Текст книги "Ангельская любовь (СИ)"
Автор книги: Детка Эвана Питерса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Ди Каприо уже стоял напротив и хотел ввести гвоздь программы, когда, к своему разочарованию, понял, что шоу с треском провалилось.
– Эй, ну и чего ты расселась? – удивленно спросил Лео, недвижимо стоя прямо перед девушкой. – Игра вообще-то не закончилась.
– Я не буду больше с тобой играть, – снизу послышался тихий сдавленный голос.
– Как? Это что еще за новости? – парень демонстративно упер руки в бока, хоть и понимал, что на него в этот самый момент никто не смотрел.
Хармон молчала, игнорируя любые попытки русого привлечь ее внимание, что начинало порядком раздражать. Ди Каприо не ожидал такого исхода.
– Да убил я твоего паука, убил, – нетерпеливо затараторил он, присев перед девушкой на корточки. – Вот, посмотри, – маньяк осторожно коснулся хрупкого плеча, которое тут же беспардонно его скинуло.
– Я не буду ни на что смотреть! – закричала брюнетка дрожащим голосом, прижав колени ближе к себе. Сейчас он сидел непозволительно близко, и если бы позади не было стены, Сара непременно отползла бы как можно дальше от русого садиста.
Лео устало закатил глаза и, неряшливо вытерев останки паукообразного о джинсы, крепко сжал руки в кулаки. Эта женская молчаливая истерика чертовски бесила, и желание хорошенько встряхнуть Хармон с каждой секундой возрастало. В порыве неконтролируемой ярости парень уже потянулся к шее девушки, как вдруг за доли секунды некогда ожесточенные черты лица смягчились, а на смену огоньку злобы в глазах пришло раскаяние. Представление только началось.
– Ну Сара, – жалобно начал Ди Каприо, вновь мягко коснувшись девичьего плеча. Она едва заметно вздрогнула, но уже не скинула руку парня, – успокойся. Как самый что ни на есть настоящий маньяк, я со всей ответственностью заявляю: твой паук мертв.
Брюнетка слегка растопырила пальцы на лице и устремила на Лео пытливый, слишком недоверчивый взгляд.
– К слову, убил я его еще в ванной, – продолжил русый и заметил, как брови девушки поползли вверх от удивления. – Да-да, трусиха, я бегал за тобой с мертвецом в руках, который тебе ничего бы уже не сделал, – Ди Каприо широко улыбнулся и искренне рассмеялся, глядя на недоумевающую Хармон.
Ей потребовалось несколько минут, чтобы переварить сказанное парнем. За это время русый успел склонить голову набок и, закрыв глаза, демонстративно захрапеть. Он уже видел седьмой сон, когда брюнетка, видимо, все поняла.
– Какой же ты все-таки идиот, – слегка ухмыльнувшись, она покачала головой и подняла взгляд в потолок.
– И не поспоришь, – Лео резко открыл глаза и с милой улыбочкой радостно хлопнул в ладоши. – Итак, продолжим.
***
– Что, прости? – она молилась всем богам, чтобы ей послышалось, но коварная улыбка Ди Каприо торжественно гласила: слух девушку не подвел.
– Я говорю, заброшенный завод на соседней улице. Пройдись по карнизу.
По сравнению с этим заданием ее просьба убить паука в ванной кажется глупым детским лепетом, что, конечно, так и есть.
– Ты с ума сошел что ли? – Сара широко распахнула глаза от удивления и с глупым видом уставилась на парня.
– Вообще-то, согласно моей медицинской карточке в психушке, уже давно. Спасибо, что заметила, – русый окинул девушку хитрым взглядом и захихикал.
Она поднялась с кресла и подошла к окну, из которого четко виднелось неприветливое здание завода. С самого своего появления в Лос-Анджелесе брюнетка подметила, что постройка вот-вот рухнет, однако та по-прежнему стояла на месте и даже не думала падать. Вплотную приблизившись к грязным стеклам старого окна, Хармон устремила взгляд ввысь, прямо на крышу. Крайне высоко, слишком страшно и чертовски… интересно? В карих глазах появился азарт. Сара неожиданно для самой себя подметила, что действительно хочет попробовать это, хочет ощутить высокую дозу адреналина в крови, увидеть мегаполис с высоты птичьего полета, почувствовать себя свободной. Она сделает это.
