Текст книги "Королева Новорожденной Луны (СИ)"

Автор книги: Девочка с именем счастья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Королева Нарнии, Императрица Одиноких Островов просит ручательства в том, что она может без опасности для жизни прийти сюда и поговорить с вами о деле, в котором вы заинтересованы не меньше, чем она.

Мой тревожный взгляд метнулся к побледневшему Эдмунду. Мы все без лишних слов поняли, что разговор пойдёт о нем – в худшем случае. Будет намного хуже, если обо всех нас. Внезапно почувствовала, как вес внутри меня сжимается. Была ли я готова встретиться с нею лично? Питер перевел взгляд на меня, я тяжело вздохнула. Я хотела посмотреть на нее, увидеть ту, которая убила мою родную мать. Но все-таки… во мне есть ее кровь и если она захочет заполучить меня, сможет ли Аслан отказать ей? Всех законов мы же знаем. Аслан посмотрел на нас пятерых тяжёлым взглядом, которым он смотрел всегда, и чуть дольше задержал на мне и Эдмунде.

− Пф. Тоже мне, Королева. – несмотря не на что, мне хватило силы разозлиться. Она убила родного мне человека, едва не убила Эда, а теперь еще является сюда и называет себя Королевой. Цель любого монарха защищать своих подданных, а не держать в страхе. Хотя и тут же оскалилась на саму себя: я тут от силы четыре дня, и рассуждать в таком ключе явно не могу еще. Но остальные меня поддержали, и эту безмолвную поддержку я ощутила необыкновенно остро.

− Скоро все титулы будут возвращены законным правителям. – ответил Аслан. – А пока не будем спорить. Скажи своей повелительнице, сын Земных Недр, что я ручаюсь за ее безопасность, если она оставит свою волшебную палочку под тем большим дубом, прежде чем подойти сюда.

Гном согласился на это, и леопарды пошли вместе с ним, чтобы про следить, будет ли выполнено это условие.

– А вдруг она обратит леопардов в камень? – шепнула Люси всем нам. Я посмотрела в след уходящему гному и большим кошкам. Эта же мысль пришла в голову самим леопардам; во всяком случае, шерсть у них на спине встала дыбом и хвост поднялся трубой, как у котов при виде чужой собаки.

− Аслан бы не послал их, если бы им что-то угрожало, да? – мне никто не ответил, и вопрос повис в воздухе на тринадцать секунд. По истечении этого времени Колдунья собственной персоной появилась на вершине холма, пересекла поляну и стала перед Асланом. При взгляде на нее у меня побежали по спине мурашки; среди зверей раздалось тихое рычание. Хотя на небе ярко сияло солнце, всем внезапно стало холодно. Спокойно себя чувствовали, по-видимому, только Аслан и сама Колдунья. Странно было видеть эти два лика – золотистый и бледный как смерть – так близко друг от друга. Правда, прямо в глаза Аслану Колдунья все же посмотреть не смогла.

− Джадис, Королева Нарнии! Императрица одиноких островов! – провозгласил гном. Люси открыла рот, смотря на женщину в белом круглыми от страха глазами. Я протянула руку и Люси подвинулась ближе ко мне.

Я, наконец-то встретившись с нею в живую, ощутила колотящую во мне птицу. Она билась о мои ребра, как никогда сильно, стремясь вырваться и сжечь Колдунью дотла. Стереть это спокойствие с ее каменного, неживого лица, чтобы его исказил ужас и страх. Я бы могла это сделать, я чувствовала это. Но в итоге я лишь продолжала стоять, неотрывно глядя на массивную женскую фигуру. Ощущения пренеприятные: чувствовать в себе раздирающую силу, которую не можешь использовать. Рядом со мной «источал» страх Эдмунд с Люси, напряженность – Питер и озабоченность – Сьюзен. Хотя, кажется все мы боялись Колдуньи – неизвестности, что она принесла с собой.

– Среди вас есть предатель, Аслан, – сказала Колдунья.

Конечно, все, кто там были, поняли, что она имеет в виду Эдмунда. Я повернула голову к стоящему слева Эду – волосы метнулись за мной, несильно хлестнув по плечам. Эдмунд по-прежнему не отрывал взора от Аслана, словно то, что говорит Колдунья не имело смысла. Так же резко, я повернула голову обратно.

