Текст книги "Style is War (СИ)"
Автор книги: Deserett
Жанры:
Драма
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1 ==========
Я уехал в отпуск. Колебался между Германией и Голландией, дня два. Потом меня проведал Кот, я посмотрел на него и подумал, что сегза с пидорами неприятностей мне и дома с головой хватает…
А потому Германия.
Итак, я уехал. На сборы ушло дня два. Эмиль отказался отдать одолженный прошлой осенью худи с доуповской надписью «Давай перепихнемся»¹, а до Уле я и вовсе не дозвонился: наверняка он отключил все телефоны, отправившись в лес сушить грибы и справлять чёрную мессу со своим любимым собутыльником – Сатаной. Хорошо хоть Йонас оказался покладистым и согласился присмотреть за моей коллекцией кольчатых червей в аквариуме в обмен на недельный безлимит кабельного порно в моей спальне. Я оплатил ему лесбийский и зооканалы и переселился на кушетку в гостиной.
Плохо спал последнюю ночь. Снился Кот. Снились джунгли.
На завтрак выпил пива, поругался с Эмилем ещё раз. Попутно узнал, что я совершенно не умею делиться с друзьями и что он два раза трахал мою мать. Хм, а мама у меня та ещё шалунья. Забрал у него худи, надел. После чего на радостях все три свои саквояжа со шмотками и косметикой забыл под продавленной Кангуром кроватью и отбыл в аэропорт с чьей-то красной сумкой, сплошь покрытой значками “Cat Casino” и “Kiss me babe”. Ещё я оставил под кроватью портмоне и наличные деньги. Но это я вспомнил потом.
Погрузившись в самолёт, я также неожиданно вспомнил, что моя кредитка осталась валяться на унитазном бачке аэропортового сортира. Полез за мобильным сообщить о пропаже, но мы уже набрали высоту. Кстати, аппарат в сумке был не мой – красный, со стразами. Тоже Кисы?
Махнул рукой. Мой отпуск начинается прекрасно.
Приземлившись в Берлине, я обнаружил, что не знаю, куда пойти. Пожалел, что не взял с собой Кота. Через пять минут одумался.
Позвонил в круглосуточную службу поддержки “Sveriges riksbank²”. Новую карточку мне обещали сделать через… дня два?! Поругался с ними и выбил карточку на завтра. Неразборчиво записал адрес местного отделения, где могу получить её, на салфетке, оставшейся от самолётного сэндвича, и сунул… бллин, не помню куда. Я наконец вышел в город, вдохнул свежий вечерний воздух. Спохватился, что уже давно ночь, а не вечер, и мне пора ехать в отель на поздний check-in.
На улице столкнулся с толпой крикливо разодетых подростков: пластиковые катаны и дубинки, вырви-глаз-парики, побитые молью уши и хвосты… Похоже, где-то рядом только что закончился аниме-стейдж. Среди маленьких юрких японцев и пугающе разукрашенных толстых немок разглядел высокую белокурую куклу в корсете и юбке в горошек… и разинул рот.
– Что уставился? – спросила куколка ломающимся мужским голосом, когда мы поравнялись. – Педофил? Проблемы нужны? Я сейчас вызову полицию.
– Нет-нет. Я просто… – я замялся, проклиная несчастного, забытого дома Кота. Привил мне страсть к бледным анорексичным парням, чтоб его… Теперь я их вижу везде. Даже переодетыми в баб. – Я дурак, вот что.
– Впервые здесь? – куколка смягчился. Его шумные подружки давно ушли вперёд, мы стояли на пустынной улице одни.
– Нет. Но впервые без… без всех. У меня отпуск.
– Ты музыкант? – неожиданно спросил он. – Вокалист?
– Как ты догадался?
– Голос. Голос у тебя уж больно роскошный. Всегда себе такой хотел, – он протянул руку. – Я барабанщик. Меня зовут Марсель. Но для своих я Шин.
Комментарий к Глава 1
¹ Отсылка на песню американской группы Dope – Let’s Fuck.
² Центральный Банк Швеции (швед.)
========== Глава 2 ==========
Странноватое чувство… Сколько мне лет? А сколько вижу пальцев на руках? Не сосчитать ведь. И память подсовывает прошедший вечер то отдельными кусками, то малопонятной спутанной бахромой.
