Текст книги "Другая Тетрадь Смерти (СИ)"

Автор книги: Depth88

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

Я осталась стоять на месте, глядя, как Лайт прячет мобильный в карман брюк.

– И зачем же ты звонил Мисе, если вы только что виделись? – мило поинтересовалась я.

– Тебе какое дело? – огрызнулся Лайт.

– Может, я тоже хочу его убить, – тихо сказала я, надеясь, что это звучит правдиво.

Глаза Лайта расширились от изумления.

– Что?

Я с усмешкой отошла от него, делая вид, что любуюсь небом. Лайт явно хотел задать мне какой-то вопрос, но тут снова тихо заиграла музыка.

– А, это уже мой телефон звонит, – сказал стоявший сзади нас Рюдзаки. Мы с Лайтом удивлённо наблюдали, как он отвечает на звонок: – Да? Да, я понял. Очень хорошо. Я скоро приеду.

С этими словами Рюдзаки повернулся к нам, пряча телефон в карман.

– Лайт, ты, наверное, сейчас очень огорчишься и не поверишь своим ушам, – сказал он, глядя исподлобья на Ягами. – Амане Миса задержана по подозрению в том, что она – второй Кира.

Тот шумно выдохнул, глядя на Рюдзаки во все глаза.

Я посмотрела на довольного Уррия, который сейчас повис прямо передо мной, и чувствовала, как колотится сердце.

– Как же это всё интересно-о-о-о… – с восторгом протянул он.

Я вздрогнула, глядя, как бог смерти смотрит на Рюдзаки.

– Эту партию он выиграл с блеском, – сказал он. – Очень умный этот Лоулайт… – Он снова повернулся ко мне. – Думаю, пока твой мальчик-детектив будет жить, случится ещё мно-о-ого чего интересного… А ты, Харука? Теперь ты готова продать полжизни за глаза бога смерти, чтобы охранять его жизнь?

Уррий рассмеялся, а я просто смотрела сквозь него на небо, чувствуя, как холодный ветер проносится по коже, вызывая мурашки.

Сегодня жизнь Рюдзаки висела на волоске, но с помощью своего блистательного ума он сумел вырваться из лап смерти.

Он очень умён, почти так же умён, как Лайт-Кира. Нет, даже умнее.

Никогда не думала, что меня это будет тревожить, а не радовать.

Но сейчас он в относительной безопасности, хоть и не благодаря мне.

Я снова взглянула в небо.

Если Амане Миса действительно второй Кира, то что теперь будет делать Ягами Лайт? И как это использовать в пользу Рюдзаки?

Я совершенно бесполезна, пока нахожусь рядом с ним.

Он не отдаст мне Тетрадь сам, и наверняка захочет проверить, как она работает. Этого нельзя допустить.

И нужно следить за Ягами Лайтом, а, сидя в штаб-квартире, я не смогу этого сделать.

И Рюдзаки слушать меня не станет.

Мне нужно выкрасть Тетрадь и сбежать. А потом действовать самой.

– Нам пора возвращаться, – услышала я голос Рюдзаки.

– Ты что-то задумала, да? – Уррий осклабился.

Я шумно выдохнула.

– Харука, ты меня слышишь? Пойдём, нас троих уже ждёт машина, – Рюдзаки встал рядом со мной. Лайт не стал ждать нас и отправился на улицу. Вид у него был весьма ошарашенный. Да уж, он явно недооценивал своего противника.

– Что случилось, Харука? – спросил Рюдзаки, вглядываясь в моё лицо.

– Ты ведь… Ты ведь с самого начала понял, да? – спросила я.

– Ты про Мису? Это было несложно. Нашей группе удалось найти её отпечатки пальцев. Дальше дело было за малым.

Я с подозрением взглянула на него.

– Что ты намерен делать?

– Я хочу, чтобы Амане Миса выдала своего кумира. Мне нужны прямые доказательства для ареста настоящего Киры. Если она назовёт имя Лайта, он отправится на казнь.

– Она не назовет… – задумчиво сказала я.

Рюдзаки удивлённо взглянул на меня.

– Почему?

– Если любит, то не назовёт. Умрёт, но не выдаст его. Ты ничего не добьёшься пытками и допросом, – сказала я, глядя на небо.

Рюдзаки промолчал и лишь тоже поднял голову вверх, наблюдая вместе со мной за облаками.