Девушка повернулась к Лео, который в этот самый момент допивал свой остывший кофе. Она коротко кивнула маньяку и направилась в прихожую, а Ди Каприо на удивление молча последовал за ней. Одетый и обутый, он уже стоял у входной двери и со скучающим видом наблюдал за рывшейся в небольшой тумбочке Сарой. Казалось, прошла вечность, прежде чем она выудила оттуда черную шапку с маленьким помпоном и такого же цвета шарф. Хармон подошла к парню и, привстав на носочки, надела на него шапку, а затем замотала шею и половину лица шарфом. Тихо хмыкнув, Ди Каприо посмотрелся в зеркало. Растрепанные русые волосы небрежно выглядывали из-под шапки, а теплый шарф не скрывал разве что светлые голубые глаза. В таком виде Лео был больше похож на юного разносчика пиццы.
– Чтобы тебя не раскрыли, – пояснила она, уже натянув на себя ветровку и стоя у двери.
– Какая отвага: зайка пытается спасти лиса от копов, – маньяк залился искренним смехом и, оторвавшись от своего отражения, посмотрел на смутившуюся девушку.
На улице было чертовски холодно. Сильный, практически не прекращающийся ветер пробирал до мурашек. Шапка, которую Сара отдала Лео, была единственной, поэтому ей не оставалось ничего, кроме как идти и тихонько постукивать зубами. Волосы метались в разные стороны, иногда полностью закрывая лицо. Обхватив себя дрожащими от холода руками, чтобы согреться, девушка шагала по мокрому асфальту в сторону завода.
Неожиданно голове стало теплее, а в ушах перестал шуметь ветер.
– Признайся, ты решила умереть от пневмонии, чтобы не выполнять задание, – Ди Каприо говорил тихо, чтобы не привлекать внимание прохожих. Он получше поправил только что надетый на девушку капюшон и вновь встал рядом.
Огромное здание завода по производству детских игрушек было заброшено уже лет восемь, если не больше. Можно было отдать его под аренду или организовать там торговый центр, поскольку расположение очень выгодное, однако властей Лос-Анджелеса данный факт мало заботил, и это место стало прекрасным пристанищем для бездомных. Ночами район завода был особо оживленным: бездомные жгли костры прямо на этажах здания, чтобы согреться, обколотые наркоманы громко кричали, со слезами на глазах смотря на пустое место, а особо буйные алкоголики устраивали дебоши. Несладко приходилось горожанам, живущим в соседних домах.
Удивительно, но именно сейчас в здании не было ни души, о чем говорила звенящая тишина завода, прерываемая лишь периодическими завываниями ветра. Парень взглянул на часы в телефоне и со свойственной ему драматичностью вскрикнул: «У нас на все один час!» Схватив Хармон за запястье, он побежал в сторону старой, местами потрескавшейся лестницы.
– Ну наконец-то! – радостно, словно предвещая что-то невообразимо прекрасное, вскрикнул Ди Каприо.
Они уже стояли на крыше. Там было намного холоднее, чем внизу: порывы ветра были более сильными и холодными, а в лицо временами неприятно били капли дождя. От пробирающего до дрожи ветра девушку не спасал даже капюшон. Лео же, напротив, себя отлично чувствовал: стянув успевший надоесть шарф с лица и получше обмотав им шею, он демонстративно, с наслаждением втянул свежий дождливый воздух и подошел к карнизу. Посмотрев вниз и беспечно махнув рукой, словно находились они этаже на втором, русый повернулся к Саре и по-джентельменски протянул ей руку.
В душу девушки закралась легкая тревога: прямо сейчас она стояла рядом с убийцей на крыше старого завода; прямо сейчас она должна была пройтись по самому краю, сопровождаемая коварным взглядом маньяка. А что, если сегодня ей предстояло повторить судьбу тех работников издательства? Что, если сегодня ей суждено умереть? Хармон нервно сглотнула и тряхнула головой. Все будет в порядке.
