Текст книги "Ангельская любовь (СИ)"
Автор книги: Детка Эвана Питерса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Руки предательски затряслись с новой силой, и Ди Каприо убрал их в карманы. Поведение брюнетки вызывало у него явное недоумение. В таких случаях принято зубами цепляться за жизнь, хвататься за каждую спасительную веточку. Любой другой человек давно отдал бы все, что у него было, дабы прийти домой живым, так почему же она не делала ровным счетом ничего?
Осознание пришло к русому в виде проводка, тянущегося от кармана ветровки до уха, обоих ушей. Как же глупо. Наркоман в очередной раз хотел что-то сказать девушке, когда Лео, не сдержавшись, заливисто рассмеялся ото всей комичности ситуации. В том, что он привлек к себе внимание обоих, не было никаких сомнений. Поведение испугавшегося грабителя, который начал нервно озираться по сторонам, непременно рассмешило бы маньяка еще сильнее, если бы не пискливый девичий вскрик. Сердце пропустило несколько ударов, когда Ди Каприо заметил тонкую дорожку крови, стекающую по коже, а тот пронзительный взгляд карих глаз окончательно выбил почву из-под его ног.
Остальное маньяк помнил смутно: какая-то нелепая постановка перед тем парнем, неистовый крик, боль в костяшках пальцев и ее голос, доносящийся как будто издалека. Ее приятный противный голос…
– Лео!
Он поворачивается к ней слишком резко, заставляя девушку невольно отпрянуть назад. Взгляд у нее виновато-напуганный, в глазах слезы застыли – противно настолько, что хочется застрелить ее прямо сейчас. Жаль только, пистолет остался в той комнате. Обе руки, по-прежнему сжимающие запястье, трясутся как у его блудливой мамаши. Он резко вырывается из слабой хватки и с ненавистью смотрит на Сару. Понимает, что руки трясутся вовсе не у нее, но какая разница?
Свежая липкая кровь под ладонью согревает получше дырявого пледа в трейлере, и Ди Каприо кривит губы в привычной усмешке. Девушка даже не вырывается; рука сжимает шею некрепко, не перекрывая кислород, а полный ненависти взгляд как бы предостерегает от лишних телодвижений.
Войди нож хоть чуточку глубже, она была бы мертва, валялась бы бездыханной куклой на сыром асфальте в подворотне и истекала собственной кровью. Примерно так он и представлял ее смерть. Но она стояла перед ним живая и почти невредимая и с какой-то немой мольбой смотрела ему в глаза. В тот момент ему захотелось крепко ее обнять и проверить, действительно ли колотится ее сердце и правда ли она дышит. Но вместо этого он отдёрнул руку от шеи и, широко улыбнувшись, небрежно накинул на нее шарф. Вернул вещь хозяйке.
Наркоман напомнил о себе сдавленным стоном снизу. Валяясь рядом с фонарем, он пытался открыть глаза и посмотреть, что происходит, но сил на это катастрофически не хватало.
– Надо его убить, – больше себе, чем кому-то сказал Ди Каприо, взглянув на парня.
– Не надо.
Тихо и спокойно. Безо всяких просьб или приказов. Скорее, совет. Совет, к которому он прислушался.
***
– Салат из морепродуктов, – объявила она с робкой улыбкой и поставила тарелку на стол. – Твой любимый.
Обычное «спасибо» встряло в горле комом, не давая произнести ни слова; получилось лишь выдавить из себя едкую усмешку и пододвинуть блюдо к себе. Несмотря на то, что парень не ел с самого утра, аппетита не было совсем. Пока он ковырялся вилкой в тарелке, брюнетка сидела напротив и с напускным интересом вглядывалась в белую поверхность стола, сплошь покрытую царапинами. Он частенько чувствовал на себе ее мимолетные взгляды, которые девушка старалась бросать незаметно, краем глаза видел, как она несколько раз открывала рот, чтобы что-то сказать, однако никак не могла осмелиться нарушить тишину.