– Спасибо, – вдруг сказал он. Я удивлённо повернулась.

– За что?

– Будь я один сегодня, мне было бы гораздо страшнее, – просто ответил Рюдзаки. – В последнее время мне с трудом удаётся контролировать эмоции.

– Это нормально – бояться умереть, – заметила я.

– Не то, чтобы я боялся, – с задетой гордостью отозвался детектив, – но у меня ещё очень много важных дел.

– Например, спасти мир? – улыбнулась я.

Рюдзаки хмыкнул.

– Думаю, что это мне как раз и не по силам. Я всего лишь занимаюсь любимым делом и не претендую на звание героя. Однако, моя жизнь всё больше подвергается опасности, и я становлюсь всё более нервным, хоть это и не заметно.

– Ещё как заметно, – хмыкнула я. – Ты глаза-то свои видел?

Рюдзаки погрустнел, снова отводя взгляд.

– Жаль, что не удалось поесть пирожных, – задумчиво сказал он, – они были такие вкусные в прошлый раз. Надо будет попросить Ватари заказать их в отель. Я не могу устоять перед сладостями, особенно во время сложного расследования… Если хочешь, могу и для тебя достать порцию, – он внезапно вопросительно взглянул на меня.

– Две порции, – шутливо сказала я, улыбаясь.

– Две, – согласно кивнул Рюдзаки, улыбаясь в ответ.

– Совет да любовь, родные мои… – умильно произнёс Уррий за нашими спинами, смахивая несуществующую слезу.

В следующий момент Рюдзаки, зажав мне рот, не без труда подталкивал меня в сторону черного роллс-ройса под взглядами изумлённых студентов. Уррий летел вслед за нами на безопасном расстоянии и сотрясал воздух издевательским гоготом.

========== Восьмая часть. ==========

Сидеть в комнате, зная, что в настоящее время Рюдзаки допрашивает Мису Амане, а Лайт следит за этим, было невыносимо. Я бродила от стены к стене как неприкаянная, ожидая, когда меня выпустят, но после того, как прошло три часа, я поняла, что меня просто устранили, чтобы не мешала.

Это злило. Я рассказала Рюдзаки всё, что знала, я всеми силами пыталась помочь ему, а он просто запер меня в клетке, забрал мою Тетрадь и использует меня, прекрасно зная, что Лайт может убить меня в любой момент, если ему это будет выгодно.

Он не имеет на это права!

Я с силой пнула столик и отвернулась к окну, обхватив себя руками.

– Без яблок ваш мир просто невыносим, – вздохнул Уррий, наблюдая за моими метаниями. – Интересно, когда я, наконец, смогу снова их попробовать?

Детектив L, ты сам напросился. Мне надоело доказывать свою невиновность. Если ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки и ждать твоих приказаний, то ошибаешься.

С этими мыслями я распахнула окно и шагнула на подоконник, чувствуя, как ветер треплет мои волосы.

– Эй, ты чего делаешь? – удивлённо спросил бог смерти, прервав очередной монолог о яблоках.

Я взглянула вниз. Высота была пугающей. Мир сужался до маленьких точек внизу. Голова немного закружилась, но пальцы помимо воли крепко вцепились в оконную раму. Инстинкт самосохранения бодро отрапортовал о результатах полёта с высоты в двадцать этажей.

– Ты чего там встала? – снова спросил Уррий, замерев у потолка.

Сейчас узнаешь. Не один ты умеешь шантажировать, клыкастый поганец.

Чтобы воплотить свой план в жизнь, придётся провоцировать Уррия, чтобы он хоть немного помог мне. Если он действительно ко мне привязался, как говорил Рюдзаки, то моя выходка сработает.

– Красиво, – вздохнула я, опасно высовываясь из окна.

Бог смерти переместился ближе, настороженно на меня глядя.

– Чего ты опять удумала, глупая девчонка? Я не собираюсь тебя ловить, если ты вдруг выпадешь наружу.

– Какое тебе дело будет, если я разобьюсь? – равнодушно спросила я. – Разве что души моей не получишь и отправишься в свой мир восвояси. Ну и, конечно, тебе придется забыть о яблоках. В любом случае, мне наплевать.

С этими словами я встала ногами на подоконник, отцепившись от рамы, и взглянув вверх. Свежий воздух пьянил, адреналин гнал кровь быстрее, и голову кружило от ярких красок закатного оранжевого неба.