Вложив холодную ладошку в теплую руку парня, Сара залезла на карниз. От увиденного в прямом смысле перехватило дыхание: весь Лос-Анджелес был как на ладони. Высоченные небоскребы, серые вывески, стоявшие в пробке машины, светофоры – перед глазами предстала очень богатая панорама; все было настолько четко видно, что девушка невольно улыбнулась от восторга. Временами снизу доносились сигналы машин, но их очень быстро заглушали порывы осеннего ветра.
– А теперь сама, – Лео уже отпустил руку, как вдруг брюнетка стальной хваткой вцепилась в ладонь парня. – Это что еще за капризы? – с наигранной строгостью произнес он.
– Тут очень сильный ветер! – Хармон испуганно вскрикнула, когда русый попытался освободиться из плена крепкой хватки. – Я могу упасть!
– В таком случае, я выиграю.
– В правде или действии нет победителей!
– Я буду первым.
Пройтись по карнизу от одного угла здания к другому под нескончаемые порывы ветра – задачка далеко не из легких, даже с учетом того, что Лео все-таки пошел на уступки. Он согласился идти рядом, продолжая держать Сару за руку. Сосредоточенно глядя только под ноги, девушка шагала по блестящей, местами скользкой из-за сырости кровле и молилась всем богам, чтобы не сорваться. Небоскребы, дороги, редкие деревья – все отошло на задний план, уступив место чрезвычайной осторожности.
Брюнетка насчитала уже двадцать шагов, а карниз все не заканчивался. Сколько еще нужно пройти, чтобы эта пытка прекратилась? Ноги уже едва сгибались от неожиданно подступившей паники, а пальцы, уставшие от крепкой хватки, затекли. Хармон медленно подняла взгляд и, к своему счастью, отметила, что большая половина пути позади. Навскидку оставалось пройти около двадцати шагов. В глазах появился радостный огонек и, воодушевленно выпрямившись, девушка уже более уверенно пошла дальше. Она немного ослабила хватку и стала реже смотреть под ноги, предпочитая излишней осторожности вид настоящего, далеко не приветливого Лос-Анджелеса, который сейчас уже не выглядел таким идеальным. Именно сейчас, казалось, с высоты птичьего полета особенно четко виднелась истинная сущность серого мегаполиса. Одиноко стоящие высотки сменялись местами потрескавшимися жилыми домами из красного кирпича; за богатыми, пестрившими красивой архитектурой районами города следовали бедные и неблагополучные, где жители готовы были перегрызть друг другу глотку за сто баксов. Именно сейчас, глядя на мегаполис, Сара словно разглядела всю его мрачность, холод и бездушие.
Из тяжелых раздумий девушку вывел внезапный, слишком сильный порыв ветра, от которого она враз потеряла равновесие. Все произошло настолько спонтанно, что девушка не успела ничего понять. Казалось бы, совсем недавно она ходила по сырому скользкому карнизу, а уже сейчас стояла в крепких объятиях, утыкаясь носом в теплый черный шарф. Дрожащие руки намертво вцепились в ветровку. В ушах еще несколько секунд звучал собственный испуганный вскрик, а правая нога до сих пор помнила отсутствие опоры и целый мегаполис под собой. Вдох-выдох, вдох-выдох – казалось, сердце вот-вот разорвется на мелкие кусочки от испуга. Над ухом раздавался вечно веселый голос, а сильные руки по-прежнему крепко держали Хармон за плечи, и эта крепкая хватка, как ни странно, понемногу успокаивала Сару. Она пыталась понять, о чем так задорно говорил парень, но уши словно заложило.
– Ты вообще слушаешь меня, заяц?! – недовольно произнес он громче обычного, словно не обращая внимания на состояние своей собеседницы, и та наконец подняла голову.
Невидящий взгляд карих глаз устремился на Ди Каприо и остановился на выпавшей из-под шапки пряди русых волос. Сара неосознанно потянула дрожащую руку в попытке убрать прядь с глаз, когда запястье резко перехватили.
– Все с тобой понятно, – маньяк презрительно фыркнул и куда-то потащил ее, крепче сжимая руку.