Очутился в люкс-апартаментах «Ритца» под утро. Очутился неимоверно пьяным и безудержно разговорчивым. Очутился ничком лежащим на king-size кровати. На подушках валялся такой же пьяный в хлам Шин, в его мягких пережжённых до белизны волосах запутались мои толстые неуклюжие пальцы. Он волнующе дышал мне прямо в щеку, рассматривая потолок искрящимися глазами, а я… Я трещал без умолку.
– А потом она говорит мне, что подарит лифчик, потому что сиськи у меня скоро будут больше, чем у неё.
– А ты что?
– Связал ей носок для члена на четырнадцатое февраля. Она подло натянула его на ухо и попросила связать ещё один. – Дружный гогот. – А я оббил пороги всех магазинов мелочёвки, чтобы купить ей хотя бы этот.
– И продавец тебя послал…
– Продавец был женщиной. – Снова взрыв неописуемого хохота. У меня чешется нос. – В конце концов я выкрутился. Подарил «101 рецепт приготовления» её любимых кабачков.
– И отравился обедом на следующий день.
– Нет, на следующий день я уезжал в тур. Что было с ней потом, не знаю…
– Но ты привёз ей подарки.
– Я привёз с турне много разнокалиберных лифчиков. С кружевами, бантиками и дырками на сосках. Фанатки, знаешь ли, всю сцену закидали…
Мы хрюкаем пьяными свиньями и просто плачем уже, ползая по кровати на карачках без сил.
– Всё для себя?
– Ага. Её размера среди трофеев не было.
Усталый остаточный хохот. С нотками выдыхающейся ночной истерии.
– Она огорчилась?
– Надавала мне по морде. Я испугался и переключился на коллекционирование мужских труселей.
– И носит их исключительно она.
– Да, я обхожусь зелёными стрингами…
Протяжный стон-вздох.
– Андреас, у меня уже живот побаливает.
– От бренди? Я тоже местный не очень люблю…
– От смеха. Который час? Давай спать.
– Шестой. Утра. Давай спать.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Шин.
– Зови меня «Шинни».
– Как скажешь, детка.
Пять минут затруднённого дыхания в тишине. Окна плотно закрыты, номер наполняют алкогольные пары и чья-то пьяная грусть. Кот…
– Шинни?
Полусонное мурлыканье в ответ. Кисо мне, кстати, в жизни не мурлыкал. Я с трудом разжал зубы.
– А тебя родители не хватятся?
– Нет. Я взрослый уже, неделями пропадаю из виду со своей поп-рок группой. Спи.
Ещё пять минут. Бессмысленно разглядываю ноготь на большом пальце левой руки.
– Шин…
Он приподнялся с подушки, упершись в меня локтём, и положил ладонь под подбородок.
– Что такое, Андреас?
– Почему ты хотел вызвать полицию?
– Я однажды возвращался домой поздней ночью. Один. В метро. И меня схватили в охапку три неадекватных мужика-скинхеда. Схватили так, что я не мог шевельнуться.
Секунда. Не полностью, но я протрезвел.
– Сколько тебе было лет?
– Шестнадцать. Я ушёл исцарапанный ножом, но невредимый. Но в следующий раз мне вряд ли так повезёт.
– Шинни…
Его глаза все ещё искрятся.
– Нет, ничего.
– Ну, говори, что ещё не так?
– Ты почему со мной сейчас?
– Потому что мне семнадцать, а Луна как раз в афелии. Спи.
– Шинни, я старый…
– А я напился адски. Раздеться не могу, корсет мешает дышать, но руки не слушаются.
– Дай, я помогу.
Нащупал в полумраке его худющие ребра, ослабил шнуровку, но снять не смог – на ней образовался узел.
– Рви.
– Да нет, зачем же?
Зубами растянул шнурки. Носом ненароком (раз пять) ткнулся в его грудь, ощутил биение его сердца… а потом – краску на своих щеках и оцепенение челюстей. Я ещё способен кого-то или чего-то стесняться?
– Готово.
Он распустил корсет и с блаженным вздохом скинул белую блузку. Я вспомнил, что его неповторимая чёрная юбка в горошек давно уже висит на зеркале трюмо, вместе с гетрами, ботинками и…
– Ты что, голый?
– Слегка.
Шинни стянул с меня мятую-перемятую майку и надел на себя.
– Так намного уютнее. Вот чёрт, светает уже.
– Накройся одеялом с головой?
– Здесь только одно одеяло.
