Текст книги "Другая Тетрадь Смерти (СИ)"

Автор книги: Depth88

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Рюдзаки молча кинул ему злосчастный пакет, и бог смерти быстро раскрыл его, заглядывая внутрь. В следующий момент мы подскочили на кровати от оглушающего радостного визга:

– ЭТО ЯБЛОКИ-И-И-И-И-И-И-И!

– Ты слишком к нему добр, – угрюмо сказала я Рюдзаки, глядя, как Уррий жадно вгрызся в первое яблоко, запихивая его в пасть целиком и пританцовывая от счастья в воздухе.

– По крайней мере, он не будет мешать нам разговаривать, – шепнул детектив, а затем тихо вздохнул, теряя беспечный вид. Я с удивлением взглянула на Рюдзаки.

– Ты, наверное, хочешь знать, что сейчас происходит, – сказал он. – Лайт по-прежнему находится в камере, а его отец надумал подать в отставку. Он зол на меня. Это грустно, потому что я меньше всего желал Ягами Соичиро такой ужасной участи, как сын-убийца. Я пытался уговорить Ягами остаться и до конца принять участие в расследовании… Но в итоге, всё кончилось тем, что Ягами Соичиро сел в камеру вслед за сыном и отказывается оттуда выходить, пока невиновность Лайта не будет доказана.

– Вот это поворот… – произнесла я огорчённо. Рюдзаки опустил голову.

– Если честно, я пока не понимаю, чего добивается Лайт… Получается, он сам себя подставляет. Ведь он должен это осознавать. Тогда почему…

– Убийства преступников прекратились? – спросила я.

– Да. Но Лайт совершенно не собирается признаваться в том, что он и есть Кира, – Рюдзаки задумчиво потрепал свою шевелюру. – У меня возникло ощущение… будто он чего-то ждёт…

Он снова взглянул на меня.

– А ты? Ты до сих пор хочешь оставаться в камере?

Я мрачно кивнула.

– Но тебе ведь тяжело здесь находиться.

– Да, но полицейские думают, что я – потенциальный Кира, – ответила я. – Если я выйду на свободу, они ещё больше начнут сомневаться в тебе, Рюдзаки. Да и что я буду делать, если выйду? Я совершенно бесполезна теперь.

– Ты не бесполезна, – Рюдзаки неожиданно тепло улыбнулся.

– Ам-м-м-м, как вкусно-о-о-о-о-о, – прочавкал Уррий, кидая совершенно пустой пакет на пол. – Ты очень славный человек, детектив Эл Лоулайт. Век буду тебе благодарен!

– Рад, что ты доволен, бог смерти, – ответил Рюдзаки, глядя на него исподлобья, – но я принёс тебе яблоки не просто так.

– Кто бы сомневался, – разочарованно протянул Уррий, опускаясь с потолка. – Ну, и чего тебе от меня надо?

– Всего лишь хочу задать тебе несколько вопросов и получить на них честные ответы, – сказал Рюдзаки, – ведь ты наверняка знаешь, что происходит, лучше всех нас.

– Хочешь его допросить? – удивилась я. – Но он ничего тебе не расскажет.

– Верно, – закивал Уррий.

Рюдзаки нахмурился.

– Тогда какая тебе выгода находиться в мире людей, бог смерти? Пора тебе решить, на чьей ты стороне.

– Я ни на чьей стороне, – прошелестел Уррий, – я всего лишь наблюдаю за происходящим, чтобы отвлечься от извечной скуки.

– Ага, но мне ты помог! – напомнила я.

– Да, помог. Ведь ты хотела выброситься из окна, потому что безответно любишь Эла Лоулайта, – довольно ответил бог смерти.

В камере повисла тишина.

Рюдзаки округлил глаза, явно находясь в ступоре, а я, в свою очередь, пялилась на Уррия, чувствуя, как у меня дёргается глаз.

Ах ты ж сука клыкастая, ну что ж ты делаешь, а? Что ж ты меня так подставляешь?!

– Я могу узнать об этом поподробней? – спросил Рюдзаки.

– Она хотела покончить с собой, чтобы ты победил, – с готовностью сообщил Уррий.

– Заткнись, сволочь! – вскипела я.

– Я не совсем понял, – с нажимом сказал Рюдзаки.

– Э-э-э-э, ну, если вкратце… – быстро ответила я, мысленно делая из Уррия шпинат, – …то этот тупой бог смерти просто не так всё понял и теперь издевается над нами.