Девушка послушно поплелась рядом, не издавая ни звука. Сопротивляться было бесполезно, да не очень-то и хотелось. Оставалось лишь спокойно плыть по течению, периодически запинаясь за собственные ноги, и непонимающе посматривать на Лео.
Он завел брюнетку в какую-то полутемную заброшенную каморку, находящуюся прямо на крыше, и подтолкнул в сторону стоявшей там старой кровати, матрас которой неприятно скрипнул под весом двоих.
– А я сегодня отца убил, – с гордостью заявил Ди Каприо, пристально наблюдая за поведением девушки.
Как и ожидалось, ноль реакции. Даже находясь в полутемном помещении рядом с маньяком, присутствие которого доселе Сару пугало, она внимательно смотрела лишь на чуть поблескивающие русые пряди и уже даже не пыталась разобрать, что говорил парень.
– Ай, черт же тебя дери, – он резко снял шапку и, бросив ее на колени Саре, взлохматил волосы, но тщетно: взгляд девичьих глаз по-прежнему был устремлен в одну точку.
Раздавшийся в каморке выстрел наконец заставил брюнетку резко подскочить на кровати и испуганно вскрикнуть. Увидев в некогда пустом взгляде привычные огоньки страха, Лео злобно ухмыльнулся и, убрав пистолет обратно, едко выдал:
– Доброе утро. Задание ты выполнила не до конца. Будем считать, что так ты поквиталась со мной за паука.
Сильный порыв ветра, съедающий без остатка страх, тягучий запах смерти – Хармон нервно сглотнула, поняв, что исход задания мог быть другим.
– Я ведь чуть не умерла, – хрипло констатировала она, изумленно глядя на русого.
Тот лишь неопределенно хмыкнул.
Сидели близко, прямо друг напротив друга, дышали одним воздухом, но сейчас девушка не обратила на это ни малейшего внимания. Сейчас хотелось с нетерпением продолжить игру, дабы заглушить пугающие мысли.
– Правда или действие? – стандартный вопрос.
Сара уже хотела добавить что-то вроде «дай мне денег на оплату съемной квартиры», не дожидаясь очевидного ответа, но Ди Каприо в очередной раз перекроил все ее планы.
– Правда, – беспечно отозвался он и не пожалел: неподдельное удивление в карих глазах определенно стоило того.
– В чем подвох? – брюнетка по-прежнему не верила своим ушам.
– Правда, – повторяет он с хитрой ухмылкой, не желая, видимо, вдаваться в подробности.
Возможно, где-то здесь все-таки есть ловушка, но найти ее сейчас не удастся. Придется вновь играть по его правилам.
– Расскажи мне о своей жизни в цирке.
Все проблемы идут из детства, это известно всем. Помещая человека в психиатрическую больницу, врачи прежде всего стараются установить факт наличия детских травм.
Все детство парня вплоть до совершеннолетия прошло под огромным ярким шатром в красно-белую полоску. Всю свою сознательную жизнь он ездил по разным штатам, радуя зрителей новыми фокусами. Так почему же сейчас его имя вызывает ужас в глазах горожан? Что заставило некогда милого мальчишку взять в руки топор, затем – пистолет, а после стать полноценным маньяком? Откуда у него появилась эта нечеловеческая жажда крови и чужих мучений? Ответ прост – цирк-шапито.
Звук громкого хохота в очередной раз заставил Сару подскочить на месте и с недоумением уставиться на Ди Каприо.
– У тебя был такой прекрасный шанс узнать о дальнейших планах маньяков, но вместо этого ты решила узнать, как мне жилось в цирке. Вот же глупая, – он наигранно стер несуществующие слезы с глаз и уже более спокойно продолжил. – Ну хорошо. С чем ассоциируется цирк лично у тебя?
– Клоуны, дрессировщики, воздушные гимнастки, сладкая вата, жонглеры, фокусники и животные, – на одном дыхании выпалила девушка, словно готовилась заранее.
