо, когда я представил свою встречу с двойником. Взяв с Матаи Шанга обещание помочь мне вернуться на мой Барсум, я отправился к себе домой. Меня терзали самые противоречивые чувства. И сны мои были тревожными, жуткими и полными пугающих видений.

Наутро пришла Файдора, и я обрадовался ей, потому что за все десять дней, что гостил у её отца, не видел её. Она с робкой улыбкой спросила, можно ли войти. Надо ли говорить, что я был счастлив снова увидеть её.

Мы немного поговорили, обсудили идею Матаи Шанга относительно предотвращения войны. И как-то сама по себе наша беседа потекла по другому руслу.

– Выглядишь ты здорово озадаченным, – улыбнулась Файдора, когда я с грустью признался ей, что успел возненавидеть этот искаженный мир и пародии на тех, кого любил. – Думаю, я тебя понимаю. Но мне также кажется, что приспособиться можно к чему угодно… Знаешь, когда я впервые увидела тебя, то подумала, что ты очень красивый. Здесь у нас мало мужчин, потому многие девушки дружат между собой и пользуются ласками друг друга. А когда приходит пора отложить яйцо, они идут к тем из мужчин, что ещё остались в городе. Таким образом, так или иначе, но кровь здесь не обновлялась уже очень давно. И это очень плохо.

Говоря так, она понемногу придвигалась ко мне. И мне не оставалось ничего, кроме как обнять её и уложить на шелка и меха постели. Я любил Дею Торис всем сердцем, всей душой, но здесь, в этом странном искаженном мире не было МОЕЙ Деи Торис. Была женщина с её лицом, улыбкой, но порочная до мозга костей, настолько, что делила с моим двойником одного любовника и развлекалась с одним на глазах у второго. Файдора же была так близко, её красота и прелесть могли тронуть самое черствое сердце. Даже в моем мире её жестокая ипостась произвела на меня сильное впечатление, что уж говорить о нежном ангеле, доверчиво обнимающем сейчас мою шею.

– Я не могу обещать тебе, что останусь здесь, с тобой, – сказал я, глядя в большие нежные глаза девушки, – я попытаюсь вернуться в мой мир, чего бы это ни стоило. Ты прекрасна, но…

– Но ты меня не любишь, – грустно улыбнулась она, вороша волосы у меня на затылке, – будь спокоен, Дориан, я тоже не люблю тебя. Ты красив, у тебя благородные черты и храброе сердце, но боюсь, я уже не смогу любить.

Это устраивало меня как нельзя лучше, хотя сердце кольнула ревность к возможному сопернику. Я увлек белокожую красавицу на ложе, и то, что случилось между нами, было прекрасно. Но я умолкаю, ибо её щедрость была несоизмеримо больше моей скромности.

Проснувшись, я не нашел Файдоры рядом. Однако я заметил лежащие у постели доспехи и два меча, короткий и длинный, а также радиевый пистолет с запасом пуль. Ко всему этому прилагалась записка, написанная тем барсумским алфавитом, что был уже мне знаком.

«Флаер починен и ждет тебя в третьем секторе».

Я быстро оделся и подобрал оружие. Сердце мое колотилось как сумасшедшее. Я поспешил в ангар и нашел там моё краденое суденышко. В нем был запас воды и сушеных фруктов.

Флаер уносил меня в темное небо. Впервые за долгое время я был спокоен. Предстояла битва, возможно, самая сложная в моей жизни, битва с самим собой. Я не был уверен ни в чем, и меньше всего – в том, что Матаи Шангу удастся создать резонатор и отправить меня обратно на мой Барсум. Что ж, будущее покажет, пока же я направил свой маленький кораблик в сторону, где, согласно картам, находился Гелиум. Там меня ждал монстр с моим собственным лицом…