– Ты хотела себя убить?

– Нет! Не воспринимай его слова всерьёз, Рюдзаки!

– Постараюсь, – кивнул детектив, глядя на меня со странным выражением.

– Так, давай вернёмся к прежней теме, – с облегчением сказала я. – Я могу рассказать тебе всё то, что знаю на данный момент. Слушай внимательно, – я села поближе к Рюдзаки, нахмурив брови. – Первым делом, ты должен знать, что Амане Миса потеряла память не просто так.

– Значит, это всё-таки потеря памяти? Я до последнего надеялся, что она притворяется.

– Да. Она расторгла договор с богом смерти по имени Рем, вследствие чего забыла, что была Кирой. Она не помнит ничего, что было связано с этим фактом, но что именно осталось в её памяти, я не знаю. Что касается глаз богов смерти, то ты уже, наверное, понял, что с их помощью можно убить человека, зная только его лицо. В тот день в университете ты сильно рисковал, но, слава Богу, обошлось…

– Подожди, – прервал меня Рюдзаки, – что за глаза бога смерти? Я слышал, как Уррий предлагал тебе сделку, но так и не понял, в чем заключается её смысл.

– Смысл прост, – ответил Уррий. – Человек, владеющий Тетрадью смерти, может обменять половину своей оставшейся жизни на глаза бога смерти, получив возможность видеть имя и дату смерти любого человека, из-за чего пользоваться Тетрадью существенно легче. Но Харука отказалась от этой сделки.

– У Амане Мисы есть эти глаза. В университете она увидела твоё настоящее имя, – с волнением сказала я. – Лайт звонил ей, чтобы узнать его и убить тебя. Ты вовремя арестовал её и этим спасся, но сейчас Миса не представляет угрозы.

– Значит, мои выводы оказались верными, – пробормотал Рюдзаки.

– Однако, мы не должны допустить, чтобы Тетрадь снова попала ей в руки, – сказала я. – Если я правильно понимаю, потеря памяти Мисы – это часть плана Ягами Лайта.

– Но что именно он задумал… – произнёс Рюдзаки, прижав большой палец ко рту. – Мне нужно добиться от него признания, и как можно скорее…

– Да, – кивнула я.

И тут замерла на месте.

Идиотка, блин, как я сразу не поняла?!

Ведь всё же очевидно!

– Вот чёрт! – сказала я.

– Что? – Рюдзаки взглянул на меня с удивлением.

Если Ягами Лайт потеряет память так же, как и Миса, детектив больше не сможет доказать его вину! А я окажусь главной подозреваемой! А когда меня отправят на казнь, он вернёт себе память, убьёт Рюдзаки с помощью Мисы и продолжит карать преступников!

Он всё точно рассчитал. Потеряв память, Лайт станет самим собой и будет уверен в своей невиновности. Наверняка захочет, чтобы настоящий Кира оказался за решёткой. Это самая настоящая подстава, ведь если преступники перестали умирать, а Лайт будет освобожден, то тогда получается, что настоящий Кира – это я.

Вот ублюдок!

Я с ужасом посмотрела на Рюдзаки.

– Что такое, Харука? – спросил он, вглядываясь в моё лицо.

– Ты должен как можно скорее найти доказательства вины Ягами, – сказала я. – Если я не ошибаюсь, он скоро всё забудет.

Рюдзаки распахнул и без того огромные глаза.

– Забудет? Как Амане Миса?

– Он откажется от Тетради, чтобы избежать наказания, и тогда ты ничем уже не сможешь доказать его вину. Лайт снова станет самим собой, а значит, будет отрицать свою причастность к убийствам, будучи уверенным, что это действительно не он.

– Что значит «станет самим собой»? – спросил Рюдзаки.

– Тем, кем он был до того, как стал пользоваться Тетрадью, – ответила я, – ведь я тебе уже говорила, Рюдзаки, что это самое опасное орудие убийства из всех. Сила, которую она даёт, может свести человека с ума или сделать его самым опасным злодеем настоящего времени. Тот, кто сейчас сидит за решёткой – это Кира. Но если Лайт перестанет быть Кирой, ты сразу заметишь разницу. Это будут два совершенно разных человека.

Рюдзаки прищурился.

– Я предпочитаю думать, Харука, что Кира осознанно совершал преступления, и на мой взгляд, отказ от Тетради – это лишь попытка избежать справедливого наказания, – сухо сказал он. – Однако, если твои слова верны, и Лайт может потерять память, то мне нужно как можно быстрее закончить это дело.

