Текст книги "Двойное похищение (СИ)"
Автор книги: Demonyasha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Представив ее неверность, Сальваторе тут же почувствовал адскую боль в груди, и испугался. Нет, он не хочет расставаться с Еленой. Но и сила собственных чувств его угнетала. Чтобы снизить накал непривычных и пугающих ощущений, буднично признал, что это оттого, что их связь длится какую-то неделю. Скорее всего, уже через месяц его жизнь войдет в обыденно спокойную стадию. А потом, как всегда, любовница и вовсе ему наскучит. Эта мысль его несколько успокоила, и он уже с привычной самоиронией стал наблюдать за входом.
========== Глава 8 ==========
Когда Елена в полном одиночестве вышла из колледжа, вся кровь Деймона ринулась сначала к сердцу, а потом к другому органу, пониже. Стиснув зубы, он застонал, пожирая ее глазами. Она рассеянно посмотрела по сторонам, такая красивая, изящная и нежная. Привлекая ее внимание, Деймон негромко посигналил, и Елена, радостно встрепенувшись, поспешила к нему.
Распахнув перед ней дверцы автомобиля, Сальваторе подождал, когда она устроится, и осторожно выехал со стоянки.
– Как прошел день?
Елена виновато улыбнулась.
– Честно сказать, маялась от безделья. Не знала, чем заняться. Я привыкла работать, и то, что мне никуда не нужно было спешить, даже обескураживало. Будто я никому не нужна. Правда, поговорила с мамой. Пришлось сказать ей, что нашла другую работу. Хорошо, что ей некогда было вникать в мои слова. А то наверняка бы все поняла.
– А это страшно?
– Конечно. Я никогда не обманывала маму и ничего от нее не скрывала. И вот пришлось. В первый раз.
– А что, она бы не одобрила нашу связь?
– Естественно. Она против такого рода взаимоотношений между мужчиной и женщиной.
– Похоже, твоя мать рьяная сторонница патриархальных взглядов.
В ответ Елена только скептически усмехнулась. Сторонница патриархальных взглядов вряд ли бы оставила обеспеченного мужа и отправилась в неизвестность с маленькой дочерью. Скорее всего, так бы и жила, страдая и мучаясь, не имея достаточно решимости, чтобы разорвать унизительный брак.
К дому они подъехали уже в двенадцатом часу ночи. На кухне в микроволновке их ждал куриный рулет с ветчиной и сыром, разогретый по команде таймера, и Елена с благодарностью произнесла:
– Ах, как здорово! Как раз то, что нужно перед сном, и сытно, и желудок не перегружает. Спасибо. Обо мне никто так не заботился, кроме мамы, разумеется.
Эта непритязательная похвала согрела сердце Деймона, и он польщено улыбнулся. Ему и самому было приятно заботиться о Елене. Он даже подумал принести ей завтра утром кофе в постель, но счел это слишком большой жертвой, поскольку был не готов отказаться ради этого от более приятных дел, которыми намеревался с ней заняться.
Близость с Еленой, как Деймон многократно успел убедиться, была восхитительна. Вечером он не успокоился до тех пор, пока не услышал-таки ее удовлетворенный стон. Тихонько баюкая ее на своей груди, опять со страхом закоренелого холостяка подумал, что такое наслаждение может перейти в привычку, и тогда уже ни одна другая женщина не сможет заменить ему Елену Гилберт.
***
Спустя 2 года.
– Нет, ты не будешь работать в больнице святого Патрика! – Деймон был по-настоящему зол. – Подумай сама, какой там контингент! И эмигранты без визы на жительство, и разного рода неимущие, и больные СПИДом, в конце-то концов!
Елена тихонько вздохнула. Ну, как ей убедить этого отпетого эгоиста, что заботиться нужно не только о себе, или, в крайнем случае, о своих близких? И что она не для того окончила медицинский колледж и получила диплом медсестры широкого профиля, чтобы делать ему одному ежевечерний сексуальный массаж.
Но Деймон принципиально не хотел ее слушать. А Елена не желала идти на уступки, соглашаясь работать неполный рабочий день помощницей медсестры у домашнего доктора Сальваторе. Видя ее решительность, Деймон соблазняюще спросил:
– Ты же хотела стать врачом? По-моему, педиатром? Разве не так?