− Он предал других, а не тебя. – справедливо заметил Аслан. Если бы голоса могли иметь вес, я бы сказала, что голос Аслана тяжелый, как камень, закрывающей проход в опасную пещеру. Голос женщины же был легким, но пронзительным и холодным, как зимний ветер.

− Ты забыл закон, который в Нарнии соблюдается. – высокомерно произнесла женщина. До этого момента, я не думала, что говоря с Асланом можно быть высокомерной, презрительной, однако Джадис сочетала сейчас эти качества.

− Не учи меня Тайной Магии, Колдунья! − сказала Аслан и зарычал. – Она написалась при мне.

Колдунья слегка оттянула голову, которая, по сравнению с ее телом была словно ей мала. Я поймала себя на мысли, что внимательно разглядываю гостью – намного внимательней, чем все остальные. Мне было интересно. Это в самом деле было интересное зрелище. Дело не в том, что Джадис была уродиной, нет. Просто все в ней странным образом контрастировало друг с другом. По отдельности каждая черта в облике Джадис была красива сама по себе – ее ореховые глаза, например, могли бы ошеломить, принадлежи они любой другой женщине. Но при этом все в ней было «чересчур» – пышные волосы были слишком потускневшими и к тому же были уложены в совершенно нелепою прическу, словно горка мокрого снега, смешанного с землей. В сочетании с пергаментно-белой кожей создавали нелепый, шокирующий образ. Ее точенная фигура, которой могли позавидовать многие девушки Англии, была слишком уж массивной – Колдунье она не шла из-за слишком большого роста. Она казалось нереальной, эта Джадис. Нереальной, пугающей, напоминавшая оживший кошмар.

Тем временем, разговор продолжался.

− Тогда ты помнишь, что каждый предатель принадлежит мне. Его кровь – мое достояние.

Прежде чем успевает ответить Аслан, я слышу рядом звон меча – Питер обнажил его против Колдуньи. Фавны, которые стояли к нам ближе, схватились за рукоятки своих мечей, но не спешили их доставать: Аслан сказал, что Колдунья может прийти сюда и поговорить без опасности для собственной жизни. Минотавр Колдуньи сделал один шаг к своей хозяйке. Я подняла на него взгляд, представляя, как он замирает на месте. Существо тяжело выдохнуло и замерло, я не удержалась от улыбки.

− Попробуй его взять! – Питер сделал два шага вперед, но как бы мне, − да и практически всем присутствующим − не хотелось прямо сейчас казнить эту ведьму, последствия могли быть самые разные. Поэтому Питера мне тоже пришлось остановить. Сделать это было легче, потому что его сознание было для меня открытым, повлиять на кого-то близкого было легче. Джадис повернула к нему голову:

− Ты что, серьезно решил силой решить меня законных прав, Юный Король? – последние слова были сказаны с усмешкой и пренебрежением. Питер сглотнул, его кадык на шее заходил вверх-вниз. Аслан знает: если я не получу крови, как велит закон – вся Нарния придет в запустение и погибнет, от огня и воды. Мальчишка! – она внезапно развернулась к нам, указав длинным и бледным пальцам на Эдмунда. – Умрет, на каменном столе. Так велит закон. И ты не смеешь мне отказать.

Последние слова были обращены непосредственно к самому Аслану. Она вновь повернулась всем телом к нему. Эдмунд сжался, упер взгляд в землю. Однако, не смотря на весь ужас ситуации, смерти я не чувствовала. Волнение – да, ярость – да, но Смерть не пришла вслед за Эдмундом. Она позволила ему спастись, и сейчас стояла поодаль, ожидая своей доли. Но в этой доле – я точно знала – нет Эдмунда. Нет меня, Люси, Сьюзен или Питера. Даже если она и придет за кем-то, то я не отдам ей свою семью.

Я положила руку на плечо Эдмунда. Он посмотрел на меня. Тяжелый, усталый вздох одновременно вырвался из нас. Мой взгляд метнулся к Колдунье.