– Тогда я накроюсь тоже.
Нашёл его торчащие ребра снова. На ощупь – теперь уже в кромешной тьме.
– Андреас, в скольких барах мы побывали?
– Не помню, – я обнял его, сцепляя руки на спине. Сквозь мою майку его тело кажется трижды кукольным, дважды детским и… и беззащитно похищенным у его родителей. До холодной испарины между лопаток. – Но мой отпуск и правда начался прекрасно.
========== Глава 3 ==========
Утро началось скверно. Во-первых, началось оно около четырёх часов пополудни, с пулемётной очереди в голову. А во-вторых – снился… ой, не важно. Кисо, пошёл в жопу.
Я встал, хватаясь за щетинистые щёки, и попробовал найти в плававшем вокруг тумане ванную комнату. Ноги почему-то описали круг и привели меня обратно в постель.
– Эй, ты в порядке?
– Нет! – выдавил я, испугавшись. Выдавил страшным, охрипшим… Кхм, нет, я всё-таки не назвал бы это голосом. – Ты кто?! Здесь кто-то есть?
Чудо, неожиданно вынырнувшее из-под подушки, мне нежно улыбалось.
– Я пасхальный кроль. А ты кто?
– Не помню.
– А что помнишь?
– Помню корыто… наполненное ледяной водой. Помню, что в такие корыта надо погрузить башку, чтобы она всё вспомнила.
Он слез с кровати, помахивая небольшим пушистым серым хвостом (блядь, может, я всё-таки до сих пор не проснулся?!), выглядывавшим из-под мятой майки, и повёл меня к умывальнику.
– Наклоняйся.
– Куда?
Он не стал ничего объяснять и просто терпеливо сунул меня мордой в раковину. Открыл воду и отскочил. Я заорал как резаный.
Он по ошибке (точно по ошибке?) крутанул кран горячей воды.
Зато из висков вынулись тупые спицы, я вспомнил, сколько вчера выпил, сколько песен было спето под фонарными столбами, сколько раз мы прятались от ночного патруля под скамейками и за мусорными баками, сколько интимных гадостей я рассказал о своей подруге-сожительнице… и ни разу не попробовал схватить мальчишку за яйца.
– Шинни?
– Вижу, ты очухался.
– Шинни, мне так стыдно…
– Мне тоже.
– А тебе за что?
– За то, что я младше и выносливее, а не настоял на том, чтобы ты поменьше выпил.
Тут мне стало по-настоящему стыдно, и я поплёлся обратно в комнату.
– Поколение юных и наглых… да. Но ты скромный и…
– Кукла.
– Что?!
– Ты мне ночью все выболтал. Начиная со сборов в Стокгольме. Соболезную твоему Коту. Эрик… кажется, так его по-настоящему звать.
Мне надо вырвать язык.
Но я стою, в одних трусах и совершенно беспомощный, посреди отельного номера и не могу сопротивляться суровой действительности. У неё ясные и бесчувственные серо-голубые глаза, иногда почти зелёные, и твёрдый, красиво очерченный рот. Сумасшедшая ночка на Шинни совсем не сказалась. А я, похоже, слабею, дряхлею и сдаюсь годам. И его голос сейчас слышу точно как в ночном кошмаре.
– Только не бесись и не впадай в крайности. Время я провёл прекрасно. Горничная сейчас прикатит тебе завтрак. То есть обед. Я распорядился. После еды, уверяю, тебе станет намного лучше. Но, Андреас… мне нужно идти.
Он оделся и аккуратно повесил на стул мою майку. А я все стою… и тупо смотрю на его ладную длинную фигуру, похабно подчёркнутую корсетом в самых ранящих местах. А ещё – внезапно обожаю его руки, форму этих пальцев, не пухлых и не кривых. Должно быть, он чистокровный. Ну, из этих, долго селекционировавшихся беспримесных немцев.
– Ну, я пошёл.
– Шинни…
– Андре, я ещё вернусь.
========== Глава 4 ==========
Я провалялся в номере до самой ночи. Слопал обед, а через два часа – ужин. Облапал симпатичную полячку-горничную. Утешился.
В одиннадцать часов выполз на балкон выкурить на свежем воздухе сигаретку-другую и подумать, куда направить свои отдохнувшие стопы. Увидел на парковке «Ритца» под своими окнами небольшой белый лимузин.
На его крыше сидел Шин.
