Текст книги "Влюбись в меня, если сможешь (СИ)"

Автор книги: Делла Мериг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Что касается Гейла, он уже сделал свой выбор, и сегодня в этом лишь убедится. Наверное, он правильно сделал, что отказался от меня, я лишь разбила бы ему сердце, другого выхода у меня нет. Пусть думает, что я действительно счастлива с Мелларком, знаю, он будет осуждать меня, подумает, что я просто купилась на всю эту роскошь, но по крайней мере он сможет забыть меня и будет счастлив с другой.

Кто действительно будет счастлив, узнав, что я выхожу замуж за Мелларка, так это жители Дистрикта-12, теперь о голодной смерти они могут забыть. Дистрикт победительницы Отбора будет осыплен подарками. Жизнь, конечно, легче не станет, но дети хотя бы не будут голодать. Я почти убедила себя, что так я принесу намного больше пользы.

Время неумолимо бежит вперед, люди все идут и идут, заполняя пространство в зале, кажется, еще чуть-чуть и мне нечем будет дышать. Операторы настраивают камеры, они повсюду, куда не взгляни, наткнешься на стеклянный глаз видеокамеры. Приходится делать вид, что я взволнована и довольна, что дошла до конца Отбора.

Цезарь ведет репортаж на одну из камер, сегодня Пит играет роль главного ведущего, не мудрено, что на Цезаря даже смотреть не будут. Стрелка часов останавливается на четырех часах, начинает играть гимн Панема, церемония началась. У меня словно по команде останавливается дыхание. И если Элиан волнуется, что ее не выберут, то я волнуюсь из-за того, что я стану невестой Мелларка.

Парень встает со своего места, спускаясь вниз,осматривает взглядом собравшихся гостей в зале. Несколько минут говорит он том, как он рад всех видеть и какой трудный выбор перед ним встал, но лишь одна девушка сумела завоевать его сердце. Я благополучно пропускаю половину его речи мимо ушей, хоть и делаю вид, что внимательно слушаю его. Пит поворачивается к нам с Элион, достает из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку и встает на одно колено. Все как по команде затаили дыхание, никто не знает, кому он сделает предложение, никто кроме меня и Пита. И все же я до последнего буду верить, что он произнесет имя Элион.

– Жители всего Панема! Начиная Капитолием и заканчивая 12 дистриктом, сегодня, в этот прекрасный осенний вечер я с превеликим удовольствием хочу поделиться с каждым из вас частицей моего счастья – сегодня Отбор наконец-то завершится. Ещё несколько месяцев назад я считал всю эту затею бессмысленной и не стоящей моего времени, однако сейчас не могу даже представить себе жизнь без одной особы, что прибыла сюда вместе с другими такими же обворожительными избранными ещё летом и осталась в моём сердце навечно. Она стала частью меня и моей жизни, а потому надеюсь, что и вы все примите её и полюбите всем сердцем, так же как и я. Но прежде чем сделать ей предложение я бы хотел кое-что сказать своей будущей невесте. Дорогая, с тех самых пор как ты появилась во дворце, сам не знаю почему, но я почти всё время думал о тебе. Сначала я даже не обращал на это внимание, считая, что всё пройдёт так же стремительно, как и началось, однако шло время и ничего не менялось. Знаешь, первые наши свидания были чистой формальностью, но я ещё ни разу не пожалел о том времени, что уделял тебе, ведь оно не прошло даром – с каждым новым днём ты изменяла меня в лучшую сторону, и я благодарен тебе за это. Благодарен за всё, что было и, надеюсь, ещё будет между нами. Да, я знаю, что у нас были некоторые разногласия, но так же я верю, что мы справимся с ними. А тебя прошу лишь поверить в мою любовь, Китнисс, и ответить на два вопроса – выйдешь ли ты за меня замуж, моя дорогая? Сделаешь самым счастливым человеком в мире? – меня как будто сбросили с высокого дерева. Вот и все, так легко и просто, несколько слов, которые перечеркнули все мои мечты и стремления. Меня ничуть не тронули его слова, скорее только разозлили, но не смотря на это, я широко улыбаюсь, прикрывая рот ладонью, как будто не могу поверить в свое счастье и спускаюсь к Питу. Осматриваюсь вокруг, сотни глаз смотрят на меня, камеры жадно ловят каждый мой жест. На моих глазах невольно появляются слезы. Тем же лучше, пусть думают, что я плачу от радости.