− Ты трусиха! – как сквозь воду, услышала я свой собственный голос. Джадис резко развернулась, готовясь голыми руками разорвать того, кто посмел ей крикнуть такое. Встретила мой ответный взгляд, и былой запал ушел от нее.

Она не ожидала от меня такого.

Однако сама я остановиться уже не могла. Взгляды всех присутствующих – кроме Аслана – обратились к нам двоим.

– Поэтому ты считаешь себя Королевой? Потому что тебя назначили палачом?

Джадис усмехнулась, чем еще больше разожгла пламя моей ярости. Это был мой первый и, возможно, последний случай высказать ей все. Я сделала шаг к ней.

− Ты прикрываешься законом, потому что знаешь, что сразись ты с нами в честной битве – проиграешь! Ты же так всегда делаешь, да? Порабощаешь слабых, тех, кто не может тебе сопротивляться. Пытаешься присвоить то, что тебе не принадлежит. Ни Нарния, ни Чарн не должны были принадлежать тебе, никто не ждал тебя. Ты, Джадис, словно собака напала из норы. Хватило бы тебе смелости прийти сюда, будь здесь Аслан?

− Довольно! – зарычал Великий Лев. Слова, которые я не успела сказать, словно топили меня, я в них захлебывалась. Вокруг нас повисла мертвая тишина. Колдунья, сильно разозленная моими словами, стояла в полушаге от меня − в приступе праведной ярости, я пересекла расстояние, что разделяло нас, и сама не заметила. – Элизабет, будь так добра, отойди от нее. – после того, как я послушно сделала пару шагов назад, меня за локоть схватил Питер и потянул к ним. Все были наготове, ожидая, что Колдунья вот-вот нападёт. Я же понимала, что, во-первых, без своей палочки она это не сделает, а во-вторых, Аслан не позволит ей кому-то навредить. Даже мне. Даже после моих слов.

Аслан обратился к Джадис:

− Поговорим наедине. – после чего плавно развернулся и скрылся в шатре. Колдунья вскинула голову и проследовала за ним.

Меня внезапно легонько тряхнуло. Только сейчас я подумала о том, что мой выпад был более чем глупый. Как это теперь отразится на нас? В первую очередь – на Эдмунде? Я села на траву, рядом со мной опустились остальные Пэванси. Не считая негромких шепотков, нас окружала тишина.

– Ах, Эдмунд! – внезапно сказала Люси и расплакалась. Мне захотелось расплакаться тоже, но слез не было, а если бы и были – я просто не могла позволить себе. Не после того, что произошло здесь пару минут назад.

Питер сидел спиной к нам и глядел на далекое море. Сьюзен обняла вздрагивающую от плача Люси, я подвинулась ближе к Эдмунду. Бобр и Бобриха взяли друг друга за лапы и свесили головы. Кентавры беспокойно переступали копытами. Но под конец все перестали шевелиться. Стали слышны даже самые тихие звуки: гудение шмеля, пение птиц далеко в лесу и шелест листьев на ветру. А Аслан и Колдунья все еще разговаривали в шатре.

Прошло долгих десять минут. Десять минут, за которые каждый успел перебрать все возможные концовки.

Питер реагировал первым, потом все остальные. Мы поднялись с земли. Колдунья вышла первой, смотря на меня и Эда пронзительным взглядом. Смотрела она на нас три секунды, словно желая уничтожить нас обоих прямо здесь и сейчас. Но обстоятельства не позволяли; Джадис отвела взгляд.

Аслан вышел вслед за ней, бесшумно ступая по земле. Рядом со мной тяжело задышал Эд, с волнением глядя на Льва. Аслан выдержал пару минут молчания, словно натягивая и без того натянутый комок нервов.

Наконец раздался голос Аслана.

− Она не претендует на кровь вашего брата.

И над поляной пронесся вздох, словно все это время они сдерживали дыхание и только теперь вздохнули полной грудью. Затем все разом заговорили, засмеялись. Эдмунд расслабился и широко усмехнулся. Люси, перестав плакать, бросилась в объятья брата. Тот подхватил ее и покрутил. После – Эда обняла я, задержав в объятиях немного дольше, чем должна была. Потом нас обнимали все, кто хотел. Пару сатиров немного тише прокомментировали мои слова.