С этими словами он встал и направился к выходу, но на пороге обернулся.

– Я правильно понимаю, что, если Лайт перестанет быть владельцем Тетради, эта сила больше не будет управлять его умом? – спросил он.

– Да, – с непониманием кивнула я.

Рюдзаки молча опустил голову.

– Почему ты спрашиваешь? – не выдержала я.

– Вопрос в том, Харука, что именно заставило Лайта совершать преступления, – ответил он. – Является ли причиной Тетрадь, или же он сам решил убивать преступников? Я прекрасно знаю, какие цели движут им, но он заблуждается…

Детектив взглянул на меня.

– Но, став самим собой, Лайт может стать моим помощником… и другом.

Я с горечью смотрела на Рюдзаки.

– Боюсь, что только тебе решать, заслужил он наказания или нет. Ты сможешь это понять, когда узнаешь, кто такой настоящий Ягами Лайт. Если это случится…

– Почему ты не пользовалась Тетрадью? – внезапно спросил он. – Я изучил её, ни одного имени, ни вырванных листов, ничего нет. Что тебя остановило? Ведь ты наверняка об этом думала?

– Да просто она трусиха, – сказал Уррий, с интересом слушая наш разговор.

– Не мешай, бог смерти, – резко сказал Рюдзаки.

– Но он прав, – сказала я, – я действительно струсила. И я просто не хотела быть убийцей. Ведь ты, наверное, лучше меня знаешь, что убийствами этот мир не изменить к лучшему.

Рюдзаки пристально смотрел на меня.

– А если бы пришлось, ты бы вписала в Тетрадь смерти имя Киры для того, чтобы остановить зло, которое он творит?

У меня отвисла челюсть. Рюдзаки ждал ответ, прикусив губу.

– Я… я не знаю… – ответила я. – Откуда я могу это знать?

Детектив нахмурился.

– Я надеюсь, что тебе не придется делать этого… – сказал он и ушёл, захлопнув двери.

Я в оцепенении посмотрела на Уррия.

– А я надеюсь, что придётся, – скалясь, ответил бог смерти. – Как бы я тогда посмеялся над Рюком…

Я вскочила на ноги и стала ходить туда-сюда, пытаясь успокоиться, и остановилась посреди комнаты.

Минуточку…

Если всё случится так, как я подумала, и в итоге я стану главной подозреваемой, то как объяснить группе расследования, что я вовсе ни при чём? Ведь они, в отличие от нас с Рюдзаки, до сих пор не знают, кто настоящий Кира.

Под ударом окажется не только моя жизнь, но и репутация Рюдзаки, ведь ему придется защищать меня. Полицейские могут перестать ему верить, решив, что он покрывает преступницу из личных соображений и пытается засадить невиновного человека, сына шефа полиции…

Вот чёрт.

Мне необходимо поговорить с Лайтом. И следить за Мисой.

Я повернулась к богу смерти который в это время с интересом следил за моими метаниями.

– Ох, не нравится мне твой взгляд, – сказал он, прищурившись.

– Уррий, я хочу заключить с тобой сделку, – сказала я, и у бога смерти отвисла челюсть, демонстрируя два ряда слюнявых клыков.

– Сделку?! – повторил Уррий, взмывая в воздух.

– Да, – я села на кровати, держась за спинку. – Скажи… Ты с легкостью перемещаешься в пространстве, и стены и двери для тебя не помеха.

– Верно, – кивнул бог смерти.

– А ты можешь перенести меня в другое место, если я попрошу?

Бог смерти казался удивлённым.

– Хм-м… Надумала рвать когти? Хотя, я одобряю твоё решение. Мне порядком надоело тут сидеть.

– Так ты можешь или нет? – нетерпеливо спросила я.

– Никогда этого не делал раньше, но думаю, что получится, – Уррий прищурился. – А с чего это ты решила сваливать? Я думал, что ты хочешь помочь Элу Лоулайту…

– Я не собираюсь сбегать сейчас, но если всё пойдёт так, как я задумала, то мне придется сбежать, когда Миса и Лайт окажутся вне подозрений. Если план Ягами Лайта удастся, Рюдзаки начнет ему доверять. Он его отпустит, и Амане Мису, скорее всего, тоже. Мне придётся за ними наблюдать, – нахмурившись, сказала я.

– Зачем?