За всю свою жизнь в цирке она была лишь два раза, но оба посещения оставили неизгладимый след в памяти. Брюнетка до сих пор помнила тот манящий аромат сладкой ваты и попкорна, витавший в шатре, те удивленные детские возгласы, когда на арену выходил огромный медведь за ручку с дрессировщиком, и громкие аплодисменты после каждого номера как благодарность выступающим. Эту волшебную атмосферу праздника Хармон до сих пор вспоминала с теплой улыбкой. Даже спустя столько лет цирк так и остался для нее островком детства и вечного веселья.
– А теперь давай-ка заглянем за кулисы, – Лео раздвинул руками невидимые шторы и с демонстративной заинтересованностью огляделся по сторонам. – С чего ты там начинала? Ах да, точно, клоуны. В нашем цирке их было всего двое: Дастин и Пол. Дастин Кларк, известный своим острым языком и несносным характером, был закадычным другом немного взрывного по своей природе Пола. Тот самый Пол, кстати, и убил Кларка в Массачусетсе четыре года назад. Ребята напились и не смогли поделить последнюю куриную ножку. Да-да, вот так просто, Сарочка, – закивал Ди Каприо, глядя на ошарашенный взгляд брюнетки.
Закулисье, оказывается, не такое уж и чистое, как обитая красным ковром цирковая арена, а клоуны не всегда смешные добряки.
– Следующие в нашем списке, кажется, дрессировщики. У нас он был единственный, так сказать, и неповторимый. Накачанное тело, сногсшибательная улыбка, пронзительный взгляд карих глаз, – по-женски запищал русый, закатывая глаза, – в общем, в свои сорок старина Кристофер Бейкер был мечтой любой женщины. Вынужден признать, мужик он был неплохой. Он был единственным человеком, который не закрывал передо мной двери своего фургона, когда была нужна помощь. Он пускал меня погреться к себе, когда на улице стоял ужасный мороз, а на часах было глубоко за полночь. Пока мать кутила с очередным мужиком, я сидел в трейлере Кристофера, пил горячий чай с лимоном и слушал интересные факты о животных. Мне тогда было шесть лет, и каждый новый факт приводил меня в настоящий восторг. Работал Кристофер хорошо, за животными ухаживал превосходно. Увы, этот парень тоже плохо закончил: когда мне было одиннадцать, разъяренный тигр ни с того ни с сего откусил ему руку вплоть до запястья, – Ди Каприо недовольно покачал головой. – После этого его выкинули из коллектива, словно вшивого котенка. По словам артистов, Бейкер пугал зрителей своей травмой. Эти завистники не упустили шанса избавиться от соперника.
Лео разочарованно выдохнул и потер глаза; этот рассказ сильно утомлял его, а некоторые особо неприятные воспоминания и вовсе выжимали из него все соки.
– А теперь поговорим о воздушных гимнастках. Моя любимая тема, – русый похабно ухмыльнулся, возвращая себе права ведущего этого шоу. – Сестрички Шерри и Хейзи Нельсон украшали этот грязный цирк как никто другой. Когда эти красавицы приходили на репетиции, снизу образовывался аншлаг из мужской части циркового населения. Каждый хотел полюбоваться этими милыми белокурыми девочками, так грациозно двигавшимися под куполом. Из этих двух я больше всех любил вечно смеющуюся Хейзи; эта малышка была безотказна, если ты понимаешь, о чем я, – Лео задорно подмигнул Саре, которая сосредоточенно нахмурилась, дабы не выдавать своего смущения. – Что же касается Шерри… она была другая. Слишком тихая, неразговорчивая, она мало кого привлекала да не особо-то и стремилась. В моих глазах она всегда выглядела слишком правильной и честной, скука. Каково же было мое удивление, когда однажды эта самая Шерри не проснулась на утро. Она кололась с пятнадцати лет. Когда она умерла, ей было семнадцать.
Брюнетка неверящим взглядом уставилась на русого. С самого детства Сара была уверена, что за кулисами все намного веселее и интереснее, чем на цирковой арене, а сейчас Ди Каприо ткнул ее носом в реальную жизнь, не имеющую ничего общего с ее представлениями о мире.