Когда я вылетел из отеля, второпях застёгивая на себе штаны, он уже стоял у машины, а рядом с ним шлялся, наматывая восьмёрки вокруг парковочного автомата, ещё кто-то – в длинном плаще и безвкусных белых туфлях. Воззрившись на эти уродские туфли, я сначала не заметил, что сам Шинни переоделся во вполне адекватные джинсы и пиджачок и выглядел почти представительно.
– Я скучал! – выпалил я, не соображая, что говорю, и сжал мальчишку в объятьях. Потом опомнился и нехотя выпустил. – Извини. Я опять веду себя как идиот.
– Ничего.
– Ты здорово выглядишь.
– Спасибо, – он потянул своего друга за полу плаща. – Страйфи, познакомься, это Андреас Бергх. Андре, давно, небось, не видел коллег по микрофону? Джек Страйфи как раз один такой – мой вокалист.
– Совсем-совсем твой?
– Могу кусочек уступить, – смеясь, ответил Шин. – Могу его и целиком отдать.
– Эй, а меня спросить о разрешении вы не хотите? – Страйфи округлил глаза, как будто не въехав в смысл безобидной шутки, потом вежливо заученно спросил: – Можно мы отойдём на минутку?
Я пожал плечами. Некстати вспомнил, что не забрал кредитку. Позже. Завтра. Успеется.
Они обошли лимузин, перелезли через кованый заборчик и засели в крохотном альпийском садике, где Страйфи неожиданно накинулся на Шинни. Было тихо, он накинулся с яростным шёпотом, Шин отвечал спокойно вполголоса, и я отлично расслышал каждое слово.
– И из-за этого ты потащил меня из дому среди ночи?! Блядь, где ты нарыл такого бугаину?
– На аниме-стейдже.
– Офигеть! А что он там делал? Кавайчиками закусывал? И нэко за жопы трогал?! Да ты хоть смотрел в его лицо?! Бандитская рожа! Лома просит!
– Я с ним спал…
– Шин, ты спятил?!
– …в одной постели. И он меня не тронул. Ни разу даже не попытался. Стра, ты что-то слишком раскипятился. Я позвал тебя разбавить нашу тесную мужскую компанию. Я подозреваю, к нам приближаются настоящие проблемы. Личные.
– Час от часу не легче.
– Но я вовсе не хочу вытворять никаких глупостей! – Шинни ненамеренно повысил голос. – Я… я просто не нахожу в себе готовности брать на себя какую-либо ответственность. У нас нет друг перед другом никаких обязательств, это верно, мы познакомились только вчера, но я боюсь… нездоровой симпатии, что во мне пробуждается. Ему за тридцать, приехал в Берлин на пару дней, швед, человек как человек. Взрослый. И чрезвычайно мне интересный. Мы, кажется, ржали и выпивали, выпивали и ржали, ничего больше не делали. Но мне ни с кем в жизни не было так свободно и легко: ни на форумных ролёвках, ни на косплей-пати, ни в студии за записью нашего дебютника. Ни с кем, понимаешь? И это жопа. Что нам говорил Вольфф? Никаких лишних связей, никаких спонтанных привязанностей, только бизнес. В данное время Андреас – непозволительная роскошь. И мне позарез нужно задавить всё в зародыше. Не дать развиться. Важен колледж, важна карьера, а это… это будет глупой ошибкой. А потому – помоги мне.
– Что?!
– Отвлеки его. Ты умный, опытный, совершеннолетний. Тебе легче. И ты мой самый близкий друг. Сделай это для меня. Забери его внимание.
– Но как?
– Ты ещё спрашиваешь?! Ты самый заметный, самый привлекательный из нашей пятёрки, да и из всех моих друзей. Мне больше некого просить. Пожалуйста. Помоги. Ты ему понравишься, гарантирую.
– Шин, ты таки спятил.
– Я знаю. Страйфи, Страйфи-и-и.
– У тебя проблемы и с головой, и с чем пониже. Сам не понимаешь, чего хочешь, и отказываешься, ещё толком не разобравшись, от чего отказываешься. И старине Вольффу вовсе необязательно знать, что ты завёл себе дружка-извращенца из Швеции.
– Стра-а-а…
– Ладно, всё, не прессуй меня. Сделаю что смогу. Только вряд ли сможется – его магнитом тянет к тебе.
– Да откуда тебе-то знать, ты знаком с ним полторы минуты!