– Оказавшись вне подозрений, Лайт и Миса вернут себе способность Киры. Они где-то прячут свои Тетради, и чтобы узнать, где именно, мне надо за ними следить. Если я доберусь до Тетрадей раньше, план Лайта провалится. Рюдзаки будет в безопасности, а Лайт пойман с поличным. А там уже детектив пусть сам решает, как с ним поступить.

– Что тогда взамен? Ты ведь говорила о сделке, – напомнил Уррий.

Я глубоко вздохнула, сжав руки в кулаки.

– В обмен на свою помощь ты сможешь записать моё имя в свою Тетрадь, когда я верну её тебе.

– Что-о-о? – протянул бог смерти, округлив глаза.

– Я тебе обещаю, что верну твою Тетрадь, когда с Кирой будет покончено, – сказала я, – и когда настанет мой смертный час, именно ты запишешь моё имя. Все те годы жизни, которые я не проживу – твои. Согласен?

Я напряжённо уставилась на Уррия. Тот цокнул языком, с любопытством глядя на меня.

– Всё честно, – сказала я. – Это, конечно, не половина жизни, но хоть что-то… Ведь ты знаешь, когда я умру. Ты знаешь, сколько лет ты получишь в обмен на помощь.

Уррий хрипло засмеялся, отчего я почувствовала тревогу.

– Звучит неплохо… – сказал он, наконец взглянув поверх моей головы.

– Значит, ты согласен на эти условия? – нервно спросила я.

Уррий ухмыльнулся, а затем повис в воздухе, раскрыв крылья и оскалившись, и посмотрел на меня сверху вниз. Я вцепилась в прутья кровати, глядя на бога смерти с ужасом. Глаза его горели адским огнём.

– Сделка совершена, – прошепелявил он.

– Хорошо, – сглотнув, сказала я.

Бог смерти ухмыльнулся.

– Запомни, когда я скажу фразу «Обмен», ты в тот же момент перенесёшь меня из штаб-квартиры в мой родной дом, – сказала я, – и не вздумай ничего напутать!

– Ясно, – протянул Уррий. – Значит, опять мне придется ждать твоих команд.

– Да. И, похоже, ждать придется долго. Пока мне нужно оставаться в камере, – сказала я, усаживаясь на кровать.

Говоря, что придётся долго ждать, я даже не подозревала, что этой фразой попала не в бровь, а в глаз. Пошёл пятнадцатый день моего заключения, и у меня уже конкретно срывало крышу от напряжения и ожидания. Уррий не делал ситуацию лучше. Как только у меня в руках снова оказалась Тетрадь, он всячески издевался надо мной, предлагая вписать туда имя Ягами и Амане, или имя Рюдзаки за то, что он так долго держит меня в камере.

– И тогда твои мучения окончатся, а значит, и мои тоже. Ты убьёшь всех этих людей, я перенесу тебя домой, и мы будем жить долго и счастливо, поедая яблоки, – гнул он свою линию.

– Заткнись, – привычно отозвалась я, свесив голову с кровати.

– Ах, ну да, ты этого не сделаешь, потому что любишь детектива Лоулайта и хочешь спасти души Лайта и Мисы.

– Закрой рот.

– А если впишешь своё имя в Тетрадь, то тебе больше не придется мучиться в заключении.

– З.А.Т.К.Н.И.С.Ь, – повторила я по буквам, садясь на кровати и обхватывая колени руками.

– До чего же ты скучная… – протянул бог смерти.

– Харука! – раздался автоматический голос, и я вскинула голову. – Ты была права!

– Что?! – я вскочила на ноги.

– Ягами Лайт стал полностью отрицать свою вину и просит его выпустить. Похоже, случилось то, что ты предсказывала – он отказался от права владения Тетрадью, – произнёс Рюдзаки. – Он несёт полную чушь, и если бы я не знал, что происходит на самом деле, то совершенно запутался бы.

Вот чёрт. Не думала, что мне так «повезёт» с дедукцией.

– Но случилось ещё кое-что, чего никто из нас не ожидал, – продолжил Рюдзаки.

– В чём дело? – встревожилась я.

– Убийства преступников возобновились.

– Что?! – воскликнула я.

– За вчерашний день погибло столько преступников, сколько обычно погибало за неделю, – ответил детектив.

Я разинула рот.

– Что за чёрт?! Кто их убивает?!

– Вот и мне интересно… – протянул детектив.

– Неужели третий Кира?

– Что-то развелось их, как мух, – с тоской протянул Уррий.