– Я рассказал бы тебе еще много всего интересного, того, о чем на настоящем цирковом представлении точно не расскажут, но зачем тебе это? Встречай наконец гвоздь этой программы, жизнь и судьба которого интересует тебя намного больше, чем скучные россказни обо всех вышеперечисленных. Итак, жонглер, а по совместительству фокусник Леонардо Ди Каприо! – он торжественно развел руки в разные стороны и отвесил шутовской поклон. – Эту великолепную должность я получил в одиннадцать, когда Кристофер покинул цирк, а народ жаждал хлеба и зрелищ. Хоть банальные фокусы и неровня захватывающим выступлениям с животными, до которых меня не допустили из-за возраста, публика приняла меня радушно при первом же моем выходе на арену. Было это, в каком-то городке. Как сейчас помню: я вышел тогда из-за кулис в блестящем красно-желтом комбинезоне с огромной, размером с мою голову, черной бабочкой. Стоило мне лишь помахать зрителям, как вдруг со всех сторон послышались громкие аплодисменты и одобряющий свист. Русый мальчик пришелся публике по душе, – на этих словах парень улыбнулся так искренне, что и Хармон не смогла сдержать ответной улыбки. – В тот день я пришел домой поздно: парочка ребят моего возраста, сидевшая на первых рядах и восхищенная моим дебютом, предложила прогуляться. Мы ходили по окрестностям их городка, находившегося неподалеку, разговаривали обо всем на свете. А потом я вернулся к себе в трейлер, и сказка закончилась. Мамаша скакала на очередном мужике и визжала так громко, что даже не услышала, как я вошел. Спустя несколько секунд, когда она заметила мое присутствие, эта сучка тут же налетела на меня с…
– Этого не может быть, – Хармон резко перебила парня, не желая больше слушать этих ужасных вещей. – Даже если твоя мать очень любила… мужчин, она не могла так жестоко относиться к собственному сыну. Ты преувеличиваешь, я уверена.
– Ну конечно, – Лео наигранно мило улыбнулся, – если сама Сара говорит о том, что я утрирую, то это действительно так. Очнись, – он похлопал ее по плечу, – не все живут в мармеладных домиках, как когда-то жила ты. Пока одни только засыпают в теплой постельке, других в это время уже «по-матерински заботливо» будят, больно схватив за волосы. И да, я надеюсь, ты больше меня так будить не будешь, иначе в следующий раз я тебя задушу ненароком, спутав с покойной мамочкой, – Ди Каприо усмехнулся. – Ну да хватит разглагольствовать. Итак, подводим итоги. Жизнь в цирке – самая приятная вещь на планете. Сама посуди: что может быть лучше, чем заразиться бешенством от приобретенной новым дрессировщиком лисы и ходить после этого неделю в соседний город пешком на уколы? Что может быть веселее побоев от пьяного бугая под два метра ростом, который вдруг решил проучить за парочку сворованных яблок? И наконец, что может быть круче ночевки в неотапливаемом шатре? – парень запрокинул голову вверх и заливисто рассмеялся, словно это самая лучшая из всех шуток, что он когда-либо придумывал. – Ночевка в неотапливаемом шатре, – повторил он и расхохотался еще громче, стуча себя руками по коленям.
Постепенно звук смеха затих, погружая каморку в долгожданную тишину. Ди Каприо задумчиво опустил взгляд вниз и замолчал вовсе. Парень погрузился в воспоминания, о которых говорить уже не собирался.
Затянувшееся молчание напрягало Сару, но нарушить тишину она не осмеливалась. Нервно перебирая в руках шапку, брюнетка с украдкой посматривала на парня.
Русый по-прежнему отстраненно глядел в одну точку и не обращал внимания ни на завывающий ветер, ни на громко стучавшие капли дождя по железной кровле, ни на сидевшую напротив девушку. Пугающая широкая улыбка сползла с лица, в вечно задорном взгляде появились нотки злобы, а руки напряженно сжались в кулаки.
Он рассказал ей далеко не все, и Сара это прекрасно понимала. Ди Каприо приоткрыл занавес, поведал лишь некоторые издержки цирковой жизни, что уже вогнало Хармон в ступор. На деле же за кулисами осталось намного больше грязи и гнили, о которых маньяк решил не вспоминать.