Лицо Колдуньи светилось злобным торжеством. Она пошла было прочь, но вновь остановилась и сказала:

− А вдруг ты нарушишь свое обещание?

– Гр-р-р! – взревел Аслан, приподнимаясь на задние лапы. Пасть его раскрывалась все шире и шире, рычание становилось все громче и громче, и Колдунья, вытаращив глаза и разинув рот, подобрала юбки и пустилась наутек. Все рассмеялись еще больше. Меня захватило необычайное облегчение.

Как только Колдунья скрылась из виду, Аслан сказал:

– Нам надо перебираться отсюда, это место понадобится для других целей. Сегодня вечером мы разобьем лагерь у брода через Беруну.

Конечно, все умирали от желания узнать, как ему удалось до говориться с Колдуньей, но вид у Льва был по-прежнему суровый, в ушах у всех еще звучал его грозный рык, и никто не отважился ни о чем его спрашивать.

Солнце уже высушило траву, мы прикончили наш завтрак прямо на лужайке под открытым небом. Затем все занялись делом: одни сворачивали шатер, другие собирали вещи. Вскоре после полудня мы снялись с места и пошли к северо-востоку; шли не спеша, ведь идти было недалеко.

По пути Аслан объяснял Питеру свой план военной кампании.

– Как только Колдунья покончит с делами в этих краях, – сказал он, – она вместе со всей своей сворой наверняка отступит к замку и приготовится к обороне. Возможно, тебе удастся перехватить ее на пути туда, но поручиться за это нельзя.

Затем Аслан нарисовал в общих чертах два плана битвы, один – если сражаться с Колдуньей и ее сторонниками придется в лесу, другой– если надо будет нападать на ее замок. Он дал Питеру множество советов, как вести военные действия, например: «Ты должен поместить кентавров туда-то и туда-то» или «Ты должен выслать разведчиков, чтобы убедиться, что она не делает того-то и того-то». Я с интересом смотрела и слушала, пытаясь хоть чем-то себя занять. Военное дело было довольно занятным, однако у Сью и Люси оно такого интереса не вызвало.

Наконец Питер сказал:

– Но ведь ты будешь с нами, Аслан.

– Этого я тебе обещать не могу, – ответил Аслан и продолжал давать Питеру указания. Я слегка отстала и задумчиво посмотрела на Льва. Он казалась необычайно печальным, и потом почти не говорил с Сьюзен и Люси.

Еще не наступил вечер, когда мы вышли к широкому плесу там, где долина расступилась в стороны, а река стала мелкой. Это были броды Беруны. Аслан отдал приказ остановиться на ближнем берегу, но Питер сказал:

– А не лучше ли разбить лагерь на том берегу? Вдруг Колдунья нападет на нас ночью?

Аслан, задумавшийся о чем-то, встрепенулся, встряхнул гривой и спросил:

– Что ты сказал?

Питер повторил свои слова.

– Нет, – ответил Аслан глухо и безучастно. – Нет, этой ночью она не станет на нас нападать. – И он глубоко вздохнул. Но тут же добавил: –Все равно хорошо, что ты об этом подумал. Воину так и положено. Только сегодня это не имеет значения.

И они принялись разбивать лагерь там, где он указал.

Мне было любопытно, однако настроение Аслана передалось нам всем. Именно поэтому, мое любопытство, окруженное другими эмоциями, меркло. Я кожей чувствовала, что Питеру было не по себе от мысли, что ему придется на свой страх и риск сражаться с Колдуньей. Он не ожидал, что Аслан покинет их, и известие об этом сильно его потрясло. Тут я помочь ничем не могла. Ужин прошел в молчании. Все чувствовали, что этот вечер сильно отличается от вчерашнего вечера и даже от сегодняшнего утра. Словно хорошие времена, не успев начаться, уже подходят к концу.

Перед самым, сном мне внезапно сообщили, что Аслан хочет со мной поговорить. Сьюзен и Люси проводили меня вопросительным взглядом, но я ничего не могла им сказать – сама не знала. На ходу заплетая одну толстую косу – те косы уже растрепались – я робко вошла в шатер Аслана.

− Добрый вечер, Аслан.