– Я больше не хочу сидеть здесь и ждать, – сказала я, прикрыв глаза. – Какой от меня толк, если я ничего не могу сделать? Сегодня Рюдзаки едва не погиб, и что я сделала? Ничего!

– Я предлагал тебе глаза… – прошелестел Уррий.

– На что они мне? Они не помогут мне спасти жизнь, лишь помогут её отобрать. И ты, и я прекрасно это знаем.

С этими словами я занесла ногу над бездной.

Чёрт, не свалиться бы в самом деле. Жизнь у меня не сахар, конечно, но я отнюдь не хочу с ней расставаться по глупости.

Ну же, бог смерти, попадись на мою уловку… Ты должен попасться, иначе я проиграю.

И на самом деле умру.

– Так ты хочешь прыгнуть, потому что считаешь себя бесполезной? – с усмешкой спросил Уррий. – Считаешь, что без Тетради смерти ты ничего не стоишь?

– С Тетрадью или без неё, я – обычный слабый человек, который мало что может сделать сам, – сказала я, – я не в силах что-либо изменить. Ты называешь меня трусихой, да, наверное, так и есть. Я трусиха, которая никогда не сможет воспользоваться Тетрадью смерти, потому что не готова платить высокую цену за обладание такой властью. Мне никогда не стать такой, как Кира. Но знаешь, что? Проиграв, я выйду победителем.

– Победителем? – непонимающе переспросил бог смерти.

– Мне это надоело. Моя смерть – всего лишь дело времени. Лайт знает моё имя и видел меня в лицо. Он может убить меня в любой момент. Я этого не хочу. Не хочу умирать так.

– Так ты хочешь убить себя, чтобы не стать его жертвой? Что-то я запутался, – Уррий встал за моей спиной, сложив крылья.

– Я хочу, чтобы справедливость победила. Чтобы Рюдзаки победил Киру. Ведь он сам сказал – если один из нас умрёт, то второй и есть Кира. Сказал при всех.

Я обернулась к Уррию, улыбаясь.

– Если я сейчас умру – Лайта арестуют и отправят на казнь. Справедливость победит. Рюдзаки выживет.

У бога смерти отвисла челюсть.

– Поэтому моя смерть того стоит, – сказала я, отворачиваясь, – поэтому я не боюсь прыгать.

– Всё-таки люди странные… Способны на всё ради любви, – горестно вздохнул Уррий.

От неожиданности я действительно чуть не выпала из окна и в последний момент лишь чудом уцепилась за оконную раму.

– Видимо, очень сильно ты любишь этого мальчика-детектива, – продолжил Уррий. – Что ж, он мне тоже нравится… Достойный соперник для этого глупца, с такой лёгкостью попавшего под чары бога смерти, и он достаточно умён, чтобы противостоять ему. Даже Рюк от него в восторге.

– А?! – растерянно выдавила я.

– Он сказал мне, что война детектива L и Киры – одна из лучших вещей, что он в своей жизни видел, – скучающе сказал Уррий. – Я с ним согласен.

– Рюк?! Это шинигами, который находится с Лайтом?! – я резко повернулась, всё ещё стоя на подоконнике.

– Я его давно уже знаю, но не думал, что ему станет интересно в мире людей. Хотя, он всегда был не таким, как все, так что мне не стоило удивляться, – продолжил бог смерти, – а вот Рем совершила очень большую глупость. Боюсь, если она вернётся в мир богов смерти, у неё будут неприятности.

– Какая еще Рем?!

– Шинигами, которая сейчас находится с блондиночкой, этой Мисой Амане, – Уррий оскалился. – Ей хватило глупости привязаться к человеку… Похоже, опыт Джеласа ничему ее не научил…

– А Джелас кто такой? – разинула я рот.

– Бог смерти, который полюбил человека, – Уррий опустил глаза. – Ты ведь не знала, Харука, что любовь может победить даже смерть?

– А-а-а-а-а? – в шоке протянула я.

– Вот и мы не знали… – Уррий печально взглянул на меня. – А ведь если бы ты отдала мне Тетрадь, я, быть может, уже давно стал бы простой горсткой пыли. Хорошо, всё-таки, что я вовремя встретил Рем, и она рассказала мне про Джеласа.

Я растерянно села на подоконнике, глядя на него во все глаза.

Рюдзаки был прав. Этот шинигами ко мне привязался.

