Текст книги "В подарочной упаковке (ЛП)"

Автор книги: Defira

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Я должным образом осмотрительна касательно твоих намерений, – сумела она выдавить в надежде, что прозвучала уверенно и так, будто проигнорировала его поддразнивания, но смирилась с тем фактом, что на самом деле голос у нее был весьма запыхавшимся и жаждущим.

– Должным образом осмотрительна, – хмыкнул Каллен; он обхватил ее лицо ладонями, пальцами зарывшись в волосы и отстранившись, чтобы посмотреть на нее. Он поймал ее в ловушку, прижимая ее своим весом, опираясь на руки по обеим сторонам от нее и касаясь ее ладонями… рациональная часть ее разума, становясь все более мизерной с каждой секундой, кричала, что совершенно не должно и не осмотрительно позволять храмовнику удерживать ее подобным образом, и что уже в любой момент он разгадает ее страшную тайну и больше не будет тайных поцелуев, не будет полуобнаженных тел, так великолепно прижимающихся друг к другу. – Ну, возможно, твоя наивность как раз является частью притягательности. Возможно, я хочу не умелую любовницу, а которую смогу вылепить и научить, превратить в такую, которая мне нравится.

Ох.

– Возможно, мысль о том, что я первый услышу твои страстные крики, притягивает меня сильнее, чем тебе кажется, – прошептал он, наклоняясь так, что их носы соприкоснулись. – Возможно, последние несколько дней я не мог перестать думать о тебе, с той самой встречи в Церкви, и, возможно, мысль сделать тебя моей не покидала меня ни на секунду.

О, Создатель.

И он ее поцеловал, мягко поглаживая ее щеки большими пальцами, одновременно с этим полностью лишая ее воздуха, жадно глотая каждый ее вздох, стон и всякий издаваемый ею звук, доводя до невменяемости одним только ртом. Она поерзала и всхлипнула, когда он повторил ее движение, потеревшись бедром между ее ног.

Между поцелуями Бетани сумела поймать момент и, немного переведя дух, поднять тему, которая гуляла у нее в голове:

– Это у тебя привычка такая, ходить и лишать девственниц невинности, что ты так хорошо подкован в данной теме?

– А тебе не нравятся мои текущие усилия? – поддразнил Каллен, слегка прикусив ее за губу, когда она попыталась отвернуться. – Если у тебя есть предложения к усовершенствованию, я весь внимание.

– Вот теперь ты дразнишься, – охнула она, пытаясь нахмуриться, но вместо этого улыбаясь. А потом Каллен поцеловал ее прямо под подбородком, когда она попыталась отстраниться и ох, это было изумительно. Бетани уронила руки на кровать, зарывшись ладонями в простыни, только чтобы он не увидел, до какого накала доводил ее. – Как будто я могу предложить что-то достойное.

– М-м, – выдохнул Каллен, проводя зубами по коже и скользя ниже, по шее и к изгибу ее ключицы. – Как насчет того, чтобы я делал что-нибудь, целовал, касался и все в таком роде, а ты бы говорила, получаешь удовольствие или нет? Интересно, нравится ли тебя вообще такая идея?

Бетани содрогнулась.

– Нравится, – шепотом ответила она, закрывая глаза, когда Каллен снова навис в опасной близости от ее груди.

– Тогда, что бы моя возлюбленная хотела, чтобы я сделал в первую очередь?

– О Создатель, Каллен, – «возлюбленная». Она была чьей-то возлюбленной. Этого хватило, чтобы ей стало трудно дышать, а сама она вцепилась в простыни, сжимая ткань в ладонях. – Я не… не могу сказать, я не знаю что ты хочешь, чтобы я, эм, сделала, и я не знаю что ты…

– Тише, милая, – шепнул он, осторожно целуя ее между грудями, языком прослеживая изящные узоры по ее коже, пока она не начала стонать. – Тебе нравится, не так ли?

– Да, – она дышала шумно и с трудом.

Каллен провел по коже носом, оставляя крошечные почти-поцелуи, от которых Бетани извивалась и отчаянно ловила ртом воздух.

– И тебе понравилось, даже когда я делал это через одежду, так? Возможно, тебе понравится даже сильнее, если я окончательно избавлюсь от этого жуткого куска ткани?