Однако рассказов Лео ей хватило, чтобы понять одну простую вещь: жилось парню далеко не сладко. Детство его не было таким светлым и радужным, как некогда у брюнетки. Вся его жизнь – череда жестоких испытаний с самого рождения. Имея родителей, русый жил по детдомовским правилам. Один. Сам по себе.
Ей семь, ему девять.
Она примеряет на себя новое салатовое платье с огромным количеством розочек и бантиков. «Берем,» – безапелляционно констатирует мама, глядя на счастливо блестящие детские глаза.
«Идиот!» – орет Лайла, стоя над разбитой, почти целой бутылкой водки и отвешивая виновато опустившему взгляд сыну очередную оплеуху.
Ей десять, ему двенадцать. На часах одиннадцать вечера.
Она сидит на мягкой постели в длинной ночнушке и показывает маме театр теней при голубом свете ночника.
Он стоит в обезьяньем вольере в изодранной рубашке (обезьяны вовсе не безобидные зверушки) и вываливает из ведра очередные дурно пахнущие помои, именуемые кормом для животных.
Ей четырнадцать, ему шестнадцать. Около полуночи.
Она сидит на холодном подоконнике в темном туалете и плачет. Соседки по комнате облили ее постельное белье холодной водой, а старенький Алкатель куда-то спрятали и не собирались отдавать.
Он сидит на берегу небольшого водоёма в Висконсине и спокойно умывается. Кровь из носа хлещет рустом. Первая в его жизни попытка дать сдачи одному из материных любовников не увенчалась успехом, но ничего. Он научится. Он смотрит в спокойную гладь воды, в которой отражается полное звезд небо, и приподнимает уголки губ в легкой ухмылке.
Саре стало чертовски обидно за этого русого парня, который прямо сейчас сидел перед ней и варился в собственных воспоминаниях. Он не заслуживал такого детства, такой жизни, таких родителей. Его судьба – следствие череды обстоятельств, никак от него не зависящих.
Он не был рожден плохим.
Как и всегда, не успев хорошенько подумать и трезво оценить ситуацию, в порыве нахлестнувших эмоций девушка бросилась Ди Каприо на шею, сжимая в крепких объятиях. Она всеми силами хотела поддержать его сейчас, показать, что он не один. Парень мгновенно очнулся; он резко выпрямился и заметно напрягся, не до конца понимая, что произошло. Она мягко прижалась своей щекой к его и с искренним сожалением пролепетала прямо на ухо:
– Сколько ужасов ты перетерпел за всю жизнь.
Слишком ласково, слишком тепло, слишком непривычно. Слишком не для него. Он легко, почти невесомо коснулся рукой ее спины, растерянно хмурясь.
– Ой, да брось ты. О такой жизни можно только мечтать, – русый мысленно поставил себе два за отвратительную актерскую подачу и предательски дрогнувший под конец голос.
– Если бы в твоей жизни были люди, которые по-настоящему тебя поддерживали, – Сара продолжает, не обращая внимания на последние слова Ди Каприо, – все вышло бы иначе. Ты наверняка поступил бы в университет, нашел бы себе деву…
– Мне не нужно твое «иначе»! – он резко отталкивает брюнетку от себя и с гневом смотрит на нее. – Все, что ты считаешь нормальной жизнью, для меня смертная скука! Мне нравится моя нынешняя жизнь! Перестрелки и убийства всяко лучше твоего университета!
Девушка вскакивает вместе с ним.
– Ты не можешь так думать! Каждому нужна рука, которая не давала бы уйти на дно!
А она права, чертовски права, и он это знает. Это заставляет посильнее сжать челюсти от злобы и срочно выйти из каморки. В лицо летят мерзкие капли дождя, но Лео не обращает на это внимания. Он с демонстративной заинтересованностью смотрит на серую панораму и, судя по всему, продолжать разговор не собирается.
– Каждому нужна поддержка, каждому нужен человек, которому доверяешь, – Сара вновь стоит рядом, виновато поднимая взгляд на Ди Каприо. – нужна… – она осекается, – забота?