Невероятно…

Почему я? Что я такого сделала?

– Мне не нравится твоя идея – прыжок с этой огромной высоты, – сказал Уррий, – поэтому, так уж и быть, помогу тебе. И даже не попрошу ничего взамен, кроме яблок. Будешь мне их должна целую тонну.

– Идёт, – сказала я, глядя на него во все глаза.

– Для начала, я должен сразу сказать – ни один бог смерти не имеет права отбирать человеческую жизнь раньше назначенного ей срока. Бог смерти, который нарушит этот запрет, погибнет. Джелас спас Мису Амане от сумасшедшего сталкера. Он записал его имя и рассыпался в пыль. Его Тетрадь сейчас принадлежит Мисе. Это Рем отдала её и теперь охраняет Мису и всюду следует за ней.

Я вцепилась пальцами в колени, глядя на бога смерти.

– Рюк специально обронил свою Тетрадь в мир людей. Он всегда рядом с Лайтом, и поэтому теперь знает обо мне и тебе. Он смеётся надо мной из-за того, что я не могу отобрать у тебя свою Тетрадь.

Я нахмурилась.

– Но я знаю, что он в восторге от того, что ты так и не воспользовалась ей. Он сказал, что таких, как ты – единицы в истории людей. Большинство всегда пользовалось Тетрадями смерти, с осторожностью или без. Рюк считает, что ты можешь стать большой проблемой для Лайта.

Я побледнела.

– Он уже предупредил Лайта, что у тебя есть Тетрадь.

– Что?! – заорала я.

– Ха-ха, не бойся… Думаю, тебе это только поможет, а Лайта заставит призадуматься, прежде чем тебя убивать. Он наверняка захочет использовать тебя для своих целей, – Уррий оскалился. – Но у тебя ведь есть собственный план, не так ли?

Я кивнула, немного успокоившись.

– Лайт терпеть не может Мису и использует её. Она готова ради него на всё, что угодно, потому что он убил преступника, который когда-то вырезал всю её семью. Его вину не смогли доказать, но для Киры человеческие законы не имеют значения. Миса давно искала его, и теперь мечта её осуществилась. Правда, она недолго радовалась её исполнению.

– Лайт нашёл себе идеального помощника с глазами бога смерти, – сказала я задумчиво, – но Мису поймали, и теперь лишь дело времени, когда она выдаст Лайта. На это Рюдзаки и надеется. Но…

Я вскинула голову, во все глаза глядя на Уррия.

– Она этого не сделает, потому что любит Лайта и в долгу перед Кирой. Рюдзаки опять просчитался. А Лайт… Он может убить Мису в любой момент!

– Нет, – качнул головой Уррий, – иначе Рем впишет его имя в свою Тетрадь.

– Но это же… Это же отлично! – я вскочила на ноги, улыбаясь.

– Отлично? – бог смерти нахмурился.

– Это значит, у Лайта связаны руки! Он ничего не может сделать! И Рюдзаки, и Миса в безопасности!

– Ты тоже, – сказал Уррий, – потому что Лайт думает, что моя Тетрадь всё время находится с тобой. Он не знает, что её забрал Эл Лоулайт.

– Надеюсь, что и не узнает, – воодушевлённая, я села на диван. – Уррий, я хочу, чтобы ты следил за Рем и Рюком. Тебе нет смысла сидеть со мной в четырёх стенах. Я хочу, чтобы ты был в курсе всего. Стань моими глазами и ушами.

– Какой мне от этого прок? – бог смерти насупился.

– Ты же хочешь развеять скуку? – прищурилась я. – И не хочешь, чтобы я умерла, так?

– Ты слишком большого о себе мнения, – пробурчал Уррий, отворачиваясь.

– Целая тонна ябло-о-о-ок? – вывела я последний аргумент

– Ладно, ладно! – Уррий взлетел к потолку. – Я согласен помочь тебе. Иначе ты доведёшь меня до нервного срыва своими выходками. Это же надо – бросаться из окна от любви к Лоулайту.

– Эй, я же не… – начала я, но бог смерти уже вылетел из комнаты, просочившись сквозь дверь, и теперь лишь вдалеке раздавался его угрюмый смех.

– Я не люблю его, – тихо сказала я в пустоту.

Просто хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Как он и говорил.

И хочу верить в силу правосудия и справедливости так же сильно, как верит в неё он сам.