Елена действительно хотела стать педиатром, но учеба в университете поставила бы ее в полнейшую зависимость от Сальваторе. Где взять деньги, чтобы выплатить ему даже за колледж, если он не позволяет ей работать?
Склонив голову, она исподлобья посмотрела на Деймона. За прошедшие два года он почти не изменился. Разве стал еще красивее. От него веяло спокойствием и удовлетворенностью, которые приносит мужчинам удачный брак. Но дело-то было в том, что о браке между ними и речи не шло. Он ей и о любви ни разу не говорил. Даже банальности типа «ты мне нужна», не звучало. Поначалу это обижало Елену, но со временем она привыкла.
Зато страстные ночи внушали ей надежду на то, что он не будет с ней расставаться. Во всяком случае, пока. Его страсть нисколько не уменьшилась, а, похоже, только разгорелась. И, хотя порой он вел себя на редкость эгоистично, Елене с ним было хорошо. И в том, что она с отличием окончила колледж и получила направление в университет, была и его заслуга.
Но она предпочла не поступать в университет, а пойти работать. И вот против этого ее вполне естественного желания Деймон и выступал так энергично.
Поняв, что ни один из них не хочет уступать, Сальваторе предложил передышку.
– Давай отложим этот разговор до сентября, хорошо? Тебе все равно нужно отдохнуть после экзаменов, да и мне не мешало бы встряхнуться. Как ты смотришь на путешествие на Багамы?
Елена и в самом деле устала от нервотрепки, сопровождавшей каждый экзамен.
– Да я бы не против, но в больнице святого Патрика меня ждать не будут.
Сальваторе именно на это и рассчитывал, но пообещал, старясь, чтоб его голос не фальшивил:
– Не думаю, чтобы кто-то уж так стремился его занять. Но помогу тебе, если оно все-таки будет занято.
Каким образом он будет помогать, не уточнил, надеясь, что Елене не придет в голову потребовать от него точную формулировку этой самой помощи.
Но Елена не собиралась ограничиться такими аморфными обещаниями. Чуть сдвинув ровные брови, она положила руку ему на рукав, пытаясь выяснить подробности, и Деймон искренне обрадовался зазвонившему телефону, избавившему его от необходимости выдумывать то, чего никогда не будет. Взяв трубку, он властно кивнул Елене, прекращая докучливый разговор.
Звонил Клаус, и, по мере того, как он говорил, глаза Деймона становились все больше и больше. Когда он отключил телефон, заинтригованная Елена потребовала:
– Говори скорее, что случилось? Кто тебе звонил?
Откашлявшись, будто до сих пор не мог прийти в себя от изумления, Деймон пробурчал:
– Это Клаус. Они с Кэр приглашают нас на свадьбу.
Елена тоже не сразу врубилась:
– На чью свадьбу?
С укором на нее посмотрев, Деймон уточнил:
– На собственную, естественно. Не на чужую же.
Смущенная своей недогадливостью Елена пробормотала:
– Ах да, ну, конечно. Но это так неожиданно. Они же не хотели жениться.
– Не хотели, но теперь решили, что их ребенок должен родиться в законном браке. В их семействе ублюдки не приветствуются.
Елена так же широко, как он до этого, распахнула глаза.
– Ублюдки?
– Ну да. В классическом значении этого слова – «незаконнорожденные дети». Ублюдки от слова «блуд». Знаешь такое?
Елена расстроилась. Конечно, она знала, что значит слово «блуд». Именно этим она и занималась с Деймоном вот уже два года.
До сих пор не пришедший в себя Сальваторе не заметил ее помрачневшего лица.
– Свадьба состоится в этот четверг в «Универсалз».
Елена тихонько вздохнула. В этот элитный загородный клуб допускалась только верхушка общества. И она, Елена, в этот круг никак не вписывалась. Предчувствуя неудобство от изучающих взглядов и замешательство от полуприличного титула «подруга Сальваторе», попыталась отказаться:
– Может быть, ты сходишь один?