– С ним – да. А с влюблёнными дебилами-товарищами наподобие него нянчусь уже целую вечность. Все симптомы налицо.
Они закончили перепалку и вылезли из этого лилипутского швейцарского огорода. Я стиснул кулаки, намереваясь уйти туда, откуда припёрся, а именно в Стокгольм, но в последнюю секунду, перед встречей со сконфуженными серо-голубыми глазами, передумал. Поиграем в эту детскую игру по жестоким детским правилам.
Я вытрясу из тебя душу, Шинни.
========== Глава 5 ==========
Решение вызвать в Берлин Кота, сразу после вежливого прощания с детворой, было продиктовано исключительно стратегическими планами мести, а вовсе не распалённой похотью и желанием оттрахать от души всегда готовую и доступную плоть. Во всяком случае – так я себя в этом старательно убеждал, наливаясь в отельном баре пивом и виски с колой.
Кот прибыл оперативно – спустя четыре с половиной часа как я позвонил. А что в таких случаях полагается хорошей наложнице? Верно, пара моих яиц на ранний завтрак. Он привёз все три забытые мной сумки и обменял тупой красный мобильник на мой правильный потрёпанный мобильник. Славный мальчик. Долго облизывал свои толстые шлюшные губы, примеряясь к моей ширинке, словно забыл, как именно делал минет в последний раз. Я поставил его на колени посреди ванной, потому что не хотел осквернять его изрядно потасканным телом кровать, в которой спал с Шином. Он что-то долго возился с фальшивой пуговкой на моих трусах. Ну что там расстёгивать?! Если нужно просто потянуть вниз. Тупица.
– Долго ещё ждать? Соси.
– И ты не скажешь мне?.. – он взглянул на меня снизу вверх, длинные, густо накрашенные ресницы затрепетали. Боже ты мой, так вот почему он смирный тормоз, а не самовлюблённый козлик, по обыкновению: глаза – запредельно голубые, по-воловьи влажные и… накуренные. Какая прелесть. А травку небось у Йонаса стрельнул?
– О, конечно, Кисо. Скажу. Я соскучился по твоей бездонной глотке. И цыганским серьгам в ушах, таким же по диаметру, как твоя рабочая дырка. И по шее, которую так приятно тебе сворачивать, если ты сильно отвлекаешься и начинаешь пытаться думать. А теперь приступай.
Он зачем-то собирался что-то добавить. Но достаточно и того, что широко открыл рот. Я схватился его за голову и сам помог начать, толкнув вперёд, на член. Пухлые, будто силиконом раздутые губы машинально сомкнулись – хорошо отработанным движением. Кот причмокнул. Зажмурился, посасывая и слюнявя головку члена языком, при этом его чёртовы фальшивые ресницы царапнули мне кожу в паху, а я только побрил там всё! Раздражённо ударил его в затылок, он подавился, но намёк понял, ресницами не махал и засосал интенсивнее. Обнял меня одной рукой за оголённую задницу, поглаживал. Нежный какой, обходительный. Непривычный. Может, всегда его накуривать? Я сам закрыл глаза, ожидая, пока его рот принесёт мне больше удовольствия и лениво расшевелённая кровь утопит в мозгах все недавние мрачные мысли. Но что-то ни хрена не выходило. Не помогало. То есть так-то было приятно: я завёлся, и яйца отяжелели, и ноги чуть подкашивались… но не более того. На сцене, обозлённый моими грубостями, он и то лучше трудился – натруженными гитарой пальцами сквозь мои приспущенные штаны.
– Эрик? Хватит, прекрати.
– Ам-м… – он облизал мне член ещё раз, по инерции, чтоб был помокрее и лучше скользил, и привстал, стягивая с себя джинсы: узкие, блядские, в трёх местах протёртые, с крикливой золотой застёжкой на ремне. Ну хоть с одёжкой он как всегда, не меняется.
Но ты ошибся, наивный Котик. Анала сегодня тоже не получишь.
– Оденься, дебил. Я не хочу тебя.
– А? Ч-чего?! – зрачки, занимавшие половину его одурманенных глаз, наконец-то хоть немного сузились.
– В банк поедешь, карту мою заберёшь. Вот адрес. А я спать пошёл.