Но у меня плохо получается. Хотела бы я знать, почему…

Сколько раз мне приходило в голову использовать Тетрадь? И это ведь даже не решения были, скорее наитие. Из тех, что «А вот если бы…», или «А вдруг попробовать…»

Я едва не совершила своё первое убийство из простого любопытства. Помню, что я обливалась потом от страха и странного предвкушения. Я сидела за столом, держала в руках ручку и смотрела новости. По ним как раз передавали информацию о преступнике, который убил двух человек и скрылся, ограбив их. Его имя было известно полиции, потому что он привлекался за грабёж ранее и сидел срок, а выйдя на свободу, взялся за старое и натворил ещё больше зла.

Я сидела над Тетрадью, сжимая ручку в пальцах до боли. Мои руки тряслись, и я думала, что это всё сплошное безумие. Ведь я не сделаю мир лучше, если убью одного преступника. Если Тетрадь подействует и преступник умрёт, что мне потом делать? Уничтожить её? Или убивать снова и снова, очищая мир от преступников? И где конец всему этому? Если я запишу имя и преступник умрёт, я сама стану убийцей. Чем я буду отличаться от Отохорадо Куро?

Я буду даже хуже, потому что убивать таким низким способом может только последний трус.

Но этот человек убил уже двоих невиновных людей, у которых были семьи, была своя жизнь. И скольких ещё он убьёт? А я могу остановить его таким простым жестом. Всего лишь записать имя в Тетрадь. И больше он никого не убьёт.

Отохорадо Куро.

Два слова, и преступника больше нет. Так просто и так безнаказанно. Меня даже не будут искать…

А что потом? На его месте появится другой. Я убью ещё одного, а следом придут другие. И конца этому не будет. И мне страшно представить, чем всё обернётся, если я так и не прекращу убивать…

Просто не смогу остановиться.

В кого я превращусь, если это случится?

Эта Тетрадь не должна быть у обычного человека, подумала я тогда. Ни одному человеку нельзя доверить такую страшную власть. Это ведь чья-то Тетрадь. Она должна кому-то принадлежать. Не свалилась же она с неба, в конце концов?! Возможно, мне стоит просто подождать, а если ничего не произойдёт, сжечь эту Тетрадь и навсегда забыть о ней. Да. Так будет лучше.

Так я и решила.

А через день ко мне явился ужасающий и крайне возмущённый бог смерти, и я только тогда осознала, насколько близка была от возможности потерять свою душу навсегда. Правда, тот момент скорее грозил мне потерей рассудка от страха. Уррий едва не устроил мне сердечный приступ и без помощи Тетради. Он и рассказал мне, что ждёт владельца Тетради смерти, и после этого я долго радовалась, что не вписала в неё ни одного имени. Подобная участь была ужасна – страдать от каждого убийства, которое будет на твоей совести, а после смерти застрять в Пустоте, превратившись в монстра.

Я заперла Тетрадь и не прикасалась к ней больше.

Что толку от Тетради смерти, если самих людей никогда не изменить?

Ничто не способно изменить этот мир, кроме нас самих.

Пока существует несправедливость, в Тетради смерти смысла нет.

Когда наступил вечер, меня навестил Рюдзаки. Просто вошёл в комнату, когда я сидела на диване и смотрела в пустоту, погрузившись в воспоминания, и неожиданно поставил на стол две порции пирожных.

– Э… Спасибо, – растерянно сказала я, глядя, как детектив садится на диван, сложив руки на коленях.

Рюдзаки промолчал. Только сейчас я заметила, что он на редкость угрюмый на вид.

Похоже, допрос не удался, и он раздражён этим. Значит, Миса не сдалась и молчит про Лайта, что только доказывает его виновность. Странно, ведь это Рюдзаки и должен был предугадать.

Или дело не в допросе? Что-то он больно мрачный…

– Ну как? – тихо спросила я, чтобы нарушить вязкую тишину.

Рюдзаки даже не взглянул на меня, только привычно коснулся пальцем рта, по-прежнему прибывая в задумчивости.

– Земля вызывает Рюдза-а-аки-и-и… Скажи хоть что-нибудь. Я тут несколько часов просидела в неведении!

Но он никак не отреагировал.

– Делай, что хочешь, – махнула я рукой и, решив не обращать на детектива внимания, потянулась к пирожному.

Надо же, не думала, что он всерьёз закажет их для меня… Очень мило с его стороны…

– Сегодня утром я назвал Лайта своим другом, – внезапно сказал Рюдзаки.