Он не понял:
– С чего бы это? Ты себя плохо чувствуешь? Но до четверга достаточно времени, чтобы поправиться.
Елена попыталась объяснить:
– Я буду себя неудобно чувствовать.
Деймон не счел убедительной такую смешную причину.
– Ну вот еще! Ты была на подобных мероприятиях сотни раз. Одним меньше, одним больше – какая разница?
На первый взгляд разницы и в самом деле не было. Но для Елены была. И весьма существенная. Она сама отчаянно хотела быть счастливой невестой. И чтобы рядом с ней стоял довольный Деймон. Но говорить об этом было совершенно немыслимо.
Сальваторе решил, что понял, в чем дело.
– У тебя, наверное, закончились деньги и тебе просто не на что купить нормальное платье? Так бы сразу и сказала!
И он набрал номер своего бухгалтера. Дав указание перечислить на счет Елены приличную сумму, успокоено повернулся к ней.
– Ну вот, теперь все в порядке. – И снисходительно предложил: – Если хочешь, я помогу тебе выбрать подходящий наряд.
Елена онемела. Сальваторе никогда не ходил с ней по магазинам, объясняя это тем, что терпеть не может пустой траты времени. И вдруг такой резкий поворот! И чем это вызвано? Недоумевая, она накинула легкую летнюю ветровку, поскольку на улице было немного ветрено, и вместе с ним вышла из квартиры.
Он повез ее на Пятую авеню, и они до позднего вечера бродили по модным магазинам, выбирая наряд к предстоящему торжеству и аксессуары к нему. Купили они и подарок. Зная любовь Кэролайн к своей яхте, Деймон заказал для нее новые леера* для «Морской волшебницы». Необычный, но нужный подарок, и Елена не сомневалась, что Кэр будет очень довольна.
Приехав домой, она снова посмотрела на изящное, фиолетовое, приталенное платье из тонкого невесомого шифона в несколько слоев, отчего она казалась окутанной в облако синеватого дыма. Сапфиры, так подходящие к этому платью, давно лежали в сейфе, и Елена с облегчением подумала, что, кроме нее, их никто не одевал.
Те драгоценности, которые переходили из поколения в поколение его предыдущих любовниц, куда-то незаметно исчезли, и Елена никогда не интересовалась, куда же они делись. Сам Деймон ей об этом тоже не говорил, не желая задевать болезненную тему.
В четверг с самого утра, как по заказу, стояла солнечная безветренная погода. В церкви святого Николаса, украшенной букетами белых хризантем, любимых цветов невесты, стоял гул множества голосов. Елена с Деймоном, сидевшие на третьем ряду у самой стены, разглядывали все прибывающую публику. Поморщившись, Сальваторе заявил:
– Боже, какой фарс! Ни за что не поверю, что Ник хотел этого нелепого балагана! Это же просто спектакль, как на Бродвее!
Елена тихонько вздохнула. Все же какие они разные! А вот ей безумно нравится все, что происходит. И убранство церкви, и множество гостей, и хор мальчиков в золотистых ризах, выстроившийся на хорах. Если бы у нее была хотя бы малюсенькая надежда, что когда-нибудь и у нее с Деймоном будет что-либо подобное, насколько легче ей было бы жить!
Но вот зазвучал орган в сопровождении звонких мальчишеских голосов, и разговоры прекратились. К алтарю вышел напряженный жених с шафером, в роли которого вполне достойно выступал Кол, и повернулся к дверям в ожидании невесты.
Кэролайн не заставила себя долго ждать. Ровно тогда, когда хор спел «пресветлая невеста», распахнулась дверь, и в церковь по ковровой дорожке вся в белом вошла Кэр в сопровождении маленьких подружек невесты. Все родственницы на передней скамье, как по команде, вытащили белоснежные платочки и приложили их к глазам, заставив Деймона скептически фыркнуть. Но от язвительных комментариев он, к радости Елены, воздержался.