Бетани чувствовала, что дрожит:

– О, Создатель, Каллен, да, да!

Он засмеялся, и вибрации прошили ее насквозь.

– Приятно видеть, что хоть в чем-то ты решительна, дорогая, – он что-то творил, одну ладонь просуну между ней и кроватью, а второй медленно поглаживая по бедру; его хватка усилилась, а потом он…

– Каллен! – взвизгнула она с тревогой, когда он перевернул их, усаживая ее на себя и втягивая в поцелуй – и все это одним слитным движением.

Бетани застонала ему в губы, отвлеченная настолько, что не обращала внимания на его руки у себя на спине. О, она определенно знала, что они там, что пальцы танцевали по ее коже, одновременно щекоча и возбуждая. Но все равно она испытала некоторый шок, когда ткань вокруг груди внезапно ослабла, соскальзывая вниз. Бетани напряглась, тотчас пытаясь втиснуть руки между ними и подхватить блудную повязку, сохранить остатки благопристойности.

Необычное желание в подобной ситуации, но сложно было бороться со старыми привычками. Да и не то чтобы она когда-нибудь до этого была настолько открыта и близка с кем-либо, так что Бетани явно не почувствует себя внезапно комфортно, будучи в чьем-то обществе настолько оголенной.

– Ш-ш, милая, – мурлыкнул Каллен, крепко удерживая ее и не давая ей вырваться. Он целовал ее, пока она снова не расслабилась и не начала издавать тихие звуки прямо ему в губы. Каллен медленно улыбнулся. – Ты ведь правда не вспомнила сейчас о застенчивости? После того, как перед этим вела себя очень непослушно, забавляясь с моим членом?

Подобное слово, звучавшее из уст кого-то вроде Рыцаря-капитана, все еще вызывало шок; храмовники были пугающими, суровыми и свирепыми мужчинами и женщинами, но никак не мужчинами с ловкими ладонями и вульгарными речами.

– Каллен, – прошептала Бетани, моля его о чем-то… хотя она сама не вполне понимала, о чем она просила.

Его язык играл с ее, и этот танец опьянял.

– Предлагаю сделку, – сумел он выдавить, и звучал он и сам достаточно запыхавшимся. – Дай мне снять ее с тебя, и обещаю, я позволю тебе меня развернуть. Тебя как, устраивает, Бетани?

Ее тело, казалось, больше ей не принадлежало, пропитанное жаром и искрами, оно отчаянно жаждало вещей, о которых Бетани имела лишь смутное представление.

– Развернуть тебя? – с трудом выдавила она.

Каллен на секунду отстранился, все еще удерживая ее одной рукой за талию, а второй мягко коснулся ее щеки, заправив прядь за ухо. Что-то плескалось в его глазах, что-то, говорившее о нежности вместо обычной похоти, что-то, от чего у Бетани сперло воздух в груди.

– Если ты позаботишься вспомнить, дорогая Бетани, – протянул Каллен, улыбаясь в ответ на дрожь, прошившую ее насквозь, – я весьма удобно обвязан ярко-красным бантом. И я буду более чем счастлив, если ты его развяжешь, поскольку потом мы сможем определиться, кому же кончать со всем этим.

– Кому же кончать?.. – повторила она, полностью оторопев от одной только картинки, появившейся у нее в голове.

Его улыбка обрела хищные очертания.

– Разумеется, тебе, Бетани.

========== Часть 5 ==========

Словам потребовалось некоторое время, чтобы обрести смысл, и стоило пониманию снизойти на нее, Бетани ощутила, как горят ее щеки. Она попросту потеряла дар речи, беззвучно открывая и закрывая рот в попытке придумать достойный ответ… или вообще хоть какой-нибудь.

Каллен воспользовался ее безмолвием, вжимая в себя и жарко целуя; она не сопротивлялась, когда он уложил ее обратно на простынь, а сам навис сверху. Бетани почувствовала, как он стянул повязку с ее груди, и застонала, впервые ощутив касание голой кожи к коже, а от той шершавости, с которой его тело соприкасалось с ее сосками, она цеплялась за Каллена и ловила ртом воздух.