– Лайт полностью отрицает свою причастность к убийствам. Я скрываю от него тот факт, что они возобновились.

– В этом нет смысла, Рюдзаки! – взволнованно крикнула я. – Он больше не Кира! Этим ты только подорвёшь к себе доверие полицейских.

– Но что тогда помнит Лайт? Ведь должен же он помнить те факты, что касались Киры, – сказал детектив. – Ведь он помнит меня и ход расследования, значит, должен понимать, что он виновен? Как ты считаешь, Харука?

– Откуда мне знать?! – пошла я вразнос. – Я не знаю, что у него в голове! Я понятия не имею, что он помнит, а что нет! Тебе придется самому это выяснять! Лучше скажи – что теперь будет со мной?!

– Казнят тебя, как пить дать, – с усмешкой сказал Уррий.

– Думаю, теперь я могу тебя выпустить, – ответил Рюдзаки. – Сейчас у меня нет оснований тебя подозревать. Преступники начали умирать, значит, объявился новый Кира, и ни ты, ни Лайт не имеете к нему больше отношения.

– Значит… Ты думаешь, что существует ещё один Кира? Точно?

– Другого объяснения пока не вижу. Но сейчас есть дело поважнее – выяснить, что именно помнят Лайт и Миса.

– И как ты это сделаешь?

– У меня есть план. А ты потерпи ещё один день. Завтра я тебя выпущу.

– Что ещё за план? – с подозрением спросила я.

– Это тебя уже не касается, – сказал Рюдзаки и отключил связь.

– Вот засранец, – проворчала я.

– Ты всё ещё можешь его убить, – напомнил Уррий, удобно устраиваясь на матрасе.

– Заткнись, дурацкий бог смерти! – вскипела я. – И вали с моей кровати!

– Подушка моя! – заявил бог смерти, пикируя с ней на пол.

– Да пожалуйста, – фыркнула я, плюхаясь на кровать и отворачиваясь к стенке.

Утром следующего дня дверь в мою камеру открылась.

Я разлепила глаза, отчаянно зевая, и уставилась на Ягами Соичиро, который стоял в проёме и угрюмо смотрел на меня.

– Выходи, – сухо сказал он.

– Э… Доброе утро, – ошарашенно сказала я.

– Я сказал: вставай и иди за мной, – повторил господин Ягами, доставая пистолет.

– Эй, что за дела?! – воскликнула я, в панике вскакивая с кровати.

– Вот это поворот, – произнёс Уррий, с любопытством глядя на полицейского.

– Рюдзаки приказал освободить тебя, – бесцветным голосом произнёс господин Ягами. – Следуй за мной.

– А пистолетом зачем угрожать? Я и так пойду! – испуганно сказала я. Он кивнул.

Я поспешно вышла из камеры, следуя за Ягами Соичиро. Он шёл тяжёлым шагом и мрачно смотрел на меня. Я молчала, теряясь в догадках.

Куда он меня ведёт?

Мне казалось, он приведёт меня в одну из комнат штаб-квартиры, но вместо этого мы вышли в какой-то тёмный и незнакомый мне коридор. Здесь господин Ягами жестом заставил меня остановиться.

– В этом месте нет камер и жучков, значит, никто больше тебе не поможет, – сказал он, направляя пистолет.

– В смысле?! – опешила я, глядя, как Соичиро в меня целится.

– Чего это он делает? – нервно спросил Уррий. – Твоя дата смерти не изменилась. Что задумал этот старик?

– Ватанабэ Харука, ты и есть настоящий Кира, – сказал господин Ягами, глядя на меня с ненавистью.

– Что происходит? – покрываясь мурашками, спросила я.

– Рюдзаки оправдал моего сына. Он снял с него все подозрения. Значит, Кира – это ты. Я солгал о том, что он решил тебя освободить, – сказал господин Ягами.

Я побледнела, отшагнув к стене.

– На самом деле, я специально вывел тебя из тюрьмы в укромное место, чтобы лично казнить тебя.

У меня отвисла челюсть.

– Вы с ума сошли? Моя вина не доказана!

– Никто, кроме тебя, не может быть Кирой. К тому же, ты сама лично в этом призналась. Из-за тебя моего сына чуть не отправили на эшафот. Ты ответишь за зло, которое причинила моей семье.

Я резко выдохнула.

– Подождите! Рюдзаки сказал Вам, что я Кира? Поэтому Вы решили меня казнить вот так? Он официально признал меня убийцей?