Невеста встала рядом с женихом и внушительный священнослужитель, облаченный в расшитый золотом стихарь, начал обряд. Он длился полчаса, но Елене показалось, что гораздо дольше. Может быть, потому, что она остро чувствовала недовольство Деймона. Она не могла разобрать, отчего, и посматривала на него с тревогой и беспокойством. Что его так гнетет? То, что из их проверенной команды ушел один холостяк? Но, по сути, в их жизни ничего не меняется, просто Никлаус и Кэр узаконили свои давние отношения, только и всего. Хотя, если учесть, что скоро появится ребенок, то понятно, что их милые уик-энды на «Морской волшебнице» придется отменить.
Хотя, вполне возможно, кто-то из оставшихся или купит, или зафрахтует подобную яхту, чтобы не отказываться от такого привычного и всеми любимого отдыха. Возможно, это будет даже и сам Сальваторе.
Елена искоса взглянула на его смурное лицо. Да, он и впрямь не любит свадьбы. Хотя ему-то что до них? Он же жениться не собирается.
Неподалеку от них сидела новая подружка Кола, такая же белокурая и флегматичная, как и Давина. Вид у нее был таким же скучающим, что и у Деймона.
Наконец музыка смолкла, жених с невестой вышли через притвор, остальные потянулись к выходу через главный вход. Деймон, твердо сжимая руку Елены, чтобы не потерять ее в толкучке, уверенно прокладывал путь через толпу. Торжественный обед был назначен в главном зале «Универсалз» всего через пару часов, а им еще нужно было съездить домой переодеться.
Комментарий к Глава 8
Леер* – туго натянутый трос, оба конца которого закреплены на судовых конструкциях (стойках, мачтах, надстройках и т. п.).
========== Глава 9 ==========
Вернее, переодеваться собиралась только Елена, которая была в церкви в положенном для такого торжественного случая строгом закрытом платье. Деймон оглядел свой универсальный смокинг и усердно смахнул легкую пушинку. Насколько приятнее быть мужчиной, чем женщиной. Ему и переодеваться не надо. Он провел рукой по подбородку. Сойдет. На банкете он ни с кем целоваться не собирается.
А вечером, для Елены, он побреется, чтобы не колоть ее нежную кожу. Он плотнее прижал к себе ее руку, будто боялся, что кто-то может вырвать ее и увести за собой. Страсть, которую он испытывал к ней, до сих пор не угасала, и отчасти он с этим смирился. Елена была скромна, хорошо воспитана, ни о чем его не просила. А от добра, как известно, добра не ищут. Хотя он и не до конца поверил в ее полнейший альтруизм, но все-таки признал, что она отнюдь не меркантильна.
Приехав домой, он предоставил Елене возможность без помех готовиться к торжеству, а сам отправился на кухню перехватить чашечку кофе. Чего ему всегда не хватало в этой квартире, так это прислуги, готовой по его указанию выполнить все его желания. Периодически он отдыхал от этой бытовой неустроенности в своем доме, говоря Елене, что задерживается на работе. Особенно часто это происходило во времена сдачи Еленой экзаменов, потому что отвлекать ее от занятий своими смешными просьбами он не хотел, а делать что-то самому было элементарно лень.
Заправив кофеварку, он дождался порции крепкого черного кофе, и осторожно отпил глоточек. Сегодняшняя свадьба оставила в нем смутное ощущение вины, а он это чувство совершенно не терпел. Елена сидела в церкви с таким восторженным выражением лица, что он чувствовал себя жалким вором, лишившим ее этого чудесного для каждой женщины праздника. Но не мог же он жертвовать своей свободой только для того, чтобы ее лицо окрасилось улыбкой? Это была бы полнейшая чушь. Да и не просила она его на ней жениться.
Тут он отхлебнул еще глоток и чуть не подавился от пришедшего в голову озарения. Неужели Елена никогда не говорила о замужестве потому, что считала этот разговор безнадежным? Он смущенно хмыкнул. Это и в самом деле безнадежно. Он никогда не женится ни на Елене, ни на ком-либо другом. Просто потому, что знает: это кончится очень скоро. Недаром его отец никогда ни с одной женщиной не оставался достаточно долго для того, чтобы сказать «люблю». Просто они с отцом органически не способны на длительную привязанность, только и всего. Так уж они устроены, ничего не поделаешь. Это природа, с которой не поспоришь. И не надо обманывать ни себя, ни кого-либо еще. А то, что он с Еленой побил все собственные рекорды по продолжительности, говорит только об одном, им хорошо вместе, и не только в постели. Но это не означает, что так будет всегда.