Как только они вошли в эту самую квартиру, в нос тут же ударил привычный запах, которому русый так и не придумал названия и который ощущался лишь здесь. На желтоватом потолке по-прежнему виднелись трещины, выцветшие от времени обои не имели ничего общего с яркими стенами в квартире Уокера, а из окна открывался вид на одинокий уличный фонарь, не на мегаполис точно. Сжигающая изнутри ярость постепенно отступила, и на смену ей пришло безмятежное спокойствие. Спокойствие, которого не хватало все это время.
– Тебя давно не было, – она наконец-то подала голос и уже безо всяких увиливаний взглянула на Ди Каприо.
– Ты не поверишь, но мэр Лос-Анджелеса оказался крепким поросенком. Сначала его пришлось долго расчленять, а потом так же долго отмываться от крови, – парень весело хихикнул, и губы его расплылись в неестественно широкой улыбке.
Она не заметит лжи, это очевидно: яркий образ русого психопата плотно въелся в мозг и оставил после себя огромный след в виде излишней мнительности и даже, наверное, паранойи; очередное убийство точно не вызовет никаких подозрений. Так и вышло – девушка поверила, не сомневаясь ни на секунду. Взгляд опустила так резко, что Лео невольно расхохотался, губы сжала плотно, дабы не расплакаться. Ее отчаянные попытки показаться смелее после всего, что произошло, выглядели чертовски нелепо, особенно сейчас, когда карты каждого почти раскрыты.
– Когда ты уйдешь?
Тот же дрожащий от подступивших слез голос, тот же полный надежды взгляд – все абсолютно так же, как в тот вечер, когда парень получил ранение. Тогда она искренне надеялась на то, что он поскорее уйдет, вот только на что она надеялась сейчас?
И он озвучил ей вывод, к которому шел все эти дни.
– А знаешь, мне здесь нравится. Думаю, я тут надолго.
Сара даже не повела бровью. Взгляд карих глаз стал непривычно непроницаемым, дыхание от волнения ничуть не сбилось. Вот только на доли секунды дрогнувшие в улыбке губы показали, что надеялась она именно на этот ответ.
***
– Вот сама там и спи, – он возмущенно фыркнул.
Лежащий на полу матрас не устраивал русого от слова совсем: начиная с аккуратно заправленной простыни и заканчивая небольшой подушкой в розовой наволочке. Еще полтора часа назад он сидел с ней на кухне и травил всякие байки, а сейчас созерцал сей акт гостеприимства, который, мягко говоря, его слегка обескуражил.
Сара же была полностью довольна проделанной работой. Окинув спальное место оценивающим взглядом, она плюхнулась на кровать. Девушка чувствовала на себе недовольный взгляд, который, казалось, прожигал насквозь, но старалась не обращать на него внимания. В душе теплилась надежда, что вскоре Лео надоест так стоять и он все-таки смирится со своей участью. Но мириться он ни с чем не собирался.
В знак протеста Ди Каприо демонстративно завалился рядом, раскинув ноги с руками так, что Сару полностью впечатало в постель, а после еще и поерзал для удобства. Сдавленное кряхтение поблизости вызвало у него ехидный смешок.
– Лео, слезай отсюда. Немедленно.
– И не подумаю, – он растягивал слова, с беспечной улыбкой глядя в потолок.
– Кровать моя.
– На ней не написано.
– Я не буду с тобой спать! – крикнула девушка на ухо Лео, стоило ей оказаться на свободе.
– В таком случае, тебе здесь не место.
Сара взвизгнула от неожиданности. Падение с кровати оказалось слишком внезапным, а матрас на полу – не таким уж и мягким. Над головой залетали звездочки, как в старых мультиках.
– Доброй ночи, заяц.
Сверху послышалось веселое хихиканье и звук взбивания подушки. Там уже вовсю готовили постель ко сну. Ее постель.
Лицо исказила гримаса злобы.
Сара уже мысленно сформулировала главные аргументы, по которым любой нормальный человек должен был признать ее правоту, представила, как он наконец-то перестает паясничать и уступает принадлежащее ей место, только не учла одного. Лео не относился к категории нормальных людей.
– Ты случаем не забыл, кто здесь…
Подушка прилетела в лицо совсем неожиданно, оборвав пламенную речь Сары на середине. Некогда тихое хихиканье парня превратилось в громкий истерический смех, разозлив ее окончательно.