Его ладони, казалось, не в силах были остановиться, словно его сжигало настойчивое желание продолжать касаться ее и исследовать.

– Милая, как же это приятно, – едва членораздельно пробормотал Каллен между неистовыми поцелуями, которыми он осыпал ее рот и подбородок. – Скажи, что тебе нравится, прошу.

Остатки ее сомнений растаяли после маленького «прошу» в конце, от того, как оно прозвучало почти неуверенно. Бетани почувствовала, что улыбается, довольная тем, что, вполне возможно, Каллен был не так бешено уверен и властен, каким он притворялся.

– Мне нравится, – шепнула она.

Каллен в ответ рыкнул – наверное, это было каким-то словом, которое ему не удалось выговорить; от этой мысли Бетани захихикала, ровно до тех пор, пока он не начал отстраняться, а потом и садиться – в этот момент она осознала, что совершенно голая выше пояса.

Она поборола настойчивое желание прикрыться, и ее руки нехотя послушались, остановившись на животе и беспокойно дергаясь. Она ощущала его взгляд на себе, и попыталась не сморщиться и не закрыть глаза, вместо этого неуверенно вдохнув и подняв на Каллена взгляд. Он смотрел на нее, и от выражения его лица у Бетани заметались бабочки в животе.

– Создатель, какая же ты красивая, Бетани, – прошептал он, и в глазах его мерцало что-то, похожее на благоговение, – тебе не следует смущаться, не этого.

Он провел кончиками пальцев вверх по ее животу, вплотную к холмам грудей и – поверх, едва ощутимо пройдясь по соскам и дальше. Лицо Каллена дышало таким суровым вниманием, будто он пытался запомнить ее по одним только прикосновениям. По телу Бетани бежала дрожь от каждого призрачного касания его пальцев, и когда ее любопытство победило нервозность, она прогнулась им навстречу. От каждого короткого звука, срывавшегося с ее губ, что-то вспыхивало в глазах Каллена, страсть и удивление смешивались с желанием и горели ярко, пока в какой-то момент Бетани не почувствовала себя достаточно смелой, чтобы позволить собственным рукам скользнуть к бедрам Каллена, где он по-прежнему сидел на ней верхом.

Каллен резко посмотрел вниз, когда Бетани слегка потянула за край одеяла, по-прежнему крепко обмотанный вокруг его талии; когда он так же резко взглянул ей в глаза, Бетани не сдержала стона, но все равно вызывающе вскинула одну бровь. Словно говоря «разве это не было частью нашего уговора?».

– Набралась смелости, м? – его голос охрип, заметно менее ровный по сравнению с тем, каким он был не так давно. – Хочешь, чтобы я тебя побаловал, да?

Она кивнула, пока не растеряла свою храбрость:

– Это будет только честно, капитан.

Каллен пожал плечами, словно перспектива его не беспокоила.

– Ну, тогда конечно, – с этими словами он ловко развязал узел на боку. Он отбросил одеяло в сторону, специально наблюдая, как оно упало на пол, словно эта дополнительная секунда без зрительного контакта добавит ему смелости.

Бант несколько сбился набок и совершенно не скрывал, что именно находилось под ним. Бетани медленно провела ладонями вверх по бедрам Каллена, чувствуя, когда он снова взглянул на нее. Ей было жарко и тесно в собственной шкуре, и Создатель, она только хотела, чтобы Каллен продолжил касаться ее, но его ладони оставались неподвижны, и почти создавалось впечатление, будто он примерз к месту.

Бетани его раньше уже касалась, и чувствовала себя тогда из-за этого бесстрашной. О, как она мечтала об этой прежней браваде, чтоб она смогла с легкостью протянуть к нему руку и подразнить, поиграть с ним в свое удовольствие. Член Каллена – она мигом покраснела, просто подумав это слово – выступал практически под прямым углом, самую малость изгибаясь кверху. Он слегка двигался, вопреки всем попыткам Каллена замереть в полной неподвижности. Цвет, наверное, восхищал ее больше всего: румяный, темнея до багрового у головки, на которой почти искушающе поблескивала капелька жидкости. Бетани чуть не захлестнуло безумной идеей попробовать ее на вкус, и она с трудом удержалась от этого.