Сальваторе еще не допил кофе, когда на кухню в шифоновом облаке вошла Елена. Она была так красива в своем изящном наряде, что он перевел взгляд на стену, чтобы не соблазниться и не опоздать на банкет. Все-таки, когда женятся твои лучшие друзья, на торжество следует приходить вовремя.
– Тебе налить кофе? Время еще есть.
– Нет, спасибо. Что-то не хочется.
Елена была непривычно печальна, и он заботливо спросил:
– Что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь?
– Да нет, все в порядке. – Ее голос звучал слишком скучно для такого радостного дня. – Поехали?
Чуть нахмурившись, Сальваторе поставил чашку в посудомоечную машину, и они спустились вниз на лифте. Как всегда, когда впереди их ждало застолье с алкоголем, он вызвал такси, чтобы не связываться с собственной машиной.
Приехали они тютелька в тютельку – «Универсалз» уже закрывал главные ворота. Проскочив едва ли не самым последним, таксист ловко завел машину в узкий парковочный карман и спросил:
– Хотите ли вы, чтобы я подождал вас, сэр?
Это было куда удобнее, нежели вызывать потом такси снова, и Сальваторе удовлетворенно согласился. Обычно он предусматривал такие мелочи заранее, но сегодня был изрядно выбит из колеи и сам недоволен своей рассеянностью.
Выбравшись из такси, они смешались с многочисленными гостями и прошли в клуб. Елена была здесь впервые. Здесь и в самом деле было уютно, хотя огромные помещения позволяли собирать до тысячи гостей.
Стоявшие в глубине большого зала новобрачные принимали поздравления, и Деймон с Еленой встали в длинную очередь. Поздравив молодых, Деймон провел спутницу в соседний зал, где от деликатесов ломились расставленные вдоль стен столы. Положив полные тарелки, они устроились возле огромного камина, украшенного изразцами в японском стиле, и принялись за еду. Мимо несколько раз проходили официанты, разносившие напитки, и каждый раз Сальваторе брал себе бокал с шампанским.
Елена, не осилившая и один, с сомнением смотрела на Деймона, опрокидывавшего то ли пятый, то ли шестой бокал. Что это с ним? Такое впечатление, что он решил напиться. Хотя от шампанского особо и не опьянеешь, но все-таки его поведение было по меньшей мере странным.
Но вот в зале появилась группа представительных джентльменов во фраках, и взгляды всех присутствующих обратились к ним. Вошедшие выглядели, как выразился Деймон, «на миллион долларов». Когда удивленная Елена спросила, почему это, пояснил:
– Да потому, что это Стефан Клейтон, моя милая, со своей командой. Удивительно, что он соизволил приехать на столь незначительное по его меркам торжество.
– А что такого уж особенного в этом Стефане Клейтоне?
Несколько опьяневший Сальваторе скептически поднял брови.
– Ты что, в самом деле не знаешь, кто такой Стефан Клейтон?
Елена все поняла.
– Это что, один из самых богатых людей Америки?
Деймон громко рассмеялся.
– Да уж, если даже ты про него слышала, значит, он и в самом деле незаурядная личность.
Стефан был уже достаточно близко, чтобы услышать громкий до неприличия смех. Обернувшись, он смерил неприязненным взглядом смельчака, позволившего в его присутствии подобную вольность, и перевел ленивый взгляд на его спутницу. И тут замер, будто увидел привидение.
От этого тяжелого взгляда Елене захотелось спрятаться под стол, как маленькой девочке. Но Стефан Клейтон, преодолев что-то в себе, отвернулся, и она смогла перевести дыхание.
Поздравив новобрачных, Стефан вышел, а Деймон предложил:
– Пойдем, потанцуем?
Елена согласилась, и они перешли в танцевальный зал, где звучала приятная мелодичная музыка. Они станцевали один танец, потом еще один. Тут неподалеку от них оказалась удрученная Викки. На ней было узкое черное платье, в котором она была похожа на подгоревшую булочку.