Стало чертовски обидно. Полнейшая потеря контроля над происходящим – и вот уже русый маньяк заливается хохотом, лежа на ее кровати, ее подушке и укрытый ее одеялом. А она сидит на полу, на этом самом «гостевом» матрасе. От осознания происходящего в носу, конечно, не защипало, но вот зубы аж скрипнули от негодования. Того, что произошло дальше, не ожидала от себя даже Сара.
Она поднялась так резко, что на доли секунды закружилась голова, и набросилась на парня с кулаками. Девушка выкрикивала невпопад безобидные ругательства, пыталась ударить побольнее, а иногда с угрожающим видом тянулась к русой шевелюре. Ди Каприо отбивался совершенно вслепую, интуитивно угадывая, куда целится его обидчица, и громко смеялся, чем злил ее еще сильнее. Все эти ее попытки показать свой авторитет казались Лео забавными.
Сара могла бы нанести еще много бесполезных ударов и придумать миллионы оскорблений. Наверняка ей бы даже удалось хорошенько оттаскать Ди Каприо за волосы и почувствовать этот прекрасный вкус победы, если бы сама не оказалась в западне. Опять.
– Не надоело, заяц? – спросил он, снисходительно смотря на девушку сверху вниз.
Поначалу она дёргалась, точно ошпаренная, пытаясь выбраться из крепкой хватки на запястьях, но вскоре осознала всю тщетность этих попыток и затихла. Смотрела на него чересчур рассерженно, даже с неким вызовом, брови свела на переносице. Ее щеки покрылись легким румянцем, а дыхание сбилось, однако Ди Каприо этого даже не заметил. Все внимание было сосредоточено на тонкой кровавой полоске, особенно четко выделявшийся в тот момент на нежной коже. События сегодняшнего вечера промчались в голове с молниеносной скоростью. То, как она крикнула его имя в подворотне, как коснулась его руки. То отчаяние в ее глазах…
– Пусти! – выпалила она так громко, что сама смутилась, и продолжила тише. – У меня руки затекли.
Он тряхнул головой и усмехнулся.
– Не будешь меня больше выгонять?
– Не буду, – буркнула она и наконец оказалась на свободе.
Жаба признания поражения чертовски душила, однако торжествующий взгляд Ди Каприо говорил о том, что забирать свои слова уже поздно.
Не теряя времени, она забралась под одеяло так, что виднелась только растрепанная макушка, и притворилась спящей. Или мертвой. Так или иначе, девушке это не помогло, и уже через пару минут она пыталась отвоевать хотя бы законную часть одеяла.
– Ты мне волосы придавил, – шипела она, пытаясь спасти шевелюру.
– Убери свою тушку подальше, и твои волосы будут в полном порядке. И перестань дышать как паровоз.
– Как хочу, так и дышу.
– Не лезь ко мне, у тебя ноги ледяные!
– Это ты не лезь ко мне!
В тишине комнаты еще некоторое время раздавались недовольные возгласы и ехидные смешки, однако вскоре стихли и они. Все погрузилось в сон.
А Лос-Анджелес не спал. Не мог уснуть от мысли, что банда сумасшедших маньяков орудует на его улицах, вытворяя ужасные бесчинства.
Брин сидел в старой палате одной из клиник города и пытался разобрать речь избитого парня, лежавшего на койке. Молодой человек не мог связать и двух слов: язык его заплетался, а местами покрывшиеся кровавой коркой губы едва шевелились. Брин сокрушенно помотал головой и отвел взгляд на одну-единственную улику в его руках. Улику, соединяющую его с разгадкой. Черные наушники.
– Ужасный смех… – все, что удалось расслышать Брину, прежде чем парень потерял сознание.
Ты станешь проклятьем Лос-Анджелеса. Дети будут просыпаться с воплями при мысли о тебе. Твоим наследием станут смерть и безумие.
***
Утро началось с холодного душа и громкого визга.
– Лео, ты слил всю горячую воду!
– Да? Надо же, я думал, что оставил тебе немного, – в голосе, послышавшемся из комнаты, сквозила явная издевка.