Лев мне ответил не сразу. Я поняла, что возможно, для него вечер вовсе не «добрый». Однако, он ответил мне.

− Здравствуй, Элизабет. – до этого стоящий спиной, он развернулся. – Я хочу тебя попросить. Ты можешь кое-что сделать для нас? Всех нас.

========== Ночь, и пусть утро не наступит никогда ==========

Из шатра Аслана я вышла полностью опустошённая. За время нашего, отнюдь не короткого, разговора успело стемнеть. Вышедший вслед за мной Аслан посоветовал мне идти спать, потому что дело, которое он мне доверил, не из легких. Я лишь кивнула. В голове, словно барабаны, бились слова Аслана. Последний слова, сказанные мне Великим львом, ибо сегодня ночью он должен будет умереть за нас. За людей.

За все время, что я провела в Нарнии, произошло так много всего, что я просто не успела подумать о чем-то конкретном, сосредоточится. Да, успела принять то, что я племянница Колдуньи и чертова ведьма (или волшебница, или колдунья, или чародейка). Но вот как-то, ммм, ощутить это, я не могла. У меня было мало практики, точнее, ее не было совсем. Только, наверное, когда мы все чуть ли не захлебнулись в той реке, и я смогла… Но так, до неизвестной ранее боли, до такого быстрого сжимания грудной клетки хочется попробовать это еще раз. Снова окунуться в эти волны магии, ощутить себя полной, целой… Полноценной.

Идти в палатку шатер мне не хотелось, поэтому я поменяла направление и устремилась к другой части леса. Та, что была ближе всего к морю. Из всего, что Аслан мне сказал, половину отмела, решив оставить это к тому времени, когда мне предстоит совершить подобное. Все сказанное было разбито на какие-то абзацы, и я медленно прокручивала их в своей голове. Больше всего мне запомнились последний слова Льва:

− Тебе нельзя так сильно кого-то ненавидеть. – Аслан словно горько усмехнулся. – Ты сильная, Элизабет, сильнее многих. Поэтому никогда не давай эмоциям завладеть над тобой.

Мне хотелось возразить. Понимала, что разговор шел о моем выпаде на Колдунью, но я же ей ничего не сделала. Хотя могла.

− Я смотрел в твои глаза в тот момент. – Аслан печально улыбнулся. – Твой взгляд был дикий, остановившийся на ней. Заглянуть в них в ту секунду – все равно что в могильную яму, где были похоронены твои ужас, отчаянья и боль.

Хотела возразить, но не смогла. Просто испугалась, потому что понимала, что Аслан был прав. Теперь, остановившись на маленькой полянке чтобы подумать, я испугалась: неужели, мой взгляд все чаще будет становится таким? Я быстро-быстро закачала головой, совершенно не желая думать об этом. Я не могу быть такой всегда, просто в те минуты я видела не живое существо, а ту, которая лишила меня жизни с родными родителями, убийцу моей матери. Мне хотелось ей сердце вырвать, но я не могла. Не могла, и не хотела становится такой же убийцей, как и она.

Я смотрела прямо перед собой, поэтому не уследила тот момент, как на поляну внезапно вышел Эдмунд. Только услышала его тяжелое дыхание и, скосив глаза, поймала момент, когда его сапоги коснулись травы. Немного чавкающий звук. Я развернулась и тут же удивленно вздернула брови. Эдмунд, стараясь отдышаться после согнулся пополам и опустил голову до уровня коленей. Усмехнулась.

− Эд? – парень посмотрел на меня.

− Ты, когда тебя зовут, хоть немного шаг сбавь, а. – делая небольшие перерывы между словами, попросил Эдмунд. Странно, я не слышала, чтоб меня звали. Возможно, так увлеклась, но что я точно знала – едва ли я иду быстрее бегущего Эдмунда. Хотя, тут же напомнила я себе, возможно потомки великанов будут сильнее и быстрее людей. Резко незаметно выдохнула и наконец почувствовала, что дышу полной грудью. То, что схватило меня во время разговора с Асланом отпустило, и я свободно дышала.

Эдмунд быстро отдышался, выпрямился и, потерев ладони, воодушевленно спросил:

− Ну, и куда мы идем?

− В смысле?