– Андреас! – мне показалось, он сейчас захнычет. А лучше б ударить хотел, оплеуху влепить. Или и то, и другое. А вместо этого – безумный, вконец отупевший взгляд, шевелящиеся ноздри, и губы раздулись, как парашют, выпущенный из ранца. И уже в третий раз я передумываю – нет, никаких косячков, его же в таком виде в рабство продадут, а он и не заметит. А Кангура – убить. Никому не сметь накуривать Кисо в моё отсутствие. Vilken jävla otur¹, ну до чего же он сейчас дурак беспомощный.
– Прошу, надень нормальное лицо. С этим на люди выходить стыдно. И рому мне прикупи. И кусок мяса какого-нибудь. Можно сырого, только не вчерашнего.
Конечно, потом он очухается, сто раз прокрутит в памяти мой отказ и смертельно обидится. Столько народу хотело бы прыгнуть к нему в койку, столько нарциссизма он сам вложил в культ своей квазимодельной внешности… а я спокойно пинаю всё это в дерьмо. И обращаюсь с ним как с грязью. Но он сам захотел пресмыкаться у моих ног, сам спровоцировал моё презрение и скуку. Поищем виноватых или будем шевелить задницей, выполняя мой приказ? Надо же – второе.
Кисо подобрал сопли, затянул черт-те как болтавшийся ремень и поплёлся за моими деньгами. Я не прислушивался, сильно ли хлопала дверь: зарылся по уши в подушку, на которой накануне дрых Шинни.
*
Телевидение в отеле отстой. Но настроение улучшилось. Кое-кто подышал свежим воздухом, обожрался уличными хот-догами, когда действие травки кончилось, устроил мне маленькую бытовую истерику, следуя своей политике интерсексуальности, и наконец упал в мои лапищи – когда я клятвенно пообещал не сжимать больно его яйца. Вообще не трогать его промежность… до поры до времени.
Я поиграл с Котом в слова, загадывая немецких партийных лидеров времён третьего Рейха, покусал ему пирсинг в сосках, один почти вынув, пососал выгнутую шею и губы, которые он отморозил, на спор вынимая лёд из стакана без рук. Настроение стало ещё лучше.
Заметил, какой он сегодня особенно красивый, когда куксится. Возбудился. Он был не против – ведь я неукоснительно соблюдал клятву. Дал ему помастурбировать мой член, сидя на стульчаке (уж очень спальню пачкать не хотелось). Подремал прям там, устав и прислонившись к фарфоровому сливному бачку. Кот растормошил, когда приехал ресторанный столик на колёсиках. Пообедали в номере, горничная сменилась, толстая некрасивая венгерка пришла. Стало скучно. Надо ещё подремать.
Милостиво разрешил Коту прилечь со мной в постель – за это он сделал мне массаж ступней и икр, потом разминал поясницу, потом щипал за жир на животе. Знаю, мне стоило бы ходить хоть пару раз в неделю в фитнес-клуб, но всем без разницы: девочкам, хищно раскупающим билеты на концерты, я нравлюсь и с пузом.
Потом мы долго красились на вечерний выход. Я нашёл в дорожной косметичке пинцет и щипчики, занялся выщипыванием его бровей, потом – заново отросших вокруг его ануса волос. И именно в таком порядке, а не наоборот. С потасканностью его прелестей я, конечно, сильно и грязно преувеличил. Никому он свою драгоценную узкую дырку, кроме меня, пользовать не давал, а со мной всякий раз зло щерил зубы и нещадно дрался, не подпуская сразу, как дикий камышовый кот. И сейчас бы, может, даже мне не дал ничего сделать, но я, не дожидаясь разрешений, спустил с него цветастые трусы перед относительно невинной косметической процедурой, а он не ждал подвохов, когда я закончил орудовать пинцетом между его раздвинутых ягодиц.
Сбрызнул лосьоном после бритья, чтоб кожа после экзекуции не зудела, и с усилием вставил в чистое, розовато блестевшее отверстие два смазанных пальца. Подумал разное… А ведь раньше я балдел от мальчиков-шлюх, в которых можно было засунуть без подготовки хоть все пять. Подвигал рукой туда-сюда, ввинтился глубже, наслаждаясь тесным слизистым ощущением его горячей заднепроходной плоти. Мышцы непроизвольно сокращались, Кот, сам того не ведая, выталкивал меня наружу и выразительно сопел. Хочешь большего, моя своенравная бестия? Я весь в раздумьях, трахать тебя или нет.