– Ты совершенно уверена, что никогда не делала ничего подобного? – прохрипел Каллен, притягивая ее взгляд обратно к своему лицу.

Отчаяние в его глазах потрясало, и Бетани содрогнулась от увиденного; притворяясь более смелой, чем она была на самом деле, она обхватила член у основания одной ладонью, дабы удержать его на месте, а второй рукой потянулась к банту. Каллен охнул, почти уронив голову набок, и передернул плечами в крупной дрожи удовольствия.

Она прикусила губу, медленно вытягивая ленту из узла; удивительно, как даже такое действие могло ее возбуждать.

– Почему ты так говоришь? – поинтересовалась она, поражаясь тому, как его член дергался в ее ладонях, и как волна дрожи прошлась по ее телу, и тому, как Каллен буквально вибрировал от напряжения и желания. Это было неподражаемо – это ощущение власти от столь простого действия.

Конечно, всякое ощущение победы испарилось, когда Каллен вспомнил, что у него тоже имеются руки, будто специально созданные для того, чтобы дразнить в ответ. Его пальцы начали свой путь на ее бедрах и медленно заскользили вверх по ее изгибам, и Бетани ничего не смогла поделать с порывом выгнуться дугой, с тихим вздохом податься навстречу прикосновениям.

– Ты слишком хорошо владеешь руками, – буркнул Каллен, а его губы растянулись в хищной улыбке при виде ее неспособности лежать неподвижно.

– То же самое могу сказать и о тебе! – охнула Бетани.

Стоило ей сжать ладонь вокруг его члена, слегка массируя пальцами вдоль нижней стороны ствола, как Каллен издал отчаянный стон, на который Бетани беспомощно отозвалась эхом.

– Бетани, – прорычал он, – если ты не поторопишься с этим бантом…

Этого поощрения – или это было предупреждение? – ей хватило, и Бетани потянула за шелковистую ленту, развязывая узел, и закончила движение дурашливым вычурным жестом. Она захихикала, поймав усмехающийся взгляд Каллена, но быстро переключилась на стон, почувствовав его руки, свободно танцевавшие по ее животу и груди. Когда он сжал ее в ладонях, Бетани непроизвольно прикрыла глаза, ошеломленная жаром чужой кожи и восхитительной текстурой мозолистых пальцев, говорившие о суровой жизни, которую Каллен вел.

В ответ Бетани провела ладонью вдоль его члена, чувствуя легкое головокружение, когда он толкнулся ей навстречу. Она отчаянно жаждала его, так, как никогда прежде не позволяла себе чувствовать; и она столько всего хотела сделать с ним, все из-за рассказов Изабеллы, но Бетани понятия не имела, как вообще делать даже десятую часть из того, что она прочла, и…

– Бет, – просипел Каллен. Кажется, это должен был быть вопрос, а он, мучимый отчаянием, неудачно его озвучил.

– Да? – она громко вскрикнула, когда он мазнул подушечками больших пальцев по ее соскам, прикосновение мозолистой кожи яркое и восхитительное.

– Отпусти.

Не было никаких сомнений, что это не что иное, как приказ, и не то чтобы Бетани могла притвориться, будто не понимает, о чем он. С уколом неохоты она дала рукам почти беспомощно упасть на кровать по обеим сторонам от ее бедер.

– Хорошо, – рыкнул Каллен, перемещая свой вес и переставая ее касаться. Бетани пробила дрожь от дуновения воздуха по влажной от пота коже, она жалела, что он прекратил свои действия, но уже с нетерпением ждала, действительно ли он задумал то, что она подозревала…

Она застонала, когда Каллен взялся за ее трусики и потянул их вниз; первым порывом Бетани было ухватиться за них в ответ и потянуть в противоположном направлении. Вместо этого она почти грубо впилась пальцами в простыни, и ее прошило насквозь волной жара и желания, стоило Каллену избавить ее от последнего элемента одежды. Она тяжело дышала – было ли это развратно? В историях Изабеллы женщины вроде достаточно часто тяжело дышали – и Бетани смотрела на полог вместо Каллена, потому что Создатель, если она сейчас не чувствовала ужасную нервозность.