− Ну, ты явно куда-то направлялась.

Растерянно повернувшись, я уставилась туда, куда собиралась идти. Листва была густая, но уже отсюда слышала и чувствовало море. Соленный и свежий запах прочищал голову, будоражил. Внезапно я поняла, что не хочу возвращаться в лагерь сейчас. Не только в палатку, не к девочкам, не к кому-то. Ночь только начинается, впереди у меня еще много времени. Возможно, если рядом будет Эдмунд, я смогу не потеряться во времени и собственных мыслях.

− Просто гуляю. – небрежно махнула в сторону скрытого моря. – Мне надо много обдумать.

− А, ну хорошо. – Эд доброжелательно кивнул и явственно направился в ту сторону, в которую собиралась я. – Мне тоже есть что обдумать. Предлагаю идти и обдумывать вместе.

Я засмеялась, но направилась вслед за Принцем. Конечно, думать полноценно рядом с Эдмундом я не могла. Все время отвлекалась на какие-то его движения, слушала ровное дыхания. Я честно старалась обдумать сказанное мне Асланом, но потом просто бросила эту идею. И полностью сосредоточила свое внимание на объекте моей… симпатии. Я приготовилась краснеть, стоило этой мысли появится в моей голове. Однако почему-то, этого не произошло и в какой-то мере, стало легче. Отрицать это я больше могла – Эд был мне симпатичен. Не могла сказать, как долго, но мой интерес к нему вновь повысился, стоило нам оказаться здесь. В Нарнии у меня была особая свобода, позволяющая мне чувствовать то, чего я не могла почувствовать дома. И сейчас мне было хорошо.

Беллатриса Элизабет Грейс, вы были настоящей дурой, когда подавляли многие свои чувства, чтобы не задеть чувства других. Мне стоило стоило бы признаться в любви, но не имея достаточной уверенности в себе − молчала. Как-то смирившись с мыслью, что не выражу все свои эмоции в скором будущем, не проявлю свои чувства к дорогому мне человеку.

А получается вот как.

Прошло пару минут. Мы все ближе были к морю, когда Эдмунду надоело молчать.

− Знаешь, − я вздрогнула от того, как резко прозвучал его голос, вытаскивая меня из мыслей. – Мне Питер сказал, что…

− Что я племянница Колдуньи? – подсказала я, видя, как Эд замялся. Невесело усмехнулась. – Да, было такое. Моя мать должна была стать Королевой, Джадис этому воспротивилась. Некоторое время они вели холодную войну, но потом она зачала меня от Адама и спрятала в мире людей. Джадис убила ее.

− Да, я знаю. – внезапно весело проговорил Эдмунд. – Ты так пламенно рассказывала об этом, Белла. А почему моя мама говорила нам, что ты дочь ее подруги?

− Это был щит. – озабочено нахмурилась. – Моя мать очень боялась, что я буду несчастна в том мире. Поэтому она потратила свои последние силы, чтобы создать подобный щит: любой, кто приютил бы меня, просто бы пережил эту историю. − если честно, точно я не знала, говорила лишь со слов Аслана. Довольно талантливо придумано, стоит отметить. Я надеялась на то, что Аслану не было смысла мне врать.

Эд внезапно прыснул:

− Тогда, мне показалась, еще пару минут, и вы с Джадис вцепитесь друг другу в волосы.

Я засмеялась, и Эдмунд подхватил мой смех. Хотя, ничего смешного особо не была, мне стало весело от мысли, как мы с Джадис таскаем друг друга за волосы.

− То есть ты и колдовать умеешь? – вновь спросил Эд. – То есть, там снег и все дела?

− А ты проверить хочешь? – с прежней улыбкой спросила я. С сарказмом, вызывающе. Так, как любила.

Эдмунд поспешно, в шутливой манере, отпрянул от меня и выпучил глаза. Я засмеялась еще больше, и парень вторил мне. Когда смех немного смолк, я хитро улыбнулась.

− Я скорее горячее Джадис, более пламенная натура. Хотя, прямо сейчас могу кое-что показать.