Замотавшись в огромное, уже сырое полотенце, она босиком прошлепала по холодной кафельной плитке к раковине и включила кран. Через некоторое время раздался очередной крик.
– Ты пользовался моей зубной щеткой!
– Там была только одна.
Вчерашнее воодушевление сменилось нескрываемым недовольством. Идея совместного проживания уже не казалась Саре такой радужной, как прежде, а о тех трех днях одиночества она думала как о долгожданных выходных. Когда ты живешь одна, никто не отбирает твое одеяло, не будит дикими воплями в шесть часов и не выключает свет в туалете каждый раз, когда ты туда заходишь. Когда ты живешь одна, можно не ходить по квартире как по минному полю и настороженно прислушиваться.
– Тебе не кажется, что ты немного обнаглел?
Лео сидел на кровати и, уткнувшись взглядом в телевизор, мирно жевал бутерброд. Он не сразу обратил внимания на Сару, однако вскоре осмотрел ее с ног до головы и даже присвистнул.
– Мне кажется, что обнаглела ты. В доме, понимаешь ли, гость, а ты тут в неглиже расхаживаешь, – он беспечно хохотнул.
Желание поскорее отчитать бессовестного гостя сыграло с девушкой злую шутку.
Она стояла перед Ди Каприо в одном лишь полотенце. Прижимала мягкую ткань к груди, робко переминалась с ноги на ногу и, судя по оторопевшему взгляду, мечтала провалиться сквозь землю.
– Мой дом. Как хочу, так и хожу, – она сказала это не так уверенно как хотела, но в общем-то была довольна собой.
– Поэтому ты сейчас вся пунцовая стоишь?
Издевательская улыбка парня была последней каплей: Сара убежала обратно в ванную.
Минут через десять – когда со щек хоть немного сойдет румянец и у Сары не будет такого острого желания стать невидимкой – она вновь вернется, уже полностью одетая, и еще долгое время будет отводить взгляд. Боясь услышать очередные подколы, она заинтересованно уставится в экран телевизора и сложит руки на груди, так она чувствует себя увереннее. Он все это знал, знал заранее. А вот она не знала ничего. Не знала, как сильно в тот момент ему хотелось провести пальцами по выпирающим ключицам, как хотелось коснуться хрупкого обнаженного плеча и вообще избавиться от этого лишнего полотенца. Она и не узнает. Нервно сглотнув, Лео вернулся к поеданию бутерброда.
***
Сара сидела на кровати, замотавшись в кокон из одеяла, и с любопытством наблюдала за попытками Лео сыграть на гитаре. По комнате разносились противные негармоничные аккорды вперемешку со скрипом сразу нескольких струн. Когда к авторской мелодии присоединилось еще и фальшивое пение, Сара не сдержалась.
– Это новый вид пыток? – сквозь смех спросила она.
Ди Каприо насупился.
– Одной небрежно брошенной фразой ты разрушила мое желание творить. Ну спасибо. Вот сама теперь и играй.
– Сыграю! Только позже. Я только что согрелась и не собираюсь сейчас вылезать из-под одеяла.
Он отмахнулся.
– Так бы и сказала: Лео, я не хочу позориться.
– Ты меня провоцируешь.
– Отнюдь. Заяц, все в порядке. Многие на гитаре не умеют играть, так что…
– Между прочим, продукты в холодильнике были куплены благодаря моему «неумению»!
– Правда? – он лукаво улыбнулся и протянул гитару.
Девушка неохотно высвободилась из мягких объятий одеяла, взяла в руки инструмент и – передумала. Играть при незнакомцах куда проще, чем при некоторых знакомых, чье пристальное внимание почему-то вызывает дрожь в пальцах. Невольно Сара подумала о том, что было бы неплохо оказаться сейчас в переходе, подальше от пристального взгляда голубых глаз. Преодолев себя, она протерла вспотевшие от волнения ладони и неуверенно провела по струнам. Первый аккорд показался девушке неудачным и ей стоило больших усилий не прервать игру. Медленно, но верно одеревеневшие от волнения пальцы перебирали струны, и с каждой секундой звук становился увереннее.
А потом она запела. Запела так, как, казалось, не пела никогда. Запела так, словно была совершенно одна в этой комнате. Неспешно растягивала слова, порой ломала ритм, и хмурилась, когда брала слишком высокие ноты.