– Нет, – ответил господин Ягами, – это я считаю тебя убийцей. Я уверен в том, что ты Кира.

– Зашибись! А может быть, Вы сначала найдёте доказательства моей вины, прежде чем пускать мне пулю в голову?! – завопила я. – Или Вы считаете, что если меня застрелите, то убийства прекратятся?! Не прекратятся – это я Вам гарантирую!

В ответ господин Ягами шагнул вперёд, нахмурившись. Я вжалась в стенку, чувствуя, как трясутся мои ноги.

Чёрт возьми, что происходит?! И ведь я даже не могу позвать на помощь! Ягами Соичиро просто убьёт меня, отомстив за сына?!

Но как же дата моей смерти?! Ведь Уррий сказал, что она не изменилась!

– Это тебе за мучения моего сына, Харука, – сказал Ягами Соичиро, вскидывая курок.

– Остановитесь! Вы не понимаете! – завопила я.

Чёрт возьми, Рюдзаки, где ты?! Ты же обещал, что со мной всё будет в порядке!

– Тебе меня не обмануть, убийца, – жёстко сказал Ягами, приставляя пистолет к моей голове.

– Я не Кира! – зажмурившись, выкрикнула я, чувствуя, как из глаз начинают катиться слёзы.

Следом последовал оглушительный выстрел.

– В рот мне яблоко, – раздался ошарашенный голос Уррия.

Я, учащённо дыша, разлепила один глаз.

Господин Ягами стоял напротив меня, упираясь одной рукой в стену, а другой швырнув пистолет на пол.

– Во даёт! – восхитился бог смерти. – Клянусь, я чуть сердечный приступ не схватил.

– Э… – выдавила я. – Вы что… э… промахнулись?

– Это был холостой патрон, – ответил Ягами Соичиро, а затем поднял голову вверх.

– Хорошо, Рюдзаки. Теперь я тебе верю, – громко сказал он. – Если бы Ватанабэ Харука была Кирой, она бы убила меня до того, как я выстрелил.

– Я пытался Вас убедить, – раздался из ниоткуда механический голос. – Надеюсь, теперь Вы будете больше доверять мне. Лично я на сто процентов уверен, что Ваш сын, Амане Миса и Ватанабэ Харука на данный момент вне подозрений.

– Это что… Это была проверка? – спросила я, сползая по стене.

– Простите меня, Харука, – сказал господин Ягами, – но мне необходимо было убедиться в Вашей невиновности. Мой сын и Амане Миса прошли похожую проверку, так что не Вы одна пострадали.

Он протянул мне руку. Я не без опаски схватилась за неё, и Ягами Соичиро помог мне встать на ноги.

– Харука, – раздался голос Рюдзаки, – с этого момента ты, как и Ягами Лайт, будешь помогать мне в расследовании. Я освобождаю тебя от заключения и снимаю все подозрения. Твоё глупое признание больше не имеет силы.

– Подожди-ка… – сказала я, пытаясь отдышаться. – Вся эта проверка – это твоих рук дело?

– Да, я сам придумал это, – гордо произнёс детектив.

– Я убью тебя! Я тебе башку оторву, ты, грёбаный психопат! – завопила я, в сердцах прыгая на месте. – Да я от страха чуть на тот свет не отправилась! Да я думала, что умру! Ты что, думаешь, что это забавно, чёрт тебя дери?! Да я тебя на куски порву, как только увижу, ты, чёртов извращенец!

– Я не извращенец, – шокировано ответил Рюдзаки, а затем поспешно прервал связь.

– От любви до ненависти один шаг, – посмеиваясь, сказал Уррий, глядя, как Ягами Соичиро безуспешно пытается меня успокоить.

========== Двенадцатая часть. ==========

Я стояла у окна в одном из комфортабельных номеров отеля, где теперь велось расследование, и смотрела на ночной Токио. Город жил своей жизнью, сверкая неоновыми огнями, люди шумной толпой спешили по своим делам – кто домой, а кто в увеселительные заведения, чтобы отдохнуть после тяжёлого трудового дня.

– Ух, как тут здорово! Гораздо лучше, чем в тюрьме, – сказал Уррий, летая туда-сюда и грызя яблоко. – Теперь я понимаю, почему люди так ценят комфорт…

И с этими словами бог смерти плюхнулся на диван, как будто там ему и было место.

Я грызла ноготь и думала, не обращая на Уррия внимания.