– Забота?! – он истерично хохочет и хищно смотрит на нее. В душе начинает клокотать гнев. – Забота… Слово-то какое противное!
Даже в полицейском участке он не сверлил ее таким полным ненависти и презрения взглядом, как сейчас. Казалось, еще секунда – и Лео сбросит ее с крыши.
– Правда или действие?! – громкий и неожиданный выкрик пугает настолько, что девушка не успевает подумать и повторяет последнее слово. – Поцелуй меня.
Снизу, несмотря на такую высоту, отчетливо слышатся звуки сирен пожарных машин. Лос-Анджелес не может прожить ни дня без происшествия. Снизу люди ходят и дышат, в то время как на крыше старого завода жизнь, кажется, резко остановилась. Тишина уже не гнетет, гнетут последние слова русого.
– Что? – голос предательски дрожит, с потрохами выдавая волнение девушки.
– Уши давно чистила? – ехидно подмечает Ди Каприо, окидывая ее непривычно холодным взглядом. Злобные чертики по-прежнему виднелись в голубых глазах. – У нас с тобой новая игра, верно? Я бедный мальчик, не знающий, что такое любовь и забота. А ты у нас, кхм, женская версия Робин Гуда. Что ж, давай, девочка, покажи мне ласку и нежность.
Она виновата. Она вскрыла вечно гноящуюся рану, заставила детально вспомнить все то, что он годами пытался забыть. Он не простит ей этого.
Она все это начала, она и закончит.
Напряжённые руки боязливо ложатся на плечи русого, касаясь холодной ткани черной ветровки; девичий взгляд робко опускается вниз. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем она перестает заинтересованно таращиться на креативную шнуровку белых кроссовок и, приподнявшись на носочки, неуверенно тянется к растянутым в зловещей ухмылке губам. Каждая клеточка тела девушки дрожит то ли от усиливающегося осеннего ветра, то ли от сковывающего страха, а глаза стыдливо прикрыты. Почувствовав горячее, опаляющее кожу чужое дыхание и легкое соприкосновение губ, Сара вдруг испуганно отстраняется, но внезапно оказавшаяся на талии крепкая рука не позволяет уйти далеко. Ди Каприо за доли секунды притягивает брюнетку к себе и уверенно впивается в мягкие губы требовательным поцелуем. Дрожащие от волнения руки соскальзывают с плеч и настойчиво упираются в твердую грудь, но парень игнорирует любые попытки девушки вырваться из хватки. От такой непривычной близости сердце начинает бешено колотиться, а ноги подкашиваются сильнее, чем на скользком карнизе. Сара открывает рот, чтобы что-то сказать, и язык парня уже бесцеремонно проникает внутрь. Она впивается руками в ветровку, что-то возмущенно мычит, а затем, устав сопротивляться, сдается. Слишком стеснительно и несмело, скованно и неуклюже Сара начинает отвечать. Его учащенное жаркое дыхание обдает кожу приятным теплом, таким необходимым в подобную погоду. Девушка сама не замечает, как тонкие пальцы, уже переставшие волнительно трястись, зарываются в мягкие русые волосы и периодически их поглаживают. Исходящий от парня аромат кофе опьяняет сейчас посильнее любого алкогольного напитка, заставляя забыть обо всем на свете.
Раздается настойчивый звонок телефона, заставляющий их неохотно отпрянуть друг от друга. Прежняя Сара возвращается и демонстративно отворачивается, с напускным интересом глядя на один из небоскребов. Привычно веселым голосом Ди Каприо отвечает на звонок, несколько минут молча выслушивает собеседника, а затем с сухим «понял» кладет трубку.
– Целоваться ты, конечно, не умеешь, – он снисходительно улыбается и хлопает девушку по плечу. – Но ты не переживай, я еще научу тебя. С тобой, дорогуша, как всегда весело, но, увы, мне опять надо идти. Не скучай без меня, – хихикнув, русый треплет брюнетку по щеке и направляется в сторону лестницы.
А недовольный Фред Уокер тем временем ожидал Лео у себя в кабинете.