Все это время она сосредоточенно смотрела на лады, боясь поднять на Ди Каприо взгляд и сбиться, а он безбожно этим пользовался.
Пристально следил за каждым изменением в ее мимике, всматривался в каждую черточку миловидного личика, словно хотел изучить досконально, запомнить до мелочей. У нее над левой бровью небольшой, едва заметный шрам в виде полумесяца, а нос курносый, с
маленькой горбинкой. У нее слегка припухлые, чуть потрескавшиеся губы и очень милая ямочка на левой щеке, появляющаяся при каждой улыбке. У нее прекрасные карие глаза. Глаза, которые прямо сейчас затягивали в свой омут.
Он не знал, когда именно его пристальное внимание было рассекречено. Сара продолжала петь какую-то песню, в слова которой он совершенно не вслушивался, и смотрела на него с легким удивлением, даже испугом. Ее щеки горели, и Лео удивлялся, как это она еще не прекратила свой концерт.
Он мог бы сейчас чертовски обидно над ней подшутить и по привычке громко рассмеяться – для него это было бы абсолютно нормально – мог бы начать разговор о погоде, словно ничего и не было и он не смотрел на нее дольше положенного. Он мог отнять у нее гитару и вновь начать пытку для ушей или же просто невзначай столкнуть ее с кровати. Просто так, потому что захотелось.
Но он всего лишь наклонился к ней и поцеловал, мигом прервав старательное пение и гармоничную музыку. Казалось, от внезапной тишины заложило уши. Лео чувствовал, как девушка напряглась, как растерянно затаила дыхание.
А вскоре начала отвечать. Робко и совсем не смело, как тогда на крыше. Неуверенно обвила руками его шею и сама подалась вперед, чувствуя на коже его обжигающее дыхание.
А еще через пару секунд и сама вспомнила, что нужно дышать. Сбивчиво глотала кислород в перерывах между поцелуями и сильнее прижималась к парню, не желая отстраняться. Бешеный стук собственного сердца, раздававшийся в ушах, полностью заглушал голос здравого смысла.
Давно забытая всеми гитара мирно валялась на полу, а они уже лежали в постели и не могли остановиться.
========== Глава 11 ==========
Комментарий к Глава 11
Троекратное ура за выход этой главы и за ваше ожидание!
После написания первых глав этого фанфика, меня очень зацепила тема про убийц-маньяков. И честно, я очень рада, что нашла (даже если на некоторое время) то, что меня вдохновляет. Разные статьи я читаю на одном дыхании, так, что мне эмоций не хватит передать все то, что я чувствую при одном их упоминании. На данный момент, моей целью являются ситуации, похожие на случай в Колумбайне и думаю, что следующий фанфик будет чем-то связан. (только я не знаю, буду ли я писать про Лео.)
Поделившись с вами малейшей частью дальнейших планов, я могу спокойно пожелать приятного чтения!
Его губы мягко касались шеи, вызывая волну мурашек по коже, руки блуждали по талии. Не больно прикусывая нежную кожу, Ди Каприо тут же ее целовал, словно извинялся, зализывал раны, и оставлял небольшие засосы.
Девичья напряжённость понемногу улетучивалась. В животе все словно связалось в тугой комок; ей хотелось большего. Непроизвольно Сара потянулась к пуговицам его рубашки. Дрожащие пальцы не слушались, пуговицы не поддавались, и Ди Каприо пришел на помощь.
Предметы гардероба падали на пол один за другим, и уже скоро в тишине комнаты раздавались прерывистые вздохи и едва слышные поскрипывания кровати. Единожды прозвучавший девичий вскрик был быстро подавлен требовательным поцелуем.
Руки, вцепившиеся в крепкие плечи, наверняка оставили после себя следы, сердце колотилось как сумасшедшее. Она чувствовала его в себе, каждой клеточкой ощущала жар разгоряченного тела и периодически чуть ли не до крови кусала губы, словно боясь издать лишний звук. Однако это не помогло. Не сдержавшись от волны захлестнувших эмоций, девушка на выдохе выкрикнула его имя и ощутила тепло, разливающееся по всему телу.