Ускорив шаг, целенаправленно направилась к морю. Именно сейчас, в этот момент, я могла сказать, что счастлива: я сильна как никогда, полна радости и рядом со мной дорогой мне человек. Который пытался не отставать. Было темно, но сказать точно сколько время не могла. Однако мои внутренние часы подсказывала, что сейчас около десяти часов вечера.

Море Нарнии было вовсе не похоже на море, которое мы несколько раз видели летом. Вода в Лондоне была немного мутной, и очень часто холодной. Купаться было не очень весело, потому что был большой риск заразится какой-нибудь гадостью, да и сам внешний вид не привлекал. Поэтому, море мы видели, но купались в неглубокой речке. А вот в Нарнии море было совершенно другое. Извивающаяся по скалистом берег тропинка привела нас к песчаному пляжу. Он был совершенно пуст, не считая нас, двоих детей которых пророчили в Короли и Королевы. Однако пляж вовсе не выглядел пустынным – волны, накатывающие на берег, создавали небольшой шум, а еще чайки – которые уже должны были засыпать, но подавали голос, а многие все еще кружили. Им бы спать, но после столетний зимы не было для них большей радости, чем размять крылья.

− Мы плавать будем? – с сомнением протянул Эдмунд. Его щеки приобрели пунцовый оттенок, и мне до ужаса хотелось съязвить на этот счет – не стала, потому что тогда тоже бы смутилась.

− Я же обещала, что покажу свои «магические способности». – последние слова нарочито грубым тоном выделила я, подражая своей тетке. Эдмунд легко ухмыльнулся. – Тебе надо только снять сапоги, пояс и меч.

Алетиометр я надёжно прикрепила к карману платья, а украшения и туфли скинула. Эд последовал моему примеру. Я первая двинулась к морю, босыми ногами ощущая еще теплый песок. Налетающие на песок волны мочили подол платья, но лишь подобрала его, а потом все-таки отпустила. Все равно намокнет. Эд, поравнявшийся со мной, недовольно наморщился.

− И как мы в таком виде вернемся? – спросил он, когда мы уже по пояс были в воде.

− Спокойно, я высушу.

Сначала вода показалась обжигающе холодной и, судя по недовольному лицу, Эд чувствовал тоже самое. Кажется, он уже сам не был рад своей затее, я же наоборот – воодушевилась. Я попробовала сделать мелочь – словно уже поплыла, начала напористо водить руками под водой. Эдмунд посмотрел на мои манипуляции и выдохнул «Вау!», потому что вода вокруг нас начала потихоньку кипеть. Нет, она не превратилась в кипяток, просто стало намного теплее и приятней. Я улыбнулась, но реакция Эдмунда, его восторг, предали мне уверенности. Теперь я точно знала – у меня все получится по собственной воле.

− Мы нырнем, и проплывем немного вперед.

− В такой темноте? – неуверенно пробубнил парень, но адреналин уже захватил его. Я физически ощущала, как он захватывает Принца, заставляя следовать за мной. Заставляя узнать, что будет дальше.

− Эд, попробуй доверится мне. – мягко попросила я и исчезла под водой. Рядом со мной она вновь нагрелась до нужной температуры. Эдмунду понадобилась всего секунда, чтобы поверить мне.

Вода была чистой, силуэт парня я видела прямо перед собой. Однако из-за наступившей темноты, Эд меня явно не видел. Легко приблизившись, я схватила его за руку и успокаивающе погладила большими пальцами по запястью, там, где находились вены. Пэванси заметно расслабился, а я, свободной рукой, потянулась к алитиометру. Крышка открылась, а циферблат разорился светом. Это можно было сравнить с включением фонаря в темноте. Столб света вырвался вверх, освещая нас под водой. Теперь Эдмунд видел меня настолько же четко, как и я его. Я улыбнулась ему и потянула за собой. Алетиометр освещал все, что мне требовалось увидеть.

Многолетние занятия плаванья в школьном бассейне не прошло бесследно, поэтому перспектива потонуть или сбиться с курса нам не грозила. Компас в моих руках направлял свет туда, куда нам нужно было плыть. Я была полна решимости показать Эдмунду то, что увидела лишь на циферблате. Луч света метнулся вправо, и я последовала за ним, потянув Эда. Он крепко держал меня за руку, да и я не горела желанием отпускать его.