– Да, – немного хрипло отвечаю я и уже громче повторяю, – Да, согласна, – Пит улыбается так широко, как будто я и вправду своим согласием сделала его самым счастливым человеком на свете. Он встает с колен и надевает кольцо мне на палец. Зал взрывается аплодисментами и Пит, притянув меня к себе, нежно целует в губы.

========== Часть 29 ==========

Я нервно одергиваю подол своего свадебного платья, стараясь унять дрожь не только в руках, но и во всем теле. Казалось бы, мне должно быть все равно, но я дрожу как осиновый лист, тщетно пытаясь успокоиться.

Я не мечтала о свадьбе с раннего детства, как другие девочки. Не представляла, как все это будет и с кем. Это, конечно, так, но я точно не представляла, что все будет так. С пышным тяжелым платьем, больше тысячи гостей, камеры, столы, которые в буквальном смысле ломятся от еды, Капитолий и Мелларк, ожидающий меня у алтаря. Все должно было быть совершенно не так. Не я должна была стоять здесь. Только подумать, миллионы девушек мечтают об этом, тридцать четыре были так близки к цели, а в итоге главный приз Отбора получила я, девушка, которая хотела этого меньше всего.

– Волнуешься? – спрашивает Прим, которая без остановки вертится вокруг меня, поправляя то подол платья, то ожерелье на шее, то цветы в волосах. Мои родные приехали вечером после того, как Пит сделал мне предложение, это было неким подарком для меня, они знали обо всем заранее. Надо же, сколько уверенности было в том, что я соглашусь. Но теперь это уже не имеет значения, и я слабо улыбаюсь сестре, не желая расстраивать ее или родителей.

– Немного, – отвечаю я, смахивая с лица сестры выбившуюся из косы прядь. Девочка тихо смеется.

– Не волнуйся, я буду сидеть в первом ряду, и если ты вдруг забудешь слова, то я подскажу тебе, – говорит она, и мы обе смеемся, вот только уже нет той легкости, которую я ощущала, находясь с сестрой. Мне приходится врать ей, что все хорошо, хотя на самом деле хочется на стену лезть от безысходности. Я всегда говорила сестре правду, но сейчас именно тот случай, когда лучше соврать. Мое положение уже не спасти и своим несчастным положением я только буду причинять боль моей семье, так что пусть думают, что я счастлива.

– Пора, милые, пора! – визгливый голос Эффи обрывает наш смех, женщина так взволнована, что, кажется, как будто она выходит замуж, а не я.

– Помни, я буду рядом, – тихо шепнула мне сестра и перед тем, как мама взяла ее за руку и они скрылись за массивными дверями. Мы с отцом остались вдвоем, следующие выходим мы.

– Волнуешься? – подойдя ко мне, спрашивает он, я усмехаюсь.

– Почему вы постоянно спрашиваете это? Это так заметно по мне? – отвечаю я, папа мягко улыбается мне, обнимая за плечи.

– Более чем, ты вся дрожишь, – отвечает он, я опускаю глаза, вздыхая.

– Просто там будет столько людей, камеры, я боюсь, вдруг что-то пойдет не так?

– Например?

– Я упаду, – папа смеется, и я улыбаюсь, конечно, сейчас меня заботит вовсе не это, но, по крайней мере, я отвела внимание от своей главной проблемы.

– Не переживай, если вдруг ты начнешь падать, то я тут же подхвачу тебя и не дам ударить лицом в грязь, – я смотрю на папу, растроганная его словами. Возможно, он и сказал сейчас это больше в шутку, но я точно знаю, чтобы не случилось, он не даст мне упасть.