Если исходить из того, что мы с Лайтом успели друг другу наговорить, он наверняка будет считать меня врагом. Но я не знаю, что он помнит, поэтому не могу сказать наверняка. Я поддерживала Киру – уж это он должен был запомнить. И это и есть моя проблема.

Но одно время я защищала Лайта. По крайней мере, так казалось со стороны. Может быть, это как-то поможет мне теперь. Совершенно не представляю, как мне вести себя с человеком, который не помнит, что убил около тысячи людей.

Что касается Мисы, то, как бы мне это не претило, мне придется стать ей подругой. Если она будет мне доверять, я беспрепятственно смогу подобраться к её Тетради. Я почти уверена, что бог смерти Рем не оставит свою любимицу. Может ли она вернуть ей память, когда придёт нужное время?

Чёрт. Поверить не могу, что дело приняло такой оборот. Воистину, благими намерениями вымощена дорога в ад. Я совершенно не представляла, во что ввязываюсь, когда решила вмешаться в расследование. Но я рада, что я здесь и могу быть полезной. Ведь Эл Лоулайт сказал именно так.

Интересно, а насколько далеко он сам готов пойти ради расследования? Я даже не подозревала его в жестокости, но, оказывается, что я совершенно не знаю Рюдзаки. В одном я уверена – он не такой, как Лайт.

И, быть может, если я помогу Элу Лоулайту, то тогда и сама смогу обрести веру в то, что добро побеждает зло, и справедливость, в конце концов, торжествует? Может быть, именно благодаря Рюдзаки и делу Киры я смогу обрести душевный покой спустя столь долгое время после той потери?

Хикэру… Мой бедный брат…

Тебе, наверное, повезло, что ты уже мёртв, иначе Кира непременно убил бы тебя… Ведь по меркам закона ты – преступник, и твои методы были преступными.

Я так никогда не считала.

Да, Хикэру, был прожжённым мошенником, он без стыда и совести обводил вокруг пальца беззащитных стариков. Он не брезговал ничем, забирая деньги и драгоценности, он угрожал и запугивал, если было необходимо, он обманывал, лгал, не моргнув глазом. Его девушке оставался год жизни, и он мог бы успеть её спасти даже ценой собственного заключения, награбив нужную сумму для сложной операции…

Операция, которая была ей необходима, стоила жутких денег, и ни у моей семьи, ни у её семьи не было такой огромной суммы. Отчаяние заставило Хикэру пойти на столь бессовестное преступление. Он готов был на всё ради лишней йены, считая секунды до того дня, когда Томико должна была умереть… Не зная покоя в этой гонке со Смертью, он ограбил более двадцати семей и одиноких стариков.

Но Хикэру не успел набрать нужную сумму.

Полицейские убили моего брата, выследив его при очередной афере. Он пытался сбежать, и его расстреляли посреди улицы. Томико покончила с собой спустя несколько дней, не дождавшись назначенного ей срока.

Две семьи были разрушены этим чёртовым правосудием, этой грёбаной справедливостью.

Мне было девятнадцать, когда это случилось. Когда я перестала верить и навсегда потеряла душевный покой.

Неужели Хикэру это заслужил? Такую смерть? Ведь он хотел спасти любимого человека и просто не нашёл другого выхода.

А Томико? Эта добрая и невинная девушка. Она заслужила такие мучения?

Я сжала руки в кулаки, прислонившись лбом к окну.

Поэтому я больше не боюсь смерти. Гораздо сильнее я боюсь, что так и не смогу научиться верить, до того, как умру.

Детектив L.

Кира.

А знаете ли вы вообще, что такое настоящая справедливость?

Я вот – нет.

Дверь в номер неожиданно открылась, впуская Ватари.

Старичок, вежливо улыбаясь, прошёл вперёд, катя впереди разнос на колёсиках, на котором высились башенки из пирожных, конфет и шоколадок.

Я поспешно оторвалась от окна, пытаясь скрыть от него своё состояние, и выдавила приветливую улыбку.

– Добрый вечер, – сказал Ватари, вежливо мне улыбаясь.

– Добрый вечер… – ответила я, надеясь, что мой голос не звучит хрипло.

– Как Ваше самочувствие? – спросил старичок, подкатывая разнос к столику.

– Спасибо, хорошо.

Весьма далеко от правды, конечно, но лучше ему этого не знать.

– Это очень радует, госпожа Ватанабэ, – заботливым тоном сказал Ватари, и я сконфузилась, глядя на него.