Заметив их, она подбежала поближе и, запыхавшись, спросила:
– Вы не видели Джереми?
Они его не встречали, и встревоженная Викки попросила:
– Деймон, ты не мог бы пройти со мной в танце вокруг зала? Мне кажется, он где-то здесь.
Пожав плечами, Деймон вывел в круг Викки, бросив извиняющийся взгляд на оставшуюся в одиночестве Елену. Но не успели они скрыться в толпе, как к ней подошел Стефан.
– Вы позволите? – и, не дожидаясь ее согласия, закружил в танце.
Встретившись в его оценивающим взглядом, Елена покраснела. Он танцевал с ней вполне прилично, не пытаясь прижимать к себе, но Елене все равно было отчаянно неудобно.
– Как вас зовут?
Не подчиниться его властному тону было невозможно, и Елена представилась:
– Я Елена Гилберт.
– Мисс или миссис?
– Мисс.
Он кивнул, будто исключительно этого и ожидал, и продолжил необычный допрос:
– Какого числа вы родились, мисс Гилберт?
Елена удивилась странному вопросу, но корректно ответила:
– Двадцать седьмого июня.
Его глаза полыхнули таким торжествующим огнем, что Елена сбилась с такта.
– Прекрасно, Елена. – Видно было, что ему хочется спросить что-то еще, но, поскольку музыка стихла и наступила тишина, подвел ее к тому же месту, откуда увел.
Там их уже ждал негодующий Сальваторе. Выдвинувшись вперед, он обхватил Елену за плечи и по-хозяйски прижал к себе, ясно давая понять, кто есть кто.
Стефан Клейтон помрачнел, но сдержался и спросил:
– Кто это, Елена?
Сальваторе опередил ее:
– Я Деймон Сальваторе, близкий друг мисс Гилберт. – По тому, каким он тоном сказал «близкий», и дурак бы понял, насколько близкий.
Понятливо кивнув головой, Стефан Клейтон отошел, а взволнованный и злой Сальваторе повел Елену к выходу. Она ждала какой-нибудь неприятной сцены и ревнивых обвинений, но Деймон молча нашел их такси и кратко приказал заждавшемуся шоферу:
– Домой!
Через час они были дома. Сальваторе был непривычно молчалив и чем-то обеспокоен, но, как Елена ни выспрашивала его о причине дурного настроения, ничего выяснить не смогла.
Через день он, придя с работы раньше обычного, сообщил ей, пряча глаза:
– Я уезжаю в командировку до субботы. А, возможно, придется остаться и на уик-энд. Думаю, что скучать ты не будешь.
Последняя фраза прозвучала у него со странным сарказмом, и Елена внимательно посмотрела на него. Что он имеет в виду? Но Деймон принялся собираться, и Елена бросилась ему помогать. Правда, выбранные им в дорогу вещи ее несколько озадачили, но, возможно, ему и в самом деле понадобится смокинг и крахмальная манишка?
На следующий день он уехал, все так же стыдливо поглядывая в сторону, а Елена решила съездить в больницу Святого Патрика и выяснить, что за место ей там предлагают и посмотреть, в каких условиях ей придется работать. Возможно, Сальваторе и прав, пугая ее разными ужасами. Хотя, – она это чувствовала, – ей не стоит пренебрегать никакой работой. Деймон в последнее время разительно изменился, и она полагала, что наступило давно ожидаемое ею охлаждение.
У него, но не у нее. От одной мысли о грядущем расставании горло сжала чья-то безжалостная рука и к глазам подступили слезы. Но плакать она не будет. И отступные не возьмет. Она прожила с Сальваторе два чудесных года, и будет вспоминать это время с благодарностью, без слез и сожалений. В конце концов, она знала, на что шла.
В больнице она пробыла несколько часов. Старшая сестра соматического отделения попросила ее помочь в обследовании детей из монастырского приюта, и Елена охотно согласилась. Это оказалось вовсе не трудно, дети были спокойными и послушными. Ей даже показалось, что уж слишком спокойными и послушными. Но вторая медсестра, немолодая женщина по имени Алекс, на ее вопрос только пожала плечами.