– Спасибо, – одними губами шепчу я и крепко обнимаю папу, стараясь не расплакаться, он прижимает меня к себе, успокаивающе поглаживая по спине.

– Я буду скучать по нашим вылазкам в лес, малышка, – тихо говорит он мне, я еле слышно выдыхаю и сильнее обнимаю его.

– Я тоже, – в тон отвечаю я, прикрывая глаза. От папы все так же как будто веет угольной пылью и свежестью леса. Мне будет так не хватать его. Подразумевается, что после свадьбы моя семья переедет во дворец и будет жить со мной, но вот вряд ли родители захотят этого, в особенности папа.

– Внимание! Сейчас ваш выход, приготовьтесь, – голос Эффи не дает мне в полной мере насладиться моментом. Отец подбадривающее улыбается мне, предлагая мне свою руку, и я беру его под локоть.

– Улыбайся Китнисс, сегодня такой счастливый день! – да, и вправду, очень “счастливый”. Я натягиваю на лицо улыбку, когда двери открываются, и мы делаем первые шаги.

На меня направленны сотни взглядов, я не имею права на ошибку, пора бы уже к этому привыкнуть. В зале собралось столько людей, я не знаю и половины из них. В первых рядах сидят мама с Прим. В глазах матери читается гордость за меня, а сестра просто рада, конечно, она больше всех хотела погулять на моей свадьбе.

Рядом с ними сидят остальные девушки, которые принимали участие в Отборе. Не все, конечно, но большинство, среди них и Джоанна. Она пришла ко мне утром, как только прибыла во дворец и первые ее слова звучали так: «Я же говорила, что ты всех сделаешь». Джоанна хоть иногда и бывает, несносна, но мне все равно ее очень не хватает, наверное, только благодаря ее шуточкам, я не сошла с ума.

В конце прохода возле алтаря стоит Пит, я встречаюсь с ним взглядом, и он мягко мне улыбается. Я должна чувствовать что-то особенное сейчас, но не чувствую ровным счетом ничего.

На последних метрах папа чуть сбавляет шаг, стараясь идти медленнее, чему я безумно рада. Но, к сожалению, как бы медленно он не шел, ему все равно приходится вложить мою руку в ладонь Мелларка. Теперь я должна произнести слова клятвы, обеты, которые я не собираюсь выполнять, и сказать заветное «Да» человеку, которого я не люблю.

***

Через неделю после свадьбы мы выехали в тур по дистриктам. От первого до двенадцатого, день за днем, мы должны проехать весь Панем в знак приветствия. Пит – новый президент, я – его новоиспеченная супруга и одна из бывших участниц Отбора, поэтому должна сопровождать его в этой поездке.

Наш поезд отправился со станции в девять утра, по расчетам, после обеда мы должны быть в первом дистрикте. По крайней мере, нам так сказала Эффи. После завтрака я хотела запереться в своем купе, но, к сожалению, теперь мы с Питом женаты и нам полагается одна комната на двоих, поэтому я ухожу в отдельный вагон, из которого открывается чудесная панорама на местные пейзажи.

Взяв кружку горячего шоколада, я направляюсь туда, устраиваясь на одном из диванчиков. Но насладиться одиночеством, мне не дают. Через несколько минут в вагон входит Пит.

– Ты избегаешь меня, Китнисс? – спрашивает он, присаживаясь рядом. Я пожимаю плечами и отпиваю из своей кружки.

– Нет, я просто захотела побыть одна, вот и все, – отвечаю я, даже не взглянув на Пита. Он вздыхает.

– Китнисс, мы женаты, – тихо говорит он и порывается взять мою руку в свою.

– К сожалению, – сухо бросаю я и встаю, покидая вагон.

Последующие дни я стараюсь избегать Мелларка, да и он не ищет встречи со мной. Конечно, все время мы не можем избегать друг друга. Днем мы должны выступать перед жителями дистриктов, после выступления обед с мэром дистрикта, а вечером мы должны ложиться в одну постель, я бы должна была уже к этому привыкнуть, но до сих пор не могу свыкнуться с мыслью о том, что я теперь до конца своих дней обречена на это.