Он снова переместился, стягивая ее трусики ниже колен и к щиколоткам, по очереди поднимая каждую ногу, чтобы выпутать ее из куска ткани. Каллен оставил на ее щиколотке влажный поцелуй, и Бетани не сумела сдержать отчаянного тихого стона.

– Люблю эти звуки, что ты издаешь, – шепнул он, целуя ее ногу немного выше.

Бетани рискнула взглянуть на него, и увидела, как он смотрит на нее с таким горящим выражением, что она всхлипнула.

А потом, конечно же, осознание снизошло на нее секунду спустя, когда взгляд Каллена скользнул ниже, на ее о милостивый Пророк совершенно обнаженное тело. Бетани шумно втянула воздух, следя, как его взгляд скользит по ней, и всхлипнула, когда тот замер прямо между ее бедер, где темная кучерявая поросль казалась до неловкости влажной.

Каллен провел ладонью вниз по ее ноге, поверх колена и остановившись на бедре, пока она не содрогнулась, неуклюже извиваясь и старательно держа рот на замке. Она хотела попросить его о разном, но никаким образом не могла узнать, что было дозволено и даже выполнимо, и Создатель, если он в скором времени не прикоснется к ней, Бетани взорвется.

Крылья его носа раздулись, во взгляде Каллена что-то изменилось:

– Я тебя чую, Бетани, – протянул он, целуя ее ногу немного выше. Языком он выводил узоры на ее коже, повторяя их губами и подбираясь все ближе к колену. Он так легко поднял ее ногу, большими и теплыми ладонями аккуратно удерживая ее конечность. – Ты меня хочешь, верно?

Бетани не знала, как ответить так, чтобы при этом не пискнуть или не начать умолять, или не прозвучать отчаянно, потому она просто яростно закивала, прикусив нижнюю губу.

Ее реакция, кажется, оказалась Каллену по нраву, если судить по его хитрым глазам.

– Хочешь, чтобы я поцеловал тебя здесь? – поинтересовался он, поводя носом прямо под ее коленом, у той очень чувствительной впадинки на внутренней стороне. Каллен легко мазнул по ней губами, и, наверное, щекоткой это нельзя было назвать – скорее, все до единого нервные окончания в ее теле вспыхнули от одного только намека на прикосновение.

– Создатель, да, – прошептала она, содрогаясь, когда он подчинился.

– И здесь? – Каллен мазнул губами немного выше, почти на середине бедра. Его взгляд метнулся с ее лица ниже, к оголенному паху, и ухмылка стала шире, когда он снова встретился с ней глазами. Этого оказалось достаточно, чтобы вытянуть из нее стон и заставить вцепиться пальцами в постель, непроизвольно дернуть бедрами. Каллен счел это согласием и поцеловал ее, медленно ведя губами по коже к следующей точке.

– Как насчет этого места?

– О, Создатель, любишь же ты дразнить! – она прозвучала не столько обвиняюще, сколько запыхавшейся и отчаянно, что Каллена только поощрило, на самом деле. Проклятый мужчина.

Бетани почувствовала его смешок – горячее дыхание скользнуло по ее коже, вызывая дрожь.

– Можешь сказать мне остановиться в любой удобный для тебя момент, – пробормотал он, и рот его, горячий и влажный, был уже у верха ее бедра.

Она хныкнула и выдохнула:

– Не смей останавливаться.

При ее словах Каллен провел пальцами по ее животу и ниже; Бетани сумела только придушенно охнуть, когда он впервые коснулся ее, проводя кончиками пальцев вдоль складок ее лона, едва касаясь. Она еле сдержалась, чтобы не толкнуться навстречу.

Он одобрительно и шумно выдохнул.

– Ты намокла из-за меня? – и снова показала себя его неуверенность, он старательно ловил ее взгляд, продолжая касаться ее.

Будто это могла быть чья-то еще заслуга, глупец, но в его голосе слышался намек на сомнение, словно он искал ее подтверждения.

Бетани яростно закивала, чуть не теряя сознание от всех тех ощущений, что он будил в ней. Каллен нависал сверху, так близко, и она знала, что было кое-что определенное, что он мог бы сделать, и что Изабелла описывала с затуманенным взглядом и знающей улыбкой на губах; но это был Каллен, и он казался едва ли опытнее ее самой. Она не смела просить именно о таком… это казалось слишком распутным.