– Что ты хочешь, Елена? Это же приютские дети. Они же прекрасно понимают, что живут в приюте из милости. И хотя к ним хорошо относятся и уход за ними хороший, это не то, что в полноценной семье. У них нет чувства защищенности, которое присуще детям, у которых есть родители.
Шел уже девятый час, когда удрученная Елена ехала домой на такси, изо всех сил сопереживая брошенным детям и чувствуя себя такой же незащищенной, как и они.
Проезжая по Уолл-стрит, заметила машину, очень похожую на автомобиль Сальваторе. Взглянув на номер, напряглась и встревожилась, номер и в самом деле был Деймона. Выпрямившись и сжав руки в кулаки, попросила водителя:
– Вы не могли бы ехать вон за той синей машиной?
Развязный таксист с глумливой ухмылкой ей подмигнул:
– Да отчего же нельзя? Конечно, можно. И, как я понимаю, скрытно, чтоб водитель не заметил слежку? Но это будет стоить изрядно, – и он назвал дикую сумму, но Елене было уже все равно.
Сердце у нее билось где-то в самом горле, и она с трудом сглатывала постоянно копившуюся во рту слюну. Ее подташнивало от волнения, но она крепилась, решив во что бы то ни стало узнать правду.
Они проехали весь Манхеттен, потом свернули на Бруклинский мост и надежда, что Деймон едет домой, пропала. Когда они проскочили через Бруклин и въехали на мост Верразано-Нэрроуз, у Елены уже кружилась голова в предчувствии мрачных открытий. В районе Стейтен-Айленд они медленно проехали вдоль больших старых особняков, и затормозили неподалеку от высоких узорчатых ворот, которые, как по команде, открылись перед машиной Деймона.
Таксист, видя недоумение пассажирки, объяснил:
– Фотоэлемент, мисс. Пропускает только свои машины. Но что делать дальше? Пойдете выяснять отношения или домой отправитесь?
Выяснять отношения, да еще в незнакомом доме, Елена не хотела. Вдруг он приехал к любовнице? От этой мысли закололо в груди, и она растерла область сердца, надеясь утишить боль.
– А вы не могли бы узнать, чей это особняк? И кто здесь живет?
Водитель сделал жест, означающий «деньги», и она поспешно вложила в его руку десятидолларовую бумажку. Выйдя из машины, он остановил пробегавшего мимо мальчишку и, потрясывая возле его носом долларами, что-то спросил, тот быстро ответил, выхватил бумажку и пустился дальше по своим делам.
Вернувшийся в машину таксист доложил:
– Это особняк Деймона Сальваторе. Но с кем он тут живет, парень не знает. Думаю, для этого вам настоящего детектива нужно нанимать.
Елена кивнула головой и попросила ехать в Манхеттэн. Всю дорогу она просидела, размышляя над тем, что видела. Она и не подозревала, что у Деймона был особняк в городе. Но это не говорит ни об его измене, ни о чем-либо оскорбительном. Наоборот, если он жил со всеми своими подругами именно там, то он проявил деликатность, на этот раз сняв квартиру.
Представив себе, как бы она жила в таком огромном особняке, наверняка полном любопытствующей прислуги, Елена передернулась. А если еще учесть, что в глазах всех его слуг она была бы просто очередной игрушкой хозяина, то Деймон поступил благородно, решив жить с ней в обычной квартире, где она чувствовала себя хозяйкой.
Почему Сальваторе сказал, что уезжает в командировку, хотя просто ушел в свой особняк? Неужели у него появилась новая подруга и он живет с ней там? Вспомнив слова Кэтрин о том, что та спала с ним еще тогда, когда он еще не расстался с предыдущей пассией, Елена вновь чуть не расплакалась. Неужели история повторяется?
Приехав домой, расплатилась с довольным таксистом и поднялась в свою квартиру. Чуть помедлив, позвонила консьержу.
– Скажите, пожалуйста, кто хозяин нашей квартиры?
Тот был изрядно удивлен столь странным вопросом. Елена вполне его понимала, обычно жильцы не задают подобные вопросы после двух лет проживания.