В Дистрикте-12 нас встречают куда теплее, чем в остальных. Мои родители сейчас в Капитолии, но тут и без них довольно встречающих. Старые знакомые с черного рынка, одноклассники, знакомые, со многими я не знакома, но часто видела в центре, вот только среди них нет одного человека, когда-то очень важного мне. Хотя сейчас я его и не хочу видеть.

В честь нашего прибытия в дистрикте устраивают грандиозный праздник с бесплатными угощениями и танцами. Сегодня многие дети впервые попробовали сахар. Вы бы только видели эту счастливую улыбку на их лицах и надежду в глазах.… Только ради этого стоило выиграть Отбор.

Останавливаемся мы в доме мэра Андерси и по расписанию у нас должен быть ужин с его семьей. Их дочь – Мадж, мне сейчас меньше всего хочется видеть. Когда-то мы неплохо общались, но сейчас, когда я знаю, что они с Гейлом вместе, мне не хочется даже спускаться к ужину. Но этим я могу высказать свое неуважение, поэтому я надеваю свое лучшее платье и спускаюсь к ужину. К слову, за ужином я малообщительна, и под предлогом того, что устала с дороги, почти, что сразу ухожу. Пит, извинившись, следует за мной.

– Ты бы мог остаться, ужин еще не закончился, – говорю я, снимая украшения, и распускаю волосы.

– Ты ушла, а без тебя мне там нечего делать, – ответил он и подошел ко мне, расстегивая молнию на моем платье. Я коротко ему киваю в знак благодарности и снимаю с себя надоевший наряд, накидывая на тело ночную рубашку.

– Завтра с утра я хочу сходить в лес, перед тем как мы вернемся в Капитолий. Я уйду еще до рассвета и вернусь к завтраку, – говорю я. Пит напрягается, видно, боится, что я сбегу.

– Китнисс, ты уверена, что это нужно? В лесу небезопасно, – начинает говорить он, но я его прерываю.

– Для тебя, может быть и небезопасно, а для меня в самый раз. Не бойся, я не сбегу. В Капитолии моя семья, неужели ты думаешь, что я оставлю их наедине с тобой и убегу? – хмыкаю я, ведь моя семья – главное оружие Пита.

– Китнисс, я не… – он, наверняка, сейчас снова начнет оправдываться, говорить, что у него не было другого выхода и так далее, но я его прерываю.

– Спокойной ночи, Пит, – сухо говорю я, ложась под одеяло, и выключаю ночник.

– Спокойной ночи, – вздохнув, отвечает он и через несколько минут присоединяется ко мне.

Я встаю до рассвета. Удивительно, как у меня еще осталась эта привычка. В Капитолии для меня это было сущей пыткой. Достав из шкафа мои старые вещи – брюки, ботинки и охотничью куртку, я осторожно ступаю по комнате, стараясь не разбудить Пита. Вещи мне привезла из дома еще Прим, поэтому сейчас я не особо заморачивалась.

Впервые за столько дней надев брюки и ботинки, вместо платьев и каблуков, я облегченно вздыхаю, блаженно прикрывая глаза. Собираю волосы в обыкновенную косу и, накинув на плечи куртку, выхожу из дома. Собственно говоря, охотой насладится мне так и не удается. В лесу я замечаю слежку за собой. Видно, Мелларка не убедили мои доводы, и он послал за мной охранников. Они молодцы, ничего не скажешь, пройдя весь город, я их даже не заметила, но вот в лесу им не удалось оставаться незамеченными. Они топали так, что распугнули всех зверей на милю вокруг. С таким «хвостом» я точно не смогу нормально поохотиться. Бросив эту затею, я прячу лук, который мне уже не понадобиться, и выхожу к реке, садясь на прибрежные камни, и прикрываю глаза. Здесь у меня хотя бы есть время побыть в относительном одиночестве и подумать. Но если бы все было так просто.

– Я смотрю, мы в лес уже без охраны не ходим, да? – слышу до боли знакомый голос и поворачиваюсь. Передо мной стоит Гейл собственной персоной. В любой другой раз я бы кинулась ему на шею, но сейчас меня берет злость.