– Да бросьте… Какая я Вам госпожа? Зовите меня просто Харукой, пожалуйста.

– Хорошо, – старичок поклонился мне.

– Э… Ватари, а это всё Вы мне привезли? – смущённо спросила я, глядя на гору сладостей.

– Рюдзаки попросил передать Вам этот ужин в качестве извинения, – сказал Ватари, улыбаясь.

– А? – обалдела я.

– Он искренне раскаивается в содеянном и надеется на Ваше прощение.

– Рюдзаки умеет извиняться? – удивилась я.

– Конечно, умеет, просто мало кто удостаивается от него такой чести, – Ватари прищурился.

– А почему он сам тогда не пришёл? – тихо спросила я.

– Наверное, боялся, что ты все эти сладости ему на голову наденешь! – захохотал Уррий, с интересом наблюдая за Ватари.

– Вероятно, он сильно занят, Харука, – ответил старичок и направился к выходу.

– Ватари! – позвала я его. – Пожалуйста, постойте. Я хотела спросить у Вас кое-что.

– Да, Харука-сан? – старичок остановился в дверях.

– Вы хорошо знаете Рюдзаки?

– Достаточно, чтобы доверить ему жизнь, – ответил Ватари.

– О… – я смутилась. – Просто… Я просто хотела немного больше узнать о нём…

– Сейчас я могу сказать Вам только одно, Харука – Рюдзаки заслуживает прощения. Благодаря ему, Вы обрели доверие полицейских и можете спокойно помогать моему подопечному в деле Киры. Если бы не его выдумка, Вы бы до сих пор сидели в камере, будучи главной подозреваемой.

Я ощутила чувство вины, вспомнив, как наорала на великого детектива в коридоре. Наверное, мне стоит быть немного спокойнее. Но как, бля, быть спокойней, когда тебя пытаются просто тихо пристрелить?!

– И ещё – будьте с ним помягче, – внезапно сказал Ватари, прервав мои раздумья. – Рюдзаки очень ранимый, хоть это и не заметно на первый взгляд.

– А? – растерянно выдавила я, но Ватари, не дожидаясь моего ответа, вышел в коридор и закрыл дверь.

Что значит – быть с Рюдзаки помягче? Да я из-за его методов работы скоро в психушку попаду! Хотя, Ватари, конечно, прав – если бы не детектив, я бы сильно поплатилась за своё дурацкое поведение. Наверное, мне стоит перед ним извиниться…

– А яблоки Эл Лоулайт не догадался передать, да? – огорчённо произнёс бог смерти, летая вокруг разноса.

– Переходи на шоколад, Уррий, – задумчиво сказала я, всё ещё глядя на закрытую дверь.

– Гадость этот ваш шоколад! – фыркнул бог смерти, с отвращением обнюхивая горы конфет.

Внезапно мой телефон зазвонил. Вытащив его из кармана и взглянув на номер, я ужаснулась, застыв на месте, а потом ответила, изо всех сил стараясь сохранять свой голос спокойным и радостным.

– Мама?

– Доченька, слава Богу! – раздался голос моей мамы. – Почему ты совсем нам не звонишь?! Мы с папой уже с ума сходим от волнения! Куда ты уехала?! Почему так долго отсутствуешь?! В университете нам сказали, что ты прекратила посещать занятия, а на работе тебя уволили!

Вот чёрт! Я сжала трубку, обливаясь потом.

Чёрт, что мне ей сказать?! Зачем я вообще подняла трубку?!

Дверь в номер с шумом распахнулась, являя встрёпанного и хмурого Рюдзаки. Он быстро подбежал ко мне и, прежде чем я опомнилась, выхватил из моих рук телефон.

Я только раскрыла рот, глядя, как он непринуждённо говорит:

– Госпожа Ватанабэ, здравствуйте. Меня зовут Асахи.

– Асахи? Кто Вы такой? – раздался удивлённый голос мамы.

Рюдзаки включил громкую связь, жестом приказывая мне молчать.

– Харука, наверное, не говорила Вам обо мне, – сказал он, держа телефон двумя пальцами. – Это неудивительно, ведь она такая стеснительная…

– Кто Вы такой? Харука Вас знает?

– Конечно, знает, – Рюдзаки издал короткий смешок, – ведь я – её парень! Мы познакомились в университете несколько месяцев назад и теперь встречаемся.

– Это правда? – подозрительно спросила моя мама.

Рюдзаки взглянул на меня. Я машинально отметила, что у него очень усталый вид.