– Хозяин – акционерное общество «Элитное жилье», ну а снимает его мисс Елена Гилберт.
Услышав свое имя, Елена задохнулась, и едва смогла поблагодарить консьержа за информацию.
Итак, вопросов было море, и ни одного ответа. Решив обязательно поговорить с Деймоном, едва тот появится, Елена сходила в соседний дом, где в пристрое был открыт общественный бассейн, и плавала в нем до изнеможения. Она так устала, что у нее тряслись перетружденные ноги и руки, но зато уснула она быстро и спала без сновидений.
Утром у нее от вчерашнего сверхэнергичного плавания побаливало все тело, и пришлось почти час посвятить растяжкам и упражнениям. Наконец боль прошла, и она принялась гадать, чем бы ей заняться. Может быть, снова поехать в больницу Святого Патрика? Для нее там наверняка нашлось бы дело.
Прерывая ее размышления, зазвонил телефон. Сердце у нее перевернулось. Деймон! Стараясь говорить обычным тоном, подняла трубку и нейтрально проговорила:
– Слушаю.
Каково же было ее разочарование, когда это оказался вовсе не Сальваторе. Женский голос приветливо представился:
– Привет, Елена, это Давина.
Елена не видела Давину уже несколько месяцев, с того самого момента, как та рассталась с Колом. На душе стало еще хуже, чем было, и Елена ответила не так приветливо, как разговаривала обычно.
Здравствуй Давина. Как дела?
В ответ та только хмыкнула.
– Как сажа бела. Но это все ерунда. Где Дей?
Почему-то Елене очень не хотелось говорить с ней о Сальваторе, но она выдавила:
– В командировке.
Немного помолчав, Давина бросила загадочную фразу:
– Что ж, этого и следовало ожидать. Знаешь, мне нужно тебе кое-что рассказать. Ты не могла бы подъехать к кондитерской Лютара? Я тебя буду ждать там через час. – И положила трубку, не дожидаясь согласия Елены.
Елена растерялась. Идти ужасно не хотелось. Для чего ее звала Давина, как не сообщить какую-нибудь гадость про Сальваторе? Но и прятать голову в песок, как страус, тоже не имело смысла. Если то, что скажет Давина, окажется фатальным для их с Деймоном отношений, то она просто уйдет. Только и всего. Работа у нее уже есть, нужно только написать заявление. Она не пропадет. Но вот только как быть со своей несчастной любовью? Ее ведь невозможно сложить в чемодан за ненадобностью.
Переодевшись в светло-серые джинсы и блузку с короткими рукавами, она пошла пешком до кондитерской Лютара, расположенной на Шестой авеню. Идти было далеко, но быстрое движение изгоняло из ее бедной головы унылые мысли, поэтому, когда она зашла в кондитерскую и увидела сидящую за крайним столиком Давину, смогла даже более-менее приветливо ей улыбнуться.
Состроив в ответ кривоватую гримасу, долженствующую означать улыбку, Давина указала на стул напротив.
– Садись. Я заказала только кофе, но, если хочешь, закажи что-нибудь еще.
Елена еще ничего не ела, но ей кусок в горло не лез. Ограничившись, как и Давина, порцией черного кофе, она сочувственно спросила:
– Как поживаешь?
Вопрос был не совсем корректен, Давина выглядела ужасно, под глазами тени, нос заострился, и она была похожа на больного, с трудом поправляющегося после тяжелой болезни. И она вовсе не казалась флегматичной, как раньше. Наоборот, глаза у нее тяжело сверкали и у рта залегли глубокие ожесточенные складки.
– Да не очень. Я не думала, что буду так переживать из-за разрыва с Колом. Но, видимо, пять лет совместной жизни не шутка.
– Но из-за чего вы разошлись? Мне казалось, вы так хорошо подходите друг другу.
– Да из-за моей глупости. Я разрешила Колу съездить без меня на неделю отдохнуть на Багамах. И ведь я прекрасно знала, что мужчин никуда нельзя отпускать одних, но решила, что пять лет достаточный срок для того, чтобы доверять, но ошиблась. Но это все ерунда. Как дела у тебя?