– Скажи, – хрипло произнес он, ныряя пальцами внутрь, мягко исследуя, и Бетани, всхлипнув, застонала.

Дрожаще вдохнув, она прошептала:

– Это из-за тебя.

А потом он поцеловал ее у самого верха бедра, касаясь кожи губами в опасной близости от того места, где она отчаянно его хотела.

– О, Каллен, – хныкнула Бетани, и ее тело горело от жажды и желания; ее бедра поднялись почти без ее согласия, и она не знала, как попросить, даже не знала наверняка, что о подобном вообще просят, но Создатель, она была в отчаянии.

Взгляд Каллена практически обжигал, когда он пристально смотрел на нее.

– Я хочу поцеловать тебя, – простонал он, легко проводя пальцем по чувствительному бугорку меж ее бедер; вспышка, пронзившая ее, оказалась настолько сильной, что Бетани едва не закричала. – Позволишь?

Она тяжело дышала, почти не сознавая, на что именно соглашается, кивая.

Пока он не оставил первый поцелуй прямо между ее ног.

========== Часть 6 ==========

Звук, который она издала от этого прикосновения, наверное, лучше всего описать как крик. Поцелуй, мягкий и невинный, будь он оставлен где угодно еще, оказался возбуждающим, изысканным и настолько вне ее самых диких фантазий, что мозг ее, казалось, с шипением остановился. Ее бедра оторвались от кровати, и Бетани неосознанно сжала сильнее ноги на плечах Каллена, она отчаянно пыталась отдышаться и сражалась за контроль над телом, которое ощущалось чуждым и безбашенным и, черт возьми, будто вот-вот взорвется.

Каллен дрожаще хохотнул.

– Тебе понравилось, да? – он расслабил хватку ее бедер вокруг себя, одну ладонь положив чуть ниже ее пояса, прижимая, удерживая ее на месте. – Хочешь, чтобы я повторил?

Она станет развратной, если начнет умолять? Изабелла бы знала наверняка; она спросит ее позже. Сейчас же ей придется рискнуть.

– Не останавливайся, – умоляюще протянула Бетани, не зная, куда пристроить свои нервно порхавшие ладони. Следует ли ей… прикоснуться к нему? Это было позволено? Соответствующе? Чего ей хотелось на самом деле, так это вцепиться в него и поторопить, чтоб он продолжил, мольбой упросить вытащить из ее все наслаждение до последней капли, и все это пока она держала бы его лицо у себя между ног.

Снова почувствовав, как его рот касается ее, Бетани хныкнула и закусила мякоть своей ладони; дыхание Каллена омывало ее плоть, а языком он быстро лизнул ее влажные кучеряшки. Бетани застонала, содрогаясь сильной дрожью, снова непроизвольно подаваясь тазом навстречу прикосновениям. Каллен сильнее сжал ладонь на ее ноге, резко пригвождая к месту и едва давая ей возможность пошевелиться.

– Бетани, – пробормотал он, – если будешь ерзать, я не смогу правильно сделать свою работу. Ты же хочешь, чтоб я все сделал правильно, правда?

– Да, – она застонала, мотая головой из стороны в сторону; ей казалось, что она взорвется в любой момент.

А затем, о Создатель, Каллен снова был между ее ног: он провел языком по самому чувствительному, обхватывая его губами, посасывая, прижимаясь, целуя; невозможно описать. Изабелла намекала, сверкая потемневшими от демонят глазами и выдавая по одному слову за раз, но Бетани никогда не думала, что это нечто большее, нежели обычная шалость, которой делились между собой только самые искушенные любовники. Это было о-о-о, это было горячо и мучительно прекрасно, и она никогда-никогда не испытывала этого за всю свою жизнь.

Она, на самом деле, и представить ничего подобного не сумела бы.