Моя рука зависла в воздухе на полпути к пирожному.

Рюдзаки печально взглянул на меня. В его чёрных глазах было столько горечи, что мне стало не по себе.

– До того, как понял окончательно… я сказал Лайту, что он мой самый первый друг, – сказал Рюдзаки, и на его лице отразилась печаль.

Я замерла в ужасе, потеряв свою челюсть где-то на полу.

– Сказал убийце, которого я обещал отправить на эшафот.

Рюдзаки закрыл глаза.

– Я от всей души надеялся, что это не он. Что Лайт не Кира. Несмотря на все улики, догадки, подозрения… я надеялся… что мой друг не убийца.

Он замолчал и уткнул голову в колени.

Я не знала, что на это сказать.

Просто не знала…

Рюдзаки продолжал сидеть, безучастный ко всему, чуть покачиваясь и не говоря больше ни слова. Он пугал меня впервые за долгое время этим своим поведением, пугал до трясучки.

Наверное, поэтому я просто обняла его, спрятав лицо в складках его футболки, и так и держала, искренне боясь, что этот храбрый, стойкий и знаменитый на весь мир детектив может заплакать. Я не хотела видеть его слёз.

Только не сейчас, когда я только сегодня всерьёз решилась бежать и действовать сама, едва представится момент.

Иначе я передумаю, и тогда уж точно ничем не смогу больше помочь. Только буду мешаться под ногами. А если Рюдзаки начнет пользоваться Тетрадью… Что-то мне подсказывает, что у него хватит на это решимости…

Нет, мне нельзя ломаться сейчас, а значит, и ему тоже.

Поэтому я продолжала обнимать детектива, пытаясь принести ему утешение и спокойствие дружеским поглаживанием по плечу. Рюдзаки не шевелился и продолжал молчать, низко опустив голову.

В этот момент телефон детектива зазвонил, и я резко отстранилась, разрушая возникшее было чувство спокойствия и равновесия, села поодаль, наблюдая, как Рюдзаки отвечает на звонок, держа телефон двумя пальцами и намеренно избегая смотреть на меня.

Я с удивлением заметила, что он смущён.

Но чем? Тем, что я просто его обняла?

У него вообще есть кто-нибудь?! Семья, друзья, те, кто мог бы утешить его в трудную минуту, как это делала сейчас я? Как он вообще раньше жил? Не стал же он прямо с малых лет ловить преступников, завоёвывая уважение всех спецслужб мира?!

Хотя… может, именно так он и жил. Он так не похож на других известных мне парней. Он почти мой ровесник, но напоминает собой существо из другого мира.

Он словно ребёнок. Гениальный и опасный ребёнок.

Наверное, поэтому я безмерно восхищаюсь им. И боюсь за его жизнь.

Странно, ведь я совсем не люблю его, а веду себя, как…

– Да? – ответил Рюдзаки, включив вызов. Его голос был совершенно спокоен, но глаза расширились от удивления. – Что ты имеешь в виду, Айзава? Что значит «странно»?.. Понятно. Я сейчас же иду туда.

Он положил телефон в карман и взглянул на меня.

– Айзава сказал, что Амане Миса заговорила.

– Да? – удивилась я, отбросив в сторону свои непрошеные мысли. – И что она сказала?

– В том-то и дело, что её слова – это сплошной бред, – Рюдзаки нахмурился. – Я не понимаю, что происходит, Харука. Думаю, тебе стоит пойти со мной. Возможно, ты сможешь заметить то, чего не заметил я. И где шинигами?

– Э… Он опять где-то шастает, – выдавила я.

– Уррий ведь знает гораздо больше, чем ты, верно? – Рюдзаки встал с дивана и подцепил одно из принесённых им пирожных.

– Да, но… Он не горит желанием помогать мне, – виновато сказала я. – От него мало толка, Рюдзаки. Богам смерти нет дела до человеческих проблем.

– Тогда мне придётся заставить его говорить, – Рюдзаки сжал руку в кулак. – А сейчас – идём.

Он быстрым шагом направился из комнаты, и я вскочила с дивана, следуя за ним.

Сейчас следовало сосредоточиться на расследовании, а не личных переживаниях. Ведь, если повезёт, Лайт скоро окажется за решеткой и больше никто не умрёт.

Никто не умрёт.