В комнате стало тихо. Совсем. В окно не тарабанили дождевые капли, кровать больше не скрипела, а Ди Каприо не говорил ни слова. Он лежал рядом, по-прежнему прижимая девушку к себе. Растрепанная макушка покоилась на крепком плече парня, а напряженная рука – на его мерно вздымающейся груди.
Девушка смотрела куда-то вдаль и пыталась унять бешеный стук сердца. Дыхание никак не могло прийти в норму, со щек не сходил румянец.
Она боялась нарушения этой тишины до чертиков. Старалась не шевелиться, дабы не привлекать к себе внимания, мечтала слиться с окружающей средой и безостановочно корила себя.
Как я, впрочем, и говорил. Мамина маленькая принцесса.
Он сказал и забыл, а она нет. Сара сама не знает, почему эти слова так ее задели, но в том, что это одна из самых обидных насмешек в ее жизни, не было никаких сомнений.
В тот день она доверила ему всю свою душу и встретилась с издевкой во взгляде и снисходительной улыбкой. В тот день она зареклась не доверять ему больше, какая бы игра не была.
Сегодня она доверилась ему полностью. Сегодня она опять проиграла.
Тишина тяготила. Сара с ужасом представляла, что он скажет, куда ударит на этот раз.
Она заметно вздрогнула, ощутив легкое прикосновение к изгибу ее талии. Пальцы медленно прошлись по обнаженной коже, оставляя за собой след мурашек.
А вскоре угнетающую тишину разрезал непривычно спокойный, чуть хрипловатый голос.
– Ты очень красиво поешь.
***
Каждый порез, каждая рана сопровождались душераздирающими воплями и мольбами. Он заворожено наблюдал за тем, как острое лезвие ножа входило глубоко под кожу и безжалостно распарывало ее, с восхищением улыбался, глядя на медленно стекающие по телу ручейки крови, любовался огоньками панического страха в ее заплаканных глазах. Нарочито медленно, словно растягивая удовольствие, он потянулся к ножу побольше и хищно оскалился, заметив, как она задергалась. По комнате раздалось неприятное скрежетание лезвия ножа о железную поверхность стола. От страха она не могла издать ни звука. Он замахнулся. Громкий хруст костей, рыдания и мужской хохот смешались воедино.
– Еще одно подобное слово, и я прополощу твой рот с мылом, – равнодушно сказал Ди Каприо, не отрываясь от экрана.
Она сидела рядом с ним на диване и, прижав ладони к лицу, едва слышно чертыхалась. Каждый истошный вопль, доносящийся из телевизора, заставлял девушку вздрагивать.
– Смотреть ужастики хотел только ты.
– А мелодраму только ты. Поэтому мы и пошли на компромисс, – девушка фыркнула. – Между прочим, пока ты тут ладошки свои потные разглядывала, пропустила очень красивый момент. Там эта Эмбер…
– Там закончилось? – Сара перебила Ди Каприо.
– Да.
Девушка отняла ладони от лица, но тут же вернулась в прежнее положение, хорошенько выругавшись. На экране какая-то миловидная старушка ковырялась ножом в собственной глазнице. Лео рассмеялся.
– Вот ведь трусиха. Пауков боится, высоты боится, про ужастики вообще молчу. А как насчет щекотки?
Внезапный смех девушки зазвучал вразрез с происходящим на экране. Пока из телевизора доносились нечеловеческие вопли, она судорожно пыталась ускользнуть от цепких пальцев парня.
– Джером, не надо, прошу…
Съежившись, она начала отбиваться ногами, однако и эти попытки спастись Ди Каприо быстро пресек. Он щекотал шею, бока, надрывающийся от смеха живот и, похоже, не собирался прекращать.
– Джером, хватит… остановись…
Сара наверняка задохнулась бы, если бы не успела каким-то магическим образом улизнуть от нескончаемой пытки. Ей даже удалось обезвредить русого, чем девушка очень гордилась. Изо всех сил держа его запястья, она настороженно всматривалась в омут голубых глаз и пыталась предугадать, что он задумал на этот раз. Ди Каприо был на удивление спокоен: он не вырывался из девичьей хватки, не стремился возобновить пытку и даже не хохотал как полоумный. Разве что заинтересованно смотрел на нее и подозрительно улыбался.