– Создатель, Каллен, – она протяжно вскрикнула, извиваясь, несмотря на то, что он прижимал ее рукой поперек бедер. Когда он довольно рыкнул, Бетани охнула, а потом и всхлипнула, потому что Каллен провел языком ниже и нырнул внутрь нее. Она яростно взбрыкнула, руками хватаясь за его волосы и притягивая ближе; Бетани услышала его смешок, почувствовала его, и это сводило ее с ума. Язык сменился пальцем, а Каллен вернулся выше, целуя и посасывая, и одновременно с этим протискиваясь глубоко внутрь.

Было сложно описать то, что случилось дальше. Определенно, именно это Изабелла описывала ей снова и снова, с мечтательными интонациями говоря о хороших и со смехом – о плохих; даже ее мать раз или два попыталась поговорить с ней об этом, шепотом и торопливо, когда в доме не оставалось никого, кроме них двоих. Ни одна из их историй и близко не приблизилась к правде.

В какой-то момент колючее давление изнутри будто взорвалось, а восхитительное бурлящее напряжение окончательно рассыпало ее на кусочки. Вскрикнув, она сильнее зарылась пальцами в волосы Каллена и притянула его ближе, в то же время дико суча ногами по кровати, пока тело ее содрогалось от волн великолепного чувства, пронзившего ее насквозь. Просто пульсирующее, сводящее с ума ощущение, красивая, ослепительно-медленная вспышка, которая, казалось, длилась и длилась, затухая и вновь набирая силу. И все это время Каллен продолжал дразнить, посасывать и сжимать губами, кружить языком и двигать пальцем вперед и назад; Бетани всхлипывала, когда каждый поцелуй продлевал ее удовольствие еще немного, каждая последующая вспышка – слабее предыдущей, и позже, наконец, она лежала в полубессознательной невесомости, с полуприкрытыми глазами, и только отчасти обратив внимание, когда Каллен отстранился.

Она тяжело дышала, потерянная и совершенно неспособная связно мыслить, когда он впервые позвал ее по имени.

– Бетани, – когда она осознала, что он повторил уже три раза, звуча все более зло, она с трудом сосредоточилась на нем. При одном только взгляде на его лицо восхитительная вялость внутри тотчас испарилась.

– Каллен? – шепнула она озадаченно… а потом заметила, что изо рта у нее вырывается пар, а в волосах Каллена в беспорядке поблескивают кристаллики льда.

– Каллен, – начала она, чувствуя пронзительный ужас от понимания, что именно она только что натворила, – я все могу объяснить…

От ярости в его взгляде она съежилась, со стоном вжимаясь в подушки. Каллен последовал за ней, нависая сверху и источая раскаленную добела злость.

– Полагаю, я могу и сам провести верную оценку, мисс Хоук, – прорычал он. Это должно было быть смешно, действительно должно было: он нависал над ней в чем мать родила, с его подбородка буквально стекали ее соки, а губы все еще влажно блестели, и тем не менее, Каллен собирался обвинить ее в чем-то ужасном. Подобные ситуации обычно ожидаешь увидеть в одной из развратных книжек, которые Изабелла продолжала ей подсовывать.

– Пожалуйста, Каллен, – протянула Бетани, протягивая к нему руку; он резко отпрянул от прикосновения, и она вздрогнула, чувствуя, как глаза щиплет от слез. – Просто позволь мне сказать. Дай объяснить.

– И что же нуждается в объяснении? – огрызнулся он. Что любопытно, он отшатнулся не очень далеко и все еще нависал над ней, просунув одно колено между ее бедер, осознавал он это или нет. – Ты – маг. Отступница.

Каллен выплюнул эти слова так, словно они были самым жестоким оскорблением, какое он только мог бросить в нее.

– И посмотрите, кто-то оказался настолько любезен, что запер тебя в комнате наедине со мной, – продолжил он, с подозрением щуря глаза. – Кто в своем здравом уме оставит юную магессу наедине с храмовником? У вас есть враги, мисс Хоук? Люди, которые бы восхитились иронии и предоставили вас на серебряном блюде?

Ужас постепенно начал отступать, и снова Бетани ощутила замешательство:

– Я не…

– Или это все из-за меня? – взгляд Каллена стал настолько яростным, что Бетани немного отползла назад; он последовал за ней. Бетани закусила губу, когда он навис еще ниже, настолько близко, на самом деле, что их носы соприкасались, а ее соски упирались в его обнаженную грудь, затвердевая вопреки той панике, что она испытывала. – Это что, какой-то мерзкий план по дискредитации храмовников, чтобы изгнать меня? Кому-то смешно при мысли, что рыцаря-капитана застанут в одной постели с магом?