Помял и искусал его за ягодицы, послушал, как звонко пружинят, сочные, упругие… Молодость так хороша, так доверчива и безголова. И я до сих пор не вспомнил, сколько же лет стукнуло мне. Тридцать один? Это много? Это мало? Кот что-то забормотал и завозился, отвлекая.
Рывком уложил его на спину, заглянул в ставшие прежними, нахальные себялюбивые глаза. Кот недвусмысленно потянул в рот свой указательный палец и коснулся языком кончика ногтя.
– А гандоны купил? Я не собираюсь прерывать и расплёскивать все на мебель.
– В рот кончишь. Я своим телом, знаешь ли, не брезгую, все тщательно вымыл и выскоблил.
– Но ты можешь и сам на себя, красивого, помастурбировать. У зеркала.
– Но зеркало холодное и не кусает так возбуждающе за задницу. А своим отражением я в твоих глазах полюбуюсь, Андреас.
– А мордой в диван ткнуться не хочешь?
– Ты не ткнёшь, – он издевательски взмахнул рукой, изображая сожаление, и обвил меня за шею. – Не осмелишься. Ты свалил в отпуск, улепётывая от меня куда подальше. Да вот только от самого себя не улепетнул. Я нужен тебе. Не знаю пока зачем, но нужен позарез. Смазка где? Мы столько попусту болтаем, что у меня уже всё высохло, да и у тебя упал. Дела так плохи, генерал Вип? Красавчик Кот должен вас спасти?
Я ругнулся сквозь зубы и захотел опять куда-нибудь сбежать, но смысл. И дураку ясно, кто победил, а кто сдался. Кисо… Пухлые уверенные губы сомкнулись на моем языке, обсасывая, огромный нос мягко толкнулся в щеку. Какой же ты страшненький, если смотреть вблизи, и какой великолепный, если наконец заткнуть говнопровод в голове и заняться целиком твоей мальчишеской плотью. На черта мы красились? Если я сегодня куда-то и иду, то только в тебя. Забавно торчащие ребра, дурацкий пирсинг в пупке, гладко проэпилированный пах (моя работа), какая-то рельефная родинка (и давно она тут?), тяжёлая мошонка, мягкие, проскальзывающие под подушечками пальцев яички… Ты отпрянул? Ну я же обещал. Не сожму их, не сделаю больно. Лучше сожми мне ты, сожми горло. И оседлай, что ты мнёшься, ты ведь так любишь быть сверху.
Комментарий к Глава 5
¹ Полный пиздец (швед.)
========== Глава 6 ==========
Кончив, я сразу уснул. Это Кисо ещё бегал туда-сюда, мылся, мазал себя кремами, снова мылся, подпиливал ногти и долго торчал у пресловутого зеркала, кусая губы, вытягивая их, складывая в разные «утиные клювики» и оценивая, насколько эротично получается. Откуда знаю? В этом отеле поселился только один неисправимый нарцисс и завзятый любитель растительных масочек, молочка для тела, очищающей глины и скрабов. Ну и сквозь сон… разное слышал. Что-то во сне даже обдумывал. Но спокойно, без желания напиться до поросячьего визга или переломать кому-нибудь кости.
О Шинни не думал. Почти. И правильно сделал: он сам объявился.
Бесконечные прихорашивания сошли на нет к полуночи. Кот по привычке выпрямил волосы утюжком, модно зачесал – то есть так, чтоб его носатую физиономию почти не было видно, – и принялся меня тормошить. Мы что, всё-таки куда-то пойдём? А зачем? Я опустошён и хочу спать.
Дребезжащий стук в окно. Ветер… Показалось. Нет, стук повторился. Я недоумённо привстал, отнимая у подушки тяжеленную голову. Теперь я это не только услышал, но и увидел: в панорамное окно апартаментов метнулось три или четыре мелких камушка. Заинтересованный Кисо прекратил стягивать с меня одеяло и пошёл смотреть, кто там так по-ребячьи привлекает к себе внимание. Я подтянулся через минуту – надо было сначала разыскать и надеть трусы… то есть – хотя бы трусы.