– Удобно тебе, зайка? – его дыхание обожгло губы.
Ди Каприо был слишком близко, и заметила это Сара только сейчас. Тут же сложила дважды два и поняла, почему парень не стремился продолжить сеанс щекотки, почему так самодовольно улыбался.
Она сидела у него на коленях.
Сейчас по сценарию она должна была опять густо покраснеть, стыдливо опустить глаза ну или хотя бы пожелать провалиться сквозь землю. Но, честно признаться, ей было действительно удобно и слезать совершенно не хотелось. Единственным центром ее вселенной сейчас был он – русый мальчик, который кошмарно смеется и красиво улыбается, и этого было вполне достаточно для того, чтобы в порыве небывалой нежности накрыть его губы своими.
Рядом с ним было тепло и уютно и все остальное казалось каким-то неважным. Рядом с ним она теряла контроль.
Нежные переплетения пальцев, теплое дыхание на коже, мягкие соприкосновения губ – близость кружила голову, заставляла забыть обо всем. На вопли, доносившиеся с телеэкрана, никто уже не обращал внимания.
Идиллию нарушил внезапно раздавшийся телефонный звонок. Звонили Лео.
Ди Каприо отстранился слишком резко и поспешно достал телефон; на доли секунды в голубых глазах проскользнула толика тревоги, однако ответил на звонок он в своей привычной манере – с расслабленной улыбкой и насмешливым взглядом.
– Да, мистер… – парень осекся, посмотрев прямо в глаза Саре, и замолчал. Она все еще сидела напротив. За все время телефонного разговора он не произнес больше ни слова.
С другого конца телефона был едва слышен размеренный мужской баритон, но ни единого слова девушке так и не удалось разобрать. Затаив дыхание, она едва заметно приблизилась к телефону в надежде расслышать хоть что-то внятное, но как назло именно в этот момент Лео с задорным «до скорой встречи» сбросил вызов.
Он непривычно спокойно взглянул на Сару и широко, слишком неестественно улыбнулся.
– Ну, заяц, мне пора.
Поднял ее на руки, посадил на диван, отключил телевизор. После этого звонка Ди Каприо заметно помрачнел. Не сказав ни слова, он отправился в прихожую. Сара – следом.
Девушка была встревожена. Встревожена недавним звонком, резкой сменой настроения Лео, его внезапным уходом. Судорожно пыталась соединить кусочки пазла, понять, что происходит, но каких-то деталей определенно не хватало для воссоздания полной картины.
– Кто это был? – дрогнувшим голосом спросила Сара.
– Да так, старый друг.
– Врешь.
Ди Каприо лукаво улыбнулся.
– Мамочка, я уже достаточно взрослый, чтобы не рассказывать тебе о некоторых вещах.
Сара закусила губу и резко отвела взгляд. В воздухе витало напряжение. Оно обволакивало, превращая тишину квартиры в назойливый звон в ушах, а уход Лео – во что-то необратимое.
– Ты надолго уходишь?
– Не дождешься, – он весело хихикнул, застегивая ветровку. – Помяни мое слово: уже сегодня вечером будем смотреть очередной ужастик. Чур в этот раз смотришь от начала и до конца, а не причитаешь большую половину фильма!
Но ужастик они так и не посмотрели. Ни в тот вечер, ни на следующий день.
Ди Каприо не пришел.
***
– С днем рождения!
Стоит на пороге и очаровательно улыбается. Одет безукоризненно, с иголочки, пробор на русых волосах идеально ровный – выглядит так, словно только что сошел с обложки модного журнала. Аромат мужского одеколона вызывает непроизвольную дрожь в коленях, непривычно теплый, радостный взгляд светлых глаз почему-то заставляет смутиться.
Он торжественно держит в руках черную коробку, ожидая, видимо, приглашения войти, но заветного «проходи» так и не слышит. Вместо стандартных, заученных наизусть гостеприимных выражений Сара вдруг выдает:
– Откуда ты знаешь?