Господи, помоги не превратится в одну из сопливых девчонок из дамских романов.

Мы плыли около трех минут. Эд тронул меня за руку и указал на свой рот, пытаясь намекнуть, что ему необходимо вдохнуть. Ободряюще улыбнулась и сделала последний рывок – алетиометр осветил темную пещеру. Мы вплыли внутрь и Эдмунд торопливо всплыл.

Около нарнийского моря было много скал и в одно из таких собственной было такое углубление. Не далеко от берега, но глубину узнать я не могла. Сверху было много уступив, что делало возможным забраться наверх пещеры, но сегодня я преследовала другие цели. Эд жадно глотал воздух. Единственным источником света был алетиометр, освещающий всю пещеру. Я ловко забралась на выступ и привела дыхание в норму.

− Ну, и что последует за этим заплывом? – поинтересовался Эдмунд, все еще находясь в воде. Я усмехнулась и, оставив компас на выступе соскользнула обратно в воду и наконец-то показала то, что хотела.

Если вы когда-нибудь видели воронки в воде, то легко смоете приставить то, как закрутилась вокруг нас в вода – словно торнадо. Только из воды. Мы с Эдмундом были в эпицентре всего происходящего: я – крепко зажмурившись и сосредоточенная, Эдмунд – немного испуганный и восхищенный. Вода под нами медленно исчезала, превращаясь в торнадо, поэтому мы медленно опускались на дно пещеры. Казалось, что мы с Эдом превратились в астронавтов и улетели куда-то далеко, в глубины безбрежной, лишенной звезд вселенной.

Босые ноги коснулись холодного песчаного дна. Вода продолжала в торнадо-подобном виде кружится над нами. Ноги предательски задрожали и мне казалось, что я вот-вот упаду, настолько тяжело мне было совершить задуманное. Я была более чем уверена, что по сравнению с тем, что может Колдунья это – примитивнейший примитив. Однако я все-таки была рада, что у меня это получилось, ведь учится мне было не у кого, не за что уцепиться, не на что опереться – только горячее желание быть полезной, уберечь, оградить Эдмунда, Люси, Питера, Сьюзен и сколько возможно остальных моих друзей и союзников. Я верила, что если научусь делать подобные вещи, то смогу легче делать что-то другое. И я прекрасно понимала, что меня просто не будет на том поле боя.

За своими мыслями – и стараниями удержать воду над нами – я не заметила, как Эд что-то восторженно мне говорит. Боялась даже на секунду отвлечься, потерять контроль, но когда моей руки коснулись немного холодные и мокрые пальцы парня, я посмотрела на него. На лице Эдмунда была широкая улыбка, правда он тоже немного дрожал. Если бы он был сосудом с водой, то давно бы лопнул, так его переполняли эмоции – восторг, удивление, адреналин. Я уцепилась за эти эмоции и немного расслабилась.

− … это действительно потрясающе! Ошеломительно! Невероятно! – закончил свою тираду Эдмунд. Прости, я все прослушала.

− Это еще не все. – щеки предательски окрасились в розовый цвет, но надеюсь, Эд списал все это на усталость или перенапряжение.

Следующий виток моего колдовства дался мне намного легче. Нечто мерцающее плотно облепило нас. Это было похоже на свет из алетиометра, только более гибкий, похожий на резину, но тем не менее местами блестящий и прозрачный. Не резина, но похожее на пленку. Когда я удостоверилась, что она в самый нужный момент не исчезнет, и проверив, как далеко мы сможем отходить друг от друга, я с тихим стоном отпустила воду. Водоворот замер, Эдмунд поднял голову и на его губах замер вопрос о том, что я делаю. Вода, подобна падению с водопаду, быстро заполнила пространство вокруг нас.

Эдмунд что-то мне прокричал, но из-за дикого шума воды я ничего не смогла разобрать. Я только крепко держала его за руку, не желая, чтобы потоки воды нас разделили. Любой бы человек удивился: как так, двое подростков – практически еще дети – не затерялись в этом бешенном водовороте. Я стояла на дне крепко и словно об скалу, вода разбивалась об меня. Как и об Эдмунда, защиту которого гарантировала эта пленка.