– Не твое дело, – огрызаюсь я и со всей силы забрасываю в речку горсть камней.

– Что-то ты не очень похожа на счастливую жену, или что, твой муж тебя не удовлетворяет? – с усмешкой спрашивает он, я сжимаю руки в кулаки и стараюсь не заплакать, кто бы мог подумать, что сейчас мы будем стоять в пяти метрах друг от друга и обмениваться колкостями.

– А что Мадж? Она оказалась лучше меня? – с горечью в голосе спрашиваю я, усмехаясь, – Я все знаю, я видела вас, – отвечаю я.

– А что мне было делать?! Ждать, когда ты наиграешься с Мелларком и вернешься домой? Не думал, что ты ради денег станешь его подстилкой. И не надо доказывать обратное, я собственными глазами видел фотографии, где вы вместе. До сих пор противно, – он говорит эти слова с такой неприязнью, что я уже не могу сдерживать слез, я встаю, поворачиваясь к нему.

– А ты не думал, что у меня не было другого выхода?! Он угрожал убить мою семью, я не могла поступить иначе. Я сама себя ненавижу, но другого выхода у меня просто не было! – я срываюсь на крик, под конец, совсем теряя над собой контроль. Гейл замирает на какое-то мгновение, пока я содрогаюсь в рыданиях на траве, а затем подскакивает ко мне, заключая в объятья.

– Китнисс, милая моя, прости, я ничего не знал. Дурак, приревновал тебя, разозлился. Китнисс, прости, прости, я очень сильно перед тобой виноват, я все исправлю, я придумаю, как вытащить тебя, – шепчет он тихо, покрывая поцелуями мое лицо, но я не даю ему продолжить, отстраняясь.

– Нет, Гейл, я замужем за Мелларком, ты уже ничего не сможешь сделать, – я сглатываю ком в горле, последний раз смотрю на него.

– Прощай.

========== Часть 30 ==========

Спустя три года.

Солнце садится за снежными вершинами гор. В такие ясные дни закаты особенно красивы, но здесь, в Капитолии, они бледнеют на фоне ярких огней города и становятся совсем незаметными. Разве можно так жить? Люди, лишенные закатов и звездного неба, должны быть особенно несчастны, но никто, кажется, не замечают этого и продолжают радоваться жизни. Все кроме меня.

Говорят, что время лечит. Все это сказки, пустые слова, которыми мы пытаемся обмануть самих себя. С течением времени все становится только хуже. Бывают такие дни, когда становится особо плохо и тебе хочется лезть на стену от отчаяния. Оставаться здесь более просто невыносимо, но у меня нет выбора. Остается только забраться повыше, поджать ноги к груди и ждать, когда это пройдет, когда мне снова станет безразлично, и я вернусь к нормальной жизни. Если, конечно, это вообще можно назвать жизнью.

– Миссис Мелларк, – слышу нерешительный голос позади себя, но даже не поворачиваю головы. Я и без того знаю, что им от меня нужно.

– Еще десять минут, – резко отвечаю я, крепче обхватывая ноги руками и зажмуриваюсь, пытаясь отогнать наваждение.

– Малышка плачет и не хочет засыпать, – не отстает служанка, это начинает меня злить, и я позволяю себе повысить голос.

– Вы что, не можете успокоить ее? – рявкаю я раздраженно.

– Но, миссис Мелларк, она, вероятно, ждет, когда вы придете, – я тяжело вздыхаю, прикрывая глаза и встаю, молча следуя за служанкой к детской.

Я, наверное, должна испытывать какой-то особенный трепет к своему ребенку, но чаще, при виде дочери, которой и двух лет еще не исполнилось, у меня возникает какое-то болезненное ощущение в груди и я хочу просто на просто убежать, лишь бы не видеть ее. Первое время после родов я даже отказывалась брать ее на руки. Плод ненависти и насилия. Так мне казалось поначалу. Потом я смягчилась по отношению к малышке, она ведь, все-таки, ни в чем не виновна, но чаще с ней остаются няньки или ее отец, нежели я.