Упорно смотрит прямо в глаза, губы сжимает в тонкую полоску. Старается не думать об этой коробке и о том, что в ней находится. Боится, что любопытство будет замечено, и боится зря. Ди Каприо мало волнует, куда она смотрит.
– Заяц, рядом с неудачной фотографией в паспорте всегда можно найти дату рождения, – он заговорщически подмигивает и демонстративно отодвигает девушку в сторону, на ходу отдавая подарок. Настоящий подарок.
Заветная коробочка наконец оказалась в руках Сары. Черная матовая поверхность была перемотана золотистой лентой и сверху заканчивалась искусно завязанным бантом. Теперь можно было дать волю своим догадкам и попробовать хотя бы приблизительно понять, что же находилось внутри. Коробка была слишком большой для какой-нибудь безделушки, поэтому всевозможные брелоки и кулоны в виде сердечка можно было смело отмести. Но вместе с тем коробка была чересчур мала для подарка среднего размера: туда бы точно не поместилось укулеле, вряд ли там лежал набор кухонной утвари или какая-нибудь картина. В голове почему-то всплыл плюшевый медведь, однако это, наверное, последняя вещь, которую бы подарил Лео. Пытаться определить содержимое по весу коробки тоже было бессмысленно: она была легкая, практически невесомая. Саре поначалу даже показалось, что она пустая, пока внутри что-то не заскреблось.
Она настороженно прислушалась. В коробке находилось что-то живое, и этим «чем-то» могло оказаться что угодно: от грызунов до пресмыкающихся. Сара недоверчиво подняла взгляд на Ди Каприо.
– Там крысы?
Лео загадочно улыбнулся.
– Может быть.
– Пауки?
– Опять она за свое, – Ди Каприо закатил глаза. – Пауки так не скребутся, глупая. И вообще, если ты так долго будешь раздумывать, то мой подарок сдохнет и максимум что с ним можно будет сделать, так это чучело. Нет, это, разумеется, весело, но тебе вряд ли понравится…
Дальше Сара не слушала. Она мысленно сосчитала до трех, развязала бант, подняла крышку и – застыла. Секунд пять просто пыталась поверить в реальность происходящего – даже хорошенько проморгалась – а затем в носу защипало. Находящаяся перед ней пара больших карих глаз, черный носик и продолговатая мордочка коричневого окраса с маленькими стоячими ушками не были плодом воображения. Щенок робко выглядывал из коробки и с любопытством смотрел на все вокруг, в особенности на Сару, у которой глаза вдруг заблестели, а уголки губ поползли вверх то ли от радости, то ли от отчаяния – сразу не поймешь.
– Это мне? – на последнем слове она даже заикнулась от волнения.
– Довольно глупо спрашивать это в свой день рождения, не считаешь?
Силуэт Джерома стал размытым, в носу защипало сильнее. Если бы кто-то спросил ее, что сейчас происходит, она бы не ответила. Просто он оказался единственным человеком в этом огромном городе, который заменил всех и стал неким лучиком света в ее темной жизни, и говорить тут больше не о чем.
Надо было отблагодарить его. Просто сказать «спасибо» и искренне улыбнуться, показать, что это для нее важно. Однако улыбка ее сейчас выглядела бы отнюдь не радостной, а голос был бы не так высок и прекрасен, как у девушек, которым парни дарят подарки на важные даты. Если бы Сара сейчас попыталась выразить свои эмоции, она расплакалась бы на полуслове.
И она молча обняла его. Уткнулась носом в его грудь, вдохнула приятный аромат мужского одеколона и свежевыстиранной белоснежной рубашки и успокоилась. По-настоящему успокоилась. Не было ни причин, ни желания искать подвоха, хотелось просто впервые за долгие годы почувствовать себя виновницей торжества и утонуть в крепких объятиях.
И он обнял ее в ответ. Положил подбородок на ее макушку, прикрыл глаза. Он чувствовал жар в области груди от ее частого дыхания, чувствовал, как подрагивали порой ее хрупкие плечи, чувствовал себя нужным. В те минуты на задний план отошло все: навязчивые мысли, вопросы, страх неопределенности. В тот момент, казалось, в голове Лео все стало на свои места, и это ощущение упорядоченности было настоящим спасением.