========== Девятая часть. ==========

Амане Миса сейчас находилась в том же незавидном положении, в каком недавно находилась я сама – в камере пыток, прикованная к креслу и с завязанными глазами. Я не без сострадания глядела на девушку, зная, какие мучения она сейчас испытывает.

– Убей меня, – внезапно сказала Миса, – пожалуйста, убей меня.

– И вот так она уже несколько минут повторяет, – сказал Айзава.

– Ясно, – Рюдзаки сел в кресло, задумчиво глядя в камеру.

– Я ведь знаю, что ты можешь быстро убить меня! – закричала Миса.

– Кому она это говорит? – спросил Рюдзаки.

Я поняла, что он обращается ко мне.

– Похоже, что именно тебе и говорит, – сказала я в ответ.

Уррий, по моему негласному приказу, держал рот на замке. Я не хотела, чтоб Рюдзаки всё понял раньше времени. Если сюда придёт Лайт, а он обязательно придёт, он сразу поймёт, откуда детективу всё известно, и убьёт меня, как только представится момент.

А Рюдзаки и сам может понять, с кем именно говорит Миса. Она – второй Кира, несложно догадаться, что бог смерти сейчас находится с ней.

Бог смерти! Рем!

О, Боже!

Я скрюченными пальцами вцепилась в обивку кресла, рядом с которым стояла.

У неё же есть Тетрадь!

Она же может написать имена всех участников расследования в любой момент, желая защитить человека, к которому привязалась! В любой момент!

– Харука, в чём дело? Вид у тебя встревоженный, – сказал Рюдзаки, покосившись на меня.

– Не бойся, она этого не сделает. Слишком подавлена, – сказал Уррий за моей спиной. – К тому же, есть гораздо более лёгкий способ избавить девчонку от страданий.

– Харука? – Рюдзаки прищурился, избегая смотреть на Уррия.

– Я… я только что поняла кое-что, – неуверенно сказала я. – Кажется, Амане Миса просит Киру, чтобы он её убил, потому что не хочет его выдавать.

– Убей меня, пока я еще молода и красива, – сказала Миса, – сейчас я умру счастливой.

Я подавила желание хлопнуть себя по лбу.

– Или она просит о смерти вовсе не Киру… – задумчиво сказал Рюдзаки.

– Рюдзаки, если Ватанабэ – Кира, то сейчас мы обязаны не спускать с неё глаз, – с напором сказал Ягами-старший.

– Да, это верно, – задумчиво кивнул детектив, – я лично прослежу за действиями Харуки. Но прежде всего нам надо, чтобы Амане выдала первого Киру.

– Если ты не убьёшь меня, я откушу себе язык! – завопила Миса.

– Ватари, не дай ей этого сделать! – крикнул Рюдзаки.

Его помощник кинулся в комнату и засунул в рот девушке кляп, прежде чем она успела выполнить свою угрозу.

Миса сопротивлялась какое-то время, а потом внезапно обмякла в кресле, видимо, потеряв сознание от боли и напряжения.

– Может быть, Кира уже управляет ей? – задумчиво спросил Рюдзаки, засунув в рот палец.

Я смотрела на него с оторопью. Его лицо было абсолютно безразличным, а в глазах светился интерес, жадный и неподдельный. И ничего, кроме него, больше не было.

Он ведь и за мной так наблюдал? Когда я сидела, почти обезумевшая от страха, мучающаяся от боли, Рюдзаки сидел и смотрел в камеру с таким же выражением лица? Готовый на всё, чтобы выдавить из меня признание, не чурающийся никаких мер и плевавший на чужие муки?

И ведь я даже не была обвинена. Он меня просто подозревал.

А тот преступник? Линд Л. Тейлор. Он посадил его вместо себя, прекрасно зная, что тот может умереть. Спокойно отправил человека на смерть, прикрыв им свою собственную шкуру, чтобы подловить Киру.

От этих мыслей мне стало тошно.

Чем Рюдзаки лучше Лайта? Он не за справедливость борется, о нет, он борется за свою правоту. Он не хочет проиграть в этой борьбе. Вот что толкает его на риск собственной жизнью и жизнями остальных – жажда доказать свою правоту, а не желание поймать убийцу.

– Харука? Почему ты на меня так смотришь?

Я словно очнулась и, моргнув, поняла, что Рюдзаки глаз с меня не сводит.