Бетани нервно сглотнула – настроение Каллена и его обвинения со скоростью молнии бросались из одной крайности в другую. Она хотела оставаться спокойной, звучать как взрослый и серьезный человек, когда наконец ответит ему, но это было немного сложно, поскольку тело ее едва ощутимо терлось о его собственное, купалось в исходящем от него жаре. В ней бурлило настойчивое желание просто схватить его и дернуть на себя, переплести их скользкие от влаги тела. Она хотела, чтобы он продолжал прикасаться к ней, ведь она так до конца и не пришла в себя после того восхитительного оргазма, до которого он ее довел.

Какой дурой надо быть, если она хотела проверить, как далеко сумеет толкнуть рыцаря-капитана уже после того, как он узнал ее страшный секрет?

Чем дольше она молчала в нерешительности, тем ярче горел его взгляд.

– Или, может, тебе это кажется смешным, Бетани? Это все было подстроено? Вы с друзьями выбрали меня в качестве жертвы еще тогда, в Церкви, и это какая-то шутка за мой счет? Если ты хотела унизить меня, Бетани, уверяю тебя, нет нужды предавать это дело огласке… ты и в одиночку весьма неплохо справилась.

Слова ранили, даже сильнее, чем когда он едко выплевывал маг и отступница не так давно. И все равно ее дурацкое тело не позволяло ей отстраниться – оно ныло, молило отбросить чувство самосохранения и просто снова протянуть к Каллену руку.

– Почему ты не злишься, что я маг? – прошептала она до того, как сумела остановить себя.

Взгляд Каллена потемнел, и Бетани показалось, что он наклонился немного ближе, почти как если бы готовился ее поцеловать.

– Я злюсь, Бетани. Даже яростью не описать…

– Нет, не злишься, – выдохнула она, практически специально потягиваясь, прижимаясь к нему грудью; секунду спустя Каллен положил ладонь ей на бедро, словно хотел удержать на месте. Вместо этого он провел ею вверх, прослеживая все изгибы, и остановился как раз до того, как смог бы обхватить ладонью одну ее грудь, и Бетани прошила дрожь. – Ты злишься на последствия того, что я маг. Тебя не волнует то, что я являюсь магом.

На лице Каллена мелькнуло удивление.

– Не говори ерунды…

Настал ее черед прерывать его. Но она не могла подобрать подходящих слов, чтобы высказать связные аргументы, потому сделала кое-что другое, столь же действенное. Она обвила шею Каллена руками, застав его врасплох и, преодолев разделявшие их дюймы, с жаром поцеловала.

Она чувствовала собственный вкус на его губах, нечто чуждое и восхитительное – вкус ее собственного возбуждения. Со стоном она утонула в поцелуе, шокируя Каллена своей дерзостью и переплетая их языки между собой. Он приглушенно охнул, удивленный, и от этого по телу побежали мурашки; Бетани закинула ногу ему на бедро, притягивая, и с трудом вдохнула, когда Каллен упал на нее всем своим весом.

– О Создатель, – пробормотала она и, стоило ему отстраниться, стремясь снова поймать его губы своими. Его вес ощущался восхитительной горячей тяжестью, а возбужденный член упирался ей в бедро. Казалось, будто кожа Бетани искрилась там, где они соприкасались, а при малейшем движении голова шла кругом от желания.

Каллен ловко уклонился от поцелуя, хотя тоже тяжело дышал и прожигал ее взглядом.

– Бетани, – прохрипел он, – у тебя что, нет чувства самосохранения?

По крайней мере, не она одна сомневалась в собственной адекватности. Бетани медленно провела ногой вдоль его бедра, остановившись почти у талии, сжав, и они синхронно застонали от того, как это движение вынудило их приблизиться еще сильнее, переплестись настолько, насколько это было возможно без того самого последнего шага. По ее телу пробежала дрожь, и Бетани уронила голову назад, оголяя горло; тихий вскрик вырвался из нее секунду спустя, когда Каллен провел зубами по ее шее.