Шикарный лимузин на сей раз не приехал. Шофёру группы, наверное, не оплачивают ночную смену и сверхурочные. На парковке одиноко стояла белая в чёрный горошек фигура, туго затянутая в корсет, в волосах при свете фонарей блеснула какая-то продолговатая брошь. Как же он похож на девочку… Коту со всеми его тщательно выверенными пидорскими замашками и не снилось быть хотя бы жалким ополовиненным подобием знойной красотки – рядом с этим округлым смазливым личиком. Шин мог не красить глаза, не красить губы. Пепельно-белые волосы пару раз взметнулись от лёгкого ветерка, открыв шею – и предательское адамово яблоко должно было подсказать Кисо, что пора ревновать и скандалить.
Но вместо этого он скатал губы в полосочку (в безуспешной попытке сделать их чуть меньше), молча открыл окно и… Что? Сделал реверанс?! Дескать, подходите, генерал Виплешер, ваша добыча пожаловала? Неверящими глазами я проводил его покачивающиеся бёдра до самой двери сортира. Вилял он ими на совесть. Жаль только, что сам был не голым, как я.
Я озадаченно переступил с ноги на ногу, но соблазну шагнуть в распахнутое настежь окно не поддался и вышел на балкон, всё-таки это безопаснее. Как же не хочется кричать на всю улицу. Пригласить Шинни в номер? Чтоб Кот ему глаза выцарапал? Спуститься самому? Но розыски моей одежды могут очень затянуться…
Плюнул, ушёл в трусах и расшнурованных ботинках на босу ногу. Виплешеру Бернадотту случалось выступать перед многотысячной толпой почти голяком, какие проблемы? На улице перед отелем максимум человек шесть, не считая швейцара. А Шинни вряд ли сдаст меня полиции за публичное появление в непристойном виде – после всех не самых невинных признаний, сделанных в альпийском садике.
– Поздно же ты гуляешь, – атаковал я сразу, не давая себе времени растеряться и запаниковать. Его чудесная оголённая шея, шарф забыл где-то или потерял… а единственное, что могу потерять я и чего терять категорически нельзя – это самообладание. – Не боишься привлечь внимание вышедших на охоту педофилов?
– Я тут поразмыслил и решил, что как раз этим и хочу заняться сегодня ночью, – он протянул мне руку. Пожатие было очень слабым, его пальцы быстро разжались. – С поправкой на ветер и на то, что меня интересует всего один конкретный педофил.
Шин произнёс это как будто бы с деланным равнодушием, но лицо осталось спокойным, по-настоящему спокойным. Никакой мимики, невербальных сигналов. Он что, на седативном? Принял лошадиную дозу таблеток?! Или… кто-то заставил принять?
– Что с тобой случилось? – я постарался подавить тревогу в голосе и не тянуться к нему всем телом. Чёрт, да я не знал, что умею так волноваться! Страйфи сдал Шина их зубастому, похожему на Стервеллу де Вилль, продюсеру? Ему поставили жёсткие условия? Он должен сейчас со мной порвать и попрощаться? Но рвать не с чем, мы не успели начать. И в жестокие игры тоже не начали играть. Всего одна ночь в обнимку! Ну же, не томи, сдохнуть можно от этих мелодраматичных пауз. Я не любитель накручивать себя и фантазировать о худшем. Я просто хочу ясности, без подвохов получить по морде, обработать фингал и с чистой совестью лечь спать.
– Ничего. Ничего такого. Мы можем поговорить тет-а-тет?
– Мы уже говорим. И всем начхать на двух кретинов, застрявших по непонятной нужде посреди полупустой парковки, никто не слушает.
Шин наклонил голову, пряча глаза. Или ему стыдно, или сейчас прозвучит вранье.
– Я смалодушничал. Юркнул в кусты в надежде, что патовую ситуацию разрулит кто-нибудь, кто угодно – вместо меня. Я ещё не попадал в такое глупое положение. Один раз меня застали с другом, сокурсником, он делал мне минет, поставив под стеночкой в сортире… Но меня безумно сжигал адреналин и эйфория, чувство безнаказанности от любой выходки. Короче… всегда было легко, приятно. Делал «крутые» вещи, пёрся сам с себя.
– Что изменилось? – я поёжился, заметив, что замерзаю. Оказывается, ночной ветер – штука не из приятных, когда ты трезв. Удручающе трезв.
– Я не хочу быть крысой. Трусливым гадом, которому важнее деньги, статус звезды и разное подобное дерьмо.
– И поэтому ты здесь среди ночи? – очень невежливо ухмыляться, когда собеседнику несладко, но тут и дураку ясно, что я победил на старте. Даже морду никому бить не пришлось.