Увидев меня, Лили, почти что сразу успокаивается и перестает плакать. Я поднимаю ее на руки, садясь вместе с ней в кресло, и начинаю тихонько петь, перебирая темные кудряшки ее волос. На самом деле, она на удивление похожа на Пита, те же голубые, пронизывающие, глаза, те же черты лица. Но еще больше она похожа на Мэрион. Девочку, которой не суждено стать взрослой. Наверное, поэтому Пит с таким трепетом относится к нашей дочери.

Малышка засыпает у меня на руках. Убедившись в том, что она не проснется, целую ее в лоб и перекладываю в кроватку, спеша побыстрее скрыться от назойливых служанок, которые снуют за мной по пятам.

Около двух часов я бесцельно сную из одного коридора в другой. Это не помогает мне, а делает только хуже, но я все равно продолжаю блуждать по этажам дворца, словно пытаюсь убежать от чего-то, чего я сама не понимаю. В итоге я просто запираюсь в одной из комнат и сижу там до полуночи. Я всегда стараюсь возвращаться в спальню, когда Мелларк спит. Правда, это не всегда помогает.

Пит уже спит, когда я возвращаюсь в комнату. Я сажусь на край кровати и смотрю на него. Это не тот человек, с которым я бы хотела провести всю свою жизнь. Мало того, это даже не тот человек, которого я вообще хочу видеть рядом. Это все, все, что сейчас давит на меня, морально уничтожает, в этом всем виноват только он.

Зажмуриваюсь, сжимая голову руками, и пытаюсь отогнать наваждение, но, кажется, от этого становится только хуже, и я сама не замечаю, как оказываюсь на ногах и хватаю со стола нож, вероятно, предназначенный для фруктов. Руки дрожат, а перед глазами все плывет, но я не замечаю этого. Сейчас я отказываюсь здраво мыслить и все о чем я могу думать: «Убей, убей его и твоим проблемам конец. Убей, и ты будешь свободна». Это сводит меня с ума и не дает покоя. Каждый раз, когда мне становится особенно плохо, я беру в руки нож или что-то другое. Не важно, если этим можно убить или покалечить, то мне это подходит.

Осторожно, походкой охотника, я приближаюсь к кровати и заношу руку с ножом, но Пит реагирует быстрее меня.

– Китнисс, нет, – он перехватывает мою руку раньше, чем я успеваю что-либо сделать. Отбирает нож и сажает к себе на колени, укачивая, словно маленькую девочку, а начинаю плакать навзрыд.

– Ненавижу тебя, ненавижу, это ты во всем виноват, ты, – давясь собственными слезами, яростно шепчу я и тихо вою от безысходности. Пит, до этого пытавшийся меня успокоить, отстраняется и вкладывает в руки нож. Я перестаю всхлипывать и растерянно смотрю на него.

– Ну, давай, сделай же уже это. Убей меня, вонзи нож в сердце, мне не будет больно, ведь ты уже давно разбила его. Сделай это и нам обоим станет легче, – он уже не просто просит, а умоляет, сжимая мою руку вокруг ножа.

Мое тело пробивает крупная дрожь, и я смотрю в его глаза, в которых отражается свет луны. Каждый раз я хотела это сделать и каждый раз он меня останавливал. И сейчас, когда у меня появилась реальная возможность, когда он сам просит об этом, я не могу даже удержать нож в руках. Может быть, каждый раз берясь за клинок, я надеялась на то, что Пит, остановит меня. И в этот момент я понимаю, что просто не смогу его убить. Я не убийца. Но и так дальше я жить не могу.

Осторожно высвобождаю свою руку из ладони Пита, не отводя взгляда от его глаз. Шепчу тихое «Прости» и разворачиваю лезвие ножа на себя. В этот раз я реагирую быстрее Пита и без колебаний, не смотря на дрожащие от страха руки, вонзаю нож себе в грудь, избавляясь от земных оков.

Комментарий к

Простите.