– В чём дело? – спросил он. – Может, ты хотела пирожное, а я тебе не предложил?

– Э, нет…

– На, возьми, – Рюдзаки протянул мне свою порцию.

– Нет!

Пирожное отлетело в стену, смачно заляпав собой обои и уныло сползая вниз.

Вся группа расследования ахнула, не ожидая от меня такого поведения. Рюдзаки с удивлением наблюдал за мной.

– Тогда в чём дело? – спокойно повторил он.

Он просто бесчестный обманщик, который не любит проигрывать. А я-то думала, что он верит в справедливость и им движут благородные цели.

Идиотка.

Я сжала руку в кулак.

Он совсем не тот, кем я его считала, он ничем не лучше Киры, которого мы ловим.

Я больше не буду помогать ему. Я и так достаточно сделала. Рюдзаки хватит ума использовать полученные знания правильно. Остальное – не моё дело.

Однако, моя Тетрадь у него, и мне нужно забрать её как можно скорее. Чем я думала, когда её отдавала? Почему не поняла тогда, что L использует её в свою выгоду так же, как сейчас это делает Кира?

А он использует. Запишет туда чьё-нибудь имя и спокойно убьёт. Просто для того, чтобы выяснить, как Тетрадь работает.

Нет, я ему не позволю. Не позволю это сделать!

– Харука, немедленно ответь мне, что происходит, – отчеканил Рюдзаки.

– Я – Кира, – сказала я.

– Что?! – Рюдзаки казался ошеломлённым.

Мацуда ахнул, Айзава и Ягами вытащили пистолеты и наставили их на меня.

– Стойте, – спокойно приказал Рюдзаки, подняв руку вверх.

– Ты слышал её! Она сама призналась! – крикнул господин Ягами.

– Но что заставило её это сделать? – Рюдзаки, нахмурившись, глядел на меня. В глазах его был немой вопрос.

В какие игры ты играешь?

Я ждала, с вызовом глядя в ответ.

– Вот это поворот, – прогрохотал Уррий. – И что ты будешь делать, если тебя посадят?

Рюдзаки молчал, глядя на меня в упор.

– Что ж… вполне разумно посадить тебя в камеру, учитывая, что ты действительно можешь быть настоящим Кирой, – сказал он. – Твоё признание неуместно и неожиданно, и я сомневаюсь в его искренности. Я арестую тебя, если Миса в течение часа не выдаст настоящего Киру.

– Идёт, – ответила я.

– Если она скажет его имя, возможно, необходимость в твоём аресте отпадёт, – сказал Рюдзаки, кроша пальцами остатки пирожного.

– А возможно и нет, – сказала я, и он вскинул голову. – Ты ведь сам утверждал, Рюдзаки, что я способна на убийство, так почему сейчас не можешь в это поверить?

– Э… Что происходит? – послышался растерянный голос Мацуды.

– Похоже, Рюдзаки всерьёз сомневается в виновности Харуки, – проговорил Айзава.

– Потому что её вина не доказана. Однако, я принял во внимание её слова. Если Миса не выдаст Киру в течение часа, Харука будет арестована, а в случае доказательств её вины – отправлена на казнь. Тогда, Ягами-сан, Ваш сын будет оправдан, и я принесу Вам свои извинения.

Говоря эти слова, Рюдзаки продолжал смотреть на меня с прежним непроницаемым выражением. Я же от души надеялась, что выражение моего лица спокойно и загадочно.

Если он посадит меня в камеру, я смогу быть в безопасности, а у Лайта не будет возможности обелить себя перед Рюдзаки. Лайт – настоящий Кира, а значит, он решит, что с него сняты подозрения, когда узнает, что меня арестовали. Он будет думать, что Рюдзаки ошибся.

Когда он сюда придёт, ему останется только ждать признания Амане. И он не сможет убить ни её, ни меня.

Он на крючке.

А когда Миса сломается, я совершу побег с помощью Уррия, заберу свою Тетрадь и буду свободна. Рюдзаки арестует убийц, не сможет сам добраться до Тетради, а я вернусь к нормальной жизни.

Нет, нет. А что тогда делать с Тетрадями Лайта и Мисы? Их нужно уничтожить так же, как и мою.

Чёрт! Как мне до них добраться?!

У меня не остаётся выбора. Мне придётся помогать убийцам. Они должны думать, что я на их стороне. А значит, мне придётся сидеть в камере и ждать.